- Давай, давай, чтобы к вечеру было готово, - почти прокричал в телефонную трубку Иван Петрович и положил ее на рычаг. - Совсем работать разучились, - уже мягче добавил он на выдохе и погладил свое рыхлое пузцо.
Потирая пальцами виски, Иван Петрович поднялся с кресла и подошел к окну. За окном была осень. На асфальте лежали желто-коричневые скукоженные листья, деревья казались сонливыми, а воздух - холодным и плотным, кое-где на пожухлых травинках блестели дождевые капли. Природа ленилась жить.
Иван Петрович закурил, сделал несколько нервных затяжек и сморщил окурок о пепельницу. Потом подошел к журнальному столику, взял из вазы апельсин и начал чистить его, кидая кожуру прямо на столик.
- А ну все к черту. Я за всех, что ли, работать должен? Нет, не получится, - пробубнил себе под нос Иван Петрович и крикнул своей секретарше. - Машенька, принеси-ка мне кофейку, пожалуйста!
Ивану Петровичу сорок восемь лет. Всю жизнь работая на хлебозаводе, он дослужился до замдиректора завода, у него есть жена, двое детей - мальчик и девочка. Мальчику 21 год, он учится в университете на четвертом курсе юридического факультета, девочке - 17, она в этом году заканчивает школу. Жена Ивана Петровича Раиса Николаевна работает бухгалтером в аптеке. Он разлюбил ее, разлюбил давно, последний раз, когда он чувствовал, что любит свою жену, было почти 22 года назад. В тот день он узнал, что станет папой. А потом, по его словам, началась бытовуха, в условиях которой "даже кошку любить невозможно". Несмотря на это Иван Петрович ни разу не подумал о том, чтобы развестись с Раисой Николаевной.
Замдиретора хлебозавода уважали многие. Уважали за должность, за солидное пузцо, за степенность. Поэтому влюбиться такому уважаемому человеку было как-то не к лицу. Это надо было бы бегать, как мальчишка, с цветами, говорить глупые слова. Нет, нельзя влюбляться такому уважаемому человеку, как Иван Петрович! А он возьми и влюбись. И в кого? В свою секретаршу Машеньку. Легкомысленную и пушистую, будто первый снег.
В кабинет вошла Машенька, держа в руках поднос с кофе в маленькой белой чашке. Блузка на Машеньке была чуть тесноватой в области груди, и от этого пуговицы, казалось, из последних сил сдерживают какую-то непобедимую мощь. Машенькина черная юбка в обтяжку, от чего секретарша ходила мелкими шажками, подчеркивала сильные бедра. Но самое главное - глаза. Большие. Зеленые. Жесткие. Имеющие привычку (возможно, из-за плохого зрения) щуриться.
Иван Петрович взял кофе и молча осмотрел с головы до ног уходящую Машеньку. Когда секретарша вышла, он вздохнул. Он изо всех сил старался не показывать своих симпатий. И это у него получалось. Даже Машенька не подозревала, что в нее может влюбиться толстый и противный шеф. Ладно еще приставать, это, как ей казалось, даже полезно. Она привыкла подавать кофе своим начальникам, застенчиво улыбаясь и сконфуженно хихикая, если этого требовала ситуация. А тут ничего подобного!
После тяжелого рабочего дня Иван Петрович вернулся домой. Ужасно хотелось есть. А жена ничего не приготовила, так как после работы пошла на родительское собрание в школу. Ничего проще, как перекусить яичницей, Иван Петрович не придумал.
Он достал из духового шкафа черную сковородку. Налил в нее растительного масла, вынул из холодильника два бежевых яйца, разбил их о край черного чугунного солнца и выплеснул на него тягучую массу.
Сковородка сварливо фыркала маслом и вздувалась белком яиц. А Иван Петрович мечтал о Машеньке. Все ее сегодняшние движения, все слова, все взгляды - медленно оседали пушистым снегом в его сознании. Душа пела. Слова вырывались наружу. Слушая себя, Иван Петрович удивлялся, почему внутренний голос поет чисто, а внешний - безбожно фальшивит.
Иван Петрович поставил шипящую сковородку на подставку. Ему показалось, что желтки яиц очень похожи на глаза Машеньки. Такие же большие. Такие же желанные.
Замдиректора нежно чавкал жирными губами. Его мысли растворились в Машеньке-яишнице. И потекли, потекли по пищеводу вниз по направлению к желудку.
Затем Иван Петрович встал, вытер губы салфеткой, чиркнул спичкой и закурил. Он все еще думал о глазах Машеньки. Как она хороша!
Иван Петрович вдруг почувствовал себя дико уставшим. Он кинул окурок в пепельницу, лениво зевнул и пошел в спальню. Там он расправил постель, медленно разделся и лег на живот, запустив обе руки под подушку. Через несколько минут Иван Петрович забылся сном. Ночью ему приснилась Машенька, подающая кофе в маленькой белой чашке.