Было ясное теплое утро. Не помню, весна или лето, а может и ранняя осень. Но было по-летнему тепло, и на деревьях шелестели зеленые листья. Я вышел из дома. Наш старенький 3-х этажный жилой корпус и сейчас является моим жилищем. Без канализационного подвала, с трехметровыми потолками, и покрашенный в непонятно-желтый цвет, он явно говорил о ненормальном составе содержимого. Тридцать девятого года постройки... даже балконов не успели построить, лишь пара платформ выпирали с правого крыла корпуса, напоминая о недоконченной попытке. Но это был мой дом.
Итак, я вышел... Ветер бил легонько в лицо. Свежо.
И вдруг... Звуки. Звуки. Звуки. Ну, вот...искажено чувство летней идиллии. Жалобное завывание, детское хныканье в такт звукам ветра. Что это? Где? Я шел к источнику
Надо сказать, вокруг дома регулярно велись стройки, ремонты, разрушения. На месте прежних строений возводились новые. Потом затишье. И заново реформы. Начало 90-х не было исключением. И вот, возле гаражей, на окраине двора располагался квадратный блок белых кирпичей. Размером 1,6 х 1,6 метра, он казался мне великанским. Не знаю, для чего он предназначался, но явно кто-то снова хотел что-то построить. Тогда нам, детям озорным, было до таких подробностей все равно. Для нас этот блок камней имел стратегическое значение- место для игры в войнушки.
Маленький беленький, с черными пятнами на теле, прекрасный комочек лежал за блоком камней. Котенок лежал не двигаясь. Увидел меня и даже не поднялся. Удивительно. Другой бы дал деру и спрятался в кустах. Ведь именно малые мальчишки очень неравнодушны к уличным зверушкам, причиняя им массу хлопот, хотя в детстве мы того сами не замечаем. Но эта киска явно была нездорова. Здоровая кошка не будет так хныкать как этот. Первая пришедшая на ум мысль: котенок упал с блока и сломал себе лапку, а то и две.
Странно, я до последнего момента думал, что это кот, а не кошка, и так он в памяти и остался существом мужского рода, хотя проверить это я так и не удосужился - настолько была моя уверенность. Думаю я очень разочаровался бы , если бы котик оказался девочкой. Мальчишкам больше импонируют создания того же рода, что и они сами, то есть мужского.
Я осторожно поднял его, пригляделся. Здесь я заметил причину мучений. Фу, как противно, но все же интересно! Такого я еще не видел ни в одном из американских ужастиков. Его левая задняя нога. Там, на тыльной стороне стопы, где у кошек находятся подушечки, живую плоть мяса пожирали личинки мухи. Крошечные, белые, эти ненасытные твари навсегда запечатлелись в моей памяти. И сейчас, спустя более десяти лет я помню этот фрагмент: десятки, и десятки личинок роются, извиваются в лапке бедного котенка. А он мучается, боже, как ему больно! Мучается и хнычет. Уже со вчерашнего дня.
Живо в подъезд за соседским мальчишкой:
- Выходи на улицу, там такое!
- Сейчас, бегу, - через пять минут Дастан уже вышел.
Нас уже трое. План созрел. Взяли котенка, перенесли поближе к дому и начали палками извлекать червей из лапки больного. Мы старались изо всех сил, а количество червей как будто и не убавлялось. Пронзительно ревел котенок. В этот момент моя тетя вышла из дома на работу. Тетя была человеком умным, имела ученую степень по биологии и была для меня большим авторитетом. Сразу сообразила: что к чему, сходив домой, вынесла стрептоцидовые таблетки с бинтом.
Она знала, стрептоцид - антибактериальное и противоинфекционное средство. Мы превратили таблетки в песок и осторожно насыпали на пораженную часть больного. Бережно перевязали лапку бинтом. И... уаля! Операция подошла к концу. Теперь, надо было делать такую операцию регулярно. Кроме того, мы с Дастаном твердо решили довести дело спасения до конца. Мы не совещались и не обменивались таким мнением, я даже не помню подробностей. Просто я уверен, что так все и было. Быть может, каждый по-своему представлял себе все это, но в решимости помочь котенку, мы были едины. Дать пищу, дом, защитить от неприятелей - дело наше!
И началось. На третьем этаже родного подъезда в коробке из-под посылок прописался четвероногий пациент. Мы постоянно делали присыпки, кормили, оберегали его покой.
Так проносились дни. Зверек шел на поправку. Детство было наполнено и осмысленно.
Когда котенок исчез, как я сейчас помню, я не плакал. Было обидно только. Ступая по лестнице все ближе и ближе к площадке, на которой было жилье котика, для меня открывалась печальная картина: нетронутая миска воды, рыбьи головки вперемешку с кусочками вареной баранины как никому ни нужный мусор лежали на отрывках местных газет.
- Убежал! - сказал Дастан
- Может, украли?- испугался я.
- Надо подождать, вдруг вернется, почем нам знать.
Но ни сегодня, ни завтра, никогда более мы его уже не видели. Мы искали его, ходили по чердакам, у помоек, в чужих дворах. Безрезультатно. Так шли годы. Я взрослел.
Мне больно, вспоминать, что Дастана вот уже пять лет, как нет на этом свете.
Руль в руках молодых - опасная штука. Ночь забрала его к себе. На трассе в 70-ти км от города. И никто не остановился помочь. Его сознание тихо гасло, а кровеносные сосуды обеднялись кровью, ибо кровь стекала и застывала в салоне "десятки" небесного света. Бедный, усталый, он сжимал своей ослабевающей рукой нежную кисть возлюбленной, что сидела на переднем сидении и как будто бы была живой. Ее невероятно загадочные серые глаза с каштановой огранкой смотрели куда то ввысь. В эту вышину и отлетела ее душа. А он был еще жив. Он хотел бы кричать, плакать. Но тело уже не слушалось его. Никак. Оставалось только тихо ожидать своей смерти. Дастан глядел на нее, когда-то покорившей его своей прелестью. Тогда, когда он впервые увидел ее, у него током взволновалось в сердце, и так было всегда, когда он видел ее. Сердце не обманешь - это была его вторая половинка.
Как мало они были вместе: ему 21, ей- 19. А помощь подоспела только через 3 часа. Но было поздно... для двоих.
2
Дамир сам не мог понять, к чему надо было вспоминать о котенке, зачем вдруг вспомнилась гибель бывшего одноклассника Дастана и его подруги Эльнары.
Он вспоминал, о том, что было так давно и если первое было так не важно, то второе было так больно. Все до мельчайших подробностей он помнил о тех прошлых фактах, а то, что делал этой ночью, он не помнил. Помнил, что пил красное вино десятилетней выдержки, как всегда в одиночестве, потом "Полтина", а дальше пустота. У него никогда не было похмелья, поэтому и голова никогда не болела от спиртного. Голова ясная, а в горле сухость и страшно хочется пить. Дамир подошел к графину, но тот оказался пуст. Посмотрел в холодильнике, а никакой жидкости там тоже нет. И в ванне вода не выскочила из крана, ни холодная, ни горячая. Прямо сейчас хотелось пить, но как назло нет дома ничего подходящего. А жажда рвала и желала влаги изнутри. Жажда рвалась наружу. И оказалась дьяволом. Без формы и очертаний, но с каким-то пронзающим обаянием, полностью захватывающим и подчиняющим кому-то сильному всех в округе и всегда во времени. Не поймите автора этих строк неправильно, но поверьте, это наиболее подходящие слова из актива моего для описания сего. И не было возможности укрыться от дьявола. Стоило закрыть глаза, он проникал прямо в веки, и было невыносимо жарко глазам. Через глаза проходил внутрь черепной коробки, резвился сильно внутри тела и рассеявшись на миллиарды невообразимо мелких частей быстрее света вырвался наружу через поры кожи. После таких потрясений, испытанных на себе, Дамир рухнул на пол:
- За что и кто ты?
-Я посланник Создателя.
-Так он есть?
- Не притворяйся, Дамир.
- Я ни в чем, ни виноват.
- Так то уж не виноват?
- Вы сыграли со мной злую шутку. Мне просто надоело.
-Жить?
-Да, - невнятно прошипел наш друг, тут вспомнив о том, что было ночью.
- Ого, проясняется. Ну-ну, теперь все вспомним, - и злорадный мистический смех посетил этот проклятый дом..
Все яснее и яснее прояснялось то недалекое прошлое в голове Дамира. И в темной кухне он глотал все таблетки, что хранились в его аптечки. Противное действие продолжалось уже четверть часа, а он все копошился в коробке в поисках любых колес и запивал это все водкой. Он не хотел умирать. Он хотел освободить себя от тяжей окружающей жизни. На протяжении всей жизни он боролся со злыми играми судьбы, пытался отогнать от себя все грузы прочь. Но не вышло. Оставалось отключить себя, навсегда. Он отчаялся. А этого делать ни в коем случае и никогда нельзя.
В наказание и назидание другим Создатель послал ему посланника, который забрал его ни в ад и ни в рай, а на землю для самоубийц, где Дамир даже не будет знать, где он, не узнает, умер ли он или жив и уж никогда не обретет покоя. Потому что никогда нельзя отступать и надо идти вперед. Что бы ни случилось. И тогда будешь ты вознагражден с лихвой.
3
В гуще кустов шиповника в шутку дрались пять котят и столько же озорных хвостиков ритмично дергались из стороны в сторону. Казалось, их энергии нет предела. Отважно они бросались друг на друга, кусались и боролись мурлыки. Но укусы не причиняли им вреда, все это игра. И, ведь, они же братья: одной крови и мать у них одна. Та, что родила их, расположилась немного подальше возле молодого ясеня, лежа на боку и подняв гордо голову. В одном существе: нежная мать любила котят, и надежный страж оберегал их от беды. Такая же кошка, что и тысячи других, в банальной черно-белой окраске. Она сделала ловкое движение телом и уже лежала на спине, бесстыдно обнажив перед великим солнцем свой живот, и уже раскинула свои лапки в стороны (вы все видели такие положения кошек, согласитесь, эта поза не может не вызвать улыбки у нас). Безукоризненную внешность кошки портит темный рубец на тыльной стороне левой лапы, там, где у кошек подушечки, что наводит на вывод, что наш читатель уже знаком с этим существом. Да, да, читатель, тот пушистый комочек выжил, более того, он оказался представителем женского рода, и дал начало еще десяткам новым пушистым комочкам.
А над ясенем весело щебетали перелетные птицы и возвещали всему миру, что весна пришла и вступила в свои права!