Мы приехали в областную больницу, где хирурги боролись за жизнь моего приемного сына Чингизхана, но охранники не пускали нас к нему.
- Это мой сын, как он чувствует себя? - спросил я у медицинских работников. Они сказали, что в данный момент не стоит его беспокоить. Мы долго сидели в комнате ожидания, пока врачи не выпроводили нас. На следующий день нам всё же разрешали посетить Чингизхана. Накинув на себя белые халаты, мы зашли в палату, в которой лежал Чингизхан.
- Здравствуй, сынок. Ну, как ты себя чувствуешь? - сказал я, подойдя к кровати Чингизхана.
Мой приемный сын лежал, подключенный к аппаратам. По небритому лицу его покатились слезы. Араббай с Шараббаем тоже подошли поближе к его кровати и поздоровались.
- Не плачь, сынок - сказал я.
Чингизхан кивнул головой в знак согласия и слабо улыбнулся, весь в слезах.
- Как ты оказался среди тех негодяев? - снова спросил я.
- Прости, меня отец. Простите и вы. Я очень сожалею о том, что отказался от встречи с Вами в колонии, когда Вы пришли навестить меня. Я недавно получил письмо от отца, который скрывался от правосудия на воле. Он вдохновил меня на это дело, и я недавно совершил побег вместе с теми, о которых вы уже знаете. В результате я тоже стал участником того преступления. Но я не знал, что заложница, за которой я должен был присмотреть, окажется моей собственной сестрой. Когда я спросил, кто она и откуда, она ответила, что живет в селе Матарак, и что она дочь Алказима Суннатова. Тогда я долго не мог прийти в себя от услышанного. Я, дурак, держал в качестве заложницы свою собственную сестру! Я заплакал. Мне стыдно было признаться, что я её родной брат. С того момента я решил помочь ей освободиться, как только представится удобный случай. Чтобы искупить свой грех, я решил пожертвовать жизнью, лишь бы она смогла освободиться и вернуться к вам живой и здоровой. Но как видите, я не мог даже по-человечески умереть... Отец, Шараббай ака, ради покойной мамы моей, простите меня, за то, что поднял на вас оружие и, пожалуйста, берегите мою сестру. Не говорите ей, что я был её братом. Иначе мне будет стыдно даже в своей могиле.
- Да что ты, как маленький?.. Да не думай об этом - сказал я. Мы давно простили тебя, сынок. Ты же спас её! Хорошо, что ты оказался там.
- Спасибо - сказал Чингизхан сквозь слёзы. Потом снова заговорил:
- Отец, ещё прошу об одном, - когда я умру, похороните меня пожалуйста, рядом с моей мамой...
- Да перестань ты говорить ерунду. Ты сильный и молодой. Поправишься, и мы будем жить вместе. Это ты должен похоронить меня, когда я умру - сказал я.
- Нет, отец, я не имею права жить ни минуты на этом свете. Вы сделали мне столько добра, а я, наоборот, причинил Вам зло, принес горе и страдание! Я неблагодарный шакал! А шакалов надо убивать...
После этих слов Чингизхан взял все трубки, которые были прикреплены к медицинским аппаратам, и оборвал их. Мы не успели предотвратить эту беду, потому что мы не знали намерений Чингизхана. Пока мы вызывали врачей и пока они не пришли, Чингизхан скончался.
- О, Б-о-оо-же! - зарыдал я, ударяясь о стенку головой, когда врачи зафиксировали смерть Чингизхана.
Похоронили мы Чингизхана согласно его завещанию рядом с его матерью, где лежат моя Бабат и мой преданный друг, хороший собутыльник, бывший директор Увада завода и мой великий учитель Каланхан Адалатович Адалатов. Во время похорон я плакал, как ребенок, не стесняясь никого.
- Салима, Салимушка, прости меня! Я обещал тебе, что буду беречь Чингизхана, но не уберег! Если бы я не поехал в Россию тогда, и если бы тебе не сообщили о том, что я умер, ты бы была сейчас жива и не стрелял бы Чингизхан из огнестрельного оружия в меня. Не ушел бы он от нас! Я во всем виноват! - ревел я глядя на каменное надгробье Салимы. Ещё громче я заревел, когда Шараббай прыгнул в могилу Чингизхана, чтобы собственными руками уложить в могилу тело своего приемного брата.
- Подайте мне тело моего брата. Я сам уложу его в могилу - сказал он людям, которые несли гроб. Вынув из гроба обмотанное в белый саван тело Чингизхана, они опустили его в могилу, где стоял мой младший сын. Приняв тело Чингизхана, Шараббай уложил его в последнее пристанище, похожее на вход пещеру, которое вырыли могильщики в стене прямоугольной траншее.
Эти похороны были похожи на похороны Юрия Гагарина, прах которого замурован в кремлевской стене.
После того, как тело уложили на место, Шараббай заложил нишу глиняными кирпичами. Когда мой младший сын поднялся из ямы, которую в народе называют "крыльцом могилы", односельчане стали лопатами закапывать могилу.
Погода было хмурая. Осенние поля за кладбищем были окутаны холодным туманом.
Когда мы возвращались с кладбища, высокие тополя Матарака тоже стояли в тумане, как люди, которые стоя хранят молчание, поминая усопшего друга, который был хорошим человеком и на протяжении всей своей жизни желал людям только добра