Глава 1

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Гостиная

     Весьма большое здание, сделанное в стиле традиционной самурайской резиденции.

     Такое впечатление производит Главный Дом Йоцубы, если посмотреть с внешней стороны ворот.

     В сравнении с типичной резиденцией, здесь определенно просторно. Возможно стоит назвать это большим особняком.

     Однако те, кто видели великие особняки семей Саэгуса и Итидзё, наверное, будут весьма удивлены его простым уютным внешним видом.

     Йоцубу не заботила просторность их дома. Так как Семья Йоцуба, поддерживающая постоянную политику секретности, не будет никогда приглашать большое число посторонних в качестве гостей. Наверное, они считают, что большой особняк будет лишь обременением.

     Невзирая на тот факт, что их мать была членом главной семьи, Миюки размышляла об этом с точки зрения постороннего, когда она и её брат вместе ступили через подавляющую структуру врат.

     Тот день – день, который в будущем станет известен как «Выжженный Хэллоуин», был лишь неделю назад.

     Пешком они прибыли в горную деревушку, которой не было ни на одной карте, по приглашению их тети, что скорее можно назвать приказом перед ней явиться.

     Несмотря на то, что можно сказать по внешнему виду, это была современная и довольно обширная гостиная, в которую их сопроводили и сообщили, что они должны подождать. Это не была маленькая гостиная, используемая для личных встреч, это была большая комната, которая может быть классифицирована как «Зал для Аудиенций», что дало им понять, что сегодня их вызвала не лично их тетя, но Глава Семьи Йоцуба.

     Что ж, мы поняли это с самого начала, подумала Миюки.

     Три года прошло с тех пор, как меня вызывали в эту комнату с моим братом.

     До этого времени за тем или иным предлогом брат был исключен из случаев, когда семья собиралась вместе, чтобы отпраздновать или обменяться соболезнованиями, и тетя никогда прямо не связывалась с ним. Однако прошло уже три года с тех пор, как он сопровождал меня, нет, с тех пор, как мой брат был рядом, когда я с ней говорила.

     Конечно, Миюки не могла решить, было это хорошо или плохо.

     – ...Не волнуйся. Мы не такие, как три года назад.

     Её беспокойство внезапно показалось на лице. Миюки подняла глаза вверх, чтобы обнаружить, как Тацуя успокаивающе ей кивает.

     Он стоял возле дивана, на котором сидела Миюки.

     Три года назад, он также стоял.

     Три года назад, он стоял за Миюки.

     Да... В сравнении с тем, что было три года назад, это изменилось.

     Наверное, Тацуя говорил о том, как сменились их способности по сравнению с тем временем. Несомненно, их силу нельзя сравнить с той, которая была три года назад. Особенно в отношении Тацуи, он получил боевую мощь, сопоставимую с мощью тети, Йоцубы Майи, знаменитой как одна из сильнейших волшебниц мира, известная как «Демоница Дальнего Востока» и «Королева Ночи». Если рассмотреть их соответствующую магию в деталях, будет очевидно, что в столкновении один на один, победит Тацуя.

     Однако изменилось больше чем лишь их отношение с тетей, с точки зрения способностей, подумала Миюки.

     Такое, как отношение между ней и её братом.

     И её чувства по отношению к нему.

     Сознание Миюки, которая сидела на диване с идеально правильной осанкой, отнесло к тому времени три года назад...

     Глава 2

     4 Августа 2092 / Окинава – Аэропорт Наха ~ Загородный Дом Онна Сэрика

     Начиная с 2030 года, Земля подверглась радикальному снижению температуры; мировая поставка пищи на порядок снизилась. Примерно с 2020 года, продвижение сельскохозяйственного производства было обусловлено промышленностью солнечной энергии и это ограничило влияние, оказанное на промышленно развитые страны. Тем не менее, удар по новым промышленным странам, которые пережили ускоренный демографический взрыв, вызванный радикальным экономическим ростом, был велик.

     С падением температуры и опустынивания, проходившего одновременно с этим в регионе Северного Китая, им пришлось столкнуться с очень серьезной ситуацией.

     Жители Северного Китая, в соответствии с их традициями, выдержали такое отчаянное положение. Колонизацией, нарушением границы – если коротко, используя нелегальную иммиграцию.

     Однако Россия не согласилась с притоком нелегальных иммигрантов. Это привело к тому, что они тщательно выселялись, даже с неосвоенных и безлюдных уголков.

     Те, кто обладают истинной силой, не могут устать от кровопролития.

     Китай обвинил Россию в не гуманности; Россия обвинила Китай в нарушении международного права.

     Вражда обеих наций не ограничилась лишь между ними.

     Пересечение государственных границ во имя гуманизма было запрещено международным правом.

     Во всём мире возникли разногласия, которые только и ждали толчка.

     В этом окружении появилась нехватка продовольствия, вызванная спадом температуры.

     Началась борьба за энергетические ресурсы, которыми можно воспользоваться, чтобы облегчить проблемы.

     Чтобы разногласия стали адом, вполне достаточно даже небольшого стимула.

     В 2045 году, Третья Мировая Война – вспышка двадцати лет войн по всему миру, началась.

     С 2045 по 2064, масштабные пограничные споры по всему миру сделали это время эпохой непрерывной войны.

     Ни одна нация не смогла остаться в стороне; это была истинная мировая война.

     Когда, наконец, конфликты прекратились, мировое население уменьшилась втрое по сравнению с 2045 годом; оно сократилось к трем миллиардам человек.

     Россия обратно поглотила Украину и Беларусь в Новый советский Союз ; Китай управляет северной частью Бирмы, Вьетнама, и Лаоса, а также Корейским полуостровом посредством Великого Азиатского Альянса; Индия и Иран поглотили многочисленные страны центральной Азии, создав Индо-Персийский Союз; США поглотило Канаду и Мексику, соединив всю Северную Америку в одну нацию (USNA); Евросоюз раскололся на восточную и западную части; половина различных стран Африки исчезла; в Южной Америке, кроме Бразилии, регион был разделен на маленькие страны, где правительства не многого достигли за пределами своих собственных мест.

     Мир так изменился двадцатью годами боевых действий, хотя никогда не применялось ядерное оружие, и волшебники были частью этого мира и его изменения.

     В 2046 году была создана «Международная Магическая Ассоциация ».

     Их цель состояла в том, чтобы предотвратить загрязнение Земли, которое может появиться от использования радиоактивных материалов в оружии массового поражения.

     В пределах их заявленной цели остановить использование ядерного оружия, волшебники освободились от ярма стран, к которым принадлежали, и своими навыками могли вмешиваться в пограничные споры. Даже волшебники на передовых линиях, убивающие друг друга, прекращали свои стычки, когда видели признаки использования ядерного оружия; независимо от того, была ли это их собственная страна, или страна противника, они кооперировались, чтобы остановить развертывание ядерного оружия.

     Запрет ядерного оружия был провозглашен первоочередным долгом волшебников по всему миру.

     Этот пакт, «Устав Международной Магической Ассоциации», ставил своей целью радиоактивные материалы, которые могли быть использованы для оружия, загрязняющего окружающую среду. Но поскольку для того, чтобы взорвать современную ядерную бомбу, сделанную для использования в великих сражениях, необходима маленькая ядерная бомба, это привело к полному запрету ядерного оружия.

     Таким образом, в период войны, которая длилась двадцать лет, не было ни одного использования ядерного оружия.

     Международная Магическая Ассоциация была удостоена награды за это достижение. Международно-признанные в качестве организации мира даже после окончания мировой войны, они заняли видное место...

     Я услышала объявление, что нужно пристегнуть ремни безопасности и закрыла файл обучающего материала «Новейшая История – Руководство», который относился к волшебникам. Материал был немного трудным для такой, как я, только что ставшей ученицей средней школы, но его было достаточно, чтобы не скучать.

     Я слышала, что современные самолёты не могут упасть из-за электромагнитного вмешательства, генерируемого информационными терминалами. Но их отключение во время взлета и посадки было традиционной вежливостью. Не только я, остальные пассажиры также выключили свои терминалы. Я не намерена быть единственной, кто не подчиняется правилам здравого смысла, как испорченный ребенок.

     Сидение было покрыто защитным экраном в форме яйца, внутри было спроецировано изображение в реальном времени южного острова.

     Глядя на эту живую зелень и сверкающий океан, казалось, что падение мировой температуры произошло в вымышленной истории.

     Тем не менее, это был неоспоримый факт.

     Ещё до того, как мы родились, мировой климат начал становиться более теплым, но следы падения температуры можно увидеть повсюду.

     Например, одежда.

     Не показывать голую кожу, эта манера, в которой мы одеваемся, не что иное, как глубокий след, оставленный в мире от эры падения температуры.

     Ну, у меня нет интереса так одеваться, чтобы показывать плечи или зону груди – и, прежде всего, это не будет на мне хорошо смотреться, пока – не обязательно быть в юбке, подол которой будет тащиться по земле, и я люблю одежду. Но в частных местах, нет правил по отношению к одежде, поэтому не то чтобы это нам действительно мешает.

     Пока я думала об этих тривиальных вещах, самолет коснулся земли в аэропорту Наха.

     Я едва почувствовала толчки от приземления.

     Ремень безопасности, который был лишь бессмысленной формальностью, был разблокирован, и я открыла защитный экран капсулы сидения.

     Внизу было нормальное сидение, оно было столь узким, что мой локоть с ним столкнулся, казалось, что мы были набиты здесь без следа вежливости, но если бы мне пришлось мириться, кто знает со сколь многими людьми, которых я не знаю и никогда не видела прежде, на близком расстоянии на протяжении часа, я не смогла бы это вынести.

     Я подождала, пока Ока-сама[1] покинет своё место. Вместе мы пошли к пассажирскому выходу.

     Мы использовали летние каникулы для семейной поездки.

     Я думаю, с самого начала семейная поездка это приватное дело, но в случае поездок нашей семьи, они почти никогда не бывают приватными. Но даже в этом случае я была, что прискорбно, веселой.

     Единственное облако на горизонте было то, что эта поездка была не только для Ока-сама и меня, Ани[2] также будет с нами.

     ◊ ◊ ◊

     Когда мы покинули VIP зал в терминале прибытия, Ани уже получил наш багаж и ждал нас.

     То, что Ани путешествует самостоятельно и берет багаж – не какая-либо форма мелкой подлости.

     Пассажиры представительского класса имели приоритет при высадке из самолета. При возвращении, их багаж также был приоритетным, нет, как и ожидалось, ему пришлось немного подождать. Учитывая время, которое потребовалось, чтобы забрать багаж, иметь Ани, который был пассажиром коммерческого класса, и пошел для нас за багажом, не бессмысленно.

     Естественно, Ани не просто так сидел один в коммерческом классе.

     В представительском классе, помимо обычного бортпроводника, специальные члены экипажа, специализирующиеся в обращении с актами насилия, были в качестве охраны и внимательно за всем следили. Если произойдет преступление, вроде угона, атаки террориста-смертника или подобное, это будет в слабо охраняемом коммерческом классе. Ани был назначен на сидение коммерческого класса, чтобы справиться с такими маловероятными инцидентами. Тем не менее, даже я понимаю, что то, как моя семья это делает, не является нормальным.

     Пока я шла с Ока-сама, я случайно посмотрела через плечо. Ани в полном одиночестве толкал каретку, в которой был наш багаж, будто это совершенно нормально без тени недовольства на лице, молча следуя за нами.

     Как и всегда.

     Я не особо ненавижу этого Ани.

     У меня просто проблемы взаимодействия с ним.

     Я не имею понятия, о чем он может думать.

     Почему, с ним обычно обращаются, как со слугой, когда он часть семьи? Если бы он был слугой, было бы нормальным быть спокойным при таком обращении.

     Я знаю, мне говорили, что это долг, который был на него возложен.

     Я также признаю уникальность нашей семьи.

     Тем не менее, Ани всего лишь ученик первого года средней школы, как и я.

     Ани родился в Апреле, я родилась в Марте.

     Мы родились в пределах одного года, поэтому мы в одном школьном году. Это всего лишь совпадение, порожденные нашими месяцами рождения. Однако всё равно это не меняет того факта, что до Марта этого года он был учеником начальной школы, как и я.

     Учитывая этот факт, как он может так спокойно принять то, что я им командую, его младшая сестра...

     Глаза Ани и мои встретились.

     Может, несколько моих взглядов через плечо, побеспокоят его.

     – ...Что-то случилось?

     Я поняла, что Ани направил взгляд на меня из-за того, что я с перерывами на него смотрела.

     Однако из моих уст вышел лишь отталкивающий голос.

     – Ничего, – Ани ответил вежливым тоном, будто дворецкий обращается к своей госпоже. Любит или не любит, любовь брата к сестре или ненависть близких родственников; всех этих эмоций, которые брат может направить к младшей сестре или близкому родственнику, в нем не было.

     – Если это так, пожалуйста, не смотри на меня. Это неудобно!

     Я признаю, что веду себя неразумно.

     Именно мы обращаемся с Ани, как со слугой, у Ани нет причин этого желать. Не смотря на это, я эгоистично излила на Ани своё раздражение.

     – Извините, – Ани остановился и поклонился мне.

     И расстояние между нами стало ещё больше, чем до того, как он следовал за нами.

     

     Почему, думала я.

     Только что я была просто эгоцентричной. Я такой противный ребенок.

     Как я и думала, у меня проблемы взаимодействия с этим Ани.

     ◊ ◊ ◊

     Местом, в котором мы на этот раз остановились, был недавно купленный загородный дом в Онна Сэрика. Мне было бы достаточно и отеля, но так как Ока-сама не переносит места с большим количеством людей, Тити[3] поспешно приготовил его для нас.

     Как обычно, этот человек, похоже, думает, что за деньги может купить любовь... Даже если эти деньги он получил, когда женился на Ока-сама.

     Хотя Тити был экстраординарным, когда был молодым – даже для волшебника, его количество псионов было выше нормы – его потенциальная сила сделала его высоко ценимым волшебником. Однако, похоже, что по современной практической системе магии, количество псионов не влияет на превосходство либо неполноценность способности магии. В конце концов, этот человек не смог превратить свою потенциальную силу в практическую силу; он отказался от того, чтобы достичь чего-то в жизни в качестве волшебника. В настоящее время он был исполнителем в компании, созданной семьей Ока-сама.

     Из-за этих обстоятельств, я могу понять, почему он почтителен к Ока-сама. Однако, как его дочь, я желаю, чтобы он больше показывал отцовскую честность.

     ...Я слегка покачала головой, чтобы выкинуть из головы эти бессмысленные воспоминания. Ведь я на каникулах, я понимаю, что оказаться в ловушке неприятных мыслей – глупо.

     – Добро пожаловать, Мадам. Хорошо, что вы пришли, Миюки-сан, Тацуя-кун.

     Той, кто вышла встретить нас в загородном доме, была Сакурай Хонами, она была послана чуть впереди нас, чтобы позаботиться об уборке, покупке продуктов, и остальных вещах.

     Она – Страж Ока-сама.

     Пять лет назад Сакурай-сан работала в отделе охраны Центрального Полицейского Департамента. Думаю, они довольно сильно пытались помешать её отъезду, когда она подала в отставку. Но то, что она станет Стражем Ока-сама, было решено ещё до того, как она искала работу в Центральном Полицейском Департаменте. Она присоединилась к департаменту, чтобы обучиться плюсам и минусам охранных операций.

     Она – модифицированный волшебник, чья генетическая структура была изменена, чтобы усилить склонность к магии, член первого поколения Серии «Сакура». На исходе 20 лет непрерывных пограничных конфликтов, она была сконструирована в научно-исследовательском институте, волшебник, купленный Семьей Йоцуба ещё до рождения.

     Тем не менее, она веселая, жизнерадостная женщина, которая не похоже, что чувствует тяжесть своей личной истории. Кроме своего главного долга защитных операций, она с большим вниманием к деталям заботится об ежедневных потребностях Ока-сама. По её словам, она находит роль экономки более близкой по духу.

     Отказ от защиты противоречит образу Стража, но она пошла впереди нас к загородному дому, чтобы собрать информацию о текущем статусе этой области, так как Ани был возле нас с Ока-сама. Тем не менее, мне хотелось бы, чтобы Сакурай-сан и Ани поменялись обязанностями. Но так как забота о деталях обеспечения комфортных бытовых условий будет невозможна для Ани, это бессмысленно.

     – Пожалуйста, заходите. Охлажденный ячменный чай уже готов. Или же, я могу сделать какой-нибудь зеленый чай, если хотите?

     – Спасибо. Так как он уже готов, я буду ячменный чай.

     – Да, мадам. Миюки-сан, Тацуя-кун, вы тоже будете ячменный чай?

     – Да, спасибо огромное.

     – Так как вы побеспокоили себя, чтобы сделать его.

     Лишь одну вещь в Сакурай-сан можно назвать неудовлетворительной – она относится к Ани, как к сыну Ока-сама, и как к моему брату.

     Само собой разумеется, это вполне естественно.

     Однако я... не в состоянии сделать эту естественную вещь.

     В такие моменты из-за этого я иррационально начинала на себя сердиться.

     – Ока-сама, я хотела бы немного прогуляться.

     Я знаю, что так как мы только что прибыли, ещё слишком рано, чтобы пойти поплавать. Но с другой стороны, запереться в загородном доме будет расточительно, поэтому я хотела бы прогуляться. Пойти в Мандзамо будет, наверное, невозможно, так как это немного далековато, но просто неторопливо пройтись возле пляжа, будет, несомненно, приятно.

     – Миюки-сан, возьми с собой Тацую.

     К сожалению, когда я услышала ответ Ока-сама, я почувствовала, что моя долгожданная прогулка испортилась с самого начала.

     Я действительно желала заявить, что всё будет в порядке, если я буду одна, однако я не хочу, чтобы она слишком сильно волновалась.

     – ...Я поняла.

     Я со всей своей силой попыталась, чтобы голос не был раздражительным.

     Я вытащила соломенную шляпу с широкими полями и, не оглядываясь, вышла под падающие лучи солнца.

     Океанский бриз, развивающий подол моего летнего платья, расслабляющий настолько, насколько я думала.

     Сакурай-сан помогла мне нанести крем от загара от головы до пят, не упуская ни пятнышка, поэтому руками и ногами я могла свободно чувствовать ветер, не беспокоясь о солнечных лучах.

     С моей кожей, покрытой коричневым кремом, думаю, я не сильно отличаюсь от местных детей.

     Наверное, благодаря этому на меня никто не смотрел, когда я проходила рядом, это комфортное чувство.

     Моя кожа никогда не знала чувства загара на солнце, я не буду самодовольной, если скажу, что, к сожалению, я заметна в таких местах, как пляж.

     Нет, я действительно не самодовольна.

     Однажды я ходила в бассейн с друзьями из начальной школы и была в ужасе от того, что мне сказали, что я выгляжу как «Юки-онна[4]», даже сейчас я не могу этого забыть. Это замечание было чрезмерно ужасающим, так как оно было глупым, но ни в коем случае не попыткой запугать меня или злонамеренно говорить за моей спиной или что-либо подобное.

     Не то чтобы мне не хватает пигментации. Просто мои волосы слишком темные.

     Может, это наследственность? Но линия моей семьи не должна была пересекаться с Европейцами последние пять поколений... ну, так как я не знаю ничего дальше этого; возможность, что это пришло от некоторого давнего генетического предка может существовать. Но летом даже Ока-сама стает немного темнее и цвет лица Ани можно назвать загорелым, так как он так великолепно впитывает солнце, что я больше не могу сказать, какой его первоначальный цвет, поэтому я не думаю, что это из-за наследственности.

     – ...

     Я вспомнила и подумала то, что не хочу, из-за чего я сознательно устремилась вперед, чтобы не смотреть назад, слишком сознательно... Что я должна делать с моими мыслями, я в недоумении.

     Хотя мои уши не закрыты, я не могу слышать звук шагов. Нет никаких признаков, что за мной кто-то идет. Естественно, прежде всего, у меня нет навыков обнаружения чьего-то присутствия, но всё же.

     Если я обернусь, то, несомненно, увижу на небольшом расстоянии Ани, который меня сопровождает.

     Потому что он – мой Страж.

     Почему я не использую «телохранитель», но грандиозный термин «Страж», я не знаю. Даже одной причины почему, даже сейчас. Тем не менее «Страж» Йоцуба несколько отличается от простого «телохранителя», это, думаю, я могу понять.

     Телохранитель делает «работу», страж выполняет «долг».

     Телохранители рискуют своими жизнями, чтобы защитить тех, кого охраняют в обмен на денежное вознаграждение. Есть случаи, когда отдел охраны полиции проводит операции по защите в рамках своих профессиональных обязанностей, но так как эти люди также получают зарплату за свои профессиональные обязанности, думаю, они безошибочно являются широким определением профессий, получающих денежную компенсацию.

     В отличие от них, Стражи не получают денежного вознаграждения. Всё необходимое для жизни предоставляет Йоцуба. Когда нужны деньги, Йоцуба их дает. Если быть точным, это не награда, это расходы на содержание надлежащей защиты.

     Я понимаю это так: телохранитель защищает, чтобы есть; Страж ест, чтобы защищать.

     У Стражей не может быть личной жизни. Все они, мужчины и женщины, посвящены служению и защите лица, которого называют Мастером или Госпожой.

     Мы – клан, который думает что это абсолютно нормально, и я, тоже, нахожу это таким. Если вы не будете думать, что это нормально, вам останется лишь уйти. Но мы «Йоцуба». Даже если я несколько смущена, когда меня называют Госпожой, я понимаю, что это предпочтительнее изгнания, но всё же. Я счастлива, когда мы вдали от клана; «Стражи» обычно не используют обращения «Мастер» или «Госпожа» когда мы не внутри клана.

     Ани стал моим Стражем, когда мне было шесть. Мой первый Страж – Ани, наверное, это очень долго не изменится.

     Этот человек не сын старшей дочери главы Клана Йоцуба, он Страж кандидата на пост следующего главы. Если я стану главой, он будет моей тенью. До конца моей жизни.

     Пока я не освобожу его от долга Стража.

     Да, единственный путь, по которому Страж может избежать своего долга, и который позволит жить жизнью обычного человека – чтобы тот, которого он охраняет, освободил его от должности.

     Он сопровождает меня.

     Он следует за мной.

     Я не могу быть отделена от него.

     Он не может убежать от меня.

     Я не убегу.

     А он не может убежать.

     Несмотря на то, что я единственный человек, который может позволить ему вернуться к жизни обычного ученика средней школы.

     Именно я удерживаю его от возможности быть обычным учеником средней школы. Потому что я не отпущу Ани.

     Я не знаю, как взаимодействовать с Ани.

     Я не ненавижу Ани.

     Тогда почему я ограничиваю его до такого жестокого состояния?

     Ответ не приходит.

     Всякий раз, когда я думаю об этом, почему-то мой разум становится пустым.

     С взглядом, сосредоточенным на земле под ногами, я ускорила шаг.

     Я бросила глаза вниз, мои ноги начали идти быстрее. Внезапно, моя рука была схвачена, мне показалось, что я вот-вот упаду назад.

     Сразу же, прежде чем я успела свалиться, я плачевно упала в объятия Ани.

     Я не пожаловалась Ани.

     То, что только что случилось – моя вина, так как я не смотрела вперед. Тот факт, что я машинально повысила голос, является тайной; я никому не собираюсь это рассказывать.

     Проблема в том, что после того, как моё тело удержал Ани, я получила удар спереди. Я не была той, кто в кого-то врезался, очевидно, это в меня врезались.

     Даже если я зла, это, очевидно, неприятная ситуация.

     Я устремила заполненный гневом взгляд вверх. Но всё, что я могла видеть, это громоздкая стена мышц.

     Я посмотрела ещё выше.

     Наконец, я увидела того, кто в меня врезался.

     Большой черный подросток[5], на котором была потрепанная армейская форма – «Левая Кровь».

     В связи с усилением двадцати лет непрерывных пограничных конфликтов, Американский (в то время это всё ещё были США) гарнизон в Окинаве со временем был переброшен на Гавайи, оставив позади своих детей. Большинство из них не были забыты своими родителями, но, скорее, их отцы просто погибли на войне. Однако многие из них были взяты на воспитание унаследовавшими базу силами Национальной Обороны, после чего они стали частью военных.

     Они – доблестные солдаты, великолепно выполняющие долг по защите границы, и многие из их детей также стали солдатами. Однако на сайте частного туристического путеводителя по Окинаве есть предупреждение, что многие из этих детей, если коротко – второе поколение, известны плохим поведением, поэтому к ним следует относиться с осторожностью.

     За большим парнем ещё двое парней, в такой же старой потрепанной военной форме, небрежно выглядящие и с похожим телосложением, усмехнулись отвратительным образом.

     Мой машинальный гнев естественным образом сменился в страх.

     Мой ум был столь переполнен страхом, что естественная мысль, что если случиться худшее, я могу использовать магию, не пришла.

     Пока моё поле зрения не было блокировано спиной Ани.

     Это была спина молодого мальчика.

     Тем не менее, эта спина была шире , чем моя.

     Я не заметила, когда это началось, но я была защищена спиной Ани.

     – Эй, у меня нет дела к такому мальчишке, как ты?

     Презирая нас насмешкой, большой парень уставился в лицо Ани.

     Ани не ответил.

     – Ты слишком напуган, чтобы говорить?

     – Ха-ха, трусливый мальчик. Пытаешься лишь покрасоваться!

     Два парня за ним насмехались и угрожали Ани.

     Гнев в моём сердце обновился.

     По сравнению с тем, что было ранее, их план показался более очевидным.

     Я должна была взять с собой CAD. Я не могу очень хорошо контролировать последствия силы, когда у меня нет инструмента-помощника. Нанести серьезные травмы даже таким, как они, будет несколько неудобно.

     Если бы у меня был доступ к CAD-у, эти парни не говорили бы, что им вздумается!

     Не только я сама понимала, почему, черт возьми, я горела с такой яростью. Я взглянула на большого парня, преградившего путь перед Ани.

     Его глаза посмотрели на меня и сузились.

     Его губы зашевелились.

     Чтобы засмеяться или чтобы заговорить. Сказать было невозможно.

     – Так как у нас нет намерений умолять вас, чтобы вы милостиво простили нас за столкновение с вами, откажитесь от этого курса действий. Ради нас обоих.

     Спокойный тон был не от кого-то, кого можно назвать мальчиком, лицо большого парня застыло из-за полностью недетского заявления.

     – ...Что ты сказал? – слабый, прозвучавший почти шепотом вопрос.

     – Вы должны были услышать? – ответ совершенно без эмоций, будто простое замечание к самому себе.

     В глазах парня появился злой блеск:

     – Даже если ты прижмешь голову к земле, я не прощу тебя. А пока я не отпущу тебя без синяков.

     – Если вы говорите о Догэза[6], не надо говорить голова, нужно говорить лоб.

     Сразу же после этого.

     Без следов каких-либо предпосылок, парень замахнулся на Ани.

     Хотя Ани тоже был, как и они, подростком, у него по-прежнему было тело ученика первого года средней школы. Разница между ним и большим парнем перед моими глазами была как у взрослого и ребенка.

     Я инстинктивно закрыла глаза.

     Послышался глухой звук удара.

     Я только осознала, что если бы Ани был поражен, тогда я, стоявшая за ним, тоже стала бы вовлечена. Я подумала, что странно, что этого не произошло.

     Неуверенно, я открыла глаза.

     Первое, что попало в поле зрения – лицо большого парня, застывшее в неверии.

     Не нужно было волноваться, чтобы понять, что заставило его сделать такой вид.

     Его правая рука была вытянута на полпути удара.

     Ани остановил кулак двумя руками.

     Хотя это были две руки против одной, разница в весе их тел была такой, что это не играло особой роли.

     Большой парень, наверное, весил раза в два больше, чем Ани.

     Несмотря на это, Ани не отразил удар. Не сделав даже один шаг назад, чтобы собраться, Ани принял весь вес большого парня, который он вложил в этот удар, и остановил его.

     Он использовал магию?.. Нет, не было никаких признаков этого.

     В обучении, физической силе, и ловкости, Ани был более способным. Но в магии, я должна быть более способна, чем Ани. Если бы он использовал магию, я просто не могла бы этого не заменить.

     – Интересно... Я хотел лишь поиграть с тобой, но...

     Широко усмехаясь, большой парень отдернул руку и принял позу с левым кулаком перед грудью.

     Бокс?

     Каратэ?

     Я, полный новичок в схватках и боевых искусствах, была неспособна понять, что это. Но каким-то образом даже я могла обнаружить, что враг, который до этого наполовину игрался, стал серьезным.

     Я забыла о том, чтобы бежать, в тени за спиной этого мальчика я уставилась на большого парня.

     Равнодушный комментарий мальчика достиг моих ушей, который ничего не сказал и успокоил мое дыхание.

     – Вы уверены? Будет не до смеха, если мы пойдем дальше.

     Почему ты говоришь таким провокационным образом?!

     Как правило, если такой как ты, натолкнется на такого как он, ты не сможешь с ним сравниться.

     Как правило, люди нашего возраста в такой ситуации должны убегать.

     Нет, намерения Ани не имеют значения.

     Я должна бежать, даже если мне придется делать это в одиночку.

     Несмотря на то, о чем я думала в своей голове, моё тело не покинуло своего места за спиной Ани.

     – Для мальчишки ты говоришь много мусора!

     Что произошло дальше, я не смогла увидеть своими глазами.

     Я могла лишь понять результаты, всё остальное лишь гипотеза о том, что произошло.

     Левая нога парня двинулась вперед.

     Ноги парня стали в позу, чем-то похожую на боевую стойку, Ани поставил левую ногу вперед.

     Парень левой рукой нацелился в воротник Ани, казалось, что кулак вот-вот к нему коснется.

     Левый кулак Ани ударил его со своей позиции в середине груди.

     За это короткое время, казалось, что произошло больше, но некоторое время было безошибочно использовано большим парнем, чтобы отпрянуть назад из-за отдачи.

     До-он, прозвучал звук, похожий на Тайко[7], конечно, это был звук кулака Ани.

     Ани убрал ногу, которую поставил вперед, и будто по заранее подготовленному сигналу, большой парень опустился; послышался болезненный крик с того места, где он упал на колени на дороге.

     Взгляд Ани прошел мимо большого парня, который присел на корточки и болезненно кашлял, спокойно посмотрев на людей за ним.

     Будто они были ошеломлены, два парня не двигались.

     Ани повернулся к ним спиной.

     – Пошли.

     Ани взял меня за руку.

     Наконец, я поняла, что эти тихо произнесенные слова предназначались мне.

     

     – Миюки-сан, что-то случилось?

     Когда я вернулась с моей прерванной прогулки, Сакурай-сан побледнела и небольшим бегом бросилась ко мне.

     Не думаю, что моё лицо выглядело столь ужасно, но даже я понимаю, что немного побледнела. Поэтому, с самого начала, я не пыталась её обмануть:

     – Это была незначительная... несчастная встреча с молодым человеком.

     – Что ж!..

     Всего лишь с этим Сакурай-сан, похоже, разглядела суть ситуации.

     Невозмутимо, она всю меня оглядела, наверное, проверяя, была ли моя одежда в беспорядке.

     – Я в порядке.

     Немного натянутая, но думаю, моя улыбка была естественной.

     Когда я ей улыбнулась, Сакурай-сан в ответ тоже облегченно улыбнулась.

     Тем не менее, я не могу продолжать улыбаться слишком долго.

     Потому что Ани спас меня – эта фраза не вышла из моих уст.

     Я перевела внимание от слов, которые подумала сказать, Ани притворился невежественным; его лицо было, как всегда, бесстрастным. Он слегка поклонился Сакурай-сан. Несмотря на это, его глаза не повернулись ко мне, и он удалился во внутреннюю комнату.

     К сожалению, мучительно выстроенная улыбка, которую я сделала, кажется, вот-вот обвалится.

     – ...Душ смоет весь мой пот.

     На мне не было пота, но я это использовала в качестве предлога, чтобы сбежать в душевую.

     Горячая вода из душа отскочила от моей кожи.

     Я забыла удалить водоотталкивающий крем, поэтому я всего лишь почувствовала тепло. Это позволило моему телу, которое казалось, вот-вот затрясется, нагреться.

     – Почему...

     Я убрала голову из-под струи из душа. Горячие капли очертили моё лицо, у угла глаз и выше скул, различные виды капель смешивались.

     – Почему я плачу?..

     Ошеломленный голос достиг моих ушей. Это не был плачущий голос, казалось, что он принадлежал кому-то другому.

     – Почему я должна плакать?

     В панике я даже попыталась кричать. Нет ответа. Я здесь одна.

     – почему... Почему...

     Был слышен лишь звук душа. Никто не даст мне ответ на мой вопрос.

     Глава 3

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Гостиная

     – Ох, подумать только.

     Услышав высказывание Тацуи, когда он смотрел в окно с видом во двор, сознание Миюки вернулось с прошлого в настоящее.

     – Они-сама?

     – Это старшая сестра и младший брат Куроба, – со слегка удивленным видом ответил Тацуя, подняв глаза на вопрос сестры.

     – Аяко-сан и Фумия-кун?

     Хотя его вспышка удивления была небольшой, это не ускользнуло от внимания Миюки. Поднявшись на полпути, она поспешно попыталась выпрямиться, прежде чем хорошо над этим подумать и плюхнуться назад.

     – Похоже, они только что вышли.

     Брат и сестра Куроба приехали из места, где жила их бабушка, младшая сестра умершего дедушки Тацуи и Миюки, а также тетя текущей главы Майи.

     Куроба Фумия – второй кандидат на правопреемство главенства Семьи Йоцуба. Неудивительно, что они посетили их бабушку. Миюки не была удивлена как таковым их присутствием:

     – ...Может, это просто совпадение?

     – Но они точно не из тех, кто просто пройдет мимо, зная, что мы здесь.

     Это определенно верно, подумала Миюки.

     – В широком смысле или узком, но, похоже, что нам не судьба разминуться.

     Очень уклончивый ответ.

     Думая также, разум Миюки направился назад к событиям другой случайной встречи одной ночи...

     Глава 4

     4 Августа 2092 / Окинава – Загородный Дом ~ Гостиничная Вечеринка

     Хотя мы приехали сюда отдыхать, связи общества и семьи не могут быть разорваны, к сожалению. Я едва стала ученицей средней школы, но это не значит, что нет людей, от чьих приглашений я не могу отказаться.

     Лишь кровные родственники, которых не так много, как говориться, даже в самом темном облаке есть луч надежды... Но я не видела совершенно никаких намеков, что некоторые из них могут быть в том же месте и в то же время, что и я.

     Приглашение послал Куроба Мицугу-сан – двоюродный брат Ока-сама.

     Стрелка часов указывала на 6 вечера. Уже почти время, что я должна покинуть загородный дом.

     Я сидела перед зеркалом с расчёской в руке.

     – Ха... – не задумываясь, я позволила себе вздохнуть. В зеркале я была с явно подавленным видом.

     Мне не стает не по себе на вечеринках. Просто именно сегодня я прилетела из Токио в Окинаву. Я хотела не торопиться хотя бы в этот вечер.

     – Миюки-сан, ты готова?

     После стука, за дверью раздался голос. Похоже, что Сакурай-сан пришла позвать меня, наверное, я слишком долго задержалась в комнате.

     – Ух, да.

     Я, только что созерцавшая шепот своих мыслей, машинально поднялась, чтобы ответить.

     Поняв мой ответ как разрешение войти, Сакурай-сан открыла дверь. Определенно это был такой сигнал, так что я была не особо взволнована но,

     – Что это? Разве ты не готова выходить?

     Видя, что я уже надела нарядное платье, ожерелье, повязку на волосы и держу в руке сумочку, Сакурай-сан показала свои чувства болезненной улыбкой:

     – Не делай такое угрюмое лицо или весь твой наряд пропадет даром.

     Неужели моё лицо так легко прочесть?

     – ...Ты поняла?

     Это ведь Сакурай-сан; нет, это не меняет того факта, что это глаза другого человека. Я не хочу, чтобы кто-либо узнал о моём подавленном настроении.

     – Как по мне, – сказав это, Сакурай-сан намеренно ликующе подмигнула... Неужели она говорит мне, что можно показывать другим людям такое лицо?

     – Прекрати... смеяться надо мной, пожалуйста, – не думая, я надула лицо. Занервничав, я сосредоточилась на сглаживании своего выражения в нечто больше подходящее леди, но...

     Я почувствовала, что мои щеки покраснели, когда увидела, как Сакурай-сан хихикнула.

     Я уже ученица средней школы, я думала, что уже не прибегаю к такому детскому поведению.

     – Извини... но,

     Невозможно подумать, что ей 30 лет – в крайнем случае, можно посчитать, что ей 20 – похихикав некоторое время, глядя милым взглядом, Сакурай-сан быстро изменила выражение.

     Естественным образом, я тоже обуздала свои эмоции.

     – Есть люди с более острыми «глазами», чем у меня, так как в этом мире много людей. В самом деле, так как я тебя так хорошо знаю, Миюки-сан, я также знаю, что ты не любишь. Однако есть также вероятность, что на вечеринке будет кто-то, кто сможет прочесть твоё лицо, лишь на него взглянув. Так как ты, Миюки-сан, не обычная ученица средней школы, я считаю, что ты должна выглядеть, будто у тебя нет пробелов в обороне.

     Этот хороший совет не вызвал никаких мятежных чувств.

     – ...Можно ли как-то этого добиться?

     – Неважно, как хорошо ты пытаешься их скрыть, к сожалению, чувства всегда отражаются в цвете твоих глаз и в каждом изменении выражения лица.

     ...Неужели она говорит, что ничего нельзя сделать?

     – Что ты должна сделать, так это умело обмануть свои собственные эмоции, ты понимаешь? Прежде всего, убеди себя сама в том, что можно назвать твоей маской.

     Наверное, прочтя моё недовольство, Сакурай-сан продолжила более подробно и в успокаивающей манере.

     ◊ ◊ ◊

     Как она и обучила меня, я маской окутала своё сердце; так как я всё ещё ребенок, я не смогла остановить настроение от падения, приближаясь к месту вечеринки.

     Куроба Одзи-сама[8] не плохой человек (строго говоря, он не мой дядя).

     Наверное, просто потому, что его жена умерла молодой, он так обожает своих детей, что это немного... ну, очень раздражает.

     Боже, что он думает, хвастаясь своими детьми перед другим ребенком? Нет, я не должна себя так чувствовать. Он, конечно, вообще не думает, но я хочу, чтобы он ограничился этой темой перед своими взрослыми товарищами.

     ...Хоо; я вздохнула.

     Не задумываясь, не сознательно.

     Сейчас не время вздыхать. Если я сейчас буду это делать, то не смогу контролировать себя на вечеринке.

     Я уже в пределах территории гостиницы.

     Как бессмысленно нарочно... это было лишь мое субъективное мнение, но... я уже могла видеть вход.

     Автомобиль без водителя, управляемый компьютером, остановился.

     Быстрыми движениями, Ани вышел из машины, открыл дверь и начал ждать, пока я выйду.

     Моё выражение напряглось, и я направилась к полю боя депрессии и скуки.

     В холле, находились суровые старые мужчины, молодые мужчины, и величественные молодые женщины. Никто из них не пытался выделиться, но они не могли обмануть мои глаза, той, которую сопровождали такие люди с самого рождения.

     Это не моё дело, но из-за их вида мне захотелось им сказать, что они должны больше тренироваться.

     Естественно, само собой разумеется, что этим вечером я была в сопровождении не только Ани.

     Меня временно сопровождали две женщины с охранного агентства, у которого были офисы по всей стране.

     На вечеринке или других случаях, есть множество мест, где меня не может сопровождать компаньон мужского пола, и обратное тоже верно. Если бы, как обычно, здесь была Сакурай-сан, не нужно было бы волноваться. Но сейчас она осталась вместе с Ока-сама.

     Ока-сама немного нездорова и даже сейчас отдыхает в загородном доме. С этим ничего нельзя поделать. Но из-за этого я должна в одиночку иметь дело с Одзи-самой.

     Как удручающе.

     С самого начала, даже если бы на Тити можно было положиться, обязанность развлекать родственников не должна падать на меня, младшую и, к тому же, девушку, этот долг должен принадлежать старшему ребенку мужского пола.

     Я с горечью взглянула на спину Ани, который шел впереди меня.

     – Одзи-сама, я столь благодарна за приглашение.

     Как и ожидалось, место было слишком большим для частной вечеринки. Как и ожидалось, расточительный стол использовался как фон. Как и ожидалось, Одзи-сама, одетый в дорогой костюм, вышел меня встретить, и я формально его поприветствовала. Для такого рода вещей, нет причин для творчества.

     – Я рад, что ты пришла, Миюки-тян. Твоя мама хорошо себя чувствует? – с преувеличенным дружелюбием ответил Одзи-сама.

     В наши дни лишь такие, как он, добавляют к моему имени «тян».

     Как всегда, он проигнорировал существование Ани, будто он невидимый.

     Так как Ани стоял за мной молча, похоже, что они оба игнорировали друг друга.

     – Как любезно с вашей стороны побеспокоиться. Думаю, Ока-сама лишь немного устала, но я хочу, чтобы она сегодня хорошо о себе позаботилась.

     – Я так рад это слышать. Ох, извини, я заставляю тебя ждать. Пошли внутрь. Аяко и Фумия будут рады тебя видеть, Миюки-тян.

     Вещи, которые называются естественными, естественно произошли; я ожидала, что они придут но...

     Несмотря на всё самовнушение не делать этого, я чуть не вздохнула.

     Я пошла за Одзи-самой к столу внутри комнаты.

     Оставляя Ани позади у входа.

     Среди телохранителей был так называемый обычай стоять возле стены, готовыми к действию.

     Несмотря на то, что я сама виновна в том, что отношусь к нему плохо, я всегда очень раздражаюсь, когда другие люди обращаются с ним, как со слугой... наверное, я просто эгоистична.

     Как бы то ни было, сейчас я вынуждена в одиночку и без посторонней помощи иметь дело с семьей Куроба.

     – Аяко-сан, Фумия-кун, вы хорошо поживаете?

     Когда я их поприветствовала, Фумия-кун выглядел счастливым и Аяко-сан, похоже, ожидала меня; их соответствующие улыбки поприветствовали меня, как всегда.

     – Миюки-неесама! Давно не виделись.

     – Онее-сама, ты совсем не изменилась.

     Аяко-сан и Фумия-кун на один класс ниже меня, учатся на шестом годе младшей школы.

     В отличие от моего брата и меня, они близнецы.

     Они одного возраста со мной, но так как я родилась в Марте, а они в Июне, они на один класс ниже.

     По той или иной причине, сколько помню, Аяко-сан явно всегда чувствовала соперничество со мной... Это ещё одна причина, почему иметь дело с этой семьей так угнетающе.

     Так как другой кандидат на правопреемство не Аяко-сан, но Фумия-кун, даже если она чувствует соперничество со мной... Я должна скрывать свои настоящие чувства.

     Фумия-кун очаровательный, любезный со мной, но, думаю, он слишком очаровательный для парня. В любом случае, по сравнению с Ани... нет, этот человек необычен.

     Сегодня я снова увидела, что их одежда немного... оригинальна. Я должна напрячься, чтобы лицевые мышцы не двинулись.

     Даже с этим кондиционером, разве не слишком жарко носить что-то подобное в этом сезоне, Фумия-кун?

     Даже если назвать это мужской одеждой, носить жакет болеро и широкий пояс... так как это частная вечеринка, не думаю, что необходимо заходить так далеко.

     С другой стороны, Аяко-сан... ну, как обычно называется как обычно не без причины. Её платье было обильно украшено ленточками и декоративными пуговицами, и даже её носки выше колен были с кружевами и лентами на них. Её волосы были уложены в локоны, в её ленту для волос была добавлена бахрома. Я не особо хочу придираться к чужому вкусу в одежде, но этот стиль, кажись, немного ненормален на летнем курорте.

     Так как они и их родитель носили такие одежды, думаю, они выглядели слишком формальными.

     Пока я над этим размышляла, чтобы себя отвлечь, Одзи-сама продолжал хвастаться своими детьми. Пока он хвастался о несущественных вещах, вроде Аяко-сан получила приз на конкурсе пианистов, и Фумию-куна похвалил инструктор верховой езды, я вежливо отвечала во всех нужных местах и ждала, пока пройдет время.

     Мне всегда было интересно, неужели это своего рода игра в наказание. Тем не менее, каждый раз я счастливо спасалась, прежде чем моё терпение становилось слишком тонким. И сегодня, сейчас в любой момент Фумия-кун начнет суетиться.

     – Кстати, Миюки-неесама... где Тацуя-ниисама?

     Ах, вот и оно.

     Фумия-кун очень хороший ребенок, он к Аяко-сан и ко мне относится одинаково. Если коротко, он так меня обожает, будто я действительно его старшая сестра, но он обожает Ани больше, чем нас обеих; или можно сказать, что он его почитает.

     Нет, интересно, может восхищение будет лучшим способом, чтобы это описать? Даже так, ну, я не могу сказать, что не понимаю.

     В общем смысле – в соответствии с общим курсом, установленном Магической Ассоциацией – Ани не наделен талантом в магии. Но этот человек компенсировал это избытком мозгов, мышц и особых талантов.

     Его школьные оценки были просто превосходными.

     Независимо от того, какой спорт, он всегда лучший; или, возможно, самый лучший.

     И, контратака, против которой уязвимы все маги, является единственным козырем этого человека.

     Несомненно, Ани такой человек, которого все мальчики могут почитать как героя.

     Нет. Несомненно, не только мальчики.

     Его внешний вид не дружелюбный, жизнерадостный или милый, но несмотря на всё это.

     Ани невероятен...

     ...Э, о чем, черт возьми, я думаю!?

     Этот человек всего лишь мой охранник, ничего более.

     Мы разделяем родственные отношения лишь через гены, ничего более.

     Почему я поступаю так, будто у меня комплекс брата...

     – Он вон там на страже, – словно не замечая это черное облако, которое внезапно появилось в моем сердце, я указала на его позицию у стены, при этом кропотливо построив улыбку на лице.

     Ах, щеки Фумии-куна начали становиться красными.

     Видимо, мне удалось их обмануть.

     – ...Эм, где именно?

     Возле Фумии-куна, который отвернулся от меня, чтобы найти Ани, обследуя всю комнату, Аяко-сан тоже посмотрела туда-сюда вдоль стены, притворяясь равнодушной.

     Её отношение было необычайно легко читать, она даже показывала зубы, когда улыбалась. Однако я думаю, это что-то, что она направляет на Фумию-куна. Я указала место, где стоял Ани, Фумии-куну, стоявшему возле Аяко-сан, которая позволила своей стене безразличия разрушиться.

     Ани смотрел на нас.

     – Тацуя-ниисама!

     Лицо Фумии-куна внезапно загорелось, он направился к Ани.

     – Ох, что ж, с этим ничего нельзя поделать.

     Хотя она высказала жалобу, Аяко-сан быстрым шагом направилась за Фумией-куном. Действительно, она выглядела, словно сдерживала себя от того, чтобы побежать.

     Увидев этих двоих, Одзи-сама сделал кислое лицо; он каждый раз так делал.

     

     Одзи-сама медленно пошел за ними в полностью ином настроении, чем Аяко-сан. Я тоже последовала за ними.

     Фумия-кун увлеченно болтал о чем-то с Ани.

     Ани множество раз мелко кивал, уголки его рта чуть поднялись, немного показывая зубы – он улыбнулся?

     Этот человек?

     Несмотря на то, что никогда не показывал такую улыбку мне!..

     – Эй, Фумия, Аяко. Вы не должны мешать работе Тацуи-куна.

     Чтобы поддержать свою неискреннюю улыбку, я сильно сжала руки, чтобы мои пальцы не сжались в кулак, и улыбнулась такой кропотливо построенной улыбкой, чтобы выглядеть естественно, чтобы Одзи-сама не сомневался, что она отразила мои истинные чувства.

     – Спасибо за твою работу. Ты столь прилежно выполняешь свои обязанности.

     – Нет необходимости меня благодарить.

     Этот Ани, который столкнулся с Одзи-самой, был обычным Ани. Его лицо было настолько лишено выражения, что улыбка, которая совсем недавно на нем была, показалась иллюзией.

     – Ау, Ото-сама[9]. Неужели его нельзя отвлечь даже на пару мгновений? Миюки-неесама наш приглашенный гость. Принимать меры предосторожности, чтобы наш гость не пострадал, – обязанность хозяина.

     – Как и сказала Онее-сама. Стражи Куроба не столь не профессиональны, чтобы позволить даже одному из наших гостей быть меньше, чем в полной безопасности. Разве я не прав, Ото-сан[10]?

     Э? Фумия-кун не обращается к Одзи-саме как «Ото-сама»...

     Концентрируясь на такой тривиальной вещи, я смогла отвлечься от своего настроения.

     – Это так, но...

     Не обращая внимания на мои мысли, Одзи-сама сказал многозначительные слова, глядя в недоумении.

     Я тоже была в недоумении. Но, наверное, Аяко-сан и Фумия-кун поняли истинные намерения Одзи-самы. Ему не нравилось, как собственные дети – особенно Фумия-кун – направляют любой дружелюбный интерес к Ани.

     Фумия-кун – кандидат, который стремится стать следующим главой Семьи Йоцуба.

     Ани – просто охранник такого же кандидата на преемственность, меня. Даже если мы дали им специальный титул «Страж», они слуги, в конце концов. Если говорить жестоко – они не более чем инструменты, которые будут использованы, а затем выброшены.

     Инструмент, который, если я буду точной, не может стать кандидатом на преемственность Йоцуба.

     Естественно, пока Ани мой страж, так как отношения между Ани и Фумия-куном лишь отношения троюродных братьев, нет реальной проблемы с тем, что Фумия-кун его обожает. То же самое и с Аяко-сан. Маю Обаа-сама [11], наверное, это не будет волновать.

     Звучит жестоко, когда я это говорю, но Одзи-сама беспокоится лишь о статусе. Он может видеть в Ани лишь слугу, одноразовый инструмент. Всё это значит, что человек по имени Куроба Мицугу, вероятно, «Йоцуба» до мозга костей. Следовательно, думаю, я не ошиблась, что считаю, что он думает, что если собственные дети показывают сопереживание инструменту, – это неправильно.

     Для «Йоцуба» так думать естественно.

     Для того чтобы мне стать «Йоцубой Миюки», я должна думать также, как Одзи-сама.

     То, что он Страж, более важно чем то, что он мой старший брат.

     Этот человек мой охранник. Если нужно, он обменяет свою собственную жизнь, чтобы в качестве человеческого щита исполнить свой долг по моей защите.

     Вполне естественно для того, кто является инструментом, не любить меня; я тоже, не должна стремиться его любить.

     Я дала себе эти наставления.

     Будто заклинание, я повторила их снова и снова.

     Ани мой страж.

     Он мой человеческий щит.

     Ани был удостоен этой позиции. Я должна стать наследницей Майи Обаа-сама, поэтому Ани не мой Они-сама...

     Я напряглась из-за боли в самой глубине моего сердца .

     На мгновение мне показалось, что я не имею понятия, где нахожусь.

     Конечно, это было иллюзией. Я на вечеринке Куробы Одзи-самы, на которую меня пригласили; передо мной, на лице Одзи-самы появляется замешательство.

     ...Каким-то образом я ощутила, что думаю о чем-то действительно важном, но... это, вероятно, просто моё воображение.

     – ...Фумия, не беспокой слишком сильно своего уважаемого отца.

     Неожиданно, Одзи-саме бросил спасательный круг именно Ани.

     Он назвал Фумию-куна, «Фумия».

     Любящим тоном, будто Фумия-кун действительно был его младшим братом.

     Глубоко в сознании, я ощутила слабую боль.

     Не думая, моё лицо начало хмуриться в дискомфорте.

     Я не должна.

     Если я сейчас покажу недовольство на лице, то это будет неверно истолковано как неодобрение взаимодействия Ани и Одзи-самы.

     ...Интересно, было бы это недопониманием?..

     Нет, нет, если я думаю об этом!

     Эмм, что я могу сделать в такие времена?

     Перед моим уходом, Сакурай-сан сказала мне, что делать.

     Верно, мне нужно умело обмануть собственные чувства...

     – Куроба-сан, можно доверить место вечеринки вам? Я желаю немного осмотреться снаружи.

     – О, действительно? Великолепная идея, – Одзи-сама показал огромное удивление на предложение Ани, и даже расчетливо его за это похвалил, – хорошо. Я присмотрю за Миюки-тян. Это место под моим контролем, поэтому я приму ответственность на себя.

     Это, наверное, была неискренняя похвала, которая может быть произнесена в любое время.

     Поскольку существуют дипломатические оговорки, чтобы избавиться от вредителей, я должна использовать одну, чтобы избавиться от самого большого.

     По-настоящему удобная маска.

     «Прежде всего, убеди себя сама в том, что можно назвать твоей маской».

     Ани добросовестно исполняет отведенные ему обязанности.

     – Ах, черт! Завтра мы возвращаемся в Сидзуоку! Нам не так часто выпадает шанс увидеть друг друга, а у нас даже не было шанса о многом поговорить.

     – Фумия, успокойся немножко... Тацуя-сан, Фумия говорит правду, поэтому возвращайся побыстрее.

     – Понял. Сделаю один круг, затем вернусь. Тогда, Куроба-сан, я пойду немного подышу свежим воздухом.

     Поэтому я тоже должна изо всех сил выполнять данные мне обязанности.

     Когда я слушала, как Ани вежливым голосом отвечает на протесты Фумии-куна и вопросы Аяко-сан, я приказала себе это.

     Глава 5

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Гостиная

     – ...Хе-хе...

     На внезапное хихиканье Миюки, Тацуя, смотревший в окно, перевел взгляд в комнату.

     В отличие от восточного стиля строений, эта большая комната была сделана в западном стиле. Даже картины ландшафтов украшали стены яркого оттенка, и не репродукции; в соответствии с подписями современных знаменитых художников на полотнах, это были оригинальные картины маслом. И величественный настоящий деревянный стол был столь большим, что за ним могло легко поместиться десять человек.

     Тем не менее, эта комната казалась пустой. Просто, наверное, вместо десяти стульев, возле стола находился диван, у которого было всего лишь два человека; к тому же, кроме стола и дивана, здесь почти не было мебели, из-за чего казалось, что в комнате слишком много свободного места. Вероятно, с целью психологически вызвать чувство угнетения, комната была намеренно сделана, чтобы казаться излишне огромной.

     Естественно, такие вещи уже довольно давно не заслуживали внимания Тацуи. Он посмотрел прямо на сестру.

     Увидев его озадаченный взгляд, Миюки, сидевшая на диване с резными деталями и изогнутыми ножками, стыдливо опустила голову.

     – ...Извини, Они-сама. Я просто вспоминала кое-что, случившееся в прошлом.

     – Забавное?

     Тацуя также улыбнулся в ответ на улыбку Миюки, когда она ответила.

     – Не совсем... Я была столь глупа в прошлом, что нахожу это забавным.

     Улыбка Тацуи исчезла, мастерство, возникшее в мгновение ока в ответ на бездумное самообесценивающее замечание. Но он не смог найти ничего плохого в её словах, тоне голоса, или выражении лица.

     – Если подумать об этом, Они-сама тогда был весьма добр с Аяко-сан и Фумией-куном... Я была совершенно этим потрясена?

     От того, что она сказала, Тацуя сформировал впечатление об общем периоде, которое Миюки вспоминала, и улыбнулся:

     – Ну... тогда я был просто ребенком, перестань.

     – Это не так. Глупым ребенком была именно я.

     Они всё ещё были в возрасте, когда мир ещё может называть их «детьми». И сами они тоже не считали себя взрослыми.

     Но, несмотря на это, они не посчитали, что это не так, и не заколебались, когда назвали людей, которыми были три года назад, простыми «детьми».

     – В то время, хотя я твоя сестра, я не понимала одну вещь об Они-саме. Нет... я даже не хотела тебя понять.

     Тацуя хотел что-то сказать, чтобы это опровергнуть, но кроме краткой улыбки, которую он ей даровал, когда она склонила голову, к сожалению, у него не было другого ответа.

     Даже если бы он мог опровергнуть её слова, в этом не было необходимости.

     Хотя они оба были неправы, они не были за это ответственны; Тацуя и Миюки понимали это.

     Если Миюки больше не в настроении продолжать говорить о прошлом, Тацуя не будет снова поднимать эту тему.

     Тацуя снова посмотрел в окно.

     Хотя он смотрел прямо наружу, его пять чувств работали в полную силу, ища признаки неестественной деятельности и ничего не пропуская. Его дополнительное чувство воспринимало больше, чем пять чувств, поэтому он в любой момент был готов получить доступ к информационному измерению.

     Всё это было ради защиты Миюки.

     Если появится что-то, что может навредить Миюки, Тацуя уничтожит это прежде, чем оно успеет навредить.

     Это не изменилось между тем, что сейчас и тем, что было тогда.

     Но тогда она не знала об этом.

     Но тогда он скрывал это от неё.

     Глава 6

     5 Августа 2092 / Окинава – Загородный Дом ~ Побережье Онна

     Прошлая ночь закончилась довольно поздно. Прибыть на Окинаву, затем быть на вечеринке до полуночи – довольно жестко для первого дня.

     Тем не менее, я проснулась до восхода солнца, что можно объяснить лишь привычкой.

     По правде, я хотела поспать немного дольше, но я не хочу превратиться в испорченную леди. Снова заснуть будет непростительно. С усилием, я послала энергию к рукам и ногам, встала с постели и отдернула шторы, открывая окно, чтобы позволить войти свежему воздуху. Так как я на втором этаже с видом на задний двор, не нужно беспокоиться, что меня увидят в пижаме извне... Хотя, прежде всего, позаботиться о своем внешнем виде было бы по-настоящему подходяще этикету леди.

     Наслаждаясь морским бризом, я глубоко вдохнула, моя грудь поднялась.

     И в тот момент, когда я посмотрела вниз, я увидела, как тренируется Ани.

     Согнув ноги в коленях, он сделал шаг правой ногой, протянул правую руку, затем левую руку.

     Затем с этого положения он сделал шаг левой ногой, и, как я и думала, он протянул левую руку вперед затем быстро назад, и одновременно с этим протянул правую руку.

     Поворачивая тело, постепенно делая шаги левой и правой ногой, его правая рука с силой двигалась изнутри наружу, левая рука снаружи внутрь, правая рука вверх, левая рука вниз.

     Казалось, что это какое-то боевое искусство или каратэ, не знаю.

     В каждой руке он держал небольшой грузик, – весом в один килограмм, – с которым выполнял движения с большой точностью. Они были такими же яркими, как и набор поз, используемых танцорами или актерами театра.

     Пройдя круг по краю половины двора, он, наконец, остановился, глубоко выдыхая и расслабляясь.

     – Э, он закончил?..

     Я неохотно уставилась в спину Ани, когда он сделал глубокий вдох, желая, чтобы он снова показал мне этот прекрасный «танец».

     Позволь мне увидеть больше.

     Лишь одного раза будет достаточно.

     Твою удивительную форму, твоей младшей сестре...

     Стоп!

     Я пришла в себя.

     Невозможно, я была очарована?

     В спешке задвинув шторы, я торопливо отошла от окна.

     Шторы задвинулись довольно шумно, но их не должно быть слышно во дворе... наверное.

     Я прислонилась к стене и рухнула вниз.

     Лицо горело.

     Сердце яростно билось и не успокоилось, даже когда я приложила руки к груди.

     Он ведь не заметил, да?

     Ани даже не взглянул вверх.

     Он не должен был заметить меня, стоящую у окна.

     Но, не смотря на это, будто я стояла и смотрела, как заколдованная, у меня было чувство, что Ани тоже меня заметил.

     ◊ ◊ ◊

     Как всегда, завтрак приготовила Сакурай-сан. В этом загородном доме тоже были автоматы приготовления пищи, управляемые ДАР-ом, но Сакурай-сан сама настояла, что «те, кто полагаются на автоматы, становятся безвкусными» и таким образом, вся её еда была домашнего приготовления, если только не при чрезвычайных обстоятельствах.

     С недавнего времени, я тоже начала ей помогать, но по правде, мои навыки по-прежнему в стадии «то положи туда, то сюда».

     – Есть ли у вас планы на сегодня?

     Когда после еды я потягивала чай, Сакурай-сан задала этот вопрос. В форме, адресованной Ока-сама, но я хорошо понимала, что она также обращалась и ко мне.

     – Если жара спадет, я хотела бы совершить прогулку по морю, – подумав немного, Ока-сама ответила.

     – Приготовить круизное судно?

     – Хмм... меньшей парусной яхты будет достаточно.

     – Вас поняла. В четыре вечера вас устроит?

     – Да, пожалуйста.

     С опытом, Сакурай-сан плавно сделала вывод из кратких слов Ока-сама и поняла её намерения, эффективно собрав расписание.

     Это значит, что моё время после четырех вечера также решено. Ока-сама, видимо, намерена провести всё оставшееся время внутри загородного дома.

     Теперь, как бы мне провести своё время?

     – Миюки-сан, если ты не планируешь ничего особого, как насчет того, чтобы пойти на пляж? Даже если ты просто полежишь, думаю, это хороший способ, чтобы освежиться, – сделала предложение Сакурай-сан, видя, как я задумалась.

     – ...Наверное. Тогда, полагаю, днем я просто отдохну на пляже.

     – Я помогу тебе подготовиться. Уфуфу, если наденешь купальник, тогда тебе нужно будет тщательно намазать солнцезащитным кремом каждый, даже самый маленький уголок тела.

     ...Э? «Уфуфу», это...

     – ...Нет, спасибо. Я могу сделать это самостоятельно.

     – Ну-ну, ненужно сдерживаться.

     ...Сакурай-сан странно, кажется, что-то предвкушает.

     – Солнечный свет здесь, в тропиках, интенсивен. Будет ужасно, если ты оставишь где-то пробел.

     ...Сакурай-сан, этот взгляд в твоих глазах очень подозрителен.

     – Естественно, мы должны покрыть каждое пятнышко и под купальником тоже. Уфуфуфу...

     – Эм, гммм, Сакурай-сан?

     Сакурай-сан, почему-то сейчас ты выглядишь действительно страшно!

     – Давай, пошли готовиться.

     Я попыталась молча ускользнуть, но прежде чем я успела пошевелиться, Сакурай-сан уже схватила меня за запястье.

     Её хватка была не такая уж сильная, чтобы причинить боль, но её определенно нельзя было стряхнуть.

     Меня потянули так на второй этаж, и когда я мельком взглянула на Ани, у меня было четкое чувство, что он смеется под своим бесстрастным лицом.

     ...Даже если у него не должно быть таких человеческих чувств.

     ◊ ◊ ◊

     Под руками Сакурай-сан, солнцезащитный крем действительно был очень тщательно растерт по каждому сантиметру моего тела, я даже еле дошла из загородного дома до пляжа.

     «...Почему я из-за этого так устала?» – я необоснованно пожаловалась себе.

     В любом случае, я приняла то, что посчитала скромной спокойной позой, сняла тунику и легла на покрывало, над которым Ани установил зонт.

     Мой раздельный купальник не так далеко ушел от бикини, но всё же у него было вполне справедливое количество открытых мест. Его выбирала не я, Сакурай-сан снова не дала мне большого выбора.

     В любом случае, именно так я думала, но при виде меня, Ани ни на сантиметр не сдвинулся. В шортах до колен и свободной куртке, он сел возле меня, всматриваясь в горизонт.

     Слегка согнув колени, смотря, будто над чем-то задумавшись.

     Когда я снова украдкой на него взглянула, он как будто даже не знал обо мне, просто смотрел вдаль. Интересно, ему скучно?

     Он здоровый и бодрый мальчик, ученик первого года средней школы, но с морем прямо перед собой, все, что он делает – это сидит. И всё.

     Неужели это нормально? Движимая этим вопросом, я уперлась об локти, и украдкой взглянула на другие зонтики, разбросанные вокруг.

     Это... семья, я думаю. Мать и отец, и девушка, наверное, в первом или втором классе начальной школы.

     Как только я это подумала, мальчик, несколько старший за неё, побежал от пляжа.

     Схватив отца за руку он, кажись, пытается затащить его в море.

     Зонтик возле них был пуст. Хотя там были различные принадлежности, показывающее присутствие двух человек... две свободные куртки, значит два человека, так ведь?

     Наверное, эти двое тоже пошли в воду.

     Далее... чтозачтозачтоза!

     Я в спешке опустила голову.

     Попытавшись взглянуть ещё раз, я была вынуждена почти сразу же снова опустить голову.

     Там, довольно высокий парень – хотя, не думаю, что он студент университета – растирал на девушке масло.

     Даже в некоторых довольно опасных местах. Эй, неужели он собирается покрыть всё её тело?

     И в таком открытом общественном месте, разве, разве они вообще не смущены?

     Парню, по крайней мере, не нужно было беспокоиться о том, что его видят. Поглаживая тело девушки, он вполне счастливо смеялся. Такое выражение не очень приятно видеть.

     Неужели парни любят это делать?

     Более общительные женщины будут смеяться, – Сакурай-сан точно будет, – но я где-то в журнале прочла, что парням нравиться касаться девушек. Я также слышала от школьных друзей, что когда «продвинутые» сэмпаи идут на свидание, у них бывают проблемы со своими парнями, которые стремятся к их телам. «Кем же они нас, девушек, считают» с негодованием подумала я. Этот ужасный век «свободного секса» закончился полвека назад! Кроме того, ты делаешь эти вещи к ученице средней школы!

     ...Не хорошо, не хорошо. Успокойся. Мне нельзя вызывать мороз в середине лета на пляже в Окинаве.

     Но девушка, похоже, не была против.

     Хотя, потому что она лежит так же, как и я, её не очень хорошо видно, но так как парню было позволено идти вперед, думаю, она в порядке с этим.

     ...Так же, как и я?

     Я лежу здесь, этот человек сидит возле меня.

     Интересно, он думает о чем-то подобном? Он на это способен?

     Я слегка вытянула шею, снова взглянув в лицо Ани, он смотрел на меня.

     Наши глаза встретились.

     В отличие от меня, застывшей, он просто посмотрел ещё две-три секунды, затем снова повернулся лицом к горизонту.

     Я с трудом восстановила контроль над своим телом, не в состоянии что-либо сказать, я просто закрыла моё теперь горячее лицо руками.

     Я подумывала развязать волосы и использовать их в качестве своего рода занавески, но посчитала, что это в конечном итоге станет хлопотным.

     Лежа лицом вниз, я ничего не могла делать, кроме как ждать, пока мои щеки остынут.

     

     С тем, что мой взгляд был закрыт, моя – теперь уже вернувшаяся в норму – голова начала заполняться всякими мыслями, о которых я действительно не должна была думать.

     Он, когда именно он начал смотреть на меня?

     На какую часть меня он смотрел?

     Спину? Ноги? Или...

     Интересно, у него могут быть те же интересы? Думал ли он о том, чтобы коснуться моего тела, или о чем-то подобном?..

     Знаю, я действительно не должна так думать о кровном родственнике. Но между мной и Ани не всё так однозначно.

     Хотя мы живем в одном доме, мы редко видим друг друга.

     Мы вместе лишь тогда, когда вне дома, включая путь в школу и из школы. Мы вместе на протяжении дня, как сейчас, лишь во время поездок.

     Сколько я помню, мы не принимали ванну вместе, не играли вместе, вообще не делали ничего подобного.

     Для меня, Ани не столько семья, сколько мальчик, старший на один год, которого я знаю. Это мои истинные чувства.

     Для него, наверное, то же самое.

     Для него, я, скорее всего, просто кто-то, кто посещает ту же школу, на год младшая девушка...

     Неожиданно, я услышала звук движения песка.

     Я знала, что это, должно быть, встал Ани.

     Я не подняла голову.

     Скорее, моё лицо наоборот ещё больше уткнулось в руку, которая служила мне подушкой.

     Я попыталась влить силы в руки, ноги, и спину, но обнаружила, что у тела другие планы.

     В моём жестком теле, яростно застучало сердце.

     Я ощутила, что надо мной повис Ани.

     Я не могла дышать.

     Голова была как в тумане.

     Ещё слишком рано, чтобы почувствовать кислородную недостаточность , рациональная часть моего сознания спокойно и бесполезно сказала мне.

     Моё тело, которое просто отказалось двигаться, было нежно покрыто тонкой тканью.

     Э?

     От плеч к бедрам я почувствовала ткань.

     Это была туника, которую я сняла ранее.

     До этого сложенная туника, теперь покрывала моё тело.

     Каким-то образом, внезапно, я почувствовала себя в полной безопасности.

     Всё моё бессмысленное напряжение исчезло, и, возможно, как следствие этого мой разум начал дрейфовать.

     Не позволяя себе дальнейшего самоанализа, я почувствовала себя убаюканной в удобное чувство сонливости.

     В конце концов, я действительно должна благодарить Сакурай-сан. Несмотря на то, что я была под зонтиком, я довольно на долго заснула под этим ожесточенным солнечным светом. Если бы я не была полностью защищена солнцезащитным кремом вплоть до ногтей, мои голые ноги, несомненно, к настоящему времени страдали бы от страшных ожогов.

     – Так жарко...

     Обвинив неустанное тепло в прерывании моего сна, я увидела, что Ани, как и ожидалось, по-прежнему был рядом со мной, наблюдая за горизонтом.

     – ...Как долго я спала?

     – Почти два часа.

     Я задала вопрос без предупреждения.

     И всё же он ответил, не задумываясь.

     Как будто, чтобы помешать любым другим вопросам.

     В ответе чувствовалась поспешность, будто он не хотел давать мне время подумать.

     – Понятно.

     Я смутно ощутила, что что-то не так, но голова всё ещё была в тумане, так как я только что проснулась, я не смогла понять причину этого чувства дискомфорта.

     Когда я поднялась, туника соскользнула на покрывало.

     Наверное, из-за того, что морской бриз раздувал повсюду песок, несмотря на то, что я спала на покрывале, поверхность под ногами чувствовалась немного грубой.

     – Я собираюсь искупаться.

     Не дожидаясь ответа, я надела сандалии.

     Везде недалеко от покрывала, были видны многочисленные следы. Их не было там прежде. Некоторые были плоские, напоминая спины людей, упавших в песок. Может, кто-то играл в пляжный волейбол?..

     Число окружающих зонтиков также снизилось.

     Похоже, много чего произошло, пока я спала, лениво я подумала, направившись вниз по пляжу.

     ◊ ◊ ◊

     После позднего обеда, я провела некоторое время, читая в своей комнате. Но после двух часов мне стало скучно. Не то чтобы я не люблю читать, просто у меня сегодня нет желания.

     Наверное, я пойду, покажу Ока-сама мою практику в магии.

     Подумав так, я направилась к её комнате.

     Моя комната находилась в самой середине второго этажа.

     Комната Ока-сама напротив лестницы с другой стороны.

     Комната напротив моей пуста, и та, что возле лестницы, принадлежит Ани.

     Проходя мимо неё, я услышала голос внутри.

     Не думая, я остановилась.

     Этот загородный дом довольно стандартен, в том смысле, что в отличие от нашего обычного дома, его стены не полностью звуконепроницаемы; но несмотря на это, он не настолько дешев, чтобы из коридора можно было услышать обычные голоса. Чтобы они были слышны, их должны говорить очень громко.

     Не говоря уже о том, что этот голос только что, принадлежал Сакурай-сан? Инстинктивно, я прижалась ухом к двери.

     – Как ты можешь оставить такой ужасный удар без лечения!

     Сакурай-сан, видимо, ругала Ани.

     – В этом нет ничего серьезного. Кость не повреждена.

     – Не веди себя, будто всё в порядке, пока ничего не сломано! Разве рана не болит!?

     – Боль есть. Однако это не более чем расплата, которую я сам себе установил.

     Боль?

     Расплата?

     О чем они говорят?

     – Хаа... ты всегда такой... Тацуя-кун, я уже сдалась пытаться скорректировать твой склад ума, но... По крайней мере, позволь мне вылечить тебя магией, так что сними одежду, пожалуйста.

     Всегда?

     – Нет необходимости. Если это станет помехой в бою, оно восстановится самостоятельно.

     – ...Тацуя-кун, даже у Стражей есть повседневная жизнь. Мы ведь не просто боевые машины. Кстати, об этом инциденте, было бы лучше, если бы ты просто разбудил Миюки-сан и вы ушли. Как Стражи, хотя мы и должны в высшей степени уважать волю и свободу нашего подопечного, это не причина, чтобы начинать бой просто потому, что ты не хочешь мешать сну.

     ...Э? Меня?

     – Я сожалею.

     – Серьезно, пожалуйста, подумай над этим инцидентом, хорошо? Бежать – тоже достойная тактика. Тацуя-кун, ты должен научиться быть более гибким.

     Я не услышала звук вздоха, но, скорее, почувствовала, что Сакурай-сан вздохнула, как у неё опустились плечи, и она приготовилась уходить.

     В спешке и как можно тише, я вернулась назад в свою комнату.

     ◊ ◊ ◊

     Круизное судно, приготовленное Сакурай-сан, было шестиместным парусником с прикрепленным электрическим двигателем.

     Мы вчетвером и капитан со своим помощником полностью заполнили судно.

     Я сидела в ожидании отплытия на сидениях, расположенных лицом к лицу. Прямо напротив меня сидела Ока-сама, рядом со мной был Ани.

     Делая вид, что смотрю на развертывание парусов, я мельком взглянула на профиль Ани.

     Он был сосредоточен на их работе, и не заметил моего взгляда.

     С тех пор, как я подслушала разговор, я не могла не думать об этом.

     Ани – мой эскорт.

     Получить травму в ходе моей защиты – вполне ожидаемо.

     Но до сих пор я очень редко видела его раненым.

     Прямые столкновения, как вчера, также редки.

     Говоря о его травмах, все они были от тренировок.

     Вот почему я, несмотря на то, что являюсь одной из преемников Семьи Йоцуба, всегда наивно полагала, что лишь горстка людей может быть достаточно презренной, чтобы напасть на нас, детей.

     Такое может быть в романах, но реальность отличается.

     На месте Фумии-куна, в отличие от Йоцуба, работа Одзи-самы, казалось, была более из соображений удобства.

     «Страж», прикрепленный ко мне, иконически связан с одним из преемников Семьи Йоцуба.

     Поэтому часть меня всегда считала, что для ребенка, как Ани, у которого нет таланта в магии, назначение Стражем было для того, чтобы дать ему место в Семье Йоцуба. И другая часть всегда чувствовала себя виноватой за это.

     Но из разговора, который был между ними двумя ранее, травмы казались чем-то в порядке вещей.

     – Миюки-сан, тебя что-то беспокоит?

     – Ах, нет, ничего.

     На этот неожиданный голос, я поспешно обернулась.

     Не хорошо, не хорошо.

     Я заставила Ока-сама волноваться.

     – Я довольно давно не была на паруснике...

     – Ах, верно.

     Похоже, то, что я сделала вид, что смотрю на развертывание паруса, сработало.

     Но это не будет работать вечно, поэтому я решила пока отложить свои мысли.

     Как раз вовремя, похоже, мы собираемся отплывать.

     Несмотря на то, что мы не использовали двигатель, мы отплыли от пирса с большей скоростью, чем я ожидала.

     Я сосредоточила мысли на протекающем пейзаже.

     Под западным ветром, мы направились на северо-северо-запад.

     Предположив, что летом вдоль Окинавы должен дуть юго-восточный ветер, я спросила об этом капитана, на что он ответил, что из Восточного моря приближается зона низкого давления.

     Мне также сказали, что она не перерастет в тайфун, поэтому мне не следует волноваться.

     Я даже не подозревала об этом, поэтому моё беспокойство действительно поднялось... но не то чтобы я была на море какое-либо длительное время, так что это, наверное, просто ненужное беспокойство.

     Хотя мы плыли в направлении Иэдзимы, самой целью поездки было плавание, поэтому мы планируем повернуть назад на полпути. При нынешней скорости ветра, к тому времени уже будут сумерки.

     Плыть на паруснике более комфортно, чем я ожидала.

     Казалось, будто моё растерянное сердце унесло ветром.

     Если бы я знала, то предпочла бы отплыть раньше и направиться дальше.

     Я закрыла глаза, и некоторое время просто слушала шум ветра в парусах.

     Если мы сможем закончить так день, ночью я буду спать очень комфортно.

     «Сможем» потому, что я знала, что это не может продолжаться долго.

     Почувствовав особо резкий ветер, я открыла глаза.

     Сакурай-сан смотрела строго в море, или, скорее, яростно.

     Слова, произнесенные помощником, когда он отчаянно обратился по радио... подводная лодка? В этой ситуации, не думаю, что она военно-морского флота. Может ли это быть иностранная? Хотя, это японские территориальные воды. Не говорите мне... акт агрессии?

     Не только я начала беспокоиться. Будто само судно нажало тревожную кнопку, запищал двигатель и как только он начал работу, паруса сложились.

     Когда повернулся руль, и судно наклонилось, я схватилась за перила.

     – Госпожа, пожалуйста, идите вперед.

     Хотя я знала, что это не очень хорошее время, но то, что Ани вдруг назвал меня «Госпожой», было довольно большим шоком.

     Такое случалось часто, но то, что меня назвали так, будто я была чужой, опечалило меня.

     В ответ, моё отношение стало излишне жестким.

     – Я знаю!

     С этим совершенно неуместным и бессмысленно высоким давлением, я согласилась и оставила своё место.

     Я взглянула на пенящееся море.

     Хотя Ани был ко мне спиной, и я не могла видеть его лица, я просто знала, какие у него были глаза, точно такие же, как если бы я взяла его за руку.

     Не яростные, не изумленные.

     Просто ничего не выражающие и пустые, эти глаза пустоты.

     Сакурай-сан стояла на корме, защищая Ока-сама.

     Ока-сама исключительно сильный волшебник, но из-за этого её сила в последнее время упала. Взаимодействие между магией и телом всё ещё не до конца изучено, но известно, что использование сильной магии пропорционально нагружает организм.

     Ей запрещено использовать магию.

     Подумав об этом, я в спешке из сумочки достала CAD.

     CAD Сакурай-сан уже был в режиме готовности.

     И Ани был... с пустыми руками, просто стоял.

     Позади нашего следа, в нашу сторону быстро подходили две черные тени.

     Дельфины? Чёрта с два это они!

     Я могла интуитивно это определить.

     Торпеды!? Вообще без какого-либо предупреждения!?

     Когда я застыла, Ани, стоя передо мной, сделал необъяснимый жест. Он направил правую руку в море, на эти надвигающиеся черные тени.

     Без CAD-а, ты ведь знаешь, что нет никакого смысла делать это движение, так?

     Хоть немножко, но ты ведь всё ещё волшебник, так!?

     Я проклинала. Не только то, что Ани имитировал жесты, не зная их истинной цели, но также своё бессилие.

     С этими мыслями, я подняла глаза на Сакурай-сан. Как Страж Ока-сама, она точно что-то сделает вместо бесполезности Ани, и отругает его за стремление уйти от действительности.

     Но я была не права.

     Быстрее, чем Сакурай-сан успела что-либо активировать, Ани, как вспышка грома в облаках, развязал магию.

     Всё было кончено так быстро, что я даже не поняла, что на мгновение это был признак вызова магии.

     Обе торпеды утонули в глубине моря.

     Когда они шли вниз, тени расширились. Торпеды были разрушены?

     Что именно он сделал?..

     Без помощи магических помощников или чего-то подобного?..

     В моей голове воевали сомнение и отрицание, волшебник внутри меня говорил мне, что это явление было без сомнения вызвано Ани, который использовал невероятно продвинутую магию, чтобы взаимодействовать с информационной структурой торпед, достигнув экстремального состояния разложения.

     Он, у которого кроме способности нейтрализовать чужую магию, не должно быть магических способностей, имел?..

     Может ли быть, что на самом деле я даже ничего не знаю об Ани?

     На самом деле я вообще ничего о нем не понимаю?

     Когда после него Сакурай-сан применила магию под водой, я просто уставилась в спину Ани, принадлежавшую, казалось бы, простому ребенку.

     Глава 7

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Гостиная

     Тацуя, который до сих пор смотрел в окно, вдруг посмотрел в сторону двери.

     Хотя внешне дом был похож на традиционный Японский дом, внутри был беспринципный компромисс между востоком и западом. Его подходяще описать можно как особняк в Японско-Западном стиле. Комнаты были либо чисто Японскими, либо чисто Западными.

     Эта гостиная – зал для заседаний – была в Западном стиле. Обои, потолок, пол и окна, наряду с освещением и мебелью были в Западным стиле.

     Дверь была деревянной.

     Как только Тацуя на неё посмотрел, с двери послышался стук.

     Миюки сказала «входите», по-прежнему сидя на диване, на что голос ответил «извините» и дверь открылась. В фартуке на кимоно, появилась «горничная»... Согласно образу дома, наверное, «служанка» будет более подходящим, но было трудно пройти мимо этого анахроничного впечатления.

     Эта «горничная» низко поклонилась, прежде чем стать в сторону.

     Позади неё стоял мужчина в костюме.

     Он был тем, кого Тацуя очень хорошо знал.

     Миюки прикрыла рот рукой. Казалось, что челюсть отвисла сама собой.

     Хотя и не так сильно, как Тацуя, но Миюки тоже знала этого мужчину.

     Когда он вошел в комнату, горничная снова поклонилась, прежде чем уйти и закрыть дверь без какого-либо объяснения. Похоже, она была лишь гидом.

     – Давно не виделись, Тацуя. Ну, на самом деле лишь неделю.

     – Майор... почему вы, нет, вас вызвала наша тётя, я прав?

     Выясняя причину его прибытия, Тацуя на полпути изменил «вопрос» на «утверждение». У Казамы не было причин посещать Йоцубу, поэтому очевидно, что он здесь из-за того, что его вызвали.

     – Верно. Но я не слышал, что вы тоже будете здесь.

     – ...Извините.

     Тем, кто извинилась, была Миюки, которая поднялась в тот момент, когда Казама вошел в комнату.

     Казама просто констатировал факт. Он не был достаточно мелочным, чтобы его огорчил такой тривиальный вопрос.

     Хотя она знала, что Тацуя просто пожал плечами, Миюки не могла так легко отложить в сторону неумелую работу её родственников.

     – Не нужно беспокоиться по такому поводу.

     Казама и Миюки не были столь знакомы.

     На самом деле они никогда не встречались без присутствия Тацуи.

     Вот почему Казама, в присутствии третьего лица, был не столь откровенен с Миюки, как он, как правило, был с Тацуей. Тем не менее, всё время находясь в присутствии Тацуи, он не мог не думать о ней как просто о «младшей сестре Тацуи».

     Тем не менее, хотя они виделись не так много раз, она впервые встретила его в то же время, что и Тацуя.

     Они познакомились с Казамой в результате событий трехлетней давности.

     Глава 8

     5 Августа 2092 / Окинава – Загородный Дом

     К тому времени, как прибыла береговая охрана Сил Обороны, подводная лодка уже исчезла.

     Сакурай-сан была возмущена тем, что они не заметили её проникновения в наши территориальные воды, но если честно, мне это не было интересно.

     Вместо того чтобы искать виновного, я просто хотела немного отдохнуть.

     Не столько от физической усталости, сколько от умственного истощения.

     Человек из Береговой Охраны сказал, что они хотели бы услышать краткое изложение инцидента, но я тогда была не в настроении. Не только я, Ока-сама и Сакурай-сан чувствовали то же самое. Мы сказали ему, что если они захотят услышать что-либо конкретное, они могут посетить нас дома, и мы вернулись в загородный дом.

     Прямо сейчас я лежу в своей комнате.

     Я приняла душ, но моя голова по-прежнему была неясной.

     Что задержалось в моих мыслях как шторм в сезон дождей, так это магия, которую показал Ани. Если я не ошиблась, он прямо модифицировал информационную структуру объектов и разложил их.

     Но насколько я помню, прямое взаимодействие с информационными структурами считается одним из самых высоких рангов сложности в магии. Не то что я, возможно даже Ока-сама или Тетя не смогут этого сделать.

     Но этот человек, даже не используя CAD...

     Этот человек, он ведь не стал одним из преемников из-за отсутствия таланта в магии, так ведь?

     Разве не потому, что он не может использовать магию, он был назначен в качестве моего эскорта?

     Сколько себя помню, а также от того, что мне говорили, кроме несистемной анти-магии «Точечный Снос», я никогда не видела, чтобы он использовал высокоуровневую магию.

     Из-за того, что он не мог нормально использовать системную магию основного направления современной магии, он воспользовался высокими физическими умениями и его особой анти-магической способностью, чтобы получить место в Семье Йоцуба... вот почему предположительно Ани был моим Стражем.

     Я не понимаю.

     Я совершенно не понимаю.

     Мы семья, брат и сестра, но я вообще ничего не знаю.

     Даже то, что я ничего не знаю, я до сегодняшнего дня не понимала.

     Я была потрясена.

     Если подумать об этом, это первая настоящая поездка с того времени, как я начала ходить в среднюю школу.

     Интересно, вчера он впервые сопровождал меня одну в истинном смысле этого слова?

     Мне было шесть, ему семь.

     В этом возрасте Ани впервые стал моей охраной, и должен был меня сопровождать.

     С тех пор прошло шесть лет, и Ани всегда меня сопровождал.

     Но просто невозможно полностью доверить защиту того, кто может стать целью похищения и нападения, ребенку из начальной школы.

     Понятно, вот почему я не знала истинную ценность этого человека, его реальные способности...

     Тогда, кого я должна спросить, чтобы узнать кто он на самом деле? Кто действительно его знает?

     Ока-сама? Сакурай-сан? Или может быть Тетя?

     Как только я нашла ключ, чтобы сбежать из лабиринта своих мыслей, или так я думала, раздался стук в дверь.

     Застигнутая врасплох, я в спешке поднялась с кровати, причесалась, и спросила, в чем дело.

     – Я сожалею, что нарушила твой покой. Здесь военные, они хотели бы услышать об инциденте... – с другой стороны двери пришел неуверенный голос Сакурай-сан.

     – От меня? – открыв дверь, я задала вопрос. Это было не очень уважительно, я знала, как говорю, но я действительно была удивлена.

     – Да... Я сказала им, что Тацуя-кун и я могут ответить на любые вопросы, которые могут у них быть, но...

     Выражение Сакурай-сан было очень извиняющимся, даже если это была не её вина...

     Если у неё и дальше будет такое выражение лица, от этого пострадаю лишь я.

     – Я поняла. Они в гостиной?

     Увидев кивок Сакурай-сан, я сказала ей, что переоденусь, затем спущусь.

     Солдат, пришедший с нами поговорить, представился как Капитан Казама Харунобу.

     Закончив с приветствием, он перешел прямо к делу:

     – ...Итак, вы обнаружили подлодку случайно?

     – Её обнаружил капитан судна. Если хотите знать подробности, лучше поговорите с ним.

     – Вы заметили какие-либо характеристики, которые могут определить её принадлежность?

     – Она всё время была погружена. Что-либо заменить было невозможно. Даже если бы она всплыла, я не знаю столь много о подводных лодках.

     Капитан и Сакурай-сан обменялись вопросами и ответами.

     Ока-сама, похоже, намеревалась оставить всё Сакурай-сан, и так как я в то время была не очень спокойной, даже если бы я хотела сказать, я могла бы добавить не многое.

     – Видимо, были выпущены торпеды? У вас есть идеи, почему они напали?

     – Их нет!

     Сакурай-сан выглядела весьма раздраженной. Она с самого начала была недовольна реакцией военных, которая включал «вы, ребята, наверное, что-то сделали, чтобы их спровоцировать, так ведь?» вопрос, из-за чего даже я чувствовала себя немного огорченной, не удивительно, что она рассердилась.

     – ...Думаю, вы что-то упускаете.

     По-прежнему под пристальным взглядом Сакурай-сан, Капитан повернулся к Ани. Это, вероятно, было простое действие, без какого-либо глубокого смысла. Новая попытка, чтобы смягчить атмосферу столкновения между этими двумя.

     – Чтобы не оставить свидетелей, можно сделать вывод, что они пытались похитить нас.

     Ответ Ани, однако, зашел далеко за рамки простого смягчения какого-либо недовольства.

     – Похитить?

     Капитан сделал удивленное выражение; однако одновременно с этим он был заинтригован, поэтому призвал Ани объяснить далее.

     – Торпеды, выпущенные по нашему судну, были пеновыми.

     – О?..

     Пеновые торпеды?.. Торпеды, производящие пену, я думаю? Что значит, что они производят пузырьки?..

     – Пеновые торпеды? Что это?

     Как раз когда я повернула голову, Сакурай-сан задала вопрос Ани вместо меня.

     Она не спросила Капитана, видимо потому что всё ещё не полностью в это поверила.

     – Боеголовка торпеды заполнена химическими веществами, предназначенными для создания большого количества пены в непрерывной реакции. В заполненной пеной водой, винты будут бесполезны. Судно с высоким центром тяжести, как наш парусник, скорее всего также будет обездвижено. При этом цель попадет в ловушку, и экипаж может быть захвачен под видом несчастного случая.

     – Почему ты так думаешь? – Капитан с большим интересом посмотрел на Ани.

     Я просто удивилась, что он знает такие вещи.

     – Связь судна была заглушена. Такие действия всегда обязательны при попытке подделать несчастный случай.

     То, что он заметил в такой ситуации, что связь была заглушена, удивило меня ещё больше.

     – ...Извини, но понять их вооружение основываясь лишь на этом, на мой взгляд слабовато.

     – Естественно, я не сужу лишь по этому.

     – У тебя есть дополнительные доказательства?

     – Да.

     – Какие?

     – Я отказываюсь отвечать.

     – ...

     Сказать такие слова вообще без каких-либо колебаний, Капитан не нашел, чем на них ответить.

     Ну, Сакурай-сан и я тоже потеряли дар речи.

     – Вам нужны доказательства?

     – ...Нет, в этом нет необходимости.

     Капитан, похоже, был слегка в растерянности неустанным темпом Ани.

     – Капитан, мы скоро закончим? Не думаю, что мы ещё можем чем-то вам помочь, – Ока-сама, которая до этого времени хранила молчание, внезапно заговорила скучающим тоном.

     Скучающим, но трудным для противодействия.

     Капитан сразу же узнал эту ауру предложения уйти.

     

     – Достаточно честно. Спасибо за ваше сотрудничество, – сказав это, Капитан поднялся и отдал честь.

     Ани и я проводили Капитана и его подчиненных.

     Автомобиль был припаркован на улице, возле него стояли по стойке «смирно» два хорошо сложенных солдата.

     Один из них, увидев Ани, в удивлении широко раскрыл глаза.

     Я также его вспомнила. Это был вчерашний плохой солдат, один из «Левой Крови»...

     – Понятно, – видя потрясенный взгляд на солдате, Капитан Казама в понимании кивнул, – Ты мальчик, который уложил Джо?

     На слова Капитана, я машинально перешла к обороне.

     Тем не менее, увидев, как Капитан весело засмеялся, я посчитала, что он не похож на того, кто как-либо напрягся. И Ани вообще не отреагировал.

     – Освоить технику Внутреннего Удара в таком юном возрасте, ты весьма гениален.

     Несмотря на то, что его изучали с головы до ног, Ани не показал ни намека на раздражение. Но что это за «внутренний удар»?

     Этот термин звучит весьма продвинуто...

     – Младший Капрал Хигаки!

     Услышав, что его имя назвали таким громким голосом, вчерашний плохой солдат дрогнул.

     Под сильным взглядом Капитана, он к нему подбежал.

     Капитан посмотрел, как он отдал честь и стал по стойке «смирно».

     Затем повернулся к Ани, и поклонился:

     – Мой подчиненный вчера повел себя с вами очень грубо. Я приношу свои извинения.

     На это совершенно неожиданное зрелище, я полностью потеряла дар речи.

     Скрестив руки за спиной, поставив ноги врозь и слегка наклонив голову, довольно небрежный поклон с точки зрения общественной любезности, но для прочного солдата, как Капитан, так изящно извиниться ребенку, как Ани, было слишком невероятно.

     – Я Младший Капрал Хигаки Джозеф! За моё вчерашнее неподобающее поведение, мне очень жаль! – следуя за Капитаном, совершенно отлично от вчерашнего, Младший Капрал Хигаки напряженно произнес эти слова, и, в отличие от Капитана, поклонился низко.

     Кажется, он не был плохим парнем.

     Более того, он, похоже, сильно испугался Капитана.

     – ...Я принимаю ваши извинения, – Ани ответил на одном дыхании.

     – Спасибо огромное!

     У меня также не было возражений.

     В первую очередь, я вообще не собиралась говорить.

     Сопровождаемый Младшим Капралом Хигаки, Капитан Казама последовал в большой автомобиль с открытым верхом, затем в трех шагах остановился и оглянулся:

     – Шиба Тацуя-кун, верно? В данный момент я служу инструктором воздушно-десантного отряда волшебников на базе Онна. Если будешь свободен, загляни к нам. Уверен, ты найдешь много интересного, – Капитан Казама произнес слова напутствия и, не дожидаясь ответа, залез в машину.

     Глава 9

     6 Августа 2092 / Окинава – Загородный Дом ~ Военно-Воздушная База Онна

     Наутро третьего дня нашего отдыха, начал разрастаться шторм.

     Небо затянулось и начал дуть сильный ветер.

     Похоже, что с Восточного моря приближался тропический шторм.

     Видимо к тому времени, как он окажется здесь, он не будет иметь силу тайфуна, но по его виду, будет довольно близко.

     Все каналы советовали, что лучше избегать водного спорта, но думаю, что в такую погоду, в любом случае, ни у кого не будет пляжного настроения. О лодках, очевидно, не может быть и речи.

     Мы будем здесь две недели, так что нет необходимости спешить в первые несколько дней.

     – Что вы планируете на сегодня? – передав свежеиспеченный хлеб Ока-сама, Сакурай-сан задала вопрос.

     – При такой погоде, даже пройтись по магазинам будет... – чуть склонив голову, Ока-сама пробормотала себе под нос. Этим жестом она почти походила на девушку с точки зрения привлекательности. Лишь на мгновение, но она показалась действительно юной. – Что же мы будем делать?

     Получив в ответ вопрос, Сакурай-сан тоже перестала есть и склонила голову.

     Она тоже показалась довольно юной, но в отличие от Ока-сама, Сакурай-сан больше давала впечатление сестры... Хотя, конечно, Ока-сама намного старше.

     – Хмм... как насчет того, чтобы пойти посмотреть танец Рюкю? – сказав это, Сакурай-сан включила настенный дисплей. Ловко оперируя пультом дистанционного управления, она открыла руководство по выступлениям Рюкю. – Похоже, вы также можете попробовать на себе костюмы.

     – Выглядит интересно. Что думаешь, Миюки-сан?

     – Я тоже так думаю.

     – Я приготовлю машину. Но есть одна проблема...

     Видя, как Ока-сама и я кивнули, Сакурай-сан показалась довольно мрачной.

     – Это лишь для женщин.

     Ах, верно. Такое определенно сказано в нижней части видео.

     Тогда, Ани...

     – Понятно... – Ока-сама разорвала тост на мелкие кусочки, и положила их в рот один за другим, – ...Тацуя, можешь быть свободен в течение дня.

     – Да.

     – Вчера ты получил приглашение от Капитана, так ведь? Это хорошая возможность, чтобы посетить базу. Возможно, тебя пригласили присоединиться к их тренировке.

     – Я понял.

     Можешь быть свободен, сказала Ока-сама, но она закончила тем, что отдала ему приказ, в конце концов.

     Не показывая какую-либо неудовлетворенность, Ани просто принял его с невозмутимым выражением.

     Как и всегда.

     – Эм, Ока-сама! – почему я это говорю, я и сама не знаю, – могу я пойти вместе с Ни, Нии-саном?

     Мои губы, язык, и голосовые связки неожиданно это сказали. Почему я запнулась, произнося Нии-сан... наверное, потому что в мыслях всегда называю его «Ани» или «этот человек».

     Не то чтобы я нервничала... или что-то подобное.

     – Миюки-сан?

     Думаю, для меня это было довольно резко. Как и ожидалось, Ока-сама смотрела на меня довольно насмешливым взглядом.

     Ууу, так неприятно!..

     – Я, ух, мне тоже интересно, через какую тренировку в армии проходят волшебники, и ух, как Госпожа, думаю, я должна узнать больше о способностях моего Стража...

     – Неужели... как замечательно.

     Сказать слово «Госпожа» потребовало преодоления значительного сопротивления.

     В любом случае, я была готова убедить Ока-сама в моих отчаянных оправданиях.

     Почему-то я чувствую себя виноватой...

     Но я не намерена лгать (Хотя вранье или нет, я даже не знаю свои истинные чувства).

     – Тацуя, как ты слышал. Тебя будет сопровождать Миюки в твоём туре по базе.

     – Да.

     – Просто запомни одну вещь. На публике не используй уважительные слова, когда обращаешься к Миюки-сан. Вместо «Госпожа», просто «Миюки» будет достаточно. Действия, которые могут привести к раскрытию того, что Миюки-сан является преемником Главы Йоцуба, запрещены.

     – ...Понял.

     На этот раз была небольшая задержка, прежде чем Ани кивнул.

     Не только Ани испытал замешательство.

     Я также была в высшей степени смущения. Часть о «преемнике» прошла мимо моих ушей, но вместо этого мои мысли были наполнены сценами, где Ани зовет меня «Миюки».

     – Не пойми неправильно. Это лишь чтобы ввести в заблуждение посторонних. Нет никаких изменений в ваших с Миюки-сан отношениях.

     На слова Ока-сама, которые принесли чувство дискомфорта, Ани просто ответил: «как прикажете».

     ◊ ◊ ◊

     Хотя мы на каникулах, те, кто нас пригласили, были в середине работы в государственном учреждении. Чтобы не быть грубыми и чтобы одежда не была такой уж открытой, я надела устойчивый к УФ излучению прозрачный кардиган на скромное платье с короткими рукавами, тогда как Ани надел рубашку с коротким рукавом под летнюю куртку и брюки до лодыжек, когда мы посетили Капитана Казаму на базе.

     – Я Санада, из Департамента развития оружия Армии Обороны, – представился солдат, встретивший нас, когда мы прибыли. Похоже, он был Лейтенантом. Услышав это, Ани, кажись, весьма удивился.

     Почему... когда он с другими людьми, он показывает такое большое разнообразие выражений?

     – Что-то случилось?

     – Нет... просто я не ожидал, что нас будет сопровождать офицер. Кроме того, я думал, что это военно-воздушная база[12].

     Услышав слова Ани, уголки рта Санады-сана дернулись. Казалось, что он начал к нам относиться немного дружелюбнее.

     – Похоже, ты немного знаком с военными.

     – Мой мастер боевых искусств был когда-то в армии.

     – Ахх, понятно... Что ж, технический офицер армии находится на военно-воздушной базе потому, что моя специальность довольно уникальна, и нам их здесь недостает. Почему же тебя сопровождает не младший... полагаю потому, что мы ожидали тебя.

     Лейтенант Санада приветливо улыбнулся. Он не был особо красив, но в его чертах лица было определенное очарование, из-за которого любой будет чувствовать себя свободно.

     Однако Ани, почему-то, насторожился, увидев эту улыбку.

     Санада-сан повёл нас в спортзал с высокими потолками. Спортзалом я назвала его потому, что это ближайшее впечатление, которое я от него получила, и, вполне возможно, в реальности у него совершенно иное название.

     С потолка, который был, вероятно, высотой с пятиэтажное здание, свисало множество веревок, по которым многие солдаты взбирались к потоку, затем прыгали. Они были без парашютов. Хотя вряд ли парашют помог бы на такой высоте, но, по правде, переломы должны быть их наименьшими проблемами.

     Эта техника, Системная Магия Скорости – Замедление, она...

     Здесь было примерно 50 человек.

     Все солдаты, которые поднимаются, затем спрыгивают с веревок – волшебники.

     Уровень этого умения не был особо высоким, но маловероятно, что на этой базе, волшебников они учат лишь этому. Чтобы столь много волшебников было в одной региональной базе... это действительно граница.

     Я также увидела плохого солдата, эмм, Младшего Капрала Хигаки.

     Значит он волшебник...

     Капитан Казама ждал нас. Я понимаю, что он знал, что мы прибыли, потому что послал Санаду-сана, чтобы нас подобрать, но я не думаю, что он пошел бы так далеко, чтобы оставить контроль над тренировкой подчиненных во время ожидания.

     Нет... он ждал не «нас» но, скорее, Ани.

     – Прийти так рано, могу я понимать это как интерес к военным? – с неуклюжей улыбкой на суровом лице, Капитан Казама заговорил к Ани.

     – У меня есть некоторый интерес. Но я ещё не решил, хочу ли стать военным.

     – Что ж, это вполне ожидаемо. Ты ведь всё ещё ученик средней школы, так ведь?

     Его слова отличались от вчерашних, может, у него есть некоторые скрытые мотивы... хотя это может быть немного суровым.

     – Лишь с недавних пор.

     – Тебе должно быть около 12, нет, 13, так ведь? Хотя ты довольно беззастенчивый человек.

     – Мне 13.

     На вопрос Капитана, Ани дал безопасный ответ. Я не могла не испытать чувства удивления, но я сразу же посчитала это моими неуместными убеждениями.

     В школе Ани был почётным учеником. Не только в начальной, но даже в средней школе, только поступив, во всем, что не связано с магией, он был гением.

     Нельзя сказать, что он был общительным даже как лесть, но на него полагались в многочисленных ситуациях и одноклассники и младшеклассники, и однажды даже учитель.

     Если бы только он родился в семье, не связанной с магией.

     Если бы он не был племянником главы Семьи Йоцуба.

     Если бы он не был сыном Ока-сама.

     Если бы он не был моим братом.

     ...Нет смысла об этом думать.

     Это то же самое, что думать, что было бы, если бы во мне не было крови Мии «Йоцубы».

     Пока я была в своих мыслях, в какой-то момент речь зашла о том, не хотели бы мы поучаствовать в тренировке лазания на веревке. Очевидно не я, но Ани.

     – Нет, я не столь хорош в магии.

     Услышав, как он назвал себя от первого лица «я», моя спина задрожала. Это из-за предостережения Ока-сама, казаться нормальным?

     Это действительно не очень ему подходит... нет, подождите, не в этом дело!

     – Эм, как вы узнали о Нии-сане?

     Снова, это сильное отвращение при попытке сказать слово «Нии-сан».

     Почему?

     Когда то, что он мой брат – неоспоримый факт.

     – Как вы узнали, что он волшебник?

     Но застрять в таком месте будет слишком неестественно.

     Более того, это важно для меня.

     Обычно Ани не носит с собой CAD. Конечно, он не использует традиционные помощники, вроде талисманов или посохов.

     У меня и Ока-сама CAD-ы в форме мобильных терминалов, поэтому за эти четыре дня, в подозрительной одежде, по которой можно было узнать принадлежность к волшебникам, должна была быть лишь Сакурай-сан.

     Не говорите мне, что за нами следили?..

     – ...Каким-то образом, думаю.

     Капитан Казама, похоже, был удивлен, что ему задала вопрос я, и с серьезным выражением лица решительно дал, казалось бы, не серьезный ответ.

     Каким-то образом, что это значит, черт возьми?

     Неужели он пытается уклониться от вопроса!?

     – Не то чтобы я пытаюсь что-либо скрыть.

     – !?..

     За это время, почти как если бы он прочел мои мысли, моё лицо застыло.

     – Увидев бесчисленные сотни волшебников, похоже, теперь я могу прочесть ауру вокруг них. Волшебники они или нет. Сильны они или слабы.

     Не хорошо, подумала я, я не могу скрыть волнение на лице.

     – Кстати, почему ты это спросила?

     Дело плохо!..

     Моя чувствительная реакция вызвала подозрение.

     Даже если Ока-сама сказала мне держать в секрете мои отношения с Йоцубой.

     – Прошу прощения, моя сестра всегда была чувствительна к моей скудной магии... она нервничает больше, чем обычно.

     Для меня, растерявшейся и не знающей, что делать дальше, Ани стал щитом.

     – Если это так. Ты хорошая сестра.

     – Спасибо. Она моя гордость.

     – Ха-ха, у вас такие хорошие отношения. Я ревную.

     Я могла слышать лишь едкий сарказм в его словах...

     Но у Ани не было таких намерений.

     Он лишь помог мне, так как я была в беде.

     Я не настолько испорчена, чтобы это не понимать.

     Но почему он был так обеспокоен?

     Хотя то, что я не находила, что ответить, не касалось его, как Стража.

     Даже притом, что в хранении тайны Йоцубы нет никакой пользы для Ани.

     Даже притом, что отругали бы лишь меня.

     Так почему же он прикрыл меня, как делают нормальные братья и сестры, как брат защищает сестру?..

     Глава 10

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Гостиная

     – Всё же, гораздо большая загадка, чем можно было ожидать.

     В разговоре с Тацуей, Казама сказал слова без какого-либо видимого контекста, однако Миюки сразу же их поняла.

     – Вы поняли?

     – Кто ты думаешь, я такой?

     Тацуя, слегка поклонившись с кривой улыбкой, выразил свои извинения Казаме.

     – Я не понимал, пока не был приглашен на место... но за исключением полевых госпиталей на линии фронта, я редко раньше чувствовал такой плотный запах смерти.

     На прямую оценку Казамы, Миюки невольно подняла брови.

     На это вероятно бессознательное изменение выражения сестры, Тацуя подумал: «не удивительно».

     – Просто это место печально известный «Четвертый Институт».

     – Место смертельного[13] Четвертого Института Развития Способностей Магии хех... сейчас просто по виду здания это невозможно сказать.

     Во время возникновения современной магии, как и в других развитых странах, возникли многие институты исследований и развития, имеющие дело с волшебниками. Было создано 10 пронумерованных институтов, и сейчас половина из них всё ещё работает. Институты оставшейся половины, так как права волшебников начали расти, были один за другим закрыты за бесчеловечные исследования среди других причин.

     Даже среди них был институт, чьи исследования, по слухам, игнорировали человеческие жизни и саму человечность – Четвертый Институт Развития волшебников, или просто «Четвертый Институт».

     В связи с секретностью, окружающую Четвертый Институт и его исследования, даже его расположение никогда не было публично раскрыто, только объявление, что его должны были закрыть.

     Центр бывшего Четвертого Института был расположен прямо в подвале главного дома Йоцубы.

     Продукты Четвертого Института, волшебники, которых они разработали, были обозначены лишь числом «Четыре» – Йоцуба.

     Волшебники с четверкой в фамилии, кроме Йоцуба, были известны как «Ёмо», «Шиходо» и «Ватануки». Но они не были связанны с Десятью Главными Кланами и 18 дополнительными семьями.

     – Все их исследовательские сооружения находятся в подвале, в конце концов. Не только этот дом, но все дома в этой деревне были замаскированными частями отделений Четвертого Института.

     – Когда я впервые узнал об этом три года назад, я также был весьма потрясен.

     – Ну, наземные сооружения всё ещё используются для тестирования способностей волшебников, и спортзал для боевых искусств используется довольно часто... Запах смерти, который Майор всё ещё чувствует, наиболее вероятно, сейчас это тела волшебников, которых не перезахоронили.

     – И поэтому Стражи Йоцуба закаленные буквально бок обок со смертью. Понятно, вот почему вам, людям, требуется так мало тренировки после присоединения к военным; даже дети устрашают.

     Когда Миюки впервые это услышала, она фактически закрыла уши.

     Сейчас она в состоянии смотреть правде в глаза.

     Но даже сейчас боль в груди не исчезла.

     Она никогда не сможет привыкнуть к этой боли.

     Она сама надеялась, что день, когда она сможет просто принять такую боль, никогда не настанет.

     Глава 11

     6 Августа 2092 / Окинава – Военно-Воздушная База Онна

     Вскоре после того, как начался наш тур, тренировка с веревками закончилась.

     После чего была борьба. Это может быть интересно тем, у кого есть близость к боевым искусствам, но мне, даже не понимающей разницы между кэмпо и каратэ, довольно быстро стало скучно.

     Такими темпами, когда мы просто зрители, я просто не смогу увидеть истинные способности Ани.

     Может, мне просто уйти пораньше... нет, не выйдет. Я не должна отходить от Ани, и даже если я так поступлю... то зачем мне вообще было сюда приходить? Не говоря уже о том, что это просто грубо. Было бы неплохо, если бы как-то попасть в ситуацию, в которой он присоединится к тренировке...

     Он ведь не может прочесть мои мысли.

     – Шиба-кун, смотреть достаточно скучно, так ведь? Хочешь присоединиться?

     С этим приглашением от Капитана Казамы, Ани посмотрел на меня.

     – Думаю да, мы проделали весь этот путь, так почему бы и нет?

     Только что... мою скуку, он видел сквозь меня?

     Пуф, кровь ударила мне в голову.

     Как низко, как низко, как низко!

     Почему он должен замечать то, что совершенно не должен!

     Этот человек не более чем выдавил из себя улыбку, но у тебя возникли такие детские обвинения, мой внутренний голос разума ругал меня.

     Но мои внутренние чувства продолжили его осуждать.

     Ни, Нии-сан, ты должен, по крайней мере, дать мне причину на тебя злиться.

     Даже в моём монологе, не комфортное чувство сопротивления называть его «Нии-сан» полностью не исчезло.

     В первую очередь, честно говоря, этим термином было бы его назвать более подходяще, или так должно быть.

     Тогда почему?..

     Похоже, я до сих пор не до конца понимаю своё собственное сердце.

     Партнер, вызванный для Ани, был сержантом со средним телосложением, которому было около 30.

     – Шиба-кун, ненужно сдерживаться. Когда он был студентом, боксерские навыки Сержанта Тогути были национального уровня.

     Даже без магии, он был достаточно хорош для национального уровня?

     Двигаясь на цыпочках, сокращая дистанцию небольшими шагами, его стойка была более похожа на каратэ, чем бокс. Интересно, это стиль бокса Окинавы? Или военно-воздушных сил?

     Пока я была рассеяна такими размышлениями, матч закончился в одно мгновение.

     Быстрее, чем мысль. В этот короткий миг, Ани ударил правой рукой.

     Это было понятно по результатам.

     В действительности я увидела, как Ани внезапно появился справа от Сержанта Тогути, с вытянутой правой рукой.

     Сержант без единого звука рухнул на колени, каким-то образом не упав дальше.

     – Тогути!

     Один из наблюдавших солдат в спешке подбежал и начал оказывать (я думаю) первую помощь Сержанту, который был весь в поту.

     Стоя на том же месте, Ани слегка поклонился.

     Несмотря на то, что его лицо показывало уважение к проигравшему противнику, оно также давало впечатление, что он, так или иначе, выставляет напоказ свою победу.

     – Это, это...

     Возле меня, Капитан Казама пробормотал. Лейтенант Санада потерял дар речи, уставившись с широко открытыми глазами.

     – Капрал Хаэбару!

     – Сэр!

     По приказу Капитана, энергичный солдат, на вид которому было около 25, сделал шаг вперед.

     Он был стройнее за Сержанта, но в нем не было впечатления хрупкости; у него был образ ножа, прошедшего через огонь и воду, скованного и заточенного, пока всё ненужное не было расчищено и все примеси удалены, оставив лишь остроту.

     – Даже не думай сдерживаться. Используй всю свою силу!

     – Есть сэр!

     Одновременно с этим ответом, Капрал Хаэбару набросился на Ани.

     Это безумие!

     Невозможно сравнивать солдата, который сражался на передовой, с тринадцатилетним мальчиком!

     Собираясь прокричать «остановитесь!» я открыла рот.

     Но эти слова не были сказаны.

     Тут и там от зрителей слышались восхищенные вздохи.

     Этот человек отразил натиск Капрала, без какого либо намека на то, что он был в опасности.

     Удары руками и ногами посылаемые со скоростью, размытой для глаз, были перехвачены с ещё большей скоростью.

     Не чуть большей, но намного большей.

     – Похоже, прежде он участвовал в настоящих сражениях. Это расстояние применяется в случае, если противник что-то скрывает.

     – Похоже на то.

     Я не поняла и половины разговора между Капитаном и Лейтенантом, но даже мои неопытные глаза могли понять, что Ани берет верх.

     Было невозможно не понять выражение Капрала.

     Даже когда он атаковал, он был в отчаянии.

     Ах!

     Этот человек контратаковал.

     Но Капрал также не бездельничал.

     Перехватив удары Ани справа, слева, справа, слева, от сейчас открытого фланга, контратака!?..

     Я почти непроизвольно закрыла глаза, но часть меня спокойно сказала мне: «в этом нет необходимости».

     Этот человек просто не может проиграть атакам такого калибра или подобным.

     Когда показалось, что Капрал ухватился за Ани, Ани уже проскользнул мимо него.

     Он протянул правую руку и в верхней части локтя схватил правый рукав Капрала.

     Ухватив Капрала, Ани остановился, одновременно с этим развернув Капрала Хаэбару так, что со стороны он оказался открыт.

     Без единого звука, Ани ударил правым локтем.

     Со стоном, Капрал пошатнулся, сделав два три шага.

     Крик капитана «достаточно!» был сигналом к концу.

     Сейчас получая лечение, Капрал Хаэбару и этот человек пожали друг другу руки, вокруг них собралась толпа.

     Когда посыпались похвалы, через толпу прошел Капитан.

     В бреши, которую он оставил за собой, я последовала за ним.

     – Выиграть против Капрала Хаэбару – немалый подвиг. Он один из сильнейших в подразделении, ты знаешь? – сказал Лейтенант Санада.

     – Я действительно не ожидал такого уровня навыков. Ты прошел некую специальную подготовку? – Капитан Казама посмотрел на Ани проницательными глазами.

     – Нет, ничего особенного в этом смысле. Что касается моей силы, в нашем доме есть додзё, я там тренируюсь.

     – Хмм... – хотя он не выглядел полностью удовлетворенным, Капитан кивнул, видимо говоря «я пока не буду совать нос дальше». – Но такими темпами, честь воздушно-десантного подразделения Онна будет раздавлена... ты согласишься на ещё один матч?

     Вместо того чтобы дальше любопытствовать, Капитан сказал нечто эгоистичное. Именно Капитан пригласил Ани принять участие. И, тем не менее, сейчас, когда его люди были побеждены, он сказал что-то вроде «потери чести».

     Так эгоистично сказать, что он должен принять матч, сколько ещё это будет продолжаться?

     Может, любезно отказать в просьбе Капитана?

     Так как Ани – мой эскорт, у меня есть на это право. Я так думаю.

     – Пожалуйста, позвольте мне!

     Но я была на один шаг медленнее.

     Прервав меня, прозвучал голос, который я знала. Это был голос, который я слышала некоторое время назад.

     – Младший Капрал Хигаки, если это ради мести, я буду вынужден отказать.

     – Это не месть, это восстановление справедливости!

     В чем разница? Это ведь одно и то же!

     Думать, что он не такой плохой парень, было моей ошибкой.

     – Хмм... что ж, Шиба-кун, как ты слышал, ты желаешь провести с ним матч? Младший Капрал Хигаки всё ещё молод, но он не менее опытен, чем Хаэбару.

     Отказ от такого предложения ни в коей мере не будет неразумным. В нем нет никакой выгоды.

     – Я принимаю вызов.

     Несмотря на мои мысли, этот человек пошел вперед и дал согласие Капитану.

     Младший Капрал Хигаки слегка согнулся, поднял обе руки, и чрезмерно внимательно смотрел на этого человека.

     Несмотря на то, что он немного согнулся, Младший Капрал был всё ещё выше Ани.

     Будто на мальчика вот-вот нападет медведь – вот что напоминала эта сцена.

     Одного взгляда было достаточно, чтобы сдаться под этим давлением.

     Но этот человек просто медленно перемещался влево – вправо, балансируя то на левой ноге, то на правой, бесстрастно глядя на ожидающего шанса оппонента.

     Взрывоопасная атмосфера, под которой даже дышать было трудно, не стала продолжаться очень долго.

     Тело Младшего Капрала Хигаки, казалось, на мгновение набухло.

     В следующее мгновение, его тело превратилось в пушечное ядро и понеслось на Ани.

     Так быстро!..

     Большим прыжком Ани избежал удара, но его стойка рухнула.

     Быстрый, как молния, Младший Капрал ударил снова.

     Перекатившись по полу, этому человеку каким-то образом удалось увернуться.

     Я была ошеломлена скоростью Младшего Капрала Хигаки. Но даже этого было недостаточно, чтобы заставить возможного преемника одного из Десяти Главных Кланов, Йоцубы, показать удивление.

     – Использование магии, разве это не трусливо!? – я набросилась на Капитана Казаму.

     Даже я не заметила, когда он включил свой CAD. Столь хорошо он это скрыл. Но сам факт использования магии не то, что можно скрыть.

     Только что, скорость Младшего Капрала была увеличена магией самоускорения!

     На мой протест, Капитан Казама просто повернул голову, чтобы на меня посмотреть.

     Но ответ пришел с направления, в котором Капитан был всё ещё наполовину повернутый.

     – Достаточно, Миюки!

     Слова Ани вдвойне меня шокировали.

     Ани приказал мне.

     Ани назвал меня «Миюки».

     – Не было правила, запрещающего использование магии, – категорически сказал Ани.

     Обращаясь ко мне без титула, называя меня Миюки без дополнительного почтения, хотя всё это было согласно указаниям Ока-сама, само решение ругать меня было полностью решением Ани.

     Ани, по своей собственной воле, упрекнул мои желания.

     На это, вместо чувства гнева или сопротивления, странное онемение, ощущение покалывания родилось в моем сердце.

     – Хигаки, наступай с осторожностью! – возле меня, теперь, когда я замолчала, Капитан Казама отдал приказ.

     Будто только что проснувшись, я заметила.

     Воздух, окружающий Ани, сменил цвет.

     Казалось, что свет потускнел.

     Очевидно, это была иллюзия.

     Ани источал такое давление, что у наблюдателей сузилось поле зрения.

     Ани сменил позицию.

     Он вытянул правую руку и обратил ладонь к противнику.

     При этом левой рукой поддержав правый локоть.

     Это, положение для несистемной магии Ани?..

     Мускулы всего тела Младшего Капрала, казалось, снова набухли.

     На этот раз, в тот момент, когда Ани должен был обеими ногами отпрыгнуть в сторону – в это мгновение...

     Из правой руки Ани излился поток псионов.

     

     Волны псионов охватили тело Младшего Капрала Хигаки, и как они это сделали, он со щелчком замедлился.

     Это!.. Точечный Распад!

     Бушующий шторм частиц псионов принудительно перегрузил примененную к телу магию самоускорения, и в то же время пошатнул связь между разумом и телом. Против человека, достаточно опытного, чтобы контролировать своё тело не через электрические нервные импульсы, а напрямую сознанием, шквал внешних чужих псионов принесет ещё больший хаос.

     Точно так же, как если бы Младший Капрал Хигаки забыл, как биться.

     Когда он беззащитно кинулся к Ани, Ани просто отошел в сторону и сделал один удар.

     Его громоздкое тело, раз перевернувшись, упало, почти комичным образом.

     Ани подошел к Младшему Капралу Хигаки, который растянулся на земле и смотрел в потолок.

     Он просто лежал, тяжело дыша, не проявляя никаких признаков того, что собирается подняться.

     На Ани не было эмоций, он просто протянул правую руку.

     Чуть поколебавшись, Младший Капрал с усмешкой за неё ухватился.

     И потянул.

     Не говорите мне, ловушка!?

     Наверное, я просто слишком много думаю.

     Несмотря на их различия в массе тела, Младший Капрал Хигаки смог подтянуться и встать, не свалив Ани на землю.

     – ...Я проиграл. Полностью. Теперь я хорошо понимаю, что этот инцидент позавчера не был просто из-за того, что меня застали врасплох.

     Он не так уж и громко говорил, но почему-то я смогла ясно услышать его слова.

     – Позволь мне снова представиться. Младший Капрал Джозеф Хигаки, Авиабаза Онна, Военно-Воздушные силы Сакисимы, Национальных Военно-Воздушных сил Окинавы. Не скажешь ли ты своё имя?

     – Шиба Тацуя.

     – Хорошо, Тацуя. Просто зови меня Джо. Ты надолго на Окинаве? Если наскучит, позвони. Хотя я могу так не выглядеть, но здесь я знаю довольно много людей.

     – Достаточно, Джо. Мы всё ещё в середине тренировки, – смеясь, выкрикнул Капитан Казама, на что, среагировав, будто в шоке, Младший Капрал Хигаки вытянулся.

     Хм... значит он довольно любезный подчиненный. Полагаю, это значит, что ему можно доверять?..

     Снова и снова менять мнение об этом парне начинает становиться болезненным.

     Прежде всего, не то чтобы этот парень тот, кого я обязана часто видеть, и так как я его вряд ли снова увижу, для меня действительно не важно, кем он является.

     – Извини, что попросил тебя столь многое. Из-за этого кажется, что некоторые из моих подчиненных были довольно грубыми. Вы составите нам компанию за чаем? Я бы также хотел узнать об этом «тооатэ»[14].

     Тооатэ, наверное, он говорит о несистемной магии Ани.

     Мое чувство беспокойства значительно поднялось, но в этой ситуации было невозможно отказаться от такого приглашения.

     – Значит, эта волна псионов действительно была Точечным Распадом.

     – Это действительно всё? Полагаю, здесь также была некоторая континентальная Древня Магия, «тендан».

     Хотя технически они пригласили нас на чай, вместо него принесли кофе.

     С одной стороны сидели Ани и я.

     С другой – Капитан Казама и Лейтенант Санада.

     Перерыв на кофе с четырьмя людьми.

     Каким-то образом атмосфера казалась немного странной.

     Капитан Казама говорит с Ани.

     Лейтенант Санада также говорит с Ани.

     Как младшая сестра этого человека, я просто сижу на заднем плане в соответствии с моими указаниями.

     Ани главный герой, а я просто дополнение.

     – ...От того, что я видел, Шиба-кун, у тебя нет CAD-а, верно?

     Когда они говорили Шиба, то обращались к Ани. Я – «младшая сестра Шибы-куна».

     – Что ты используешь в качестве помощника?

     Я впервые испытываю что-то подобное.

     Это странно, но не некомфортно.

     – Я использую специализированный CAD, но, в общем, мне не особо приятно его использовать... в конце концов, я плох с магией, требующей CAD.

     – Охх, понятно. Хотя если тебе действительно настолько удобно манипулировать псионам, я не вижу, как использование CAD-ов может представлять для тебя проблему.

     Тема уже перешла с несистемной магии Ани к его CAD-у.

     – Шиба-кун, не хочешь попробовать CAD, который я разрабатываю?

     – Лейтенант Санада разрабатывает CAD-ы?

     – В общем, моя работа заключается в разработке магического оборудования, включая CAD-ы. Я хочу тебе показать прототип CAD-а, использующего картриджи в качестве хранилища.

     У меня внезапно появилось чувство, что глаза Ани сияют. Для большинства людей это довольно скромная реакция, но для Ани, чтобы проявить такой интерес к чему-либо, было уже крайне необычно.

     – Я с удовольствием на него посмотрю.

     Наверное, это самый первый раз, когда я увидела, что он так ясно выразил своё желание.

     Нас привели в место, которое я не думаю, что находилось на базе – в чистую и опрятную лабораторию.

     Я, уверенная, что все военные базы – грязные, серые места, не смогла сдержать своё удивление. Слабые улыбки, которые были на Капитане Казаме и Лейтенанте Санаде, когда они на меня посмотрели, были, скорее всего, из-за этого.

     Ани осмотрелся вокруг в восхищении, или впечатлении.

     Похоже, сегодня я впервые вижу столь много сторон этого человека.

     Но как бы я ни думала, что этот человек равнодушен ко всему, даже он должен чем-то интересоваться...

     Интересно, тогда что же он думает обо мне?

     Этот вопрос внезапно всплыл в моих мыслях.

     Ответ пришел сам собой.

     Отчаянно, я начала бороться против дрожи, которая угрожала разрушить мое тело, напрягшись настолько, настолько могла.

     – ...Миюки, ты плохо себя чувствуешь?

     Моё тело, столь близкое к дрожи, внезапно остановилось из-за голоса Ани. Не только тело, даже сердце почти остановилось. В тот момент, когда он назвал моё имя, Миюки, я ощутила, будто он ответил на вопрос, который я себе задала. Будто холодно, равнодушно подтвердив ответ, который уже был в моем сердце.

     Но голос Ани не выглядел холодным... он почему-то казался наполненным состраданием.

     – ...Нет, я в порядке. Думаю, я просто немного устала. Если немного посижу, уверена, что быстро восстановлюсь. Можно мне пойти сесть вон на тот стул?

     Спросив Капитана, мне разрешили сеть на стул у стены.

     Сейчас, вдали от Ани, я почувствовала себя немного лучше.

     Ани держал большой CAD в форме пистолета, получая указания от Лейтенанта Санады.

     При виде Ани, мои предыдущие сомнения снова подняли свои уродливые головы, увеличиваясь, я тяжело оперлась о спинку стула.

     Неважно, как сильно я трясусь и трясусь, я не могу стереть их с моего сознания.

     Что же Ани думает обо мне?..

     У меня нет уверенности, что это любовь.

     Это не может быть интерес.

     Возможно, меня просто ненавидят.

     Если бы я не существовала, если бы только я не существовала, Ани, почетный ученик, превосходный атлет, возможно скоро полноценный военный волшебник, мог бы жить своей собственной жизнью.

     Но, прямо сейчас, отвернувшись от Ани, словно отпуская его руку, будто меня стряхнули, что-то было бесконечно страшнее.

     – ...Устройство имеет встроенные составные последовательности ускорения и движения, давая пулям 7.62 мм максимальную дальность в 16 км...

     – ...Это удивительно. Тем не менее, настоящая практичность...

     Сейчас, держа крупнокалиберный CAD в форме винтовки и счастливо болтая, бессвязно доносился голос Ани.

     В той же комнате, не в силах закрыть глаза и уши, я была вынуждена молча нести навязчивые темные облака, заполняющие мои мысли.

     Мысли отнесло вглубь головы , желая, чтобы это всё скоро закончилось.

     Всё это время, чтобы мой эгоизм не появился на лице, я поддерживала пустое бесстрастное лицо так упорно, как могла.

     Глава 12

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Гостиная

     Миюки обернулась на ещё один стук в дверь.

     – Страж Йоцуба не является чем-то особенным. Моё собственное тщеславие было внезапно доведено до конца Янаги-саном, и я всё ещё не могу победить мастера.

     Тацуя и Казама продолжили историю, которую Миюки вспоминала.

     – Я не считаю, что ты был тщеславным. К тому же я тоже не могу его победить.

     Похоже, прошло не так много времени.

     Но за это время Миюки вспомнила очень многое.

     В дверь постучались снова, в этот раз сильнее.

     Когда Миюки позволила им войти, с полированным «извините» вошел молодой дворецкий.

     Скорее не молодой, а всё ещё юноша. По возрасту он не так сильно отличался от Тацуи.

     Несмотря на это, не показывать и следа раздражения или нетерпения на лице, он действительно был хорошо обучен.

     – Я очень извиняюсь, – внезапно юноша начал извиняться, – назначенное дело с нашим предыдущим партнером было немного продлено... не могли бы вы подождать ещё какое-то время, просит миледи.

     Миледи – Йоцуба Мая.

     Она никогда не была замужем. Следовательно, термин «миледи» технически некорректен, но ни у Миюки, Казамы, или Тацуи не было хобби корректировать разговор.

     Впрочем, даже если бы они это сделали, ради задания вежливости о более точном термине не могло быть и речи.

     – Это не проблема.

     Визуально спросив Миюки и Тацую, Казама ответил на вопрос юноши.

     – Спасибо вам огромное.

     Он не побеспокоился подтвердить согласие Тацуи и Миюки.

     Если оставить в стороне Тацую, даже не спросить Миюки... наверное, как родственница, она просто считалась одной из Йоцуба.

     Это не неверно.

     Тацуя даже на мгновение не считал себя Йоцуба, но этого нельзя сказать о Миюки.

     Так же, как она не может отказаться быть дочерью Шибы Тацуро, она не может отказаться быть дочерью Шибы Мии.

     Следовательно, она, против своих собственных желаний, не может отказаться быть племянницей Йоцубы Майи.

     Глава 13

     8 Августа 2092 / Окинава – Загородный Дом

     Каникулы на Окинаве с первого дня проходили в бурной атмосфере. Спокойствие было восстановлено лишь вчера. Прямо сейчас время также проходит спокойно.

     Хотя скучные летние каникулы можно назвать проблемой, я не хотела бы терпеть каникулы, где я так устала от трудностей.

     Наконец-то на четвертый день после нашего приезда на Окинаву, мы в полной мере могли насладиться нашим отдыхом на юге.

     Но у меня были сомнения, что Ани включен в «мы».

     Сейчас 13:00. Вместо послеобеденного сна, я читаю в своей комнате. Сакурай-сан для меня нашла редкую бумажную книгу о магии, и я лениво рассматриваю её за столом.

     Вполне нормально лениться. В конце концов, я, наверное, не смогу её полностью понять.

     Лишь самые технические тома магии напечатаны на бумаге, и даже ученикам старшей школы тяжело их достать; было бы высшим высокомерием думать, что я, простая ученица средней школы, могу понять их, просто раз прочтя.

     Но этот человек, скорее всего, сможет.

     У меня такое впечатление, что у этого человека, короче у Ани, в комнате есть рабочая станция, где он с энтузиазмом печатает на клавиатуре что-то, относящееся к CAD-ам.

     Эти CAD-ы, два в форме пистолета, позавчера он получил от Лейтенанта Санады.

     Сначала, когда говорили, они использовали слово «одолжить», но в два счета оно стало «дать». Интересно, «так можно? Разве они не принадлежат силам национальной обороны?» ...Он сказал, что это инвестирование в будущее, и не то чтобы я не поняла, чего он ожидал. Но, к сожалению, его инвестиции предопределено стать полным провалом. Так как этот человек мой «Страж», он никогда не станет каким-либо солдатом.

     Однако это не причина отказываться от того, что можно назвать подарком, это всего лишь прототип, в конце концов. За ним не может быть никакого другого смысла, кроме как сувенира, данного посетителю с многообещающим будущим.

     Сейчас, когда я об этом подумала, этому человеку, кажется, действительно понравился этот подарок.

     Позавчера, вчера, и сегодня, он возился с системой CAD-ов всякий раз, когда был свободен... Может, он способен делать некоторую их настройку? Я никогда не видела, как он это делает. Но он также не показал мне боевую практику. Может, у него просто не было свободного времени?

     Интересно, он потерял к ней интерес?

     Неужели возня с CAD-ами действительно столь интересна?

     Ну, даже если назвать это настройкой, он, наверное, лишь на уровне использования переключателей на заданных уровнях. Но...

     Прежде чем я это осознала, я уже стояла перед дверьми в комнату этого человека.

     Хмм, зачем я сюда пришла?

     Наверное, я что-то хочу, верно.

     В моем запутанном состоянии, моя левая рука, которая поднялась, чтобы постучать в дверь, казалось, что принадлежала кому-то другому.

     Из-за моего запутанного состояния, моя левая рука замерла на грани того, чтобы постучать в дверь.

     Каким-то образом я ощутила, что играю роль шута без зрителей для моих гримас. Даже хуже – третьесортного шута.

     Я вздохнула и опустила руку.

     Я уже собиралась повернуться на каблуках и уйти, но немного опоздала.

     Дверь, которая открывается во внешнюю сторону, с мягким звуком открылась.

     Она была открыта таким образом, что брала во внимание, что кто-то перед ней стоит. Благодаря этому я не закончила тем, что ударилась носом о дверь, будто персонаж из плохо написанной комедийной пародии, но у меня не было свободного времени, чтобы надеть притворство и сбежать.

     – Вы что-то хотели?

     Ани вел себя так, будто знал, что там стояла я – по существу, теперь он точно это знает, но – он спросил это, показав своё лицо.

     – Ух, эмм, эм...

     – Да.

     Ани терпеливо ожидал ответа от бессвязной меня.

     Хотя я назвала это ожиданием, это невозможно было понять по его бесстрастному лицу. Тем не менее, он смотрит на меня.

     Сдержанный взгляд Ани увеличил моё недоумение.

     – Эм, можно войти?

     В этой ситуации, я стала, к сожалению, немного истерической; как бы сказать, меня охватило чувство опасности. Прежде чем оно меня полностью охватило, я, к сожалению, попыталась принудительно его подавить. После того, как я небрежно заговорила, я подумала «что ты будешь делать после того, как войдешь в его комнату!?» но было слишком поздно.

     Моё лицо, наверное, стало красным. С красным лицом и сердитая – хотя я никогда не намеревалась сердиться на него, но – в ответ мне, пристально на него смотревшей, этот человек естественно широко открыл глаза, но не показал других следов беспокойства. Он открыл дверь и пригласил меня войти.

     Как обычно, его комната была проста – то есть, в ней не было много вещей.

     В этом пустынном интерьере, функционировала рабочая станция, громким шумом давая знать о своём присутствии.

     – Теперь, что именно вы хотели?

     Я не ответила на вопрос Ани.

     На этот раз моё сознание было обращено на очевидный код, отображенный на рабочей станции, которая была соединена к наполовину разобранному CAD-у. Монитор переполняли бесчисленные цифры и буквы.

     Разве эта комната не выглядит как лаборатория разработки CAD-ов...

     Честно говоря, я потеряла дар речи.

     Но следующие слова, которые сказал Ани, быстро вернули моё сознание назад к нему.

     – Госпожа.

     – Не называй меня Госпожой.

     В ответ на мой крик, Ани застыл в удивлении.

     Для этого человека выглядеть, словно потерял дар речи, действительно необычно, но я не думаю, что это странно.

     В конце концов,

     Только что мой голос был как вопль.

     Голос звучал, будто я собираюсь разрыдаться.

     – Ух...

     – ...

     – Эм, гм... верно! Если ты не привыкнешь говорить со мной нормально, ты можешь неожиданно ошибиться позже в другом месте, так ведь?

     Выражение Ани сменилось с «удивления» к «подозрению».

     Недоверие в его взгляде давило на меня, но я выхватила действительно плохое оправдание благодаря чистой силе воли.

     – Поэтому, пожалуйста, зови меня Ми-Миюки!

     Однако я уже зашла так далеко, как могла.

     Когда я, наконец, закончила говорить, это была моя единственная мысль, я зажмурилась.

     Будто ребенок, который боится, что его отругают, я ухватилась за уловку того, что закрыла глаза и склонила голову.

     Хотя я не знала, чего боюсь, я действительно была как ребенок, который безоговорочно боится неодобрения родителей.

     – ...Понял, Миюки. Это всё?

     Ответ Ани был вежливым.

     Не его обычный взрослый, как формальность; он говорил обычно, будто говорит к другу.

     Наверное, Ани говорил с другими людьми, вроде школьных друзей или младшеклассников, в таком тоне голоса и неформальным языком.

     Ани смотрел на меня вежливыми глазами и вежливо ко мне говорил.

     – ...Это всё.

     На этот раз я действительно собиралась разрыдаться.

     Всё, что я могу, это сдержать слезы.

     – Извини, я собираюсь вернуться в свою комнату.

     Так как у меня нет выносливости делать это долго, я сбежала от Ани.

     Найдя убежище в своей собственной комнате, я зарылась лицом в подушку.

     В конце концов, я, к сожалению, знала это.

     Эта вежливость была лишь наиграна.

     Даже обычные слова, которые брат естественным образом будет говорить сестре в нормальных родственных отношениях, были лишь результатом, который пришел от холодного расчета.

     У меня не было доказательств, чтобы поддержать мой несчастный вывод.

     Но, так как я сестра этого человека...

     Лишь в такие времена я могла почувствовать горечь общения через родственные связи, когда пыталась убить звук собственного плача.

     Глава 14

     11 Августа 2092 / Окинава – Загородный Дом ~ Военно-Воздушная База

     После этого два дня прошли нормально.

     Этот человек следовал за мной, как всегда, и я относилась к нему так же, как всегда.

     Я думала, что пытаюсь быть добрее к Ани... Нет, я всё ещё так думаю.

     Я думала, что если так сделаю, что-то может измениться.

     Но это лишь послужило мне постоянным напоминанием, что привычки, однажды укоренившиеся, не могут быть так легко исправлены.

     Вчера, и позавчера, я снова как всегда обращалась с ним эгоистично. Осталось семь дней нашего двухнедельного отдыха. В эти семь дней, я, скорее всего, буду так с ним обращаться снова и снова. Я не могу себя пересилить.

     ...Неделю назад я даже не заметила бы.

     Тогда, что со мной происходит?

     Я не понимаю себя. Я не понимаю, чего желаю.

     В состоянии тоски, я, видимо, проведу и этот день с такими мыслями, омрачившими мой разум.

     Но, к счастью – хотя, говорить так будет слишком нагло, но, похоже, это больше не имеет значения – я больше не могла позволить себе роскошь таких мыслей.

     Как только я закончила завтракать, от всех приборов и оборудования прозвучал сигнал тревоги.

     Теми, кто вызвал тревогу, были вооруженные силы.

     Другими словами, нападение иностранного государства.

     Я уставилась на экран, будто хотела его съесть.

     – Вторжение ведется с Западного моря.

     – Не было объявления войны.

     – Атакующие силы – флот подводных лодок с баллистическими ракетами.

     – В настоящее время они с наполовину всплывшего состояния атакуют Острова Кэрама.

     На этот поток незнакомых слов, меня переполнила угроза паники. У меня в голове застряли лишь слова «подводные лодки с баллистическими ракетами». Неужели подлодка, которую мы встретили во время морской прогулки, была одной из них?

     – Пожалуйста, позвольте мне как можно скорее передать это Майи-сама!

     Сакурай-сан не могла скрыть своё нетерпение, когда сделала свой запрос.

     – Да, пожалуйста.

     И, кивнув, Ока-сама также не могла скрыть своей нервозности.

     Неудивительно, я подумала.

     Я сама, конечно, всё ещё не поняла, что мы вдруг без предупреждения оказались в эпицентре войны.

     Телеведущая неоднократно призывала всех «пожалуйста, оставайтесь спокойными», хотя она сама не очень походила на человека в полном самообладании.

     Конечно, говорить что-то, вроде «не паникуйте» в такой ситуации является гораздо более смехотворным.

     Я действительно не запаниковала лишь потому, что у меня просто не было этого чувства реальности. Думаю, я просто видела всё, будто это проблема кого-то другого, держа себя в своего рода стремлении уйти от действительности.

     Но... что насчет этого человека?

     Ани, молча читая с небольшого терминала гораздо более подробные данные, чем с телевизора, казалось, где-то потерял свои человеческие эмоции, такие как волнение и напряжение.

     В спокойной атмосфере, будто считая всё это простым интеллектуальным упражнением... если кто-то назовет его сложным андроидом, я, наверное, даже буду склонна с ним согласиться.

     Неужели Ани не чувствует, что это действительно происходит, как и я?

     Или он действительно просто вообще ничего не чувствует?

     Когда я на него уставилась, Ани сделал удивленное лицо.

     Как только я подумала «в чем дело?», Ани достал коммуникационный терминал с нагрудного кармана своей летней куртки.

     – Да, это Шиба... нет, это я должен благодарить вас за тот день... на базу, вы говорите?

     От его ответа, я догадалась, на линии должен быть один из наших недавних товарищей из Сил Обороны, Капитан и его отряд. Но база в данный момент должна быть в состоянии войны, что бы это могло быть?

     – Я ценю это предложение, но... нет... да, я попробую поговорить с матерью... хорошо, я свяжусь с вами позже.

     Когда он закончил звонок, на него смотрела уже не только я.

     Повернувшись к Ока-сама, которая сидела на диване, Ани поднялся и поклонился:

     – Мадам.

     Этот человек так обратился к своей настоящей матери.

     Почему, в такое время, ко мне снова вернулась эта боль, будто сердце сжимается?

     Боль, которую я никогда не чувствовала неделю назад.

     – Мы получили предложение от Капитана Казамы из Военно-Воздушной Базы Онна, чтобы укрыться на базе.

     – Э!? – невольно, я выпустила звук.

     Он лишь дважды с нами виделся, и лишь один раз это действительно была встреча, тогда почему?..

     Невероятные вещи накапливались друг за другом так, что мои эмоции почти перенапряглись, но сюрпризы не закончились на этом.

     – Мадам, – Сакурай-сан протянула беспроводной блок голосовой связи, так называемую «гарнитуру», – звонок от Майи-сама.

     В этот раз я даже не сказала «Э».

     Звонок от Тёти?

     К Ока-сама?

     Ока-сама и Тетя – близнецы, и, по общему счету, для них не слишком необычно, чтобы разговаривать, но... это известный секрет среди Йоцуба, что Ока-сама и Тетя не очень хорошо ладят между собой.

     Они не перешли к открытой вражде, но их отношения чем-то похожи на Холодную Войну.

     Тогда почему же, даже когда Ока-сама не связалась с ней...

     Перед моими глазами, на её лице появился иной тип нервозности, Ока-сама взяла гарнитуру.

     – Алло, Мая?.. Да, это я... понятно. Думаю, ты использовала своё влияние... Но, разве передвижение не опасно?.. наверное... хорошо. Благодарю, – закончив говорить, Ока-сама передала гарнитуру назад Сакурай-сан.

     – Мадам. Что хотела сказать Мая-сама? – беря гарнитуру, Сакурай-сан задала естественный вопрос.

     – Она обеспечила нам убежище при Силах Обороны.

     – Тогда, звонок, который Тацуя-кун получил только что...

     – Похоже на то.

     – Но разве двигаться сейчас не будет опасно?

     – Это и я сказала, но,

     ...Почему? Разве военное убежище не будет крепче и безопаснее за частное?

     – Хотя мы не в официальном состоянии военных действий, против врага, который начал такое внезапное нападение, ожидать от них, что они будут придерживаться всех правил ведения войны, было бы слишком наивным.

     – Это... Наверное, так...

     Видя мрачное выражение Ока-сама и Сакурай-сан, затем и Ани, похоже, я единственная, кто не понимает ситуацию. Но просить их, чтобы объяснили всё по крупицам, будет унизительно... Думаю, пока я просто помолчу.

     – Хотя это, должно быть, не было слишком сложным, но она приложила усилия, поэтому давайте попытаемся действовать так, как говорит Мая. Тацуя.

     – Да.

     Ани, который всё это время просто стоял, резко огрызнулся... но так как этот человек не сделал недовольное лицо, в действительности для меня не было причин, чтобы так подумать.

     – Свяжись с Капитаном и скажи ему, мы согласны. Также, запроси машину, если возможно.

     – Конечно.

     Мне почти показалось, что вся мелочь была взвалена на Ани, но, вероятно, я просто слишком много думаю.

     Каким-то образом я этого ожидала.

     Солдат, который приехал, чтобы забрать нас на базу, был не кем иным, как Младшим Капралом Джозефом Хигаки.

     – Тацуя, извини, что заставили ждать!

     – Джо, спасибо, что проделали весь этот путь.

     – Да ладно, парень, нет нужды быть столь формальным.

     Младший Капрал Хигаки показал яркую и веселую улыбку.

     Ани, в отличие от него, выглядел слегка сдержанным, но всё равно был намного более выразительным, чем обычно.

     Неважно, как на это посмотреть, но его отношение к этому Младшему Капралу, которого мы лишь недавно встретили, было более дружелюбным чем то, которое он когда-либо выражал нашей семье.

     Поднятые брови Ока-сама были, без сомнения, неодобрением этого грубого поведения.

     Невозможно, чтобы она была недовольна, что Ани более открыт к остальным, чем к собственной семье, так ведь?

     Заметил он недовольное выражение Ока-сама или нетерпение Сакурай-сан, но Младший Капрал Хигаки убрал слишком дружеское отношение и, обращая на себя внимание, отдал честь:

     – По приказу Капитана Казамы, я здесь, чтобы забрать вас!

     – Спасибо за ваши усилия. Пожалуйста, позаботьтесь о нас .

     – Мэм!

     Когда Младший Капрал доставил своё сообщение с несколько большим энтузиазмом, чем строго необходимо, Сакурай-сан ответила, чуть поморщившись.

     Младший Капрал Хигаки не показал никаких признаков, что это заметил.

     ...По правде, я хотела бы быть более обеспокоенной раньше, но теперь я, по крайней мере, могла понять немного лучше, почему они были обеспокоенны тем, как добираться до базы.

     Дороги, заполненные эвакуирующимися гражданскими, рев сигнала застрявшего военного автомобиля, затерявшегося среди хаоса – сцена, которую я не видела.

     Будто остров в тишине затаил дыхание, на дорогах были лишь военные автомобили с темными тонированными стеклами.

     Атмосфера вместо того, чтобы быть в состоянии тревоги, больше походила на военное положение... Хотя такое раньше я видела лишь по видео, поэтому я не могу точно сказать, правда ли это.

     Едучи в автомобиле Сил Обороны, ни разу не остановившись на пропускных пунктах, ни разу не попав под вражеский огонь, мы без происшествий достигли базы.

     С начала атаки уже прошёл час, и, несмотря на то, что их застал врасплох всё ещё не идентифицированный враг, Морским и Воздушным Силам, похоже, удается держать их на береговой линии.

     Если нет актуальной информации о ситуации острова, то невозможно узнать, что на самом деле происходит и придется просто положиться на слова военных.

     Неожиданно, мы были не единственными гражданскими, которые были эвакуированы на базу.

     Хотя они и не исчислялись сотнями, количество людей было довольно небольшим.

     Кроме нас, в подземное убежище было сопровождено пять других гражданских.

     Это не моё дело, но я не перестаю удивляться, что с учетом угрозы нападения врага, можно ли вообще приглашать такое большое количество несвязанных и бесполезных людей?

     Может быть, даже мы... даже я, в конечном итоге, буду вынуждена сражаться.

     Я не могу просто положиться на Сакурай-сан. Ока-сама сидела на диване, всё ещё выздоравливая. И это долг Сакурай-сан её защищать.

     До сегодня у меня никогда не было боевого опыта, но мои способности боевой магии были оценены не меньше, чем у взрослого волшебника.

     Это была оценка Сакурай-сан, так что она достаточно надежна.

     Но этого одного недостаточно, чтобы развеять мою тревогу, я незаметно взглянула на соседнее сидение.

     Ани сидел на стуле возле меня.

     Как правило, он всегда стоит чуть в стороне сзади меня, но сейчас мы сидели друг возле друга, чтобы не привлекать внимания.

     В его нагрудном кармане были спрятаны и готовые к активации в любое время два CAD-а.

     Я не уверенна, что этот человек имеет что-то, что можно считать «боевым опытом», но в отличие от меня, он имел много опыта убийства людей.

     И это было не мизерное число, вроде пяти или десяти.

     Я не видела такие сцены собственными глазами, но так как нет никакой выгоды, чтобы лгать мне об этом, это, безусловно, правда.

     В поддержку этого опыта, Ани был в идеальном самообладании.

     Его глаза не блуждали нервно, и его тело не тряслось.

     Глядя на Ани, моя тревога совсем немного растаяла.

     Ещё раз... думая это, я снова посмотрела.

     Почему-то наши глаза встретились.

     Э? Э? Что? Как?

     – Ты в порядке, Миюки?

     !..

     Как и договорились три дня назад, этот человек назвал меня «Миюки».

     В отличие от того времени, не с притворным дружелюбием, но мягким, нежным голосом.

     

     – Я рядом.

     ...Это, жульничество!..

     Я не знаю, какое выражение должна принять.

     Я не знаю, какое выражение у меня прямо сейчас.

     Эй! Возьми себя в руки! Это просто эффект «высокого моста»[15]! Как дом ужасов! Стокгольмский синдром...

     ...Несколько отличаются от этой ситуации, но в любом случае, всё это в моей голове!

     Серьезно, почему именно сейчас, заигрывать с твоей настоящей сестрой неприемлемо!

     У него самого, наверное, не было такого намерения, но это вообще не имеет значения, нет, скорее, это просто приводит в ярость!

     Я взглянула на Ани.

     Он внезапно поднялся.

     Э? Неужели я действительно сделала такое неприятное лицо?

     На самом деле, будто чтобы не позволять моей идеалистической наивности усилиться, события развивались в быстром темпе. Я достаточно скоро это поняла.

     ◊ ◊ ◊

     Внезапно поднялся не только Ани.

     Через мгновение поднялась и Сакурай-сан.

     Сидевшие с нами незнакомцы с испуганными выражениями уставились на Сакурай-сан и этого человека.

     – Тацуя-кун, это были...

     – Сакурай-сан, вы тоже слышали?

     – Тогда, это действительно были выстрелы!..

     – Это были не пистолетные, но полностью автоматические, наверное, из штурмовой винтовки.

     ...Э? Значит, враг здесь!?

     Почему?

     Разве это место не в самом центре военной базы?

     – Ты знаешь ситуацию?

     – Нет, с этого места... стены этой комнаты, похоже, блокируют магию.

     – Да... похоже на то, был возведен традиционный магический барьер. Не только эта комната, но было покрыто всё здание, чтобы предотвратить магическую разведку.

     – Но мы, всё же, можем использовать магию в пределах этой комнаты.

     Сакурай-сан кивнула в знак согласия на слова Ани.

     Я не имела ни малейшего представления...

     – Эй, в-вы, ребята, волшебники?

     Неожиданно, мужчина, сидевший немного в стороне от нас, заговорил с Сакурай-сан и Ани. На нем была хорошая одежда и он, похоже, был мужчиной со статусом. Те, которые сидели возле него, вероятно, были его семьей.

     – Да?

     На внезапное обращение, Сакурай-сан ответила неоднозначным тоном. Мужчина продолжил весьма напыщенным образом, хотя, я думаю, это была главным образом бравада:

     – Тогда посмотрите, что происходит.

     ...Какого черта?

     Он говорит, будто с какими-то служащими.

     Это настолько!..

     – ...Мы не связаны с этой базой.

     Сакурай-сан также ответила оскорбительным тоном.

     Под давлением, похоже, показывается истинная натура, но мы не обязаны сотрудничать с незнакомцами, особенно с теми, у которых нет к тебе интереса, наверное, так она думает.

     Тем не менее, естественное мнение Сакурай-сан было незамечено этим мужчиной.

     – Это неважно. Вы все волшебники, так ведь?

     – Да, я это уже сказала.

     Этот мужчина даже не слушает слова Сакурай-сан.

     – Тогда разве не естественно, что вы обязаны служить людям?

     !..

     Как такое возможно, чтобы люди всё ещё говорили с такой полной убежденностью...

     Не говоря уже о том, что прямо в лицо волшебнику!..

     – Вы действительно это имели в виду? – угроза прокралась в голос Сакурай-сан. Она сузила глаза.

     Даже этот мужчина слегка вздрогнул, но его напыщенная речь не остановилась:

     – В-в первую очередь, волшебники – это «вещи», созданные чтобы служить «людям». Поэтому неважно, военные вы или нет.

     Мой шок и гнев были слишком сильны для слов.

     Этот мужчина затронул то, о чем нельзя говорить.

     Но печальная истина в том, что есть ещё множество не волшебников, которые так думают.

     – Понятно, но даже если предположить, что мы действительно созданы... – вместо меня отвечал Ани, который до этого позволял говорить Сакурай-сан. Он не был расстроен и не сердился, но просто был холоден и циничен, – ...Мы не обязаны служить вам.

     – Что!?

     – Волшебники, как существа, которые служат обществу и общественному порядку, не обязаны следовать прихотям одного неизвестного индивида.

     Служить обществу и общественному порядку – фраза из «Устава Международной Магической Ассоциации», хорошо известная даже не волшебникам. Конечно, этот мужчина, скорее всего, тоже это знает.

     – Т-ты дерзкий ребенок!

     Следовательно – такая реакция.

     Мужчина, с покрасневшим лицом, крикнул на Ани.

     Глядя в глаза Ани, я увидела, что они были заполнены презрением и жалостью.

     – Честное слово... как взрослый, разве вы не стыдитесь так себя вести перед своими детьми?

     Хотя они использовали одно и то же слово «ребенок», смысл был совершенно иным.

     Незнакомец рывком посмотрел назад на свою семью.

     Его семья смотрела на него.

     Его собственные дети, видя его детский лепет, смотрели на него с презрением.

     К дрожащей спине мужчины, Ани предоставил смертельный удар:

     – Вы, должно быть, что-то недопонимаете... в этой стране, более чем 80% волшебников произошли благодаря происхождению и родословной. Даже включая частичную обработку, число биологически «созданных» волшебников не достигает даже 20%.

     – Тацуя, – встряла Ока-сама, закончив его разговор. Хотя у неё, наверное, не было таких намерений.

     Говоря томным голосом с дивана, Ока-сама назвала имя Ани. На что он отвел глаза от дрожащего мужчины.

     – Что-то случилось?

     – Посмотри и доложи ситуацию снаружи.

     Как обычно, Ока-сама давала указания безразличным тоном.

     Но, что было необычно, Ани нахмурился:

     – ...Больше, чем знание ситуации снаружи, есть возможность того, что ущерб будет нанесен здесь. В моём нынешнем состоянии, я не могу защитить Миюки из удаленного местоположения.

     – Миюки? – холодным голосом, Ока-сама прервала возражения Ани. Её холодные глаза сузились. – Тацуя, ты помнишь своё место?

     Лишь её тон оставался учтивым, её голос дрожал вместе с её спиной. Ани назвал меня Миюки, потому что я так пожелала. Однако слыша тихий властный голос Ока-сама, я не могла даже высказаться в его защиту.

     – ...Мои извинения, – Ани извинился, и больше ничего не высказал.

     – ...Тацуя-кун, оставь это место мне, – ворвавшись в неловкую атмосферу, заговорила Сакурай-сан.

     Потеряв интерес, Ока-сама отвернулась.

     – Понял. Я выхожу.

     Поклонившись Ока-сама, он покинул комнату.

     Ни Ани, ни Ока-сама, даже не взглянули на семью мужчины, которая смотрела с испуганными глазами.

     Я могла слышать, как снаружи доносятся звуки, похожие на фейерверк.

     Конечно, это не мог быть фестиваль.

     Сейчас звуки выстрелов были слышны даже мне.

     И становились ближе не только выстрелы.

     К комнате приблизился ряд шагов, и остановился снаружи.

     Сакурай-сан встала передо мной и Ока-сама.

     Её CAD в форме браслета был заряжен Псионами, готовый мгновенно высвободить магию.

     Такое продолжительное время трудно поддерживать состояние готовности; техника Сакурай-сан действительно что-то.

     Я могла видеть лишь её спину, но она, видимо, резким взглядом смотрела на двери.

     – Извините! Я Рядовой Первого Класса Киндзё, второй Воздушно-десантный отряд!

     Хотя она всё ещё была насторожена, я могла сказать, что напряжение Сакурай-сан немного уменьшилось. Я также с облегчением услышала голоса с другой стороны двери.

     Похоже, это были солдаты этой базы.

     За дверью, когда она открылась, я увидела четыре молодых солдата. Они все, похоже, были вторым поколением Левой Крови, но я не была этим особо обеспокоена. Просто такая природа местной базы.

     С их автоматов сочилось тепло, видимо результат того, что они сюда стремительно добрались, перестреливаясь с врагом.

     – Мы здесь чтобы доставить вас в подземное убежище. Все, пожалуйста, следуйте за нами.

     Ожидаемые слова, но я замешкалась. Если я сейчас уйду, я буду отделена от Ани.

     – Я прошу прощения, но один из нас вышел посмотреть ситуацию снаружи.

     Прежде чем я успела заговорить, с Рядовым Первого Класса Киндзё заговорила Сакурай-сан.

     Конечно же, Рядовой нахмурился:

     – Но вражеские силы проникли глубоко внутрь базы. Здесь оставаться опасно.

     В некоторой степени, это тоже ожидалось.

     – Тогда, можете спокойно забрать с собой лишь этих людей.

     Но слова Ока-сама были совершенно неожиданными.

     – Я не могу просто отказаться от моего сына.

     Сакурай-сан и я молча обменялись взглядами.

     Хотя, если подумать, её слова выглядели совершенно естественными, но всё равно осталось чувство дискомфорта.

     – Но...

     – Вы, Киндзё-кун, так. Пожалуйста, идите вперед, и возьмите с собой этих людей, мы останемся здесь.

     Предыдущий мужчина вышел вперед, чтобы посмотреть, что происходит, и четверо солдат, теперь выглядевших мрачно, начали вполголоса перешептываться между собой.

     – ...О Тацуе-куне, не можем ли мы позже связаться с Капитаном Казамой и попросить, чтобы его к нам сопроводили? – в этот промежуток времени, Сакурай-сан тихим голосом заговорила к Ока-сама.

     – Я не волнуюсь о Тацуе. Это лишь для видимости, – Ока-сама вполголоса ответила.

     Я была вынуждена потратить большие усилия, чтобы не задрожали колени.

     Почему Ока-сама, к своему собственному сыну, относится так равнодушно?..

     – Тогда почему?

     – Интуиция.

     – Вы говорите интуиция?

     – Да. Интуиция, что этим людям нельзя доверять.

     В мгновение, настороженность Сакурай-сан увеличилась к максимуму.

     Я также забыла свои обиды.

     Отделяя её от остальных, заработав ей имя «Хозяйка Леты»[16], – «Интуиция» Ока-сама.

     Её особая магия заключается не в восприятии или предсказании, но в магии психического вмешательства, и как пользователи «психической» магии предположительно тесно связаны с «Хрониками Акаши» [17], они обладают чрезвычайно проницательной интуицией... хотя есть и исключения, такие, как я.

     В это время четверо солдат также закончили своё совещание.

     – Мы очень сожалеем, но мы не можем оставить вас в этой комнате. Пожалуйста, ведите себя ответственно, и пойдите с нами.

     Слова были такими же, как прежде.

     Но такое ощущение, что их отношение внезапно стало угрожающим, это ведь просто моё предвзятое мнение, так ведь?

     – Дик!

     Из-за нового персонажа сцена начала развиваться быстро.

     Рядовой Киндзё, услышав этот голос, сразу же открыл огонь в его сторону, в сторону Младшего Капрала Хигаки.

     В стенах коридора не было окон, поэтому я не могла сказать, ранили ли его, но я была уверена, что этот голос принадлежал Младшему Капралу Хигаки, и я также была уверена, что Рядовой Первого Класса Киндзё по нему открыл огонь.

     Семья мужчины начала кричать.

     Товарищи Рядового Киндзё вскочили в комнату, целясь автоматами.

     Сакурай-сан сразу же начала последовательность активации, но внезапно мою голову заполонил «шум», будто царапание по стеклу, и конструирование магии остановилось.

     Это, волны Псионов? Помехи!?

     Держась за уши и обернувшись, я увидела на одном из четырех солдат медное кольцо.

     Ока-сама сжала грудь и резко опустилась вниз!

     Это плохо!..

     С самого начала у неё была чрезвычайная чувствительность к Псионам. К тому же, она уже не молода, и её сопротивление Псионам в последнее время упало.

     Волны Псионов из Помех также неблагоприятно влияют на её тело.

     Я должна это остановить!

     – Дик! Ал! Марк! Бен! Почему?

     Я всё ещё держалась ладонями за уши, когда слабо услышала голос Младшего Капрала Хигаки.

     Слава богам, в него не попали...

     – Почему вы нас предали?!

     – Джо, скорее, почему ты так лоялен к Японии!

     Между одиночными выстрелами – значит, автоматы могут стрелять одиночными выстрелами, как я и думала, хотя, если честно, мне сейчас на это наплевать – Рядовой Киндзё прокричал в ответ.

     – Неужели ты это забыл, Дик! Разве Япония не наша родина!

     – Посмотри, как Япония с нами обращается! Хотя мы присоединились к армии, хотя мы работали ради Японии, мы до сих пор для них «Левая Кровь»! мы посторонние, неважно, как много времени проходит!

     – Ты неправ! Дик, это лишь твоё мнение! Наши родители были, несомненно, иностранцами. По сравнению с ребятами, которые живут здесь поколениями, это совершенно естественно, что они относятся к нам немного как к чужим! Но военные! Отряд! Наши начальники и товарищи, считают нас братьями! Принимают нас друзьями!

     – Джо, просто ты волшебник! Просто ты для них ценен, военные показывают тебе хорошее лицо!

     – Дик, ты действительно так думаешь? Ты действительно хочешь сказать, что как Левая Кровь, тебя считают посторонним, и как волшебник, я живу отдельно от вас, ребята? Неужели я не твой товарищ, Дик?!

     Выстрелы затихли.

     И Помехи волн Псионов ослабли.

     Шанс!

     Судя по его неустойчивости, пользователь Антинита не волшебник и не использует магическое поле. Просто потому, что ты вливаешь кучу Псионов, и используешь общую форму Помех, и даже не можешь его контролировать должным образом, думаешь, что сможешь остановить меня, кандидата на пост следующей главы Йоцуба, ты сделал большую ошибку!

     Я не могу использовать CAD. Время, необходимое для инициализации последовательности активации будет слишком большим.

     Тогда я могу использовать лишь эту магию.

     Магию психического вмешательства, которую я унаследовала от Ока-сама.

     Она отличается от её магии, которая вмешивается в ментальную структуру, но, как и её магия, моя магия воздействует на разум цели.

     Это магия, которая заморозит их души.

     Поэтому чтобы не затронуть несвязанных людей, я нацелилась лишь на того с кольцом Антинита...

     И активировала свою магию заморозки сознания – «Коцит».

     Помехи остановились.

     Я знала, что он тоже «остановился».

     Он был третьим человеком, которого я так «остановила».

     Они не умерли, но что заморожено, то больше никогда не растает, что застыло, больше никогда не будет двигаться; так же, как смерть.

     Сдерживая свою вину, я стиснула зубы.

     Поступив таким образом, я потеряла драгоценное время.

     Это была моя слабость.

     Поэтому я заслужила такой результат.

     Я знала, что он был не один.

     Я знала, что на нас нацелены многочисленные автоматы.

     Когда Сакурай-сан активировала свою магию, эти спусковые крючки также были нажаты.

     Магия, которую Сакурай-сан формировала, растворилась, не принеся никакого эффекта.

     Одна очередь из этих автоматов оставила во мне, Ока-сама, и Сакурай-сан, полно дыр.

     Места, в которые меня ранили,

     Не столько болели, как,

     Были горячими.

     Всё моё тело было,

     Холодным.

     Я понимала, что вытекает из меня не только кровь, но и моя жизнь.

     Я, умру...

     Я всегда думала, что когда умираешь, ты должен чувствовать такие вещи, как сожаление или привязанность, но на удивление, я ни о чем не могла думать.

     Если бы я могла иметь лишь одно сожаление, то я, вероятно, хотела бы должным образом извиниться перед этим человеком.

     Если бы я не существовала, этот человек мог бы жить более нормальной жизнью.

     Он мог бы быть свободным.

     Мне жаль, Нии-сан.

     Мне так жаль, Они-са...

     – Миюки!

     Я что-то услышала.

     Я думаю об Ани, поэтому мой разум удобно придумывает мне его голос, подумала я.

     То есть, он просто не может назвать моё имя со столькими эмоциями, таким отчаянным голосом.

     Будто он не хочет, чтобы я уходила.

     Я с трудом раздвинула веки, и встретил меня вид затянутого неба, стены исчезли, изменников нигде не было видно, и, Ани, протянувший ко мне левую руку.

     Подавляющее «что-то» было освобождено из его левой руки.

     Оно покрыло моё умирающее тело, легко проникло через мой барьер Укрепления Данных, и влилось в меня.

     Меня окутало его «сердце».

     Я не могла придумать, как иначе это описать.

     Оно читало всё моё тело, и заново всё переделывало.

     Моё тело, сама «я», была заново создана.

     По его желанию, его силой.

     Просто назвав это магией, не опишешь его силу, изящество и дерзость, но деликатность.

     Нет, без сомнений, это «магия».

     Это то, что действительно достойно называться «магией».

     У меня было такое чувство, будто я видела Бога смерти, вдалеке, уходящего от меня.

     Абсолютно беспомощного и, казалось, весьма раздосадованного.

     Конечно, должно быть, это была галлюцинация.

     Бог Смерти в моей галлюцинации походил на человека и, не думая, я чуть рассмеялась.

     Ощущение выливающейся из горла крови уже исчезло.

     – Миюки, ты в порядке!?

     Встревоженное лицо Ани заполнило моё сейчас уже ясное поле зрения.

     Я впервые увидела такие чистые эмоции на лице этого человека.

     – Они-сама...

     Почему-то это слово я сказала гладко.

     Вообще не было никакой запинки.

     – Слава богам!..

     Совершенно нормально дрожать.

     Совершенно нормально смутиться ещё сильнее.

     

     То есть из-за того, что этот человек крепко меня обнял.

     Но я бесстыдно ощутила, что находиться в руках Они-самы, которым я принадлежала, совершенно естественно.

     Наверное, именно поэтому, когда Они-сама обнял меня, я машинально схватила подол его рубашки.

     Они-сама посмотрел на меня широко открытыми глазами, затем, смягчив их, погладил меня по голове.

     – Ах... – не задумываясь, я выпустила этот звук.

     На что в ответ Они-сама решительно улыбнулся, затем отвернулся, будто смутившись... но его лицо напряглось.

     Он был без эмоций не потому, что ему их недоставало, но потому, что, казалось, он на чем-то полностью сосредоточился.

     Будто отчаянно что-то вспоминал.

     В поле его зрения, всё ещё на пороге смерти, были профили Ока-сама и Сакурай-сан.

     – Они-сама!

     Не отвечая на мой зов, или, может быть, его концентрация была столь высока, что он даже не мог позволить себе сделать это, Они-сама левой рукой достал CAD.

     С его тела излился совершенно невероятный поток Псионов.

     Они-сама конструировал огромного Помощника Информации Псионов, способного удерживать невероятные объемы данных.

     Указательным пальцем он нажал на спусковой крючок CAD-а.

     Казалось, что тело Ока-сама затягивает в левую руку Они-самы.

     Это была иллюзия, конечно.

     Я не знаю, что он делает, но знаю, что происходит.

     Я могу с уверенностью сказать, так как то же самое произошло со мной.

     Они-сама берет все данные, определяющие тело Ока-сама, копирует их в область обработки своей магии, и после обработки переписывает физическую информацию Ока-сама.

     Раны от выстрелов исчезли.

     Кровавые пятна, измазавшие пол и пропитавшие её одежду, исчезли.

     В спешке я подбежала к её телу.

     Хоть и бледная, она, несомненно, была жива.

     В том же состоянии, что и перед ранением... нет... Она будто вообще не была ранена?

     Они-сама направил CAD в левой руке на Сакурай-сан.

     Скоростью, несопоставимой с той, которая была ранее с Ока-сама, он быстро и плавно завершил свою магию.

     Он к ней привык?..

     Всего лишь после трех попыток, Они-сама уже освоил эту магию ультравысокого уровня, способную полностью восстановить человеческое тело!

     Я дрогнула в благоговении, но в то же время моё сердце хладнокровно посчитало это вполне естественным.

     То есть, этот человек, ведь, мой Они-сама, в конце концов.

     Моя грудь была полна гордости.

     Вся моя невежественная глупость развеялась по ветру.

     С лицом, говорящим «я в это не верю», Сакурай-сан оглядела своё собственное тело. Ока-сама не пришла в себя, но её дыхание было ровным. Она не потеряла сознание, но, скорее, просто спит, так что нет причин для беспокойства, сказал в спешке прибывший военный врач, и я с облегчением вздохнула.

     – Я сожалею. Произошедший мятеж – полностью моя вина. Это ничего не изменит, но если есть что-то, что вы хотите, просто скажите это. Как солдат Национальных Сил Обороны, я сделаю всё, что в моих силах.

     Они-сама, стоя возле меня, повернулся к Капитану Казаме.

     Видя, как Капитан поклонился, он сказал «пожалуйста, поднимите голову».

     Похоже, что Они-сама смог подбежать в самую последнюю минуту благодаря помощи Капитана Казамы и Лейтенанта Санады. Эти мятежники видимо хотели взять нас в заложники и, оглядываясь назад, мы сумели сбежать благодаря вмешательству Младшего Капрала Хигаки. Их настоящей целью был этот мужчина, мы просто случайно оказались рядом с ним. Он был из компании по производству военного снаряжения, и теперь он и его семья охраняются в отдельной комнате. Это значит, что военные, поставив нас с ним в одну комнату, были ответственны за нашу смерть. Но также неоспоримо и то, что благодаря времени, которое выиграл Хигаки-сан, Они-сама подоспел вовремя.

     Но если бы не магия Они-самы, нет никаких сомнений, что Ока-сама, Сакурай-сан и я были бы мертвы.

     В такой ситуации просто нельзя остаться спокойной.

     – Тогда в первую очередь, пожалуйста, расскажите нам точную ситуацию.

     Я не собиралась ничего требовать.

     Мне очень жаль, но я не могу также позволить Сакурай-сан взять инициативу.

     Даже если бы Ока-сама была в сознании, я не позволила бы ей говорить.

     Это право лишь для Они-самы.

     – Враг – Великий Азиатский Альянс?

     – У нас всё ещё нет убедительных доказательств, но видимо так оно и есть.

     – То, что мы остановили их на побережье – ложь, так ведь?

     – Верно. На западном берегу Нагоси, подводные вражеские войска уже высадились на берег.

     ...Значит, та подводная лодка была подготовкой для этого?

     – Вражеский флот удерживает превосходство в водах Керамас. К тому же, из Наха в Наго, боевики в сговоре с врагом препятствуют передвижению наших людей.

     ...Звучит довольно плохо.

     – Но ещё не всё потеряно. С самого начала боевиков было не так много. Контроль был восстановлен над 80% пострадавших зон. Внутреннее восстание в армии также вскоре будет подавлено.

     – Они уже выполнили свою цель – они выиграли время для безопасной высадки войск, поэтому они уже бесполезны. Будто бросая кусок мусора, я считаю, что Великий Азиатский Альянс не будет волновать их потеря.

     На хладнокровную оценку ситуации Они-самы, лицо Капитана Казамы кисло скривилось.

     – Далее, пожалуйста, отведите мою мать, сестру, и Сакурай-сан в безопасное место. Если возможно, в более безопасное, чем убежища.

     – ...Мы отведем их в Командно-диспетчерский Центр Военно-Воздушных Сил. Броня там в два раза толще, чем в убежищах.

     ...Я была возмущена. Командно-диспетчерский Центр в управлении военных был намного лучше защищен за убежища, в которых они эвакуировали гражданских. Что ж, это всё же военная база, наверное, просто так всё устроено.

     – И последнее, пожалуйста, одолжите мне бронежилет и комплект пехоты. Ну, я сказал одолжите, но я не смогу вернуть вам расходные материалы.

     – ...Почему?

     Я также не могла избавиться от беспокойства из-за этого запроса.

     Почему, Они-сама?

     И почему ты не включил себя в свой предыдущий запрос?

     Смотря в глаза Они-саме, пытаясь понять его истинные намерения, я ахнула.

     В его глазах,

     Под простым безразличным гневом,

     Виднелся обжигающий и всепоглощающий адский огонь.

     – Они посмели поднять руку на Миюки. Они должны пожать плоды своей заслуженной награды.

     Среди тех, кто слышал этот голос и которые почувствовали, как кровь стынет в жилах, лицо Капитана Казамы не изменилось, что говорило о его мужестве красноречивее всяких слов.

     – Ты намерен идти в одиночку?

     – Это не военная операция. Это личное.

     – Я не возражаю против этого. Люди не могут вести войну отдельно от эмоций. Даже битва за месть, пока она контролируема, не проблема.

     Глаза Они-самы и Капитана Казамы встретились.

     Скорее, они уставились друг на друга.

     – Мы не можем допустить убийство не военных и сдавшихся, но у тебя всё равно нет такого намерения, так ведь?

     – Я не намерен дать им милость капитуляции.

     – Хорошо. Наша миссия состоит в отпоре захватчиков или их полного уничтожения. Нет необходимости предлагать им сдаться.

     Капитан Казама отличался от Они-самы, но его решимость была не меньшей.

     – Шиба Тацуя-кун. Мы приветствуем тебя на нашей линии фронта.

     Они-сама не показал ни намека на благодарность.

     – Я не намерен следовать командованию армии. За что сражаюсь я, и за что сражаетесь вы, – разные вещи. Но мы разделяем общего врага, и если мы разделяем общую цель уничтожения, тогда давайте сражаться бок о бок.

     Будто стальной клинок, выкованный легендарным мастером, аура вокруг Они-самы была холодной, острой, безжалостной... на такого Они-саму я могла лишь смотреть в благоговении.

     – Отлично. Санада, найди ему бронежилет и снаряжение! Все, выдвигаемся в 10!

     – Сакурай-сан, пожалуйста, присмотрите за моей матерью и сестрой.

     Они-сама сказал это Сакурай-сан, затем, не дожидаясь ответа, последовал за Лейтенантом Санадой.

     В то время, когда он посмотрел на меня, на нем была слабая улыбка, что совершенно точно не было иллюзией.

     ◊ ◊ ◊

     – Эм, ты в этом уверена?

     Когда я смотрела на уходящую спину Они-самы, Сакурай-сан подошла ко мне и начала говорить.

     – Что?

     Казалось, что мои мыслительные процессы полностью остановились; на некоторое время моё внимание застыло.

     – Как бы опытен Тацуя-кун ни был, сражаться на войне... не задумываясь броситься прямо на поле боя, разве это не слишком опасно?

     – !

     Шепот Сакурай-сан прозвучал в моих ушах как громкий будильник.

     Верно! Чего я так спокойно жду? Они-сама идет на войну!

     – Миюки-сан!?

     За спиной послышался голос Сакурай-сан, когда я побежала.

     За мной последовал лишь её голос.

     Она не могла позволить себе покинуть Ока-сама.

     Извини.

     В сердце я перед ней извинилась.

     Оставлять Ока-сама позади болезненно, но прямо сейчас я должна остановить Они-саму!

     Я побежала с одной этой мыслью в голове.

     К счастью, он отошел не так далеко, и я догнала его, не потерявшись.

     – Они-сама!

     Он может не обернуться. Этот страх пронесся в моей голове, но это было ненужное беспокойство.

     Они-сама что-то тихо сказал Лейтенанту Санаде, который шел впереди него, затем остановился и обернулся.

     Санада-сан остановился немного впереди. Вероятно, он это сделал, подумав о нас.

     – Миюки, что такое?

     Когда он совершенно естественно назвал меня «Миюки», я снова почти замечталась, но сейчас не время для этого.

     – Они-сама, эм,

     Я вдруг осознала, что не должна ни под какими обстоятельствами начинать говорить снова и снова «пожалуйста, не уходи».

     Это слишком походит та то, что сказала бы героиня, чтобы остановить своего любимого в каком-то романтическом фильме (или романе или манге или чем либо ещё).

     Не говоря уже о привнесении полного беспорядка «запретной любви между братом и сестрой».

     – Миюки?

     Когда я стояла, не находя, что сказать, Они-сама в недоумении посмотрел на меня.

     Должно быть, мои щеки были ярко-красными.

     – ...П-Пожалуйста, не уходи, – и, тем не менее, не то чтобы я не могу это сказать. Я должна остановить его, – пожалуйста, не делай что-то столь опасное, как сражение с вражеской армией. Я не считаю, что Они-сама должен делать что-то столь рискованное.

     Я сказала это!..

     Чувствуя выполненный долг, я подумала «этого должно быть достаточно».

     Чтобы Они-сама покачал головой на мои слова... вообще покачал головой, для меня было чем-то, о чем я даже не могла подумать.

     – В этом действительно нет необходимости. Я иду не потому, что есть необходимость, но потому, что желаю этого, Миюки.

     Вот почему его ответ так шокировал меня.

     Шокировал отказ, и шокировало то, что его слова почти подразумевали, что он хотел убивать людей.

     Но моё тело, вместо того, чтобы попытаться дистанцироваться от него, схватило его за рукав.

     С неуклюжей улыбкой, он взял меня за руку, которой я схватила его куртку, и нежно её убрал.

     – Как я сказал ранее, я собираюсь мстить тем, кто ранил тебя.

     Глядя мне в глаза, выражение Они-самы было почти смущенным.

     – Не ради тебя, но ради моих собственных чувств.

     Хотя он это говорил, глаза Они-самы...

     – Если я этого не сделаю, я не смогу спокойно спать.

     Казалось, говорили мне, что всё это ради тебя.

     – Для меня, единственное, что я могу чувствовать поистине дорогим, лишь ты одна, Миюки.

     Это не была моя ошибка.

     – Извини, что я такой эгоистичный брат.

     И это не было моё тщеславие.

     Они-сама нежно отпустил мою руку, и улыбнулся мне, сохраняя при этом несколько смущенное выражение.

     Всё моё лицо, должно быть, горит красным.

     Однако вспомнив нечто тревожное в его словах, я нахмурила брови:

     – Можешь чувствовать, дорогим?..

     Только что Они-сама сказал ведь не «дорогим», но «могу чувствовать дорогим» так?

     Это лишь небольшая разница в формулировке, и за этим не может быть никакого особого смысла... но почему-то я почувствовала тревогу.

     Когда эти слова неосознанно выскользнули с моих уст, и они даже не были вопросом, Они-сама криво улыбнулся, будто говоря «ты меня подловила».

     Казалось, что он улыбался, но одновременно с этим плакал.

     Не было ничего, похожего на слезы, не говоря уже о том, что я никогда не видела, чтобы Они-сама плакал, но каким-то образом я ощутила, что для него этот вопрос был полон боли и печали.

     – Извини!

     Поэтому я извинилась. Я поклялась, что не принесу Они-саме ещё больше печали, но всё же я опять... думая так, я низко поклонилась.

     Его стройные руки проскользнули через мои длинные волосы, лаская мои щеки. Руки Они-самы, тонкие, но намного большие за мои, сильные и твердые.

     Его руки осторожно подняли мою голову, и я посмотрела вверх.

     В них не было силы, однако я не могла сопротивляться. Быстрее, чем моя голова могла воспротивиться, моё тело выполнило волю Они-самы.

     – Нет... Думаю, тебе уже время узнать. Если возможно, я бы предпочел, чтобы ты никогда это не узнала, но... Как дочь нашей матери, и племянница нашей тёти, в любом случае, это была бы просто мимолётная мечта.

     Слова Они-самы предназначались мне, но казалось, что он говорит не со мной, но ругает себя.

     – Они-сама?

     – Сейчас нет времени, и я не думаю, что ты должна это услышать от меня. Поэтому, Миюки, спроси нашу мать. Ответ на все твои вопросы.

     – Ока-сама?..

     Мне, которой недоставало времени, чтобы собраться с мыслями, просто повторяющей его слова, Они-сама ещё раз улыбнулся, в этот раз сильной улыбкой.

     – Миюки, не волнуйся. Ты одна дорога мне. Поэтому, чтобы в продолжать защищать тебя в будущем, я совершенно точно вернусь невредимым.

     В словах Они-самы не было обмана.

     Не было чувства утешения.

     – Со мной всё будет в порядке.

     Пряча улыбку и ужесточая выражение, его взгляд стал непоколебимым,

     Будто это был истинный и неоспоримый факт.

     – Не существует ничего, что в полном смысле может причинить мне боль.

     Я поверила, что нет ничего во всем мире, что может навредить Они-саме.

     Они-сама переместил руки с моих щек к моей голове, и погладил мои волосы.

     Он провёл руками через мои сейчас чуть взъерошенные волосы, всё время улыбаясь, затем повернулся, чтобы продолжить идти за Лейтенантом Санадой.

     На этот раз, по-настоящему, Они-сама направился на поле боя.

     ◊ ◊ ◊

     Как и ожидалось, я не имела понятия, где находится этот Командно-диспетчерский Центр.

     У меня не было выбора, кроме как вернуться в ту комнату с потерянной стеной.

     Если подумать об этом, как та стена исчезла?

     Они-сама и Сакурай-сан сказали, что был возведен блокирующий магию барьер, значит шансы того, что она была разрушена магией, малы, но края были так хирургически точно отрезаны, что трудно представить любой другой способ.

     Хотя я уверена, что они не оставят меня позади, я не могла не тревожиться и рысью вернулась в комнату.

     Ах...

     – Прошу прощения, что заставила ждать, – прежде всего, я извинилась встретившей меня Ока-сама.

     Важно, чтобы она восстановила свои силы, поэтому её просто не могли нести на носилках, так что если подумать об этом, совершенно естественно, что её каким-то способом разбудят.

     Из-за моего собственного эгоизма и того, что я её оставила, в результате чего заставив их ждать, я низко поклонилась не для того, чтобы избежать её гнева, но из настоящего сожаления.

     – Нет необходимости извиняться, Миюки-сан. Ты пошла, чтобы остановить Тацую от самовольных действий, разве не так? – Ока-сама с улыбкой ответила.

     Уу... Она довольно сердита...

     – И, куда пошел Тацуя? Я не вижу его поблизости.

     – Это, эм... Они-сама пошел помочь военным сражаться с врагом.

     – Они-сама? – Ока-сама подняла брови.

     Машинально я подумала «ох боже», но я и не думала себя исправлять.

     Ока-сама также не упрекала меня.

     Вместо того чтобы винить, она просто глубоко вздохнула.

     – Действует как обычно по собственному усмотрению... этот ребенок действительно дефектен.

     Её слова не были осуждением, они были отречением.

     Не увольнением, но отказом.

     Мне даже не нужно было спрашивать, о ком она говорит.

     Вместо возмущения, я почувствовала ужас.

     Для матери, чтобы быть полностью безразличной к собственному сыну.

     – Что ж, неважно. Похоже, в этот раз всё как-то работает, так что пусть делает, что хочет... Спасибо за ожидание. Пожалуйста, сопроводите нас.

     Ока-сама заговорила к солдату, ожидающему, чтобы нас отвести.

     Нет, всё не «как-то» работает.

     Единственная причина, по которой я жива, и единственная причина, по которой спасена Ока-сама, – это Они-сама.

     Но на это «как-то», я не могла и слова сказать, чтобы оспорить.

     Входя в Командно-диспетчерский Центр, мы прошли не менее чем через пять бронированных дверей.

     На этаже, размером примерно в четыре классных комнаты, без окон и выходящих прямо наружу стен, в одном зале сидели около 30 операторов перед тремя рядами консолей, тогда как напротив большого настенного экрана был вход, ведущий к восьми одиночным комнатам.

     Нас провели в одну из этих одиночных комнат, передняя стена которой была покрыта стеклом.

     – Я не чувствую никаких камер или подслушивающих устройств. Похоже, это одна из комнат для высокопоставленных офицеров и представителей Министерства Обороны, которую используют во время инспекций, – обследовав комнату, Сакурай-сан проинформировала Ока-сама.

     Я не имею понятия, что она сделала или как она это сделала, но её выводы всегда надежны.

     Значит, здесь можно говорить о секретах.

     – Стекло впереди также не простое. Такое же есть в Центральном Полицейском Департаменте Токио. Оно позволяет проецировать что угодно из мониторов в Командно-диспетчерском Центре, –Сакурай-сан сказала это, смотря на настольный монитор и оперируя консолью.

     – Ока-сама, есть кое-что, что я хочу спросить, – через некоторое время я решилась сделать решительный шаг, и спросить об этом Ока-сама. – Ранее, Они-сама сказал, что единственное, что он может считать дорогим – это я, но... когда я спросила его, почему он не сказал «дорогим» но «может чувствовать дорогим», он сказал, что я должна спросить тебя, поэтому...

     – Понятно. Тацуя это сказал, – слушая мой вопрос с хмурым взглядом, Ока-сама сказала скучающе. – Думаю, тебе уже пора это знать.

     Они-сама сказал то же самое. Лишь думая о том, каким может быть этот большой секрет, я с напряжением застыла.

     – Но, перед этим... Миюки-сан, прекрати называть Тацую «Они-сама». Я не возражаю в публичных местах и при присутствии посторонних, но когда наедине только с Йоцубой, ты не должна относиться к Тацуе, как к своему брату, – Ока-сама не ругала меня сильным тоном, но будто просто предоставила мне неоспоримую истину. – Ты та, кто последует за Майей и станет главой Йоцуба. Если тебя увидят зависимой от полного провала, который является твой брат, это станет огромным минусом когда-нибудь в будущем.

     – Говорить таким образом!.. – Я инстинктивно забыла сдержанность, и жестоко её упрекнула. Также напряженно, как я внимательно её слушала, неважно, что это были слова Ока-сама, я не могла просто пропустить их без ответа. – Называть своего собственного ребенка полным провалом!

     – Я тоже считаю это печальным, но это правда, так что с этим ничего не поделаешь.

     – Это не так! Своей силой, Они-сама спас меня!

     – Это дело ранее? Действительно, если бы он, по крайней мере, не показывал такой уровень... тем не менее, это всё, что он может сделать.

     На мои сердечные возражения, Ока-сама ответила голосом, который был холоднее, чем я когда-либо слышала до сих пор.

     Это был голос, который оставил всякую надежду.

     – Если Тацуя сказал тебе прийти ко мне, тогда я особо не возражаю. С чего бы начать...

     Когда она задумалась, без предупреждения окно, занимающее всю стену, сменило проецируемое изображение.

     Комната, полная отчаянно работающих операторов, сменилась к виду с птичьего полёта.

     Я увидела Они-саму, только что упавшего с неба.

     Я посмотрела на ту, кто это показал, Сакурай-сан.

     Она молча наблюдала за мной – наблюдала за мной и Ока-сама.

     С первого взгляда было очевидно, что она не намерена ничего говорить.

     Я также поняла, что она очень много знает того, чего не знаю я.

     Ока-сама даже не потрудилась взглянуть на монитор, сейчас показывающий Они-саму.

     

     – Как волшебник, Тацуя родился дефектным.

     На меня она тоже не смотрела.

     – Не то чтобы я не чувствую ответственность за рождение такого ребенка, но неизменный факт в том, что Тацуя был безнадежен в качестве волшебника.

     Но это не значит, что она закрыла глаза.

     – С рождения Тацуя мог использовать лишь два типа «магии». Разложение Эйдоса, и реконструкция Информационных Тел. Этими двумя категориями Тацуя разработал множество техник, которые может использовать, но какими бы хорошими они ни были, лишь с этими двумя невозможно изменить Информационные Тела как могут истинные волшебники.

     Её глаза просто уставились в пустоту.

     – Магия – техника, модифицирующая информационные тела, тем самым изменяя явление. Неважно, насколько оно тривиально, но быть способным сделать это изменение – и есть магия. Но Тацуя не может этого сделать. Всё, что он может – это разрушить информационное тело, и воссоздать его в предыдущем состоянии. Это не магия в её истинном смысле. Этот ребенок, который родился без таланта использования магии в истинном смысле этого слова в изменении информационных тел, является, несомненно, дефектным волшебником.

     Возможно, Ока-сама смотрит в своё собственное сердце...

     – Что ж, способность реконструкции, в конце концов, спасла нас, но, строго говоря, эта сила не «магия».

     Я не опровергла её слова.

     Но, я подумала.

     Если это не магия, тогда как эта сила должна называться?

     Если не называть её «магией», тогда разве не остается единственное слово «чудо»?

     – Но мы Йоцуба, волшебники, стоящие среди Десяти Главных Кланов, и следовательно тот, кто не может использовать магию, не может быть Йоцуба. Этот ребенок, который не может использовать магию, не может жить как один из Йоцуба. Поэтому Мая и я, семь лет назад, сделали над ним определенную операцию. Хотя по правде, этот эксперимент мотивировался не только этим...

     Эксперимент? Ока-сама, над Они-самой?

     – План Искусственного волшебника. Проект по внедрению в сознание человека, не являющегося волшебником, искусственной зоны расчета магии, тем самым давая ему способности волшебника.

     План Искусственного волшебника. Эти слова зловеще прозвучали в моих ушах.

     – В результате прохождения операции по психической реконструкции, этот ребенок в конечном итоге потерял свои эмоции.

     – Операции по психической реконструкции? Потерял свои эмоции?

     – Нет, скорее не эмоции, правильнее сказать импульсы. Сильный гнев, глубокую печаль, интенсивную ревность, обиду, ненависть, жадность, сексуальную похоть, слепую любовь. Такие «бесконтрольные» импульсы были потеряны, за одним единственным исключением, и в обмен Тацуя получил способность пользоваться магией.

     Это значит...

     – К сожалению, искусственная зона расчета магии заметно уступает в производительности естественной, и он в конечном итоге мог использоваться лишь как Страж.

     Я не верю в это, я подумала.

     Такого просто не может быть, я подумала.

     – Проводила эту «операцию»... ты, Ока-сама?

     Думая так, я не могла не спросить.

     Большое «окно» показало Они-саму в окружении хорошо сложенных взрослых, вступающим в контакт с вражескими наземными силами.

     – Кто ещё мог это сделать кроме меня?

     Моему искреннему желанию, что она будет это отрицать, не суждено было сбыться.

     Я действительно должна была знать.

     Зона Расчета Магии – не физическая зона в головном мозге, но прямая психическая функция.

     Поэтому добавление искусственной Зоны Расчета Магии влечет за собой изменение психической структуры.

     Это было бы невозможно без магии Ока-сама, «Вмешательства в Психическую Структуру»...

     – ...Почему ты это сделала?

     – Я уже назвала причины. Спроси что-нибудь более важное, что хочешь знать.

     Ах, понятно...

     Я также заметила.

     Я осознала.

     В этом эксперименте не только Они-сама потерял некоторые свои эмоции.

     Я не знаю, был ли это побочный эффект магии, чувство вины или какой-то другой психический эффект но,

     Я впервые ощутила ужас от того, что зовется «магией».

     Этой «магии», которая может так жестоко изменить человеческое сердце.

     На экране, Они-сама направил на врага большой CAD в форме пистолета.

     Перед ним враг за врагом исчезал в прах.

     – Одно исключение, которое Тацуя не потерял... Ответь мне, что это.

     – Единственный оставшийся импульс – братская любовь.

     Пожалуйста, прекрати, Ока-сама.

     – Любовь к своей сестре, другими словами к тебе, и желание тебя защитить.

     Я не желаю слышать больше.

     – Это всё, что у него осталось, его одна истинная эмоция.

     Но это не было мне позволено.

     Я прикрыла двумя руками рот – инстинктивное действие.

     Возможно, это был условный рефлекс.

     Хотя, в этом действительно не был необходимости.

     Я была так шокирована, что даже не могла плакать.

     – Тацуя сам это знает. Вот что он имел в виду под «могу чувствовать дорогим». Он думает обо мне просто как о своей «матери», и естественной привязанности родитель-ребенок, которая должна с этим идти, просто не существует. Он может дорожить всем сердцем лишь тобой, Миюки. Тогда он просто попутно спас меня. Или, может быть, просто решил, что если я умру, тебе будет грустно.

     – Ока-сама... намеренно решила, чтобы это произошло?

     Хотя я сама говорила, казалось, будто я слышу разговор кого-то другого. Казалось, что будто моим телом управляет кто-то другой и задает вопросы.

     – Очевидно, я не планировала всё до такой степени. Тем не менее, я подумала, что если вместимости хватит лишь для одной эмоции, тогда это будет привязанность к тебе. В конце концов, Тацуя проведет больше времени с тобой.

     – Ты сказала это О... нет, этому человеку?

     – Конечно, я всё объяснила. Этот ребенок всё ещё имеет много здравого смысла. В любом случае, родительская привязанность – тривиальна, поэтому об этом ненужно беспокоиться.

     Когда она это сказала,

     Слабо,

     Но я ощутила, что могу мельком увидеть страдания Ока-сама, что она не может любить своего ребенка.

     – Что-нибудь ещё?

     – Нет... огромное спасибо.

     Часть меня чувствовала, что я не должна была спрашивать.

     Но часть меня также чувствовала радость от того, что я действительно спросила.

     Со всей решительностью встретить болезненное прошлое, и болезненные истины, но неуклонно смотреть вперед в настоящее и будущее.

     Экран, показывающий Они-саму, решительно превращался в безлюдную пустошь.

     Ни осколки, ни пули не могли его достичь.

     Вещи, похожие на танки, направили свои турели на Они-саму, и исчезли вместе с экипажем внутри.

     Они-сама продолжил, не меняя темп.

     Но солдаты, продвигающиеся вместе с Они-самой, не могли двигаться также.

     Чтобы не остаться позади Они-самы, они бежали, будто летя, от прикрытия к прикрытию, на всем пути стреляя оружием и магией.

     Ах!

     Один из солдат был ранен.

     Глядя на поле боя с камеры в небе, эта сцена была будто прямо из фильма.

     На экране, прежде чем я даже успела ощутить шок, Они-сама направил CAD в левой руке на павшего солдата.

     Когда он?

     У него даже не было свободного времени, чтобы повернуть шею.

     В следующий момент, солдат на экране снова начал бежать, будто ничего не случилось.

     Вражеская турель разразилась огнем.

     Но она не достигла.

     Они-сама поднял правую руку.

     Вражеский образ исчез. Почти как спецэффекты из фильма.

     Союзные солдаты упали.

     Они-сама поднял левую руку.

     Лишь с этим, павшие солдаты поднялись невредимыми и продолжили бой.

     Этот экран для меня, которая понимала магию гораздо лучше не только широкой общественности, но и за большинства волшебников, был как фильм с крайне бедным чувством реальности.

     Но это были бы безответственные мысли наблюдателя.

     Для солдат, сражающихся вместе с Они-самой, это была удача за пределами их самых смелых надежд. Любые травмы, даже фатальные, были немедленно исцелены, будто они просто очнулись ото сна.

     Для врагов, сражающихся против Они-самы, он был воплощением ужаса. Ночной кошмар, поднявший их противников, и уничтоживший всё на своём пути, оставляя лишь тени и пыль.

     Будто Воплощение Божества, Они-сама шагал по полю боя.

     Всё потому, что я была ранена.

     Это было решено семь лет назад, когда ему было лишь шесть.

     Как я могу загладить свою вину перед ним?

     Что я могу сделать, чтобы когда-либо загладить свою вину?

     Даже эта жизнь сейчас – что-то, чем я полностью ему обязана.

     Глава 15

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Гостиная

     Прошла уже неделя с тех пор, как они расстались на базе Цусима.

     В тот день Тацуя был отпущен пораньше, и кроме того, что было известно широкой общественности, знал о конечных результатах битвы не более чем все остальные. Имея возможность встретиться здесь с Казамой, он попытался задать различные вопросы, но, похоже, много чего не знал даже Казама.

     Обмениваясь информацией с Казамой – хотя всё, что мог предоставить Тацуя, не превышало границ «слухов» – Тацуя, находясь в глубокой задумчивости, вдруг повернулся к двери.

     По спине Миюки прокатилось напряжение.

     По выражению лица брата, она знала.

     Наконец-то...

     – Извините.

     После формального стука, дверь открылась, не дожидаясь ответа.

     На этот раз почтительно поклонился пожилой дворецкий. Внешне он отличался от предыдущего юноши: было ясно, что этот мужчина обладает высоким статусом.

     Однако он не сказал ничего более.

     Несмотря на то, что простое открывание двери не должно быть единственной работой этого мужчины.

     Но ни Тацуя и Миюки, ни Казама не почувствовали никакого подозрения.

     Они, скорее, одновременно подумали, что для этой роли подходит лишь этот пожилой мужчина.

     – Спасибо за ожидание.

     За пожилым человеком стояла фигура Главы этого Дома.

     – Мне действительно очень жаль. Наш предыдущий гость просто не уходил... хотя он намного превысил наше назначенное время, мы не могли просто его выгнать или...

     – Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы знаем, что вы очень заняты.

     Казама вернул поклон Майе, и, наконец, они оба сели.

     – Миюки-сан, ты меня тоже извини.

     На этом, Миюки тоже не спеша села.

     Однако она не сказала ни слова Тацуе.

     Он просто продолжал стоять возле дивана, на котором сидела Миюки.

     По внешнему виду, он зеркально отражал дворецкого, который стоял возле Майи.

     Перед тремя людьми были поставлены белые фарфоровые чашки.

     Само собой разумеется, они были для Майи, Казамы, и Миюки.

     Мая пригласила их двоих к чаю, и, сделав небольшой глоток, перешла сразу к делу:

     – Я позвала вас сюда сегодня из-за некоторых деталей, вытекающих из недавнего военного инцидента в Йокогаме, которые я хотела бы вам сказать.

     – Мне?

     Мая, гражданская, говорит, что у неё есть что сказать, не спросить, относительно военных дел военному Казаме. Конечно, он переспросил.

     – Да, и также Тацуе-сану и Миюки-сан.

     Говоря это, Мая многозначительно улыбнулась.

     При этом не похоже, что ей было скучно, её выражение лица дало ясно понять, что её действительно неотложные дела касались Тацуи и Миюки.

     – Неделю назад, Международная Магическая Ассоциация сделала вывод, что взрыв, который уничтожил морской порт Зенхай, не является нарушением хартии, запрещающей использование «оружия, излучающего радиацию».

     «Оружие, излучающее радиацию» – аббревиатура «оружия, загрязняющего окружающую среду остаточной радиацией», термин, в основном используемый Международной Магической Ассоциацией, чьей целью является предотвращение использования оружия, излучающего и оставляющего после себя радиоактивные остатки, а также национальными магическими ассоциациями при ней. Было использовано слово «оружие», но это также включает любую магию, которая приведет к радиоактивному загрязнению. Этот термин редко использовался за пределами Ассоциации, но несмотря та то, что он был волшебником, несколько придерживающимся традиций, Казама, естественно об этом знал.

     – Как результат, ходатайство наказания, переданное в Ассоциацию, было отклонено.

     Уже напряженная, Миюки на мгновение напряглась ещё сильнее, затем расслабилась.

     – Я не знал, что было выдвинуто ходатайство наказания, – вежливым тоном ответил Казама. Миюки знала, что Казама должен был, по крайней мере, взять во внимание такую возможность, но не сказала ни слова.

     – Вы довольно спокойны. Вы не беспокоились по поводу возможного карательного отряда?

     Но Мая, напротив, прямым вопросом нанесла ответный удар.

     Волшебники были в ведении государства, оружием государства, и как таковые принадлежали государству.

     Даже частным лицам было запрещено действовать каким-либо способом, который может пойти против национальных интересов. В связи с этим, в глобальном масштабе, права волшебников были существенно ограничены по сравнению с обычными людьми.

     Именно из-за этого Международная Магическая Ассоциация не имеет своих собственных военных сил. Волшебников, принадлежащих ММА, не так уж и много, чтобы считать их силой.

     В ответ, ММА призвала к сотрудничеству каждое государство-член в целях сбора многонациональных групп. Если бы эта «мистическая бомба» привела к формированию карательного отряда, различные государства, желавшие уменьшения силы Японии, послали бы также своих собственных могущественных волшебников. Для военного человека это не незначительное беспокойство.

     – Я в полной мене осознавал и был уверен, что там не будет никакой остаточной радиации.

     Казама не сказал, что она также должна хорошо это знать. Это было столь очевидно, что не нужно было говорить.

     Конечно же, Мая сменила тему:

     – Тогда вы также знали, что «Небесный Генерал» присутствовал и погиб вместе с флотом?

     – Лю Юнде?

     На новости Майи, бесстрастное лицо Казамы рухнуло.

     Широко открытые глаза Казамы, когда он переспросил, были искренними.

     – Да, один из тринадцати всемирно признанных волшебников Стратегического Класса. Тем не менее, Великий Азиатский Альянс пытается удержать эту информацию под замком.

     Хотя в отношении волшебников Стратегического Класса не было такого понятия, как частная жизнь, Мая рассмеялась.

     Как она и сказала, волшебники Стратегического Класса, люди, владеющие силой, сопоставимой с оружием массового поражения, представляли большой интерес для многих крупных стран и ещё больший интерес к их волшебникам. Кроме трюков, вроде Антинита, единственное верное противодействие волшебнику – другой волшебник, и таким образом сдерживание вражеского волшебника Стратегического Класса является основной целью военных волшебников.

     Тринадцать волшебников Стратегического Класса были рассекречены ради национального престижа, и среди этих так называемых «Тринадцати Апостолов», лишь Энджи Сириус из USNA сумела сохранить капельку секретности.

     Конечно, Япония не стала исключением в слежении за Тринадцатью Апостолами, Десять Главных Кланов посвятили этому немало усилий, включая поиск информации о Энджи Сириус, о которой кроме имени – если быть точным, псевдонима и кодового имени – не было известно даже настоящее лицо.

     – Ну, с этим, думаю «Тринадцать Апостолов» теперь уже «Двенадцать Апостолов», – одним простым предложением Мая плавно подытожила этот крупный переворот в международном военном балансе.

     Это была секретная информация, о которой даже Казама не был проинформирован.

     – Похоже, правительство рассчитывает на этом заработать и выжать столько серьезных уступок от Великого Азиатского Альянса, сколько возможно. Командование запросило, чтобы была выслана Ицува, и она подчинилась. Мио-сан сопровождает их к флоту в Сасэбо.

     – Неужели она на военном корабле?

     До этого Миюки почтительно поддерживала свою позицию слушателя, но на это она инстинктивно заговорила.

     – Да.

     Однако Мая не ругала её. Эти новости были достаточно шокирующие, что такая реакция не была необоснованной.

     Ицува Мио – единственный волшебник Стратегического Класса, которого публично раскрыло правительство Японии, одна из «Тринадцати Апостолов».

     Насколько было подтверждено, за исключением Тацуи, она была единственным Стратегическим волшебником Японии.

     Козырная карта Японских военных.

     Её магия «Бездна» способна создать сферическое углубление, которое может простираться от нескольких десятков метров до нескольких километров. Среди Системной Магии Движения она обладает своей собственной классификацией – Контроль Жидкостей. Суда, попавшие в зону магии в море, будут скатываться вниз по крутой стене воды, переворачиваясь, затем после отмены магии зона будет поглощена массивными волнами, и море возвратится к горизонтальному состоянию. Полусфера может быть создана вплоть до километра вглубь, также легко захватывая подводные лодки.

     Это магия стратегического класса, теоретически одним ударом способная уничтожить весь флот.

     «Бездна» также может быть вызвана на подземных грунтовых водах, из-за чего потенциально могут разрушиться строения на огромной территории.

     – ...Тем не менее, это значительно нагружает её тело, так ведь?

     – Я уверена, что они учли этот фактор. И Штаб и Ицува. Они, вероятно, посчитали это слишком большой возможностью, чтобы её упускать, – дала рассеянный ответ Мая на беспокойный вопрос Миюки.

     В отличие от её могущественной магии, тело Ицувы Мио довольно слабо.

     Когда она была подростком, это было не совсем очевидно, но с 20 лет, чтобы двигаться, она была вынуждена использовать моторизированное кресло. Не то чтобы её ноги настолько страдали, что она не могла ходить, просто даже малейшее напряжение было изматывающим. После окончания университета, говорили, что она даже редко покидает дом Ицува.

     Ицува в настоящий момент была одной из Десяти Главных Кланов, но в основном это благодаря тому, что они имели волшебника Стратегического Класса – Мио. Что бы ни говорилось, но ей слишком рискованно находиться на военном корабле, который, скорее всего, увидит битву, сколь коротким бы это время ни было.

     – Так же, как у нас были новости о передвижениях Лю Юнде, похоже, наша мобилизация Мио-сан не прошла незамеченной. Хотя это снова неподтвержденные данные, но мы получили доклад, что Доктор Безобразов прибыл сегодня во Владивосток.

     Услышав это имя, Казама снова поразился.

     – ...«Поджигатель» Игорь Андреевич Безобразов?

     – Да, тот самый Доктор Безобразов. Став свидетелями недавних событий возле Южного Корейского Полуострова, их военное руководство, похоже, пересмотрело эффективность магии большого масштаба.

     Хотя он ничего не сказал, Тацуя был также удивлен.

     Игорь Андреевич Безобразов – ученый советской Академии Наук, и в то же время волшебник Стратегического Класса Нового советского Союза.

     Он не был секретным Стратегическим волшебником, как Тацуя, но скорее как Мио, был государственно признанным членом Тринадцати Апостолов. Его Стратегическая магия «Туман-бомба», хотя по силе и была на один шаг позади Энджи Сириус из USNA, говорили, обладала величайшим разрушительным радиусом среди всех Тринадцати.

     До этого момента, страны лишь демонстрировали свои Стратегические магии без реального их боевого применения, но в последнем конфликте были мобилизованы четыре Стратегических волшебника, включая Тацую.

     – Вполне возможно, что Великий Азиатский Альянс тоже получил аналогичную информацию...

     – В ближайшем будущем будет подписан мир?

     – Я считаю, что так оно и будет.

     В эту паузу, Мая с улыбкой посмотрела на Казаму. Несмотря на то, что ей было больше 40, эта улыбка сочетала молодую привлекательность и взрослую сексуальность, из-за чего она выглядела не старше 30.

     Однако такое очарование на Казаму было потрачено впустую, он просто молча ожидал следующих слов.

     – ...Этим наша история, начавшаяся три года назад, будет решена.

     Незначительное разочарование, мелькнувшее на лице Майи, когда она возобновила разговор, не было целиком воображением Тацуи.

     – Исчезновение Морского Порта Зенхай привлекло внимание множества стран. Причиной этого, очевидно, является магия Стратегического класса, и многие из них начали вынюхивать, кто именно был оператором магии. Видимо некоторые из них свяжут это с уничтожением флота Великого Азиатского Альянса, посланного три года назад. Если обнаружится личность Тацуи-сана – для нас это будет очень нежелательным результатом.

     – Полностью с этим согласен.

     Видя кивок Казамы, Мая показала широкую улыбку, неразличимую между настоящей и фальшивой.

     Нет, видимо на этот раз её улыбка была искренна.

     – Я рада, что вы понимаете. Поэтому ради безопасности, я бы хотела, чтобы вы также на некоторое время воздержались от контакта с Тацуей-саном.

     Переговоры Майи с Казамой были доведены до получения наиболее удовлетворенного результата для Йоцубы.

     Хотя было бы слишком сказать, что его вели, но уступка, что Тацую больше не будут вызывать на битву с Великим Азиатским Альянсом в этом конфликте, была, несомненно, заслугой Майи.

     Опять же, термины вроде «вы будете выполнять это устное соглашение» и «вы будете соблюдать все аспекты этого устного соглашения», вероятно, не ставились под сомнение .

     Сейчас Мая была наедине с Тацуей в гостиной. После переговоров, Казама естественно ушел – он, как всегда, был занят – и Миюки покинула комнату по прямому приказу Майи.

     Затем, даже несмотря на то, что велела дворецкому уйти, Мая не подошла прямо к делу.

     Она просто некоторое время сидела, попивая чай с выражением недовольства, Тацуя молча сел напротив неё.

     Молча, другими словами, не спрашивая или ожидая разрешения.

     В нем, когда он откинулся на стуле, ожидая её слов, не было видно ни опасения, ни страха.

     Взглянув на него, Мая поставила чашку назад на блюдце.

     – Последний раз мы так смотрели друг на друга три года назад, хех.

     В её голосе или выражении не было никакого намека на высокомерие.

     – Это первый раз, когда меня так вызвали, Оба-уэ.

     – Интересно, – на обычную циничную, а не уважительную манеру, Мая также приняла более неформальное отношение, чем раньше, – если подумать об этом, мы впервые говорим наедине.

     – Да.

     Но это не значит, что их отношение было «дружелюбным».

     Свет, сверкающий в их глазах, был для этого слишком силен.

     – О чем вы хотели поговорить?

     – Не будь таким торопливым. Не хочешь чаю?

     – Если вы будете медлить, давая мне чай, ваше окружение начнет говорить некоторые раздражающие вещи.

     На слишком откровенное замечание Тацуи, Мая выдохнула:

     – Честность – не всегда достоинство, ты знаешь.

     – Возражения ради другого всегда больно слышать.

     Их подшучивания друг над другом пошли как быстрое нажатие клавиш.

     Мая была не сердита, но скорее одобрительно кивнула.

     – И несдержанный компаньон также хорош время от времени.

     – Это вам неприятно?

     – Отношения между нами как у племянника и тёти. Так что нет необходимости беспокоиться по этому поводу.

     Ответив этими словами с тоном, неотличимым от её истинных чувств или просто такой видимости, Мая подняла со стола звонок.

     Раздался слабый звон колокольчиков, но, ни дверь, ни стены этой комнаты не были особо тонкими.

     Но, несмотря на это, менее чем через минуту послышался тихий стук в дверь, что означает, что за этой комнатой каким-то образом наблюдают, тем не менее, Тацуя не спешил вставать.

     – Вызывали?

     Предыдущий пожилой дворецкий вернулся на сцену. Даже видя, как Тацуя неторопливо сидит, он и глазом не моргнул.

     – Хаяма-сан, принесите для меня, пожалуйста, ещё чая. И то же самое для Тацуи-сана.

     – Разумеется.

     Если бы это был Аоки, он, без сомнений, побледнел бы и начал вопить на Тацую. Даже забывая о присутствии Майи.

     Но невозможно, чтобы доверенное лицо, которому дозволено «подслушать», находясь возле своего мастера, независимо от вида или причин, когда-либо будет склонно к таким мелким вспышкам.

     То, что Тацуя был расслаблен, также вытекало из этого.

     Не говоря уже о том, что было бы невозможно «сгладить острые углы».

     Так как с первого взгляда было видно, что Тацуя не проявляет вообще никакой покорности по отношению к Майе.

     В ожидании чая, Мая не проронила ни слова.

     Тацуя аналогично не спешил.

     «Не хочешь чаю» в основном означало «мы поговорим за чаем». Это было не особо трудно понять, и лишь ребенок будет поднимать шум, ожидая такой период времени.

     Наконец сделав глоток с чашки, которую принес Хаяма, Мая, похоже, была в настроении.

     – Спасибо за твою помощь в том инциденте, Тацуя-сан.

     Слыша этот тон, никто не будет принимать её слова за чистую монету.

     – Нет, ничего подобного.

     Тацуя также не испытывал никаких заблуждений об этой похвале.

     – Но это несколько беспокойно для Йоцубы.

     – Мне очень жаль.

     Очевидно, она начала высказывать жалобы с театральным вздохом, и Тацуя формально извинился. Не то чтобы он сделал что-либо похвальное, вроде упасть ниц на землю или нагнуться лбом к столу.

     – ...Что ж, я знаю, что ты просто следовал приказам. Хотя я хотела спросить Майора Казаму, действительно ли была необходимость заходить так далеко. Что ж, нет смысла мучиться о прошлом.

     – Мне жаль за доставленные неприятности.

     В этот раз Тацуя извинился немного искреннее. Нравственность в сторону, Тацуя также считал, что случившееся было немного чересчур (на самом деле не «немного», но ближе к чрезмерному, бессмысленному уничтожению).

     – Более важным сейчас являются появившиеся проблемы.

     –Какие-то конкретные?

     Мая не сразу ответила на вопрос Тацуи.

     Она закрыла глаза, сделала глоток чая, затем медленно подняла голову, посмотрев вперед.

     Прямо в глаза Тацуи.

     Тацуя не встретил её взгляд, вместо этого подняв чашку ко рту так же, как сделала она.

     – Звезды движутся.

     В её словах, когда она решительно поддержала зрительный контакт, была сила, из-за которой Тацуя на мгновение застыл.

     – Что значит, что Америка движется, хех.

     Наконец достигнув этой точки, Мая и Тацуя столкнулись лицом к лицу.

     Вес за ними невозможно было сравнить.

     С одной стороны Мая со всей мощью Йоцубы за спиной, тогда как на стороне Тацуи будет, видимо, лишь одна Миюки.

     Тем не менее, твердость в глазах Тацуи ни на сантиметр не уменьшилась под давлением Майи.

     – С этого времени Звезды попросту начали своё собственное расследование. Но они уже поняли, что взрыв был вызван магией, преобразующей массу в энергию. Это значительно сужает личность оператора... В частности, достаточно, чтобы определить тебя и Миюки-сан как одних из подозреваемых.

     На информацию Майи, Тацуя мог лишь покачать головой:

     – ...Довольно удивительная способность собирать информацию.

     – Их репутация самой могущественной в мире силы волшебников не просто для вида.

     – Нет, я хвалю вас, Оба-уэ.

     Ответа не последовало.

     Мая замолчала, будто в глубокой задумчивости.

     – Хотя я признаю, что они видимо самая могущественная сила, разведка Звезд USNA сумела достать это почти в реальном времени. Может, это дело рук шпиона?

     – ...Не могу сказать. К сожалению.

     – Ну, конечно.

     Будто он каким-то образом упрекнул ответ Майи, Тацуя кивнул с серьезным выражением лица.

     На мгновение Мая показалась обиженной, но, как и ожидалось, она мгновенно возобновила свою улыбку.

     – ...В любом случае, ты должен быть осторожен относительно своего окружения. Звезды не мягкие противники, с которыми ты сталкивался до этого. Если они решат, что ты угроза гегемонии Соединенных Штатов, вполне возможно, что у них хватит сил тебя устранить.

     – Что значит, если будет слишком большая вероятность вовлечения Йоцубы, мне следует ожидать убийц с другого направления. Буду иметь это в виду.

     Тётя и племянник уставились друг на друга.

     На их лицах уже не было ни намека на улыбку.

     – Ещё рано заходить настолько далеко.

     – Вы посчитали, что я сделаю именно такой вывод, поэтому и выдворили Миюки, так ведь? – Тацуя чуть по-другому подобрал слова.

     Мая не ответила словами на его вызов.

     Вместо этого её ответ можно было увидеть от того, как она посмотрела в сторону.

     – Тацуя, брось школу.

     Когда она, наконец, заговорила, это был не ответ, но команда.

     – Бросить школу, почему?

     – Чтобы некоторое время залечь на дно здесь в этом доме. Охрана Миюки-сан будет передана другому.

     – Разве выбор Стража не вопрос, решаемый охраняемым лицом?

     – У всего есть свои исключения.

     – Что ж, достаточно честно... Но я отказываюсь.

     Если бы в комнате был кто-то ещё, он бы вздрогнул от резкого падения температуры.

     Не физического падения, но скорее из-за невероятного напряжения.

     – Если я сейчас внезапно брошу школу, думаю, это будет также хорошо, как и признание, что я именно тот волшебник, который уничтожил флот Великого Азиатского Альянса.

     – Эта причина несущественна.

     – Может быть.

     На их лицах уже не было какого-либо следа выражений.

     – Ты не подчиняешься моему прямому приказу?

     – Мне может приказывать лишь Миюки.

     Напряжение достигло своего пика.

     В этот интенсивный период, время будто остановилось,

     Мир превратился в «Ночь».

     Это не была простая темнота.

     В этой темноте плавало сияющее море звезд.

     Потолок гостиной стал безлунным небом звездной ночи.

     Звезды потекли, становясь лучами света,

     ...И запах крови вдруг заполнил комнату.

     В следующее мгновение,

     Совершенно беззвучно,

     Внутренняя «Ночь» распалась.

     Показав живописную картину тёти и племянника, без изменений глядящих друг на друга.

     Однако чувство напряженности, выросшее между ними, исчезло вместе с «Ночью».

     – ...Похоже, вы были весьма деликатны.

     – Конечно. Ты мой милый племянник, в конце концов.

     Мая улыбнулась на бормотание Тацуи.

     На них не осталось никаких ран, и запах крови исчез.

     – Тем не менее, даже с учетом этого, ты был хорош. Поэтому в этот раз я прощаю твой эгоизм.

     – Огромное спасибо.

     – Всё в порядке. Возьмем это как плату за разрушение моей магии.

     Не говоря ни слова, Тацуя поднялся.

     На его небольшой поклон, Мая свободно покачала руками.

     Тацуя покинул комнату.

     И никто не собирался его останавливать.

     ◊ ◊ ◊

     После того, как Тацуя покинул гостиную, Мая была на некоторое время оставлена наедине со своими мыслями, но, в конце концов, она сильно выдохнула и снова подняла звонок.

     – Вызывали?

     – Я хотела бы сменить обстановку. Пожалуйста, приготовьте чай в застекленной террасе, и позовите Миюки-сан вместе с Тацуей-куном.

     Сразу же показался дворецкий Хаяма, и Мая продиктовала свои желания.

     – Разумеется.

     Хаяма поклонился, затем, не глядя ей в глаза, быстро убрал чашки.

     Когда он принял указания Майи, затем приготовился выходить из комнаты,

     – Подождите минутку.

     Мая его остановила.

     – Хаяма-сан, у вас есть, что у меня спросить?

     Наконец посмотрев на свою госпожу, Хаяма почтительно поклонился:

     – Действительно есть. С вашего позволения...

     Хаяма служил предыдущему Главе Йоцубы и сейчас продолжил служить Майе. Хотя на вид ему было чуть больше 50, на самом деле ему было больше 70.

     В этом доме было много чего, что он мог сказать, когда другие бы сжались от страха.

     – Действительно ли можно так оставить Тацую-доно?

     Также, в отличие от остальных, он не видел в Тацуе «подделку». Его собственные способности к магии не были особо высоки, но на протяжении многих лет видя множество волшебников, по своему почетному опыту он высоко оценивал Тацую.

     ...Как волшебника, которого следует опасаться.

     – Всё нормально. Ах, я хорошо знаю, о чем вы беспокоитесь. Разумеется, этот ребенок в любое время предаст Йоцубу.

     – ...Мои извинения.

     – Как я убедилась ранее, моя магия плохо подходит против необычного таланта этого ребенка. Если дойдет до серьезного поединка, весьма вероятно, что я проиграю.

     Магия Майи – «Метеорный Поток». Японское название показывает внешность магии, но Английское название «Метеорная Линия» более показывает её природу.

     Эта магия закрепила место Майи как одной из сильнейших волшебниц мира, зарабатывая ей имя «Демоница Далекого Востока» и «Королева Ночи» в Системной магии типа Концентрации, контролирующей распределение света в своей области эффекта. Её мощь особенно усиливается в закрытых пространствах, таких как комнаты или туннели.

     Сначала эта магия формирует бесчисленные крошечные шары света, плавающие в затемненной зоне, которыми затем выстреливает в виде лучей.

     Эта атака выглядит как душ из лазеров, но сила Метеорной Линии не имеет никакой связи с энергией света. Даже количество света не имеет значения.

     Сущность магии заключается в перераспределении света, где координаты для света устанавливаются как маленькие шарики, затем между ними проходят линии.

     Всё на пути пространства, через которое проходит свет, модифицируется, когда свет передается: независимо от твердости объекта, термостойкости, пластичности, или упругости, во всём появляются отверстия. Даже высоко прозрачное стекло, имеющее оптическую прозрачность 100%, не может избежать события модификации, что «свет прошел сквозь» и, следовательно, «делаются отверстия».

     Судя по логике этой магии, вместо самого явления, магия взаимодействует со структурной информацией объекта посредством передачи света, прямо испаряя твердые вещества и жидкости не применяя тепло или давление; другими словами тип магии разложения, разлагающий в газ. Так как она обозначается как «луч распределенного света», от неё нельзя защититься посредством блокирования, отражения, или преломления. Так как свет не идет из какого-либо конкретного направления, также невозможно защититься с помощью магии. Даже если покрыть себя со всех сторон сферическим полем, оно не повлияет на движения фотонов и явление «свет стал линией» будет произведено, создавая в результате отверстие.

     Так же, как невозможно защититься, используя магию, защищающую против физического явления, от Метеорной Линии почти невозможно защититься, используя анти магию. Так как для этой магии связующим звеном является физическое явление, называемое светом, предотвратить его посредством исключительно анти магии, такой как вмешательство на области, чрезвычайно трудно. Если сила вмешательства волшебника в единственном элементе «распределение света» не превысит силу вмешательства Майи, «Метеорную Линию» будет не остановить. Так как «распределение света» врожденная магия Майи, вмешательство в неё является слишком высоким препятствием. И как только магия активирована, даже если попытаться применить вмешательство на области эффекта, эффект перезаписи явления, что «свет передвинулся», уже будет произведен.

     Даже Фаланга Дзюмондзи, идеально комбинирующая защиту против физических сил с защитой против магии, не сможет против этого выстоять. Благодаря этому Мая остается невредимой в бою между волшебниками, и из-за этого она считается «одной из сильнейших волшебниц мира».

     Тем не менее... так как «Метеорная Линия» работает, косвенно влияя на структурную информацию замкнутого пространства, она решительно проигрывает способности Тацуи прямо взаимодействовать со структурной информацией. Магический барьер, через который проходит свет, созданный «Ночью» посредством вмешательства в структурную информацию, легко разрушается вмешательством, непосредственно влияющим на структурную информацию.

     – Я даже не могу сказать, что вероятность того, что он меня убьет, мала. Но так же, как Тацуя способен предать Йоцубу, он никогда не предаст Миюки. И Миюки никогда не пойдет против Йоцубы.

     – Миюки-сама сильно зависит от Тацуи-доно. Если когда-нибудь настанет время, когда Тацуя выступит против Йоцубы, я не могу сказать, что она когда-нибудь выступит против него, – нахмурив брови в беспокойстве, Хаяма опроверг слова своей госпожи.

     Но не было никаких признаков, что это обеспокоило Маю.

     – Всё хорошо. Даже без промывания мозгов, не особо трудно направить чьи-то мысли в конкретном направлении. Вам не нужно это объяснять, так ведь, Хаяма-сан?

     Сейчас в улыбке Майи была видна жалость.

     – Миюки никогда не сможет уйти от ответственности, которую на себя наложила. В конце концов, такой её вырастила моя сестра. И Тацуя никогда не сможет ничего сделать, что может причинить Миюки боль.

     – ...Но, чтобы этого достичь.

     – Да. Мне жаль других детей, которые являются кандидатами, но преемницей может быть лишь Миюки. Поэтому Тацуя, этот монстр, не пойдет против нас.

     – Тогда, Миюки-сама любой ценой должна получить это положение.

     – Не нужно беспокоиться, Хаяма-сан. У меня уже всё распланировано, – Мая широко улыбнулась.

     С низким поклоном, Хаяма покинул комнату.

     Принято считать, что инцидент Йокогамы 2095 был продолжением вторжения в Окинаву в 2092, и их последующее поражение три года назад (другими словами, их «провальная кампания») – попытка исправиться.

     Однако то, что события, последовавшие за вторжением в Йокогаму, подошли к концу так же, как и «Битва за Окинаву», можно назвать лишь иронией истории.

     Глава 16

     11 Августа 2092 / Окинава – Поле боя

     Тацуя, сопровождаемый военными силами Авиабазы Онна под командованием Казамы, отбил армию вторжения к береговой линии.

     Как правило, это «Тацуя сопровождал бы военные сила Авиабазы Онна».

     Однако этого одного маленького волшебника, стоявшего в одиночку во главе одного взвода пехоты, скрытого под шлемом на всё лицо и бронежилетом и уничтожающего врага, друзья и враги могли видеть лишь так.

     Поле боя было полностью односторонней резней.

     Но, в то же время, у него не было характеристик резни.

     Ни брызг крови.

     Ни падающих тел.

     Запах горящей крови, взрывы, способные разорвать человека на части – всё это отсутствовало.

     На всём поле боя преобладала странная тишина.

     Пули, гранаты и портативные реактивные снаряды захватчиков – всё растворялось в воздухе, когда летело в сторону защитников. Снаряды, бомбы, и ракеты – их постигала та же участь.

     Вражеские солдаты всё ещё упорно сопротивляющиеся, всё ещё безумно нажимающие на спусковые крючки, также по одному размывались, искажались и исчезали.

     Солдаты, следовавшие за Тацуей, теперь даже не стреляли; они просто уставились на фантастику, разыгравшуюся перед ними.

     Видя, как один за другим исчезают товарищи, войска вторжения испытали такое же замешательство насмешки над реальностью.

     Инстинктивный страх, который должен был возникнуть от вида насильственной смерти, не возник, и, несмотря на то, что их изъедали невыразимые страхи, они и не думали о том, чтобы сдаваться.

     Это было именно тем, чего желал Тацуя.

     Если враг имел высокоуровневых волшебников, то они были ещё не полностью развернуты. Но это не имеет ничего общего с Японской стороной, скорее это их беспечность после успеха первой атаки.

     Всё это было несущественно для Тацуи.

     В настоящее время его душа была захвачена безумием.

     Вся нерешительность по отношению к смерти и разрушению была удалена.

     Будто он уже не помнил, что убийство – это табу.

     Он убивал и разрушал также легко, как ходил.

     Скорее, стирал.

     Даже он мог чувствовать конфликт от такой большой резни. Но этот конфликт не мог коснуться его непоколебимого сердца.

     Вид сестры на пороге смерти повлиял на него до глубины души.

     В тот момент, когда кто-то пройдет этот порог, его магия будет бесполезна, как и всё остальное. Тогда он впервые применил «Восстановление» на других, но по предыдущему опыту и знанию, что его собственная плоть и плоть других – аналогичная «материя», он знал, что восстановление возможно.

     Но даже «Восстановление» не может поднять кого-то из мертвых. Жизнь и смерть – необратимый круговой процесс, смена состояния из «живого» в «мертвое» просто естественная суть вещей. «Восстановление» может восстановить тело назад к идеальному состоянию, но мертвый не вернется к жизни. Такая необратимая истина была Тацуе более понятна, чем всем остальным.

     Даже если сердце уже остановилось, мозг прекратил работу, разорвалось горло – при таких травмах возрождение всё ещё возможно. Даже мгновенные фатальные раны, пока восстанавливается тело и перезапускается циркуляция крови, даже если бы человек имел малейшие шансы на восстановление, его «Восстановление», можно сказать, что дало бы жизнь мертвому.

     Но как только будет признано состояние смерти – он будет бесполезен.

     Если бы он не успел вовремя... этого страха было достаточно, чтобы даже его ввести в панику. Для Тацуи, у которого даже собственная смерть не могла вызвать «истинный страх» – если более точно, он был лишен такой эмоции – страх потери Миюки был страшнее чем любые другие страхи; он сильно, глубоко и полностью его потряс. Каким бы спокойным он не казался, в нем сейчас бурлил гнев.

     В отсутствие других эмоций, он просто спокойно, методично и без колебаний мстил.

     В некотором роде это было рациональное безумие.

     Безумие, в котором преобладает лишь одна цель.

     Не давая врагу сдаться, его безумие жадно пожирало все жизни на своём пути.

     Хотя отступающий враг, можно сказать, был в состоянии коллапса, их командование всё ещё было нетронуто.

     Вражеский командир, посчитав, что удержание плацдарма невозможно, приказал отступать к морю.

     Силы вторжения боролись, чтобы первыми попасть в десантный корабль на пляже.

     Чтобы сбежать от дьявола, даже сейчас шаг за шагом их преследующего.

     Не зная, что и там их ждала Смерть с высоко поднятой косой.

     Увидев, что враг бежит и больше не контратакует, Тацуя остановился.

     Внезапно вспомнив свою роль, войска Авиабазы Онна стали в формацию и приготовились к огню.

     Но даже быстрее, чем могло быть скомандовано «огонь!», Тацуя активировал свою «силу».

     Нельзя сказать, что не было волшебников, которые могли излучать достаточно силы вмешательства, чтобы она стала видима.

     Действительно превосходные волшебники не используют больше силы, чем абсолютно необходимо для достижения модификации желаемого события без изменения, в ином случае, «мира», хотя волшебники с такой же силой но с меньшими навыками будут время от времени вызывать случайные изменения. Но в этом случае побочные эффекты были чисто физическими.

     Солдаты, которые втискивались в маленькое десантное судно, как и само судно, распались, рассеявшись в воздух. Видимое искажение было вызвано внезапным испарением судна, формируя слои газа разной плотности и преломляя свет.

     Солдаты, которые взбирались на борт следующего судна, остановились.

     Послышались множественные всплески воды, когда они начали бросать оружие в море.

     Этот звук распространился, словно цепная реакция.

     Был поднят белый флаг.

     Одновременно с ним поднялся флаг Великого Азиатского Альянса, они, очевидно, делали ставку на защитный статус Военнопленных.

     За Тацуей, вместо приказа открыть огонь, был дан приказ прекратить огонь.

     Видя это, Тацуя поднял правую руку к белому флагу.

     – Остановись, идиот!

     С этим голосом появилась рука.

     Чтобы от неё уклониться, Тацуя опустил свою руку и развернулся.

     Однако его правая рука, которая должна была уклониться, была крепко схвачена другой рукой, протянутой слева.

     – Враг не намерен больше сражаться!

     Он прекрасно это знал даже без этих слов.

     Он не мог видеть лицо того, кто его схватил из-за шлема, полностью скрывающего лицо, но это был голос, который он не слышал прежде.

     По крайней мере, это не был Капитан Казама или Лейтенант Санада.

     В любом случае, даже если бы Казама попытался его сдержать, несмотря ни на что Тацуя не имел намерений щадить врага.

     Если враг действительно пытается сдаться, военные действия и истребление врага должны прекратиться до их официальной сдачи.

     К счастью, были враги, у которых по-прежнему в руках было оружие.

     – Я сказал, остановись!

     Но Тацуя не смог нажать на спусковой крючок своего CAD-а.

     Его поле зрения внезапно перевернулось, и он потерял координаты цели для разложения.

     Он ощутил сильный удар в спину.

     Он понял, что его повалили на землю.

     Он сразу же попытался встать, и также быстро понял, что его держат.

     – Дальнейшие действия будут считаться просто бойней. Я этого не позволю.

     К его шлему был приставлен пистолет.

     – Успокойся Специальный Лейтенант, Янаги, брось этот пистолет.

     В этот раз Тацуя узнал голос. Он также вспомнил определение «Специальный Лейтенант». В случае необходимости мобилизовать гражданских к настоящим боевым действиям, это было звание, данное ради удобства. Голос принадлежал Капитану Казаме.

     – Специальный Лейтенант, ты помнишь условия твоей мобилизации?

     Естественно, он тоже это знал.

     Его голова, ранее кипевшая, немного охладилась.

     Его желание битвы утихло, и вместе с ним желание убивать и разрушать.

     – Вас понял.

     С этим ответом он показал, что убрал палец из спускового крючка CAD-а, и Янаги убрал колено со спины Тацуи.

     ◊ ◊ ◊

     После сдачи наземных сил и их разоружения, облегчение начало распространяться не только среди войск Казамы, но также среди солдат, посланных на перехват; хотя это было понятно, но оказалось преждевременно.

     – Сообщение из Штаба! – офицер связи бросился к Казаме. Так как его шлем был снят, было видно, что его лицо побледнело, – отряд вражеского флота приближается из Агуни! Два скоростных крейсера и четыре эсминца! Для перехвата уже слишком поздно! По оценкам, их артиллерия войдет в радиус действия за 20 минут! Нам как можно быстрее нужно убираться с берега!

     Он говорил довольно взволновано, но это было понятно, учитывая ситуацию.

     – Дай мне коммуникатор.

     В отличие от него, Казама отдал приказ в сдержанных тонах.

     – Сэр!

     Голос солдата был намного громче, чем необходимо.

     Разоруженные солдаты, затаив дыхание, посмотрели на своего капитана. Никто из них не попытался сбежать, что разочаровало Тацую. Должно быть, из-за его нескрываемой жажды крови, никто из вражеских солдат не питал особого энтузиазма, чтобы надеяться на удачу.

     – Это Казама. Могут ли некоторые торпедные катера... не можете предоставить противокорабельный самолет? Что нам тогда делать с военнопленными?.. Понял. – Положив коммуникатор, Казама сделал глубокий вдох: – В течение 20 минут эта область попадет под дистанцию вражеского огня! Все подразделения, позаботьтесь о военнопленных и эвакуируйтесь вглубь суши!

     Тацуя не мог поверить своим ушам.

     Без транспорта, и с количеством пленных, значительно превышающим их собственные войска, как именно он намерен уложиться в 20 минут?

     Лицо Казамы, со снятым шлемом, не показало никаких признаков волнения. Оно было словно железная маска.

     Но даже с таким лицом было очевидно, что он посчитал перемещение заключенных горькой пилюлей.

     – Специальный Лейтенант, пока возвращайтесь на базу.

     Эти краткие указания, учитывая его безэмоциональный голос, послужили лишь в поддержку вывода Тацуи.

     Или, по крайней мере, он так думал.

     Он сказал вернуться, но имел в виду сбежать.

     – Вы знаете точное расположение вражеских кораблей?

     Вместо соблюдения указаний Казамы, Тацуя задал вопрос, его шлем всё ещё был на нем.

     – Мы знаем, но... Санада!

     «Но почему», Казама не спросил.

     Вместо этого он позвал того, у кого был тактический информационный терминал.

     – Я связался с нашим морским радаром. Должен ли я передать это в шлем Специального Лейтенанта?

     – Перед этим, – Тацуя встрял между вопросом Санады к Казаме, – не могли бы вы доставить военное устройство с последовательностями расширенного диапазона, которое вы показали мне в тот день?

     Санада поднял защитный экран шлема и обменялся взглядом с Казамой.

     Казама кивнул, и Санада посмотрел обратно на Тацую:

     – У меня с собой его нет, но на вертолете его можно доставить минут за пять.

     – Пожалуйста, принесите его как можно скорее.

     Санада хотел ещё что-то добавить, но Тацуя перебил его с довольно стандартной мальчишеской спешкой.

     Затем Тацуя повернулся к Казаме, вытащил проводную линию связи из по-прежнему полностью закрытого шлема, и протянул её.

     Казама всего лишь поднял брови, но, ни слова не сказав, надел назад свой шлем, затем соединил их, подключив провод к своему терминалу.

     – У меня есть способ уничтожить эти корабли.

     Этот закрытый разговор, с которым он обратился в присутствии его подчиненных, начался как гром среди ясного неба.

     – Но я не желаю, чтобы это видели войска. Не могли бы вы оставить здесь устройство Санады затем все уйти?

     Казама не мог видеть выражение Тацуи.

     Голос также не очень хорошо переносился через проводную линию.

     Он мог судить лишь по тону, и небольшой ассоциации, которая у него была.

     – ...Очень хорошо. Однако Санада и я останемся здесь.

     – ...Хорошо.

     Но как вы тогда будете командовать выводом солдат? Подумал Тацуя, но сразу же выкинул это из головы, так как это не его дело.

     Когда Казама отдал приказ выдвигаться, отдавая команду офицеру, который до этого остановил Тацую, Тацуя ждал прибытия военного устройства.

     ◊ ◊ ◊

     Вылет вертолета к войскам перехвата был показан на больших экранах в Командно-диспетчерском Центре.

     Естественно, это видела Миюки и командование.

     Когда солдаты начали отступать с пленными на хвосте, три фигуры не проявили никаких признаков движения.

     Шум прошелся по командной комнате. Кто эти идиоты, и подобное можно было четко услышать даже через стекло.

     Видя видео-трансляцию, Миюки ахнула.

     Один из этих троих был никем иным как её братом.

     Она знала, даже не спрашивая. Даже без проверки идентификации сигнала. Хотя его лицо было скрыто за шлемом, она могла сказать просто по его росту.

     Операторы отчаянно повторяли в коммуникаторы запросы для эвакуации. И офицер, на котором были знаки отличия Майора, отчаянно звал подкрепление с какой-то базы – наверное, из Кюсю – чтобы они пришли на помощь.

     Миюки, просто наблюдая за Сакурай, как она стиснула зубы, уставившись на эту сцену, поняла, что она хочет сделать, что хочет сказать, и, зная это, взяла её за руку.

     Она думала, что это было безнадежно.

     Хотя ей было всего лишь 12, она не могла сформировать слова, которые действительно хотела сказать. Слова «помоги моему брату», слова, которые естественно пришли бы любому нормальному эгоистичному человеку.

     Сакурай не знала, почему Тацуя остался в том месте.

     Тем не менее, она могла гадать.

     Наверное, у него есть способ справиться с флотом приближающихся вражеских кораблей.

     При нормальных обстоятельствах это было бы невозможно, но для него, волшебника, прямого потомка Йоцуба и преуспевшего в определенных областях, это было не невыполнимо.

     Потому что он, хотя и не может использовать нормальную магию, уже показал, что способен на безумные подвиги, вроде магии, способной полностью восстановить человеческое тело – хотя, по словам Мии это была не настоящая магия – и продемонстрировал её на самой Сакурай.

     Однако неоспоримым было и то, что как «волшебник» он был катастрофически неумелым. Если бы он просто стал боевым волшебником, каким был сейчас, он никогда бы не смог преодолеть барьеры, которые обычные люди принимают как должное.

     Не говоря уже о бомбах и пулях, стертых им ранее, которые нужно было сначала все идентифицировать, по-видимому, он достиг своего лимита лишь аннулированием вражеских атак. Она не знала как, и действительно считала это невероятным навыком, но если Тацуя действительно имеет магию, которой сможет достичь военных кораблей на расстоянии десятков километров – и если он сможет, это пересечет границу магии Стратегического класса – в процессе активации он не сможет себя защитить так же, как прежде.

     – Мадам, у меня есть просьба.

     В тот момент, когда она об этом подумала, даже не осознавая этого, эти слова уже вышли с её уст.

     – Что такое?

     Несмотря на внезапность всего этого, в голосе Мии не было ни тени удивления.

     Её тон предполагал, будто она уже знала, о чем была «просьба» Сакурай.

     – Я хотела бы пойти к Тацуе-куну.

     До этого момента Миюки была прикована к экрану; но на это она стремительно повернула голову.

     Её глаза, которые уставились на Сакурай, были широко открыты.

     – То есть, ты прямо сейчас хочешь туда пойти?

     Голос Мии был спокойным.

     У неё была способность психического вмешательства, а не чтения мыслей.

     Может ли быть, что... Сакурай покачала головой, чтобы убрать такие удобные бесполезные мысли.

     – Да.

     – Хонами, даже если ты мой страж?

     И с этим подразумевалось: «и всё же ты намерена оставить меня?»

     На вопрос Мии у Сакурай не было ответа.

     – ...Я...

     – Что ж, думаю всё в порядке.

     Сакурай хотела сказать «я прошу прощения», извинение, которое в любом случае могло быть принято, но ещё до этого Мия кивнула.

     – Если оставить эти вражеские корабли, то невозможно сказать, как долго эта база будет оставаться безопасным местом. Тацуя намерен попытаться что-то с ними сделать, поэтому можешь ему помочь.

     – Э? – рефлекторно сделанный возглас.

     Почему-то казалось, что Мия знает, что Тацуя собирается делать. С другой стороны, это может быть совершенно естественно, учитывая, что она его мать.

     – Несмотря на то, что это возможно в теории, это никогда не применялось на практике, но так или иначе он думает об этом. В конце концов, его интеллект – одна из его сильных сторон.

     Как на это не посмотри, но эти слова были похвалой.

     Несмотря ни на что, мать всегда будет способна похвастаться своим ребенком, подумала Сакурай.

     – Спасибо.

     «Я хотела бы в это верить», – подумала она, вежливо поклонившись.

     ◊ ◊ ◊

     В предыдущей мировой войне, которая растянулась на два десятилетия, первичное вооружение кораблей перешло от ракет к пусковым установкам Флеминга (изначально они назывались рельсовыми пушками, но поскольку их величина увеличилась, их название изменилось).

     Современный артобстрел состоял из непрерывного обстрела пусковыми установками Флеминга. Темп стрельбы в подавляющем большинстве был лучше, чем в оружии, основанном на порохе, и так как не было необходимости включать топливо или двигательные установки, они обладали гораздо большей разрушительной силой, чем ракеты. Тем не менее, их диапазон был не лучше, и в некоторых случаях уступал, традиционных корабельных орудий.

     Пусковые установки Флеминга прочеркивали скорострельность, отдача от увеличения радиуса действия при попытке удержать ту же скорострельность вызвала бы серьезные последствия на корпусе, которые нельзя игнорировать.

     Таким образом, сила наземной атаки современных военных кораблей превышала в десять раз силу атаки кораблей столетней давности. В пределах огня установок Флеминга, даже одиночный корабль может повергнуть целые районы в море огня.

     Эти установки эффективны не только против городских районов, но также против укреплений. Если два крейсера начнут огонь, у обычного волшебника не будет ни единого шанса.

     Тацуя знал, что это гонка со временем. Он вынул магазин с военного устройства расширенного радиуса действия, с этой большой снайперской винтовки с встроенным специализированным CAD-ом, и быстро начал извлекать пули.

     Одну за другой он сжимал пули в руках, будто молится, затем перезарядил их обратно в магазин.

     Наблюдая за этим, Казама и Санада не имели понятия, что он делает. Они могли слабо чувствовать, что задействована могущественная магия, но они даже не могли гадать, какая именно техника была применена.

     Это озадачило бы не только их. Если бы нашелся какой-то волшебник, сумевший увидеть, что Тацуя делает в этот момент, он был бы действительно исключительным во всех смыслах этого слова.

     Тацуя разлагал каждую пулю, затем заново их воссоздавал.

     К тому времени, как он сделал это с каждой пулей, прошло две минуты.

     – Через десять минут вражеские корабли войдут в радиус.

     Когда Тацуя закончил приготовления, Санада проинформировал его об оставшемся времени.

     – Корабли почти в 30 километрах от берега... ты можешь их достать?

     – Сейчас увидим.

     Ответив лишь этим на вопрос Санады, Тацуя установил военное устройство на 45 градусов.

     Не говоря уже о ветре, это была величайшая дистанция, которую можно было бы достичь.

     С этой позиции, Тацуя активировал последовательность.

     С дула начала исходить виртуальная область в форме трубы.

     Это была магическая область, которая могла ускорять любой объект, который через неё проходит.

     Несмотря на короткое время создания области, Санада удовлетворенно кивнула на размер, на который она расширилась.

     Чем длиннее виртуальная область, тем сильнее будет применен эффект ускорения, и тем больше будет достигнуто расстояние. При текущей длине, 30 км должно быть в их досягаемости.

     Но Тацуя применил не только эту магию.

     За пределами этой области магии ускорения, раскладывалась ещё одна виртуальная область.

     – Что за!?..

     Область магии ускорения состояла из трех процессов:

     Снижение инерциальной массы объекта в указанной области.

     Увеличение скорости.

     Затем отмена начального процесса.

     Как далеко и каким быстрым может быть первый шаг – зависит от волшебника.

     Область, которую использовал Тацуя, следовала тем же принципам.

     Однако на этот раз начальное изменение инерциальной массы было установлено в положительное значение, увеличение скорости осталось прежним, а процесс восстановления инерциальной массы был отключен.

     Другими словами, область, которую добавил Тацуя, брала магию ускорения, разработанную Санадой, и полностью перераспределяла её в область увеличения инерциальной массы.

     Всё на лету.

     – Я не могу в это поверить...

     Бормотание Санады было заглушено выстрелом снайперской винтовки.

     Похоже, глаза Тацуи каким-то образом последовали за сверхзвуковой пулей, которую вообще никак нельзя было заметить.

     Он разочарованно покачал головой.

     – ...Не хорошо. Пуля достигла лишь 20 км.

     Как же он проследовал её траекторию?

     Хотя его голос был равнодушным, он, должно быть, был глубоко разочарован. Возможно, он ругал себя за свою слабость.

     – Мы можем лишь подождать, пока они подойдут к 20 километрам.

     Услышав это, Санада побледнел:

     – Но тогда мы тоже будем в пределах вражеского огня!

     Эффективная дистанция корабельных установок Флеминга где-то 15-20 км. Это зависит от того, как хорошо корабль может справиться с отдачей, что значит, что эффективная дистанция ограничена размером и формой судна; в независимости от различий в производстве, дистанцию почти всегда можно предсказать лишь по классу корабля.

     20 км и ниже определенно попадает под вражеский огонь.

     – Знаю. Вы двое, пожалуйста, направляйтесь на базу. С этого времени, я справлюсь со всем сам.

     – Не говори глупости! Ты тоже идешь.

     Это место враг выбрал в качестве плацдарма, другими словами, это место, где будет решен конфликт.

     Почти с уверенностью можно сказать, что здесь враг начнет решающую атаку.

     Если он не может вступить в бой вне их диапазона то, как только начнется перестрелка, шансы на выживание подойдут к нулю.

     – Если вражеские корабли не потопить, база будет в опасности.

     Вместе с его семьей, которые всё ещё внутри.

     – Тогда, по крайней мере, покинь это место.

     Они оба очень хорошо понимали, о чем беспокоился Тацуя, что именно он хотел защитить.

     – Нет. Больше нет времени, чтобы искать другую точку обзора.

     Однако он отклонил предложение Санады, по причинам, известным лишь ему самому.

     – Можем ли мы перехватить? – до этого молча слушая разговор между ними двумя, Казама заговорил удрученным тоном.

     – Невозможно.

     Ответ был ожидаем, и ничего более.

     – Тогда мы останемся здесь.

     Но эти слова были неожиданными.

     Для Тацуи ответ Казамы был немыслимым.

     – ...Если я потерплю неудачу, вы станете побочным ущербом.

     – Нет планов, которые не могут потерпеть неудачу, и нет поля боя без опасности смерти. Хотя победа и поражение может быть решено тактикой, жизнь и смерть всегда решаются солдатами, – спокойно, без высокомерия, сказал Казама.

     Этот знаменитый отрывок из Хагакурэ[18] был всем, что было необходимо сказать.

     За берегом поднялись брызги воды.

     Враг пристреливал свои орудия.

     Не зная, что ещё сказать Тацуя, Казама, и Санада молчали.

     Точная позиция врага была передана в шлем Тацуи.

     Скорость ветра, направление, и другие факторы, которые могут повлиять на выстрел, прокручивались строками чисел.

     Тацуя направил военное устройство.

     Установив траекторию, он оставил попадание на удачу.

     Учитывая падение пули и время полета, враг уже был в пределах досягаемости.

     Тацуя вызвал виртуальные области магии, затем нажал на спусковой крючок четыре раза подряд.

     Каждый раз он чуть двигал дуло, компенсируя ошибки из-за постоянного изменения ветра.

     Прежде всего, это был выстрел без особой надежды. Однако к ним шансы были благосклонными, в лучшем случае шансы всё равно падают на противника. Он с самого начала это знал, с готовностью нажав на спусковой крючок.

     Тацуя в голове проследил путь четырех пуль.

     Точнее, его сознание, посредством обработки через подсознание, последовало за данными пуль в информационном измерении.

     Собственными руками, используя магию, которую мог использовать лишь он, он разложил затем перестроил пули.

     Как бы далеко они не летели, он не потеряет из виду их информационную структуру.

     Из четырех выстрелов Тацуя получил информацию, что одна из пуль попала в центр вражеского флота.

     Тацуя, со всем, что имел, отследил точную позицию этой пули.

     Казама и Санада понимали, что Тацуя фокусируется на некой магии большого масштаба, поэтому дистанцировались от него, чтобы не нарушать его концентрацию.

     Всё, что для них осталось, это то, что они могли своей собственной магией.

     Враг уже достиг диапазона огня.

     Таким образом, следующий залп попадет прямо в цель.

     Стреляя из нижней баллистической траектории, чем Тацуя, они достигнут цели первыми.

     Как пользователя древней магии, способность Казамы вмешиваться в материальные структуры не была высокой. Скорее даже низкой.

     И Санада, который технически был даже не волшебником, а инженером магии, имел высокое материальное вмешательство, но ему недоставало скорости.

     Такими темпами, прежде чем Тацуя успеет уничтожить вражеский флот, это место будет...

     – Я прикрою тебя!

     Совершенно неожиданно на большой скорости ворвалась фигура на мотоцикле.

     Мотоциклист, одетый в женский бронежилет, отшвырнул мотоцикл, и яркий свет Псионов вырвался с её тела.

     Концентрируясь на своей магии, в уголку сердца, услышав этот голос, Тацуя почувствовал удивление, но также и радость.

     Удивление, что Сакурай покинула его мать.

     И радость, так как он знал, что под её могущественным щитом, он мог без страха сосредоточиться на своей собственной магии.

     Расширенный волшебник, серия «Сакура».

     Характеристика этой серии была защита от сильных материальных и основанных на тепле атаках.

     Хотя они не могли использовать высокотехнологическую многофункциональную магию, такую как «Фаланга» Дзюмондзи, в одном поле защиты против материальных и основанных на тепле атаках они были непревзойденными в Японии.

     И среди них, Сакурай Хонами показала необычайно сильные способности.

     Именно поэтому она была выбрана, чтобы защищать одного драгоценного волшебника, единственного способного на магию вмешательства в психические структуры, Йоцубу Мию.

     Снаряды, направленные прямо на них, упали в море.

     Ни единый выстрел больше не смог достичь земли.

     Магия, разрушающая импульс, была быстро вызвана в нескольких сотнях метров от берега.

     Пока он невооруженным глазом смотрел на этот спектакль, его мысленный взгляд прошел через небо и нашел пулю посреди вражеского флота.

     Тацуя протянул правую руку в сторону запада, и насильно разжал ладонь.

     Пуля разрушилась в энергию.

     В этот момент, магия конверсии массы «Взрыв Материи» в гневе была впервые использована.

     За горизонтом зажглась вспышка.

     Пасмурное небо отразило ослепительный свет.

     Хотя до заката было ещё далеко, сияющая звезда вспыхнула над Западным морем.

     Эхом отразился рев. Ни один человек не смог бы спутать его со звуком грома.

     И сразу же всё топливо и взрывчатые вещества на борту кораблей зажглись, как один.

     Обстрел прекратился.

     

     Приближался жуткий грохот.

     – Цунами! В укрытие! – закричав, Казама подобрал Сакурай, которая вдруг бессильно упала на землю, и начал бежать.

     Санада, сейчас уже на мотоцикле, свернул, чтобы остановиться прямо возле него.

     Тацуя сел на заднее сидение.

     На бегу и держа Сакурай, Казама прыгнул.

     С театральной акробатикой, он приземлился возле руля. Скорее это вышло далеко за рамки простой акробатики.

     Нельзя сказать, что военным мотоциклам недостает лошадиных сил; явно перегруженный мотоцикл отважно поехал.

     Когда буря закончилась, и волны прошли через горизонт, Тацуя опустился на колени на вершине холма.

     Перед ним лежала выдохшаяся фигура Сакурай.

     Лицо Тацуи, со снятым шлемом, было, несомненно, наполнено горем.

     – ...Всё в порядке, Тацуя-кун. Это жизнь, в конце концов.

     Беспомощный перед лицом жизни, которая не может быть спасена, задавленный эмоциями, которых он должен был лишиться; для него Сакурай показала слабую, но спокойную улыбку.

     – Это не твоя вина. Для Расширенных волшебников, как мы, вполне естественно, что наша жизнь когда-нибудь закончится.

     Это неправда, Тацуя хотел закричать.

     Хотя у Расширенных волшебников действительно нестабильная продолжительность жизни по сравнению с обычными людьми, её текущее состояние было, без сомнения, благодаря сильному стрессу от непрерывного использования магии большого масштаба в такой короткий период времени. Даже для серии «Сакура», напряжение от защиты от такого бесперебойного залпа столь многих орудий было слишком большим, чтобы вынести.

     Но Сакурай не хотела, чтобы он это говорил.

     Зная это, он мог лишь стиснуть зубы.

     – Действительно, это не твоя вина. С самого рождения моя роль быть щитом, и просто сегодня эта роль закончилась.

     Но казалось, что Сакурай могла сказать мысли Тацуи.

     – Это то, что я решила, не по приказу, но по моему собственному желанию.

     Тацуя отчаянно попытался использовать «Восстановление», но вскоре понял, что это бесполезно.

     Даже при том, что он мог перемотать назад материальную сущность, его сила была беспомощна, чтобы повернуть вспять часы жизни.

     – Ты меня отпустишь? – сладким голосом Сакурай пробормотала Тацуе. – Я, которая никогда не имела возможности свободно выбирать свою жизнь, наконец, может свободно выбрать, как умереть. Я не позволю этому шансу уйти. Наконец-то я могу выбрать смерть не как искусственный инструмент, но как человек.

     Тацуя никогда не мог подумать, что у Сакурай в сердце есть такая темнота.

     Но неожиданно даже для него, в этом не было ничего удивительного.

     – И так, ты меня отпустишь?

     На слова Сакурай, Тацуя мог лишь молча кивнуть.

     Со спокойствием во взгляде, Сакурай закрыла глаза.

     Постепенно она перестала дышать.

     Возле них, Санада начал петь сутры.

     Казама положил руку на плечо Тацуи.

     Всё ещё с этой рукой на плече, Тацуя встал.

     В его глазах не было слез.

     Странно, но чувство скорби исчезло из сердца Тацуи.

     Слыша последние слова Сакурай Хонами, он был убежден, что нет необходимости горевать.

     В то время Тацуя не знал, что на самом деле убедил себя в том, что горечь ушла, и это был один раз, когда он это сделал.

     Глава 17

     6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба – Застекленная Терраса

     Возможно потому, что сегодня было много инцидентов, напомнивших ему события трехлетней давности.

     Тацуя подумал о Сакурай Хонами, о которой не думал уже долгое время.

     Воспоминания были пронизаны сожалением.

     Тем не менее, он знал, что ему не оставалось ничего кроме как сожалеть и понимать.

     Кроме того, если бы она не пожертвовала собой, Тацуя не мог бы рассчитывать на то, чтобы отполировать свои навыки боевой магии или делать что-то ещё с Независимым Магически-Оборудованным Батальоном.

     В этот раз он сумел всё закончить, чтобы никто не пожертвовал собой.

     Его опыт трехлетней давности не был напрасным. Тацуя мог утешить себя этим.

     И он посвятил молитву в глубине сердца женщине, которая благородно пожертвовала собой как щит три года назад.

     Вероятно, именно это сделало шок неоправданно большим.

     При виде лица девочки, держащей чай и пирожные, Тацуя чуть было не поднял голос.

     – ...Хотите что-нибудь?

     – Нет, спасибо.

     Эта девушка задала вопрос Миюки.

     Которая показала более сильный шок, чем Тацуя.

     Это не было необоснованным.

     Лицо девушки в форме служанки и лицо Сакурай Хонами были как две капли воды.

     Эта девушка и ещё один слуга покинули помещение, когда Мая показалась в застекленной террасе.

     Хаяма её не сопровождал.

     Эта встреча была, вероятно, частной.

     По той же причине Тацуе было позволено сесть.

     – Что такое, Миюки-сан? Ты выглядишь шокированной, но...

     Когда она опустилась, чтобы сесть, Мая с беспокойным выражением задала вопрос Миюки.

     Казалось, что это была совсем другая личность, совсем непохожая на ту, с кем столкнулся Тацуя; это было нормальное лицо Йоцубы Майи.

     – Нет... Оба-сама, эта девушка?

     – Ах, Минами-тян?

     Услышав вопрос Миюки, Мая слегка кивнула с пониманием.

     – Её зовут Сакурай Минами. Второе поколение серии Сакура, эта девушка больше, чем генетическая племянница Стража, служившего твоей матери, Сакурай Хонами.

     Вторым поколением она имела в виду человека, у которого были родители генетически модифицированными волшебниками.

     И фраза «больше, чем генетическая племянница» наверное, означала, что мать девушки, также обладающая модифицированным телом первого поколения, имела такую же ДНК, как и Хонами.

     Вот почему их лица были столь похожими.

     – Эта девушка уже довольно умела. Думаю, её потенциальные способности наравне с близнецами Саэгуса. Я думаю обучить её, чтобы она когда-то в будущем стала Стражем Миюки-сан. Так как когда она станет взрослой, будут ситуации, когда будет необходима охрана женского пола.

     Миюки по большому счету понимала официальную точку зрения Майи.

     Конечно, для Миюки, которая была девушкой, если стражем будет лишь парень, Тацуя, это вызовет неудобные ситуации.

     Однако некоторое время назад Тацуя был проинформирован об истинных намерениях Майи; укрепить дополнительный уровень защиты против некоторого возможного хаоса и разрушения в будущем. Если ему будут говорить использовать девушку с тем самым лицом, как «Она» в качестве инструмента, это может закончиться лишь конфликтом.

     В этот момент он никак не мог предсказать хаос и разрушения в будущем.

     Глава 18

     17 Августа 2092 / Окинава – Аэропорт Наха

     Слушая объявления прибытия и взлета самолетов, я вспоминала события шестидневной давности.

     Когда Сакурай-сан пошла, чтобы защитить Они-саму, человек, управляющий для нас экраном, исчез; поэтому я могла увидеть, что случилось далее лишь через новости.

     Внезапно, на водной линии вспыхнул свет, ярче солнца.

     В середине этого света вражеский корабль исчез.

     Преобразованная местность пляжа была поглощена разрушительными волнами.

     Это был гимн победы.

     Это был официальный отчет, впоследствии предоставленный нам и целому миру.

     Но что не было предоставлено миру, так это правда, известная лишь нам, нам сказали, что свет, уничтоживший врага, был создан силой Они-самы.

     Преобразование массы в энергию, колоссальная энергия, которая сожгла всё в ничто – магия стратегического класса «Взрыв Материи», используемая волшебником стратегического класса. Это действительно истинная сила Они-самы.

     Того, кого приветствовали как героя, отбившего врага.

     И также печальное событие, известное лишь нам.

     Впоследствии Сакурай-сан не вернулась.

     На совместной панихиде по жертвам, кремированные останки Сакурай-сан были в соответствии с её волей полностью развеяны в океан.

     Тем, кто вернул Сакурай-сан к Матери Океану, был Они-сама.

     Он не показывал боль на лице.

     Он нежно утешал меня, кто плакал.

     Возможно, ему не было грустно. Или возможно он не мог грустить.

     Нет, это не имеет значения.

     Потому что я решила.

     Наблюдая, как Сакурай-сан становится пеплом, я кое-что поняла.

     Я, в то время, один раз умерла.

     Я потеряла жизнь, которую мне дала Ока-сама; я получила новую жизнь от Они-самы.

     Поэтому я принадлежу Они-саме.

     – Миюки, уже почти пора садиться.

     – Да, Они-сама.

     Когда Они-сама ко мне обратился, я поднялась с дивана в зале ожидания аэропорта.

     Ока-сама больше не морщилась, когда я к нему обращалась «Они-сама». По правде, думаю, это всё ещё приносит ей боль. Однако меня больше не заботят еe чувства по этому поводу.

     Как обычно, Они-сама обращается со всем нашим багажом и лишь он летит в коммерческом классе, но это больше меня не волнует.

     Потому что, в конце концов, Они-сама сказал, что предпочитает это.

     Потому что желания Они-самы абсолютны.

     Я взяла Ока-сама за руку, которая была не в лучшей физической форме, и пошла за Они-самой.

     Всё ещё есть слова, которые не были сказаны. Слова, которые нельзя говорить.

     Тем не менее, я уже решила.

     Они-сама, неважно, куда ты направишься, неважно, как далеко; Я, Миюки, пойду с тобой.

     Неприкасаемые — Кошмар 2062 года

     Старшая дочь Семьи Йоцуба, Йоцуба Мия, смотрела на западное небо с окна своей собственной комнаты с угрюмым детским лицом. Ей было двенадцать лет. В этом Апреле она только стала ученицей средней школы, но тоска на её лице не подходила её возрасту.

     Её разъедало беспокойство о младшей сестре-близнеце, местоположение которой было неизвестно, Йоцубе Майи. Три дня назад она была похищена неизвестными злоумышленниками в Тайбэе, который она посетила в рамках программы культурного обмена под эгидой Азиатской ветви Международной Магической Ассоциации. Это не было исчезновение по неизвестной причине, но скорее насильственное похищение, что было для всех очевидно. Так как Саэгуса Коуити, который посещал Тайбэй вместе с Майей, пострадал от рваных ран и сломанных костей правой руки и правой ноги и потерял правый глаз в битве во время похищения.

     Состояние Коуити по-прежнему вызывает тревогу. В конце концов, он не только парень её младшей сестры, но также её жених. Вместо Коуити, который был тяжело ранен во время побега от похитителей, она, естественно, более беспокоилась о Майе, которую похитили. Если честно, её больше охватило чувство гнева и горечи к Коуити, нежели чувство беспокойства. Он нагло вернулся один из-за своей трусости, а её сестру забрали.

     Она понимала, что это была не его вина. Такое требовать от простого четырнадцатилетнего мальчика – жестоко и, глядя на ситуацию, преступники придали больше значения Майе. Можно сказать, что Коуити был впутан в похищение Майи и навсегда был оставлен с одним глазом. Тем не менее, она не была в возрасте, где разум преодолевает эмоции. Так как пока личность похитителей не была установлена, она могла лишь сдерживать свой гнев.

     Неожиданно она услышала в коридоре шум. Быстрее, чем можно было успеть постучать, Мая ринулась к двери.

     – Прошу прощения.

     Голос личной горничной Майи задрожал от такой жестокости, когда эти слова прошли через дверь – он был похож на вопль. Последние три дня по особняку были слышны паникующие и взволнованные голоса, но в этом тоне было что-то отличное от остальных – будто он был с надеждой.

     – Пожалуйста, входите.

     В ответ, Мия в мгновение ока открыла дверь. Тем не менее, она ничего не сделала столь вульгарного, будто бросилась в толпу служащих семьи Йоцуба в комнате. Прежде чем пересечь рамку двери, она энергично встряхнула своё тело. Тем не менее, она не смогла скрыть нетерпение на лице и в то же время её чувство нетерпения вернулось.

     – Мая-сама была спасена!

     Услышав эти слова, разум Мии потемнел. Она не помнила, что делала после этого. Когда она снова начала отдавать себе отчёт, она подходила к главе Семьи Йоцуба, своему отцу, Йоцубе Гэнзо.

     – Ото-сама! Мне сказали, что Мая нашлась; это правда!? – в комнате для конференций, которую старейшины семьи использовали для встреч, Мия спросила своего отца под пристальными взглядами тёть, дядь и других старших родственников.

     – Это правда. Я только что получил сообщение от Дзюзо.

     – От Одзи-самы из Куробы?

     Когда Мия это услышала, на её лице возникло выражение чистого облегчения. Куроба – ответвление семьи, которые ответственны за разведку Клана Йоцуба. Куроба Дзюзо, помимо того, что глава этого ответвления, ещё и брат жены Гэнзо. Если это сказал Дзюзо, тогда не может быть никаких сомнений.

     Тем не мене, вскоре Мия нашла причину для возмущения, и снова столкнулась с отцом:

     – Почему меня не проинформировали!

     – Я не понимаю, о чем ты. Разве мы только что тебя не проинформировали настолько быстро, насколько возможно?

     – Не пытайся меня обмануть! Мне сказали, что Маю спасли сегодня, что значит, что по крайней мере вчера, ты, скорее всего, знал настоящую личность преступников! Почему ты не сказал мне!?

     – Потому что говорить тебе было бы бессмысленно.

     – Что!?..

     – Говорить тебе было бы бессмысленно. Или ты считаешь, что смогла бы помочь спасти Маю?

     – Я могла бы...

     Мия с сожалением закрыла рот. Конечно, она была ещё ребенком; она это понимала. Даже если бы ей сказали, где держат Маю, она ничего не смогла бы сделать. Тем не менее, она считала, что из-за её кровных уз ей ведь должны были сказать местоположение младшей сестры? В её сердце закружился водоворот раздражительности.

     – Я посчитал, что не говорить тебе было к лучшему.

     Однако со следующими словами отца, раздражительность была оттеснена предчувствием темных облаков на горизонте.

     – Хотя я не хочу тебе это говорить, Мия, приготовься.

     Казалось, что у него было что-то ужасное о ней. Что-то страшное случилось с Майей. Сердце Мии уже дрожало не от предчувствия, но от убежденности. Её сердце резко одолело побуждение закрыть уши но, как и сказал отец, она взяла себя в руки и приготовилась к следующим его словам.

     – Мая была найдена в Цюаньчжоу[19].

     – Дахан...

     Дахан – часть южной половины Китая, которая после того, как в мире вспыхнуло множество войн, смогла быстро отделиться и провозгласить себя независимой нацией. Два года назад Великий Азиатский Альянс был доминирующим в северной части континентального Китая и на Корейском полуострове, и овладел Цусимой[20] полгода назад. С того времени Япония и Дахан, хотя и не формальные союзники, разделяли общего врага в лице Великого Азиатского Альянса и сотрудничали в военных делах.

     – Мая была освобождена из исследовательской лаборатории, расположенной в Цюаньчжоу, которая была подразделением института Куньлуньфанг [21]

     Лицо Мии быстро побледнело. Институт Куньлуньфанг – отдел развития волшебников Дахана. Злые слухи об этом месте не уступают Четвертому Институту, фактические главы которого сейчас Йоцуба, но совершенно иные. Содержание этих слухов в отношении женщин настолько плохо, что Мия не могла их даже полностью дослушать.

     – Мая пострадала от глубоких ран. Хотя её тело также понесло значительный ущерб, но я больше беспокоюсь о её душевных ранах...

     Тон голоса Гэнзо, который до этого был нормальным, стал диким. Звуки, похожие на скрежет зубов в гневе и крик боли были вмешаны в его слова. Ярость, которая не может быть усмирена скрежетом зубов, горе, которое не утихнет от воя от боли.

     Это побудило в Мии чувство, что худшее ещё впереди.

     – Мая была использована как подопытная крыса для экспериментов.

     – Как ужасно!?

     – Это был эксперимент по производству волшебников. Это не был просто научный эксперимент. Правда в том, что...

     – Достаточно!

     Неважно, как сильно она решила подготовиться, что-либо больше, чем это, будет невыносимо для Мии. Слышать что-либо ещё о том, что случилось с младшей сестрой, будет слишком.

     Она посмотрела на отца глазами, полными слез. Мия широко открыла глаза, и с обоих глаз потекли слезы.

     С обеих рук её отца потекла кровь, так как он ногтями вонзился себе в кожу.

     Мия отвела взгляд. Сделав это, она увидела лицо дяди. В его глазах было неистовство. Она посмотрела в другую сторону. В людей, которые были двоюродными братьями и сестрами её отца, в зрачках поднялась бушующая ненависть.

     – Мия, есть кое-что, что лишь ты можешь сделать.

     – ...Да.

     Чтобы успокоиться, Мия сделала бессчетное количество глубоких вдохов. Все были разгневаны от имени её младшей сестры. Это было незначительным утешением, но позволило ей восстановить свой здравый ум.

     – Мая закрылась в себе. Хотя её глаза открыты, она не реагирует на голос. Она ничего не делает по своей собственной воле, она даже не реагирует, когда мы лечим её раны.

     Мия крепко стиснула зубы. Сделав так, она сдержала желание закричать.

     – Мия, своей магией забери с головы Майи всё, что она чувствовала последние три дня.

     Мия закрыла глаза и сделала один огромный глубокий вдох.

     – Если бы это было возможно, я бы с радостью это сделала, – голос Мии был ровным, с небольшими эмоциями. Подавив свои чувства, Мия, наконец, смогла озвучить ответ, – но моя магия – манипуляция структурой личности. Невозможно забрать воспоминания путем изменения структуры личности.

     У неё не было силы забрать воспоминания.

     – Не отнимай её воспоминания. Если она будет знать, что её воспоминания стёрты, сомневаюсь, что она сможет сохранить рассудок. Мы получим лишь бомбу замедленного действия, которая может взорваться в любой момент.

     Гэнзо также понимал, что Мия не может стереть воспоминания. Тем не менее, он приказал ей сделать это.

     – Не забирай воспоминания, отдели чувства от воспоминаний. Воспоминания о том, что люди сами делали, естественно имеют связанные с ними эмоции. Реконструируй «основанные на опыте воспоминания» в «информационные воспоминания».

     Не забирай память, забери от неё чувство реальности.

     – Но Ото-сама, я не могу сделать такую аккуратную операцию. Хотя я могу преобразовать все «основанные на опыте воспоминания», которыми обладает Мая, в «информационные воспоминания», реконструировать лишь эти три дня в «информационные воспоминания»... столь точное манипулирование «памятью» для меня невозможно, – ответив, Мия отвела взгляд. То, что отец приказал, Мия понимала это не как ребенок. Поэтому её неспособность сделать это своей силой сильно её огорчила.

     – Тогда измени весь «опыт» Майи в «информацию».

     – Но это!? – Мия неверующими глазами уставилась на отца. Тем не менее, Гэнзо вообще не дрогнул на крайнее осуждение, которое получил от своей дочери.

     – Мия, я понимаю твои чувства. Я сам отдаю себе отчет о сожалении и вине, которые буду чувствовать, отнимая воспоминания Майи. Но даже в этом случае с таким положением вещей дух Майи будет, безусловно, уничтожен.

     – ...

     – Завтра Мая прибудет в этот особняк. Посмотри на Маю, которая к нам вернулась, и сделай выбор. Неважно, каким он будет, я понесу всю ответственность.

     Мия молча поклонилась и оставила отца.

     В комнате для конференций, которую она покинула, Гэнзо остался, окруженный взглядами оставшегося клана.

     Все они одобрительно ему кивнули.

     – Наш противник – центральный административный институт магических исследований Дахана. В отличие от единого Четвертого Института, продуктом которого мы являемся, он состоит из множества научно-исследовательских лабораторий, поэтому первая проблема – разница в количестве.

     Гэнзо начал с их конкретных недостатков. Прежде чем Азия разделилась на Северную и Южную, Институт Куньлуньфанг был связующим звеном всех современных исследований магии континента. Когда Институт Куньлуньфанг присоединился к Дахану, Великий Азиатский Альянс потерял почти весь опыт в современной магии. Поэтому Дахан мог стоять нога в ногу с Великим Азиатским Альянсом, несмотря на недостаток ресурсов. Можно сказать, что Институт Куньлуньфанг – ядро военной силы Дахана.

     – Тем не менее, я не могу позволить пройти незамеченной направленной на нас дикости. Хотя мы – оружие, мы не рабы. И я отказываюсь быть скотом. Мы сами являемся хозяевами лаборатории, которая нас создала.

     Когда Гэнзо замолчал, все присутствующие снова одобрительно кивнули.

     – Это личные счеты. Я родитель дочери, которая была осквернена; это моя месть, чтобы очистить горечь. Тем не менее, это ещё не всё. Я желаю показать свой характер глупой «Нации», которая относится к волшебникам как к домашнему скоту.

     – Гэнзо-доно, – тем, кто открыл рот, был старейший своего поколения из собравшихся здесь, его дядя, – я не считаю это личной трагедией Майи. Этим инцидентом был оскорблен весь клан Йоцуба; наша честь была запятнана.

     – Итоко-доно [22], – его двоюродная сестра, которая была моложе его на десять лет, следующей пожелала сказать своё слово, – у меня тоже есть дочь; поэтому я тоже не думаю об этом как о деле кого-то постороннего. Моя дочь ещё даже не достаточно взрослая, чтобы ходить в школу, но когда я думаю о её будущем, я не могу игнорировать эту бессмысленную трагедию.

     – Мы оружие и убийцы.

     Раздался голос ближайшего из низших чинов.

     – Если мы обратимся к человечности, это, вероятно, будет бесплодной затеей. Независимо от того, как это эгоистично, но в этом нет сомнений; те, кто осмелились напасть на нас, могут насмехаться над нами с глубин ада. Но, вы ведь знаете это, так ведь!

     Взгляды остальных содержали понимание и одобрение.

     – Ведите нас, наш Мастер! Даруй мне участие в отмщении вашей почётной дочери!

     – Умерьте себя, Гэнзо-доно.

     Голос взорвался рядом с Гэнзо.

     – Такой новичок закончит лишь смертью собаки. Анюэ[23], прежде всего дайте мне, вашему младшему брату, свои приказания. Я покажу ад этим головорезам Азии.

     – Гэнзо-доно, наши чувства такие же, как и ваши.

     – Все, кто имели какое-либо отношение к похищению Майи, должны умереть.

     – Волшебники Азии, которые выступали в качестве пешек для насильника, будут уничтожены.

     – Пожалуйста, оставьте на меня наше правительство. Я заставлю замолчать тех, которые говорят о дипломатии и военном сотрудничестве.

     Гэнзо глубоко поклонился всем собравшимся в этом месте.

     Затем он поднял голову, чтобы провозгласить:

     – Враг – Институт Куньлуньфанг и правительство Дахана. Мы сотрем наших врагов всей мощью Йоцубы.

     ◊ ◊ ◊

     – ...Мая... Мая.

     Голос зовет меня. Такое чувство, будто я не слышала этот голос действительно долго, но почему-то я не чувствую, что очень долго ждала его услышать.

     Я открыла глаза. Больничная палата выглядит знакомой, и если мне не изменяет память, это лицо принадлежит моей старшей сестре-близнецу.

     – Нее-сан... это место – комната лечения Четвертого Института?

     На первое слово из уст Майи, Мия расслабилась и, в то же время, её лицо наполнилось слезами.

     – Верно, Мая. Как ты себя чувствуешь? Не болит голова или что-то подобное?

     После того, как ей задала вопрос старшая сестра, выражение Майи стало подозрительным.

     – У меня... нет головной боли. И мой ум и моя память ясны.

     Когда Мая сказала слова «моя память», лицо Мии стало беспокойным.

     Она посмотрела на Маю испуганными глазами, на что Мая посмотрела на неё с изумленным лицом.

     – Нее-сан, я... была изнасилована.

     Мая связала это вежливо, Мия отвела взгляд.

     – И всё моё тело было испорчено. Даже внутри моё тело было повреждено. Во всём моём теле не осталось места, которое не было испачкано.

     Мия обеими руками ударила себя по коленям со звуком хлопка. Будто она боялась, что тело поднимется со стула и убежит, и удерживала его от этого.

     – Я помню всё это. Но, несмотря на это, почему, интересно? Такое чувство, что всё это нереально. Будто я просто смотрю фильм, думаю об ужасных и жалких вещах, хотя всё это случилось со мной.

     Мия не могла поднять глаза.

     – Нее-сан.

     Мая не могла оторвать глаз от своей старшей сестры.

     – Что было со мной сделано? Нее-сан.

     – ...Твоя память была преобразована, – наверное, она, наконец, смирилась с вопросом, поэтому Мия начала говорить, глядя вниз, – в сознании находятся различные процессы для хранения памяти. Память индивидуального человека не единое целое. Учитывая это, процесс для хранения собственного опыта и полученные от текстов и изображений знания накапливаются в различных по форме хранилищах памяти.

     – Для меня это не более чем гипотеза, но... если Нее-сан так говорит.

     В клане Йоцуба, эта магия была уникальным даром Мии, манипулирование структурой личности. Мия, которая могла изменить структуру личности, могла чувствовать, как личность структурирована. Кроме неё этого никто не мог понять, но с уверенностью можно сказать, что она это понимала.

     – Я не могу заглянуть внутрь содержимого. Мне неизвестно, какая именно хранится память. Мне известно лишь то, является ли хранимая память «опытом» или «знанием».

     – ...И?

     На этом этапе Мая уже имела смутное представление о том, что хотела сказать её старшая сестра. Тем не менее, она хотела, чтобы Мия это сказала.

     – Мая, я не знаю, что ты испытала. Но я знала, что твой дух сломался бы, если бы я не использовала магию. Поэтому я...

     – Поэтому Нее-сан?

     Мия не решалась говорить. Так как выражать это словами было невыносимо. Тем не менее, Мая потребовала, чтобы сестра сказала ей, что сделала, своими собственными словами.

     – ...Твой «опыт» был изменен в «знание». Хранилище памяти опыта было преобразовано в хранилище памяти знания... форма твоей памяти была перенастроена.

     – Понятно... – Мая прошептала лишь это слово.

     Не было слов осуждения Мии.

     Мия неуверенно подняла голову, Мая смотрела на противоположную стену.

     – Всё, чем я была до этого, стало простыми данными.

     Слова младшей сестры пронзили Мию до глубины души.

     – Моя радость, страсть, моменты удовольствия, моменты скорби; всё это стало данными...

     Несмотря на услышанное, Мия не могла решиться сбежать с этого места.

     – Верно, память о том, что было со мной сделано, для меня было слишком, чтобы вынести. В таком состоянии, мой дух был мертв.

     – Мая...

     – Поэтому прежде чем память этого изнасилования смогла убить меня, меня убила старшая сестра.

     – Ах!? – Мия ухватила воздух.

     Мая снова уставилась на Мию.

     – Ведь это произошло, так? Человек формируется своим опытом. Такой я была, и такой я стала теперь.

     Мия попыталась отвести глаза. Тем не менее, взгляд Майи не позволил этого.

     – Опыт был изменен к простому знанию, что значит, что моё прошлое изменилось на данные. Всё, что было во мне того, кем я была до вчера, исчезло, за исключением меня, которая осталась.

     Взгляд Майи глубоко пронзил сердце Мии.

     – Я, которая была до вчера, была убита моей собственной старшей сестрой.

     Мия поднялась со стула. Развернулась на каблуках и бросилась к двери так быстро, как могла.

     Чтобы сбежать от Майи.

     Это было не то, за что можно извиниться.

     И это также было не то, за что кто-то будет благодарен.

     Они не могли даже поделиться слезами по этому поводу.

     Шанс восстановить узы между ними двумя, которые были разорваны в этот день, никогда не настанет.

     ◊ ◊ ◊

     С того времени прошло полгода. День за днем продолжался кошмар для Института Куньлуньфанг и правительства Дахана.

     В течение одной ночи все служащие и волшебники при лаборатории могли быть задушены.

     Военная база могла внезапно разразиться сражением между дружескими солдатами, оставшийся последний солдат выстреливал себе в голову и умирал.

     Здание военного ведомства по связям правительства было разрушено, когда один из их военных самолётов в него врезался. Никто не выжил.

     Также были административные здания для исследований, в которых все задохнулись из-за нехватки кислорода. Также была информация о случаях, где все были зарезаны. Политики, которые были осведомлены о вспышке инцидентов, приехали инкогнито на секретное собрание; в тот день состоялось редкое собрание руководства Дахана.

     О преступниках не было абсолютно никаких зацепок. Среди инцидентов определенно были случаи, когда преступник был убит, но никаких трупов не осталось. Следы преступников исчезли все без исключения.

     Без сомнения, это был кошмар.

     Ровно через полгода после первого таинственного события, кошмар, наконец, показал свою форму.

     Все подотделы и филиалы были сокрушены; всё, что осталось – главная штаб-квартира Института Куньлуньфанг. В защищенные волшебниками Дахана укрепления вторглись три волшебника.

     Всего лишь три человека. Против трех сотен, размещенных в Институте Куньлуньфанг. Раньше магический полк Дахана хвастался тремя тысячами; смерть и дезертирство сократили их, пока не осталась лишь одна десятая от того, что было.

     – Моё имя Йоцуба Гэнзо.

     Волшебники, охраняющие главный вход, были убиты в мгновение ока человеком в расцвете сил, который представился на Японском.

     Исследователи и волшебники, которые собрались в главном филиале, а также представители власти, нашедшие здесь убежище, посмотрели, как один, на Гэнзо, который на экране вошел в их поле зрения.

     – Чтобы очистить себя от нашей ненависти к вам, все вы умрете. Это месть за будущее, которое вы отобрали у моей дочери, – сказав это, Гэнзо полоснул ножом по направлению к камере.

     Пять тысяч человек, которые увидели это изображение, одновременно дотронулись до своих шей, будто их преследовало видение, что им отрубили головы, затем вздохнули с облегчением, найдя свои головы всё ещё на плечах. Когда они неуверенно снова посмотрели на экран, на нем никого не оказалось.

     Целью исследований Четвертого Института, с которого родился клан Йоцуба, было «наделение и улучшение магических способностей, задаваемых структурой сознания для использования магии манипулирования сознанием». Чтобы выполнить эту цель, Четвертый Институт прежде всего собрал людей, чья генетическая линия предрасполагала их к силе манипулирования сознанием.

     Среди этих людей некоторые преобразились в подлинных супер сильных существ, тогда как остальные остались не более чем обманщиками иллюзионистами, которые могли не более чем создать знойное марево, вроде миражей. Выбирались волшебники с сильными способностями манипулирования сознанием, улучшались, затем в них непосредственно модифицировали первичное поле их Зоны Расчета Магии. Такой была принимающая процедура Четвертого Института для развития волшебников.

     «Йоцуба» образовалась как результат, неминуемо произошедший из двух типов генетических линий волшебников. Первые – те, кто родился со способностью манипулирования сознанием, которая была улучшена. Вторые – те, чья Зона Расчета Магии была искажена сильной силой. Эти два происхождения стояли нога в ногу, и смешались, создав «Йоцубу». Даже те, кто разделял одну кровь, случайно отображали две черты. Например, Мия унаследовала черты первых, «Манипуляция Структурами Сознания» – форма магии манипулирования сознанием, которую лишь она может использовать; Мая представляла вторых, у неё не было никаких способностей манипулирования сознанием, но вместо этого она с рождения обладала выдающейся силой.

     Трое, которые сейчас вторглись в Институт Куньлуньфанг, использовали сильную и уникальную магию манипулирования сознанием.

     Один был пользователем магии фиксации внимания человека. Его магия использовала пять чувств в качестве среды, чтобы «на чем-то зафиксировать» человека, можно сказать дать ему навязчивую идею. Она может продолжаться 9 минут. Например, он может применить её на свидетеле, который в определенном месте заметил скрытого человека. Неважно, невооруженным глазом или через камеру; неважно, один свидетель или тысяча. Информация через зрение «я вижу его» позволяет ему передать свою магию через любую среду на девять минут, чтобы никто не сомневался, что «он не двинулся из тени этого места». Хотя он спокойно покинул тень и прошел через их поле зрения, те, кто попал в его магию, были охвачены идеей, что он продолжает там скрываться.

     Даже если прозвучит громкий сигнал тревоги, они не свяжут его с ним.

     Второй был пользователем магии, контролирующей волю человека. Дольше всего эта магия может продержаться минуту; наибольшее число целей – семь человек, и эффективная дистанция двенадцать метров. Ещё одно ограничение было в том, что он не мог скомандовать причинить себе раны тем, чья сила управления сознанием превысила его, но сколь бы временно это ни было, когда они попадают под его технику, его жертвы никак не могут сопротивляться его командам. Чтобы посылать команды, волны псионов передают общую идею. Они могут пройти через толстую стену, и языковой барьер также не проблема. Он может брать контроль от 10 секунд до 1 минуты. Так как жертвы могут надежно выполнить лишь одну команду, и было два примера, записанных вне Японии, за этой магией закрепилось имя «Одна Команда».

     Сочетание этих двух магий привело к тому, что они легко проникли в объект, превращенный в крепость. Они намеренно попали под камеры наблюдения, вскоре позволив отобразиться изображению, на котором они убегали. Сделав это, три вторженца дали впечатление, что кроме Гэнзо, они покинули помещение и находятся снаружи. И «Одна Команда» была использована на охранниках, прошедших через переднюю дверь, чтобы они открыли двери. Конечно, как только охранники их открыли, они были убиты. Для устранения было повторно использовано внушение. У них двоих был лимит в 9 минут, чтобы достичь местоположения их цели, комнаты управления охраны, предел, который был с трудом выполним для пары человек.

     Затем эта пара начала свою работу. Из-за их обладания могущественной магией манипулирования сознанием, они обладали не более чем обычной магией манипулирования физическими феноменами из их четырех генетических линий. Если продвижение на протяжении девяти минут через волшебников, охраняющих лабораторию, измотает их магию, неважно, будет врагов много или несколько, определенно простыми словами их нельзя будет обмануть.

     Они записали прямо в мозг – если быть точным, они передали электрические сигналы в мозг, что дало непосредственно данные сознания – использовать ручное управление, чтобы полностью отключить систему безопасности объекта.

     Без сомнений, времени было мало. Осталось лишь десять секунд до конца их операции. Группа с более чем десяти волшебников Дахана, все с блестящими металлическими лентами на голове, атаковали их. На насколько минут разгорелся отчаянный бой и обмен магическими атаками – затем комната управления пришла в негодность из-за чрезвычайного количества тепла и взрывов.

     Гэнзо стало известно о саморазрушении его союзников из-за того факта, что отключилась система безопасности, что он узнал, перейдя два места, где были убраны барьеры. Чтобы не оставлять свидетельств и генетических образцов, их плоть была заранее запечатана активирующейся по условию магией, которая самостоятельно сжигала их тела. Гэнзо почувствовал активацию этой магии своим чувством магии.

     «...Простите»

     В своём сердце Гэнзо извинился одним коротким словом. Эта битва, как он сам провозгласил, началась с его собственных счетов. Тем не менее, члены его клана по своей собственной воле сопроводили его в его мести. Поэтому извинения за их жертву могут быть насмешкой над их решимостью. Даже если он это понимал, Гэнзо не мог прекратить извиняться своим союзникам, пошедшим на смерть.

     С этим, количество жертв клана Йоцуба от междоусобицы, которую они начали, насчитывало двадцать девять. Это была почти половина Йоцубы, практикующих боевую магию.

     Для сравнения, вражеских волшебников умерло примерно три тысячи пятьсот. Каждый, кого они потеряли, был уравновешен примерно 120 врагами, которых они убили, волшебников Йоцуба было нелегко победить. Гэнзо был намерен придерживаться этого баланса.

     В отличие от его мыслей, его тело не остановилось. Директор Института Куньлуньфанг. Он был сегодняшней целью. Гэнзо бежал по коридору к внутренним помещениям с выключенной системой тревоги. И все, стоящие на его пути, волшебники или нет, теряли свои жизни от его клинка. Хотя он не должен знать об этом, Гэнзо почувствовал, что его зона расчета магии начала перегреваться, он постепенно подходил к своему лимиту. Если это продолжиться, он, скорее всего, сожжет свой разум. Тем не менее, он не собирался сейчас останавливаться.

     Увидев последнюю дверь, Гэнзо не остановился; без перерыва, он ускорился.

     Внутри комната была наполнена признаками магии.

     Вероятно, в ней было четыре человека, магия которых соперничала с его магией. Директор института и его товарищи. Когда Гэнзо столкнулся со своими истинно желаемыми врагами, магия тех, которые их охраняли, приготовилась его атаковать.

     Тем не менее, их магия не успела завершиться.

     Магия Гэнзо была быстрее.

     Способности четырех волшебников и Гэнзо были примерно равны. Но несмотря на это, Гэнзо был на два шага впереди, так как его магия уже была активирована.

     Гэнзо, держа нож строго горизонтально, махнул им, будто флагом. Как и ожидалось, результат пришел мгновенно. Перед клинком, четыре волшебника упали, на их шеях брызнула кровь.

     Магия Гэнзо – «Жнец». Магия манипулирования сознанием, которая внушает особое изображение в разум жертвы. Это изображение «смерть». Для жертвы, которая получила предчувствие смерти, отображение образа этого изображения было сильной магией внушения. Неважно, если первое изображение было лишь случайным. Прямой или непрямой контакт также не имеет значения, во времени и расстоянии также нет ограничений. Пока жертва способна вспомнить это изображение, внушение будет применено в тысячекратном масштабе, что повлияет даже на плоть.

     Кроме как стереть память этого изображения, любые другие защитные меры бесполезны. Противники, которых встретил Гэнзо, убили себя, второй раз его встретив. Чтобы активировать магию «Жнец», был необходим прямой контакт с жертвой. Чтобы завершить эту магию, Гэнзо должен знать о своем противнике, и его противник должен знать о нем. Быть затянутым в личную долину смерти – первый эффект этой магии.

     Сожалея, что встреча четырех волшебников своего забвения не может продлиться подольше, Гэнзо выровнял нож, чтобы их ударить. Директор Института Куньлуньфанг, глава военного ведомства правительства Дахана, и остальные высокопоставленные лица Дахана, которые дрожали в этом месте, одновременно упали, проливая из шеи кровь.

     «Это слишком быстро»

     Смотря вниз на кучу мертвых тел, Гэнзо проговорил глубоко в своем сердце. Последние полгода он неуклонно загонял их в такой конец; Гэнзо был уверен в размере террора, который он в них породил. Тем не менее, то, как его конечная цель ушла из жизни, оставило в нем чувство, что было бы лучше, если бы это была ещё более болезненная смерть.

     Неожиданно.

     Его охватило головокружение, Гэнзо упал на колени.

     Боль была такой, будто голова раскалывалась.

     «Не так...»

     В разгар сильной боли, Гэнзо понял, что боль идет не от тела, но скорее была послана разумом его телу. Частое использование «Жнеца» превысило пределы его мозга в способности использования магии.

     «Я никогда не вернусь в Японию»

     Это было необоснованно. Пределы зоны расчета магии человека пока не могут быть объективно измерены людьми. Тем не менее, Гэнзо был в этом уверен. Тот, кто способен манипулировать видениями смерти других, почувствовал, что смерть к нему ближе, чем никогда прежде в его жизни.

     Гэнзо послал силу в дрожащие колени и поднялся. В этом сооружении ещё осталось более сотни человек – основная часть сотрудников и волшебников, работающих здесь.

     «Похоже, я смогу собрать свою плату, чтобы пересечь Сандзу[24]»

     Гэнзо обнажил зубы в ухмылке и засмеялся.

     «Мия, Мая, простите меня»

     Ища свою следующую добычу, Гэнзо извинился в сердце перед своими любимыми дочками, которых уже никогда снова не увидит.

     На этом месть Йоцуба закончилась. Впоследствии задержалась лишь трагедия.

     Йоцуба Мая потеряла репродуктивные способности из-за полученных тогда травм. Регенеративное лечение уже продвинулось к тому уровню, когда можно производить конечности и их пересаживать, но возрождение её природных женских способностей было выше этого.

     Из-за её неспособности иметь детей, клан Йоцуба и клан Саэгуса разорвали помолвку Майи и Коуити. Саэгуса Коуити навсегда потерял свой правый глаз и любимую одновременно. Что до Коуити, клонирование и техники трансплантации уже достаточно продвинулись, чтобы восстановить его глаз. Тем не менее, он отклонил эту возможность, потому что он не мог, чтобы лишь он жил без отметин, будто ничего не случилось.

     После этого инцидента, Мия сломала своё тело от чрезмерного использования магии манипулирования сознанием, как покаяние, прежде чем ей исполнилось двадцать. Она неоднократно ложилась и выписывалась из больницы и десять лет прожила под медицинским лечением.

     В ответ на трагедию Майи, Йоцуба ввела политику прикрепления охраны к членам клана, обладающим превосходной склонностью к магии. Эта должность не предназначалась для временных охранников, работающих за деньги; они рисковали собственными жизнями, чтобы выполнить свой долг в течение всей жизни того, кого защищают – таким образом, были созданы Стражи.

     Что до тайной междоусобицы между Йоцубой и Даханом; со стороны Йоцубы было тридцать смертей. В этой войне Йоцуба потеряла главу семьи и половину боевой силы.

     С другой стороны, из Дахана умерло приблизительно четыре тысячи. Пожертвовав всего лишь тридцатью, клан Йоцуба убил четыре тысячи: членов кабинета министров, бюрократов высокого класса, офицеров, волшебников и исследователей; что до азиатского континента, все его исследования современной маги были уничтожены.

     В связи с этим ущербом, после одного года в Дахане произошел внутренний развал, и Великий Азиатской Альянс объединил азиатский континент.

     Что до Восточной Азии, вражда между Севером и Югом разрешилась; что до северного полушария, мировые пограничные конфликты на скорую руку были разрешены.

     Это был конец Третьей Мировой Войны.

     И среди тех, кто знал правду о крушении Дахана, Йоцубу боялись как «Неприкасаемых».