Высоко вытянув из без того длинную шею, переливающуюся сине-зелёно-фиолетовым, по лугу вышагивал Фазан. Его покатое, как лодка и просторное, как яхта тело слегка раскачивалось, как бы подгоняемое волнами, и двигалось определённым, правда, не совсем понятным ему курсом. Большие, пёстрые, уходящие в синеву, крылья были приподняты и развёрнуты под тем специальным углом, когда солнце, отражаясь, давало им максимально возможный нестерпимый блеск. Длинный, стилетообразный хвост топорщился, и из него, как флаг, торчало новенькое, тщательно выращенное перо. Оно было желто. Небольшая, красивой формы голова, увенчанная, как любил думать Фазан, короной, то есть хохолком, гордо поднималась над травой, и в ней что-то такое звенело, что мешало Фазану сосредоточиться. Проще говоря, Фазан, сам того не понимая, плыл к своей любви.
Встречным курсом, мелкими суетливыми шажками желтоватых коротких ног, на которые было насажено кургузое сероватое тело, на него надвигалась та самая любовь. Увидев её, Фазан оторопело замер, отчего крылья его слегка опустились вниз и на секунду потухли. Усилием воли он подобрался и повернул голову в профиль, предавая своей позе законченное совершенство.
- Очень приятно, Принц, - произнёс Фазан, несвойственным ему глубоким проникновенным голосом. Он слегка прикрыл глаз, чтобы тот не казался слишком уж круглым, и исподнизу, украдкой рассматривал её.
Будущая принцесса кивнула, и Фазан не понял, то ли она приняла его приветствие, то ли хотела клюнуть жучка, заползшего ей на палец. Она молча обошла его справа и пошла, покачивая сдобными боками, по лугу. Принц дёрнулся и поспешил за ней.
«Правильная получилась курочка, - наблюдая за свиданием, подумала Бруха, - надеюсь, он будет счастлив».
Всё ещё чувствуя свою вину, Бруха решила проведать своего недавнего знакомца, и отправилась в лес. Не доходя до белкиного дупла, она заметила Чудь, который, сцепив руки за спиной и повесив голову, ходил вокруг своей новой квартиры и что-то бурчал.
- Эй! - крикнула Бруха, чтобы не напугать его своим внезапным появлением, - Это я!
Чудь остановился, увидел Бруху и неловко полез в дупло.
- Привет! - крикнула она, подойдя к дуплу.
Не дождавшись ответа, Бруха постучала по дереву:
- Не бойся, - громко сказала она, - я пришла тебя навестить. Как тебе на новом месте?
- Хорошо очень, - глухо донеслось изнутри, и было понятно, что очень не хорошо.
- Вылезай, поговорить надо, - сказала Бруха.
Чудь шумно ворочался в дупле и молчал.
- У тебя что, ушей нет? - спросила она.
- Ухи вот, - он высунул голову наружу и поковырял сбоку пальцем.
Потом голова исчезла и снова стало тихо. Затем показалась пушистая спина, а потом и весь Чудь, который начал криво спускаться по стволу. Когда он всё таки соскользнул с него, они сели рядышком на сосновые иголки.
«Я тоже не по своей воле здесь», - подумала Бруха, а вслух сказала:
- Квартира как квартира, у меня тоже такая, только под деревом.
- Какая ж это квартира: ходить — выходить в окно? - Чудь не выговаривал некоторые слова, отчего его говорок казался птичьим. - я как же жил? Как никто! Из дырки в шкафу, наблюдал. Потом раз — спать. Прописка такая. Смотрю, значит, эти ходят, потом те, потом опять. И пустота, пустота лучше. Потому что просторнее. Иногда собака. Большая, добрая, её глаз в дырке. Мой глаз и её, так друг на друга, потом уходит. А эти никогда. Запахи, да. Я любил, когда щи, вкусно. Ещё, когда отпуск. Можно из шкафа нырк. И по кроватям, мягкие. И шерсть от пыли можно. Да, хорошо. Потом опять у дырки. Вдруг раз и завертелось, и голова вниз. Зелёное, серое, галдят. Устал или не знаю как. Обратно бы.
- Теперь я всё про тебя поняла, - сказала Бруха. - Что же мне делать?
Чудь успокаивающе погладил её по коленке и полез в дупло.
А над ними высоко-высоко в сияющем небе висела Сорока, отчаянно трепеща крыльями. Она молча зависла на одном месте, и только крылья бились, и казалось, что это вовсе не Сорока, а чёрная звезда.
25.
- Ффух, - сказал Филин, увидев Сороку рядом со своим дуплом, - зачем пожаловала, трещётка?
Сорока проглотила обидное прозвище и начала вкрадчиво:
- Ты слышал? Воришку-то поймали! Слышал?
- Нет, - ухнул Филин, - да мне и ни к чему.
- Как это ни к чему? А очки? У тебя же очки украли, помнишь?
- Да, помню, помню. Только у меня уже кое-что другое есть. Я давно хотел поменять, а как очки стащили, так сразу завёл вот… это, - и Филин достал из-под крыла какую-что круглую штуковину на цепочке и покачал перед носом Сороки.
- Что такое? - вытаращилась Сорока.
Филин важно омоноклил глаз и покосился в сорочью сторону.
- Ну как? - спросил он. - Правда же, лучше очков?
- Ну и что ж, что завёл, ну и что ж, - стала распаляться Сорока, стараясь не смотреть в страшно увеличенный глаз Филина, - сегодня у тебя украли, завтра у меня украдут, а после завтра…
У Филина от сорочьего стрекотания всегда начинало зудеть в подключичной ямке. Он взъерошил перья, но зуд не прекращался.
- Ладно, ладно, не кипятись, - он попытался дотянуться до ямки клювом, чтобы почесать, но жёсткие перья мешали ему, и он неуклюже ткнулся в крыло, отчего монокль выпал из глаза, и Филин едва успел его подхватить, - что ты хочешь-то?
- Как что? Как что? - зачастила Сорока, - я считаю, что его надо примерно наказать! А то что ж это получается? Поймали, квартирой обеспечили, навещают его, понимаешь ли! А возмездие? - она кивнула головой, как бы подчёркивая это прекрасное слово, которое ей очень нравилось, - возмездие где?
- А кто он? - Филину всё меньше нравился этот разговор.
- Да, домовёнок какой-то пришлый, страаашный, косматый, ужас! И, что характерно, я всё время обо всём узнаю последней! Я же Сорочные Мобильные Известия, напоминаю! Это моя работа всех оповещать! А я узнаю…
- Почему последней? - поднял выдающуюся бровь Филин, - это я последним узнал. А может ещё кто узнает после меня.
- Это не важно, - тряхнула крылом Сорока, - важно то, что я не участвовала в операции обезвреживания преступника. Это было сделано тайно от меня! И я не освещала…
- Если бы ты освещала, - устало прогудел Филин, - то никого бы не поймали.
- Так я и говорю, что раз поймали, его надо наказать! Тем более, что я…
- Ты от меня-то что хочешь? - Филин начал сердиться.
- Что? Что? Что? - ещё громче затрещала Сорока, наступая на Филина, отчего тот начал пятиться к дуплу. - Я хочу, чтобы мы все, пострадавшие и не очень, собрались, полетели к этому… воришке и…
- Нет-нет-нет, - Филин нащупал лапой край дупла и спиной начал втягиваться внутрь, - я в таком деле не участвую. Что ж это, из-за каких-то очков… И вообще, мне спать, спать… , - он, наконец, весь забрался в дупло и захлопнул дверь.
- Вот так всегда, - крикнула Сорока, подскочив под самую филинову дверь,- понимания не дождёшься! А ещё в очке! Профессор!
Она приложила ухо к двери, секунду послушала, потом разочаровано дёрнула хвостом и полетела дальше. Дальше по плану у неё был Фазан.
«Этого тюфяка я скорее уговорю», - думала она, направляясь в еловый лес. Она без труда нашла ель, под которой проводил своё вынужденное затворничество Принц, но внезапно вспомнила, что она сама отвела его к Брухе. «Я теряю квалификацию, - её охватила паника, - Где же его теперь искать-то?». Она поднялась повыше, холодный воздух остудил разгорячённую голову, и она подумала, что Фазан — птица крупная,и она легко его обнаружит. Так и случилось.
Принц с Принцессой лежали рядышком под кустом бузины и грелись на солнышке. Он нежно перебирал клювом блёклые пёрышки на её темени и что-то ворковал о своей молодости, о том, как учился летать, и что у него это плохо получалось, и как папаша клевал его за не послушание и прочей чепухе. Принцесса, прикрыв глаза, дремала под ровный рокот его голоса, и ей казалось, что она уже сотый раз слышит рассказы этого дурака, но, так и быть, пусть расскажет сто первый.
Сорока упала на них, как тень на плетень, отчего куст бузины заштормило. Принц вскочил на ноги и встревоженно начал оглядываться по сторонам.
- Не туда смотришь, - протявкала сверху Сорока и скосила глаз вниз.
- Ах, это ты! - облегчённо выдохнул Фазан, - прямо с неба свалилась.
- Откуда же я ещё могу свалиться, - едко заметила Сорока, - ежели, в отличии от некоторых птиц, умею летать.
- Кто там, милый? - приоткрыв глаза промурлыкала Принцесса.
- Это Сорока, - ответил Принц, - моя давняя знакомая, мы с ней…
- Знакомая? - Принцесса округлила и без того круглые глаза, - какая знакомая?
Она встала на ножки, встряхнулась, и, запрокинула голову, начала высматривать Сороку.
- Что ей нужно? - наконец спросила она.
- Что тебе нужно? - спросил Принц.
- У меня к тебе очень важное дело..., - начала Сорока.
- У неё ко мне очень важное дело, - Принц посмотрел на жену.
- Важное дело? А какое у НЕЁ может быть к ТЕБЕ важное дело, а ? - она угрожающе посмотрела на него.
Принц растеряно пожал плечами и посмотрел на Сороку.
- А какое у тебя ко мне может быть важное дело? - спросил Принц.
- А какое у тебя к нему может быть важное дело? - зашипела Принцесса и сделала попытку взлететь.
Ей удалось приладиться на нижнюю ветку, и она стала примериваться, куда бы прыгнуть ещё повыше, чтобы достать соперницу клювом.
- Курица! - в ярости крикнула Сорока, - возвращайся к своему тюфяку! У меня к нему нет никаких дел!
Она взвилась в воздух и удалилась.
«Так-так-так», - Сорока напряжённо перебирала в уме знакомых и знакомых их знакомых, которых она могла бы использовать в своих целях. Но нежданно свалившиеся на неё переговорные неудачи, утомили её, и она решила действовать по-другому.