- А я вот помню такой случай, - патетично рассказывал Мартынов про свою жизнь, - как-то в деревне...
Вообще-то Мартынов - самый обычный человек, без каких бы то ни было выдающихся черт личности, типа клуба Челси или яиц Фаберже в немереных количествах. Штатный психолог, обучавшийся по плохо переведенным американским учебникам, как все они в наше время. От остальных сотрудников фирмы он отличался жутко огромным жизненным опытом, поскольку прожил в этом мире лет на десять больше. И как и многие умудренные жизнью люди, он любил свысока рассказывать сослуживцам о всяких случаях своего геройского прошлого.
- Как-то в деревне приехали мы, еще студенты, на картошку. Был такой шоу-бизнес: засылать всякую интеллигенцию в помощь колхозникам. И вот как-то пошли мы с приятелем в соседнюю деревню за единственным колхозным развлечением - бутылкой водки, идем обратно, а нам навстречу идет типичный такой сельский житель, заросший, с грязной бородой, в ватнике, в сапогах резиновых, судя по траектории движения, пьяненький. Поравнялся с нами и говорит:
- Excuse me, sirs!
Ну, мы оба так и обалдели на это "excuse me", в глухой и вечно пьяной деревне. Посмеялись и пошли дальше.
Мартынов победоносно блеснул очками на всю компанию.
Смысл его высказывания от большинства слушателей ускользнул, зато они поняли, что пора расходиться по домам.
- Я понял, кто это был! - вдруг воскликнул местный ботаник Сидоров, непонятным образом затесавшийся в дружную фирму массовиков-затейников. Впрочем, ботаником он был только по менталитету, а по штатному расписанию он числился главным бухгалтером. - Это был инопланетянин!
- Точно! - дружно согласились остальные. - Марсианин. Он случайно затесался в наши края.
- Нет, на самом деле, - обиделся бухгалтер. - Он просто перепутал имидж.
- Кстати, а тот ваш мужик что сделал потом? - спросили Мартынова. - Что потом было-то?
- Да ничего. Он пошел своей дорогой, а у нас были перспективы намного интереснее, чем болтовня с деревенскими аборигенами. Мы и забыли об этой встрече сразу, тем более что тут у приятеля моего неприятности случились.
Мартынов еще некоторое время живописал, как пострадал его приятель, но его уже никто не слушал. Ребята разошлись, только Сидоров задержался. Он напоследок проверял, уложены ли все папки в шкафах на нужные полки и не остались ли не определенные на место бумаги. Понятно, он же был бухгалтером, а бухгалтеры - они люди доскональные. Ему-то Мартынов и адресовал бытописание своих приключений.
- О, я тоже не ограничиваюсь приземленным существованием! - ответил на бурные словеса Сидоров во время случайной паузы. - Я вот сделал открытие... не смейся, в бухгалтерии тоже можно сделать открытие мирового масштаба. Проверяю уже пару лет. Думаю, надо опубликовать, а еще лет через пять, глядишь, и нобелевская премия в кармане!
- Нобелевская? - поразился Мартынов.
- Ну да, а ты как думал?
- Я думал, нобелевку сразу дают, зачем тебе ждать так долго?
- Чудак, открытие должно быть проверено временем, - снисходительно пояснил Сидоров. - Я должен все точно знать, нехорошо обманывать людей. Знаешь, сколько открытий делается каждый год, а на следующий год они не подтверждаются?
Впрочем, рекламную фразу "Количество информации в мире удваивается каждый год" Мартынов знал и без него. До массовиков он ударно поработал на ниве обучения скорочтению или чему-то в этом роде, он предпочитал не уточнять в кругу интеллигентных людей.
- Я уверен, мое открытие окажет решающее влияние на процессы в современном обществе!.. - продолжал Сидоров.
- В области борьбы за мир? - подумав, поддержал разговор Мартынов.
- Нет, почему, это по экономике, вот послушай...
Но дослушать рассказ Сидорова Мартынову не удалось. Мобильный телефон вмешался в дискуссию настойчивым писком.
- Ну я пошел, - бросил Мартынов и выбежал в коридор.
Офис уже опустел, даже охранник на входе лениво попивал кофе.
Мартынов вышел на улицу и остановился.
В двух шагах от входной двери погода на улице еще не существовала. Зимой тепло изнутри убивало морозы, осенью длинный навес оберегал от дождя, летом от солнца. Светящиеся рекламные щиты заменяли вечером и ночью солнце и светили ничуть не хуже. Так что когда вы в объятиях цивилизации, погода не имела над вами власти.
Мартынов отошел на эту пресловутую пару шагов и с трудом вспомнил, что в городе установилась весна. Остальные люди торопливо бежали по улице, не обращая внимания на такие мелочи, как время года.
Мартынов подошел к парковке и тут увидел его. Он - тот самый человек, который сказал ему "excuse me" много лет назад в российской глухомани. Марсианин, как назвал его Сидоров. Конечно, этот незнакомец выглядел теперь иначе, скорее как охранник парковки, в камуфляже с накладными ватными плечами, на манер игроков в регби. Только несмотря на весь свой выверенный внешний вид выглядел незнакомец странно, вроде как рыцарь в железных доспехах в бассейне на стартовой тумбе.
- Все нормально, - ответил тот и почувствовал, как холодный пот вдруг потек по спине.
- Вот мы и встретились! - радостно объявил регбист. - А я тебя сразу узнал.
- Что вам надо?
- Поговорим?
Они отошли к скамейке у ограды и сели. Неприятные ощущения не покидали Мартынова. Больше всего ему хотелось убежать, лучше всего бы броситься к машине, как в хороших боевиках, заскочить и с ходу в карьер набрать бешеную скорость и умчаться прочь от этого неприятно странного человека. Но интуиция подсказывала, что такой трюк отлично работает только на съемочных площадках, да и то не с первого дубля.
- Познакомимся, что ли? - предложил регбист. - Меня Гавриил зовут.
- А я Мартынов, главный консультант-психолог...
- Я знаю, кто ты. Пришло время нам встретиться, потому что мне кое-что нужно от тебя.
- Что вам нужно? - торопливо и немного радостно заговорил Мартынов, роясь в карманах. - Денег? У меня с собой не очень много... - он достал толстое портмоне, но Гавриил властно положил руку на кошелек и пресек попытки откупиться.
- Деньги мне не нужны. Я на другом специализируюсь.
- Доллары? Евро? Сколько, я найду...
- Совсем на другом. Я, видишь ли, из потустороннего мира...
"Я так и думал. Он псих, с ним не договориться", - с тоской подумал Мартынов, но промолчал.
- Я не псих, - обиженно заметил Гавриил. - Я совершенно нормален, материален и целенаправлен.
- Только из параллельного мира, - поддакнул Мартынов.
- Из потустороннего, - поправил Гавриил. - Это другое место.
- А!
Мартынов лихорадочно размышлял, как бы вызвать милицию, врачей или спасателей, которым явно следовало передать потусторонника.
- Не надо путать потусторонний мир с раем или адом, - привычно стал рассказывать Гавриил. - Это все детские сказки для не слишком вдумчивых особей.
- Да, я тоже так думаю! - кивнул Мартынов. Психология советовала соглашаться со всем, что подобные типы говорят.
- А мы, настоящие обитатели потустороннего мира, реальны.
- И что вам надо от нас? - вежливо сказал Мартынов, нащупывая в кармане мобильник.
- Если не возражаешь, я заблокирую твой сотовый, - с улыбкой сказал Гавриил. - Симку выну. Вот она, после того как я уйду, вставишь в телефон, - он показал симку и сунул себе в карман.
Мартынов выхватил мобильник из кармана - точно, тот не работал.
- Не дергайся, я быстро все сделаю, - пообещал Гавриил, доставая вместо симки маленький ножичек.
- Что?! - в панике воскликнул Мартынов, прикидывая, сколько у него шансов убежать.
- Здесь некуда бежать. Да и что ты так разволновался! Я возьму у тебя только то, что тебе совершенно ни к чему, да и то - имею право!
Мартынов с ужасом уставился на мерцающее узкое лезвие, гипнотически обездвижившее его.
- Не дергайся. Думаешь, просто так вы, люди, блаженствуете в этом мире? Тебе никогда не приходило в голову, что кто-то о вас заботится, радеет, печется? И почему, спрашивается? Да потому что тут у вас заповедник, а у нас, в потустороннем мире, идет война! Мы вас взращиваем. И пока вы наслаждались здесь жизнью, наши воины гибли миллионами. А счет раненых шел на миллиарды!
- Но мы-то здесь причем? Вы хотите взять нас на свою войну?
- Нужны вы! Нет, вы - всего лишь клоны наших солдат... не физические, конечно, скорее духовные. И вот когда наш солдат ранен и лишен каких-то существенных органов, мы приходим и берем это для пересадки у вас. Вы - наш ценный банк органов, - уважительно сказал Гавриил.
- И что же вы собираетесь вырезать у меня? - слабо сказал Мартынов.
- О, не бойся, это не физическая операция. Физические органы нас не интересуют. Я же сказал - вы духовные клоны. Нас интересуют чувства...
- Любовь!
- Ну, иногда любовь. Но не сейчас. Весной любовь плюс авитаминоз - товар низкого качества. Хотя любовь у нас подбивают очень часто, это верно, приходится много у вас брать. Не совсем то, что ты имеешь в виду, примитивные таламические чувства нам без надобности.
- Так что же?
- На этот раз мне нужны ум, честь и совесть.
- Так много?
- Так много и сразу, - кивнул Гавриил. - Причем от одного человека. У тебя, конечно, не слишком хороший ум, не слишком благородная честь и не слишком чистая совесть, но сойдет: на безрыбье и рак рыба.
- Так может, лучше взять ум от одного, честь от другого, а совесть - от третьего? - с надеждой спросил Мартынов. - А я пойду?
- Я бы взял частями, но мне нужно все, - убедительно сказал он. (Вообще-то это цитата, из Золотого теленка, а цитаты обычно звучат более убедительно. А если сказать все то же самое другими словами, или даже теми же самыми словами, только переставив их местами, получается не так убедительно. В общем, от перемены мест слагаемых сумма значительно теряет смысл).
- Подумай сам, там у нас идет жестокая бойня. Наши раненые бойцы страдают. А ты практически ничего не заметишь, подумаешь, ум, честь и совесть! Да кому они здесь нужны!
- А что будет, если ваши... проиграют?
- Если наши потерпят поражение? Будут разбиты? Падут на поле брани? Да тогда наступит то, что вы называете апокалипсисом... Армагеддоном. Враги придут и сюда и уничтожат всех и вся.
- Не может быть, что бы было так плохо, - пробормотал Мартынов.
- Это я еще приукрашиваю, - грустно ответил Гавриил. - А у нас потери. Вот один из наших генералов был поражен в самые ум, честь и совесть. Того и гляди враги прорвутся на фланге. Так что нечего тянуть, давай сейчас я у тебя вырежу это самое - и обратно, на передовую.
Мартынов вдруг осознал собственную значимость в глазах потусторонней истории. Она писалась в данную минуту, и от его ума, чести и совести зависело не только будущее того мира, но и, как знать, этого мира тоже. Он глубоко вздохнул и торжественно объявил:
- Я ценю вашу оценку моих скромных качеств. Мне очень приятно, что я удостоился вашего внимания. Я проникся осознанием важности моей морали. Конечно, я с большой радостью послужу на благо отечеству... то есть потустороннему миру.
- Вот и хорошо! - Гавриил встал и наклонился над все еще парализованным Мартыновым.
- Нет-нет, вы не так меня поняли! - испуганно воскликнул тот. - Я имел в виду другое. Я хочу сказать...
- Что еще?
- На самом деле я не чувствую в себе способностей того уровня, который вам нужен, - профессиональный лексикон сам полез на язык, и Мартынов торопливо выплевывал слова, надеясь, что Гавриил дослушает до конца. - Все-таки генеральские качества - это судьбоносно, это ответственность, высокий уровень, сверхважный, сами понимаете. А я всего лишь психолог так себе, кандидатскую в переходе купил, если вы мой ум по кандидатской рассчитывали, жене изменяю, даже за проезд не всегда плачу, зайцем езжу.
Гавриил занес над ним ножичек, остро блеснувший в синтетическом свете реклам, и последний, самый веский, довод, как сокровенная тайна, пронзительным визгом огласил окрестности:
- А еще я всегда был готов продать Родину, только ко мне никто не обращался!
- Ты напрасно наговариваешь на себя, - ответил Гавриил, но заколебался.
- Точно, мне ли не знать! - ухватился за надежду Мартынов. - Но зато я знаю, кто вам нужен!
- То есть?
- Вам нужен человек с умом, честью и совестью? Так это наш бухгалтер Сидоров. Умный! Сделал открытие на нобелевскую премию, честный как идиот, даже компьютер ему советует, как от налогов уходить, а Сидоров ни в какую. И совестливый, всех приблудных кошек кормит!
Гавриил распрямился и задумался. Мартынов с надеждой следил за выражением его лица.
- Ладно, это похоже на правду.
С этими словами Гавриил сделал несколько шагов в сторону и исчез, словно растворился в воздухе. Мартынов посидел еще минутку, потом резко вскочил и помчался прочь. Он добежал до дома за полчаса, запер дверь на все замки и до самого утра не позволял домашним даже открывать окна и включать телевизор.
Однако на следующее утро страх предыдущего вечера испарился. Точнее, его вытеснил страх увольнения, грозившего прогульщику, и Мартынов мужественно двинулся на работу.
Его машина спокойно переночевала на парковке, и эта целость и сохранность верной железной кобылки вселила в сердце психолога уверенность посильнее какого-нибудь новопассита.
Мартынов быстро поднялся на свой этаж и весело вбежал в офис. Об этом приключении он, конечно, не собрался никому рассказывать, вообще вчерашнее происшествие казалось ему кошмарным сном, галлюцинацией на фоне напряженной работы. Следовало попросить небольшой отпуск для восстановления здоровья, решил психолог.
Офис встретил его напряженной тишиной. Секретарша подозрительно оглядела его с головы до ног.
- Что-то случилось? - игриво спросил Мартынов.
- С вами все в порядке?
- Как обычно. А что случилось-то? Опять переворот или дефолт?
- Бухгалтер наш с ума сошел!
- Сошел с ума? А ведь это по моей части! - все так же игриво продолжил Мартынов. - Я же у вас психолог, или где? А симптоматика?
Секретарша не успела ответить - в офис ввалился Сидоров.
"А ведь это он - бухгалтер, сошедший с ума", - запоздало подумал Мартынов. Поначалу он было решил, что речь идет о старом бухгалтере Козлюке, который еще в ОБХСС служил, следовательно, был патологичен.
- Эй, крошка! - небрежно бросил Сидоров. - Когда должок отдашь? Уже второй год тянешь, смотри, с процентами стребую, как за незаконное пользование чужими денежными средствами!
- Совести у тебя нет! - откликнулась секретарша испуганно. Ее долг бухгалтеру уже составлял несколько ее зарплат, и отдавать его в ближайшее время она не собиралась.
- А вы, дорогой психолог, действительно слишком дорого обходитесь нашей фирме, с учетом реально отработанного вами времени. Я думаю поставить перед нашим начальством вопрос о приведении вашего оклада в соответствие с реальным вашим вкладом в процветание фирмы.
- Это нечестно! - воскликнул Мартынов и осекся. Ужасное подозрение возникло в его голове.
- А как, кстати, там работа над открытием на нобелевку продвигается? Я мог бы помочь кое с какой статистикой...
- А, эта ерунда! Я передумал. Сегодня утром еще раз пересмотрел свои записи, ничего не понимаю, чего сам понаписал! Как говорится, ты сам-то понял, что сказал? - глупо усмехнулся Сидоров.
С этими словами он гордо прошествовал в кабинет начальства: шаг очень глупый - если тебя не приглашают, то лучше не нарываться на неприятности.
- Может, скорую вызвать? - чуть слышно прошептала секретарша. - Мне кажется, мы потеряли бухгалтера...
- Зато мы спасли два мира, - помертвевшими губами ответил ей Мартынов.