Крест и котенок. Забытый мольберт.
А у окна затухает букет.
В вазе цветок поник.
Краски застыли давным-давно,
Им все равно, но все решено,
Все решено за них.
А на портрете улыбка и грусть.
Меньше того иль другого, и пусть.
Резки мазки и нежны.
"Вот же оно - это ваши глаза,
Просто прекрасны", - он так ей сказал.
"Сумерки им не страшны".
 И, улыбаясь без смеха и слез,
Каждый сказал, что поверил всерьез,
Будто друг другу нужны.
"Вы героиня, ну как это нет".
И улыбался с мольберта портрет.
В нем почему-то нет лжи.
"Все же, красивы как ваши глаза,
Нет, не сапфиры и не бирюза,
Знаете, почему?
Ваши глаза мне напомнили ту..."
Ложь, но ее говоря как в бреду
Правдой казалось ему.
Красные губы, вино или кровь,
И застывает у сердца любовь,
Ей никого не спасти.
"Ты не любил, ты смеялся мне вслед.
Иль приведешь в оправданье портрет?"
"Нет, это правда, прости".
Краски молчат, но картина жива.
Что уничтожишь, что ты рисовал?
Сможет подняться рука?
Нет, не смогла. Ты сказал: "Ну и пусть.
Я за портретом, быть может, вернусь.
Пусть постоит здесь пока".
И, запирая любовь на замок,
В ложь ты поверил бы, если бы мог.
Разве это вина?
Ты уходил, не дождавшись рассвет,
И улыбался с мольберта портрет,
Как улыбалась она.