Мужчина и женщина встретились на Крымском мосту, в Москве.
Была середина зимы, тусклый, февральский день; сырой, с изморозью, не очень холодный, но холодно было от вида серого, туманного окружающего пространства, от вида замерзшей реки, малолюдья, от ощущения самого февраля.
Мужчина и женщина встретились в последний раз, пытаясь еще что-то исправить в своих отношениях, ухватиться за обрывки уже разорванного и соединить их. Но оба знали, что это почти невозможно, и поэтому она пришла со своей дочкой 11 лет - от первого брака, а он с сыном - мальчиком восьми лет, тоже от предыдущего брака. И у них, у мужчины и женщины, брак тоже не получился. Что дальше? Грустно. Может быть, думали оба, дети внесут в эту встречу хоть какую-то порцию непредвзятости, наивности и... справедливости, отсутствие которых и погубило окончательно их отношения. К тому же каждый эгоистически хотел показать, что и друг без друга есть смысл в жизни - вот, ребенок, и после бессмысленной встречи я-то вот не останусь один.
Встретились, приблизившись с разных концов моста, волоча за собой детей. Поежились, помолчали. Дети сопели, мало что понимая в происходящем; для них это был просто выходной день, у каждого - для себя.
- Может быть, в парке аттракционы работают, - сказала девочка.
- Не знаю, я зимой там не была, - ответила ее мама.
- Там каток, - сказал мужчина, - все залито льдом.
- Что же, неплохо, - сказала женщина, - пошли кататься. Коньки напрокат возьмем. Правда, мы в юбках, но ничего - под ретро будет.
Но несмотря на предложение никто не двинулся с места. Все четверо рассеянно смотрели по сторонам, как будто еще решали: стоит идти или нет.
Наконец, мальчик схватил своего отца за руку и потащил вперед. Мужчина успел зацепить руку девочки, а та в свою очередь - рукав своей мамы, и теперь четверо образовали цепочку, которую возглавлял и тянул мальчик.
Спустились с моста, прислушиваясь к далекой, невнятной музыке, эхом доносящейся со стороны катка, миновали центральные ворота в парк и вошли в тот вход, который вел в раздевалку и прокат коньков.
Долго выбирали размеры, и наконец мужчина оплатил все коньки, ему и его сыну хоккейные, а женщине и ее дочке - фигурные.
Рассматривая коньки, мужчина сказал:
- Да, вещь, а я помню, как катался на гагах.
- Гаги - это что, утки? - спросила девочка, зашнуровывая ботинки.
- Утки, утки, - ответила ее мама. - Мы в детстве катались на утках... Я, правда, каталась в Сокольниках, а про это место знала только теоретически.
Мужчина выкатился на лед первым и, вспоминая юность, лихо разогнался, развернулся и поехал спиной вперед, делая большую дугу вправо; коньки его уверенно, со скрипом резали лед. Потом он снова заскользил передом и, изобразив несколько петель, отдаленно похожих на восьмерки, боком затормозил так резко перед женщиной и детьми, что обдал их ледяной пылью.
- Вот что значит что-то, заложенное в молодости! Никуда не делось! Видели!
- Видели, видели! - весело отозвалась женщина и неожиданно смело, ровно и тоже уверенно поехала вперед. Движения ее ног были несколько размашистыми, и от этого юбка на ней колыхалась туда-сюда, делая катанье очень привлекательным.
- А я и не знал... - удивленно пробормотал мужчина и покатился в обратную от женщины сторону, снова спиной.
Дети, между тем, начали беспомощно:
- Ой, я один только раз каталась в жизни... - бормотала девочка, у которой разъезжались ноги и опять съезжались, и она еле удерживалась от того, чтобы не сесть на лед.
- А я два! - кричал мальчик. - Надо ноги ровно держать!
В поисках опоры дети стали цепляться друг за друга и, похожие на маленьких клоунов, совершая телами беспорядочные движения, окончательно потеряли равновесие и повалились на лед. И стали спорить, кто кого утащил вниз. Потом поднялись и, серьезно настроившись, стали привыкать ко льду.
В то время, когда произошла эта встреча, каток еще не был ярким, богато украшенным, универсальным развлекательным местом, это были попросту залитые льдом дорожки парка, набережная и отдельная большая площадка, где катались по кругу под музыку, которая, впрочем, разносилась по всему пространству катка. Посетителей днем почти не было, и повсюду встречались безлюдные ледовые пятачки, где можно было тренироваться, не стесняясь своего неумения.
Прошел час. Мальчик и девочка, научившись стоять на коньках ровно, постепенно и поехали, сначала медленнее, а потом все быстрее покатились, пыхтя и целеустремленно. Движения их от минуты к минуте становились все складнее, и скоро, выбрав большую площадку, где было мало людей, они стали кататься по кругу, чиркая ногами об лед и соревнуясь в скорости и изяществе.
Мальчик рвался вперед, и целью его было достигнуть максимальной скорости и обгонять всех подряд. Девочка же не спешила и старалась ехать только красиво. Посматривая на женщину - свою маму, и на мужчину, и еще на нескольких человек, катавшихся здесь, она старалась выделиться красотой своего скольжения и вспоминала то, как выступают фигуристы, когда их показывают по телевизору; на мальчика она не обращала внимания, хотя он уже несколько раз обгонял ее на целый круг и победоносно оглядывался.
Все четверо из компании двигались самостоятельно, и невозможно было предположить, что они пришли на каток вместе. Каждый занимался только своим катанием. Дети совершенствовались, а взрослые просто нарезали круги и были довольны тем, наверное, что сейчас не нужно о чем-то думать и говорить.
Первым упал мужчина, который, слишком разогнавшись спиной, при повороте задел коньком об конек и грохнулся на большой скорости так, что пролетел по льду более десяти метров и врезался в дерево на аллее. Правда, успев выставить ноги. Он не захотел сразу вставать, а посидел на льду, делая вид, что падение его просто досадная, случайная ошибка, а когда все же поднялся, то понял, что сильно ушиб колено, и надо постоять, превозмочь, переждать боль, чтобы продолжить катание. Он согнул пострадавшую ногу и потрогал колено, и тут подъехала женщина:
- Ну, как же ты так!? Что, колено ушиб, сильно?
Она нагнулась, чтобы пощупать его колено, но мужчина, посчитав это не обязательным, отвел ее руки, буркнув: ничего страшного, - выпрямился и здоровой ногой катнулся вперед. Но когда он решил оттолкнуться и другой ногой, то понял, что не может этого сделать от боли: пострадавшая нога просто поволоклась за ним, как у хромого, и он остановился.
- Давай я тебя подержу, - предложила женщина и втиснула свою руку под его.
Меж облаков проглянуло февральское солнце, похожее на матовый шар. Лед поголубел, заискрился, музыка переменилась на бодрую, и в движениях всех конькобежцев появилась веселость и некоторые из них, пришедшие сюда вместе, взялись за руки и стали кататься парами. Но мужчина, напротив, освободил руку, сделал несколько приседаний и, сказав, что боль успокоилась, продолжил свое одинокое катание, припадая на поврежденную ногу.
" А жаль..." - прошептала женщина, которая надеялась, что они покатаются вместе, под руку.
Вскоре солнце закрылось темно-серыми облаками, над катком повисла серая, предвечерняя мгла, и общее оживление ушло.
И тут неожиданно мальчик попал под взрослого конькобежца, двигавшегося на большой скорости. Оба вынырнули из сумрака, беспощадно столкнулись, и непонятно было, кто кого сшиб. Конькобежец, проехав на спине несколько метров, быстро поднялся на ноги и посмотрел в сторону малыша, который, как это ни странно, тоже быстро вскочил. Увидев это, конькобежец чертыхнулся и полетел дальше.
Мальчик же, потерявший от удара ориентировку, озирался по сторонам, пытаясь восстановить в голове карту катка. Потом он увидел под собою красные пятна на льду и понял, что из носа у него капает кровь. Он утер кровь варежкой, и тут на помощь ему подъехала женщина.
- У него нос разбит! - крикнула она мужчине.
" Раз встал - значит в порядке, - подумал мужчина. - Сейчас холодно, покапает и перестанет. Сам справится - пусть учится... " - и он не стал сворачивать с круга, только помахал женщине и мальчику рукой.
Женщина, помогая зубами, разорвала белый, кружевной пахнущий духами платочек на полоски, скрутила тампоны и заткнула мальчику ноздри; и стала подталкивать его в сторону скамеек.
- Пойдем, пойдем, полежишь на скамейке пару минут - чтобы кровь остановить.
- Не надо, - ответил мальчик, - и так пройдет.
- Нет, надо.
Оставшейся частью платка женщина стала вытирать мальчику подбородок от крови, но он уворачивался и говорил:
- Я не маленький, не надо, все смотрят.
- Никто не смотрит, хотя бы закинь голову вверх.
Но вместо этого мальчик нагнулся, зачерпнул изморози со льда и протер ею лицо. Потом буркнул: "Спасибо, я сам справлюсь... " - и присоединился к круговому движению. Женщине ничего не оставалось, как только проводить его взглядом.
Следующей грохнулась девочка, причем здорово. Она спокойно, оттачивая красоту катания, ехала по своей траектории, но неожиданно вспыхнул свет на катке, зажглись плафоны и разноцветные лампочки, и, заглядевшись на эти лампочки, девочка покатилась наискосок, потеряла равновесие и упала на бок, на небольшой скорости, но моментально, и сильно при этом ударилась головой об лед. Так ударилась, что в голове у нее помутилось, почернело, и несколько секунд она не помнила себя. Когда женщина, а затем и мужчина обратили на нее внимание и бросились к ней, она уже понималась на ноги, правда, покачиваясь.
- Звенит, - сказала она подъехавшим и заплакала.
- Господи! Ты ушиблась, сильно?!
- Головой, - хныкала девочка.
- Давай ее на скамейку отнесем, - и женщина подхватила девочку за талию, как куклу, а мужчина за руку.
Но девочка, вдруг перестав плакать, вырвала руку, изогнулась и освободила талию и, вытерев варежкой мокрые от слез глаза и щеки, сделала шаг вперед, потом еще, и, наконец, медленно и неуверенно поехала, буркнув: " Да ну вас... с вашими скамейками... "
"Эгоистка!" - сказала женщина.
Катание продолжилось. На льду прибавилось посетителей, и четверо из компании теперь совершенно потеряли друг друга в толпе катающихся. Двигались все так же по кругу, в одиночестве, и никто не хотел выказать своей усталости и отдохнуть на пустых скамейках. Время от времени и дети и взрослые падали еще и еще, но быстро заставляли себя вставать, чтобы избежать внимания и не одалживаться в помощи. Хотя мужчина катался все же оседая на одну ногу, девочка - с усиливающейся головной болью, а мальчик с тампонами в ноздрях - сначала он их вытащил, но кровь снова закапала, и он снова воткнул эти тампоны, смирившись.
В какой-то момент катание сделалось бесконечным, все четверо испытывали какую-то странную, неопределимую уверенность в чем-то, которая была сильнее усталости и поддерживала на льду. Катились и катились вперед, делая круг за кругом, в одиночестве, не думая и даже не вспоминая о тех, с кем пришли на каток. Каждый наслаждался той свободой бесконечного, независимого ни о кого, безмолвного движения, которую дает лед.
Женщина двигалась уже очень медленно, короткими шажками, еле отталкиваясь. У нее разболелись ноги. Несколько раз она порывалась присесть на скамейку, но что-то не давало ей этого сделать. Она хотела бы опереться о руку мужчины, но что-то не давало ей подъехать к нему, а сам он не приближался, и только задористо иногда обгонял ее. Ей хотелось бы взять за руки обоих детей и ехать с ними, но в толпе катающихся дети теперь были совершенно неуловимы. И женщина, подавляя в себе желание опереться на кого-то, превозмогая боль в ногах, ехала и ехала, круг за кругом, наслаждаясь уверенностью в своей... правоте. Что-то подобное испытывали и остальные, никто не хотел остановить этого странного, бесконечного движения.
Был уже вечер, стал падать снег, изменяя свечение фонарей и ламп, воздух заискрился, и каток советского времени, мало украшенный, тем не менее превратился в волшебное пространство, в котором люди почувствовали себя как в сказке. Каждый ощущал себя участником зрелища.
На одном из кругов у женщины просто подломились от усталости ноги, и она упала, успев подумать: достаточно. Посторонние люди моментально помогли ей подняться, один человек даже отряхнул ей заботливо спину и рукав куртки. Подоспели дети и мужчина, но на предложение помощи, она ответила: " Я просто постою, катайтесь..." - и осталась стоять одна.
Боль в ногах не утихала, а наоборот усиливалась, и женщина поковыляла к раздевалке. Спустя полчаса там появились и остальные.
Мужчина и женщина, оба, думали одинаково: "Может быть, - думали они, - сейчас и состоится окончательный разговор, и мы решим: да или нет?.." Но никто ничего не решал, все расшнуровывали коньки, натягивали ботинки, поправляли одежду. Женщина уронила варежку, и мужчина нагнулся, чтобы поднять ее и подать, но женщина быстро перехватила варежку, сунула в карман.
Вышли из парка, остановились на троллейбусной остановке, потоптались, делая вид, что замерзли ноги. Дети загадочно переглядывались, вспоминая каток и свои достижения на нем.
- Ну, что же, - первой сказала женщина, - нам к метро, сейчас приедем и чаю горячего напьемся.
- Да, - согласился мужчина, - и нам тоже пора - обещал до девяти его вернуть. Нам на троллейбус - только на ту сторону. Надеюсь, тоже чаю дадут. Может быть даже с бубликами!
- Как хочешь, - пожала плечами женщина.
Мужчина хотел сказать: я так совсем не хочу, - но промолчал.
В эту минуту обоим показалось, что последние чувства и надежда, оставленные на катке, совсем не важны и никакой роли в дальнейшей жизни играть не будут, что чувства эти не потеряны, а просто отброшены как не нужные, бессмысленные.
А что же дети?
- С бубликами! - сказал мальчик и показал язык девочке.
Та ответила тем же.
Обе пары развернулись и пошли в разные стороны. Мужчина и женщина хотели оглянуться, но долго не делали этого, а когда спохватились и оглянулись, то ничего не увидели кроме пелены снега от неожиданно налетевшего снежного заряда. Метель скрыла всех четверых.