Буланова Александра : другие произведения.

Время жить(продолжение)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.96*21  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    обновление 07.12.15
  После учиненного погрома, разумнее было бы перейти в гостиную, но искать в поступках господина Хейла разумное начало, продолжение или конец, занятие безнадежное и опасное для психики. Начинающий и бывалый гость смирно сидели на своих местах, в нужный момент виновато поджимая ноги - попытку помочь с уборкой хозяин пресек ядовитым шипением. Чувствуя на себе его взгляд, Анна сновала по комнате, стараясь уподобиться невидимой, бестелесной сущности, ведь портить развлечение нанимателю, накануне выплаты жалованья, непрактично, а страдающему головной болью тирану и деспоту - просто жестоко. И, мистрис, будучи, в силу обстоятельств, меркантильной, а по личному признанию хозяина - милосердной, старательно подыгрывала, надеясь тихонько подменить вино травяным чаем. Пока, увы, тщетно - наученный горьким опытом магистр четко бдел содержимое бокала. Глядя, как он трет висок, Анна лелеяла коварный замысел, краешком уха слушая завязавшийся разговор. Ухо Майка целиком торчало из коридора.
  Беседа, вначале, касалась вопросов светских: Амброзиус, немного отойдя от волнения, вспомнил правила хорошего тона, предписывающие малознакомым людям говорить исключительно о погоде и дорогах, благо осенние дожди делали тему воистину неисчерпаемой.
  Хейл терпел это журчание минут пять, затем, то ли стараясь отвлечься от недомогания, то ли прискучив трагической ролью, походя, упомянул доверенную ему высокую миссию, с треском обрушив в Тартар последний бастион этикета.
  Наивный алхимикус, проглотив наживку, тут же взнуздал любимого пегаса, воспаряя, прочь от осенней распутицы, к высям Великого Делания.
  - Король ошибается в главном - философский камень не есть средство физического или материального обогащения, - Возбужденно размахивая руками, Амброзиус извлек из кармана пухлый блокнот и зашелестел страничками. - А элемент абсолютной свободы.
  - Последнего, кто обещал его изготовить, три года держали на цепи, - поддакнул Альда. - О, Хейл, неужели настал ваш черед?
  От сочувственных ноток в герцогском голосе Анна похолодела, магистр же, лишь равнодушно пожал плечами, набивая трубку.
  - Ах, что Вы, Грегори так красноречив, ему не составит труда убедить Его Величество.
  На столь уверенную фразу старика, герцог и магистр обменялись взглядом, по губам Хейла скользнула скептичная ухмылка, Альда тяжело вздохнул.
  - Главное не растратить красноречие до встречи с Герионом, - хмыкнул, между затяжками, магистр. - Иначе гореть мне в девятом рву восьмого круга Ада.
  Кстати, если не передумаете с наложением рук - дружески кивнул он герцогу. - Вашей Светлости там светит место повыше и приятная компания транжир и мотов, сможете перекинуться партией в тарот на листочках. Великий Дуранте что-то не продумал, в своей Божественной комедии, обратив азартных игроков в деревья.
  Аккуратно изваянное из дыма сердечко червей поплыло к зарывшемуся в блокнот философу, тот, не глядя, развеял его сокрушенным взмахом руки.
  - Мне так не хватает моей библиотеки, вот если бы перевезти ее сюда...
  - Дней за десять...
  - Да, да, время не ждет.
  - Ну, можно подкупить возчиков, чтобы поторопились и заодно, спьяну, растеряли половину в дороге...
  - Ах! - шокированный Амброзиус вскинул голову и, встретив лукавый взгляд друга, погрозил пальцем. - Грегори, ну что ты такое говоришь?!
  - Молчу и внемлю, - спрятался тот за дымной завесой.
  - К счастью, все личные заметки я ношу с собой, никогда не выпуская из рук.
  - Интересно, сколько Дезмонд готов за них заплатить? Сейчас все так быстро дорожает.
  Проигнорировав задумчивое мурлыканье шутника, философ обернулся к более серьезному слушателю.
  - Вашей Светлости знакома символика таинства?
  - Поскольку постольку.
  - Депрессивная она какая-то, - тут же влез с комментарием магистр. - Лев, подавившийся солнцем, несчастное создание - гермафродит, единорог в безнадежных поисках девственницы, кусающий себя за хвост дракон.
  - Змей Уроборос - древнейший из символов бесконечности, - обиделся старик. - А, в идее перерождения нет ничего депрессивного.
  - Если это не реинкарнация в таракана. Как, скажите на милость, в этой ипостаси творить благочестивые дела, бегая по кругу сансары на... не помню скольких лапках?
  Амброзиус укоризненно качнул головой, но сбить себя с мысли не дал.
  - Стадии Великого делания требуют от адепта скрупулезной точности...
  - Хорошо, изловлю и пересчитаю.
  - И ангельского терпения.
  - Потерплю и изловлю позже.
  - Только одному из наших собратьев удалось начать вторую стадию Альбедо и многократными возгонками извлечь светящуюся во тьме субстанцию.
  - Изрядно при этом провонявшись. Непосвященным лучше не знать, из чего именно мудрец возгонял сей эликсир.
  - Как практик ты должен знать о полезных свойствах... - менторским тоном начал опытный алхимик.
  - Некоторые из них мы давеча обсудили с Его Светлостью, - небрежно отмахнулся молодой коллега, краем глаза следя за диверсией в тылу. - Но, я не настолько практик, чтобы кипятить всякую гадость, пока не начну светиться в темноте, даже если это позволит кое-кому сэкономить на свечах. Так что, мистрис, оставьте мысленные подсчеты грядущей прибыли... и мой бокал!
  На самом деле, мысли Анны, от всех этих рассуждений, уже готовы были разбежаться стайкой фосфоресцирующих тараканов, застигнутая врасплох, она не только вернула добычу, но и долила вина, чем разочаровала, настроившегося на долгое препирательство, хозяина, до глубины души.
  Амброзиус возвел очи горе и, видимо, зачерпнув из астрала еще толику терпения, продолжил:
  - Суть некоторых рецептур так сокрыта иносказаниями, что можно годами биться над разгадкой. В моей библиотеке есть гримуары целиком состоящие из одних гравюр, иные написаны акростихом, причем каждое третье слово следует читать задом наперед, а один любопытнейший трактат изложен на ныне мертвом пуническом языке - люблю его полистать вечерами, вязь загадочных символов так успокаивает.
  - А ваш слуга, утром, докладывает Дезмонду, что древние хананеи изъяснялись горловыми вибрациями с причмокиванием.
  - Я не храплю, - не совсем уверенно возразил старик.
  - В собрании Его Величества также есть манускрипт, написанный неизвестным языком, - скромно сказал Альда, не устояв перед желанием поучаствовать в беседе.
  - Да, да, - с энтузиазмом подхватил философ. - Знаменитая фармакопея! С великолепными астрологическими диаграммами и уникальными рисунками! Ох, как же я Вам завидую, прошу, расскажите подробней!
  Герцог грустно улыбнулся.
  - Однажды, заблудившись в кунсткамере, я видел манускрипт издали. Его Величество слишком дорожит книгой, особенно, после того, как меж страниц мистическим образом стали появляться пророческие послания.
  - Ах, как интересно! Мне довелось ознакомиться с копией некоторых отрывков, увы, расшифровке они не поддались, однако, без сомнения, в этой книге таится глубокий смысл, пока недоступный простым смертным.
  - Напоминает счетную книгу, мистрис Доув, - буркнул и так долго молчавший магистр. - Некоторые записи так же недоступны моему пониманию, например...
  - Например, монах Рогерус, скорее всего, отождествляет философский меркурий с василиском. - Нарочито повысил голос, Амброзиус. Чувствуя, что его снова увлекают в далекие от Великого Делания дебри, философ решил прибегнуть к последнему средству, воинственным жестом раскрыв блокнот.
  - Вот, послушайте, он подробнейшим образом описывает рождение мифической рептилии, подразумевая этим сложнейший алхимический процесс.
  Магистр предвкушающее ухмыльнулся.
  - Старых петухов помести в уединенное место и дай им вдоволь корма. Когда те разжиреют, то, из-за внутреннего жара в теле, начинают откладывать яйца.
  - Чего только не сделаешь со скуки.
  - Тотчас убери петухов, а для высиживания яиц используй жаб.
  - И Фрог обретет стабильное положение при дворе.
  - Вылупившиеся петушки со змеиными хвостами, есть василиски. Соедини их пепел с третью меры крови рыжего мужчины.
  - После королевской эскапады такового еще нужно сыскать.
  - Герметически закупорить яйцеобразный сосуд и поставить на особый очаг, называемый атанор. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост.
  - Эх, будь у меня хвост...!
  - Не вздумай поставить раствор для перегонки в золу! Почти все у тебя тогда затвердеет.
  - Многообещающе... А надолго?
  - Используй масло философов для умягчения, - машинально дочитал Амброзиус и втянул голову в плечи, с ужасом ожидая реакции.
  Магистр развел руками, мол, у него нет слов, но, так как, скрывая усмешку, держал губы плотно сомкнутыми, выдохнул дым через нос, что вполне заменило комментарий.
  - Грегори, ты сегодня совершенно невыносим! - старик в сердцах захлопнул блокнот.
  - Простите, дорогой друг, - откликнулся Хейл, виновато склоняя голову, с бледных губ стерлась насмешливая гримаса, а в хриплом голосе вместо язвительных ноток зазвучала неподдельная теплота.
  - Ваша помощь неоценима, а эти записи... - Испещренная следами кислотных и пороховых ожогов рука накрыла заветный блокнот. - ...дороже любых сокровищ. Мне ли, прожженному практику, не знать, сколько секретов таинства материи скрыто под абсурдными масками древних рецептур. Но король не ждет от меня философских откровений или преобразования элементов, ему нужен эликсир, а его рецепта...
  Хейл умолк, обратив на старого друга настолько безнадежно-печальный взор, что расчувствовавшийся Амброзиус порывисто сжал его руку, прощая жертве сумасбродного монарха все прошлые и будущие прегрешения.
  - Нет даже в поваренной книге мистрис Доув, - оборвал паузу белокурый демон, снова возвращаясь к состоянию абсолютной невыносимости. - Хотя яичная тематика там тоже присутствует, а один омлет заслуживает особого внимания. Вы ведь не откажетесь от омлета?
  - Нет, да. Ох, что же делать?!
  - Не волнуйтесь, мэтр, я что-нибудь придумаю, - мягко успокоил старика магистр и, слишком уж серьезным тоном, добавил: - Поищу коричное дерево.
  - Надеюсь, таковое найдется в королевских оранжереях? - обратился он к герцогу.
  Польщенный вниманием Альда, встрепенулся, чтобы тут же, огорчиться.
  - Оно засохло на прошлой неделе, но есть очень редкая пальма. - Его Светлости очень хотелось быть чем-то полезным.
  - Что ж, сначала, все равно, придется удлинить себе кое-какой орган, а то с нынешним размером, да под пальмой, король врядли будет удовлетворен...
  - Уши, Грегори! Скажи, что это уши! - взвился Амброзиус, бросаясь на защиту пятнисто-пунцового от смущения гостя. - Филипп, мальчик мой, он не хотел вас смущать, это всего лишь восточная легенда о лунном зайце, который, сидя под коричным деревом, толчет в нефритовой ступке эликсир вечной жизни.
  Дальше эти двое были заняты исключительно друг другом, один пытаясь извиниться за фамильярность, другой за нее же благодаря.
  И гордая фраза магистра, мол, нефритовая ступка у него уже есть, пропала впустую.
  Утратив на время аудиторию, адепт четырех стихий откровенно заскучал, пока не заметил притихшую в уголке Анну, левая бровь чуть изогнулась, а в тени ресниц заплясали до того азартные чертики, что женщина не выдержала и захохотала, прекрасно сознавая, что глаза ее искрятся той же сумасшедшинкой.
  Безумие оказалось заразно, она уже была его частью и смеялась, сейчас, глядя в глаза мужчины, просто потому, что верила: он действительно что-нибудь придумает и у наивной сказки 'О доме у реки' будет счастливый конец. А, как иначе, если даже печальные принцы под его крышей превращаются в улыбчивых бродяг?
  Растрепанный, с перышком на макушке и пятнами соуса на груди, герцог Альда отвлекся от душевного разговора с философом и вертел головой, искренне жалея, что что-то пропустил, затем, с робкой улыбкой, уставился на магистра в почтительном ожидании очередного перла. Под этим взглядом Хейл вжался в спинку стула с видом человека, который, подчиняясь капризу, завел щенка и теперь не знает, куда деваться, спасаясь от привязчивого создания. Сцена вышла настолько трогательной, что Анна, не владея собой, сбежала на кухню.
  
  Булькал в кастрюльках и котелках будущий обед, дефилировала, поставив хвост трубой, кошка, Бун на уголке стола чистил мушкет, заглянувший Майк, утащил табуретку и пирожок с капустой, чтобы подслушивать было веселее. Двери никто не закрывал, и Анна могла предаваться тому же пороку, не отходя от плиты.
  Голос магистра звучал тихо, но отчетливо:
  - Удручающая семейная склонность к крайностям - вечная жизнь или мгновенная смерть. И, если Вашу Светлость, еще можно задержать на пути в ничто, примером достойнейших воинов страны восходящего солнца, кои перед решающим шагом пишут каллиграфический дзисэй...
  (Чем угодно клянусь, что после всех лингвистических и каллиграфических мытарств, а, в особенности, попытки втиснуть жизненное кредо в стихотворный ритм танка, Вы точно не вспомните, с чего начали.)
  ...то Его Величество остается лишь убеждать, что радикулит и подагра первые симптомы бессмертия.
  - Я, не воин, Хейл, и никогда не хотел им быть, - горько вздохнул Альда. - Я вестник смерти, Анку, Горгона...
  - Хм, Медуза, насколько помню, извещениями не утруждалась и вообще была дамой, хотя в прическе у вас есть что-то общее... Мэтр, это моя нога! Ах, вы это знали? Прекрасно! Нет, со стола я их не уберу, им там спокойнее, обеим.
  - Ваша Светлость, быть может, взглянув с другой стороны? - мягко начал Амброзиус.
  - Я был бы счастлив никогда больше не открывать глаз, лишь бы не видеть, как исчезают те, кто мне дорог или хотя бы симпатичен, а при мысли о том, что я могу принести горе в этот дом, что леди Анна... О, лучше б я умер! Лорд-канцлер не знает жалости!
  - Не волнуйтесь, дорогой мой, у Грегори с канцлером прекрасные отношения.
  - Примерно, как у паука и мухи.
  - Какое точное сравнение, а я приманка в этой паутине.
  - Но, в чем причина?
  Анна невольно шагнула ближе к двери, подстрекаемая, нет, не любопытством, а отчаянным желанием помочь, разговор, вдруг, свернул с пестрой шутовской тропинки в кромешную тьму, и ей казалось, что боль и страх герцога тоненькими черными ручейками просачиваются по всему дому.
  - В отречении.
  Женщина вздрогнула. Кода-то нянька рассказывая маленькой леди страшные сказки, любила повторять присказку: не дразни высшие силы, смеясь счастью - заберут, наплачешься.
  - Отречении в Вашу пользу. Подписанном королем в присутствии архиепископа и министров, документе, столь же мифическом, как Изумрудная скрижаль. - Насмешливый голос магистра резко изменился. - Вы его видели?
  - Нет, Хейл! И сотню, тысячу раз повторял это лорд-канцлеру, но он не верит мне. А вы?
  - Я...?! Увольте, милорд, я держусь как можно дальше от болота именуемого политикой, насколько это вообще возможно, балансируя на липких нитях паутины нашего общего благодетеля, не к ночи он будь помянут. Что ж до тягостной Вам роли 'вестника смерти' - любое либретто можно переписать на свой лад. Канцлер уверен в тлеющем, до сей поры, заговоре и убирает всех, на кого падет благосклонный взор наследника? Используйте его блажь в благих целях. Где-то раз в месяц, чаще не стоит - наскучит, оглянувшись по сторонам, выбирайте самого мерзкого и гнусного типа, и улыбайтесь ему... улыбайтесь...
  - Грегори, как ты можешь быть таким...
  - Здравомыслящим? Сам удивляюсь, но искренне желаю вам того же. За сим, позвольте удалиться.
  Анна услышала, как скрипнул отодвигаемый стул, и магистр шагнул на порог кухни, уже не таясь растирая виски.
  - Сдаюсь, мистрис, дайте ваш чай, с имбирем, мышьяком, с чем угодно.
  Из столовой продолжали долетать обрывки фраз:
  - Но, он исчез, не приехал, остальные были арестованы, кто сразу же, кто в течение месяца, по мере того, как на допросах всплывали новые имена.
  - А кто же был тем исчезнувшим посланником?
  - Альграф Брэла.
  
  'На паутине взмыл паук, и в трещинах зеркальный круг. Вскричав: Злой рок! Застыла вдруг леди...'
  
  Так замирает под ударом стужи озерная гладь. Ни стремительных течений тайных глубин, ни зеркального отражения безмятежных небес, лишь ледяной доспех. Она чувствовала пронизанную жаром шероховатость глины и удивлялась: почему над кружкой поднимается пар, если слова падают с губ осколками льда?
  - Ваш чай, господин Хейл.
  Ускользающее тепло с ароматом меда. Щемящая нотка пороховой гари и табачного дыма. Холод.
  Ее учила осторожности та, что любит приходить на рассвете. Безмолвная гостья. Молчи, Анна Доув!
  - Будьте осторожны, магистр.
  Какой у него спокойный, внимательный взгляд, слишком внимательный, если учесть, что смотрит он в глухую стену поверх ее головы.
  - Благодарю, мистрис. - Голос все тот же, устало-ироничный, только улыбка стала чуть жестче... или ей показалось... - Я тронут заботой.
  Уловив за спиной шорох, Хейл обернулся.
  - Ба, Рейвен, ты тоже решил отрастить себе длинные уши? - оценил он недвусмысленную позу домашнего шпиона. - Что ж, с моей помощью дело пойдет быстрее.
  И держа в одной руке кружку с чаем, а пальцами другой цепко зажав ухо секретаря, магистр направился к кабинету. Пойманный врасплох Майк, отнесся к экзекуции с достойным восхищения смирением, а точнее, вовсе не заметил карающей длани. Шкодливая мордашка отражала настолько усиленное движение мысли, что уши были, пока, не в счет.
  - Хозяин! - Мыслительный процесс, наконец, завершился. - Это же она!!!
  Нажим пальцев вовремя снизил громкость с вопля до скулежа.
  - Наша мистрис - заговорщица.
  - Неужели? - Хейл подул в кружку, глядя на клен за окном, скользящие по небу облака меняли освещение, и листва то вспыхивала пурпуром королевской мантии, то отливала, до дрожи, свинцовым и алым.
  - Точно вам говорю. Я, как имя услышал - сразу догадался... обо всем! Тот перстень из ее шкатулки, тяжелый такой, на унцию серебра, он - графа-заговорщика, а мистрис рекомендацию подделала, думала...
  - Что я не умею читать, - обронил Хейл, кажется, почти, не слушая сбивчивый лепет.
  - В доверие к нам втереться, - важно пояснил раздувшийся от гордости секретарь. Уже то, что его не осадили жестокой насмешкой с первой фразы, вскружило голову до ощущения вседозволенности.
  - Вы-то, прочли и забыли, где вам всего упомнить, - покровительственно утешил он непривычно тихого хозяина. - Главное - я вспомнил и сразу понял: она все подстроила!
  - Скажешь: как? Удвою жалование.
  Майк даже подпрыгнул, рискуя на радостях остаться без уха.
  - Да, легко! Подсунула принцу грибы, она ж знала, что такую важную птицу, если что, только к вам и повезут, спасать.
  - Не верю.
  - Так чистая ж правда, - шаркнул ножкой льстец, приняв слова хозяина за критику. - Вы ведь на всю столицу лучший, не Фрога же звать.
  При упоминании опостылевшего соперника Хейл рефлекторно дернулся, расплескав чай, слизнул с запястья медовую каплю и, вдруг, крепко зажмурился, прижимая ко лбу горячую кружку, словно пытаясь, хоть так, удержать маску вальяжной небрежности.
  - Она не могла знать... я сам не знал, что я возьму ее на бал...
  Беззащитно-растерянный тон тронул бы камень, но Майку Рейвену было плевать на весь мир. От сопричастности грандиозному скандалу, сознания, что именно он раскрыл заговор против короны, мальчишка окончательно вошел в раж, не замечая вокруг ничего, кроме себя.
  - Ее взяли, а меня нет?!
  - Что позволю им танцевать...
  - И танцевали?! Я тоже хочу.
  - Бредовое желание...
  - Почему?
  - Посмотреть: сумеет ли он...
  - Да я умею, не сомневайтесь!
  - Ты? - магистр удивленно взглянул на, только сейчас, замеченного собеседника и тихо засмеялся, взъерошив Майку волосы: - Нет, мальчик, ты, на свое счастье, этого не умеешь.
  Шум за окном привлек его внимание, поникшие плечи резко напряглись, в уголках прищуренных глаз прорезались злые морщинки.
  - Не дом, а проходной двор, - как-то тягуче процедил он сквозь зубы, наблюдая за каретой без гербов и таким же безликим эскортом. Однако когда сутулая серая тень шагнула с подножки на кровавый ковер опавшей листвы, лицо магистра прояснилось.
   - Вот и не верь после этого в фатум.
  - Да, уж, - хихикнул Майк, тоже выглянув во двор. - То-то канцлер удивится. Приехал за принцем, а мы ему заговор, на блюдечке, прямо с порога... - Фраза оборвалась полузадушенным хрипом, пальцы хозяина сомкнулись не на ухе - на горле болтуна.
  - Если хоть звуком, хоть жестом, испортишь мне игру, - равнодушно сказал Хейл, продолжая смотреть в окно. - Забудешь не только собственное имя, но и то, куда спрятал заначку, что для мелочной натуры страшнее смерти. Кивни, если понял.
  Майк стукнулся трясущимся подбородком о хозяйскую руку.
  - А ты действительно поумнел, - Магистр пугающе-ласково потрепал его по щеке, допивая остывший чай. - Надеюсь, это не пройдет, когда к тебе вернется голос... если вернется...
  И уже привычно рявкнул, отвлекая безгласного миньона от пробы свалиться в обморок:
  - Черный камзол, живо! Или, мне принимать первого лорда королевства в мятой рубахе?
  
  Что еще что-то случилось, Анна поняла, по ритму шагов, наверное, с той же стремительной грацией этот безумец шел бы в атаку. Улыбка и шпага. Однако магистр был безоружен и крайне серьезен.
  - Бун, мушкет с глаз долой, не стоит нервировать серую стражу, лишние дыры в стенах или твоей персоне нам ни к чему. Отопри парадный и заднюю дверь. Нет, не открывай, просто сними запоры. Долго стучать эти господа не любят, а доставлять им удовольствие вырванными петлями слишком накладно.
  Скользнув по кухне деловым взглядом, будто проверяя декорации для премьеры, Хейл устремился дальше.
  - Жаль прерывать милую беседу, но до визита лорд-канцлера осталось секунд тридцать, пока его люди отлавливают с улицы случайных зевак. Вы готовы, Ваша Светлость?
  К чему именно, магистр уточнять не стал, в этом просто не было смысла. Герцог однозначно не был готов ни к чему. Для человека, впервые за долгие годы, а быть может за всю жизнь, оттаявшего душой, возврат к суровой реальности оказался чересчур резким. Альда сломанной марионеткой остался сидеть на стуле, черты, разом утратившего краски лица, заострились, взгляд остекленел, жизнь теплилась только в отчаянном стоне:
  - Н-не отдавайте м-меня...
  Легкое касание пальцем дрожащих губ оборвало шепот, Хейл отстранился с видом Пигмалиона.
  - Бедный мальчик! - В отличие от впавшего в кататонический ступор герцога, Амброзиус отреагировал на весть излишне живо и теперь семенил по комнате беспорядочными кругами. - Он снова стал похож на призрак.
  - Скорее, на шедевр таксидермиста, - хмыкнул себе под нос, занятый расчисткой территории от лишних стульев, магистр. - Метр, будьте любезны постоять смирно, лорд-канцлер не выносит суеты и тесноты, а мне нужно, чтобы он вник в суть вопроса.
  - Ты думаешь, канцлер задержится? - ахнул старик, покорно прячась в углу.
  - Очень надеюсь...
  Хейл навел последний лоск, сикось-накось перевесив на стенах картины.
  - Кое-что, из сказанного Его Светлостью, требует вдумчивого подхода и полной поддержки высокого покровителя.
  - Мистрис! - Резкий разворот, шаг - движение напоминало фехтовальный выпад. - Не уходите далеко, ваше присутствие придаст вдохновения.
  Клинки взглядов скрестились - пламя и лед.
  - Прекрасный батман, - загадочно улыбнулся магистр, оценивая безупречную осанку той, что успела умереть и воскреснуть между ударами сердца. - Дорогая, прошу об одном: не спешите с атакой...
  Мольба или вызов? Все слишком смешалось.
  Анна кивнула, не опуская глаз. Скатись по щеке слеза - замерзла б снежинкой. Предают только те, кому веришь. Но как быть, если вера настолько сильнее рассудка, что даже хруст солдатских сапог по осколкам стеклянного замка не в силах ее заглушись?
  
  Они ворвались, оттесняя с дороги любую опасность, никто им не перечил, разве что кошка сердито зашипела из-под шкафа, заметив за широкими спинами стражи серый силуэт.
  Канцлер почтил присутствием дом лишь после того, как глава его личной охраны потерпел фиаско. Герцог Альда, не реагировал, ни на вежливое, ни на довольно грубое и громогласное, приглашение добровольно отправляться во двор к ожидающей карете.
  Войдя, лорд-канцлер, какое-то время, издали изучал наследника престола, уткнувшись подбородком в воротник и раздраженно подергивая кончиком крючковатого носа.
  Его подчиненные несколько раз, теперь уже силой, попытались сдвинуть герцога с места, однако тот сдвигался только вместе со стулом. Даже когда, при пробе разжать вцепившиеся в сиденье пальцы, раздался подозрительный хруст, на бескровном лице не появилось и тени осознанной мысли, а остекленевший взор все так же был устремлен в пустоту.
  Пауза затягивалась.
  - Что с ним? - наконец брезгливым скрипом нарушил тишину канцлер.
  - Paralysis agitansis - Хейл умудрился вложить в низкий поклон - гордость оказанной честью и трепет вассала, не сумевшего до конца угодить господину. - При длительных случаях приводящий к varices haemorrhoidales.
  Латынь подействовала на вельможу, как расслабляющий елей.
  - Это излечимо? - уже мягче поинтересовался он.
  - Потребуется сильное психическое воздействие, - вкрадчиво мурлыкнул Хейл. - Некоторые шаги были предприняты...
  - Вижу, - кивнул лорд-канцер на комнату, по которой будто бы пронесся смерч.
  - Увы, их оказалось недостаточно, но у меня есть нечто, что может не только вывести Его Светлость из нервического транса... а и заинтересовать лично Вас, милорд...
  Канцлер до этого разглядывавший наследника престола с интересом энтомолога решающего, куда воткнуть булавку, мгновенно отвлекся от жертвы, вперив в магистра жадный взгляд.
  - Что это?
  - Новая пороховая смесь.
  Хейл бросил реплику так торопливо, что смысл слов не сразу достиг сознания Анны. Женщина покачнулась, хватаясь за стену. Тепло очага, паутинка меж пальцев, как мало оказывается нужно, чтобы на ощупь почувствовать жизнь.
  - Для испытаний подойдет задний двор, хотя, боюсь, обыватели будут недовольны...
  Короткое подергивание кустистой брови дало понять, насколько мало заботит канцлера мнение плебса.
  - Вот если бы милорд предоставил скромному торговцу микстурами личный патент на поставку ко двору праздничных шутих...
  Милостивое разрешение, ради которого кое-кто в столице продал бы в рабство собственных детей, было дано немедля.
  - Отлично! - довольно потер руки Хейл. - Начну на закате, к тому времени слух распространится по городу и канонада не вызовет лишних толков.
  - Мне нужен результат, - жестко нахмурился в сторону наследника канцлер.
  - Милорд, на рассвете Его Светлость будет щебетать соловьем.
  - Достаточно чтобы он передвигался без посторонней помощи и связно повторял то, что скажут.
  Магистр почтительно склонил голову.
  
  Стук подкованных сапог, скрип затворяемой двери и зачарованное королевство начало потихоньку пробуждаться ото сна. Спрыгнула со шкафа кошка, недовольно обнюхивая чужие следы, утирая вспотевший лоб, выглянул из темного угла философ.
  - Майк, дружок, взгляни: они уехали? - попросил старик маячившего в холле секретаря. - Ну, что же ты молчишь, отвечай.
  Майк, вместо ответа, упал на колени и пополз к хозяину, беззвучно орошая слезами путь, а по достижении цели - хозяйские ноги.
  - Грегори! - не вынес душераздирающей сцены Амброзиус.
  - Один мудрый султан лишал самых доверенных слуг языка, - упредил вопрос друга Хейл. - Я поступил гуманнее... Зато новому нанимателю будет меньше забот, если, конечно, господин Рейвен намерен оставить место моего камердинера... Нет? Тогда прекрати портить хорошую кожу соленой водой и займись делом.
  Хейл наклонился, сжав и тут же отпустив шею слуги.
  - Больше никогда, ни за что! - взвизгнул обретший голос Майк и, всхлипнув, добавил: - Мамочка!
  - Можешь ее навестить, если останется время, - щедро разрешил хозяин. - Через час каждая шавка в городе должна знать о королевском заказе на фейерверк, убедись, что поглазеть на него сбегутся даже немощные калеки и восставшие со смертного одра.
  - Мэтр, не ссудите ли ваш драгоценный блокнот? - попросил он, хлопая себя по карманам.
  Амброзиус не успел ахнуть - магистр уже быстро писал что-то на безжалостно выдранном чистом листе огрызком графита.
  Еще немного трясущийся Майк, послушно кивал, внимая отрывистым приказам.
  - Занесешь мадам Жужу записку, но если содержимым ее свертка удовлетворит любопытство тайная канцелярия - сразу ступай к реке, тяжелых камней там достаточно, стоимость же бечевки, вычту из посмертного пособия.
  Легкий подзатыльник придал насмерть испуганному посланцу ускорение.
  Магистр распахнул ставни, повелительным жестом изгнав из-под клена мрачного соглядатая, высунулся в окно, затем вообще вылез через него во двор, почти тотчас вернулся, правда, более тривиальным способом - через заднюю дверь, остановился, уперев руки в бока и выругался сквозь зубы:
  - Сгорит все к дьяволу! Бун, какой у нас ветер? Восточный? Проклятье! Ладно, делать нечего - неси заготовки, те, что в сарае. Мотать головой будешь после, если останется чем... Да, я прекрасно помню, почему выбросил их в прошлом году... нарежем шнуры подлиннее - авось пронесет...
  - Грегори, - несмело окликнул задумавшегося друга Амброзиус. - Быть может, тебе пора снять с Его Светлости обездвиживающие эманации?
  - Мне? Мэтр, я-то тут причем? Это его естественное состояние, - раздраженно отмахнулся Хейл, но, все же, подойдя, щелкнул перед лицом герцога пальцами.
  - Очнитесь, первый акт сыгран, время антракта. Во втором действии предусмотрен поджог столицы, ловля дракона на живца и поцелуй прекрасной дамы.
  - П-поцелуй...? - моргнул Альда.
  Магистр, криво ухмыльнувшись, уселся на край стола, небрежно бросив через плечо:
  - Превентивной меры оказалось достаточно, ваш выход, мистрис, чуть позже.
  Намек, но на что? Анна закусила губу. Пушинка, подхваченная вихрем, смогла бы предсказать свое будущее четче, чем она сейчас.
  - И ф-фейерверк? - Оживающее сознание герцога цеплялось за самые яркие пятна реальности.
  - Увы, нет, нам предстоит прогуляться.
  - А, м-мистрис, пойдет с нами? - с невинной настойчивостью ребенка, при котором имели неосторожность упомянуть подарок, спросил Альда.
  Улыбкой магистра можно было резать стекло.
  - Разумеется. Без нее потеряется шарм и непредсказуемость действа.
  Он издевался! С жестоким упорством разыгрывал пьесу, раня невидимой шпагой до крови. У Анны потемнело в глазах уже не от страха, от ярости. Женщина может простить почти все: предательство, боль, унижение... но пассивную роль по дороге на плаху... Увольте, магистр!
  В предгрозовом напряжении для вспышки достаточно искры из нескольких слов...
  - Что ты задумал? - Амброзиус осторожно коснулся плеча друга.
  Хейл вздрогнул.
  - Сущую малость. Хочу вписать собственную страничку в историю королевства. Но сначала... - Ухмылка стала абсолютно шальной. - Следует все подготовить.
  
  Анна затворила дверь кухни и лишь убедившись, что осталась одна, сбросив ледяной доспех, сползла по стене, давясь беззвучным рыданьем. Оплакивая вовсе не то, в чем едва не призналась, а то, что не выдала бы даже под пыткой.
  Пятнистая кошка, тихонько мурлыча, ткнулась в соленую ладонь, быть может, пытаясь рассказать глупой женщине о такой же накрепко запертой двери в подвал и мужчине, что долго стоял, прижавшись пылающим лбом к холодной стене.
  
  - Ватага Хромого торгует местами на пустыре, - взахлеб выдавал новости Майк. Прогулка по городу вернула румянец на щеки хвастуна и неуемную браваду речам.
  - Ну, я шепнул, кому следует, так они для солидной публики теперь лавки сбивают - верная прибыль.
  Масленое выражение физиономии подсказывало - доля этой самой прибыли уже оттягивает воображаемый карман господина Рейвена.
  - А тайная канцелярия мелюзгу с крыш гоняет, - злорадно хихикнул он, продолжая. - Который ворота стеречь приставлен, прямо с мушкетом полез, да куда там, они ж, как мартышки - шасть, и наверху. Еще торговка пряниками на весь квартал кричать начала: 'Милок, чевой вас служивых столько сюда нагнали? Никак сам король проверять фуверки будет? Ты не таись, скажи, все одно ведь узнаем!'
  Тот услышал такое - с забора и навернулся, хорошо хоть во двор упал, иначе затоптали бы, по улице, как раз бочки с пивом из трактира катили.
  Я к двери подошел - никто не видел, постоял, орехов каленных купил, точно никто не смотрит, почти обидно стало. Битый час голову ломал, как поклажу в дом пронести, эдакий баул за пазуху не спрячешь.
  Майк торжественно водрузил ношу на столик, наслаждаясь вниманием. Четыре пары глаз заворожено любовались перетянутым бечевкой объемистым свертком.
  Лишь Анна, не поднимая головы, убирала пустые чашки. Сострадание чужой беде выманило ее из запертой кельи одиночества в гостиную к потерянным среди тревожного затишья гостям... или пленникам чужой игры. Заставляя светло улыбаться робким и одновременно надрывно-сияющим взглядам герцога, приговоренного к неизбежному возвращению кошмара. Кивать философу, отчаянно старавшемуся убедить самого себя в счастливом исходе любого прожекта его 'дорогого мальчика'.
  Сейчас они оба притихли, любопытство заглушило все остальные чувства. А измученный долгой дорогой в компании таинственного груза Майк, готов был по сходной цене продать душу за возможность добраться до содержимого. Но тронуть, конечно же, никто не решался. Даже кошка, боролась с искушением заняться аккуратным бантиком, расхаживая по краешку стола.
  - Знаете, кем оказалась мадам Жужу? - не выдержал Майк, еще больше нагнетая обстановку громким шепотом.
  - Довольно милой дамой, - тускло откликнулся Хейл. Хозяин стоял в дверях, привалившись плечом к косяку, ворот рубахи распахнут, рукава закатаны в зубах трубка, на щеке и на лбу грязные полосы.
  - Лучшей портнихой этой не в меру разросшейся деревни, - невнятно добавил он, втягивая воздух через не раскуренную трубку.
  Майк искренне хотел услужить, усталому господину, поднеся огонек.
  - Изыди! - заорал магистр, отпрыгивая в сторону. - У меня порох на зубах скрипит, могу плевком бастионы рушить, а ты со свечой.. - и, смерив чуть не плачущего секретаря, вздохнул: - Неси нож, убийца.
  Амброзиус вскочил, стараясь остановить кровопролитье.
  - Не нужно ножа! Умоляю!
  - О чем? - застонал Хейл. - Чтобы я перегрыз бечевку, вскрывая ваш вожделенный пакет?
  Он посмотрел на Анну больными глазами.
  - Мистрис, не знаю, что именно вы добавили им в чай - результат очевиден. Они меня доконают. Быть может, сжалитесь и закончите дело своими руками?
  Анна медленно протянула ему стилет для бумаг, во взгляде мужчины боль смешалась со злостью.
  - Ваша Светлость, - голос Хейла напоминал теперь сталь в бархатных ножнах. - Маленькая прогулка под звездами этой ночью может стоить нам головы, а может подарить покой. Выбор за Вами, решайте...
  Герцог не дал ему закончить.
  - О, Господи, Хейл! - От волнения Альда снова стал заикаться. - Я д-десять лет провел в темнице, и т-только благодаря вам, чувствую себя живым. Это настоящее п-приключение! Располагайте мною как угодно, я даже не стану спрашивать ни о чем, полностью вам д-доверяю.
  Магистр хищно усмехнулся, хлопнув в ладоши.
  - Итак, продолжаем. Готов немного удовлетворить любопытство - от лучшей портнихи нам с Его Светлостью доставлены мантии невидимости. Милорд, не смотрите так жалобно на мистрис Доув, она свою не снимает долгие годы.
  От этих слов обиженное сопение Майка, сначала, сменилось завистливым всхлипом, а затем, мальчишка вовсе затаил дыхание, украдкой поглядывая на Анну. Магистр потрепал его по волосам, приведя в полный беспорядок прическу.
  - Не плачь, Синдерелла. Хрустальных башмаков по размеру не нашлось, но принцем сделаю.
  Обертка полетела на пол. Хейл протянул герцогу... самую обычную ливрею, вторую набросил себе на плечи.
  - Цвета Дезмонда Фрога, - тихо сказал Альда.
  Хейл любовно разгладил галуны.
  - Помпезно до тошноты, утешить могу напоминанием о милых сердцу предков тесных дуплетах и медных гульфиках, так что, вознеся благодарность недолгому прояснению рассудка капризницы моды - примеряем, и - в путь.
  Майк, помоги Его Светлости, а после, надень его платье, да, это большая честь, пусть и измаранная сливочным соусом. Торопитесь! Нам нужно успеть до полуночи.
  
  Амброзиус удержал хозяина дома за руку.
  - Майк останется и заменит наследника? Они почти одного роста и цвет волос похож... но черты лица, манеры... Ах, Грегори, быть может, можно сделать иначе? Если канцлер вернется...!!!
  Магистр, отрицательно качнув головой, присел на корточки у ног старика, крепко сжимая сухую ладонь.
  - Сквозь заслон из полупьяных подмастерьев и лавочников не рискнет прорываться сам дьявол, блики света и тени скроют ваши лица от соглядатаев, а незнание защитит... - он оборвал себя, с шутовской гримасой плюнув через плечо.
  - Кресло будет стоять у окна, присмотрите, чтобы паршивец не вертелся и не волнуйтесь, что бы ни случилось, Бун держит процесс под строжайшим контролем.
  Кивок у Амброзиуса вышел настолько торжественным, как присяга на верность, Хейл тяжело вздохнул.
  - Когда эта безумная вылазка закончится, мэтр, я на коленях буду вымаливать прощенье за то, что втянул вас во все.
  - Ну, зачем ты так говоришь?! - искренне возмутился философ. - Немного волнения очень полезно в моем возрасте. Вы только возвращайтесь, поскорее. - Он наклонился и заговорщицки понизил голос. - Но для извинений самое время, сейчас. Ты был непозволительно груб с милой Анной, даже не спросил: согласна ли она, идти с вами?
  - Виноват, признаю. - Длинная челка скрыла выражение глаз белокурого демона.
  - Мистрис, вы пойдете со мною в Рай или в Ад? - Ни тени насмешки, ни боли, ни вызова... ничего.
  - Да. - Без сомнений и паузы.
  - Лаконично, - хмыкнул магистр, поднялся, и вышел.
  
  Слепая безлунная ночь сторонилась людского веселья, пока в перебранки и смех не вплелось шипение сотни рассерженных змей. Огненной плетью хлестнул кончик хвоста, упругое тело спиралью прорезало тучи, мертвенным светом ярчайшей луны заливая толпу. Ночь захохотала раскатистым эхом, лаская аспидно-черным крылом дар колдуна.
  - Нет, ты это видел! - упитанный горожанин хлопнул соседа по спине, в упор глядя на присевшего с перепугу герцога. Магистр легким пинком уточнил, Его Светлости, направление, спокойно обходя, вновь задравшую головы, пару.
  - Было светло как днем, но они нас не видели, никто! - возбужденно повторял Альда, оглядываясь на тающий вдали причал с фигурками людей. - Я думал, мы выйдем тайно, но так... у всех на глазах...
  - Солнечным полуднем спрятать иголку в стоге сена проще, чем в кромешной тьме на гладком полу, - фыркнул Хейл. - Кто-нибудь обязательно наткнется, не глазом, так пяткой и орать будет одинаково громко.
  - Это волшебство, флюиды иллюзии, - герцог, упорно не желал расставаться со сказочным антуражем. - Признайтесь, прошу.
  - Перестаньте раскачивать лодку, и я, из чувства глубочайшей признательности, (такой же бездонной, как эта река), признаюсь в чем угодно, - угрожающе обещал магистр, налегая на весла.
  Альда замер, боясь шелохнуться.
  - Здесь глубоко? О, Господи! Моя неуклюжесть подвергла опасности... Леди Анна, простите!
  У магистра вырвался едкий смешок:
  - Конечно, именно мистрис гребет против течения, уютно устроившись на носу.
  Анна действительно сидела, закутавшись в плащ, прикрывая полой от сырости бережно свернутую ливрею хозяина. Поддавшись собственной зыбкой иллюзии защищенности, что занятый делом, он не обернется, обжигая взглядом, впервые за бесконечный день без утайки смотрела, как перекатываются под тонкой рубашкой мышцы, а отсветы залпов касаются прядей волос.
  Что-то мистическое было в сочетании грома с мерным плеском волн, густой темноты и бесноватых вспышек. Сгладив и заострив очертания, эта ночь изменила саму суть обычных вещей, перевернутые лодки казались спящими на берегу сиренами, дома по берегам напоминали то обрывистые скалы, то пьющих воду чудовищ.
  Надолго притихший герцог, вдруг окликнул магистра:
  - Хейл, ливреи не сделают нас невидимками, вы пошутили. Ведь так? Зачем они нам?
  - Чтобы не жарить козленка у входа в пещеру с драконом, - машинально огрызнулся тот, как раз выпутывая весло из островка плавучего мусора.
  - О, я начал понимать загадочный язык алхимических иносказаний! - Альда от радости заерзал так интенсивно, что лодка вильнула. - Речь о магических флюидах! Их можно почувствовать?! А, как? Я ничего не чувствовал, ни только что, ни раньше...
  Хейл, из последних сил удерживая взятый со старта бешеный темп, попытался, было, заморозить его взглядом, и сдался, обреченно тряхнув головой.
  - Ваша Светлость особо нечувствительна к данной материи. Дар или проклятье - сложно судить, добро и зло идут перед Вами без масок, - в голосе странно смешались уважение с жалостью, - сила воли срывает их прочь, оставляя несчастную душу беззащитной.
  - У меня сильная воля? - с горькой самоиронией улыбнулся комплименту Альда.
  - Да, Ваша Светлость, и вся сила пригодится прямо сейчас...
  Лодка, обогнув мыс, направилась к берегу. Герцог слабо вскрикнул, глядя на золоченую бонбоньерку королевского дворца.
  - Вы везете меня об-братно в тюрьму.
  - Нет! - намеренно жестко, чтобы отвлечь на себя внимание, рявкнул магистр. - Это Вы нас ведете.
  - Я?! Но, куда, Хейл...?
  - Тсс... никаких фамилий и титулов, обещаю на обратной дороге вернуть все сторицей. И ради всех богов, Филипп, держите себя в руках, лучше вспоминайте: где именно король хранит пресловутый нечитабельный манускрипт?
  Альда воспринял совет буквально - обхватив себя руками, сдерживая остаточную нервную дрожь.
  - Х-хотите украсть фармакопею?
  - Вот так узнают о собственной дурной репутации, - грустно констатировал магистр, тут же хихикнув в манере Майка: - Да, на кой бы она мне сдалась! Всего лишь собираюсь прочесть свежее пророчество, - голос вновь изменился, упав до чуть слышного шепота, - Причем, до того, как высохнут чернила, иначе, все будет впустую.
  - Оно появится сегодня? А почему?
  - Потому что три - магическое число. В третью ночь Гекаты, безмерно почитаемой нашим Триждывеличайшим монархом, настежь распахиваются врата в потусторонний мир, кроме того, ваш покорный слуга умудрился накануне трижды прищемить кое-кому хвост, - уныло закончил торжественный монолог Хейл.
  - Это Фрог! - Снизошедшее на герцога озарение едва не опрокинуло лодку. - Оскорбленный на балу, уязвленный аудиенцией у короля и канцлер прибег к вашей помощи... Неужели мистические пророчества дело его рук? Кто бы мог подумать!
  - Есть многое на свете, друг Филипп, что наши мудрецы, увы, проспали.
  Восстановив равновесие суденышка, магистр, от греха подальше закрепил весла на бортах, видимо, устав бороться с желанием обездвижить Его Светлость не слишком гуманным, зато точно не магическим способом.
  - А, пока они дремлют, мы проверим, вдруг я ошибся, - весело подмигнул он сообщнику. - Сегодня мне, как никогда, хочется во всем ошибаться.
  Обернулся, одарив Анну лукавой ухмылкой.
  - Не поможет ли прекрасная дева вздеть доспехи?
  Ее персональный кошмар с шутовской погремушкой на острие клинка.
  - Кстати, никто не задумывался, почему драконы предпочитают употреблять рыцарей в полном боевом облачении? Железа им в организме не хватает или просто лень обертку снимать...
  
  Врядли король догадывался, (или вообще желал догадаться), о том, что прячется за увитой шпалерами роз стеной, изящно спускавшейся к самой реке, как не знал и о пристани, надежно скрытой в зарослях камыша.
  Чумазый сорванец, с одинаковой ловкостью поймав брошенный конец и мелкую монетку за труды, расплылся сладчайшей улыбкой, но стоило повернуться спиной, попробовал плату на зуб, скорчив презрительную мину.
  - Учитесь Филипп, хороший слуга имеет два лица: угодливо-лебезящее для стоящих повыше и брезгливо-надменное для тех кто... нет, не ниже по рангу, а просто не смотрит. Впрочем, господа корчат те же рожи, но с меньшим артистизмом, сытость спазмирует мимику.
  Одернув на герцоге ливрею, магистр скривился.
  - Не пойдет, подобное выражение у лакея бывает, если впервые украл у хозяина по-мелкому. Так и тянет схватить за руку и вывернуть карманы, расслабьтесь.
  - Почему по-мелкому? - обиделся настроенный на приключение века Альда.
  - Когда стянешь что-нибудь стоящее - обуревает законная гордость, - терпеливо пояснил Хейл, критически разглядывая Анну.
  - Плащ долой, ничто не должно затмевать невинность крахмального передника.
  Два лакея и горничная. Сойдя с деревянного настила на мощеный булыжником пятачок перед калиткой, громко именуемой 'Рыбацкими воротами', они вынуждены были остановиться - дорогу перегородили корзины. Стерегущая вход стража развлекалась, допрашивая пропахшего рыбой мужика.
  - Нехристи, кто вам плотву соленую вчерась приносил? Небось, пивом запивали, пароля не спрашивая. У меня ж щуки поснут, пока я тут с вами лясы точу, вот привязались, помню я пароль, Гения какая-то, чтоб ей пусто было.
  - Неа, - на два голова ржали стражники. - Не угадал. А за рыбу не волнуйся, какая уснет, мы себе заберем да на сковороде разбудим.
  - А ну, вас, - махнул рукой мужик, оглядываясь по сторонам, словно надеясь на подсказку.
  Магистр шагнул вперед, привлекая к себе внимание наглой ухмылкой и будто этого было мало, сложив пальцы определенным, жутко оскорбительным образом ткнул получившуюся фигуру прямо в нос рыбаку. Мужик побагровел, стражники заткнулись, Анна подхватила под локоть оседающего герцога.
  - Вспомнил! - заорал рыбак, радостно облапив магистра. - Спасибо, брат, выручил.
  Живо скрутив на обеих руках фиги, он продемонстрировал пароль снова заржавшим стражникам.
  - Вот, подавитесь - Нифигения!
  - Ифигения, - поправил магистр, брезгливо стряхивая с ливреи рыбью чешую. - Одно из имен луноликой Гекаты.
  
  Через кишащий поварятами и судомойками шумный лабиринт, где смрад помоев странно дополнял ароматы изысканных яств, а пар от котлов оставлял на стенах влажные дорожки. По продуваемым сквозняками лестницам мимо забитых пыльной рухлядью каморок. Из полумрака, больше напоминавшего тьму, к неземному сиянию роскоши.
  Бронзовый павлин, распластав золоченый хвост, сердито уставился на них с беломраморной вазы изумрудами глаз. Точеная люстра слоновой кости моргнула всеми свечами. И больше никто и ничто не отреагировало на проникновение в святая-святых королевства.
  Бесконечная анфилада покоев не была безжизненно пуста, негромкие голоса нарушали гулкую тишину, деликатно постукивали по мрамору или паркету башмаки, занятая делом прислуга сновала туда-сюда, но чувствовалось, что суетливый танец прервется с появлением благородных господ. Украдкой оглядевшись, Анна без труда влилась в этот танец невидимок в нарядных ливреях и крахмальных передниках. Ее спутники уверенно шли вперед, даже герцог приободрился, а может, просто до смерти боялся уронить тяжелую вазу с цветами, которую магистр реквизировал у золотого херувима. Ангелочек остался обнимать пухлыми ручками пустоту, трепеща прозрачными, похожими на стрекозиные, крылышками из горного хрусталя, совершенный настолько, что казался живым. К счастью, только казался, как и рыцари у двери в кунсткамеру короля, стальные гиганты одной рукой опирались о рукояти мечей, держа на другой ладони светильники в форме шара. Синее стекло придавало тусклому свету потустороннюю глубину.
  - Без нужды, челядь в это крыло не забредает, так что прошу поскучать за гобеленами, пока я справлюсь с замком, - спокойно распорядился магистр, попутно избавляя герцога от ноши. Букет лилий с теперь голубыми, словно кожа утопленницы лепестками прекрасно вписался в жутковатый ансамбль, наполняя пространство тяжелым запахом.
  - И не вздумайте чихать, - еще более равнодушно предупредил Хейл, вынимая из кармана связку отмычек. - Могли бы давно принюхаться.
  Альда покаянно пожал плечами, зажимая себе пальцами нос.
  - Мы не опоздали? - гнусаво тревожился герцог, заглядывая взломщику через плечо.
  - Сейчас время королевского ужина: собакам - объедки, фаворитке - табуретка, остальные стоя глотают слюнки, никто не покинет трапезную, надеясь на благосклонный взгляд насытившегося сюзерена, а вот после, когда король уединится в кабинете с министрами, можно рискнуть поиграть в высшую силу.
  Он сделал паузу и, не оборачиваясь, очень вежливо попросил:
  - Филипп, ступайте за гобелен, там столько пыли, Вам не то что чихать - дышать не захочется.
  Для Анны время отмеривали позвякивания отмычек, магистр несколько раз останавливался, стряхивая напряжение с усталых рук, как вдруг услужливо дворцовое эхо принесло звук шагов. Мерный стук подкованных сапог и бряцанье железа.
  - Проклятье! - зашипел Хейл, лихорадочно вгоняя в замочную скважину очередную гнутую железку.
  Откуда взялся мальчик, Анна не поняла, просто сморгнув, отчетливо увидела его, стоящего рядом с ее укрытием, тоненького бледного до синевы в старомодном пажеском костюме и со свечой в руке. Мальчик с интересом наблюдал за магистром, затем повернул голову в сторону приближающихся шагов и...
  Анна действовала не рассуждая, выскользнула из-за гобелена, одним дуновением задув свечу, пытаясь любой ценой остановить, удержать, но протянутая рука вместо худенького плеча развеяла струйку тумана. Выронив погасшую свечу, паж разрыдался, бросившись бежать прямо навстречу страже, женщина, в затмившей рассудок панике, рванулась следом, а очнулась в крепких объятиях.
  - Глупышка, - шепнул магистр. - Посмотри под ноги.
  Оброненная свеча таяла клочком тумана, медленно втягиваясь в мраморный пол.
  Громкие рыдания заглушил вопль ужаса и удаляющийся беспорядочный топот.
  - Так и появляются в замках мстительные призраки, - мурлыкнул магистр, касаясь губами пульсирующей жилки на виске прильнувшей к нему женщины.
  - Призраки? Где? - высунулся из-за гобелена Альда. - В этом крыле часто видели призрак маленького оруженосца, милое безобидное привидение со свечой.
  - Теперь оно слегка обиженное, а сбежавшая стража врядли опишет его как милое. Примите добрый совет: не заходите в это крыло по ночам лет эдак сто, может бедняга постепенно успокоится.
  Анна успокоилась раньше, высвобождаясь из кольца рук. Магистр, как ни в чем не бывало, вернулся к работе, сухо щелкнул замок, заглянув в щель, Хейл хмыкнул, широким жестом распахивая двери.
  - Ведите нас, славный Тесей.
  Нить Ариадны, скорее всего, завязалась бы в узел среди царящего вокруг хаоса, служившего, как походя заметил магистр, примерным отражением сумбура в голове короля. Античные боги соседствовали с чучелами зверей, друзы кристаллов со ржавым гвоздем из Ковчега. Альда гордый тем, что легко ориентируется среди королевских коллекций, тихонько показывал Анне диковинки: песчинку глины, из которой сотворен человек, рог нарвала, пепел феникса... Магистр молчал, настороженный, будто зверь идущий по тонкому льду. Это молчание действовало на Анну хуже любой издевки или намека, шутовская погремушка умолкла, обнаженный клинок занесен для удара. Зачем она здесь?
  Золотые напольные канделябры отражались в огромном подернутом дымкой патины зеркале, на мраморном алтаре под хрустальным колпаком лежала книга. Контраст гладкого переплета, истрепанных кончиков станиц и сияющей вычурной роскошью оправы, усиливал впечатление от манускрипта.
  - Что мы теперь будем делать? - шепотом спросил Альда.
  - Ждать, - беззвучно откликнулся Хейл, отступая в тень саркофага.
  Почти тотчас невозможный в запертом помещении ветер загасил свечи на канделябрах, принеся дух серы и ладана, а из-под пола начала вырастать белая фигура. Сердце ее горело огнем, тянулся следом шлейф сложенных крыльев, призрак простер над алтарем десницу... буднично закатал рукава и, сдвинув на макушку носатую маску, поправил потайной фонарь на груди.
  - Фрог! - выдохнул Альда.
  Хейл ждал, скрывая за расслабленностью позы дикое напряжение.
  Придворный маг в последний раз коснулся пером страницы и так же невесомо Хейл сжал руку Анны.
  - Ваш выход, миледи.
  Каким-то чудом Альда сдержал крик, превратив его в сдавленный шепот:
  - Нет! Вы не можете! Я видел, как он убивал одним движением пальцев. Это страшный человек!
  - С прекрасной памятью на лица. Отлично знакомый с Вами, со мной - уж подавно, его нужно спугнуть, а не взбесить...
  Анна больше не слушала. Топая, задевая юбкой за все что попало, и громко бормоча: 'Темно, как в гробу!', она храбро пошла к алтарю.
  - Марта, Беата, ну где вы его обронили? Никак не найду. Растеряхи, искали бы сами, вот придет щас король да застукает нас, то-то будет...
  Придворный маг выпрямился над книгой, луч фонаря вонзился в крахмальный передник.
  - А-аа!! Спаси и помилуй! Демон! Ваше Величество!!! Тут привидение, сюда, спасите, призрак!!!
  Ловя в ладошку собственный крик, так что расслышать его с расстояния в пару шагов было бы сложно, женщина заметалась среди статуй и чучел, зовя короля и точно так же, заметался напугавший ее призрак, с куда более громким треском обрушившись под пол.
  Еще находясь во власти истеричной бесстрашности, Анна топнула башмачком по сомкнувшемуся люку и лишь убедившись, что 'дверь в преисподнюю' плотно закрыта обернулась. Альда бежал, простирая к ней руки. Хейл остался стоять в странной позе, будто собираясь что-то швырнуть в цель, затем пошатнулся, осев на пол.
  
  - Как вы могли! Он же мог... даже страшно подумать! - обнимая дрожащую Анну, гневным шепотом кричал на магистра наследник престола.
  - Потом, все потом, дуэли, признанья, фанфары и казни, - шипел тот в ответ, высекая огонь.
  Яркий свет отрезвляюще подействовал на герцога, он притих, разглядывая книгу. Хейл быстро перелистывал страницы с зодиакальными диаграммами, рисунками неведомых растений и загадочными схемами. Написанный от руки текст казался обычным и совершенно непонятным, витиеватые буквы чужого алфавита сливались в слова, маня их прочесть. В некоторые страницы Хейл вглядывался особенно пристально.
  - Вы понимаете этот язык? - не выдержал Альда.
  - Нет, зачем, картинок вполне довольно, - хмыкнул магистр, изучая стайку обнаженных коронованных дев.
  - А вот это уже интересно, - провел он кончиком пальца по девственно-чистому обороту рисунка.
  - Здесь ничего нет.
  - Смотря для кого. Король просто обожает всевозможные линзы, (когда-нибудь подожжет дворец, но надеюсь не завтра), читает он так же с их помощью, согревая тем самым страницы.
  Магистр осторожно поднес свечу и на пустом пергаменте проступили темно-голубые строки. Тот же витиеватый почерк с рваным правым полем, но понятный до оторопи.
  Альда от волнения не разобрал ни слова и тихонько взмолился:
  - Что там?
  - Ничего оригинального: змея, ползущая к трону, очистительное пламя - меня рекомендуют поджарить... Черт! - резко выругался магистр, а строчки, будто испугавшись, начали таять.
  - Слабый раствор солей кобальта, - после краткой паузы спокойно сказал Хейл. Он явно взял себя в руки, сосредоточившись на деле, зачем-то порылся в карманах, вручив Анне яблоко, а герцогу лимон, затем заставил их обменяться, бормоча что-то о соблазнах древа познания, сам же перебрал гроздь пузырьков.
  - У меня с собой, что угодно, но такой консистенции нет, цвет будет иным и исчезнет не сразу, а все сумасшедшие крайне подозрительны (сужу по себе). Что ж, действуем по первичному плану. Дернуться можно было либо за зеркало, либо в люк, он шагнул сюда...
  Хейл запустил руку в урну, извлекая из праха феникса пузырек с розоватой жидкостью.
  - Как ты предсказуем, дражайший мой Дезмонд и труслив.
  Довольно улыбаясь Хейл, смочил в растворе платок, смазав покрытую тайнописью страницу но, не удовлетворившись, еще и склеил кончики нескольких листов, заставляя книгу упорно открываться в одном и том же месте.
  Перо заскользило по обороту причудливой карты звездного неба.
  - Что вы пишете? - чуть ли не навис над ним Альда, разочарованный едва различимыми, влажными тенями строк.
  - Совет королю следовать проторенной дорогой предшественников. Некий император династии Цинь снаряжал экспедиции за эликсиром бессмертия под непременным руководством мудрого мага, давно (это мы подчеркнем), обогретого сиянием трона. Подобного льву и статью, и взором. (Про сероглазых, тощих, блондинистых львов не слышали? Чудесно!) А направление - Северный полюс! (Всегда мечтал узнать: есть ли за льдами земля? Вернется - расскажет...)
  Высунув от усердия кончик языка, магистр поставил последнюю точку, ехидно усмехнулся, и вдруг, жестко и четко сказал:
  - Забавно, можно вершить судьбы, лишь испачкав пальцы в чернилах.
  Хрустальный колпак накрыл манускрипт.
  - А теперь - бежим! Очень не хочется столкнуться с Его Величеством прямо в дверях.
  
  Давящее молчание, за которым у каждого свои мысли, мерные взмахи весел, редкие вспышки и слабеющие, будто истощившие силу раскаты. Сминая хрупкий камыш, лодка задела днищем илистое дно. Альда не стал дожидаться, пока Хейл сложит весла - выпрыгнул, подхватил Анну на руки и, не дав ей замочить даже край подола, вынес на берег.
  - Если б я мог...! Леди Анна, я бы унес вас на руках на край света, отдал бы все, что имею! Имя, честь, сердце!
  В простых словах было столько светлой искренности, что они заглушили неумолчный набат, стучавший у нее в висках. Женщина ласково провела по щеке влюбленного мальчика но, смутившись вспыхнувшего в его глазах сияющего счастья, уронила руку.
  - Берите, миледи, он ваш.
  Хейл стоял, увязнув почти по колено в грязи, веселый и злой, как три тысячи демонов сразу.
  - Для того, кто готов шагнуть под венец - запрыгнуть на плаху сущий пустяк. Берите сердце, голова достанется палачу, имя забудут, а честь... Проклятье! О чести я не подумал, срочно нужно куда-то пристроить.
  - Хейл, замолчите! - Альда сжав кулаки, бросился на святотатца.
  Магистр уклонился играя, не обернулся на сдавленный всхлип с разбегу врезавшегося в лодку герцога.
  - Молчать? Мы и так слишком долго молчали. Вот только о чем... - Резкие, рваные шаги, грязь комьями отлетала с сапог. - О том, что ваш план обречен, миледи? Чья бы рука не сжимала хоругвь, канцлер сломает ее вместе с древком. Чего вы хотите, графиня? Довольно молчать! Я дам вздернуть себя на дыбу, но дергать за ниточки... нет уж, увольте!
  Ее же слова, ее мысли и чувства... Анна не выдержала и засмеялась... над ним, над собою. Как больно! Прости меня, слышишь, прости!
  С магистром творилось что-то страшное, раскаленные пальцы впились ей в запястья, ладони слились, а голос вывернул душу.
  - Владычица замка в дремучем лесу, озер и лугов... Дитя книг и фантазий... Родители, нет, лишь портреты на стенах - настолько счастливые лица, что печаль от утраты светла, как рассвет... и Ваш кумир - сильный и мудрый, безупречный, как солнце. Бутон распускался в заботе и неге. Он обещал Вам весь мир... О, как же Вы ждали! Наивно, беспечно...
  И дождались. Пылающий замок, тени слуг, бегство... Облава сжимает тиски, бесконечная смена постоялых дворов, охотничьих домиков в чьих-то владеньях, смерть идет попятам, вычеркивая имена друзей и соратников... Ваш кумир, обратившийся затравленным зверем, бежит... пока уже некуда скрыться - ни денег, ни тех, кто мог бы помочь.
  Такая же ночь, нет, дождь хлещет по крыше и в окна убогой хибары, а в дверь барабанная дробь... Пламя лижет обрывки бумаг, обрывки признаний слетают с губ пеплом... Он умер от страха, Ваш дед - двенадцатый граф, а Вы... стали последней в роду.
  Закрыли ему глаза, спустились и отперли дверь...
  
  - У Мойр неразборчивый почерк? - Пощечины слов разбили внезапный барьер тишины, а когти гарпии превратили захват в обоюдный. - Или онемели от восхищенья жестоким изяществом шутки? За дверью ждали не гончие Ада, а... клерк, 'ходок по судам', пришедший взыскать арендную плату.
  Смейтесь! - Надрывным набатом пронеслось над рекою.
  - В такую же ночь, нет, та была холоднее, двенадцатый граф мог откупиться от смерти жалкой горстью монет.
  Не сумел.
  Зато позабавил богинь и Лахес, в благодарность, связала еще две судьбы в узелок... подарив его роду забвенье.
  А тот, кто стал невольным орудием Айсы, расплатился за горе добром. Он даже немного стыдился, и скромного старого дома, и деревенских забот. Наивный, беспечный... Не знавший, что банальная брачная запись в истрепанной книге прихода, изменила судьбу... испачкав лишь кончики пальцев в чернилах...
  Магистр едва заметно дрогнул, но от этого слабого отклика исповеди, яд горечи растворившийся было в усталой печали, загустел и хлынул, сметая обломки щитов, Анна сорвалась на хрип:
  - Ступайте, прочтите ту книгу и имена на надгробьях, у деда и внучки их целых три на двоих. Ищите коварство, заговор, Отречение! Ничего не найдете - их нет! Есть лишь проклятое желание жить...
  Анну трясло так, что лязгали зубы, магистр же напротив окаменел, как изваянье над чьей-то могилой.
  - Чего еще Вы хотите? Довольно молчать! И смотреть себе под ноги в грязь! Или Вы что-то туда обронили? - крикнула женщина.
  - Свою честь, - со спокойствием мертвеца ответил мужчина.
  Она словно очнулась, взгляд заметался, ища малейший намек на издевку в линии сомкнутых губ. Тщетно.
  До скольки ей пришлось сосчитать, никто никогда не узнает, сочла все, что было на четках бедной глупышки и... улыбнулась.
  - Не думаю, что ее могла бы коснуться хоть капля.
  Окинула его укоризненным взглядом, и сердито добавила:
  - А вот сапоги, вы измарали изрядно, впрочем, какое до этого дело, полы все равно мыть придется не вам.
  По телу мужчины прокатилась судорога, сиплый растерянный шепот царапнул пересохшее горло:
  - Я, прощен? - Он вскинул голову, боясь ошибиться. Ответом - улыбка и слезы, которые она уже не пыталась сдержать.
  - Вы святая? Или... - В угасших глазах вдруг полыхнуло. - Есть только одна сила способная на такое... безумство. Почему вы молчали? Сражались без трепета с призраками и колдунами, не морщась, прошли по углям намеков... Будь я проклят за них! Анна, заклинаю, скажите: что заставило вас?
  Не успев толком воскреснуть, он желал все и сразу. От подобной наглости у Анны высохли слезы. Ах, так?!!! Ну, что ж получите своей же монетой - не одна, а две силы способны созидать и крушить мирозданье. О, мой бессмертный и мудрый - глупец!
  Она подалась к нему, будто хотела коснуться губами, Хейл жадно рванулся навстречу.
  - Материнский инстинкт, - со всей мягкостью, какую смогла наскрести проворковала Анна и отстранилась, любуясь эффектом.
  Хейл моргнул, предвкушенье победы сменилось обидой, затем восхищеньем и, наконец, задумчиво гладя ей в глаза, он с привычной иронией выдал:
  - Браво, моя дорогая! Теперь я чувствую себя то ли Эдипом, то ли идиотом, и то и другое, должен заметить, не слишком приятно.
  - Поделом, - небрежно пожала плечиком Анна.
  Их обоих заметно трясло, два безумца измотавшие друг друга до той черты, где только сплетенные руки не давали упасть. Еще какое-то время они не замечали вокруг ничего, ни смолкшей канонады, ни возбужденного гула толпы почти у себя над головой, ни вопросов несчастного герцога.
  - Господи, что происходит? Хейл, Вы - подлец! Или... Я запутался. Анна - виконтесса, внучка альграфа, наследница титула?!
  - Я - Анна Доув, почтенная вдова деревенского стряпчего, а ныне, экономка склонного, чуть что, извозиться в грязи адепта скольких-то стихий.
  Голос женщины предательски сломался, уже не от нервного истощения - от холода, ветер с реки и промокшие башмаки добили ее.
  - Четырех, - фыркнул Хейл. - Сапоги, клянусь снять у порога. И, да, я - подлец, в чем Ваша Светлость сейчас убедится.
  Анна слабо вскрикнула, оказавшись у него на руках.
  - Невест воровать мне как-то не доводилось, - доверился ей на ушко магистр.
  - Поставьте сейчас же! - разъяренной фурией зашипела Анна. - И прекратите вздор, я старше мальчика на...
  - Ах, избавьте меня от арифметических подробностей бытия, - рявкнул Хейл с угрожающей лаской. - И не вертитесь, а то уроню.
  - Позвольте мне, - кинулся к ним Альда.
  - Не позволю.
  - Но, Хейл, вас шатает.
  - Слегка, а вот прикрыть от любопытных зевак сразу троих сил точно не хватит, в итоге - выбор у нас невелик: либо мистрис заработает морскую болезнь у меня на руках, либо пробираемся к дому ползком. В этом случае, снимать у порога придется не только сапоги, а и все остальное. Кстати, не мне одному... Рискнем?
  Ехидная речь оборвалась прерывистым вздохом, это Анна, стараясь хоть как-то облегчить ношу, обвила его шею руками.
  - Или, вообще никуда не пойдем, - нараспев промурлыкал магистр, зарываясь лицом в ее волосы.
  
  Они вернулись домой. К теплу и свету, трепетной суете Амброзиуса, (Ах, дорогие мои, озябли, устали!), восторженным воплям Майка, (А оно как бабахнет!!!), надежному спокойствию Буна.
  - Грегори, не томи: где же вы были? - Убедившись, что путники целы и невредимы, Амброзиус, не утерпев, дал волю любопытству.
  - Миссия рассказчика достанется Его Светлости, надеюсь, это отвлечет его от желания требовать у меня сатисфакцию, - прокряхтел Хейл, стягивая сапоги.
  - Выполняю обет, - серьезно пояснил он растерянному старику свои действия.
  - А, к ужину, тоже босым пойдете? - высунулся из-за спины философа Майк, держа наготове войлочные шлепанцы хозяина.
  Хейл косо глянул на заботливого, но туговатого на ухо камердинера.
  - Что натворил?
  - Да всего-то чуток из кресла привстал... по сильной нужде! Ну, чтоб одним глазком на горящий лодочный сарай из чердачного окошка... никто и не заметил, - торопливо покаялся Майк. - Я, специально, и из парадного, и с черного хода выглядывал - все на реку смотрели.
  Не обращая внимания на виноватые вздохи Амброзиуса, Хейл обменялся быстрым взглядом с Буном. Великан кивнул, и магистр довольно хмыкнул:
  - Отлично! С меня причитается.
  - Тебе тоже причтется, если сей же час не принесешь чистые сапоги, - почти миролюбиво зарычал он на весело размахивающего тапочками камердинера.
  Майк на радостях, что избежал кары, даже рискнул уточнить: Новые лайковые?
  - Старые и покрепче, - буркнул хозяин. - Если капну на ногу кислотой - от тонкой кожи проку будет, как от бумаги.
  - Ты хочешь заняться опытами? Сейчас?! - ахнул Амброзиус.
  - Я отправил Сциллу ловить собственный хвост, теперь нужно бросить кость Харибде.
  Сняв ливрею, Хейл не спеша, закатывал рукава рубашки, спокойно, обыденно, словно так все и задумывалось.
  - Шутить с лорд-канцлером можно единожды, завтра, а точнее, уже сегодня, он уйдет из этого дома с новой пороховой смесью или с чьей-то головой на пике. У меня есть время до рассвета.
  - Хейл! - резко окликнул его Альда. - Вы действительно хотите, чтобы я рассказал обо всем?!
  Магистр обернулся.
  - О призраках, рыбаках, храбрых горничных и трусливых магах... обо всем, даже о том, почему вы смотрите на меня с такой неприкрытой симпатией. Филипп, не будь я уверен в вашем искусстве рассказчика, вы врядли успели бы раскрыть рот.
  Кривая ухмылка и церемониальный поклон, окончательно спутали смысл и тональность последней фразы.
  Альда, поджав было губы, дергано поклонился в ответ но, запнувшись на середине движения, засмеялся.
  - В чулках получается гораздо изящней.
  - Введите новую моду, а мой секретарь поможет взыскать мзду с гильдии ткачей, - посоветовал Хейл, направляясь к подвалу.
  
  Анна смотрела ему вслед, чувствуя, как в груди разливается боль, бессмертный упрямец слишком устал для сложной игры, невольно выдав ей то, что сам еще не осознал до конца. Он сохранит ее тайну, заплатив за это любую цену. Он уже платит. Раня в кровь руки, душу и честь, рвет нити, ведущие к ней, ведь стоит воскреснуть графине - умрет Анна Доув.
  Когда он все понял? Не важно. Сложил воедино и ринулся в бой за ту, что его обманула. Лгала и молчала, заставляя вслепую идти через бездну. Что он прочел в исчезающих строках? Что написал? Застарелая распря - привычное зло. На угрозу костром белокурый насмешник пожал бы плечами или, презрительно фыркнув, нанес ответный удар, но не в спешке, срываясь и падая...
  
  Грязные сапоги стояли у двери, а ее рука сжимала медную ручку. Анна испуганно оглядела холл, она не заметила, как снова пришла сюда. Из полумрака мерцали зеленые звезды, кошка следила за ней сидя на нижней ступени лестницы ведущей на верхний этаж. В столовой громко хихикнул Майк. Герцог питал к разоренной комнате болезненную привязанность и, в конце концов, все перебрались туда, чтобы, наверное, сотый раз обсудить подробности приключений.
  
  Сегодня особая ночь луноликой Гекаты, врата между мирами распахнуты настежь, она успеет уйти и вернуться...
  Анна отперла дверь и отшатнулась от белой стены за порогом. Липкий, холодный как саван туман коснулся лица. Протянутая рука исчезла. Она тоже исчезнет, никто не заметит... Нет, заметят и станут искать! Это будет предательство!
  Анна отдернула руку.
  Господи, что же мне делать?!
  Мягкая шерстка задела подол, кошка ластилась к ногам, словно уводя от порога, а в жемчужную бесконечность тумана кто-то обронил золотую искру, и она разгоралась, пуская ростки. Рассвет.
  Кошка вдруг прижалась к ногам, испустив низкий пронзительный звук, дом откликнулся гулким ударом. Стены, пол, содрогнулись, и рухнуло небо.
  Анна очнулась, лежа на полу среди кусков штукатурки крепко прижимая к груди дрожащую кошку.
  Мимо пронесся Бун, вынырнул из клубов пыли Майк.
  - Мистрис, не ушиблись?
  Альда обнял ее, помогая подняться, заслонил от ворвавшейся стражи, неожиданно звонко огрызаясь в ответ на приказ: 'Следуйте за нами, милорд, здесь опасно'.
  - Опасно забыть, что я брат короля. Убирайтесь!
  И они убрались, растворились в тумане.
  Анна осторожно высвободилась, герцог не удерживал, застыл, а потом потерявшимся щенком бросился за женщиной, а она сомнамбулой шла на жалобный крик старика.
  - Грегори!!!
  Буну не пришлось открывать дверь в подвал, толстая дубовая балка выдавила ее изнутри, черная рука, торчащая из завала рухнувшего свода. Надсадно рыча, великан выворачивал гранитные глыбы, пока между ними не заструилась вода, река, затопив подземелье, протянула тонкие щупальца в дом, и Бун заплакал.
  Амброзиус наоборот умолк, спрятав сморщенное лицо в ладонях.
  
  Ошибся тот, кто сказал, что настоящее горе только безмолвно, оно может выть и стенать и даже смеяться сквозь слезы.
  Майк гладил по спине великана, снова и снова повторяя:
  - Не надо, хватит, он нас не впустит... Бун, миленький, ну не надо, не тревожь его, хозяин не любит когда его от опытов отрывают. Слышишь? Браниться стал...
  Дом все еще глухо стонал, скрипя треснувшими ребрами перекрытий, сипло шипел осыпающейся штукатуркой, всхлипывал сочащейся через камни водой, и чудилось в шорохах, скрипах, злое ворчание.
  - Мятежный дух ищет покоя, - прошептал Альда. Герцог стоял, крепко обхватив себя руками, но губы тряслись все сильнее, голос стал прерываться. - П-правда я н-никогда не слышал, чтоб д-духи так в-выражались...
  - Да, что они ровня моему хозяину?! - вскинулся Майк, гневно шмыгая носом. - Ваши дворцовые призраки.
  
  О чем они говорят? Это она хотела исчезнуть за гранью. Неужели он опередил ее? Лишь на шаг. В расширенных зрачках женщины уже не было следа юной графини, вдовы, экономки - безумная ведьма спросила у кошки: Ты знаешь, где он? Вы ведь бродите между мирами, отведи меня, где бы он ни был... Кошка начала вырываться. Ведомые нет, не здравым смыслом, его не осталось и капли - инстинктом, женщина и кошка скрылись в одной из комнат.
  - Мистрис, вы куда? - Майк высморкался в обшлаг и не иначе, как чудом, сдвинув с места Буна, потянул его за собой, сварливо причитая: - Да куда они без нас подались?
  
  Мебель гостиной покрывал слой копоти, а жерло камина казалось входом Геенну. Свесившись с каминной полки, кошка следила за черным дождем, посыпавшим остывшие угли, что-то ударило изнутри в стену и под скрежещущий хруст, из дымохода свалился демон. Черный, всклокоченный, злой.
  - ....!!! - сказал он, пнув сапогом решетку. Протер кулаком глаза и сердито заявил: - Подарков не ждите, мешок не пролез.
  Анна подлетела, упала перед ним на колени, быть может, хотела что-то сказать или сделать - не успела. Он рывком притянул ее к себе, впившись губами в губы. Чуть отстранился, так что два дыханья сплетались в одно, и тихо спросил:
  - Все еще хочешь меня усыновить?
  Ее персональный выходец из преисподней.
  
  - Грегори!!! - Больше ни одного связного слова не прозвучало, разве что Альда, которого ошалевшие домочадцы, невежливо оттерли в сторону, заглянув в камин, спросил, (наверное, у кошки, единственной, с интересом наблюдавшей за его действиями):
  - Но, как?!
  - С трудом, - ответил за кошку магистр. - Повторять не рекомендую, дважды застревал намертво, перегородку между дымоходами вообще пришлось выбивать лбом.
  Болезненно морщась, Хейл попытался заглянуть себе через плечо.
  - Теперь перед глазами какое-то странное свечение, что в сочетании с диким зудом в спине наводит на мысли о нимбе и крыльях. Мистрис, если начну возноситься - держите крепче.
  Излишняя просьба - Анну не оторвала бы от него никакая сила по ту, или эту сторону грани, закусив губу, она затихла, слушая стук его сердца. Бешенный прерывистый ритм постепенно выравнивался и так же менялся голос, теряя надрывные нотки.
  - Бун, - негромко позвал Хейл. - Разожми мне пальцы.
  Только сейчас все заметили судорожно сжатый кулак и то, что магистр намеренно держал левую руку чуть на отлете, стараясь никого не касаться.
  Хейл долго смотрел на врезавшийся в ладонь пузырек размером с наперсток, доверху наполненный мутной маслянистой жидкостью. Поведение хозяина дома усмирило бурю эмоций, дохнув холодом настороженности в разгоряченные радостью лица.
  - Что это?
  - Результат неуемной гордыни, квинтэссенция...
  - Ты смог?! - Амброзиус в благоговейном восторге протянулся к флакону. - Завершить четвертую стадию, создать магистериум?! Грегори, ты же...!
  - Загнанный в угол глупец.
  Магистр резко сжал кулак.
  - Бун - пепельницу и кочергу. Достаточно одной капли, отлей и легонько ударь.
  Почти невесомое касание вызвало вспышку, треск грозового разряда - массивная пепельница подпрыгнула, разлетаясь осколками оникса.
  Майк взвизгнул, прячась за кредницу.
  - Хозяин, вам мало подвала? Если все разнесете, где мы жить будем?
  Прижав к себе Анну, так крепко, словно ища в ней опору, магистр засмеялся:
  - Как можно дальше от дворцов, королей и канцлеров. - Смех оборвался коротким и жестким: - Нам придется бежать. Немедля!
  - Позвольте мне с вами! - еще не закончив фразу, Альда сник. - П-простите, я понимаю, это невозможно.
  От одинокой фигуры веяло такой обреченностью, что даже Майк сочувственно шмыгнул носом, Амброзиус потянулся к наследнику престола но, боясь ласковым утешением растревожить несбыточную надежду - отступил. Бун, скорбно вздохнув, случайно согнул кочергу и окончательно смутившись, отвернулся.
  - Замкнутый круг, - спокойно сказал Хейл. - Мое бегство подпишет ваш приговор, Филипп, а ваша откровенность на допросе подожжет землю у меня под ногами, где бы я ни был.
  Герцог храбро выпятил подбородок.
  - Я ничего им не скажу! - и с затаенной гордостью тихонько добавил: - Хейл, вы ведь знаете, что я умею хранить тайны.
  Лишь Анна услышала горький смешок магистра.
  - Проще всего было бы вас убить, - задумчиво пробормотал он, изучая герцога так, словно собирался снять мерку для гроба.
  Альда сглотнул.
  - Если это поможет - я с-согласен.
  - Мальчики, перестаньте! - взмолился Амброзиус, держась за сердце. Треволнения, отняли у бедного старика последние силы. Бун едва успел усадить несчастного на софу, Майк кинулся обмахивать шторой, Анна же, клятвенно пообещала себе стукнуть магистра, как только отыщет между синяками и ссадинами свободное место.
  - Несите синий флакон... воды... - испуганно вскрикнул Хейл, порываясь встать. - Будь я проклят за длинный язык!
  - Не нужно, - остановил Амброзиус. - Я уже принял. Немного горчит, но действует просто прекрасно. Да, да, подушечка очень кстати, - поблагодарил он Буна. - Только прошу тебя, Грегори, не пугай меня больше и добавь карамели в тинктуру.
  - Добавлю, - кивнул магистр, обмякнув на плече Анны. - Простите дурака, заигрался.
  - А, микстуру куда? - запыхавшийся Майк, суетился со стаканом. - Может, Его Светлости споить? Не пропадать же лекарству.
  - Давай, - покорно согласился хозяин. - Сможем потом сказать, что похитили наследника престола, предварительно опоив.
  Стакан Альда попросту вырвал у Майка из рук.
  - Вы меня похищаете?! - закашлялся, залпом допивая тинктуру. - И правда немного горчит... О, Хейл! Вы ведь не шутите?
  - Нет, не шучу. Догадки уводят от истины надежнее лжи. Пусть канцлер гадает, ищет нить заговора. Трон, я уж точно не помогу вам занять, разве что предложу табурет в деревенской хибаре. Пусть сочтет меня полным кретином, способным взорвать бочку пороха под опорным столбом. Главное - не заронить и намека на дьявольское зелье...
  Он устало вздохнул.
  - Все, довольно разговоров, пора уходить. Иначе...
  - Да отдали б канцлеру зелье, - вдруг перебил его Майк. - Зачем уезжать?
  До мальчишки наконец дошел смысл слов хозяина, и перспектива сменить столицу на глушь затмила все остальное.
  - Иначе... - прошипел Хейл. - Меня на месяцы или годы запрут в каком-то подвале - эта дрянь нестабильна, а лорд-канцлер жаждет совершенства и пока я не доведу эликсир до ума - всех, кто мне хоть как-то небезразличен, будут рвать на куски, дабы ускорить процесс.
  
  Скрипнув зубами, магистр невнятно выругался, нарушая мертвую тишину.
  - Дернул же меня черт, полгода назад, варить мыло!
  - Мыло?! - шепотом переспросил Альда.
  - Лень было в лавку идти, - так же тихо ответил Хейл, виновато пожав плечами.
  
  Позже, магистр сказал, что уйти без лишних проблем они могли только чудом, а в чудеса он не верит. Шипение кошки и хруст штукатурки под сапогами предупредили загодя, дав несколько драгоценных секунд.
  - Раздевайтесь, - хрипло рявкнул Хейл на герцога, одновременно заталкивая Анну себе за спину.
  - Совсем? - опешил тот.
  - Ливрею скомкайте и держите в руках, на виду, так не обратят внимания. Когда король обычно уединяется с манускриптом? Ровно в полдень? Отлично! В четверть первого Бун будет ждать у 'Рыбацких ворот', к тому времени интерес к вашей персоне потеряет даже лорд-канцлер. Не заблудитесь.
  - Но там стража... пароль! - в панике обернулся к Буну Альда.
  Великан без лишних слов предъявил кулак размером с кувалду.
  - П-понял. Не заблужусь.
  
  - Милорд!
  Громкий стон оборвал приветствие, Хейл смог приподняться только на колено, и низко склонив голову, смолк. Уколов грязного, ободранного в кровь хозяина дома брезгливым взглядом, лорд-канцлер, не мигая, уставился на наследника престола. Выполняя отданный едва заметным движением подбородка приказ, капитан серой гвардии взял герцога под локоть.
  - Следуйте за мной.
  - Не смейте ко мне прикасаться! - вырвался Альда, спасая от цепких рук не себя, а заветную 'мантию'. - Ваши люди, милорд, утратили меру! Я не потерплю! Я...
  Вспышка захлебывалась под тяжелым взглядом лорд-канцлера, и не соверши капитан пустячной ошибки, Альда бы сдался. Но серый гвардеец толкнул старика, всего лишь желавшего лаской успокоить истерику.
   Альда заорал, надвигаясь на стражу.
  - Делайте со мной что хотите! Избавьте от варварской грубости невинных людей!
  - Он многословен, - дернув губами, словно отведал слишком терпкий напиток, лорд-канцлер мрачно глянул на Хейла.
  - Перестарался, - простонал тот, не поднимая головы.
  - Результат другого старания должен быть на моем столе не позднее полудня.
  - Как прикажете.
  Какое-то время лорд-канцлер пристально изучал старого философа.
  - Этот человек идет с Его Светлостью.
  Приказ был отдан, как если бы ни герцога, ни Амброзиуса не было рядом.
  - Мудрое решение, философия благотворно влияет на неокрепшие нервы, - поддакнул магистр.
  
  - Забрали обоих, - трагически выдохнул Майк, плюхнувшись на софу.
  За горестным вздохом таилась надежда, что план хозяина рухнул и уезжать не придется. Анна уловила ее так же отчетливо, как и еще непонятное ей довольство магистра под маской покорности воле лорд-канцлера.
  Стоило затихнуть чужим шагам, Хейл, неожиданно легко встав на ноги, развеял чаянье секретаря взмахом руки.
  - Собирайся! Дорожную сумку мистрис захватишь вместе с моими. Все якобы в стирку. До прачки пойдешь петлями, нанимая народ на разбор обвала, не вздумай дать задаток - тайная канцелярия раскатает дом по кирпичику даром. Оттуда, бегом подворотнями в док.
  - А...? - Майк жалобно стиснул подушку.
  - Что ж, возьми, будешь рыдать в нее по дороге, - милостиво дозволил хозяин. И небрежно рыкнув: 'Брысь!', продолжал, обращаясь уже к Буну.
  - Бумаги из кабинета - в огонь, остальное... сам знаешь. Если Рейвен явится с длинным пушистым хвостом - рви напрочь, невзирая на чин и раскраску мундира.
  
  Бун что-то с грохотом двигал в кабинете, бегал Майк, бубня себе под нос: 'Да, как я все в одну сумку засуну? У меня ж вещей накопилось, телегу бы... Эх!'
  Хейл пытливо заглянул Анне в глаза и скривился странной, печально-шутливой гримасой.
  - Ни тени сомнений. Мистрис, такая вера немного пугает. Спросите: что я задумал?
  Анна, качнув головой, бережно разгладила морщинку меж его бровей.
  - Тогда о том: что мерцает несмелым сиянием в ваших глазах?
  Она тут же зажмурилась и тихонько спросила то единственное, что могло отвлечь его.
  - Что вы написали в манускрипте?
  - Не скажу, - засмеялся магистр. - Так не честно, оставьте бедному фигляру ореол таинственной мудрости. Я ведь оставил чистое от сажи пятнышко на вашей щеке, хотя, нет...
  Легкое касание губ и сладостный шепот: - Уже нет, но я - эгоист и наглец, чего же еще ожидать от такого несносного типа.
  Посмотрите на меня, просто смотрите, без улыбки и слов, этого достаточно, чтобы земля перестала вращаться.
  Мы уедем. Умную мысль пришлось вбивать в глупую голову ударом о стену. Жаль, что это принесло столько волнений, но все поправимо. За юного жениха не тревожьтесь...
  Магистр облизнулся, как кот.
  - М-м... обожаю, когда вы так хмуритесь.
  И быстро сменил тон на серьезный:
  - Привычка к коварству сыграла с лорд-канцлером шутку. Эти двое удержат друг друга от паники, а невинная страсть Амброзиуса доведет любую стражу до нервного срыва, (стоит им попасть во дворец - старик не пропустит вниманием ни одной мелкой фарфоровой безделушки), минут через десять их отпустят вольно гулять, лишь бы не слышать восторженных 'ахов'. Надеюсь, Филипп в достаточной мере жаждет свободы, чтоб не водить старика в салон 'Чжун го', оттуда его не выманить и лет через сто. Но, если такое случится - пойду навстречу, аудиенция у канцлера прекрасный повод.
  Анна терпеливо дослушала монолог и, пользуясь паузой, осторожно взяла его за руку.
  - Быть может, сначала, немного приведем вас в порядок?
  - Я еще не собрался с духом, - проскулил Хейл. - Послушайте притчу или басню...
  
  Он уснул за кухонным столом, опустив голову на скрещенные руки, поморщился, когда укрывала пледом многострадальную спину, и сердито засопел, не отдавая кружку с чаем. Она села напротив, подперев подбородок кулачком, у нее было целых полчаса, пока земля снова не начнет вращаться. Толику этого бесценного времени Анна отдала дому, не могла не проститься, бродила по комнатам, касаясь знакомых вещей, благодарно стерла сажу с каминной полки в гостиной, улыбнулась криво висящим картинам в столовой, до крови закусила губу, глядя на омут скрывший ступени в подвал...
  
  Майк тоже прощался, вот только на сердце у юного Рейвена было тоскливо и вывески знакомых харчевен, окна прелестниц - лишь растравляли горечь. Которую нужно было срочно чем-то залить, да хоть пивом! И пнув дверь самой дорогой столичной таверны, господин Рейвен сполна насладился льстивой улыбкой хозяина заведения, адресованной секретарю бессмертного адепта четырех стихий.
  
  Анна смотрела из окна библиотеки на клен, листья почти облетели, а устоявшие под порывами ветра вспыхивали в лучах солнца рубиновыми искрами.
  - А мне жаль оставлять книги, - сказал Хейл, смыкая кольцо рук. Теплый, немного неловкий спросонья, непривычно пахнущий облепихой и травами, потерся щекой о ее макушку и задумчиво продолжил:
  - Правда есть один пройдоха, способный вывезти библиотеку из-под носа у самого черта, так что не все потеряно, не горюйте, мистрис.
  - Я не горюю. - Анна расслабленно прислонилась к его груди. - Мне кажется, что душу этого дома мы унесем с собой.
  - В пустой корзинке? - серьезно уточнил магистр. - Той, что стоит на полу? Ну, так должен заметить - хвостатая 'душа' облюбовала другую, ту, где сыр и прочая снедь, и уже довольно активно в ней чем-то шуршит.
  Весело хмыкнул попыткам Анны освободиться из крепких объятий, рассуждая: действует ли закон Архимеда на кошку и сыр?
  Две корзинки и сумка на длинном ремне, вот и весь багаж. Из-за повязок Хейл двигался скованно - ремень поклажи то цеплялся за рукоять пуффера, а то и вовсе за ухо невнятно чертыхающегося адепта. Анна не выдержала его мучений, отобрав тяжелую сумку, повесила себе на плечо, взяла в обе руки по корзинке а, разогнувшись, наткнулась на изучающе-насмешливый взгляд.
  - Мистрис, откуда у вас такое тонкое знание обычаев диких племен? - В голосе появилась настораживающая вкрадчивость. - Надеюсь, к полигамии отношение столь же терпимое? Да будет вам известно: истинному воину, не оскверняющему рук поклажей, положен гарем из пятнадцати жен.
  Сумку Анна отдала безропотно... вот только Хейл ее не взял, резко отпрянув, и объект шутливого раздора с характерным грузным звяканьем упал на пол.
  
  Мимо окна промелькнули серые тени, прекрасно поставленный баритон зазвучал во дворе:
  - Не беспокойтесь, он там, я его чувствую.
  Хейл сжался, как перед прыжком, по вискам у него стекал пот, вены на шее вздулись от напряжения, глаза стали пустыми.
  - Рейвен! - сказал, словно плюнул.
  Тряхнул головой, срывая оцепенение, усмехнулся привычно, нет, мягче, быстрым движением опустошил сумку. Увесистые мешочки покрыли дно корзинки. Проворчав: 'Ах, да, самое ценное', усадил сверху кошку и, дунув в мордочку, закрыл крышку.
  - Неси осторожнее, пятнистая бестия не в восторге от золотого насеста. Тяжеловато конечно, но так ты точно его не потеряешь.
  - Не смей! - прошипела Анна. - Слышишь? Не смей уходить без меня!
  - Глупышка... - Чуткие нервные пальцы огненной лаской скользили по плечам, губы лепестком пламени коснулись лба. - Я догоню, чуть позже... однажды... Он не должен тебя видеть, иначе поймет, что проиграл... Когда все затихнет, иди в порт, никто, кто мог бы причинить тебе зло, не остановит, только не жди, ждать - пустое...
  Поцелуи - жадные, дерзкие, властные прерывали слова, ставя печать:
  'Забудь боль и страх... свобода и золото... весь мир... время жить...'
  
  Капитан серой стражи невольно попятился от хозяина дома - аккуратно затворив покосившуюся дверь, Хейл оглядел двор: карету под кленом, два полумесяца стражи... Таким взглядом оценивают не свои - чужие шансы уцелеть и ладонь капитана легла на эфес.
  - Не дрожите, - презрительно скривился придворный маг. - Он вышел на зов. Когда я закончу, сможете взять... то, что останется.
  Унизанная перстнями рука взмыла повелительным жестом.
  - Стой, где стоишь! - в бархатных переливах приказа шипели злорадные змеи.
  Хейл, чуть поморщась, спрыгнул с крыльца и пошел вперед, медленно, вязко, и капитан с ужасом почувствовал, как наливается свинцом воздух, услышал хрип стражников, стук мушкетов о землю.
  - Не приближайся! - заревел Дезмонд Фрог. - Жалкий паяц неспособный контролировать силу. Вздумал тягаться со мной!
  Дико, безумно, безмолвно рвались границы реальности, падали алые листья, отмеряя шаги... Хейл низко пригнул голову, ссутулились плечи... еще один шаг, и удар ветра смел его прочь. Он приподнялся - новый удар швырнул оземь так, что рука заломилась за спину.
  - Бросил мне вызов? - в голосе Фрога клокотала неутоленная злоба. - Решил встать за троном, возложив корону на голову мальчишки рукой женщины? Ничтожный глупец! Думал защитой от гнева лорд-канцлера станет порошок из дерьма? А когда сорвалось, решил бежать... Думал, я это позволю?!
  Я не убью тебя, не надейся, выжму и выверну досуха, так чтоб не смог накинуть и тень на ту, что так прячешь. Но, сначала, скажи...
  Фрог жадно подался вперед.
  - Хочу услышать сейчас, а не сквозь вой и мольбы о пощаде... Что она для тебя?
  - Все! - сухо щелкнул кремень. Выронив пуффер, Хейл откинулся навзничь. - Все, ради чего стоит жить...
  По лицу капитана стекали тошнотворно горячие капли, пороховой дым лез в глаза.
  - Вы арестованы! - взвыл он первое, что пришло на ум, рефлексы сработали раньше инстинкта самосохранения.
  - За браконьерство? - спокойно спросил Хейл, глядя в небо. - Сезон отстрела сволочей еще не открыт? Простите, не знал.
  - Вы арестованы! - в капитане что-то сломалось, не давая остановиться.
  Хейл чуть приподнял голову, насмешливо щурясь.
  - Что ж, тогда в тюрьму меня придется нести - сам не встану.
  
  Ее никто не останавливал. Серые тени домов и людей скользили мимо, несколько капель дождя упало под ноги. Женщина с корзинкой шла через дворцовую площадь. Она двигалась и дышала, только мертвое сердце молчало в груди.
  
  Пальцы мужчины вонзились в камень.
  - Где я ошибся? Четыре ступени: черные крылья Нигредо - бездна отчаянья, до грани лишь шаг... свет улыбки - голубка Альбедо... руки скользят по липкой, алой ступени Рубедо... эликсир совершенства - свобода!
  Что упустил, Господи, почему же так больно?!
  - Не мучь себя! - Изящная женская рука нежно стерла пот с его лба. - У тебя будет все: свобода, золото, власть... целый мир... забудь боль и страх. Просто живи...
  Он замер, вслушиваясь в ласковый голос, и растерянно спросил:
  - Я, что, нес всю эту чушь?
  Трижды болван.
  - Милый, любимый!
  Хейл резко перехватил затянутую в перчатку тонкую руку, не давая коснуться лица.
  - Не поминай всуе то, о чем не имеешь понятия и скажи своему хозяину... что я сварю эликсир прямо здесь и сейчас.
  Леди Галахер отпрянула. Веселый, дерзкий смех летел за ней попятам, вторя перестуку каблучков.
  
  - Магистр арестован.
  Майк жалко съежился, глядя себе под ноги, попятился от Амброзиуса.
  - Нет, не надо! Это я... - И сорвался, рыдая и всхлипывая. - Я не хотел! Даже не думал! Какой-то мужик просто подсел ко мне, выпили пива, а потом, помню только глаза Фрога и свой голос...
  Старик обнял его, тихонько причитая: 'Ах, что же делать?', потерянно, жалобно, все еще не веря до конца и, вдруг, вскинулся:
  - Анна!
  - Его одного привели, - всхлипнул Майк. - Мне приказали идти уговаривать, чтоб сварил канцлеру распроклятое зелье. Я думал: он меня убьет - лучше б убил! Он смотрел сквозь меня и что-то шептал, а потом 'эта' пришла и магистр начал смеяться. Поманил меня пальцем и сказал, чтоб к вам шел и чтоб сидели тихо. Еще велел доложить королю, мол, колдун Хейл эликсир канцлеру варит. Ну, я шепнул...
  - Кому следует, - закончил за него Альда, глядя в окно. Под гром фанфар на дворцовую площадь ступила процессия, направляясь к резиденции лорд-канцлера.
  - О, Господи, Анна! - вскрикнул герцог, почти выдавив лбом стекло.
  - Где?! - старик и мальчик рванулись к окну. - Я не вижу! Где она?!
  - Ее никто не видит.
  Пестрая блистательная толпа обтекала тоненькую фигурку с корзинкой в руках.
  - Хейл защитил ее так, как сумел, но если с ним что-то случится... завеса спадет. О, нет!
  Рыцарь в мраморной нише долго сопротивлялся герцогу.
  - Я должен... как смогу! - уговаривал Альда надетые на каркас доспехи воинственного предка расстаться с мечом. Поднятый на уровень груди, (выше у Филиппа сил не хватило), тяжелый двуручник, виляя по сторонам, сметал тонкостенные вазы, усыпая дорогу герцога цветами. Следом, бряцая алебардой и щитом, бежали Амброзиус и Майк. Придворные испуганно шарахались, а стража у дворцовых ворот проводила странную компанию заинтересованными взглядами, не решаясь остановить - мало ли какая блажь взбрела в голову тронутого наследника не менее чокнутого короля, далеко все равно не убежит, с таким-то грузом.
  
  Все трое подбежали и заворожено замерли.
  Звеня и переливаясь, плавился над дворцовой площадью воздух, мириадами миражей, ломая очертания серых стен резиденции лорд-канцлера - взмывали к небу тонкие шпили сказочных башен, ветер сдувал песчаные вихри с уступов пирамид, играл гирляндами висячих садов, солнце вспыхивало на опрокинутом Граале купола...
  - Немыслимо! - ахнул Амброзиус, а Майк, онемев, стиснул древко алебарды.
  - Волшебно! - вздохнул Альда, следя, как разгорается румянец на бледных щеках, пальчики стискивают ручку корзинки, а в глазах женщины пляшут лепестки огня.
  Из переменчивой дымки к ним шел Хейл, медленно, чуть прихрамывая, остановился, не доходя несколько шагов, и хмыкнул.
  - С кем воюем?
  Небрежно отмахнулся, упреждая любые вопросы короткими фразами:
  - Умирать передумал. Подвернул лодыжку. Тебя убью завтра. Что происходит - понятия не имею - каждый видит то, что хочет.
  Спросил сам, хрипло, болезненно-резко, словно боясь услышать ответ.
  - Где моя женщина и моя кошка?
  А, отыскав взглядом, просто стоял и смотрел.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Ps.
  - Дьявол бы побрал вашу галантность, Филипп! Верните, мистрис корзинку, там кошка, а хвостатую бестию ей сейчас жальче чем меня...
  Дорогая, у тебя же есть опыт! Вдовами принято становиться после... не до... Знаю, заслужил, но... Черт, больно-то как! Да и здесь тоже... М-м... и еще вот тут... Плевать, пусть смотрят!
Оценка: 6.96*21  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"