Аннотация: Демографический кризис, скорее всего, уничтожит Россию, которую мы знаем. Но пока остается хоть малейший шанс, те, у кого нет "запасного аэродрома" в более благополучных странах, будут искать решения.
СТРАНУ СПАСЕТ ТОЛЬКО ЧУДО
-I-
Демографический кризис - это выдумка. Мы просто вымираем, как шведы, немцы, испанцы, японцы. Нет ни одной страны в мире, которая бы собственными силами справилась с проблемой убыли населения.
Богатые европейцы могут позволить себе привлекать миллионы иммигрантов, но стараются больше этого не делать. В случае успешной адаптации, выходцы из перенаселенных стран перенимают в числе других даров цивилизации и местные модели репродуктивного поведения. Если ассимиляции не происходит, вновь прибывшие образуют быстро растущие замкнутые сообщества, живущие по законам исторической родины.
Количество иммигрантов давно превысило способность принимающих сторон их ассимилировать. Чувства местного населения лучше всего выразили второе место Ле Пена на президентских выборах во Франции, громкие успехи ультраправых в "тихих" Австрии, Швейцарии и Голландии. Новых желающих стать жителями "европейского дома" просят подождать в прихожей.
В отличие от Европы 70-80-х, у нас нет ни убеждения в неотразимом обаянии нашей социальной системы, ни социальной системы как таковой. Разговоры об "этнической бомбе", возникшие в последнее десятилетие, к сожалению, отодвинули на второй план намного более серьезную опасность: "социальную бомбу", полураспад общества. Для иностранцев, принимающих решение осесть в России, мы - такое же бесформенное скопление враждующих племен, как коренное население Америки для первых колонизаторов, и ожидать какого-то другого отношения бессмысленно.
Еще одно отличие от Европы - у нас попросту нет опыта ассимиляции больших масс низко квалифицированных иммигрантов. В Советской России неквалифицированную рабочую силу не нужно было искать так далеко; задача ассимиляции переселенцев из республик была, по сути дела, возложена на профессиональные сообщества: военных, ученых, художников. Сейчас к нам готовы ехать только те, кого из-за низкого профессионального уровня и, соответственно, низкой способности к ассимиляции, не принимает Европа.
Повышение рождаемости часто обсуждается как альтернатива массовой иммиграции. Но есть вопросы, на которые сторонникам этого подхода еще предстоит дать ответ. К чему приведет всплеск рождаемости в стране, в которой беспризорников уже сейчас больше, чем во время войны, а самой нищей социальной категорией являются отнюдь не пенсионеры, а многодетные семьи? Кто будет кормить произведенных под заказ граждан, если экономическая конъюнктура резко ухудшится еще до их совершеннолетия?
-II-
Жанна Зайончковская, один из самых авторитетных исследователей проблемы, говорит, что убыль трудоспособного населения у нас начнется в 2007 году и пика достигнет к 2020-му: "В ходе первого этапа, примерно до 2009 года, сокращение будет малозаметным - на 100 тысяч в год. Но затем начинается обвал, сокращение по миллиону в год. Очень тяжелым будет пятилетие с 2015 по 2020 год, когда сокращение будет составлять 1,5 миллиона человек в год".
Произведя несложный подсчет (2 года х 100 000 + 7 лет х 1 000 000 + 5 лет х 1 500 000), мы выясним, что к 2020 году убыль трудоспособного населения составит 14-15 млн. человек. При простом замещении это будет означать привлечение в страну примерно 15 миллионов взрослых иммигрантов.
Как правило, в подобных расчетах для простоты принимается, что это будут бессемейные люди, которые останутся таковыми до 2020 года, что, естественно, неверно, ведь основная часть трудовой иммиграции - это полные сил мужчины. Предположим, что с каждым из них случится хотя бы одно из следующих событий: приезд супруги, приезд другого родственника с их густонаселенной родины на плохо охраняемую нашу, рождение ребенка. В этом случае 15 000 000 умножается как минимум на 2. (Данных о смешанных браках у автора нет: можно предположить, что их пока относительно немного, и на рассматриваемом временном промежутке будет тем меньше, чем более существенными будут культурные и расовые различия приезжих и россиян).
Итак, при простом замещении убывающей рабочей силы приезжими и демонстрации ими простейших социальных навыков, демографический баланс к 2020 году будет составлять "-45 000 000" (минус сорок пять миллионов), которые сложатся из убыли 15 000 000 трудоспособных россиян, приезда 15 000 000 работников-иностранцев и 15 000 000 их близких. .
Для полноты картины учтем, что на нашей территории уже работает минимум 4 000 000 иностранных граждан, внесем поправку на предполагаемый рост экономики между 2005 и 2020 гг., который создаст новые рабочие места для новых иммигрантов, а также учтем, что до сих пор мы говорили только об убыли российского населения трудоспособного возраста, хотя этот процесс происходит и в других социальных группах.
Помимо семьи, в наших рассуждениях до сих пор отсутствовала политика. Демографические процессы разворачиваются не в мире чисел. В отличие от густонаселенного Старого континента, мы живем на территории, слишком большой даже для нынешнего населения и к тому же обладающей колоссальными природными ресурсами. "Утопийцы признают вполне справедливой причиной для войны тот случай, когда какой-либо народ, владея попусту и понапрасну такой территорией, которой не пользуется сам, отказывает все же в пользовании и обладании ею другим, которые по закону природы должны питаться от нее" (Томас Мор, "Утопия"). Утопийцы не брали на себя обязательств соблюдать территориальную целостность России, пока землю не покинет последний россиянин.
Вывод из вышеизложенного можно сделать такой: не позже 2020 года для России настанет момент истины. Если все пойдет, как идет сейчас, то к этому времени наплыв иммигрантов превратит Россию из суверенного государства в географическое понятие. При успехе массовой закупки детей у населения в России к стареющему взрослому населению добавятся миллионы несовершеннолетних из социальных низов, что создаст дополнительные внутренние проблемы.
Те, кто собирается прожить на свете и в России несколько десятков лет, как мы и наши дети, не могут принять профессионального оптимизма политиков, для которых всё за пределами следующего избирательного цикла является бесконечно далеким будущим. Массовая иммиграция и механическое стимулирование рождаемости в нынешних условиях - это два способа добить страну, наиболее эффективные в сочетании друг с другом. Решение, если оно существует, находится вне сферы политики.
-III-
В отличие от того, что говорят власть и оппозиция, главным врагом рождаемости является не коррупция, не бюрократизм, не российская действительность. Детей делает ненужными современная цивилизация.
С незапамятных времен до новейшего времени для абсолютного большинства европейцев дети были общественным долгом, трудовым коллективом, пенсионной системой, правоохранительными органами, инвестиционным проектом, домашней прислугой, движимым имуществом, образом жизни, кругом общения, целью секса, следствием секса, оправданием секса. Современный мир отнял у детей эти функции.
Достижения технологий разделили половую жизнь и продолжение рода тонким, но очень надежным барьером. Беременность все чаще связана с недосмотром или невежеством.
То, что мы переживаем сейчас - это не кризис, а конец эпохи.
Первым знаком грядущих перемен стало начало демонтажа пенсионной системы в европейских странах. Казалось, пенсия освободила людей от необходимости иметь детей, чтобы не нуждаться в старости. Но убеждение, что положенные на пенсионные счета суммы "работают" и таким образом спасаются от инфляции, основывалось на слишком буквально понятой метафоре. Работают не деньги, а люди. Новое поколение работает на предыдущее. На бездетных работают чужие дети. Наступает момент, когда солидарность поколений дает трещину, потому что работающие перестают понимать, почему они должны отдавать всё большую часть дохода всё большему числу незнакомых неработающих людей.
Во Франции, обладающей одной из самых продуманных программ поддержки рождаемости, через пятнадцать лет каждый четвертый житель будет пенсионером. В Германии канцлеру-социалисту приходится демонтировать знаменитое "социальное государство".
Слова "дети - наше будущее" сегодня имеют самый что ни на есть буквальный смысл. Чтобы выжить, мы должны найти способ вернуть отнятое у нас XX веком: критически оценить все современные институты общества, исследовать все возможности для их модификации с учетом задачи, стоящей перед страной.
Нас может спасти только коллективное усилие, не имеющее аналогов в истории человечества.
-IV-
Любые попытки что-либо изменить в современной России осложняются и практически обессмысливаются отсутствием точки опоры.
Страна, рассеченная национальными, административными, клановыми, классовыми, культурными, конфессиональными границами, остается единой только на географических картах. Есть ли ценности, общие для всех, большинства или хотя бы критической массы россиян? При СССР существовал набор утверждений, с которым одним соглашались, другие не спорили. Сегодня вопрос о том, есть ли у нас что-либо общее, кроме внешних атрибутов единого государства, приобретает принципиальное практическое значение.
Степень дезинтеграции общества просто удивительна: мы - вымирающая страна, где роддомами матери пугают друг друга, врачи подталкивают женщин к абортам, очереди в детсады достигают сотен человек. "Рядовые россияне" пытаются устроиться в каждом из множества мирков, на которые распалась страна, интеллектуалы продолжают многовековой спор о том, кто мы - третий Рим или третий сорт, а правительство разрабатывает меры по обеспечению притока трудовых ресурсов для обеспечения стабильного роста экономики.
Наука экономика, детище периода первоначального накопления, не знает таких терминов, как "культура" или "народ". Для экономики все мы - трудовые ресурсы. Людям свойственно жить, стареть и умирать, волноваться за детей, испытывать сложности при изучении второго языка. Трудовым ресурсам свойственно перемещаться, производить и потреблять.
В мире людей происходит распад общества, в мире цифр - восьмипроцентный прирост ВВП, и эти процессы могут происходить, совершенно не влияя друг на друга. Для того, чтобы местная экономика нормально развивалась, участие и существование россиян и даже их прямых потомков, строго говоря, совершенно необязательно. Правильное движение финансовых, материальных и людских ресурсов на этой территории может продолжаться и без нас.
Гордость правительства экономическими достижениями вымирающей страны немного напоминает гордость строителей новыми кварталами и дорогами в чумном городе. Обеспечение экономического роста, создание рабочих мест, развитие реального сектора, удовлетворение растущих запросов потребителя, повышение уровня жизни - эти задачи будут решаться, а достанутся ли плоды трудов нынешним жителям или кому-то еще, строителям просто не интересно.
В рыночной экономике нет ничего плохого, если только страной не управляют экономисты.
-V-
Итак, перед нами стоит задача найти точку опоры, с помощью которой мы смогли бы развернуть ход развития страны на 180№. Произвести на свет миллионы новых россиян - и сделать страну более управляемой. Сохранить национальную идентичность - и не скатиться в пещерный шовинизм. Стать богаче - и не повторить ошибок богатых стран.
Есть только одно решение, которое готовы принять все народы России, все социальные слои, все религии: семья.
Семья соединяет поколения, классы и сословия. Семья - самое большое, что могут дать друг другу мужчина и женщина.
При нашей катастрофической неспособности к самоорганизации в мирное время семья является уникальным коллективом, члены которого все еще признают и выполняют обязанности по отношению друг к другу.
Опора на семью удовлетворит и традиционалистов, и новаторов. Для первых эта идея достаточно очевидна, для вторых - достаточно безумна.
-VI-
Семья, дети и родители потеряли твердое место в нашей системе ценностей.
У членов общества потребления появляются новые и новые возможности для вложения сил и средств: бизнес, карьера, отдых, образование, путешествия, развлечения. Семья стала одним из множества способов самореализации, и далеко не самым привлекательным по соотношению цена/качество.
Дети сегодня - это то ли собственность, то ли крест женщины. Когда-то целью воспитания было помочь детям как можно быстрее стать взрослыми. С тех пор, как наука открыла, что быть взрослым - это самое страшное на свете, матери стали легкой добычей армии педагогов, психологов, педиатров и супермамаш, своими советами все больше запутывающих ситуацию.
Когда-то семья наполняла смыслом социальные роли мужчин и женщин. Мужчина больше не является для женщины старшим по званию, а строить прочные семьи по-другому пока нигде в мире не научились.
В XX веке получила распространение идея, что скрепляющей брак силой может стать секс. Но взгляд на лицо противоположного пола как на сексуального партнера и как на спутника жизни мало совместимы. То, что кажется забавными недостатками у сексуального партнера, непростительно спутнику жизни, и наоборот. Сексуальная совместимость - разумное и важное требование. Неспособность исполнить супружеский долг признавалась основанием для развода даже в самых консервативных обществах. Но попытки сделать секс основой совместной жизни приводят к вечной неудовлетворенности происходящим в собственной постели и стремлению заглянуть в чужую.
Прежде, чем укреплять семью, нужно договориться о том, что именно, как и зачем мы будем укреплять.
-VII-
Существует столько же представлений о семье, сколько культурных традиций, и разные модели зачастую являются попросту несовместимыми. Отношения между мужем и женой, между супругами и их детьми, между супругами и их родителями, между семьей и внешним миром строятся в каждой культуре по-разному и несводимы к единой схеме.
Традиционная крестьянская семья - это несколько поколений, живущих под одной крышей под управлением старшего мужчины. В современной городской семье дети все чаще видят бабушек и дедушек только на фотографиях. Для россиян финансовая помощь со стороны родителей взрослым детям - обычное дело. На Дальнем Востоке, где российские женщины все чаще выходят замуж за китайских мужчин, они становятся частью культуры, в которой взрослые дети обязаны содержать родителей.
Обязанностью родителей в традиционной культуре является "устраивать детей" (Фамусов у Грибоедова: "Ну как не порадеть родному человечку!"), что отражается во всех сферах социальной жизни. Родители, занимающие ответственные посты, у нас выполняют свой долг регулярно и повсеместно. Россияне, ориентированные на европейские ценности, называют это явление заимствованными из иностранных языков словами "коррупция" и "непотизм".
У нас пока невозможна регистрация гомосексуальных браков, которую разрешила даже католическая Испания. Наша "неполная" семья - мать-одиночка и ее дети - невозможна в традиционной мусульманской культуре: Коран дает подробные указания о том, кто из мужчин-родственников должен брать на себя заботы о семье, потерявшей кормильца. В семье европейского типа ключевая роль в воспитании детей отводится матери. В семьях других культур ничего подобного не происходит.
Добрачный секс, гражданский брак, супружеская измена, возможность посвящения третьих лиц в семейные проблемы - по всем этим пунктам существует множество противоречащих друг другу подходов.
Нет и не может быть детального описания "правильной семьи", которое было бы принято всеми. Между тем, без четкого описания объекта воздействия бессмысленно даже начинать обсуждение мер по поддержке семьи, чтобы не создавать новых способов распыления средств.
Чтобы не отвлекаться на обсуждение терминов, договоримся называть "семьей Х" тип семьи, поддержка которого обществом позволит максимально возможному число образованных, самостоятельных, ориентированных на семью россиян сочетаться узами брака и воспитывать в нем троих и более детей.
-VIII-
"Семья Х" - это постоянно живущие вместе супруги - мужчина и женщина - а также их дети, рожденные в браке, принятые на воспитание или усыновленные (удочеренные).
Прежде всего, наше определение исключает из числа адресатов социальных программ бездетные женатые пары. Люди, которые не готовы завести или принять на воспитание детей, никак не участвуют в решении проблемы депопуляции.
"Семья Х" не включает старшее поколение, которое городская жизнь уже давно отделила от взрослых детей. Помощь пожилым людям должна оставаться приоритетной задачей социальных служб, но к решению проблемы депопуляции она прямого отношения не имеет.
Выражение "постоянно живущие вместе" исключает неполные семьи. Дети ни при каких обстоятельствах не должны превращаться в источник финансовых затруднений для родителей, но нужно учитывать, что, чем более ощутимой является материальная поддержка неполных семей со стороны общества, тем легче супругам принять решение о разводе. Таким образом, программы помощи, не различающие полных и неполных семей, увеличивают число последних, что противоречит интересам общества.
При простом стимулировании рождаемости миллионы людей, неспособных к семейной жизни, произведут на свет новые миллионы, причем активнее всего в процесс включатся наименее благополучные социальные слои.
Мы хотим, чтобы брак был соглашением двух ответственных взрослых людей, имеющих твердое представление о своих возможностях и планах на жизнь, и уверенных, что смогут вместе произвести на свет и вырастить нескольких детей. При стимулировании любой беременности и любого брака мы получим еще больше молодых пар, которые женятся из любопытства и беременеют по глупости, так что в семье оказывается три младенца и ни одного взрослого.
Относительно недавно развал брака считался виной супругов, сейчас обычно воспринимается как беда, что, по сути, означает освобождение от всякой личной ответственности. Общество должно приучить своих молодых членов думать, с кем, когда и как они вступают в брак. Не сохранять любой ценой неудачные браки, но обеспечивать молодежь нужными знаниями и возможностями заблаговременно. Сейчас этим занимаются - с соответствующим результатом - MTV, журналы для подростков и дискотеки.
Выражение "постоянно живущие вместе", дополненное временными ориентирами и поправками на существование профессий, связанных с разъездами и путешествиями и т.д., исключает из числа адресатов программ помощи семьи, в которых один из супругов живет отдельно, семьи тех, кто отбывает срок в тюрьме, а также семьи, воссоединяющиеся ради получения материальных благ от общества. Так как распад пролетарской семьи начался раньше и зашел намного дальше, чем в других слоях, требование совместной жизни косвенным образом ограничивает доступность целевой помощи представителям социальных низов.
Семья должна нести ответственность за проступки своих членов - и это относится не только к взрослым: малолетний правонарушитель тоже должен лишать родных статуса "семьи Х". В этом случае родители будут материально заинтересованы в том, чтобы ребенок не занимался чем попало и не общался с кем попало, а, значит, будут предельно требовательны к качеству предоставляемых обществом услуг: школьное образование, кружки, секции, другие формы внеклассной работы, работа правоохранительных органов и так далее.
Семейной жизни учат только семьи. Они не только выполняют "обязательную программу" - обеспечивают детей едой, жильем, одеждой, отправляют в образовательные учреждения - но и показывают, как строятся отношения между мужем и женой, между супругами и их детьми, между супругами и их родителями, между семьей и внешним миром, как организуется жизнь маленького коллектива на протяжении двадцати четырех часов в сутки и трехсот шестидесяти пяти дней в году.
Надежды просветителей и министерств просвещения на то, что общественные образовательные учреждения могут дать детям "правильные" представления о семейной жизни, оказались иллюзией. Школа отлично передает формализуемые сведения о науках, ремеслах и искусствах, но семья - это образ жизни, и научить ей можно только на примере собственной жизни.
-XIX-
"Нам нужно больше детей" - принципиально неверная постановка вопроса. Нам нужно больше полных многодетных семей, подразумеваемой, но не единственной частью которых являются дети.
Рассуждения специалистов о том, сколько абортов приходится на сколько рождений, и что с этим делать, вызывают ощущение, что страна населена рождениями и абортами, а взрослые россияне - неизбежный, но мало полезный придаток к важной статистике. Взрослые россияне - это мы.
Лозунг "больше детей" напоминает об относительно недавнем опыте вкладывания средств в одно из поколений, минуя остальные. Реформы девяностых начались с ликвидации "инфляционного навеса над экономикой" - показательной расправы над стариками при молчаливом попустительстве среднего поколения. Усвоив этот урок, россияне понимают, что рожать нескольких детей в существующих условиях было бы верхом безответственности. При ухудшении экономического положения страны в будущем тех, кто не создает прибавочную стоимость, могут снова бросить на произвол судьбы. Дело не только в бытовой неустроенности в настоящем.
Призывы рожать больше детей обращены прежде всего к женщинам. Есть мнение, что решением демографической проблемы может стать договор между обществом и женщинами, готовыми сделать рождение и воспитание детей своей профессией. Страна щедро обеспечивает их материально, они производят на свет новых россиян.
Подобный подход, несомненно, может обеспечить значительный прирост населения. К тому же переустройство общества по образцу колоний общественных насекомых, в которых и в самом деле есть особи, выполняющие исключительно репродуктивную функцию, может сделать проблему культурной идентичности несущественной ввиду потери нами видовой идентичности.
Всерьез рассматривать разделение общества на детей, женщин и мужчин, и отдельную политику по отношению к каждой из этих групп, нет никакого смысла. Мы и так живем на "социальной бомбе": вскрывать ее только для того, чтобы переставить компоненты, опасно для жизни. Нельзя спасти страну, добив семью.
-X-
У Фрэнсиса Фукуямы в книге "Великий Разрыв" есть рассуждение о том, что нуклеарная семья, состоящая из супружеской пары и их детей, никогда не была "естественной". Во все эпохи общество должно было находить или устанавливать силой баланс между интересами женщины, несравнимо более сильно привязанной к детям и очагу, и мужчины, склонного к приключениям и полигамии. С этой точки зрения задача укрепления семьи, которую мы обсуждаем, является для человечества рутинной.
Мы должны придать новый, современный смысл институту семьи. Для того, чтобы мужчины и женщины создавали "семьи Х", полные семьи с детьми должны получить значительные и осязаемые преимущества.
Прежде всего, любые блага, предоставляемые обществом, должны располагаться в геометрической прогрессии, начинающейся с поощрения пары, родившей первенца, и достигающей максимума при приближении к цели - полной семье, вырастившей до совершеннолетия трех и более детей.
Действия общества должны не демонстрировать его добрые намерения, а указывать цель, к которой гражданам следует стремиться. Поэтому из всех типов семей максимум внимания должны получить "семьи Х", начиная с уже существующих. Бюджеты всех уровней - от федерального до местного - должны учитывать различие между стратегическими и тактическими задачами и выделять взаимодействие с "семьями Х" в отдельное направление.
Материальное обеспечение "семей Х" является задачей номер один, но если мы не хотим, чтобы прирост населения концентрировался в социальных низах, нужно искать и неденежные формы стимулирования.
В идеологической поддержке семейных ценностей акцент должен быть перенесен с традиционных объектов - материнство, свадьба, супружеская гармония - на описание жизни современной большой семьи. Нельзя не учитывать влияния массовой культуры, ориентированной на подростка, среди ценностей которого большая семья занимает одно из последних мест. Ответ должен быть не более громким, а более талантливым.
Тема поддержки "семьи Х" открывает широкий простор для законодательных инициатив:
Ј Льготы для малого семейного бизнеса дадут "семьям Х" независимые источники дохода.
Ј Перевод частей "Семейного кодекса" в сферу компетенции судов равных позволит обществу найти, сформулировать и закрепить баланс интересов общества, женщины, мужчины и их детей. Эту работу проделают стороны, согласные с передачей их дела в суд присяжных, и сами присяжные при обсуждении многообразных семейных коллизий.
Ј Изменения в налоговом законодательстве должны переместить полные многодетные семьи с периферии в центр интересов благотворительных организаций.
Ј Время "ловких молодых людей" рано или поздно закончится, и тогда будет вполне логично связать занятие высоких постов с семейным положением. Выполнение долга перед семьей легче проверить, чем чистоту помыслов и прозрачность сделок, так что закон вполне может дать взрослому представителю "семьи Х" преимущество перед остальными.
Ј Законодательные меры должны относиться не к детям, женщинам и мужчинам по отдельности, а к семье в целом. Супруг, покидающий семью, будет нести не только финансовые потери в виде алиментов и т.п., но и ощутимые потери в правах, полученных им в качестве члена "семьи Х".
Ј Сам акт регистрации брака должен приобрести для общества хоть какой-то смысл. Этот институт возник как важнейшее событие в жизни двух людей и двух родов, освященное высшей духовной властью. В наше время, когда штамп в паспорте обязывает общество обеспечивать защиту имущественных и иных прав новобрачных, но для них самих практически ничего не значит, причины подобной активности общества становятся непонятными. До рождения детей отношения между частными лицами касаются только их самих и юриста, заверившего их брачный договор, если таковой имелся.
Ј Программы поддержки семей должны перевесить, но не исключить помощь членам распавшихся семей, внебрачным детям и их матерям и т.д.
Организационно-методическая помощь - еще один пример того, что поддержка семей не может сводиться к перечислению нефтяных денег по тем или иным адресам:
Ј Уже в 70-х трое детей в семье были редкостью. При всем уважении к семейным психологам и т.п., быть многодетной семьей лучше всего научат многодетные семьи. "Семьи Х" не должны чувствовать себя "белыми воронами": им нужно помочь образовать сообщество, члены которого смогут обмениваться опытом, советами, открытиями, и делиться всем этим с остальными.
Ј Общество должно предоставлять семье максимум возможностей чувствовать себя семьей. Бесплатная медицина ни жива ни мертва, лекарства дорожают - тем больше причин обеспечить семьи возможностями для занятий физкультурой: спортзалы, куда могли бы сходить отец с сыном, места отдыха для всей семьи.
Ј Молодые родители не должны ни учиться всему сами, ни прибегать к быстро устаревающим знаниям старших поколений. Современная семья часто тратит на маленького ребенка все свое время, включая предназначенное для сна: если обществу нужно, чтобы им нравилось иметь детей, оно обеспечит их нянями и консультантами.
Ј При осуществлении программ улучшения жилищных условий "семей Х" и других, нужно учитывать фактор влияния окружения. Если дети из полных семей будут расти среди таких же, они будут воспринимать полную семью как норму просто потому, что не будут знать других. Именно так институт семьи и поддерживался на протяжении веков.
-XI-
Масштаб задачи огромен, решения неочевидны. Но нет ясности и с тем, от кого их ожидать.
Большинство российских публицистов требует решительных действий от государства. Это просто удивительно.
У миллионов россиян действительно есть полное моральное право относиться к государству как к внешней силе ("что они там себе думают?"), но эта группа граждан, как правило, не читает газет и уж точно в них не пишет. Россия остается сословным обществом, в котором низшее сословие по определению менее подготовлено к решению задач государственного управления за отсутствием образования и практического опыта. Сегодня государственными учреждениями руководят выходцы их тех же социальных кругов, носители тех же ценностей, что и читатели и авторы патриотических прокламаций. Государство - это мы.
Странная в XXI веке идея, что несколько сот тысяч граждан, таких же, как мы, рассевшись по кабинетам, составляют мистическое существо, к которому можно обращаться с просьбами и упреками, - это не метафора, а, похоже, рабочая гипотеза. Иначе отчего те же СМИ, которые обвиняют по отдельности группу граждан, составляющую правительство, во всех смертных грехах, как только речь заходит о спасении страны, называют их государством и полностью меняют тон.
Государство не может принимать меры для укрепления семьи. Потому что государственные служащие - от министров до школьных учителей - это мы. Представители власти проявляют в своем законотворчестве такое же безразличие к современному состоянию семьи, что и большинство из нас в повседневной жизни.
Государство не может сосредоточиться на задаче выживания страны, потому что у "них", как и у нас, всегда находятся более срочные дела.
Государство не сможет инвестировать достаточные средства в стимулирование рождаемости. Если средства на подобные программы будут огромными, как требует задача, то и масштабы воровства будут беспрецедентными. Как гражданин, каждый будет осознавать значение происходящего, но, как взрослый человек, понимать, что если возьмет не он, это сделает другой, а третий посмотрит сквозь пальцы. Государство - это мы.
Если заговор против России, о котором так много говорят, не выдумка, то в нем участвует ничтожная часть населения. Остальные по большей части спят. Вместо того, чтобы обращаться к себе самим в третьем лице, нам нужно громче говорить о вымирании страны друг с другом. В нашем обществе на власть нельзя давить "снизу": мы так плохо организованы и перемешаны, что давление должно оказываться отовсюду.
-XII-
Начать этот разговор должна "четвертая власть".
Независимые СМИ ведут в современной России призрачное существование, вдали от массовых читателей и серьезных рекламодателей.
Тема коррупции не вызывает у россиян особого отклика, как и все повседневное. Еще меньше интереса у широкой публики вызывает защита демократии от сил реакции, потому что силы реакции говорят голосом широкой публики. Журналисты независимых СМИ, в глубине души мечтающие о статусе своих американских коллег, вынуждены обслуживать местных никсонов и нортов, получая стабильно низкие баллы в рейтингах общественного доверия.
Они так и не нашли "своей" темы, хотя ее очень трудно не заметить.
Выживание России - проблема, одинаково актуальная для левых и правых, милиции и воров, олигархов и пролетариев. Нынешнее поколение россиян обвиняют в эгоцентризме, но на самом деле мы пока занимаемся чем угодно, кроме самих себя. Общественная дискуссия сводится к обсуждению цифр или соседей.
Зашита семьи - не как набор общих фраз, а как четкие задачи, имеющие очевидные приложения и требующие всем понятных решений - это огромное количество новых тем, героев и антигероев.
Критиковать представителей власти за то, что они плохо руководят и нечестно себя ведут, при очевидности их "проколов", очень легко, поэтому и цена этой критике невысока. Требовать от них решения проблемы депопуляции, которую не смогли решить и власти получше, это своего рода лицемерие. Доказав же широкой публике, что спасительная линия поведения существует, и каждый отход от нее является ударом по будущему страны и каждого из ее граждан, СМИ получат тему, которая может, наконец, сделать их мощной общественной силой.
Ј Бюджет, в котором миллионы рублей уходят на местную футбольную команду, никого не удивляет. Но если сообщения о подобных тратах будут сопровождаться простым расчетом: сколько семейного жилья можно было бы построить на эти деньги, и давать высказаться очередникам - вопрос приобретет совсем другое звучание.
Ј Чиновник, который несет в семью украденное у "государства" интересует большинство в лучшем случае как ролевая модель. Но если крадет ответственный за социальные программы, подобные предлагаемым выше, то он крадет у других семей - и ситуация описывается совсем в других терминах, близких рядовому читателю.
Ј Разговоры о поддержке малого бизнеса касаются только чиновников и бизнесменов, пока последние воспринимаются массой как классовые враги. Успехи и проблемы малых предприятий семейного бизнеса - гостиниц, мастерских, пекарен - несравнимо проще выделить из общей массы, сделать информацией к размышлению для других семей и использовать в качестве темы для серьезного диалога с властью.
Только СМИ могут создать поле общественного внимания, в котором критерием качества работы местного руководителя станет количество многодетных семей и качество их жизни - а имидж города или региона будет зависеть от того, сколько детей в нем появляется на свет и какой прием они здесь встречают. Такие знаки обреченности народа, как российские роддома, должны стать позором, от которого местные власти будут отмываться годами.
Глубокое освещение темы семьи так или иначе выведет к коррупции в области здравоохранения, образования, социального обеспечения. В этом случае, в отличие от нынешней ситуации, на стороне СМИ будет мощный и заинтересованный союзник: публика, которая хочет точно знать, что происходит с ее будущим.
Без СМИ будет невозможно создать новый образ семьи. Женщина, жертвующая ради семьи карьерными возможностями, мужчина, для которого семья является высшей ценностью, сегодня исчезли со страниц прессы и из эфира. Пока СМИ изучали, жалели и воспевали ярких персонажей, колоритных одиночек, люди разучились жить семьями, которые тоже требуется изучать, жалеть и воспевать.
Те, кто при слове "культура" не хватается за калькулятор, должны вернуть семье и семейной жизни место в ряду культурных ценностей. Если судам равных и другим общественным институтам удастся дать современные формулировки семейным ценностям, массовое искусство должно научиться вписывать их в современные реалии. Глянцевые журналы, ориентированные на самодостаточных одиночек, должны получить талантливо сделанных конкурентов.
Миллион четыреста тысяч современных российских многодетных семей - это миллион четыреста тысяч доводов за или против многодетности. Россияне снова научатся быть многодетными или растворятся среди других народов, так что обычный сочувственный тон рассказа о таких семьях должен уйти в прошлое. Они должны быть живым доказательством преимуществ своего статуса и заразительным примером для остальных. Если имидж не будет успевать за изменением реального положения дел, ничего не получится.
Дискуссия, начатая на страницах СМИ, не должна ими же и ограничиться. Все, кто имеет какое бы то ни было влияние на окружающих - представители общественных организаций, журналисты, философы, писатели, священники, врачи, чиновники, экономисты, учителя должны сделать эту дискуссию частью своей интеллектуальной жизни.
Все идет к тому, что социологи оккупируют страницы газет и телевизионный эфир, как экономисты в конце 80-х. От их позиции зависит очень многое. Сейчас, к сожалению, публичные выступления ведущих социологов сводятся к жонглированию количественными данными и придумыванию для вымышленной власти нереальных задач, вроде массовых программ профессионального обучения иммигрантов. Без таких программ приток миллионов непрофессионалов может в самом деле оказаться бессмысленным и опасным, но, если бы мы могли организовать такие программы, мы, прежде всего, сделали бы это для себя самих.
Много ли мы знаем о типах и региональном распределении семей с тем или иным количеством детей? О сравнительной жизнеспособности семей разных типов? Что известно о смешанных браках с нынешними переселенцами - о статусе российских женщин в них, самоидентификации их детей? Смешанные браки с представителями каких народов с большей вероятностью дадут "семьи Х", члены которых будут осознавать себя россиянами?
Большая часть рекомендаций социологов в их нынешнем виде может удовлетворить только крупный бизнес, для которого несть ни русского, ни африканца - лишь только рабочие руки.
-ЗАКЛЮЧЕНИЕ-
В отличие от других областей, для решения проблемы выживания мы не можем ничего позаимствовать у других стран. В ближайшие годы приток иммиграции неизбежен; станет ли он началом конца или даст нам возможность перегруппировать силы, зависит только от нас самих.
Россия в любом случае подойдет к условно выбранному для "момента истины" 2020 году ослабленной. Только если в хаосе и грязи начнут проступать черты другой России, люди смогут принять и преодолеть трудности, как это сейчас происходит с жителями до сих пор более бедного и не менее коррумпированного Китая. "Дети - наше будущее".
Этот момент может наступить гораздо раньше, поэтому начинать нужно не откладывая. Пункты несуществующего плана действий, изложенные на этих страницах, могли бы, вероятно, быть другими. При крайне скудной информации о качественных аспектах процесса, автору казалось важным обозначить сам подход и область его практических приложений. Первым и самым важным результатом начинающейся общественной дискуссии должен стать ее выход за рамки академической среды во всё более широкие круги общества, начиная с "образованного класса".
Чем больше россиян осознают глубину проблемы и воспримут ее как личную, тем больше шансов на то, что случится чудо, и мы все-таки вытащим себя за волосы из болота.