Дни летели, словно сороки, а сама Сорока так и не появлялась.
И Бруха пристрастилась к рисованию: день-деньской она сидела на пне и раскрашивала букеты из шнуровых книжек. Ей непременно хотелось использовать в этом деле все-все карандаши, и у неё выходили диковинные цветы, которых никто никогда не видел.
Иногда ей просто хотелось ощущать карандаши пальцами, и она представляла, что перебирает волшебные гранёные кристаллы, которые живут своей жизнью и сами решают, кто даст краску тому или иному цветку.
Особенно ей нравился белый карандаш, который оставлял на бумаге след, чуть отличающийся от тона самой бумаги, и было интересно наблюдать, как этот седоватый оттенок сочетается с бледно-голубым или салатово-зелёным, который тоже был её любимым.
Днём, как обычно снимая Чуфу с пня, где он проводил ночь, заряжая свои лунные батареи, она обнаружила под его брюшком листочек со своего объявления.
Бруха сбегала к объявлению на дубе и убедилась, что одного листочка там действительно не хватает.
«Это знак, - решила Бруха, - что где-то рядом ждёт друг».
Она навернула несколько кругов вокруг дерева, но друг не обнаружился. По дороге она встретила шеренгу муравьёв, но посчитала, что они мелковаты для настоящей дружбы, и кроме того, пребольно кусаются и слишком суетливы.
Под вечер из кустов, потягиваясь и зевая, выбрался Дар. Умывшись и перетряхнув шубку, он грациозно направился к пню, чтобы поточить когти. Бруха с удовлетворением заметила, что за последнее время кот значительно подрос.
« Если так пойдёт, - подумала она, - то у меня скоро будет очень большой кот!»
Любуясь котом, она вдруг заметила, что пень как будто немного сдвинулся и отстранился от Дара, который всадил когти в кору и почти повис на них.
Потом пень развернулся, и Бруха поняла, что это ей точно не показалось, потому что...
- Кота-то убери, - ворчливо сказал пень, - поназаводили котов-то, отдохнуть, оторва, не даёт.
Дар вздыбился, недовольно дёрнул хвостом и сел поодаль.
- Ты кто? - удивилась Бруха, - я думала, что это обычный пень!
- Это, я-то днём пень-пнём, а ночью-то — ого-го!.. - сильно «окая»и подняв вверх заскорузлый палец, сказал он, - Хозяин Леса!
- А я - Бруха, - сказала она и почему-то сделала книксен.
- Да я-то знаю, знаю. Я-то здесь весь день стою-то, подслушиваю, - он хитро улыбнулся в усы, - нарождающаяся ведьма!
- А вас как зовут? - Бруха неожиданно перешла на «вы».
- Меня-то? Ном! Ты смотри, как бы твои рубины-то не покрали. Такая жаль-то будет! Смекаешь?
Бруха села на корточки, уперев локти в колени.
- Кто покрадёт? - заинтересовалась она.
- Да мало ли тут лихих людей-то, - покачал головой Ном. - Ты-то вот ночью спишь, а они-то так и шныряют повсюду, - он широко раскинул руки, - Повсюду! Вот и покрадут!
И Бруха вспомнила слова мамочки о том, что «закат раздаёт». Она не предполагала, что этот самый закат раздаёт всем - всё.
- А вы где живёте? - думая о мамочке, спросила Бруха.
- Так это, тут-то и живу. Я-то и есть мой дом, - удивлённо пожал плечами Ном.
Бруха сообразила, что сморозила глупость и покраснела.
- Да ты, это, не кручинься, девица, - ласково пропел Хозяин Леса, - мамаша-то у тебя больно строгая. Она-то, когда пролетала, я сам-то, того, опенел. А со мной так-то редко бывает, я тут со дня основания.
Он нагнулся, нагрёб в широкие ладони земли, пополам с хвойными иголками и мелкими камушками, покатал и протянул Брухе:
- На-ко вот, полакомься.
В руке у неё оказался стаканчик чудесного шоколадного мороженого с изюмом.
Ном подмигнул, заложил руки за спину и направился в лес.
- Мне на службу пора, - сказал он на прощанье.
16.
«Пойдём»,- сказал Ном, взял Бруху за руку и повёл в лес.
В лесу было очень светло, хотя время было уже заполночь. Луны не было видно, но Бруха не сомневалась, что именно она освещает им дорогу.
Ном уверенно топал по тропинке, и вскоре Брухе показалось, что она уже никогда не найдёт дорогу домой.
«Не робей, скоро доберёмся»,- подбадривал её Ном.
Казалось, что лесу не будет конца, однако вскоре они вышли на поляну, где стояла рассыпающая от старости избушка.
«Нет-нет-нет», - вдруг сказал Ном, - «сейчас начнётся про Бабу Ягу и прочую нечисть. Этого нам не надо!» И исчез.
Бруха села на кровати:
- Вот же какая история! Говорила же себе: «Не ешь, Бруха, на ночь яблоки, будут кошмары сниться, так нет же...»
Она выглянула на улицу: пня на лужайке не было. На его месте, медленно вращаясь, висел в воздухе Чуфа. Его синяя спинка блестела в лунном свете, а усики безвольно свесились вниз: Чуфа спал.
А по утру нежданно прилетела Сорока. И Бруха подумала, что хорошие события случаются как раз тогда, когда их не ждёшь.
- Ну что, приготовила? - склонив голову на бок и оглядывая Бруху круглым золотистым глазом, спросила она. По всему было видно, что она пребывает в прекрасном расположении духа и не прочь поболтать.
Бруха кивнула и сходила за объявлениями.
- Ты слышала, - затрещала Сорока, - у нас стряслось событие?
Ведьмица помотала головой.
- У Фазана сегодня ночью пропало перо из хвоста!
Бруха пожала плечами.
- Ты что немая?
- Н-нет, - пролепетала Бруха, - куда пропало?
- Лучше быть немой, - рассердилась Сорока, - чем глупой. Если бы мы знали куда оно пропало, то уже бы нашли. А теперь Фазан забился под ель и стесняется в таком виде показаться на люди. У него и так нарушение пищевого поведения, а теперь и подавно.
- Как ты сказала? Нарушение…чего? - осторожно переспросила Бруха.
- Жрё… ест он всё время, - пояснила Сорока, - понимаешь? Это потому, что у него нет гнезда. Я всегда говорю, что у каждой птицы должно быть гнездо! А если его нет, она начинает страдать, а если она страдает, то много ест. А теперь ещё это перо! Он этого не вынесет!
Бруха кивнула, она тоже так считала — насчёт гнезда.
- Ты извини, я в прошлый раз немного взвинченная была, - сменила тему Сорока. - Потому что терпеть не могу делать чужую работу! Я не почтальон! Я служу в СМИ! Мне даже поболтать некогда, а тут ещё эти извещения!
Сорока от возмущения встопорщилась и затрещала ещё громче.
- Так вот! Да! Фазан! Кстати, его зовут Принц. Он неплохой парень, но, между нами, в нём есть что-то куриное. Ну ты меня понимаешь. И летун никакой. Короче говоря, так себе птичка. Я сегодня как узнала, что у него такое горе, сразу сорвалась и — к тебе. Думаю, надо же брухины объявления разнести и, между делом, о горе оповестить.
- Так что там, с Фазаном, расскажи толком? - неожиданно проснулся Голос.
- Да что я знаю? Что знаю? - загалдела Сорока, - Я ничего и не знаю. Уснул -
перо было, проснулся — нет его. Вот и всё. Спал бы в гнезде, как все нормальные птицы, и не случилось бы беды. А так бегает по лесу, словно страус какой, вот и результат. Я всегда говорила…
- Подожди, подожди, - перебил её Голос, - а что местные жители-то думают?
- А что местные думают? Ничего они не думают! Думают, что завёлся кто-то. Раньше же такого не было. Значит кто-то новый завёлся. А кто у нас новый? - и она подозрительно посмотрела на Бруху.
- А что это ты на меня так смотришь?, - рассердилась Бруха, - Не брала я никакого пера. Я всю ночь в домике спала.
- Кто это может подтвердить? - не унималась Сорока.
Бруха задумалась.
- Кот мой может подтвердить, - нашлась она.
- Кот не в счёт, он против тебя ничего не скажет, он преданный, - возразила Сорока.
- Тогда не знаю, - пожала плечами Бруха, - мы с котом вдвоём живём.
- Значит, берём тебя на заметочку, - Сорока подняла вверх крыло.
Дар, услышав, о чём идёт речь, вылетел из кустов, и, одним прыжком перемахнув на пень, на котором сидела Сорока, вцепился в поднятое крыло.
Сорока, истошно заголосила и взвилась на дуб, оставив в зубах у кота два своих пера.
- Только потом не говори, что у тебя тоже перья украли, - проворчала Бруха.
- Ладно, ладно, - примирительно сказала Сорока, разглаживая оставшиеся перья, - я же пошутила. Конечно, это не ты. Я бы даже сказала, что это неоспоримо. Нужно искать кого-то другого.
- Вот и поищи, - сказал Голос, - ты же у нас самая мобильная. Всё видишь, всё знаешь. Мы назначаем тебя Главным Искателем!
Сорока гордо вздёрнула клюв:
- Да, - важно заметила она, - именно так! Главным Искателем!
Она степенно походила по ветке, осмысливая произошедшую с ней метаморфозу, потом повелительно дёрнула хвостом и поднялась в воздух.
- А мои объявления? - закричала Бруха, - ты забыла мои объявления!
- Главные Искатели не расклеивают объявлений, они птицы высокого полёта! - крикнула Сорока и скрылась из вида.
17.
Этой ночью Брухе не спалось. В домике кто-то шуршал, покашливал, и Бруха подумала, что в корнях дуба завелись мыши и надо бы сказать об этом Дару. Но встать и позвать кота было лень. Она ворочалась с боку на бок на своём тюфячке, пока не начала считать баранов. Когда посчитанных баранов стало сто шестьдесят три, она сбилась и начала сначала, но сон так и не пришёл. Бруха поднялась и вышла на улицу. Было ранее утро. Она подумала, что ещё никогда не встречала рассвет и что обычно по-утрам она здоровается с солнцем, а сегодня солнце поздоровается с ней. Солнце, однако, не торопилось на встречу, сидело где-то за лесом, чуть-чуть подсвечивая небо, но луна уже бледнела. Чуфа совершал медленное кружение, дожидаясь пока Ном предоставит ему место для посадки. И действительно, вскоре Ном появился на поляне с котомкой в руке, и по его виду никак нельзя было предположить, что он не спал всю ночь.
Увидев Бруху, он удивлённо поднял косматые брови и приветственно замахал рукой:
- Доброе утро, девонька, чегой-то ты сегодня раненько!
Бруха невнятно чирикнула в ответ.
- А я-то тебе гостинец принёс, от зайчика, - радостно сообщил Ном, развязывая котомку и вынимая баночку с земляникой. Он закрутился, не зная куда её приспособить.
- Спасибо, - пришла ему на выручку Бруха, взяла баночку и унесла в дом.
По дороге обратно она вспомнила, что не сообщила Ному новость дня. От этой мысли она окончательно пришла в себя и уже открыла рот, но...
- Я-то слышал, слышал, - закивал он головой, - мне грибы-то сегодня рассказали. Хохотали очень.
- А что смешного в том, что у Фазана стащили перо? - не поняла Бруха.
- Так это, грибы-то Фазана не любят. Он-то ходит, большой, малышей ихних топчет, а взрослых клюёт и в шапках дупла делает. Попробуй потом, зарасти дупло-то? Они-то и радуются.
- А ты знаешь, кто перо украл? - поинтересовалась Бруха.
- Есть у меня на примете один охальник, - хитро прищурился Ном, - но пока доказательствов нет.
Ном направился к своему месту, повернулся спиной к домику, и Чуфа успешно припнился.
Бруха крикнула Дара, который, зевая, неторопливо выбрался на лужайку и предложила прогуляться.
- Когда ещё представится такая возможность! - сказала она.
И они, не теряя времени, отправились. Дар, подняв хвост, семенил за ведьмицей, и они неторопливо шли меж дубов по траве, покрытой утренней росой. Лес был полон тихих и неясных звуков, солнце катилось от горизонта вверх, навстречу им.
Бруха подумала, что где-то здесь, наверное, гуляет Микра, и та не замедлила появиться с другой стороны тропинки.
- Гуляете? - близоруко щурясь, спросила она, - а я как раз к вам и направлялась, у меня к вам… м-м-м… дело.
Бруха уже знала, что всякое дело, связанное с Микрой, оборачивается интересным приключением, и заинтересованно спросила:
- Какое дело?
- Как-то у меня в гостях пребывала... сестра…, - как всегда издалека начала Микра.
- У тебя есть сестра? - удивилась Бруха.
- Да, - кивнула Микра, - старшая… Макра. Она живёт там… в море.
Бруха изумленно вытаращила глаза, она впервые слышала, что где-то там есть море и что до него можно добраться, раз микрина сестра как-то добралась.
- Да. Так вот… Мы редко видимся… она… у неё … муж. И она… подарила разную посуду. И вообще… разные штучки… там… в море… пропасть туристов.
Микра достала из за пазухи большую витую раковину:
- Вот… бутылочка… Смотрите… Сюда наливают, - Микра ткнула пальцем в глиняную пробку, запирающую место, откуда когда-то выглядывал моллюск, - а отсюда, - она отвинтила крышечку на вершине раковины, - выливают. - Она завинтила крышечку, покачала раковину на руке, показывая, как наливают и как выливают и уставилась на Бруху.
- Греческих… я вам потом… покажу. Они тяжёлые… я в них… припасы делаю. А бутылочка… раз… и принёс. Здесь молочко… для котёночка.
И Микра протянула Брухе раковину.
- Я по-утрам буду приносить… одну оставлять… другую… забирать.
Бруха схватила раковину обеими руками и прижала к груди.
Дар принюхался и начал кружить вокруг брухиных ног, обнимая их хвостом, и измученно заглядывая ей в глаза.
- А где ты берёшь молоко?
- У ламантинов, - лицо Микры просветлело, - такие… коровки… карликовые, озёрные. Оно упоительное, то есть, молоко!
- Коровы в воде не живут, - не поверила Бруха.
- Такие — не живут, а такие — живут, - наставительно сказала Фея, - на дне лежат, толстенькие.
Микра пошаркала калошами:
- Хорошо, что я вас встретила… и бутылочку, так сказать,… из рук в руки… а то я слышала… у нас бандит завёлся.
Бруха кивнула головой:
- Ага, у Фазана, как его зовут? Забыла! Перо из хвоста украл!
- Да что вы… говорите! - ахнула Микра, - а мне сказали, что… у пчёл соты… повытаскал, прямо все-все… и они теперь… без детей. И потому… злее, чем обычно.
- Так, - нахмурилась Бруха, значит, теперь ещё и пчёлы!
- Нужно немедленно возвращаться домой! - вдруг засуетилась Микра, что было ей совершенно не свойственно и сказывалось на том, что она начинала говорить без своих обычных пауз. - Он может ворваться с минуты на минуту, а я тут болтаю! Греческие амфоры и капитель, это вам не пустяки!
Бруха хотела спросить, что такое капитель и выразить мнение о том, что на мокрое дело Он вряд ли пойдёт, тем более днём, но Микра, не попрощавшись, уже исчезла за поворотом. Это вообще было в её стиле: уходить по-английски.
- Тогда и нам пора, - сказала Бруха коту, - солнце уже высоко.