Забавно, но я даже получил немного больше, чем я ожидал. Оказалось их там было не пять человек, а семь. Так что семь сотен евро были у меня в кармане. Когда-то все это было для того, чтоб расплатиться с Джоном, теперь, чтоб была возможность поесть. Иногда бывает нечего есть, но я не жалуюсь. Все же бывают щедрые клиенты, которые сначала даже ведут в ресторан, на серьезное свидание, а потом уже могут и на заднем сиденье трахнуть, либо на капоте машины, но это уже как повезет. Еще недавно, я наверное, бы рассмелся в лицо тому, кто бы сказал мне, что я буду обычной проституткой. Если раньше я был шлюхой класса ЛЮКС, то сейчас выгляжу я мягко говоря не очень. Сейчас мне кажется даже странным и непонятным, как можно проводить в салоне красоты несколько часов, и несколько раз в неделю. Сейчас я там не бываю, так как денег совершенно не хватает. Обычно хватает на квартиру, иногда поесть и конечно же самое главное наркотики и карандаши. Хотя мне все же грех жаловаться, я на нашей точке получаю самую большую зарплату из всех месных шлюх. Да, я говорю о проституции, как о работе, но ведь это и есть мой основой и единственный на данном этапе жизни заработок. В конце концов я получаю деньги и удовольствие, ну это конечно если не попадаются всякие извращенцы, которые любят связывание, а потом еще в таком же состоянии иметь под водой. Все бы ничего, но я плавать то не умею, и боюсь тесного пространства. А такие секс эксперименты чаще всего проходят в небольшом резервуаре. Пространство слишком мало, но этого мои клиенты и добиваются. Пока я задыхаюсь под водой, они имеют меня. А когда мои колебания под водой почти уже не заметны, вытаскивают наружу, давая хотя бы пару минут, чтоб отдышаться, а потом вновь опускают на самое дно. Смешно, но вся моя жизнь была словно на дне. И не важно на дне резервуара с водой для любителей BDSM или для падшего человека со сломанной жизнью. Мне повезло, что нашему сутенеру Майку я обычно плачу не очень много, так как ему больше нравится брать с меня натурой. Он говорит, что для него сплошное удовольствие трахать такую сучку как я. Что ж охотно верю. Чаще всего меня снимают смазливые мальчики, которым нравятся такие как я. Хотя в повседневной жизни каждый из них строит из себя верного и любящего парня и конечно же стопроцентного гетеросексуала. Да, думаю их девушки были бы мягко говоря удивлены, узнав, что они снимают шлюху в районе Красных Фонарей, к тому же мужского пола. К себе я конечно же никого не вожу. Да и места честно говоря нет. Маленькая квартира. Дома в Лойтше у меня и то была больше одна моя спальна. Вспоминаю игрушку Томми, которую подарил мне Френки. Она сейчас одиноко покоится в пыли вместе с какими-то ненужными вещами. Так всегда, одно приходит на смену другому. Меня также быстро забыли, как и этого плюшевого малыша с потускневшим взглядом, отбросив мои диски и плакаты в лучшем случае в дальний угол на полках, в худшем случае позжигали, все что было связано с нашей группой. Нельзя постоянно купаться в лучах славы, иногда приходит такой переломный момент, который решает дальнейшее развитие событий, судьбу. Моя судьба была решена в тот момент, когда тебя не стало. Я знал, что будет дальше, знал, что буду падать еще ниже, чем был прежде. Как я и думал теперь эта игрушка больше не пахнет заводами и складами, где ее держали. Они обладает ароматом моей жизни: наркотики, боль, секс, похоть и пустота. Мех почти на всей поверхности свалялся. Одного глаза давно нет, улыбка оторвалась. У него теперь нет рта, поэтому он постоянно молчит, либо выслушивает меня, покорно гляда парой своих янтарных глаз, совсем как у тебя Томми. Я больше не сплю с ним в обнимку, теперь я сплю только со своими клиентами. Мне кажется, что я слишком грязный, чтоб иметь права дотрагиваться до его таких забавных лапок. Первое время мне было так комфортно, но сейчас пусть лучше лежит там в куче с ненужным мне хламом. Это не так приятно, но зато это дает мне возможность прожить. Единственные, кто ко мне заходят, так это мои знакомые шлюхи: Кристи и Энджи. Забавно, но из нас троих, у меня было самое светлое и по-настоящему счастливое прошлое. А Кристи и Энджи встали на этот скользкий путь из-за настоящей безысходности.
Кристи была родом из маленькой деревушки, на подобие нашего Лойтше. Она жила с мамой и отчимом. Пока мама была на работе, отчим насиловал ее, когда ей было всего 9 лет. И это продолжалось лет 6, пока она не решилась на побег. Ждала лучшей жизни, а свое шестнадцетилетие она встречала в какой-то квартирке с клиентом-извращенцем, стоя на коленях и, делая минет. Веселый был праздник. Правда вспоминала она его со слезами на глазах. Она о многом мечтала, но в итоге в жизни не имела ничего. Она лишилась любой надежды на то, что однажды и ее губы тронет хотя бы легкая тень улыбки.
Энджи же была беременна и переехала в Гамбург для лучшей жизни, мечтала найти высокооплачиваемую работу, и дать достойную жизнь своему ребенку. Кстати у нее должен был родиться мальчик. Па конечно же оказался не причем, как узнал о ее беременности. Но она сраза знала для себя, что оставит его. Что ж она угодила на панель. До родов оставалось насколько месяцев, она постоянно мечтала о нем. Уже думала как назовет, хотела дать ему имя Марк в честь своего младшего братишки, который погиб в семилетнем возрасте, угодив под колеса машины. Дороже его у нее никого не было. Она жила только этим маленьким созданием с пшеничными волосами и бездонными карими глазами. Но очередной ее клиент оказался любителем экстримального секса. Пары ударов в живот ногой хватило, чтоб произошел выкидыш. Три купюры номиналом в сто были брошены ей на живот и на окрававленные бедра.
И я Билл Каулитц в бывшем кумир молодежи, звезда. У меня было все. И спрашивается, какого черта я зыбал на этой панели. Странно, но мне кажется, что здесь я живу. Я смог увидеть настоящий мир, жизнь в том свете, какая она на самом деле. На мне больше нет этих розовых очков. Я вижу реальность, и не стараюсь ее приукрасить для себя. Только на самом дне ты видишь все в четких красках. Нет лжи или фальши. Странно, но я думаю, что мне стоило опуститься на самое дное, даже за тем, чтоб понять, что в моей жизни всегда было место только для одного чувства и только для одного человека. Да, Томми, именно для тебя. Я не знаю почему, но ты все так же снишься мне каждый день. Но между нами выросла стена, виде девушки. Ты любишь ее. Любишь кого-то, но не меня. Я вижу, как вы стоите в церкви, на ней надето белоснежное платье. И священник спрашивает есть ли к то в зале, кто по каким-то причинам против этого брака? Я вбегаю в зал, кричу, что против. Ты лишь смотришь на меня, а потом говоришь священнику:
-Не слушайте его, мой брат давно для меня умер. Я согласен. - Я всегда просыпаюсь в холодном поту и со слезами на глазах. Мне словно кажется, что это все возможно на самом деле.
Еще бывает меня снимают дамы в возрасте, скорее всего потому что их мужья уже ни на что не способны. Бывает противно, когда они засыпают на мне прямо во время секса, и тогда приходится выползать из под их мерзких морщинистых тел. Я забираю оставленные мне деньги и чаевые за хорошо проделанную работу и из престижного района Германии еду в свой новый маленький мир. Мир, в котором я чувствую себя настоящим. Знаешь, все же тебе Том удалось сорвать с моего лица такую надоевшую и мерзкую маску дешевой куклы. Нет сейчас, я также продаю свое тело, но вот душу я отдаю только тебе. Мне кажется, что я стал взрослее, мудрее. Изменилось не только это, я не видел маму уже больше года. Последний раз мы видели ее с тобой вместе. Потом вновь эти концерты, интервью, все как всегда. Однообразно и безжизненно. Все уверены, что на сцене я был свободен, но это не так. На меня постоянно одевали кандалы. Чрезмерный интерес к нашей группе. Я не был свободен в своих желаниях и мыслях.Я был пустышкой, об которую вытирали ноги. Я не был собой. Я всегда чувствовал себя запертым в золотую клетку. И, наверное, только сейчас я понял настоящую цену деньгам. Звучит глупо, но я благодарен той жизни, которую сейчас имею уже хотя бы за то, что она подарила мне свободу. Я пару раз приезжал к ней, сидел в машине, но так и не решался выйти. Забавно представлять наш с ней разговор. Привет мама, я немного изменился. Теперь я работаю проституткой. А знаешь почему убили Тома? Из-за того, что изнасиловал дочку одного важного человека, и в знак этого был подстилкой на протяжение больше чем пол года. Был бы очень занимательный разговор. Она поседела, появилось очень много морщин, ее глаза больше не блестят. Они словно ничего не выражают. Они умерли в тот самый день, когда сообщили, что ты сгорел заживо. Она больше не рисует, только изредка появляется в галлере, и стоит на коленях перед твоим портретом. На нем тебе лет 10. У тебя еще не было дредлоков. Волосы были достаточно отросшими. В руках у тебя был зажат твой любимый медвеженок, которого ты всегда и везде носил с собой. Я наблюдал за ней через окно галлереи. Она проводила пальцем по контуру твоих губ, щек, носа и век. И тольбко в тот момент я четко осознал, как мне не хватает нашего детства. Да, возможно, нас презирали, ненавидели, пытались причинить боль, но мы все были одной семьей. Понимаешь, у нас было детство, из которого нас вырвали, когда мы были к этому не готову. Мы сгорели, подобно мотылькам, которые из любопытства слишком близко подлетают к яркому пламени огня. Таким же огнем для нас стал свет софитов, который был свойственен для Пафосной жизни мировых суперзвезд. Мы были не подготовлены к тому, что нас ожидало впереди. Ведь нам изначально показали только красивую сторону этого террариума с акулами, показали только оболочку, а о том, что внутри творится любезно решили умолчать. Мы попали в тот мир, для которого не были рождены. Мы собирали многотысячные стадионы, по нам сходили с ума миллионы девчонок по всему миру, но разве это сделало хотя бы одного из нас счастливым? Нет, мы начали терять самих себя и нашу связь. На публике, и для всех мы оставались дружной четверкой, братья, которые всегда постоят друг за друга. Только нам известно, как в последнее время нам было трудно найти общий язык. Каждый из нас, особенно я, как ивзестно, срывался на крик. Меня все нервировало. Мы попросту перестали общаться, но стоило включиться камерам и объективы направлялись в нашу сторону, как мы снова становились закадычными друзьями из Магдебурга. Одна дружная семья. Мы не приобрели мы только потеряли все то, чем так сильно дорожкили, и за что так отчаянно боролись. Хотя борьба никогда не была моей сильной стороной. Я всегда сдавался раньше времени, но ты продолжал борьбу до последней капли крови. Наверное, даже поэтому ты в отличие от меня ходил на восточные единоборства. Хоть ты и сделал это исключительно для дедушки, но все же ты не отказался, а я сразу сказал, что это не мое. У нас было все, пока мы оставались всеми ненавидимыми братьями-близнецами Каулитц. Но самое главное у нас была свобода, право выбора и честь. А став звездами, мы про все это забыли. Мы с удовольствием окунулись в омут страстей, который постоянно бушует в водовороте событий шоу-бизнеса. Мы не задумываясь, продали своему свои души Дьяволу, подписав заманчивый, но слишком сомнительный договор с Сатаной. Он дал нам деньги, известность, богатство, но отобрал надежду на обыкновенное человеческое счастье. За все необходимо в этой жизни платить, но моя цена за право быть КОРОЛЕМ И ИДОЛОМ, оказалась слишком большой и жестокой, но никого это особо не интерисовало, надо признать, как и нас самих на протяжении более, чем двух лет, что мы являлись Tokio Hotel. Все твердят, что ты сгорел, мне просто не обходимо с этим смириться и начать жить дальше. Вернее говорили, когда я еще общался с кем-то, но сейчас, я не хочу, чтоб хотя бы кто-то видел в кого я превратился, кем стал и где работаю. Не хочу, пусть все будет именно так. Но одно я знаю точно, что память о тебе ведь будет жить вечно, по крайней мере в моем сердце, пока я жив. Очень часто, когда у меня не хватает денег, чтоб доехать до Лойтше, меня соглашаются довести почти за беслатно. Если повезет расплачусь, отделаясь одним банальным минетом, если же нет, то выполняю полный перечень услуг. Да, мне даже доплачивают, так что обратно домой я еду уже на такси. Когда я приезжаю к нам в деревню, я всегда иду на наши качели. Это было последнее место, где мы были по-настоящему счастливы. Я обычно качаюсь на ней, и что-то кричу. Мне все равно что, но таким образом, я желаю, чтоб боль навсегда покинула мое тело и душу. Просто там я чувствую себя по-настоящему живым. Вспоминаю, как ты рассказывал мне о своих мечтах, делился тем, что творилось у тебя на душе. Пусть, тебе и не требовалось говорить мне об этом, ведь я понимал и чувствовал тебя без слов, но мы растворялись в звуках, издвавемымы нашими голосами. Я люблю, когда ты говорил. Признаюсь честно, иногда я даже не вслушивался в суть твоего разговора, а просто наслаждался твоим голосом. Он был грубее моего, но с какими-то неуловимыми нотками страсти, желания и любви. Хрипотца делала его еще желанней. Как же мне нравилось, когда ты каждое утро будил меня, шепча мне на ухо всякие глупости. А я лишь потягивался на кровати и тянул тебя за собой, прося, чтоб ты поспал со мной вместе буквально 20 минут. И ты покорно залезал ко мне под одеяло и прижимался своим оголенным по пояс телом. Я всегда клал одну ногу на тебя, а ты лишь притягивал меня еще сильнее. Глаза в глаза, твое теплое дыхание обжигало кожу на лице и губах. Как же тебе это удавалось? Пробуждать во мне те чувства, на которые я думал, что совершенно не способен.
-Билли, малыш, ну же давай, просыпайся, а то "папочка" Йост как всегда будет рвать и метать.
-Прошу тебя не уходи, побудь со мной. Только пять минут и я пойду. - Ты, не сказав ни слова, лег ко мне под одеяло и начал покрывать поцелуями мое лицо и веки. Мне казалось будто я объят пламенем огня. Ты заставлял почувствовать меня себя необычайно счастливым и свободным.
-Чего тебе сейчас хочется?
-Том, я хочу только одного.
-Чего же?
-Поцелуй меня. - Я почувствовал, как по твоему телу пробежала дрожь, я в тот момент испытал тоже самое ощущение.
-Ты точно этого хочешь?
-Прошу тебя, я хочу помнить вкус твоих губ. Всегда, и никогда не забывать их. Я ведь знаю, что никогда не буду целовать такие же сладкие и податливые губы, какими обладаешь ты. К тому же я никогда никого уже не смогу полюбить. - Ты лишь притянул меня к себе и коснулся своими губами моих. Легкая волная дрожи накрыла меня с головой. Я сжал твое запястье, впиваясь в него ноготками. Я боялся, что все это лишь иллюзия. Ты проскользнул язычком вовнутрь и, нащупав язычок, начал играться с ним. Я положил руку тебе на грудь, ты лишь улыбнулся сквозь поцелуй уголком губ. Ты ведь понимал, что мне просто нужно быть уверенным в том, что со мной твое сердцебиение учащалось. И это было так, оказывается, и ты любил меня. Возможно, ты просто еще не осознавал, какой именно любовью. Но ведь именно лет с 12 я и посадил это зернышко, которое в дальнейшем разраслось в наши отношения. Была боль, обман, ложь, снова много боли, слез, но в итоге любовь. Но ведь в отличие от меня, ты всегда говорил мне о своих чувствах. Ты не боялся их, не прятал от меня, а просто наслаждался тем, что у нас было, и непременно спешил поделиться этим несметным богатством именно со мной.
На улице уже началась зима, странно, но она пришла слишком рано. Также рано, как и ты ушел из жизни, не оставив мне ничего после себя, кроме безграничной любви, которая причиняет нестерпимую боль. А ведь я теперь не верю в любовь. Единственный человек, которого я мог и хотел любить - это был именно ты. Ты нужен мне. Просто нужен рядом, держать тебя за руку, и вслушиваться в удары твоего сердца, которые были подобны раскатам грома, рассекающие своим светом пространство небо, и будоражащие сознание тяжелыми отголосками чего-то пугающего, но в тоже самое время чарующего. Чего-то что слишком сильно напоминало о детстве. О том Рождестве, когда мама выгнала отца за порог квартиры. Во всех семьях был праздник, а я рыдал, лежа лицом в подушку. Слишком часто в грозу я словно слышу твой голос, который в порыве боли так часто срывался на крик, исходящий из самых глубин души. Мне просто не хватает тебя. Это такое естественное желание для человека, хотеть быть с тем, кто заполнял тебя собою 24 часа в сутки.
"Один лишь вздох"
Нет...такого быть не может...
Один лишь вздох и вновь удар
И снова кровь на нежной коже.
Один лишь вздох,как Божий дар...
Один лишь раз я смог вздохнуть
Пред тем,как умереть опять.
Один лишь раз...хочу уснуть....
Как же больно снова все терять...
А слезы?Их больше нет,не будет...
Я снова умер,снова вниз упал...
Моя душа навеки не забудет
Как ты меня,мой ангел,целовал...
Был дождь.Серебряные слезы
Стекая обжигали нас...
И запах сладкий...будто розы...
Один лишь раз...один лишь только раз...
Как я не понял в этот час
Что небо плакало над нами
Оно оплакивало нас.
"Люблю."ты мне сказал глазами.
Теперь все снова и сначала...
Сотня,может две за час...
Мне судьба не обещала
Что я выберусь.А я молюсь за нас.
Я каждый день тебя рисую..
Почему ты плачешь,мой родной?
Я заслужил судьбу такую
Это мой путь,только мой...
Я не знаю.Ничего не знаю.
Я Бога о спасеньи не молю.
Я заслужил,я это понимаю.
Но я тебя найду.И я тебя люблю
Die_Liebe
Честно говоря кокаин меня жутко вдохновляет на создание новых рисунков. Везде я рисую тебя Томми. Не знаю почему, но ты оказался единственным человеком, чей образ я слишком отчетливо помню, не смотря на то что я не видел тебя чуть больше, чем пол года. Тебя хоронили в начале мая, а сейчас уже конец ноября. Я ненавижу это время года. Ведь все уже начинают готовиться к Рождеству. А мне оно отныне ни к чему, мне даже не с кем его отмечать. Не хочу ничего.
-Билли, как ты думаешь, куда нам лучше всего повесить эту елочную игрушку? - Ты достал из-за спины коробку с новой елочной игрушкой. Она была выполнена виде большой сердца, с открывающейся дверцой и внутри стояла наша фотография.
-Ты... Ты.. Ты купил ее?
-Малыш, ну я же видел, как она тебе понравилась..
-Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя тебя.
-Представляю, задыхаясь, говорил ты. Твои крепкие объятия прямое тому доказательство. - И только спустя минуту я понял, что все это время стоял, обнимая тебя за шею. А ты лишь улыбался. Я отошел от тебя и продолжил наряжать елку. Если честно мои мысли были сейчас соверешнно о другом.
-А родители уже дома?
-Нет, они приедут через два часа, так что елку наряжать будем одни.
-А если я не хочу наряжать сейчас елку?
-Чего же ты хочешь? - Ты сделал шаг ко мне и положил свои руки ко мне на талию.
-Ну например этого. - Я развернулся к тебе лицом и впился в твои губы поцелуем. - Так странно, почему-то для нас было нормальным целоваться, ласкать руками друг друга, при этом, никогда не пытаясь зайти как можно дальше. Нас не смущало то, что мы близнецы, это было чем-то абсолютно привычным. Ты охотно ответил на мой поцелуй, повалив меня на пол. Ты задрал мою футболку и начал дышать в пупок, стало так щекотно.
-Том, айййййй, ну перестань, щекотно же. Ты же знаешь, как я боюсь щекотки.
-Знаю, и поэтому желаю продолжить. Ты начал ласкать руками мои бедра. Все было слишком прекрасно, чтоб было похоже на реальность. Я хотел тебя, уже тогда хотел. Почувствовать твое тело, почувствовать твою пульсирующую плоть в себе, но я бы просто не решился дать тебе это. Я всегда боялся этого из-за боли. Наверное, глупо, но иначе у меня не получалось. Ты все же перестал меня щекотать, и начал покрывать поцелуями кожу на моем животе. Он постоянно напрягался от наслаждения, которое ты мне приносил.
-Стой. Просто, обещай, что ты не сделаешь того, чего я не пожелаю.
-Солнышко, ты же знаешь, что я никогда не перейду границу против твоего желания. Сейчас ведь мы оба делаем то, что нам нравится. Так?
-Да. Просто, ты ведь знаешь, как...
-Тшшш. Я все знаю, просто давай наслаждаться тем, что мы имеем сейчас.... Только ты и я, и больше никого. А разве нам нужен кто-то еще? Мне нравится быть с тобой. Я знаю, что это не любовь, которую ты ожидаешь от меня.
-А что же тогда? Ты просто утоляешь свой сексуальный голод?
-Глупыш. Если б я хотел утолить сексуальный год, то наверное уж занялся бы сексом. Но мне это не надо. Мне просто нравится чувствовать твое тело под собой. Быть с тобой, и неважно, что будет потом, что будет завтра. Это все мелочи, когда ты рядом со мной.
-Просто, я не хочу, чтоб ты относился ко мне, как к очередной игрушке.
-Мне остановится?
-Нет, продолжай. - Ты встал с пола и взял меня на руки и понес в спальню.
-Но ведь скоро вернутся родители.
-У нас еще есть. - Ты взглянул на часы. - Полтора часа, так что мы точно успеем все сделать. Просто лежать с тобой и больше ничего. Я не прошу большего. Позволишь?
-Да. - Ты опустил меня на кровать, а сам лег сверху, притом так, чтоб твоя голова лежала у меня на груди. Ты считал удары моего сердца. Я знаю, я был занят тем же. И как ни странно, я насчитал ровно столько же, сколько и тебе удалось насчитать.Ты бегал пальчиками по моей коже, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения к моему телу. Я чувствовал твое обжигающее дыхание. Я услышал мерное сопение. Ты заснул, лежа у меня на груди. Но ведь надо было украшать елку.
-Томми, просыпайся. Надо украшать елку. - Я попытался встать, тогда уж, чтоб не разбудить тебя. Мне это даже удалось, как вдруг ты схватил меня за запястье и потянул на себя.
-И далеко ты собрался?
-Вообще-то украшать елку.
-Думаешь, так просто уйдешь? Сначала аванс. Скажем поцелуя будет достаточно. - Я наклонился и поцеловал тебя в губы. Господи, я никогда не мог устоять перед тобой, и сказать тебе "НЕТ". Всегда выходило, что я соглашался и оказывался либо на тебе, но чаще всего под тяжестью твоего теплого тела. Я провел ноготком по россыпки шикарных родинок.
Я помню расположение всех твоих шикарных родинок на красивой длиной шейке. Вкус губ. Забавно, но мне кажется, что я мог бы даже изобразить и аромат твоей кожи, тела, волос и опьяняюще-терпкий вкус его губ. Но я боюсь, что у меня уже никогда не выйдет нарисовать твои смеющиеся глаза и улыбку. Ведь я сам убил все это в тебе. Я убил любую надежду в тебе на то, чтоб ты мог просто улыбаться. День за днем я все больше увеличиваю дозу, это единственное, что держит меня на земле. Густав женился на подруге детства, и уехал вместе с ней жить в Париж, это была его мечта детства. Он присылал мне фотографию, она уже на родила. Она забеременела, когда мы еще существовали как группа Tokio Hotel. У них родилась дочь, и они назвали ее Мария. Красиво имя. У нее большие карие глаза, как у Густава. Смуглая кожа. Такой ребенок, о котором мечатает каждый человек, когда приходит к осознанию того, что он уже готов к тому, чтоб завести семью. Я давно пришел к осознанию того, что мне хочется какого-то постоянства, семьи с тобой и детей. Звучит глупо, но мне кажется, мы были бы хорошими отцами для наших детей. Но ведь я знаю, что я никогда не услышу смешной детский топот по утрам. Не будет ничего, уже не будет.
Георг сейчас тоже встречается с очень хорошой девушкой и уехал жить с ней в Нью-Йорк. Знаешь, что самое забавное, никто из нас не жалеет о том, что мы больше не играем в группе. Это там приятно чувствовать себя свободным от груза славы. За твоей жизнью не следят 24 часа в сутки. Просто принадлежишь сам себе. Твоя жизнь теперь в твоих руках. Так все изменилось. Жизнь ребят начала налаживаться, а я, моя же пошла под откос. Но как известно никто не способен сломать нашу жизнь, лучше нас самих. Иногда я пишу стихи, и они все посвящены тебе. Так странно, что многие люди говорят, что все проходит, забывается и время лечит. Но ведь тебя забыть просто невозможно. Невозможно вычеркнуть из жизни того человека, который был с тобой не просто рука об руку на протяжение всей жизни, а который являлся продолжением тебя самого и твоих мыслей. Мне сейчас так больно думать о том, что ты наблюдаешь за мной, и у тебя ведь даже нет причин, чтоб гордиться мной. Все слишком изменилось в моей жизни.
"Мне не жаль, что все вокруг все невечно, даже рай"
Верона - неба край
Мне не жаль, что у меня не осталось карьеры, славы и денег. Я просто хочу вернуть тебя. Сегодня вновь решил съездить домой. Хочу наконец-то увидеть маму. Одеваю самую теплую куртку из всех, что у меня есть. Их осталось конечно же не много, все свои вещи я отдал на благотворительность. Есть люди, которые в любом случае будут нуждаться в этом больше, нежели, чем я. Гашу свечи по всему дому и выхожу за порог квартиры. Холодно. Но ничего почему-то предстоящая встреча с матерью очень сильно греет мою душу. Давно не было так спокойно на душе. Ловлю такси. Да, придется видимо отдать всю свою зарплату.
-Да, куколка, тебе куда?
-Я тебе не куколка. До Лойтше.
-Садись. Шикарно выглядишь. Как зовут? - Его рука легла мне на бедро. Ну вот опять начинается.
-Хочешь знать как меня зовут?
-Да, крошка.
-Если не уберешь руку, яйца оторву и заставлю их проглатить. - Хватаю его за руку, и до хруста сжимаю.
-Оуу, горячая сучка. Люблю таких.
-Милый мой, будешь продолжать в том же духе любить будет уже нечем.
-Да не брыкайся же ты. Давай просто потрахаемся.
-Слушай, мужик, у тебя что проблемы? Иди трахай свою жену. Я смотрю даже колечко на пальце блестит. Лучше не лезь ко мне.
-А то что? - Кладу локоть ему на пах и сильно надавливаю. Он вскрикивает, видимо не очень приятно.
-А вот что. Отвали я тебе сказал.
-Какой несговорчивый. Просто ты такой соблазнительный, обожаю парней вроде тебя с коготами, и которые в любой момент готовы выпустить свои клычки.
-Тебе еще повезло, что у меня настроение хорошее.
-И зачем ты едешь в эту дыру?
-Я еду, чтоб вернуться в детство.
-К родителям?
-К маме.
-А так ты один ребенок в семье?
-Нет. У меня был брат, но он погиб в автокатастрофе... Хотя я не верю в это, я все еще жду его.
-Извини, соболезную.
-Забудь. Все равно каждый разойдется по своим углам. Лучше на дорогу смотри.
-И как же ты оказался в районе Красных Фонарей.
-А вот это тебя уже не касается. Это моя жизнь. Я ведь не спрашиваю почему ты стал таксистом. Давай просто помолчим.
-Хорошо куколка.
-Слушай, предупреждаю последний раз. Я сейчас не намерен шутить.
-Хорошо спрячь зубки, а я уберу коготки.... Аррррррррр - Нет, он точно решил свести меня в могилу. Господи, неужели у него рот не замолкает. Теперь я понимаю ребят, почему они так часто встроем в один голос кричали мне "ЗАТКНИСЬ" Хочется заткнуть его.
-Не против музыки.
-Нет. Небось любитель классики.
-Да нет же. Меня моя дочь подсадила на одну группу. Талантливые ребята. - Слышу знакомые нотки. Господи, это когда-нибудь закончится. Даже здесь In Die Nacht. Эта песня всей моей жизни, потому что она о тебе и для тебя. Не знаю почему, но начинаю подпевать. Слезы снова просятся наружу, я даже забыл, как они выглядят, и какие на вкус.
-У тебя красивый голос. Не плачь. Давай я поставлю что-нибудь другое.
-Нет, оставьте. Просто это песня напоминает мне про моего брата. - Подъезжаем к дому, я расплачиваюсь и выхожу.
-Билл.
-Да, фрау Шульц.
-Малыш, а ты что разве не в курсе?
-В курсе чего?
-Ну, Симона здесь больше не живет.
-А где она?
-Понимаешь, сынок.
-Вы лжете. Этого не может быть, ведь я так и не увидел ее.
-Малыш. Она так тосковала по тебе, ждала, когда ж ты ее навестишь. Но она понимала, что у тебя там серьезная работа, поэтому сама не беспокоила своими звонками. Соболезную. - Она зашла к себе в дом. Вот оно ощущение самой настоящей опустошенности. Нет ничего. Фундамент моего дома постепенно начал разрушаться. Нет больше прочной опоры. Так странно, что теперь мне некуда просто идти. В один миг меня лишили всего. Мамочка, а я ведь так и не успел сказать тебе, как сильно люблю тебя. Падаю на ступеньки и начинаю рыдать. Мне больно. Бью кулаками о деревяные ступеньки. Больно. Когда же это закончится. Когда прекратятся мои страдания. Я всего лишь хочу, чтоб все закончилось и я был с Томом. Провожу пальцами по ступеньками. Дотрагиваюсь губами. Грязь, но ее не больше той, что накопилась за это время в моей душе. Вспоминаю, как мы маленькими сидели тут с мамой и Томом. Она рассказывала нам разные истории, а мы с замиранием сердца слушали ее. А теперь оно не бьется. Нет. Это просто ложь. Я ущипну себя, и все закончится. Я верю. Встаю и иду на качели. Все пройдет, и боль забудется. Все будет иначе. Я верю. Сажусь на качели и начинаю раскачиваться. Закрываю глаза. Слезы приятно обжигают кожу словно кислотой, разрывая веки, чтоб пробраться наружу. Малыш, мы обязательно встретимся. Я чувствую. И даже если не на земле, то я скоро приду к тебе на небеса. Я все решил. Мне было необходимо попросить прощение у матери, а потом я уже купил снотворное. Меня больше не будет. Не стоит причинять людям столько страданий. Вдруг качели резко останавливаются.
-Билли. Принцесса. А мы уже и не надеялись с тобой встретится. А то ты все была в разъездах. - Узнаю этот знакомый мерзкий голос. Открываю глаза и вижу перед собой Ленни и его дружков. Чувствую будет еще хуже. Он сдергивает меня с качелей, роняя лицом в грязь. Удар за ударом сыпятся на мое тело. Уже практически не чувствую ничего.
-А сейчас мы посмотрим девочка ли ты у нас, или все же пацан. - Но удары не прекращаются. Бьют в грудь, живот. А я просто лежу с закрытыми глазами. Они не дождутся от меня даже слезинки или всхлипа. Пусть мне слишком все безразлично. Лучше убейте меня. Так будет проще всем. Не будет больше никаких страданий и слез. Я ведь просто хотел сделать НАС всех счастливыми. Тебя, маму и даже отчима с отцом. Быть вместе, одной семьей. А теперь я опускаюсь все ниже. На самое дно этого грязного мира. Чувствую его руки у себя на талии. Приподнимает за бедра и срывает с меня джинсы. Пристраивается сзади и одним толчком погружается в меня. Сказать, что мне больно? Нет. Уже нет ничего. Это была последняя капля в моем океане боли. Теперь все вылилось за края. Я обещаю не плакать, больше никогда. Ведь смысла в слезах все равно нет. Нужно закончить все именно сейчас.. Пока не слишком поздно. Малыш, я обязательно научусь быть сильным. Может не здесь, там на небесах, но уже я буду защищать тебя.
-Малыш, как же приятно. Видимо, я не ошибался на твой счет, шлюха. Позор нашего Лойтше. Одного слава Богу уже нет ублюдка, так может и ты поторопишься на тот свет, мразь. - Схватил за волосы и впился в губы, разрывая их клыками. Выплевывает кровь и бьет наотмашь по лицу. Сейчас все закончится. Считаю до десяти. Все закончится. Начинает более грубо двигаться. Я чувствую, что теряю сознание. Может это и есть смерть. Чувствую, как что-то теплое разливается внутри моего тела. И больше не будет боли и слез. Страданий и ощущения пустоты.
Снова прямая линия на мониторе. Яркая вспышка. Я лежу на земле. Весь в грязи. Не могу понять где. Вокруг только деревья, кусты. Дорога. Денег конечно же нет. Они все отобрали. Пытаюсь подняться. Не получается. Начинаю кричать. И махать рукой. Пустота. Дыхание медленно останавливается. Всего слишком много выпало на меня за последние годы. Холодно Снег смешался с грязью. Замерзаю Почти не чувствую ног и тела. Просто скоро все закончится, а потом будет теплее. Закрываю глаза. Все хорошо. Все хорошо.
Снова пустота. Чувствую чьи-то руки на себе, которые отчаянно пытаются меня согреть.
-Все будет хорошо, ты не умрешь. - Шепчет мне чей-то голос, который доносится словно из другого пространства. - Держись, прошу тебя, умоляю. Не умирай. Ты должен жить. Дыши.... Губы нежно касаются моих губ. Искусственное дыхание. Пытаюсь открыть глаза. Дреды. Янтарные глаза глядят на меня. Том. Это ты. Я же говорил, что ты вернешься. Ты забрал меня к себе, на небеса. Какой же ты красивый. Ты почему-то плачешь. Но зачем? Ведь я уже никуда не уйду. Из последних сил тяну тебя на себя.
-Я люблю тебя. - Шепчу тебе из последних сил, и проникаю языком в твой рот. Слишком сладко. Слишком много эмоций. Проваливаюсь в пустоту, но теперь я счастлив. Все конец страданиям.Ты обещал и пришел за мной.