Суждения людей многоразличны,
нет меры ни хвале и ни хуле;
всяк следует не мысли, но привычке,
и остается истина во мгле.
        
Но если вдруг моё простое имя,
преодолев пространство и века,
появится пред мыслями твоими,
потомок мой, узнай наверняка,
           
что я - один из вашего же стада,
такой, как все, обычный человек;
мой древен род (как выразился Август),
но главное богатство - в голове.
           
Я в превосходной степени был жаден
до благородной дружбы и друзей,
хотя ничем не поступался ради
благоволения князей и королей.
           
Любовь ко всякому явлению свободы
столь сильная была мне врождена, 
что я готов был жертвовать собою,
но не служить ни злату, ни чинам.
          
Но осуждая лесть и лизоблюдство,
я гордости в себе не нахожу;
гордыня неуёмная! - отсюда
всё в человеке, что не выношу.
              
Я не люблю ни почестей, ни лести,
ни милости, что каждому видна.
Душа моя ни скромности, ни чести,
ни прямоты простой не лишена.
          
Мне самому вредили постоянно
мой гневный суд, мой неразумный пыл,
но никогда другим; благодеянья,
а не обиды, помнил и ценил.
              
Готовый чем угодно поступиться
для ближнего, нечасто я встречал
взаимности; спокойно относился
к пустым делам и выспренним речам.
          
Я презираю роскошь и богатство,
попойки под названием бесед,
хотя ценю изысканные яства,
хорошее вино и смех друзей.
             
Мой дух подобен собственному телу:
скорее ловкостью отличен, чем силен,
и потому легко замыслив дело,
легко до лучших оставлял времен.
            
Но там, где требовали место или чувство,
я иногда стремился преуспеть,
бывал упрямым, действовал искусно
(но честен был - мне не за что краснеть).
            
Юриспруденция была мне интересна,
но изучить ни слова я не смог
науки той, что не применишь честно
в краю, где правят алчность и порок. 
             
Люблю я этику, риторику и древность,
но более - поэзию люблю,
и только музам сохраняю верность -
всё остальное, жалуясь, терплю.
              
Стараясь жить спокойно и беспечно,
предпочитал я волю и покой,
но господин, чья милость бесконечна,
пронзил мне сердце гибельной стрелой.
            
Прекрасная с оленьими глазами
властительным видением прошла, 
окутанная светом, как шелками,
и думы за собою увела.
             
И жизнь моя навеки раскололась
на две неравных части - от и до:
до встречи с ней, единственной, и только -
до встречи той и после встречи той...
           
Меня, как многих, радость обманула,
надежду невозможную зажгла -
сведя и рай, и ад в судьбу земную,
дала сгореть воистину дотла.
             
Любовью правят высшие законы,
и я доволен жребием своим,
пускай она к другому благосклонна,
я от неё уже неотделим.
    
Ниспослано мне было откровенье
в пределах философии моей,
и стало другом мне уединенье,
и смыслом жизни - слово для людей.
          
За что меня любили, я не знаю - 
но благодарен каждому из тех,
кто над другими ставил именами
моё, ничтожное. О, суета сует!
            
Я знаю, нету более смешного
и тщетного, чем слава мудреца,
добытая всего лишь блеском слова,
и мудрецов подобных порицал.
         
Важней всего свой крест нести достойно,
и я старался, сколько было сил.
А ты, потомок, отнесись спокойно
к моим делам: я - человек, я - жил.
        
И если вдруг моё простое имя
разбудит твой случайный интерес,
стихами руководствуйся моими:
в них - всё моё, и всё моё в них есть.
       
2004 год