Это был одноподъездный восемнадцатиэтажный жилой дом с мансардой. Он стоял в окружении старых застроек, развернувшись фасадной стороной к парку с тремя чахлыми деревцами, а тыльной -- к зданию городской администрации. Вся эта территория была огорожена двухметровым забором, вдоль которого хмуро курсировали милицейские наряды; жильцы ближайших домов были эвакуированы, здание администрации закрыто.
Дом находился в аварийном состоянии. Образно говоря, его "вспучило" на уровне первых четырёх этажей. Стены приобрели грушевидную плавность очертаний, вынеся подъезд метра на три вперёд, за пределы фундамента. Издали это напоминало парадно оформленный человеческий оплот, придавший зданию новизну смелого архитектурного решения. Впрочем, если бы об этом позаботились сами архитекторы, никто бы не стал создавать комиссию по чрезвычайным ситуациям.
-- Любопытно, -- сказал я своему спутнику -- главному инженеру строительства. -- Должен заметить, что при всей своей странности, это "образование" не выглядит противоестественным.
-- С точки зрения гравитации и здравого смысла -- да, -- согласился тот, невесело усмехнувшись. -- Мы провели соответствующие исследования, которые показали изменения физических характеристик полимерного железобетона, связанные со значительным увеличением влажности в его структуре. Проще говоря, дом оказался насквозь пропитан водой, словно губка. Как это могло произойти остаётся непонятным, особенно в свете того, что полимерный конгломерат перекрытий обладает гидрофобными свойствами. Тем не менее, это единственная зацепка, которая позволяет хоть как-то объяснить наблюдаемую картину. Если предположить, что под влиянием воды все стены и перекрытия здания приобрели вязкую пластичность, то нижние этажи неизбежно должны были начать "растекаться" под давлением верхних, не создавая при этом разрушительных напряжений материала. Такая рабочая гипотеза могла бы быть приемлемой.
-- И что же ей помешало? -- спросил я.
-- Пойдёмте дальше. Я вам покажу, что ей помешало.
Балансируя на узких мостиках, переброшенных через раскопанные коммуникационные сети, мы обогнули дом, и я увидел противоположную сторону здания. Она тоже подверглась внешнему изменению планировки, только в ином направлении: локальная "выпуклость" поднималась здесь снизу вверх, образуя перевёрнутый конус с шишкообразным наростом на уровне пятого этажа. Это странное новообразование уже никак не вписывалось в рамки естественных процессов, которые могли бы, в принципе, произойти без целенаправленного участия в них человека. Более того. Если рассматривать картину в целом, то своеобразные особенности здания, при некоторой доли фантазии, легко интерпретировались как первичные половые признаки мужской особи, неоспоримо указывающие на глумливое вмешательство "человеческого фактора".
? Забавно, ? сказал я, и, не удержавшись, сострил. ? Одинокий, половозрелый дом ищет спутницу жизни.
-- Субъективная оценка некоторых архитектурных особенностей здания была уже сделана на страницах жёлтой прессы, -- сухо ответил сопровождающий. -- Так что вы не оригинальны.
Я испытал что-то вроде смущения взрослого человека, позволившего себе детскую шалость, и перешёл на деловой тон.
-- Насколько я понимаю, вы не можете объяснить это явление, основываясь на методологических принципах современной науки. Имело место злонамеренное нарушение технологии строительства, но причины и механизм этого нарушения вам не известны.
-- Почему имело? Имеет, -- поправил меня главный инженер. -- Думою, мне следует ввести вас в курс дела, чтобы вы понапрасну не дублировал работу наших экспертов... В основе строительства этого жилого дома лежал стандартный проект ГЛ-125А, используемый на практике уже в течение пятнадцати лет. Никаких модификаций и экспериментальных усовершенствований он не имел, -- это, как вы понимаете, было проверено в первую очередь. Под фундамент дома вырыли котлован расчётной глубины, после чего установили голографические модуляторы и систему подачи коллоидной взвеси. Знаете, как осуществляется строительство объектов методом голографического литья?
-- В общих чертах, -- сказал я.
-- Голографический рисунок -- это, по сути дела, интерференция стоячих волн определённой энергетической насыщенности, -- продолжал мой спутник. -- Они образуют систему устойчивых силовых полей, в которую подаётся специальный, чрезвычайно мелкий порошок, состоящий из полимерных молекул и наполнителя с заданными свойствами. Дипольные молекулы полимера, "скользя" по силовым линиям рисунка, заполняют отведённый им объём пространства и одновременно выполняют роль цементирующей основы наполнителя на уровне ковалентных связей. Свойства же получившегося материала определяются составом наполнителя. Модуляторы создают голографический рисунок всего здания с заборной воронкой наверху. В неё, с помощью распределительного подъёмника подаётся коллоидная взвесь порошка заданного типа. Смесь "твердеет" практически сразу, едва достигнет критического уровня плотности. После этого, уже непосредственно строительной бригадой, производится разводка систем коммуникаций и внутренняя отделка здания. То, что мы наблюдаем сейчас, а именно, -- постоянное обновление всех элементов архитектурной конструкции сооружения, -- выходит за рамки даже теоретически возможных моделей организации материи с имеющимися у нас начальными параметрами. Как это происходит -- не суть важно (над этим сейчас ломают головы специалисты из Академии наук). Мне надо знать -- почему?
Я прищурился и взглянул на дом: его шишкообразный отросток, стыдливо прикрытый маскировочными сетками, гордо устремился вверх, словно бросая вызов многовековому опыту человечества.
-- Извечные русские вопросы: "Кто виноват?" и "Что делать?", -- сказал я, усмехнувшись. -- Мы можем осмотреть дом?
Сопровождающий замялся.
? Я надеялся, что вы не зададите этот вопрос, ? сказал он. ? Дело в том, что активность внутренних процессов здания растёт экспоненциально и кризис может наступить в любую минуту. Находится там сейчас очень рискованно.
? Я ведь не пророк и не телепат.
Мы обменялись, так сказать, пытливыми взглядами, и сопровождающий нехотя связался с оперативным штабом.
? У нас есть пол часа, ? сообщил он недовольно.
Единственный подъезд, который после трансформации приобрёл вид полукруглой арочной дыры, мрачно зиял на выпуклом фасаде здания. У слетевшей с петель входной двери стоял облезлый, рыжий пёс и, задрав лапу, совершал ритуальное священнодействие на искривлённую опору подъездной крыши. При нашем появлении он спешно ретировался.
Мы поднялись по перекошенной лестнице и зашли во внутрь. Весь пол подъезда был усыпан битым кафелем, осыпавшимся со стен; он громко хрустел под ногами, наполняя тишину помещения гулким эхом разрухи. Воздух стоял сырой и затхлый, насыщенный тяжёлым запахом разлагающейся органики.
"Действительно, как в клоаку залезли" -- подумал я.
Классическое распределение энергетических потоков было искажено низкоамплитудной спектральной составляющей, характерной для источников биологического происхождения. Градиент направленности поля был едва ощутимым, и указывал на верхние этажи.
Я осмотрелся. Все стены подъезда имели плавные изгибы поверхности, создающие впечатление, что материал, из которого они были сделаны, в самом деле, приобрёл вязкую пластичность и медленно деформируется под тяжестью здания. Я потрогал их руками, но мягкости не ощутил; только из-под пальцев стремительно побежали вниз струйки воды, -- настолько обильно стены подъезда были покрыты конденсатом. Крупные, набухшие капли свисали с потолка, срываясь и, с громким шлепком, падая на пол.
-- Что это? -- спросил я, указывая на целую сеть датчиков, прикреплённых к стенам и потолку подъезда.
-- Детекторы электромагнитных полей, -- объяснил мой спутник. -- Ими весь дом нашпигован. Специалисты из Академии наук считают, что здание функционирует в режиме самообновляемого компьютера.
? Интересно, ? сказал я рассеянно, "вслушиваясь" в конструкцию здания. Сопровождающий счёл это замечание вопросом и пустился в объяснения:
? Существует не проверенная пока гипотеза остаточных голографических полей, ? сказал он. ? Дело в том, что молекулы полимеров располагаются определённым образом по отношению к силовым линиям конструкции, то есть как бы "намагничиваются" от них, сохраняя в себе образ существовавшего рисунка. Если допустить, что программа строительства имела динамический (временной) параметр, то постоянное обновление конструкции здания на основе пластичности бетона может быть, в принципе, реализована. Однако, абсолютно не понятно, где именно может "сидеть" эта вирус-программа (не в стенах же дома, в самом деле!), а главное, откуда дом черпает энергию на свои метаморфозы, если он отключен от всех систем жизнеобеспечения?
? А ваши ребята из Академии умеют мыслить смело, ? заметил я. ? Только эта гипотеза даст им не больше, чем гипотеза о глумливых инопланетянах или коварном полтергейсте.
? Пожалуй, ? сразу же согласился мой спутник с контекстом невысказанного вопроса: а сами-то вы что можете предложить взамен?
? Давайте поднимемся наверх, ? сказал я.
Волнообразное искривление поверхностей стен холла продолжалось и на лестничных пролётах, только здесь оно приобретало более ярковыраженный характер. Порой мне казалось, что я нахожусь в комнате кривых зеркал, оптические свойства которых имели внутреннюю геометрическую зависимость. В искажённых формах лестничных маршей, на потолках и стенах, в коридорах и оконных проёмах -- везде я находил скрытую гармонию плоскостей вторых и третьих порядков. Изгибаясь и закручиваясь, они образовывали сложные пересечения и складки, создавая интерьер немыслимого, фантастического дизайна инопланетного жилища. Особенно колоритным в этом отношении выглядел пятый этаж -- тот самый уровень, на котором конический "фаллос" облагораживался своим шишкообразным наростом. Структура энергетических потоков показывала, что наиболее активные процессы перераспределения вещества протекают по двум основным осям: в периметре стен "фаллоса" и в периметре стен лифтовой шахты, рядом с которой мы находились. Я вспомнил, что до сих пор не заметил ни одного дверного проёма в эту шахту.
-- Они "заросли", -- хмуро ответил на мой вопрос сопровождающий. -- Точно так же, как "заросли" многие квартиры, отдельные участки холодных зон и подвал. Попасть в них не представляется возможным.
-- А если продолбить стены?
-- Пробовали. Мощная струя воды под большим давлением смыла одного рабочего на лестницу, а остальные разбежались, категорически заявив потом, что отбойные молотки больше в руки не возьмут.
-- Значит, дом создаёт резервуары с водой, -- заключил я. -- Почему вы ничего мне об этом не сказали?
-- Сейчас сами всё увидите.
Действительно, на седьмом этаже, прямо поперёк лестницы, из стены в лифтовую шахту проходила дугообразно изогнутая канализационная труба. Я прикоснулся к ней рукой, но течение воды не ощутил; труба была пустая.
Чем выше мы поднимались по лестнице, тем чаще нам встречались на пути эти искривлённые канализационные трубы, выходящие прямо из стен и потолков, и неизбежно исчезавшие в лифтовой шахте. Я уже догадался, что соединяют они водные резервуары квартир и площадок с потенциальной напорной башней.
-- Я, конечно, не сантехник и не уролог, -- начал я, -- но не кажется ли вам...
-- Кажется! -- перебил меня сопровождающий раздражённо. -- Мы поднялись уже на 14 этаж. Вы можете, наконец, сказать, что вы ищете?
-- Пока не знаю. Но я могу вам рассказать о торсионных полях и темпоральных флуктуациях квантованной эктоплазмы.
-- Не надо!
Я чувствовал, что источник низкоамплитудных колебаний находится уже где-то близко. Мощность его излучения возросла настолько, что появилась реальная возможность его частичной интерпретации. Это необходимо было сделать прямо сейчас для выяснения характера заложенного в этот источник паттерна, а точнее, является ли он активным или пассивным в отношении реагирования на текущую ситуацию. Если паттерн активен, то нужно было принимать соответствующие меры защиты от его воздействия.
Я прислонился к стене, расслабился и закрыл глаза, настраивая своё сознание на режим импантийного резонанса. Внешние шумы от меня вскоре отдалились, а потом пропало и чувство пространственной локализации моего собственного "Я": я вживался в образ неизвестного мне биологического образования.
Основной эмоциональной окраской действия паттерна являлось чувство глубокой несправедливости от нанесённой кем-то обиды. Окружающий мир представлялся мне нейтральной средой, поделённой на белые и чёрные полосы различных временных периодов. Он был не агрессивен по отношению ко мне, а скорее безразличен. Несправедливость проистекала от человеческого общества, причём, во всей его совокупности, словно я противопоставлял себя сразу всем людям, вместе взятым, не зависимо от их возраста и положения. Я испытывал чувства презрения к тем, кто меня оскорблял, и ещё большее презрение испытывал к тем, кто пытался сделать мне благо. Я знал, что в своё время общество не приняло меня таким, какой я есть, и сделало изгоем, не подарив этим ни свободы от своего тлетворного влияния, ни радости самореализации. Но была и ещё какая-то конкретная ситуация, перевернувшая всю мою жизнь; простенькая такая ситуация, банальная, но она стала последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Отныне я, во что бы то не стало, доведу задуманное до конца...
Я открыл глаза и посмотрел на сопровождающего.
? Во время строительства дома не было никаких чрезвычайных происшествий? ? спросил я.
? Да вроде нет, ? пожал тот плечами и сейчас же полюбопытствовал. ? Есть какие-нибудь новые данные?
? Посмотрим, ? ответил я уклончиво. ? Надо подняться ещё на пару этажей.
Из характера полученных мной сведений я знал, что внедрённая в дом программа не взаимодействовала с внешней средой, а значит можно было безболезненно сканировать её оболочку. Осталось только найти пространственный центр локализации её ядра.
На 16 этаже зона влияния обозначилась окончательно. Теперь я медитировал более продолжительное время, заставив своего спутника изрядно понервничать.
-- Надо осмотреть этаж, -- ответил я на его нетерпеливый вопрос.
Мы свернули в правый коридор с тремя квартирами на лестничной площадке. Две из них оказались замурованными, а третья представляла собой обычную двухкомнатную квартиру, стен которой ещё не коснулась рука отделочной бригады. Войдя в нее, я тут же почувствовал высокоамплитудную энергию распада углеродистых соединений. Используя ладонь в качестве рефлекторного приёмника, я начал обходить квартиру, выискивая открытые источники излучения. У одной из стен на кухне я остановился и тщательно её осмотрел: на тёмно-серой, шершавой поверхности выделялось небольшое, размером с копейку, вздутие бетона.таточных голографических полей, _
? У вас есть молоток? ? спросил я сопровождающего.
Мой спутник машинально похлопал себя по карманам и воззрился на меня с незаслуженной укоризной. Тогда я достал ключи и начал осторожно ковырять ими стену. Вскоре слой бетона отвалился, и мы увидели в толще стены желтоватую, с продольными полосами, пластину.
? Что это? ? недоумённо спросил сопровождающий.
Я поддел пластину зубцом ключа, и она выпала мне на ладонь. Несколько секунд мы молча её разглядывали.
? О, чёрт! ? воскликнул, наконец, сопровождающий с каким-то даже суеверным удивлением в голосе. ? Как он здесь оказался?
? Хороший вопрос, ? кивнул я.
По перекрытиям здания прошла ощутимая волна вибрации, словно сам дом содрогнулся от нашей находки. Где-то с треском отвалилась кафельная кладка, и тоскливо заскрипели дверные петли. Дом стал наполняться шуршащими звуками.
? Уходим! ? крикнул сопровождающий и бросился в коридор. Я поспешил за ним. Бежать по перекошенным лестница, перепрыгивая через трубы, было под силу только цирковым акробатам. Нас же болтало из стороны в сторону, бросая то на изогнутые перила, то на искривлённые стены. Не помню как, но мы всё-таки оказались на улице и, не сбавляя темпа, устремились к воротам стройки. Здесь, на отдельно отгороженной территории, находился штаб комиссии по чрезвычайным ситуациям. Оказавшись в безопасности, мы остановились и перевели дыхание.
Оперативный штаб по чрезвычайным ситуациям гудел, как растревоженный улей. Все покинули наспех поставленный строительный вагончик и теперь толпились возле тентованного навеса, энергично крича и размахивая руками. Под навесом стоял широкий стол, а на нём ? большое количество разнообразной аппаратуры. Человек десять из членов комиссии, ? вероятно, те самые специалисты от Академии наук, ? с лихорадочной сосредоточенностью всматривались в эту аппаратуру, а остальные участники консилиума нетерпеливо пытались узнать, что они там видят. Судя по обрывочным фразам, долетавшим до нас, ничего обнадёживающего они там не видели.
Сопровождающий фамильярно схватил меня за рукав и потащил к высокому, худому человеку, лет пятидесяти, который с неутолимым пылом обречённого доказывал окружающим, что вопрос разрушения дома, равно как и вопрос его строительства, вне его компетенции. Краснощёкий, холёный крепыш с квадратным лицом и круглым туловищем, брызгая слюной, властно напирал на говорившего.
? Вы мне прекратите эту туфтологию, господин Шмара! ? орал он. ? Всем уже очевидно, что ваш дом ? я подчёркиваю ? ваш дом совершенно безответственно собирается обоссать мой дом, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а вы проявляете преступную нерешительность. У сапёра уже рука занемела ? так долго он держит её над красной кнопкой, ожидая вашей команды!
? Может быть, вашей, господин мэр? ? упорно сопротивлялся начальник строительной компании.
? Вашей, господин Шмара, вашей!
? Почему именно моей?
? Потому что чьей же ещё?!
Мой сопровождающий попытался влезть в эту конструктивную беседу, но от него все отмахивались, как от назойливой мухи.
Мэр побагровел, а начальник строительной компании, наоборот, побледнел. Пару секунд они мерили друг друга суровыми взглядами, а потом, с новым приливом энтузиазма, стали излагать вышесказанное, но уже в других выражениях.
Со стороны здания до нас донёсся глухой, вибрирующий гул. Дискуссия разом смолкла, и все обратили взоры на предмет своих разногласий. С громким хлопком, словно откупоренная бутылка шампанского, конусовидная верхушка "фаллоса" сорвалась со своего места и, уносимая мощным потоком воды, полетела через дорогу. Образовалась громадная дугообразная струя, которую окутывало облако мелкой водяной пыли. Солнечные лучи расщеплялись в её искристых завихрениях, создавая над потоком насыщенную цветами двойную радугу.
Давление воды и угол наклона "фаллоса", кем бы они не были рассчитаны, оказались хорошо сбалансированными. Десятки тонн воды, во главе с "пробкой", разом обрушились на крышу здания городской администрации. Изысканная, поливная черепица крыши разлетелась в разные стороны коричневыми брызгами. Деревянные стропила не выдержали нагрузки и провалились, образовав воронку с рваными, будто от сломанных костей, краями. Потоки воды устремились во внутрь здания, сразу же выбив часть окон второго этажа. С глухим треском рухнули старые перекрытия. Теперь уже весь дом истекал водой, освобождая своё внутреннее пространство от помпезности декоративной отделки.
Напор "писающего фаллоса" стал понемногу ослабевать. Струя воды обильно полила цветник возле парадного подъезда, превратив его в грязевую лужу, потом переместилась на дорогу и, в конце концов, иссякла совсем.
Над собравшимися повисла гнетущая тишина.
-- Ну, какие будут предложения? -- с суровой беспристрастностью потерпевшего спросил мэр.
Мой сопровождающий посчитал, что благоприятный момент для обнародования нашего необычного открытия настал и, покашляв в кулак для привлечения внимания, с солидностью доложил:
-- Мы обнаружили в стене 16 этажа человеческий ноготь.
Ошеломляющего эффекта не последовало, поскольку никто просто не понимал, что это могло означать.
-- И? -- сказал, наконец, мэр.
Сопровождающий замялся. Это "и" требовало, как минимум, изложения нового взгляда на проблему и новых фактов, о которых он не имел ни малейшего представления. Наконец, сопровождающий догадался представить меня. Я знал, что моя специальность будет воспринята собравшимися с известной долей скептицизма, а потому постарался изложить только конкретные факты, не прибегая к тем мелодраматическим сантиментам, в форме которых я получил всю имеющуюся у меня информацию.
? Во время возведения 16-го этажа произошло чрезвычайное происшествие, ? начал я. ? Случилось это ночью. Шёл дождь, поэтому на улицах никого не было. Возле здания администрации остановился человек. Личность его я установить не могу, но предполагаю, что это был бомж. Рядом с ним шла собака. Человек собирался справить малую нужду на стену здания администрации, но ему помешал охранник, дежуривший в будке на стоянке. Между ними завязался, с позволения сказать, диалог. Возможно, бомж повёл себя некорректно, либо охраннику захотелось поразмяться, ? подробностей я не знаю, ? но факт состоит в том, что охранник стукнул бомжа по голове дубинкой. Бомж упал и больше не шевелился. Прощупать его пульс охраннику не удалось, а притаившейся в кустах пёс завыл, как по покойнику. Всё это повергло охранника в ужас совершённого преступления. Чтобы скрыть следы, он перетащил тело бомжа на стройку и бросил в контейнер накопителя. К несчастью он не знал, что бомж был всего лишь в глубоком обмороке; смерть его наступила в контейнере, -- он захлебнулся коллоидной взвесью.
Как я ни старался, но описание событий у меня получилось гнетущее, в мрачном колорите детских страшилок. И хотя я практически ничего не исказил, рассказ сильно терял в правдоподобности, вызывая у слушателей законное недоверие.
-- Если мне не изменяет память, территория стройки должна была охраняться, -- сказал мэр. -- Да и контейнеры обладают системой защиты.
-- Довольно примитивной, -- сейчас же принял мою сторону начальник строительной компании. -- Любой человек, хоть отдалённо имевший дело со строительной техникой, вскроет её без труда. Что же касается охраны... -- тут он беспомощно развёл руками.
Мэр отреагировал немедленно.
-- Пётр Алексеевич -- профессионал, -- сказал он, закипая. -- Под охраной его фирмы находятся десятки объектов, и ещё никто не предъявлял никаких претензий по качеству организации работы.
-- Да? А как же скандально известный случай с казино "Буратино"? -- язвительно осведомился начальник строительной компании.
-- Господа, господа, -- вмешался кто-то из академиков. -- Мы уходим от сути вопроса.
Мэр и его оппонент посмотрели на говорившего с недовольством людей, чья важная полемика была прервана с нарушением всех правил субординации. Академик извиняющиеся улыбнулся и обратился ко мне.
? Я что-то не могу уловить механизм связи, как смерть бомжа, пусть даже и в накопителе, повлияла на трансформацию здания?
? По эзотерическим воззрениям вода является жидким кристаллом, способным накапливать в себе информацию, ? сказал я. ? Коллоидная взвесь накопителя, как мне её описали, может обладать схожими свойствами. Если это так, то в бункере, по моему мнению, произошло "считывание" паттерн-программы последней воли умирающего и её адаптация к конкретным условиям выполнения, то есть к голографическому рисунку объекта. Сам физический механизм, как это происходило, мне, разумеется, не известен, ? это уже по вашей части, ? но я уверен, что программа действий локализована в объёме коллоидной взвеси бункера на 16 этаже, а само здание, как вы верно заметили, работает в режиме самообновляемого компьютера.
? Это возможно? ? спросил мэр у специалиста.
? Необъяснимые факты нуждаются в безумных теориях, ? ответил тот уклончиво. ? У нас их тоже полно. А вот что вы конкретно можете предложить по проверке вашей гипотезы?
? В первую очередь заняться тем, что на данный момент доступно, ? сказал я. ? У нас есть расчленённый вентилятором труп на 16-ом этаже и охранник, положивший начало всей этой цепочке событий.
? Вспомнил! ? вскричал вдруг главный инженер объекта. ? У нас были неполадки на пятом модуле, ? он достал карманный компьютер и начал лихорадочно тыкать авторучкой по пьезокристаллическому экрану. ? 18 июня это было, ? сообщил он. ? Как раз в день заливки 16-го этажа. Нагнетатель смеси начал работать с сильной вибрацией. Его отключили, но неисправности не обнаружили. Потом всё нормализовалось.
? Значит, труп попал в контейнер в ночь с 17-го на 18-е июня, ? заключил я.
Мэр достал сотовый телефон и с видимым принуждением набрал номер.
? Евгений Александрович, ? сказал он. ? Посмотри ка в графике, кто дежурил на автостоянке в ночь с 17-го на 18-е июня... Да... Кто?! ? лицо мэра пошло пятнами. ? Это точно?.. Да, нет, ничего... До связи...
Собравшись с мыслями, мэр обернулся ко мне.
? Считаю ваше предположение ничем не оправданной выдумкой, ? заявил он. ? Откуда у вас, вообще, эта информация? Ночь... безлюдье... собака... Вам детективы надо писать! Труп мог попасть в контейнер и иным способом. Например, ваш бомж сам в него забрался.
? Зачем? ? полюбопытствовал я.
? Откуда мне знать! ? заорал мэр. ? Он ведь бомж!.. Короче, я требую сначала разобраться с трупом, ? есть ли он вообще, ? а уж потом строить всевозможные догадки.
? Чтобы найти расчленённый труп, необходимо вскрыть большую площадь перекрытий здания, ? сказал главный инженер. ? Неизвестно, как поведёт себя дом, помянуя прошлый опыт.
? Думаю, он уже не активен, ? сказал я. ? Программа завершила свою работу: последнее желание умершего было выполнено. Впрочем, у вас полно аппаратуры, чтобы это проверить.
? Позвольте-ка, ? вмешался в разговор представитель финансовой компании. ? Поиск трупа ? это всё замечательно, но что вы дальше намерены делать с этим домом? По договору, который мы заключили с генеральным подрядчиком, здание должно быть введено в эксплуатацию не позднее 15-го августа этого года, а у вас здесь столько коней повалялось, что я не представляю, как вы собираетесь выйти из сложившейся ситуации.
Начальник строительной компании тонко улыбнулся.
? Теперь это совсем уже не в моей компетенции, ? сказал он. ? Видимо, придётся пересмотреть форс-мажорные обстоятельства в договоре, применительно к данному конкретному случаю.
? Да вы в своём уме!? ? хором возопили представители страховой компании. ? Это неправомерно и юридически не обосновано! Страховые случаи строго определены и ваш не подходит ни под одну из категорий. Ищите "стрелочников" в другом месте!
? Может быть, продать дом какой-нибудь международной научной ассоциации? ? предложил главный инженер. ? Пусть потрошат. Или, вообще, аттракцион устроить...
? А почему не Академии наук?
? Да, с вас дождёжся денег!
Обстановка стала заметно разряжаться, хотя не было принято никакого решения, а в округе царила разруха. Делать мне было нечего, и я уже собирался потихоньку ретироваться, как вдруг моё внимание привлёк облезлый, рыжий пёс, которого я видел недавно перед домом. Он пробрался под навес, где стояла покинутая всеми аппаратура, и что-то там вынюхивал. Ничего необычного в поведении пса я не заметил и даже подумал, что сейчас он начнёт метить новые объекты своей территории, но случилось нечто совсем неожиданное: пёс забрался передними лапами на стол и ткнулся мордой в одну единственную кнопку на радиолинейном модуле, нажимать которую совершенно не следовало.
? Фу!!! ? успел крикнуть я, прежде чем земля подо мной содрогнулась от ощутимого удара. У основания дома возникло клубящаяся облако пыли и газа, сопровождаемое громовыми раскатами. Создавалось впечатление, что дом, подобно ракете, собирается взмыть в небеса, но на самом деле произошло, разумеется, обратное. Стены здания покрылись многочисленными трещинами, соткавшими сложный паутинный узор, который тут же стал рассыпаться; на землю полетели разрозненные обломки и даже целые фрагменты внешних стен здания, перемешанные с потоками грязной воды. Дом стал оседать. Он не завалился на бок и не рассыпался, что говорило о качественной работе минёров, а именно медленно оседал, ломая своей тяжестью несущую конструкцию каждого нижнего этажа. Клубы поднятой пыли мутным валом начали растекаться от рушившегося здания по окрестностям.
Все члены комиссии, толкая друг друга, устремились к вагончику. В дверях возникла давка, сопровождавшаяся обычными в таких случаях бессвязными восклицаниями и проклятиями. Вскоре волна мутной коллоидной взвеси накрыла эти копошащиеся тела густой пеленой, и я потерял их из вида.
Когда пыль осела, последний человек с трудом протиснулся в битком набитый строительный вагончик и закрыл за собой дверь. Едва это произошло, как его сейчас же вытолкали обратно. Задыхающаяся толпа снова повалила на улицу, кашляя, протирая глаза и стряхивая с себя обильно налипшую пыль. Членораздельно звучал только мат.
Я понял, что в ближайшее время они не будут обсуждать насущие вопросы, как заставить шкодливого пса выплатить сумму ущерба от совершённого им злодеяния, и где теперь искать замурованного в стену мстительного вожделенца. Извечные русские вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?" перешли в самую риторическую часть своей постановки.