Адаменко Елена Анатольевна : другие произведения.

Они любили друг друга так долго и нежно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пьеса была представлена в программе "Современная петербургская пьеса" на Первом Всероссийском театральном фестивале "Пять вечеров" им. А. Володина (2004 г.)


   ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА ТАК ДОЛГО И НЕЖНО...
  
   Действующие лица:
  
   Маша, или Она,
   Александр, или Он, - это они любили друг друга, обоим около 30-ти
   Таня, подруга Маши
   Другая, подруга Александра
   Кирилл, друг Маши
   Ольга Сергеевна, мать Маши
   Мама Александра
  
  
  
   Сцена разделена надвое. Декорации представляют две обычные квартиры "в разрезе". Собственно, в обоих случаях видны комната и входная дверь в квартиру. Одна комната - более уютная, там есть и цветы, и занавесочки с оборками, в ней живет Маша. В этой комнате, кроме того, имеется еще дверь в другую часть квартиры, где-то за ней обитает ее мама, Ольга Сергеевна. Другая квартира - холостяцкая, с небрежно задернутыми шторами, без цветов и пр., в ней живет Александр. В обеих комнатах стоят рабочие столы с компьютерами и настольными лампами, диваны, в Машиной комнате присутствует еще и небольшой столик для чаепитий; в "холостяцкой" в этом качестве используется невысокий холодильник. Все основное действие происходит в одних и тех же декорациях: то на одной, то на другой половине сцены. Поэтому освещается то одна, то другая комната.
   Так как почти все сцены между главными героями происходят "в уме", эти моменты действия должны быть выделены светом "точечно", чтобы актеры могли появляться "из ниоткуда" и уходить "в никуда".
  
  
   Сцена 1
  
   Сцена погружена в полумрак. Комната Маши. За окном - глубокая синева, осенняя ночь. Маша стоит у окна и задумчиво смотрит на улицу. Ее сзади обнимает за плечи Александр, он тоже смотрит через ее плечо в окно.
  
   Она: Хорошо стоим...
   Он (в тон ей): И правда - хорошо... (Оба усмехаются.)
   Она: И ведь сколько времени прошло, и сколько воды утекло, и все равно ничего не меняется. "Я любил немногих, однако сильно." Прямо, беда какая-то... Уж чего только не нагорожено, а я всё уверена, что ты моя половинка. Как это ни прискорбно...
   Он: Почему же это прискорбно? Правда, ты ведь знаешь, у меня есть целых два недостатка: красота небывалая и ум нечеловеческой силы. Это, конечно, может испугать любого.
  
   Снова оба хихикают и он сильнее прижимается к ней.
  
   Она: Да-а...
  
   Некоторое время пара стоит молча.
  
   Она: Ты знаешь, я все могу понять, я сама такая, и до смерти боюсь и себя, и тебя, и разочарования, боюсь почувствовать, что все не так...
  
   Он с досадой отпускает ее и садится на подоконник. Она упрямо продолжает говорить.
  
   Она: Но ведь ты же мужчина! Я и так взяла на себя большую часть грязной работы. Без этого у нас не было бы и того немногого, что было. Нельзя быть таким скупым! (Он брезгливым жестом словно отмахивается от обвинения.) Ну, ты же понимаешь, я не про деньги говорю, а про тепло... Ты вообще не сделал в мою сторону ни одного полноценного шага - и хочется, и колется, да и мама вроде бы не велела... (Она замолкает и исподлобья смотрит на него.) Ну да ладно, прости, чего-то меня занесло...
   Он: Тебя всегда заносит. Я не могу объясняться в твоих терминах. Я не называю своих чувств, я их просто чувствую...
   Она: Вот именно! И неназванные чувства легкими облачками скользяяят... Мне же надо совсем немного: чтобы мужчина, который меня хочет, сказал мне: "Я тебя хочу", а не моргал бы бессловесно... И тогда сказанное слово, которое вылетело - не поймаешь, окаменеет, и этот камень ляжет в основу прочных и конструктивных отношений, как говорят ненавистные феминистки.
   Он: Мне кажется, что-то подобное "я хочу", я когда-то говорил. У меня до сих пор этот камень за пазухой. Я даже могу повторить "таковы слова", и, может быть, прямо сейчас! Тогда в фундаменте отношений будет целых два камня! (Обнимает ее за талию и притягивает к себе.)
   Она (треплет его волосы): Нет, дорогой, ты у нас не по этой части...
   Он (с деланым возмущением): Как-так не по этой?!
   Она: Не по строительно-фундаментной...
  
   Открывается дверь и комнату входит пожилая женщина в ночной рубашке, - Ольга Сергеевна, мать Маши.
  
   Ольга Сергеевна: Маша!
  
   Свет концентрируется на Маше, а затем освещает всю комнату. Теперь женщина стоит у окна одна.
  
   Ольга Сергеевна: Ты чего не спишь, полуночница?
   Маша: Да вот, работала, а потом в окно таращилась - "ночь, улица, фонарь...", ну, сама знаешь.
   Ольга Сергеевна: Ложись, тоже мне, "ночь, улица...".
   Маша: Сейчас, все повыключаю. (Выключает компьютер.) А ты сама-то чего бродишь? Тоже не спится?
   Ольга Сергеевна: Да, все болит, мысли всякие в голову лезут... Пошла таблетку принять. Вижу - у тебя свет горит.
   Маша: Эх, бедная ты моя, пойдем, лекарство выпьешь, а потом я тебя укутаю получше, может, и уснешь...
  
   В это время звенит телефон.
  
   Ольга Сергеевна: Это уж точно только тебе так поздно...
  
   Маша берет трубку.
  
   Маша: Алло!.. Слушаю вас, говорите!
  
   Мама в это время стоит и внимательно смотрит на Машу. Она сердито бросает трубку.
  
   Маша: Не хотят с нами разговаривать.
  
   Уходят в другую часть квартиры.
  
  
   Сцена 2
  
   Комната Александра, горит настольная лампа. Он сидит в кресле-качалке, курит трубку. Она входит в круг света, у нее мокрый плащ, в руках зонт. Мужчина вскакивает, берет у нее зонтик, помогает снять плащ.
  
   Он: Промокла? Что, там сильный дождь?
   Она: Да... Зарядил, видно, на неделю, никакого просвета.
   Он: Коньячку для сугрева?
   Она: Давай...
  
   Он приносит бутылку и две сомнительной чистоты рюмки. Она берет рюмку, демонстративно рассматривает ее на свет, сдувает пылинки.
  
   Он: Да ладно тебе... Микроб - животное нежное, от грязи умирает.
  
   Пьют коньяк.
  
   Он: Давай еще?
   Она: Ты пей, я-то коньяк не очень...
   Он: Ах да, я позабыл... (Выпивает еще рюмку.)
  
   Она тем временем проходит по комнате, проводит пальцем по покрытым слоем пыли шкафам и столу, подходит к прикрытому кое-как дивану, заглядывает под покрывало и якобы в ужасе отшатывается. Он с видимым удовольствием наблюдает за этим маленьким спектаклем.
  
   Он: Ой-ой, какая антисанитария! И за что же это я люблю тебя, засранца?
   Она: Вот именно! Не за что!
   Он: Сию минуту поправим! Где-то тут мамочка оставляла сыночку немного чистого белья, на тот случай, если к сыночку заглянет на огонек прекрасная-распрекрасная дама...
  
   Произнося это, роется в шкафу. Она, глядя на его поиски, расстегивает блузку.
  
   Она: Ладно, иди сюда, грязнуля. Связалась с неряхой, теперь придется долго лечиться...
   Он (все-таки нашел чистую простыню, на ходу разворачивает ее и, расправляя на диване, приговаривает): Лечиться непременно придется, непременно, от последствий крайне нечистоплотного образа жизни, крайне нечистоплотного... Главное, как говорится, в нашем деле - "доверие лечащему врачу"...
  
   В это время раздается звонок телефона. Свет гаснет. Еще несколько звонков. На сцене и в зале полная темнота. Затем возникает прежняя сцена: мужчина сидит в кресле, телефон звенит. Он протягивает руку, берет трубку.
  
   Александр: Да... Да, мама, я завтра обязательно зайду. Сегодня у меня не получилось... Да чего звонить-то? Днем же разговаривали. ... Я не обещал, я говорил "может быть". ... Ну, прости... Прости... Ну, пока. Завтра поговорим.
  
   Кладет трубку. Некоторое время сидит неподвижно, затем снова снимает трубку телефона, набирает номер, молчит. Кладет трубку обратно на аппарат. Свет гаснет.
  
  
   Сцена 3
  
   Маша сидит с подругой в комнате. На столе - ополовиненная бутылка вина. Подруги ведут беседу "за жизнь".
  
   Маша: Не знаю, что-то всё не так. Наверное, "кризис среднего возраста". Что-то и работа большой радости не приносит, и на развлечения куража не хватает, и в личной жизни, блин, ни на кого глаз не загорается.
   Таня: Да, это правда. Живешь, как заведенная машина, катишься по наезженной колее...
   Маша: Одна вот только радость - выпить-закусить с друзьями.
   Таня: Это точно. А чего Кирилл?
   Маша: Да чего Кирилл - ничего... Он Вольтера не читал. Представляешь, какая идиотка? Мне и самой-то Вольтер по жизни никак не нужен, но я читала, старалась, а он - нет. И меня это страшно возмущает, понимаешь? И вообще, не могу я с ним общаться, ну никак не могу. Хочу - и не могу. Все время себя как будто перевожу, чтоб понял... Ну вот, почему так всегда - и хороший мужик, и все в нем так, как надо... За исключением Вольтера... И замуж готов взять, а вот не надо его, и всё тут!
   Таня: Ну, может, все-таки, лучше мужчина с одним небольшим недостатком, чем с двумя, я помню, у тебя был - с умом и красотой, кажется, нечеловеческой?
   Маша: Не-е, это ум у него нечеловеческой силы, а красота в нем небывалая... И, между прочим, по мне так лучше тот, что с двумя, но чтобы без переводчика общаться...
   Таня: Так в чем же дело? Он не женился еще?
   Маша (неохотно): Нет... Думаю, и не женится никогда...
   Таня: Почему?
   Маша: Ну, видишь ли, он же очень был влюблен, я знаю... И женился бы на мне, и даже, я думаю, что не без удовольствия, но только в том случае, если бы я сама сделала ему предложение. В каком-то, любом виде... Он бы за это ухватился, женился, а потом мог бы говорить: "Ты же сама этого хотела!" Понимаешь, он боится сказать: "Я этого хочу", потому что это означало бы мое торжество, его ответственность за нас, и так далее. А он боится этого как чумы...
   Таня: Ну, этого все мужики боятся...
   Маша (все более увлекаясь и возбуждаясь): А у него это вообще на уровне патологии. Доставить мне несколько минут счастья - это выше его сил. Он-то ведь и Вольтера читал, и кожей меня чувствует, и с ним без слов мы всё понимаем друг про друга... Он знает, что для меня это был бы праздник - и он не то что не хочет, мне кажется, он физически просто не может этого сделать. А самое печальное, что я тоже такая. И добра бы все равно не вышло... И ты ведь понимаешь, мне штамп в паспорте и даром не нужен! Просто у нас как-то сразу стало понятно, что ставки высоки очень. Мне было бы важно знать, что именно я им выбрана, что он признал именно мое место в своей жизни!
   Таня: Нет, вы все-таки ненормальные оба. Видно, оттого, что Вольтера начитались. Я-то, кстати, не удосужилась, sorry...
   Маша (хихикает): Ничего, тебя это почему-то не портит...
   Таня: Может, выпьем за счастье в личной жизни?
   Маша: Чур меня! Я лучше за свободу...
  
   Пьют. Маша не может удержаться и продолжает говорить о своем, хотя подруга уже явно заскучала.
  
   Маша: У меня даже выработалась своя теория на этой почве... Мне кажется, что какие-то долгие отношения возможны, только если у людей как бы разные конфигурации страхов... Один трусит в одном месте, другой - в другом, и отношения, несмотря ни на что, развиваются. Но, с другой стороны, люди, которые боятся одних и тех же вещей, гораздо лучше понимают друг друга. Беда!
   Таня: Да, в этом что-то есть... Вы уж столько лет, как кошки, уши прижимаете, на полусогнутых друг вокруг друга ходите, шипите, и ни шагу вперед. Дураки!
   Маша: Вот именно!
   Таня(стремясь "закрыть тему"): Вот и нет его с тобой!
   Маша(задумчиво): Но ведь и меня с ним нет... В этом-то все и дело...
  
   Пауза.
  
   Таня: Ну вот, вино кончилось. Пойдем, может, в кафе сходим, там вокруг хоть люди какие-то будут, авось, личная жизнь начнет налаживаться.
   Маша: Ну, в моем случае это маловероятно... Но все равно пойдем, проветримся. Мама хоть переживать не будет, что дитё, того и гляди, у нее на глазах перепьется. (Кричит.) Мам! (Мама появляется из-за "своей" двери.) Мы с Танькой пойдем выйдем ненадолго, воздухом подышим, в кафе зайдем, с молодыми людьми знакомиться будем...
   Таня: Да, Ольга Сергеевна, а то мы засиделись уже, и вам покоя нет...
   Ольга Сергеевна: Да разве вы мне мешаете! Но уж раз надумали, так идите, прогуляйтесь... Только не очень уж допоздна, ладно?
   Маша (одеваясь): Да конечно, мам! "Вернусь не поздно, трезвый..."
   Ольга Сергеевна: Ну, с Богом!
   Таня: До свидания!
   Маша: Пока, не волнуйся, если что, ложись спать...
   Ольга Сергеевна: Нет уж, я дождусь тебя. Пока!
  
  
   Сцена 4
  
   Маша явно перестаралась в кафе. Встревоженная мама размешивает в кружке какой-то отрезвляющий напиток. Маша, пошатываясь, бредет в ночной рубашке к разобранной кровати.
  
   Ольга Сергеевна: Ну это ж надо, вырастить дочь-алкоголичку!
   Маша: Мам, ну не ругайся, мы сто лет с Танькой не виделись, а потом она мужику одному куры строила, надо было поддержать любимую подругу... Правда, потом пришлось одной, совсем одной домой тащиться... Ох, как мне плохо! Никогда больше не буду пить!
   Ольга Сергеевна: Возьми вот, прими лекарство, может, лучше будет.
   Маша (укладываясь в кровать): Не, мам, я потом... Сейчас боюсь, как бы не было беды...
   Ольга Сергеевна: Ну ладно, спи.
  
   Выходит и гасит свет. Некоторое время темно, затем светом выхвачена кровать. Маша сидит на ней, подогнув ноги, рядом, на краешке - Он. Маша чуть сзади, она проводит рукой по его спине. Он поворачивается и смотрит на Машу.
  
   Она: Приснись мне. Ты так странно мне всегда снишься, и так редко... Я не вижу тебя ни в эротических снах, ни в каких других, там, с сюжетом. Ты снишься мне таким темным и очень теплым пятном... Например, снится комната на работе. А в углу - темное теплое пятно и с твоим голосом. И я знаю, что это ты. И мне становится так хорошо, так хорошо, ты не можешь себе даже представить, как хорошо...
  
   Ее рука падает, потом на подушку падает сама обессиленная и нетрезвая Маша. Он укрывает ее одеялом и, улыбаясь, гладит по голове. Свет постепенно гаснет.
  
  
   Сцена 5
  
   Он сидит за перед компьютером в своей комнате. У стола на стуле - Она.
  
   Она: Ну что, дружок, все трудишься?
   Он: Тружусь, дорогая, тружусь.
   Она: А степени все нет?
   Он: Нет, как не было, так и нет. И машины нет. И даже премии за успехи в личной жизни, и той нет.
   Она: Да уж какие тут успехи, при таком-то раскладе... Разве что в следующей жизни...
   Он: Думаешь?
   Она: Точно!
   Он: А ты кем будешь в следующей жизни?
   Она: Не знаю... (Пауза.) А вот в прошлой жизни я, между прочим, была танцовщицей на Кубе, я это знаю абсолютно точно, из самых достоверных источников.
   Он: А я в прошлой жизни был женщиной, с большими грудями и бородой. Меня показывали за деньги злым и невежественным людям, а они смеялись, смеялись, смеялись. Тыкали в мою сторону жирными и грязными пальцами.
   Она (со смехом): То-то ты и в этой жизни все никак не оправишься...
  
   Она встает и уходит из освещенной части. Он ожесточенно стучит по клавишам. Потом встает из-за стола, ходит из угла в угол, разговаривает сам с собой.
  
   Он: Вот и есть женщина с бородой, так всё и есть. Как был женщиной с бородой, так женщиной с бородой и остался...
  
   Звонок в дверь. Он открывает. На пороге - Другая. Он несколько удивлен.
  
   Александр: Привет!
  
   Дежурно целует даму в щеку, пропускает в комнату. Она заискивающе улыбается.
  
   Другая: Я не помешала? Я тут просто была рядом и не удержалась, дай, думаю, зайду.
   Александр: Ну, проходи, проходи... Я-то, собственно, должен был еще работать, да там опять какие-то проблемы с сетью, всех выгнали, пришлось идти домой. Хорошо, что ты зашла...
   Другая (расцветая): Правда?
   Александр: Да, конечно. Коньячку?
   Другая: С удовольствием.
  
   Он приносит рюмки и бутылку, разливает напиток. Они пьют.
  
   Другая: Хороший коньяк. А у тебя есть что-нибудь закусить?
   Александр: Ой, извини... Да, что-то есть... (Открывает холодильник.) Вот колбаса, еще где-то была рыбка вяленая.
   Другая (испугавшись, что придется закусывать коньяк вяленой рыбой): У меня же, кстати, пирожные есть, я купила домой, но лучше мы тут с тобой съедим.
   Александр: Давай скорее свои пирожные, слопаем, я сладкое-то люблю...
  
   Некоторое время жуют, стоя у холодильника, он наливает еще по рюмке.
  
   Александр: А ты, кстати, знаешь, что я, вообще-то, женщина с бородой?
   Другая: Нет, мне так не казалось. Мне казалось, что ты мужчина... Был, по крайней мере...
   Александр: Ага, значит, ты не заметила! Ура, ура, ура! Значит, это не бросается в глаза?
   Другая: Нет. Но если приглядеться, то можно заметить в тебе что-то мягкое такое, женственное.
   Александр: Всё, ты меня убила! Все всё про меня знают!
  
   Другая обнимает и целует его.
  
   Другая: Но это же не очень плохо... Да и знаю об этом только я...
  
   Он тоже обнимает ее.
  
   Александр: Если бы только ты...
  
   Свет гаснет, скрывая целующуюся пару.
  
  
   Сцена 6
  
   Те же, там же. Освещен участок сцены у двери. Другая собирается уходить.
  
   Другая: Слушай, у меня есть к тебе вопрос.
   Александр: Какой?
   Другая: Непростой. Понимаешь, я развожусь с мужем...
  
   Он явно не ожидал и выглядит неприятно изумленным. Весь его вид говорит: "А при чем здесь я?"
  
   Другая (смущаясь): Я ни на что не претендую, но хочу спросить, нельзя ли мне пожить у тебя, пока все не утрясется, и он не съедет?.. Квартира-то там - моя.
   Александр (довольно резко): Нет, извини, мы так не договаривались.
   Другая: Мы вроде вообще никак не договаривались...
   Александр: Знаешь, меня моя жизнь вполне устраивает, и менять ее из-за твоих семейных проблем я не буду. Не обижайся, я отношусь к тебе очень хорошо, но одно дело иногда спать с замужней женщиной, и совсем другое - жить с ней... Я обещал себе, что ни с кем не буду жить вместе. Никогда.
  
   Другая не ожидала такого грубого отпора. Она молча берет сумку и выходит.
  
   Александр (в дверях): Извини, я не хотел тебя обидеть...
   Другая: Ничего... Зато я всё поняла...
   Александр: Прости. Пока.
   Другая: Прощай.
  
   Он закрывает дверь. Несколько секунд стоит неподвижно, потом идет в комнату. Освещение меняется, теперь свет направлен на рабочий стол, рядом с которым сидит Она и с усмешкой смотрит на Александра. Он подходит к столу, присаживается на его край.
  
   Она: Да-а... Женщина с бородой, говоришь?
   Он: А что, не похож?
   Она: Похож.
   Он: И еще во мне есть что-то мягкое, женственное.
   Она: Пожалуй.
   Он: И все равно ты меня любишь. И она меня любит. Все меня любят, а мне хреново. Очень хреново.
   Она: Я знаю. Но поделать ничего не могу.
   Он: Можешь! Вот если бы ты ко мне попросилась жить, я бы тебя пустил!
   Она: Все равно поломался бы!
   Он (усмехнувшись): Ну, наверное, не без этого...
   Она: Поэтому я и не напрашиваюсь. А то обидишь почем зря, потом переживай из-за тебя, урода.
   Он: Люблю, когда ты так нежна со мной.
   Она: Обращайся, если соскучишься по этим нежностям. Их есть у меня.
   Он: Обращусь.
   Она: Буду ждать.
  
   Уходит в темноту. Он остается стоять у своего стола в задумчивости. Свет постепенно гаснет.
  
  
   Сцена 7
  
   Звонок в дверь квартиры Маши. К ней пришел ухажер - Кирилл, с плинтусами.
  
   Маша (смотрит на него с недоумением): ЗдорСво! Чего это у тебя?
   Кирилл (жизнерадостно): Привет! Я тебе новые плинтусы купил!
   Маша: Зачем?
   Кирилл: Как это зачем? Ты, вообще, свои плинтусы видела?
   Маша: Видела. Они вполне безобразные, но я же тебя-то ни о чем не просила, мне кажется...
   Кирилл: Мое главное достоинство в том, что меня ни о чем не надо просить! Я сам обо всем догадаюсь и сам все сделаю!
  
   Входит Ольга Сергеевна.
  
   Ольга Сергеевна: О, Кирюша! Ты, никак, с плинтусами?
   Кирилл (сияя): Да, Ольга Сергеевна. Молодец я?
   Ольга Сергеевна: Конечно! Хоть кто-то, наконец, что-то хочет по дому сделать! (Многозначительно смотрит на Машу, которая стоит в полной растерянности с весьма недовольной физиономией.)
   Маша: Что значит - хоть кто-то хоть что-то? Я, между прочим, в прошлом году, если ты помнишь, всё обоями заново оклеила, рамы покрасила, и не хочу я сейчас никакого ремонта, плинтусов, все опять сдвигать, передвигать, опять жить, как на вокзале!
   Кирилл: Ну что такое? Это же быстро. Я быстро все отодвину, все оторву и прибью заново. Делов-то!
   Маша: Я вообще не понимаю, с какой стати ты решил покупать мне эти плинтусы! Купил бы себе! Или хоть спросил бы сначала, надо это или нет!
   Ольга Сергеевна: Ну, конечно, надо, Маша! У нас же всё сделано по-дамски, все держится, я извиняюсь, на соплях. Человек хочет помочь, а ты впадаешь в истерику!
   Маша: Ну, раз вы всё так хорошо решили, я пойду погуляю, у меня на сегодня такие планы, а вы тут плинтусами займитесь, раз вам они покоя не дают! Думаю, без меня вы отличненько поладите!
  
   Выходит, хлопнув дверью. Кирилл в растерянности, мама тоже.
  
   Кирилл: Она чего-то сегодня не в настроении, да?
   Ольга Сергеевна: Да она постоянно не в настроении. Ты уж не сердись на нее, дуру.
   Кирилл: Я не сержусь, но мне все время кажется, что я что-то делаю не так. Я, вроде, и так стараюсь, и сяк, а толку никакого. Наверно, она меня не любит совсем, да, Ольга Сергеевна? Может, у нее кто-то есть?
   Ольга Сергеевна: Да нету у нее никого, характер такой скверный, кто же его вытерпит, кроме тебя...
   Кирилл: Может, я зря эти плинтусы принес?
   Ольга Сергеевна: Ничего не зря. Молодец, спасибо тебе огромное. Она же ничего не понимает. Ни в людях, ни в плинтусах. Ты потерпи еще немного, авось, она сообразит, что к чему, и перестанет шипеть на тебя, как змеюка...
   Кирилл: Хорошо бы...
   Ольга Сергеевна: Пойдем чай пить. Машка-то тоже, наверное, сейчас проветрится немного, да и явится. Поймет, что тебя обидела напрасно... Она девка-то не злая, но с тараканами в голове.
  
   Уходят.
  
  
   Сцена 8
  
   У нее в комнате. Темно, ночь. В постели лежит Кирилл, спит. Она опять стоит у окна. На освещенной части сцены появляется Он.
  
   Она: Опять ты.
   Он: Не могу остаться равнодушным к происшествию с плинтусами.
   Она: Вот тебе пришло бы в голову явиться ко мне в выходной день, с утра пораньше, непрошеным гостем, да еще и с плинтусами?
   Он: Боюсь, что нет.
   Она: Вот и я так думаю. А почему?
   Он: Что почему?
   Она: Почему ты не пришел бы ко мне, в комнату, требующую мужского участия, с плинтусами на плече?
   Он: Потому, что это означало бы мое укоренение в твоей жизни, а я не уверен, что так уж тебе нужен... И, к тому же, позиция с плинтусами на плече представляется мне очень уязвимой. Мне не хотелось бы, чтобы ты встретила меня так, как встретила его. Мне даже кажется, что я ушел бы, если бы ты встретила меня так. И боюсь, что вместе с плинтусами. Правда, тогда я не спал бы в твоей постели... Но ведь я и так не сплю в ней. Так к чему трудоемкие манипуляции с длинномерными предметами?
   Она: Да, всё так. Никто не хочет быть уязвимым, никто не хочет пострадать от руки любимого. И в итоге страдают без руки любимого. И счастья нет ни в том, ни в другом случае. Вот такие мы люди... Очень трусливые.
   Он: Can the leopard change his spots? Может ли леопард переменить свои пятна?
   Она(кивнув): Горбатого могила исправит...
  
   Он наклоняется и целует ее руку, исчезает в темноте. Она идет и ложится рядом с Кириллом, который всхрапывает во сне и поворачивается на другой бок.
  
  
   Сцена 9
  
   Комната Александра. Он лежит в постели. Настойчивый звонок в дверь. Он встает, потягивается, медленно надевает джинсы, идет открывать. Раздается еще звонок и еще.
  
   Александр: Да иду я, иду, иду...
  
   Открывает дверь.
  
   Александр: Привет, мамуля. (Целует ее в щеку.) Так и знал, что это ты.
  
   Берет у нее из рук сумку, помогает снять пальто.
  
   Мама: Да уж, наверное, твои прихехени не по утрам к тебе шастают! Ты, я надеюсь, один?
  
   Мама задает вопрос, когда сама вполне может на него ответить. Едва сын освободил ее от пальто и сумки, она входит в комнату и осматривает ее очень внимательно.
  
   Александр: Конечно, один. Я же не хочу, чтобы ты меня с кем-нибудь застукала. Тебе же все равно никто не понравится.
   Мама: Так ты вечно выбираешь не пойми кого... Или они тебя выбирают. Одна чище другой...
   Александр ("страшным" голосом): А сколько еще тех, кого ты не видела... У-у-у... Они еще хуже, еще страшнее, все заражены СПИДом, сифилисом, гепатитом С, все курят в лучшем случае табак, а в худшем - анашу и марихуану. Знаешь, мамочка, я жив остался просто чудом, благодаря своей неусыпной бдительности. Такие опасные нынче кругом тетки!
   Мама: Смейся, смейся. Мне вот вчера соседка рассказала страшную историю...
   Александр (перебивает): Ой, мам, избавь меня, пожалуйста, от соседкиной истории. Давай, расскажи лучше, чего ты делала, где была, что видела...
   Мама: Что видела, что видела... Вот прихехеню твою одну видела, с парнем, между прочим...
   Александр: Какую еще прихехеню?
   Мама: Да ту, с которой ты меня года три назад знакомил. А я тебе сразу сказала: не пара она тебе. Что, скажешь, я была не права?
   Александр: Ты о Маше, что ли?
   Мама: О Маше, о Маше. Видела ее вчера в метро. Она ехала с высоким таким парнем, симпатичным. Держала его за руку, видно, чтобы не сбежал. Нового дурака нашла. Он громко так говорил, я услышала, что собирается плинтусы ей менять. Обживаются...
   Александр: Ну и пусть себе живут... Больше ничего интересного с тобой не было?
   Мама: Со мной-то - ничего. Я же говорю, мне соседка рассказала страшную историю... Да ладно, ладно, не буду пересказывать. (Выкладывает из сумки свертки.) Я вот пирожков напекла, да белье принесла чистое... Ой, здорово так машина новая стирает! Я всем рассказываю: вот, сыночек мне машину новую стиральную купил, все бабки на лестнице мне завидуют, что такой у меня сын. Вот только внуков мне понянчить не удастся, видно. Я ведь старая становлюсь, Сашок, и так мне охота увидеть, как у тебя сложится, с кем... Деток твоих хочу успеть увидеть... (Неожиданно начинает плакать.)
   Александр (обнимает ее): Да не переживай, мам, увидишь еще! Встречу девушку на твой вкус, умницу и красавицу, женюсь, детишек наделаем штук пять-десять, а ты их воспитанием займешься! Уж ты-то их научишь любить родину, я уверен!
   Мама (печально): Не успею я, сынок, научить их... Да и тебя-то не научила, видно...
   Александр: Ну, мам, не надо. Ты учила меня относиться ко всему серьезно. Мне легче одному. Я не готов ни к чему большому и светлому. Для меня это слишком сложно, слишком серьезно. Ты сама учила меня жить так...
   Мама: Нет, этому ты без меня учился... Даже и не знаю, где и когда. (Вздыхает. Пауза.) Я, сынок, пойду. Я еще обещала к тетке Зине заехать, она плоха совсем, хоть пирожками тоже покормлю. Ты-то ко мне когда придешь?
   Александр: Да на неделе как-нибудь. А что?
   Мама: Позвони, когда соберешься, ладно? А то вдруг я куда-нибудь убреду...
   Александр: Конечно, позвоню.
  
   Мама собирается, он помогает ей одеться.
  
   Мама: Ну, пока, Сашок, пока.
   Александр: Счастливо! Спасибо за пирожки!
  
   Закрывает дверь. Несколько секунд стоит неподвижно, потом с размаху бьет кулаком в стену.
  
   Он: Плинтусы, плинтусы, плинтусы! Черт!
   Она (стоит у него за спиной): Мелочь, а приятно...
   Он (резко разворачивается к ней): Значит, он оправдал твои ожидания, он - заботливый друг женщин и детей!?
   Она: Он - друг, вне всяких сомнений. И в прошлой жизни, наверное, был собакой-спасателем...
   Он: Да, куда уж нам до него...
   Она: Нам до него далеко. Хотя, оно, конечно, в разлуке любовь крепче... Не видишь человека каждый день, не знаешь, например, что он громко пукает по утрам... Нет, несомненно, любовь чище на расстоянии. (Пауза.) Подчиняясь зову плоти, встречаешься с кем-то еще, но сердце твое занято, никто не может претендовать на него... И это не лишено приятности, покрыто такой романтической дымкой, да?
   Он: Конечно. Но ведь если бы та, что сердце заняла, хотела бы быть рядом, она могла бы быть рядом, правда?
   Она: Правда.
   Он: И тогда не надо было бы других туловищ, правда?
   Она: Вопрос спорный. (Пауза.) Потом ведь, глядишь, могли бы случиться дети, лишняя обуза. Тоже, может, не лишено приятности, но ведь без этого как-то и спокойнее.
   Он: Ты хочешь сказать, что я такой уж эгоист, и не способен на реальное чувство? Ты думаешь, я не любил бы наших детей, если бы они были?
   Она: Я знаю, что ты очень любил бы их. И не простил бы мне этого... Но ты не расстраивайся, я-то ведь и сама детей не хочу. Это уж я так, чисто из вредности, говорю, чтоб тебя помучить, как обычно. Всё, меня ждут плинтусы, плинтусы, плинтусы...
  
   Уходит.
  
   Он: Господи, за что ты так меня наградил?
  
   Свет постепенно гаснет.
  
  
   Сцена 10
  
   В Машиной комнате. Вся мебель сдвинута на середину комнаты, старые плинтусы оторваны, Кирилл с грохотом прибивает новые.
  
   Маша (принесла чай на подносе): Слушай, давай сделаем паузу, что ли. Сил нет никаких...
   Кирилл: Давай. У меня к тебе как раз есть важное дело.
  
   Садятся за стол.
  
   Маша: Какое? Еще что-нибудь хочешь испортить в моем доме?
   Кирилл: Нет. Хочу улучшить. Давай поженимся!
   Маша: О, Господи! Час от часу не легче...
   Кирилл: А что такое?
   Маша: Я же тебе все время говорю: я совсем не та женщина, которая тебе нужна.
   Кирилл: А какая мне нужна?
   Маша: Тебе нужна молодая, красивая, веселая, здоровая. Для организации крепкого быта, размножения и проч., и проч., и проч.
   Кирилл: Ты имеешь в виду, что мне нужна женщина попроще?
   Маша: И это тоже. Но я о другом. Я-то уже не очень молода (делает долгую "театральную" паузу, выразительно смотрит на Кирилла), бываю крайне - ты ведь знаешь - неприятной в общении. К тому же, я не хочу детей. Я насмотрелась на племянников и научаствовалась в их воспитании, пока они от нас не съехали. Ты-то, наверное, детей хочешь?
   Кирилл: Непременно.
   Маша: Ну вот, это же важно. Я не хочу детей, понимаешь, не хо-чу! Да даже если бы и хотела, скорее всего, не смогла бы их тебе родить. И мне нравится жить одной, без мужчины! У меня миллион и одна привычка, которые прямо-таки не терпят постоянного присутствия в доме мужчины! У меня плохой характер, к тому же я много работаю, и мне это нравится! Понимаешь, нравится!
   Кирилл: Может, тебе это нравится, пока ты не попробовала жить иначе?
   Маша: Ну вот, ты еще скажи, что все женщины хотят замуж и все женщины хотят детей. И тогда я тебя выставлю за дверь, и останусь с оторванными и недоприбитыми плинтусами!
   Кирилл: А разве женщины не такие? Разве всё не так?
   Маша: Может, так, а может, и не так. Всё очень непросто...
   Кирилл: Да у тебя всегда все непросто. А у меня просто - я хочу жить с тобой одним домом, и всё тут!
   Маша: А что, ты не живешь со мной? Нет? Ты даже оторвал все мои плинтусы без моего на то доброго согласия! Что еще нужно? Зачем?
   Кирилл: Ну ладно, сейчас я всё прибью, не злись. (Садится у стены на корточки, начинает стучать молотком, в паузах между ударами говорит.) У тебя и в самом деле плохой характер. Ты бываешь очень злая, это (с опаской оглядывается на Машу) потому, что ты не замужем.
  
   Маша со стоном вылетает за дверь.
  
  
   Сцена 11
  
   В комнате снова порядок. Маша сидит и красит ногти. Рядом - мама.
  
   Ольга Сергеевна: Что-то Кирилл не приходит. Опять, небось, обидела?
   Маша: Конечно. Я его все время обижаю. Только проку чуть.
   Ольга Сергеевна: Зачем обижаешь? Хороший же парень!
   Маша: Хороший. Но ненужный совсем. Я решила не пускать его больше. Это его держит, подает надежду, а я от него устаю безумно. Одна эта бесцеремонность чего стоит...
   Ольга Сергеевна: Смотри, пробросаешься. Попритерлись бы постепенно и жили бы нормально. Мне хоть было бы что подругам рассказать, мол, дочка замуж наконец-то вышла. А ты сидишь сиднем, старой девкой, и в ус не дуешь.
   Маша: Ну ты, мам, даешь! Что же мне теперь, чтоб тебе было чем подруг развлекать, жизнь себе портить? Ты хоть понимаешь, что мне не о чем с ним разговаривать, мне некуда с ним ходить, и мне незачем вообще с ним жить!
   Ольга Сергеевна: Нашлось бы, о чем поговорить. Разговоры - это не жизнь. А он отличный мужик - честный, простой, прямой. Никаких тебе загибов и переливов ненужных.
   Маша: Ну правильно, все знают, что мне от жизни нужно. Одна только я всё никак понять не могу, как жить, с кем жить, зачем жить...
   Ольга Сергеевна: Да ну тебя! Чуть что, сразу в нерв! Годы-то уходят, уходят, понимаешь, их не вернуть!
   Маша: Я знаю, мама. Вернуть вообще ничего нельзя.
  
   Ольга Сергеевна вздыхает и уходит, безнадежно махнув рукой.
  
  
   Сцена 12
  
   Квартира Александра. Она пуста, но во входную дверь явно кто-то пытается попасть. Наконец, это удается. Входит Александр, который едва держится на ногах. Он роняет у дверей сумку, сбрасывает куртку и по непростой траектории подбирается к дивану. Обессилено падает на него и лежит, не шевелясь. Раздается звонок по телефону. Он некоторое время продолжает лежать без движения, потом подползает к краю дивана, долго тянется к телефону, роняет его, подносит трубку к уху. Видимо, связь прервалась. Он удовлетворенно кладет трубку на аппарат и снова замирает. В ту же минуту телефон опять звонит. Он, тяжело вздохнув, берет трубку вновь.
  
   Александр: Алё! ... Да, это я... Ничего с моим голосом. Голос как голос... Мамулечка, у нас был праздник. Праздник - это великое дело. Без него жизнь стала бы совсем-совсем невыносима. ... Мама, ты знаешь, мне трудно говорить... Я позвоню тебе завтра, ладно? ... Я жив, жив, жив... Здоров, практически, как бык. Ну, пока! (Кладет трубку.) О, Господи...
   Она: И по какому поводу праздник? (Присаживается на край дивана.)
   Он (блаженно улыбаясь): А-а, ты. Да так, день длинного плинтуса...
   Она: Плинтусы? Новый фетиш человечества?
   Он: Ты считаешь меня фетишистом?
   Она: Уж не знаю, что и думать, по-моему, все просто свихнулись на плинтусах в последнее время.
   Он: А ты, разве не находишь этот предмет возбуждающим? Ты могла бы впасть в отчаяние из-за него?
   Она: Нет. Я впадаю в отчаяние редко и только из-за одушевленных предметов, преимущественно тех, что валяются на диванах, то тут, то там.
   Он (садится, принимает "поэтическую позу" и говорит красиво): А я не такой. Отчаяние живет во мне постоянно и может выплеснуться в любой момент и по любому поводу. (Падает, обессилев.) Даже по поводу чужого плинтуса.
   Она: А во мне нет отчаяния. Только пустота, пыль и мусор. Привет твоему отчаянию от моей пустоты...
   Он (засыпая, невпопад): И вам того же...
  
  
   Сцена 13
  
   Маша, Кирилл и Ольга Сергеевна сидят за столом и чинно пьют чай в напряженной тишине. Ольга Сергеевна не выдерживает, поднимается.
  
   Ольга Сергеевна: Ну, я пойду, нужно в магазин сходить, пока он не закрылся. Вы, если соберетесь куда пойти, идите, меня не ждите. Счастливо оставаться.
   Маша: Пока, мам.
   Кирилл: До свидания, Ольга Сергеевна.
  
   Мама накидывает пальто, берет сумку и уходит.
  
   Кирилл: Машка, я, собственно, пришел, чтобы спросить, - ты ничего не хочешь мне сказать?
   Маша: Нет. А что?
   Кирилл: Ну, мало ли, может, ты погорячилась, теперь кусаешь локти и хочешь за меня замуж, а я все не иду... Ты-то ведь, я знаю, из гордости ни за что не позвонишь.
   Маша: Милый мой, если ты думаешь, что я ломаюсь, то ты не прав. Я всегда - или почти всегда - говорю чистую правду.
   Кирилл: Тогда ладно, и я скажу. Я познакомился с девушкой, как ты рекомендовала, - с красивой, молодой и веселой. И мне, вообще-то, хорошо с ней.
   Маша: Ну вот и славно, на свадьбу позови.
   Кирилл: А ты не расстроишься, если я и в самом деле тебя позову?
   Маша: Нет. (Пауза.) Правда, нет. Я чего-то себя чувствую твоей второй мамой, ты знаешь. Или какой-нибудь старшей сестрой.
   Кирилл: Странно. Знаешь, мы с тобой когда только встретились, я решил, что вот женщина, о которой я мечтал: и легкая, и умная, и добрая, и раскованная. И интересно с тобой, и весело. А потом мы знакомились ближе, и я как будто на Северный полюс поехал: чем дальше, тем холоднее и холоднее.
   Маша (не ожидала и расстроилась от этих слов): Я такая холодная?
   Кирилл: Нет, ты разная, но как-то мне стало неуютно потом... Наверно, я, как говорят, не твой человек. Хотя ты мне все равно очень еще нравишься. Ну, не знаю, чего и наговорил. Ты не обижайся, я чего-то не то, кажется, сказал. Я пойду. (Встает и направляется к двери, начинает одеваться.) Если что, ты звони, я всегда готов тебе помочь, там, то, сё... Мало ли... Ладно?
   Маша: Конечно. Я ведь тоже тебя по-своему люблю. Иначе ты здесь не сидел бы. И не лежал бы. Да?
   Кирилл: Надеюсь. Ну, пока?
  
   Она идет его проводить.
  
   Маша: Пока.
  
   Целуют друг друга смущенно, в щеки.
   Маша закрывает дверь. Идет к своему дивану, садится, прячет лицо в ладонях. Свет концентрируется на ней. Некоторое время сидит неподвижно.
  
   Она: Северный полюс. Ну ни фига себе!
   Он (садится с ней рядом, берет ее руку): Не переживай. Он не понял ничего. Это, знаешь, как наши матери путают возбуждение определенного свойства с отвращением. Им кажется, что это противно, а на самом деле - просто волнительно очень. Потом, говорят ведь: "мороз обжигает". Так и он, твой жар спутал с холодом.
   Она: Не утешает. Хорош жар, если его с морозом спутать можно!
   Он: Но такая ты и есть. У тебя тепло в формах холода. А холод в формах тепла.
   Она: Затейливо.
  
   Они сидят в задумчивости.
  
  
   Сцена 14
  
   У Александра - Другая. Они, полуодетые, сидят на его диване.
  
   Александр: Ты мужа-то выгнала?
   Другая: Нет, не стала. Ты же меня не принимаешь.
   Александр: Так ты же вроде на время только просилась?
   Другая: Стоило лишь начать. Мне казалось, у нас может получиться.
   Александр: А сейчас так не кажется?
   Другая: Нет, сейчас не кажется. Ты так на меня окрысился, так испугался, что я поняла - нет, ничего не получится. С тобой, и правда, наверное, лучше просто встречаться...
   Александр: Я не пугался. Я защищался.
   Другая: Ты защищаешься, когда на тебя никто не нападает. Ты очень хорошо защищаешься. Через твою броню не пробиться.
   Александр (шутливо): Зато никто не сможет ранить меня в самое сердце...
   Другая: По-моему, ты уже давно убит...
   Александр: Разве? А я и не заметил...
  
  
   Сцена 15
  
   Видна вся сцена. Она в своей комнате сидит у компьютера, работает; он в кресле-качалке, сначала курит трубку, затем берет телефон, набирает номер. У нее звонит телефон. Она встает, снимает трубку.
  
   Маша: Алло!
   Александр: Привет! Это ты?
   Маша (чуть помедлив): Я.
   Александр: А это я.
   Маша: Сколько лет, сколько зим...
   (Пауза.)
   Александр: Как жизнь?
   Маша: Помаленьку. А твоя?
   Александр: Да тоже ничего. (Пауза.) Знаешь, ты будешь смеяться, но я вроде бы соскучился...
   Маша: Ты обхохочешься, если я скажу, что тоже скучаю.
   Александр: А чего же ты не звонишь?
   Маша: Позволь спросить тебя о том же...
   Александр: Но ведь это положение можно, наверное, исправить?
   Маша: Наверное.
   Александр: И мы на пути к этому?
   Маша: Мы уже давно на этом пути.
   Александр: Тогда, если ты не против, я тебе перезвоню на днях, и мы куда-нибудь сходим, ладно?
   Маша: Конечно.
   Александр: Или ты позвони мне.
   Маша: Хорошо, или я. Но лучше ты.
   Александр: Ну, пока. Целую, обнимаю, искренне твой.
   Маша: Счастливо...
  
   Кладут трубки. Оба недовольны состоявшимся разговором, оба знают, что за ним ничего не последует. Она возвращается к рабочему столу, он продолжает сидеть в кресле.
  
  
   Сцена 16
  
   По-прежнему видна вся сцена. Она в своей комнате протирает пыль, он у себя снял крышку с компьютера и ковыряется в его внутренностях. У обоих включено радио.
  
   Радио: А теперь на нашем канале литературная программа. Лирику Михаила Юрьевича Лермонтова прочтет заслуженный артист России Олег Молодцов. (Пауза, затем актер хорошо поставленным голосом начинает читать.)
  
   Они любили друг друга так долго и нежно,
   С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной!
   Но, как враги, избегали признанья и встречи,
   И были пусты и хладны их краткие речи.
  
   Они расстались в безмолвном и гордом страданье,
   И милый образ во сне лишь порою видали.
   И смерть пришла: наступило за гробом свиданье...
   Но в мире новом друг друга они не узнали.
  
   Оба слушают стихотворение, сделав паузу в своих делах. Она, секунду помедлив, перенастраивает радио на музыкальную волну. Раздается танцевальная музыка. Она продолжает уборку, приплясывая в такт звукам. Он в то же время вовсе выключает радио, берет ключи и уходит из квартиры. Свет постепенно гаснет.
  
   Сцена 16
  
   На сцене нет больше комнат. Солнечный осенний день. Улица. По ней идут люди, кто быстро и деловито, кто - прогулочным шагом. У книжного лотка - Александр, стоит, листая какую-то книгу. По улице идет Маша. Идет, не торопясь, не очень веселая, но и не очень грустная.
   Внезапно Маша заметила его и от неожиданности остановилась, смотрит на него во все глаза. Справившись с собой, она проходит мимо, очевидно, на "ватных" ногах, но не глядя в его сторону. Александр, просмотрев книгу, кладет ее обратно на лоток, поворачивается и тоже видит Машу. Она уже почти прошла. Он неотрывно смотрит ей вслед. Потом идет в другую сторону. Оба идут медленно и не оглядываются. Скрываются за кулисами. Еще некоторое время туда-сюда ходят люди. Затем опускается занавес.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"