Qu'une parcelle de toi tu me laisses, oh yeah yeah
Recommencer une derniиre fois
Mкme si j'ai mal je pense а toi
Quand il te touche, qu'est-ce que tu vois ?
Quand il t'embrasse, est-ce que t'y crois ?
{au Refrain}
J'aurais pu donner encore plus
Tout te dire, mettre mon coeur а nu
Accepter chacun de tes torts
Malgrй tout t'aimer aussi fort
Aujourd'hui cet homme te donne plus
Te dit tout, met son coeur а nu
Il accepte chacun de tes torts
{au Refrain}
Tragedie - Qu'a-t-il de plus que moi ?
Все свободное время мы проводим вместе, а вернее 24 часа в сутки, также как это было прежде, когда мы были детьми. Я попросил у Дэвида отпуск на три месяца. Он конечно же отказался, но когда ты поговорил с ним, он сразу же оттаял, вернее побоялся, что ты реально сможешь подрубить его дружка, а ему это конечно же не нужно. Даже тебе я не сказал зачем мне нужны эти три месяца. Все равно по окончаию отпуска я не смогу вернуться, чтоб приступить к работе. Я хочу отведенное мне для жизни время провести именно с тобой. Сейчас для меня начинается новая жизнь, новый этап. Это мо финальна ступень, а после нее будет долгожданная свобода, о которой я так мечтал, когда мы были не вместе, но сейчас когда я обрел тебя, я понял, что не хочу, чтоб эти дни так быстро пролетели. Я уже знаю, что попрошу у тебя, когда придет время, и ты обязан будешь выполнить обещание, которое я возьму с тебя. С утра мне написал Герард, сказав, что это время я ему больше не нужен. Ну еще бы, ведь потом он заберет себе мою жизнь, так что сейчас я полностью принадлежу тебе. А мне казалось, что я уже никогда не смогу ощутить себя по-настоящему счастливым от обыкновенных прикосновений. Ты делаешь все, чтоб я смог забыть эти годы, которые я был словно в аду. Ты смываешь своей любовью всю ту грязь, в которой я провел 4 года. Забавно, но только сейчас мы оба поняли, как сильно любим друг друга. Сейчас я сижу на крыльце нашего дома и смотрю на падающий снег. Неужели мне суждено умереть зимой, когда за окном красивые колкие снежинки будут царапать твою душу. Я подставляю ладони и ловлю летающие снежные звездочки, пытаясь согреть и сохранить в своей памяти навсегда. Сейчас мне хочется запомнить этот мир, ведь я больше никогда его не увижу. Странно осознавать, что твоя жизнь должна оборваться, когда тебе всего лишь 18 лет. Но судьба не спрашивает нас, чего мы желаем, она приходит за каждым из нас, когда лимит наших ресурсов исчерпан. Я не боюсь умирать, ведь это неизбежно будет с каждым из нас. Я всего лишь боюсь оставлять тебя одного, боюсь, что ты уйдешь следом за мной, а ведь у тебя впереди такая долгая жизнь. Я обещаю, когда меня не будет, что я буду присматривать за тобой, оберегать. Я буду сверкать самой яркой звездочкой, освещая твой путь по жизни. Я хочу, чтоб ты женился и завел семью. Хочу, чтоб у тебя были дети.
Ведь только я знаю настоящего Тома, способного любить до последнего вздоха, даже тогда, когда сил просто нет. Только я знаю тебя живого и искреннего, который мечает о семье. Вчера мы с тобой обсуждали будущее. Но ведь ты не знаешь, что мое будущее оборвется через 3 месяца, так и не успев до конца начаться. Все закончится для меня, а для тебя это будет только начало, новый старт, и я хочу, чтоб ты дошел до конца, до финальной точки, а не сворачивал на середине пути. Так не должно быть. Я не смогу думать о том, что ты до конца дней будешь одинок. Ты не сможешь. Ведь тебе это слишком хорошо известно, что одиночество убивает людей, делая их слабее. одиночествоа - это то, что окружало нас последние годы нашей жизни. Мы жили в его коконе, без надежды и шанса на спасение. Каждый из нас боролся с ним изощренными способами, но в итоге его просто так невозможно прогнать из сердца. Меня спас ты. Уже в который раз ты стал моим ангел-хранителем. Ты вновь смог возродить мою душу, в тот самый момент, когда я был уверен в том, что ее у меня больше нет. Ты доказал, что такого человека как я можно любить, при этом не требуя от меня взамен плотских утех. С тобой я ощущаю себя свободным. Ты не накидываешь на мою шею ошейник, но при этом я держусь рядом с тобой, возле тебя. Тебе не нужно дергать за поводок, ведь я сам всегда возвращаюсь именно к тебе. Меня держит всепоглощающая любовь, которой я пропитан. Любовь к тебе. Я боюсь. Слышишь, боюсь, что моя смерть сломает тебя. Хотя ты никогда не был слабым, ты ведь всегда умел бороться до самого конца. Как тебе это удавалось для меня до сих пор остается тайной, но я рад, что у меня всегда по жизни была такая надежная опора и поддержка, как ты. Ты всегда ставил мои интересы и желания выше
своих, зачастую это был неоправданный риск. Но ты говорил, что это мелочи, сущие пустяки, на которые пошел бы любой влюбленный человек. Но ведь моя любовь не уберегла от измены, не остановила меня, когда я всякий раз шел предавать наши чувства. Ты ждал меня всякий раз, когда я шел на преступление. Я наступал на горло своим принципам и чувствам, ради того, чтоб нашему "папочке" в старости хорошо жилось и безбедно. Я делал все для них, для этих жестоких людей, которые используют тела, добираясь до души, чтоб в следующий же миг погубить ее. Делал все для себя, чтоб быть здесь на самом верху и наслаждаться своей популярностью и бешенной востребованностью, не только среди фанаточек, но и среди богатеньких папиков, которым просто уже некуда деваться свои сбережения, и они их спускают на ветер. Каждую ночь покупая себе таких же смазливеньких шлюх как я, они доказывают свою власть над человеческой плотью и душой. Они убивает в человек все живое, взращивая внутри него зернышко бесчувственной куклы, которая хорошо только для того, чтоб ублажать различных ублюдков. Они тратят миллионы на то, чтоб достать самую высококачественную дурь и кокаин. В этом мире это оказывается не проблема. Забавно, что за все эти годы я ничем не заразился, ведь я ни разу не предохранялся. Вся моя жизнь была сродни экстриму. Я любил ходить по тонкому лезвию ножа. По самой что ни на есть грани, когда один неверный шаг может стоит тебе жизни, хотя возможно я осознанно шел на это, чтоб заразиться. Тогда я хотел, чтоб всем моим страданиям просто пришел конец. Находясь под новым ублюдком, думаешь лишь о том, когда это все закончится и скольких еще предстоит обслужить.
Ты не ведешь счет времени, когда тебя имеют. Ты только считаешь удары сердца, которое словно отбивает чечетку в висках, и считаешь сколько слез сорвалось с пушистых ресничек за то время, что очередной подонок решил насладиться твоим телом. Обычно это помогает отвлечься от той мысли, что сейчас ты ничем не отличаешься от обычных шлюх, но тем хотя бы платят деньги. Мое же тело по своей стоимости было равнозначно моей мечте. Я продавал душу ради того, чтоб моя мечта стала реальностью. Но вот добившись этого, я вдруг понял, что все это того не стоило. Я потратил свое время в пустую, ведь теперь даже его у меня почти не осталось. Время неумолимо бежит, струясь так быстро и незаметно, словно писчинки, скользящие между пальцев рук. Их не остановить и не удержать, ведь это моя судьба, которую уже невозможно изменить. Становится холоднее, но теперь я не боюсь заболеть, ведь я знаю тот день, когда я должен буду умереть. 20 января, ни днем позже, ни днем раньше. А потом и сам Герард исчезнет, и о нем больше не услышит никто. Он заберет меня с собой. Я не боюсь его, где-то в глубине души у меня теплится к нему любовь. Ведь он дает мне ответы на все интересующие меня вопросы. Он дает мне свободу от собственных страхов, но он не может освободить меня от оков его любви. Я его ласково называю Ангелом Смерти. Он ангел, но приносящий за собой смерть и слезы. Но я не хочу видеть слезы и на твоем прекрасном личике. Мне так хочется, чтоб ты всегда улыбался. Надеюсь, однажды ты сможешь вспоминать меня с улыбкой на лице. Сейчас мне вспомнилось одно умное изречение. "Не плачь потому что это закончилось, радуйся, что это было". Так вот также и я хочу, чтоб ты не плакал, когда меня просто не станет в твоей жизни, а радовался, что мы все-таки были вместе. Были единым целым. Ведь если я тебе расскажу о Герарде, я предам его, а это значит, что и ты будешь в опасности. Но твоя жизнь для меня слишком дорога, чтоб я ставил тебя под удар. Раз уж мне суждено уйти, то я это и сделаю. Он удивился почему я так легко смирился со своей учестью. Ответ слишком прост, но скажу я ему об этом перед самой смертью, когда придет время, а пока еще слишком рано, не пришел этот подходящий момент. Вглядываюсь в пустоту ночи, пытаясь найти хотя бы маленький лучик надежды. но его просто нет. Также как и нет шанса на то, что все обойдется и мы сможем еще долго быть вместе. Наверное, судьба была изначально против наших с тобой отношений. Но я за время, что люблю тебя, ни разу не подумал о том, что мы поступаем неправильно и аморально. Любовь просто есть, и ее нельзя делить на правильную или нет. К тому же почему мы должны следовать указаниям, которые пишут люди, которые возможно никогда по-настоящему не любили. Ведь если ты любил, но никогда не сможешь осудить влюбленного человека, упрекнув его в том, что его любовь является безнравственной и мерзкой. Но ведь у меня с рождения не может быть человека дороже и важнее, чем ты. Так было суждено, но я ни капельки не жалею, что именно тебя выбрало мое сердце. Я жалею только о том, что я слишком поздно осознал чем на самом деле я должен дорожить, и за кого держаться. Ты всегда подавал мне руку, даже в те моменты, когда я не просил у тебя помощи. Ты просто приходил и говорил, что у меня есть ты, и я не должен справляться с проблемами в одиночку, ведь вдвоем легче и намного интересней. Ты прав в одиночку сложнее победить собственные страхи, из которых я соткан. Я с детства боюсь многого, но самый мой большой страх - потерять тебя. Остаться без тебя - равносильно духовной смерти. А без души как известно человек не может жить, он словно превращается в растение. А я хочу быть живым человеком. Впервые за долгое время я искренне желаю ощущать этот мир каждой клеточкой своего тела и души, которая оказывается не до конца погрязла в той лжи, которая уже стала моим вторым лицом, если не первым и самым главным. Очередная снежинка упала мне на лицо и больно поцарапала кожу своим стальным коготком. На душе так неспокойно, не смотря на то, что сейчас мы вместе. Просто дни так быстро бегут, что мне кажется я даже не успею насытиться тобой. Мне тебя всегда мало, и хочется как можно больше тебя. Ты как наркотик. Чем больше я вгоняю тебя в кровь, тем чаще мне хочется вновь ощущать в своей кожи острие иглы, пропитанное твоей любовью. Я не боюсь боли, когда игла пронзает тонкое полотно кожи. Я лишь наслаждаюсь тем действием, что вызывает наркотик, смешанный с моей кровью. Падение капель на глянцевый пол, тиканье часов и стук моего сердца - все это отстукивает ритм, превращающийся в твое имя. Том. Каждый раз произнося его, я словно пытаюсь распробовать на вкус каждую из букв, чтоб понять, какую различную гамму эмоций и чувств ты вызваешь у меня. Сколько всего можешь
вызывать ты в обычном человеке. Ты уникален, и я единственный, кому известны всевозможные грани твоего характера и тебя как личности. С другими ты никогда не был открыт, потому что знал, что люди слишком жестокие и расчетливые существа, которые привыкли в своей общей массе добиваться того, чего они на самом деле желают и неважно какой ценой им достается победа. Даже если на кону стоят чувства, любовь, все это становится безразличным, когда люди находятся в погоне за богатсвом и всемирным признанием и людским обожанием. Здесь ценятся совершенно другие вещи, нежели в той жизни, которой мы жили до всей этой мировой популярности. Я словно укладываю каждую букву твоего имени себе на язык, и пытаюсь угадать из каких именно вкусов оно состоит. Я никак не могу начать радоваться тому, что сейчас мы вместе и все кошмары, которые еще недавно были явью позади. Сейчас все это в далеком прошлом, но которое к сожалению до сих пор отдается эхом в моем сердце, вызывая слезы отчаяния и безысходности. Прошлое, которое наложило неизгладимый след на моем сердце. Самое забавное, что иногда даже лежа с тобой в кровати, я начинаю беспричинно чего-то бояться. Боюсь, что твоя ласка и нежность в следующую же секунду превратяться в агрессию и ты сможешь ударить меня. Каждое новое прикосновение иногда причиняет нестирпимую боль. Меня мучает та мысль, что возможно ты со мной только потому что ты считаешь своим долгом заботиться обо мне, что-то вроде обязанности и банальной жалости. Я знаю это глупо, просто меня слишком часто предавали. Говорили банальные слова и признания в любви, но в итоге бросали, забирая себе мою плоть вместе с душой. Неужели меня нельзя любить. Почему? Только сейчас мне начало казаться, что у меня было относительно беззаботное детство. За мной не следили 24 часа в сутки, пытаясь ухватиться за кую-либо зацепку моей личной жизни в надежде заполучить меня и мои слезы. Все эти жалкие попытки влезть в мой маленький мир, который я так отчаянно пытался защищать от посягательств грязного мира, но его все же нашли и решили осквернить. Мне лишний раз указали на мое место. Они взяли то единственное святое, что было в моей жизни и решили, что имеют право топтать наши отношения и чувства. Почему-то каждый уверен, что имеет право влезать туда, где ему нечего делать. Все они уверены, что знают нас как облупленных. Глупые фанаточки, верящие во все слова, что мы говорим в интервью. Каждое наше движение будет обсуждаться в прессе и в нем будет искаться скрытый смысл. Как будто я не человек, и все что я делаю должно быть разобрано по полочкам, до мельчайших деталей. Мне просто надоело быть словно обезьянкой в цирке, к которой все подходят, чтоб ее потрогать и разглядеть. Не хочу бывть куклой в витрине, проходя мимо которой, люди будут останавливаться и тыкать пальцем. Иногда приятней быть невидимым и незначимым для окружающих людей, чем жить так, как мы живем последние 2 года. Проще, когда никому нет до тебя дела, хотя недавно ведь я убедился в том, что людей волнует Билл Каулитц солист группы Tokio Hotel. А не Билл Каулитц мальчик из Лойтше. Эта моя сторона никого не волнует. Я нужен им, пока я на вершине, а когда я начну падать ни один из них ни за что не подаст мне руку, чтоб предотвратить мое финальное падение. Каждый из них упивается своим триумфом. Им необходимо ощущать свою власть над чужой жизнью. Такие люди обычно возвышаются путем унижения других людей. Все они своего рода вампиры. Но они питаются не моей кровью, а силой, жизнью и эмоциями. Они высасывают душу через небольшие порезы, которые собственноручно оставляют на моей душе. Я так и не отучился от привычки резать кожу на запястье. Надеюсь ты ничего не заметишь, но я не могу иначе. Это возвращает меня в реальность, давая понять и почувствовать, что то что я имею сейчас - это реальность, а не плод моего больного воображения. Это не вымысел, это реальная жизнь, в которой я самый главный участник. Каждый шрамик уже давно стал частью моей жизни. Сейчас я смотрю на свои замерзшие руки и вижу небольшую царапину, которую ты мне оставил, когда мы маленькими игрались у тебя в комнате. Ты меня случайно толкнул, и я разодрал кожу об острый угол стола. Ты прижал мою руку к своим губам, слизывая кровь, а затем сказал, что можешь сделать себе такой же порез, чтоб забрать всю боль себе. Я конечно же отказался, на что ты просто поцеловал меня. Ты потянулся ко мне, а затем скрепил свои признания в любви поцелуем. Мне показалось, что я даже забыл, как нужно дышать. Ты уложил меня на кровать, а сам опустился сверху. Я обхватил тебя ногами, а ты начал медленно посасывать мою нижнюю губу, иногда пробуя ее на вкус язычком. Я не думал, что поцелуй может быть похож на сказку, рай для нас двоих. Мне хотелось, чтоб сейчас в наш рай никто не смог пройти, но это невозможно. Так было всегда, когда нам было слишком хорошо, обязательно находился кто-нибудь, кто рушил наши мечты и надежды. Я интересен им всем только тогда, когда на моем лице наложена маска из тонны штукатурки, когда я одет во все дизайнерские шмотки. А в те моменты, когда мне больно и я страдаю, я вновь становлюсь для них просто неведимкой.
Я слышу тихие неторопливые шаги по лестнице. Ты открываешь дверь и садишься также на ступеньках позади меня, зажимая в своих объятиях и между своих ног. Подкладываешь мне под попу теплый плед, а другим закутываешь нас потеплее, чтоб не заболеть. Убираешь влажные прядки волос за ухо и нежно выдыхаешь.
-Спасибо. - Я ничего не отвечаю, лишь кладу свою голову тебе на плечо и закрываю глаза. Сейчас все остальное потеряло свой смысл. Есть только ты и я, мы. Единое целое, которое невозожно разорвать. - Малыш, пойдем ты же простудишься.. - Мотаю головой, показывая, что я не хочу идти.
-Давай проведем здесь целую ночь, умоляю тебя. Я не хочу туда, ты же знаешь, что я очень люблю снег, а вдруг я его больше не увижу.
-Глупыш, у тебя впереди еще целая жизнь, но раз ты так хочешь насладиться утром, которое наполнено снегом, то я только за. Ты ведь знаешь, что ради тебя я готов пойти на любые жертвы, ты только попроси.
-Да нет же, мне не надо ничего, все чего я желал, я уже получил. Сейчас ты со мной, а о большем я и не мог мечтать. Ты знаешь, а ведь я люблю тебя. - Улыбаешься там легко и невесомо, что сейчас мне хочется только чувствовать тебя. Быть с тобой единым целым. Проводишь большим пальчиком по переносице и ведешь вниз к губам. Обводишь контур, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения к моей замерзшей коже. Но ты стараешься согреть меня своим дыханием. Я вижу блеск луны и звезды, отражающиеся в твоих глазах. Но в отличие от них ты согреваешь и не способен предать. Я помню, когда мы были маленькими ты мне всегда говорил, что на луне живет человек, который и разбрасывает ночные светила на небесном полотне, для того, чтоб люди могли смотреть на них и восхищаться. А когда звезды становились старыми, то они сгорали, падая с неба, чтоб мы могли загадать желание. Как бы мне хотелось, чтоб сейчас человек, сидящий на луне бросил всего одну звезду на землю, и чтоб разбиваясь об асфальт на сотни искорок, я бы мог загадать всего одно желание - чтоб этот момент никогда не заканчивался, и мы всегда были вместе. Но я ведь знаю, что ради меня человек не будет бросать, даже сгоревшие звезды, которые должны уступить свое место на небосклоне новым самым ярким звездам. Ты еще крепче прижал меня и начал обжигать кожу горячим дыханием.
-Расскажи мне, что тебя тревожит. Я ведь чувствую, что тебе плохо. Чего ты боишься? - Как мне сказать тебе о том, что у меня осталось чуть меньше трех месяцев на то, чтоб наслаждаться нашей совместной жизнью, а потом финал и больше не будет ничего. Как мне сказать, что скоро меня не будет с тобой, в твоей жизни. Я боюсь разрушить ту идилию, что сейчас царит в наших с тобой отношениях.
-Малыш, все в порядке, не бери в голову. Все наладится. - Направляешь свой взгляд, в ту же сторону, что и я. Кладешь свои руки мне на живот, залезая под футболку. Подушечки пальцев скользят по гладкой коже. Я поворачиваю свою голову в твою сторону и смотрю тебе прямо в глаза. Ты все понимаешь, но немного сомневаешься в правильности моего решения. Я встаю со ступеней. Укладываю плед на снег и сам ложусь на его. Ты укладываешься на мне сверху, придавливая весом своего тела. Смотришь мне прямо в глаза, словно всматриваясь в душу и, пытаясь найти там ответы на интерисующие тебя вопросы. Нежно обвел пальцами контур моих губ, и затем проник внутрь. Я медленно начал посасывать его, иногда облизывая острым язычком. По твоему сбившемуся дыханию я понял, что ты получаешь ни с чем несравнимое удовольствие. Каждый из нас сейчас был словно в раю, и неважно, что потом придется возвращаться на землю. Главное, что сейчас весь остальной мир для нас не существует. Палец нежно исследовал полость моего рта, зубы, дёсна, нёбо, язык. Затем он наклонился чуть ниже, чтоб впиться в мои губы поцелуем, при этом не убирая изо рта пальчика. Поцелуй получился сногшибательным. Я ласкал его губы, посасывая язычок, иногда кусая его за кончик, иногда переходя на пальчик, который так приятно ласкал мой ротик. Мои руки потянулись к его кофте и я медленно стянул ее, отбросив куда в сторону. Холодные ладошки легли на горячую спину, которая тут же отозвалась дрожью на эти прикосновения. Он каждого прикосновения он выгибался в спине, вызывая волну дрожи и в моем теле. Я ощущал как корочка инея постепенно начинает оттаивать под подушечками пальцев, испараясь под натиском нашей страсти, которой мы были пропитаны насквозь. Коготки нежно вырисовывали незамысловатые узоры на его спине. Его кожа была подобна тончайшему шелку, что я мог ощущать под ногтями капельки теплой крови и небольшие частички его кожи. Его губы продолжали ласкать мой ротик. Я постоянно рвано выдыхал какие-то слова ему в губы, которые он тотчас поглощал своим нежным поцелуем. Испарина от возбуждения мгновенно покрывалось слоем инея, который так приятно хрустел под пальцами, возбуждая нас обоих еще сильнее. Губы немного посинели от холода. Я потянул за низ его безразмерной футболки и откинул ее туда же, где покоилась его кофта. Теперь мне ничто не мешало наслаждаться его божественной кожей, которую я ощущал собственной кожей. Мне никогда еще не было так хорошо. Это был наш персональный рай, в который остальным вход был конечно же воспрещен. Я иногда залезал руками под пояс джинс, стараясь согреться о его теплые бедра, которые просто пылали от страсти. Сейчас хотел этого единения, как никогда. Вновь ощутить его родное тело в себе, чувсвуя плавные толчки, перерастающие в
сумасшедший темп двух разгоряченных тел. Сейчас я просто заряжался его энергией и теплом, которая исходила от каждой клеточки его плоти, покрытой бронзовым загаром. На снегу проступило пару капель крови, упавших с его загорелых плеч. Но Тому было все равно. Он любил, что я оставлял на его теле новые шрамы, которые оставались виде напоминания о том, что произошло. Его руки начали гладить мое тело, а затем легли на талию. Он потянул мою футолку за низ и полностью освободил меня от нее. Она была отброшена в соседний сугроб рядом с нами. Теперь я мог ощущать его слегка побледневшее от холода тело, вплотную рядом со своим. От этого ощущения я прогнулся и томно простонал, позволяя ночи забрать этот стон с собой, в свои владения. Его руки нахально блуждали по моему оголенному торсу и соскам, иногда задевая их огрубевшими подушечками пальцев. Я вскрикивал от нахлынувшей волны удовольствия, которая накрывала нас обоих с головой. Еще ни разу нам не было так хорошо. Это было слишком волшебство, какая-то магия, которая окутала нас обоих. Ты всегда умудрялся превращать мою жизнь в небольшую сказку. Делал все, чтоб мир вокруг меня мне казался самым настоящим раем, который мог принадлежать только мне одному. И вот сейчас ты вновь даришь мне магию, из которой соткана эта ночь и наша волшебная близость. Никогда не думал, что вновь поверю в то, что чудеса в нашей жизни все же происходят. Твои губы уже переместились на шею. Ты впился зубами в пульсирующую синюю жилку, срывая мой голос на крик, а затем начал зализывать ранку язычком, словно таким образом извиняясь за причиненную боль. Но сейчас даже эта боль была просто божественно-приятной для меня. Томительная боль в ожидании продолжения. Разве может быть что-либо лучше этого? Определенно, нет. Затем губы начали медленно сползать к моим отвердевшим соскам. Легкий стон сорвался с губ, когда его язычок начал играться с горошинками, словно перекатывая их и пробуя на вкус. Ты знаешь что я люблю, и всегда делаешь так, чтоб я получал максимальное удовольствие. И вот сейчас ты делаешь все от тебя зависящее, чтоб доставлять мне ни с чем несравнимое удовольствие. Зубки сомкнулись вокруг заледеневшего соска, который в миг начал оттаивать, как только к нему прикоснулся твой разгоряченный язычок, заменяемый поцелуями твоих пухлых губ. Мокрые следы от поцелуев проложили путь к пупку. Иногда залезал в него язычком, иногда выныривал обратно, обводя его контур. Руки легли на пряжку ремня, которая от холода с трудом подавалась тому, чтоб ее можно было растегнуть. Но тебе это конечно же удалось и ты освободил меня от джинсов, попустно снимая с меня и боксеры. Ты вновь приподнялся, согревая меня своим телом. Ты положил пальчики мне в рот, прося, чтоб я их смочил слюной для дальнейшей растяжки. Я послушно вбирал их до конца, не забывая работать при этом язычком. Твои глаза светились изнутри, знакомым только мне одному огоньком. Когда я закончил свое занятие. Он повел пальчиками вниз по груди, животу, заменяя на своему пути влажные губы, оставляющие горячие следы, словно после ожогов. Губы ласкали внутреннюю часть бедер, а другая рука уже медленно ползла к своей цели. Рот накрыл головку члена, окутав ее приятным теплом, таким непривычным, ведь Том никогда прежде не делал минет. Он начал медленно его заглатывать, и в тот момент один пальчик погрузился в мое пульсирующее отверстие. Я застонал от удовольствия и закусил губу до грови, позволяя капелькам срываться вниз и разбиваться о колкие снежинки. Губы приятно скользили по всей длине члена, а холодный металл пирсинга только еще больше распылял мои желания и уверенность в том, что я хочу кончить именно здесь, находясь на холодном снегу, от которого меня отдеяло тонкое покрыло. В меня погрузился еще один палец, и он согнул их под нужным углом, надавливая на простату. Мышцы тут же отреагировали на вторжение в мое тело влажного, но безумно желанного и горячего пальца. От каждого такого прикосновения я постанывал, выгибаясь дугой. Сейчас мне вовсе не хотелось скрывать свои эмоции. Пусть слышат все, что сейчас я по-настоящему счастлив, как давно со мной этого не было. Удивительно, что удалось так быстро привести мой член в боевую готовность, учитывая то, что мы занимаемся любовью на улице, да и еще во время того, как на наши тела падают воздушные хлопья снега, похожие на звезды. Может человек на луне решил дать мне шанс загадать желание. Уже три пальца жестче растягивали меня в разные стороны, подготавливая для более приятного действия. Я уже не мог терпеть, впрочем как и Том. Но каждый из нас не торопился, желая сохранить этот момент в своей памяти до конца дней, чтоб однажды вспоминать с улыбкой и упоением в глазах мечтать о подобной ночи. Желать, чтоб она когда-нибудь вновь повторилась. Пальцы продолжали растягивать меня, надавливая на волшебную "кнопочку" внутри моего тела, а язык проворно работал с уздечкой. Еще несколько активных движений и я с протяжным стоном излился ему в рот. Но Том не прекратил посасывать мой член, вновь вбирая его в себя максимально глубоко, желая испить меня до дна, не упуская ни капли. Он приподнялся и вновь впился в мои губы. Мои руки уже помогали ему освободиться от лишней в данный момент одежды. Когда его обнаженный член коснулся моей кожы, я вздрогнул. Сейчас все наши ощущения были подобны оголенным проводам, через которые был пропущен ток. Я возгорался от каждого его прикосновения. Он заставлял иней оттаивать, словно от соприкосновения с пламенем от огня. Хотя Том на самом деле был подобен огню.
Безудержный, свободолюбивый, горячий и непокорный. Его невозможно было подчинить, если прежде не обжегся. Теплое рваное дыхание и несвязный шепот Тома заставляли меня расслабиться. Я обхватил его ногами, а его руки блуждали по моим бедрам, желая согреть мою побледневшую от холода кожу. Он прогонял кровь по всему телу, заставляя его согреваться. Скрестил наши пальчики в замочек, заводя руки наверх. Внезапно его взгляд устремился мне на запястья.
-Зачем ты опять резал себя? Ты можешь мне объяснить?
-Просто я лишний раз хотел убедиться в том, что это не сон, и я не сплю, а значит мы на самом деле вновь обрели друг друга. Хотел сохранить этот момент, чтоб глядя на шрам, я мог вспоминать это мгновение безграничного счастья и радости.
-Обещай, что больше не сделаешь этого с собой.
-Клянусь, малыш. Больше я не буду оставлять шрамы на своем теле. Спасибо тебе.
Он прислонил головку ко входу и, слегка надавив, проскользнул внутрь. Я дернулся, и насадился на него до самого конца. Он смотрел мне в глаза, я лишь улыбнулся, показывая, что может начать двигаться. Дважды повторять ему не надо было. Движения возносили на пик блаженства. Он начал постепенно набирать темп, постоянно задевая головкой простату, отчего с губ срывались произвольно самые запретные стоны, которые предназначались только для него. Он единственный, кто получал мою настоящую реакцию тела на все его ласки. Мне не нужно было играть свою привычную роль шлюхи, чтоб убедить его в том, что он самый лучший любовник из всех, что у меня когда-либо были. Он выходил почти полностью из меня, только для того, чтоб в следующее же мгновение войти по самое основания, вызывая тем самым крики с моей стороны. Стенки ануса быстро сокращались, оущащая в себе приятную и родную плоть, по которой я успел соскучиться. Он шептал мне разные глупости на ушко, иногда покусывая или посасывая мочку, заставляя мое тело отзываться дрожью, словно через него был пущен огромный заряд тока. Мои ноги скользили по его мокрой спине, которая уже была ледяная от холода, но останавливаться не было ни желания, ни смысла. Нужно было довести начатое дело до конца. Останавливаться на пол пути это не для нас. Темп становился просто сумасшедшим. Я уже вовсю стонал, но некоторые вскрикивания Том поглощал своим собственническим поцелуем, на которое он имел полное право. Движения бедер сводили с ума. Он распылял во мне еще больше желания. Я прогибался, прижимаясь к нему всем тело как можно ближе. Мне хотелось ощущать его до последней капли. Руки упали в снег, и я начал сминать его своими пальцами, впиваясь в него коготками ,словно пытаясь таким образом заменить себе обнаженное тело брата, которое сейчас так грациозно двигалось во мне.Снежинки хрустели под пальцами рук, вызывая новую порцию дрожи во всем теле. Головка приятно терлась о простату. Все тело горело и от страсти и от холода, который смог завлечь нас в свои сети. Мы оба стонали в голос, срываясь на крик. Останавливаться не было сил. Нужно было продолжать во что бы то ни стало. Двигаться стало намного легче, так как тела постепенно отогревались от той температуры, что сейчас исходила от нашей разгоряченной плоти. Казалось снег вокруг начал оттаивать, до того тут было жарко. Посиневшие от холода губы начали приобретать привычный розоватый цвет.
-Ты не против если я тебя согрею? - Но он не дождавшись моего ответа, начал посасывать мои губы. Сначала нижнюю, затем верхнюю губу, а потом и обе одновременно. Я все же переместил свои ледяные руки ему на спину, отчего он дернулся и застонав всадил мне так глубоко как это только было возможно. Я уже не мог разобрать где мой стон, а какой принадлежал Тому. Да и это собственно говоря было неважно. Толчки были похожи на самое настоящее сумасшествие. Мы уже не контролировали свои движения. Том все быстрее продолжал вбивать свой член в меня, заставляя извиваться и двигать бедрами в такт движению его тела. Я помогал ему входить по самое основание, наслаждаясь такой опьяняющей близостью. Финальные толчки и Том с диким рыком излился в меня, заполняя пустоту внутри моего тела вязкой и до безумия горячей спермой. Я ощутил как из глаз потекли слезы.
-Глупыш. Ну ты чего? Я сделал тебе больно? Ответь, только не плачь, ну я прошу тебя. - Ты начал сцеловывать слезинки с моих щек, век и уголков глаз.
-Просто жаль, что этого больше никогда не будет. Такое ведь никогда не повторится.
-Малыш, обещаю, я сделаю это еще раз, когда ты только пожелаешь. - Я начал ощущать как его член слегка обмяк и тогда он извлек его из меня. Сперма маленькими порцами выходила из моего тела, выталкиваемая под натиском сокращающихся мышц. Ты поднялся с земли и взял меня на руки. В доме уже вовсю горел камин.
-Тебя отнести в ванную комнату. - Я послушно кивнул. Мы приняли в душ, а затем сели перед камином, наблюдая за тем, как уже постепенно пламя начало догарать. Вот и еще один день из моей жизни подошел к концу, а ведь их осталось так мало. Руки Тома прижимали меня к себе, а его губы отчаянно шептали, что любят, а руки говорили, что никогда и ни за что не отпустят и никому не отадут, а сердце его кричало, что не потеряет. Разум же твердил без остановки, что без меня он никогда больше не сможет и не справится. Постепенно мы оба начали отправляться в царство Морфея, а за окном уже давно рассветало.