Аннотация: Это событие вполне вероятно имело место быть на космодроме Байконур 15 июля 1975 года, когда весь мир с волнением следил за совместным российско-американским полетом "Аполлон-Союз"
1:1
В комнате дежурного по пускам космодрома Байконур было много народа. Суетливо входили и выходили люди, трещали телефоны и телеграфные аппараты, шли оживленные диалоги. Ваня сидел в углу, на качающемся трехногом стуле (четвертая ножка отлетела) и с восхищением вглядывался в людскую толчею, чувствуя себя причастным к мировому событию. Через час, в 15.20 должен был начаться первый в истории международный российско-американский экспериментальный полет "Аполлон -Союз". А один из десятков тысяч советских специалистов, обеспечивающих полет, Ваня ( извините, в соответствии со штатным расписанием Иван Иванович!), сидел в ожидании старта российской ракеты-носителя с кораблем "Союз" в комнате дежурного по пускам космодрома Байконур, с красной повязкой на рукаве, на которой было многозначительно выведено -"Целеуказания".
В эту комнату, в святая святых космодрома, Ваня попал, вообще говоря, случайно. В то время по работе ему поручалось рассчитывать траектории самой ракеты и космического корабля "Союз". По эти траекториям далее определялось, когда и в какой точке необъятного космоса (в противоположность астрономическим понятиям космос, куда запускали людей, назывался с особым шармом и красиво -"ближний"!) окажется космический корабль и уже в эту точку, рассчитываемую именно и только Иваном Ивановичем, наводились громадные антенны радиолокаторов, чтобы с Земли Руководители полетов, а также жены и дети космонавтов, могли спросить: Как самочувствие?. Покрутившись несколько месяцев в сфере обслуживания космических полетов, Ваня понял: что бы на самом деле не случалось с кораблем - отказали ли солнечные батареи, не сработали ли система А и др. - с Земли всегда уверяли космонавтов, что полет нормальный. А уже потом принимали необходимые действия. Видимо это было объективно и абсолютно правильно - зачем было их волновать-то? И так в невесомости не сладко - ни поесть по-человечески, ни ... это самое... .
Итак, Ваня прошел несколько строгих тренировок и инструктажей, расписался и получил повязку "Целеуказания" и за час до пуска, имеющего огромное значение для всего прогрессивного человечества, занял свой пост - в комнате без окон и дверей, обитой шумопоглощающим покрытием рядом с бойцом срочной службы младшим сержантом Малаховым, у которого была своя задача - всунуть изготовливаемую злектронно-вычислительной машиной по программам Ивана Ивановича закодированную перфоленту с дырками в специальный телеграфный аппарат и проследить, чтобы он ее не "зажевал" ( это бывало, поэтому лент делали штуки три-четыре, на всякий, как говорится, пожарный...). Лента по телеграфу передавалась за сорок километров на станцию слежения, где ее принимал уже другой боец, и "исключительно бережно" ( именно так предписывала одно из тысяч инструкций, написанная специально для бестолковых бойцов) нес и передавал ее другим лейтенантам Иванам Ивановичам, а уж те ее всовывали в нужные дырки в нужных устройствах, и радиоантенна-умница послушно разворачивалась в нужное время в нужное место и голосом заботливой Земли вещала: "Полет нормальный!", после чего выслушивала доклады космонавтов о недостатках и проишествиях на борту.
Итак, мл. сержант Малахов, полный ответственности, и Ваня, переполненный гордостью, за час до пуска сидели в комнате на своих местах согласно боевому расчету. Их работа начиналась через 10-15 минут после запуска ракеты, когда становилось ясно, что с ней ничего на старте не случилось и, выброшенная мощными струями двигателей на орбиту, она начинала совершать "нормальный" полет. Поэтому и Ваня и Малахов в тысячный раз читали выученные уже наизусть инструкции. Однако непосредственный начальник Ивана, Виктор Сергеевич по прозвищу "ВС" служил в "Тюрьма-Таме" не первый год, а в армии не один десяток лет, знал многих, и запускал не первый, как говорится, "объект" не на первую, как говорится, орбиту. Именно он, наблюдая юношеский задор Ивана, неожиданно зашел, как бы проверяя готовность, в комнату и предложил ему посмотреть на работу настоящих специалистов извне. Они как бы невзначай, с какой-то длинной волочащейся аж по полу перфолентой вошли и комнату управления полетом, удачно в ней затерялись и сели в уголочке. Народу было не протолкнуться, каждый был за что-то ответственный, и лейтенант с перфолентой в руках и красной повязкой представлялся окружающим как необходимый фон этой суперважной государственной операции, ну, вроде телефонов, в изобилии стоящих и висящих по всей комнате .
Тем временем на стене часы перевалили за 15.00. На стене висело крупная красиво написанная программа полета, по которой в 15.05, за пятнадцать минут до старта, камеры телевидения переключались на внутреннюю телесвязь и советское телевидение на весь мир должно было транслировать улыбающихся космонавтов, уверявших все народы и страны о готовности к встрече с американскими астронавтами на орбите. В дежурке всегда было два экрана, один из которых копировал центральное телевидение, а другой показывал то, что в это же время снимала внутренняя камера -мало ли чем занимались космонавты в то время, когда их должны были подключать на весь мир! Пока же на обоих экранах была одинаковая, но столь волнующая тех, кто понимает, картинка - огромная ракета в туманной дымке стравливаемого жидкого кислорода.
Часы тем временем показали 15.06, 15.07, 15.08...но картинка не менялась. Шум в комнате постепенно стихал. И примерно в 15.09 произошло событие, которое Ваня запомнил на всю жизнь. В комнате разом зазвонили все телефоны. При этом оперативный дежурный каким-то невообразимым образом сгреб половину трубок в правую, а остальные - в левую руку и его голова просто скрылась в многоцветном облаке "средств телефонной связи". Параллельно проснулась и зашипела громкая связь. И тут все в комнате услышали бодрый голос:
- Докладывает ответственный дежурный по связи. Ни один из трех каналов бортового телевидения "Союза" не работает. Все стоим на ушах. Конец связи.
Николай Васильевич Гоголь, когда писал заключительную сцену комедии "Ревизор", видимо все же сумел заглянуть в будущее, ибо известнейшая немая сцена в конце пьесы была абсолютно точно списана с ситуации, которая случилась в комнате оперативного дежурного по пускам космодрома Байконур в 15 часов 10 минут ...июля 19.. года. Казалось, что застыли не только люди, но даже воздух, который до этого перемешивался мощными кондиционерами, замер, пораженный случившимся. Когда до начала Первого! В мире! Международного! Российско-американского! Полета! В Космос! оставалось 10 ! минут !, до окончания полета 7 суток и до получения заслуженных наград Родины не более месяца, все срывалось!
Ваня еще не успел осознать случившееся, когда вдруг почувствовал, что его легонько тянут за рукав. Это был "ВС", согнувшийся в три погибели и уже перемещающийся ближе к двери. "Вы куда?" - еле слышно прошептал Ваня, а "ВС" беззвучно, только еле заметным шевелением губ ответил: "Пойдем на выход, м..дак, сейчас виноватых будут искать...."
Они выползли из комнаты первыми и дверь предательски скрипнула. Этот звук, видимо, вывел из оцепенения оставшихся и практически тотчас прогноз "ВС" полностью оправдался. Словно пробки из бутылок шампанского в новогоднюю ночь, в коридор стали вылетать с красными и потными лицами всевозможные ответственные. Они мгновенно и бесследно растворялись в катакомбах коридоров Вычислительного Центра. А из комнаты все неслись и неслись им вслед нечленораздельные звуки разноса и без конца на все лады трезвонящие телефоны с докладами о позоре советской космонавтики. В комнате же срочно переводили на английский язык для американских коллег это траурное для всех сообщение.
Тем временем внешне для всего мира, который ни сном не духом не ведал о сорвавшихся планах подготовки к пуску, все выглядело пристойно. До 15.20 по телевизорам показывали дымящуюся испаряющимся кислородом ракету на старте, затем раздалась стандартная последовательность команд: "Протяжка ...Продувка ...Ключ на старт.... Предварительная ..Главная ...Есть отрыв Ш О...". "ВС" тоже побежал куда-то что-то кому-то докладывать, хотя кино не имело к траекториям не малейшего отношения. Ваня же, посмотрев пуск прямо из окошка Вычислительного Центра ( было здорово видно!), тоже побежал на свой пост.
Далее была рядовая работа -получение исходных данных о параметрах выхода на орбиту, их проверка, заполнение бланков, вторая проверка, расчеты, их проверка...но настроение у всех было явно подавленное...Было так обидно за нашу советскую Родину, как будто каждому нанесли буквально личное оскорбление....
Вечером Ваня, подготовив необходимые перфоленты для передачи, доложил "ВС" о том, что все сделано и мл.сержант Малахов передал все целеуказания для утренней работы. "ВС" сказал:
-Дуй домой, поспи, я подежурю. А к 5.30 приходи, сменишь меня.
Ваня шел домой по вечерним ликующим космодромным улицам. Он теперь был причастен к огромной государственной тайне, которую никому не мог сказать. Ну почему, почему, когда все так славно складывалось, это телевидение перестало работать? И зачем космонавты на первом же витке стали разбирать все три кинокамеры? Ведь если все камеры не работают, значит, наверно, не в них дело...
Утром, когда Ваня, сменив "ВС", и еще толком не проснувшись, кимарил за рабочим столом, зазвонил телефон.
-Группа целеуказаний,- бодро ответил Ваня.
-Через 2 часа сеанс связи с объектом, - орала в трубке луженая глотка бывалого офицера. - Где, .... вашу мать, целеуказания, му-ки вы этакие! Спите что ли?! Мне что, на Штаты самому выходить? Докладываю в Центр Управления ...
Это был полный конец! Малахов! Разгильдяй Малахов! Это конечно же он, он, только он что-то напутал вчера при передаче перфолент с целеуказаниями на станцию слежения и теперь космонавты через 2 часа вообще потеряют связь с Землей! Может быть даже они погибнут! Но Ваня-то каков, каков, а? Неужели не знал, что к о н т р о л и р о в а т ь надо этих бойцов, к о н т р о л и р о в а т ь! Драть, д р а т ь их надо было как сидоровых коз!
И вдруг Ваня понял, что если сейчас он будет немедленно действовать и повторит вчерашний расчет, то успевает, вроде у с п е в а е т до начала сеанса! И он:
--
не докладывая руководству, позвонил "ВС",
--
разбудил дежурную смену Вычислительного Центра и машинного зала,
--
вызвал из части мысленно уже разжалованного в рядовые мл. сержанта Малахова
--
и девушек -"пробивальщиц" информации на перфокарты,
--
запустил ЭВМ, написал новые бланки,
--
проверил,
--
рассчитал...
В 8.22 за 16 минут до начала сеанса мл.сержант Малахов, клянувшийся и божившийся, что вчера вечером все сделал как обычно, завершил повторную передачу данных.
Ваня устало сел на стул и стал ждать трибунала и расстрела.
Однако звонков не было. Вместо этого вошел веселый "ВС":
-Ну, Ваня, и заварил ты космическую кашу... Все, нормально эти козлы работают по объекту...Оказывается, они уже через 5 минут после звонка тебе нашли все перфоленты... в соседней комнате лежали...солдат доложить забыл...
- А в Центр Управления Полетом доложили?
- Сообщили, сообщили... Но на наше счастье, Ваня, ЦУПу не до нас. - И хитро улыбнулся. - Удача, Ваня, необыкновенная удача! Сразу после запуска "Аполлона" американцы нас проинформировали, что у них переходной люк не открывается! Это Ваня, похлеще плюхи телевидения будет! Так что 1:1!
Через месяц "ВС" был награжден правительственной наградой, а Ивану Ивановичу руководителем полета была в приказе объявлена благодарность "за безупречное выполнение воинского долга при осуществлении международного российско-американского экспериментального космического полета "Аполлон-Союз".