ЈЕсли вам кажется, что ситуация улучшается, значит вы чего-то не заметили."
(с) Следствие из второго закона Чизхолма
Упрямый, как все неживое, кусочек посеребренного стекла совершенно не желал трескаться, тускнеть, испаряться или каким-то другим образом прекратить показывать Астриэн... это. Рваные шрамы, сделанные небрежной рукой человека, искренне считающего, что "медицина" - женское имя, наскоро залеченные чем-то средним между подорожником и растертыми в порошок коренными зубами утопленника. Астри осторожно коснулась краешка раны пальцем - на ощупь она была шершавой и довольно мерзкой. Боги, как она умудрялась раньше не замечать ее? Как она вообще умудрилась дожить до семнадцати лет, и ни разу даже не обратить внимания на свою спину? Впрочем, этому имелось довольно простое оправдание - те, кого в Анканоре называли цыганами, поклонялись духам и зеркала просто на дух не переносили. Астриэн растерянно смотрела куда-то сквозь свое отражение. Мари, все это время стоявшая по правую руку от нее, мягко произнесла:
- Ну что, поняла теперь? Еще нет? Хорошо, я объясню. Пойдем на кухню.
Астри молча кивнула и последовала за эльфкой.
Мари вновь усадила ее на то же место, глубоко вздохнула и промолвила:
- По правде говоря, при других обстоятельствах я бы приняла тебя за обычную попрошайку, не пожелавшую делиться с кем-то заработанным, а шрамы на спине - следами кнута или чего-то подобного. Но, знаешь ли, мой народ истово верит в Судьбу. Я бродила по городу в поисках помощницы, и тут увидела девчонку, остро нуждавшуюся в чьей-то помощи - по-моему, до крайности прозрачный намек Провидения, не находишь? Что до твоих шрамов, есть только одно объяснение их происхождению, уж больно ровные и параллельны друг другу. На их месте раньше были крылья.
- Что ты имеешь в виду? - удивлённо приподняла брови Астри. И сама же ответила на свой вопрос, поражённая внезапной догадкой. - Я...пэйн?
- Вероятнее всего, да. Видимо, кто-то в детстве отрезал тебе крылышки, когда они были еще податливыми и мягкими, сформировавшиеся крылья взрослого пэйна хоть и не слишком большие, но очень крепкие.
Астри пораженно молчала, тщательно обдумывая услышанное. Пэйны были своеобразной элитой общества Анканора. Негласной, поскольку значительно умнее эльфов, и прекрасно понимали, что истинная элита - это не те, кто сидит в кресле высокопоставленной особы, и уж тем более - на троне, но те, кого все боятся. Любое послушание прежде всего опирается на страх - пусть он даже будет беспричинным, и пэйны прекрасно это понимали. Их было примерно столько же, сколько и "обычников", чуть меньше, чем эльфов или оборотней, и значительно больше упырей. Ну и, конечно, больше, чем драконов - но те и вовсе были едва ли не мифологическими персонажами, а значит, и в расчет не брались. Так, значит, она тоже пэйн? Это стоило осмыслить. И, если для Мари мотивы поступка ее матери были совершенно непонятны, то Астри прекрасно осознавала - мать просто хотела защитить ее от печальной участи ребенка, отличающегося от других. Да, конечно, пэйны значительно сильнее обычных людей, но может ли противится новорожденный ребенок первобытному ужасу и ярости толпы?
Её родители... Астриэн ничего не знала о них. Конечно, слухи ходили самые разнообразные, но единственное, что можно было утверждать наверняка - её мать умерла, когда Астриэн не исполнилось четырех, а отец никому не был доподлинно известен. Одни говорили, он был бродягой, примкнувшим к табору, другие - сыном самого основателя лагеря слуг Бродяги. Истины не знал никто.
Мари тем временем продолжала:
- Подумать только, пэйн с отрезанными крыльями, ничего не подозревающий о своей сущности! Знаешь, я думаю, Судьба недаром столкнула меня именно с тобой. Зачем, еще не знаю, но думаю, что так надо. Когда поживёшь немного с папочкой, начнешь чувствовать, будто ничего не происходит просто так, а для всего есть свои причины и оправдания.
Астриэн слушала рассеяно, уперев взгляд в полупустую чашку с чаем. На дне одиноко плавали три чаинки, время от времени сталкиваясь друг с другом на поверхности янтарного моря. Наконец, запоздало сообразив, что от нее чего-то ждут, Астри спросила, немного растягивая слова:
- И, хм... Что мне теперь с этим делать?
Эльфка тихонько вздохнула.
- Не уверена, что смогу помочь. Я, конечно, изучала общую теорию чародейства в Академии, но, сама понимаешь, я далеко не профессионал. Единственное, что тебе остается - пробовать всего по чуть-чуть. Может, к чему-то талант и проявится. Должен, во всяком случае.
Мари, по-видимому, интуитивно использовала старый, проверенный временем и измерениями способ решения неразрешимых задач - попробовать нажать на все кнопки по порядку и посмотреть, что из этого выйдет.
Астри, в свою очередь, произнесла фразу, которая сопровождала этот способ испокон веков:
- Ну, раз по-другому никак, то почему бы и нет?
Некоторые вещи не меняются, даже проходя через призму времени, расстояния и других измерений.
Мари медленно кивнула и встала, убирая со стола грязные чашки.
- Вот и отлично. А пока тебе нужно лечь спать пораньше, иначе завтра я не смогу разбудить тебя даже посредством сеанса некромантии. Спать тебе, наверное, придется на чердаке - уж извини, ничего лучше предложить не могу. Там чисто и сухо, не волнуйся.
Астри хотела было сказать, что и не думала волноваться - в конце-концов, она выросла в гораздо менее комфортабельных условиях, и какой-то жалкий клоп в подушке способен напугать ее не больше, чем грохот камней - золотоискателя, но ведь существуют некие негласные правила приличия, верно? Одно из них гласит - если перед вами извиняются за временные неудобства, вы непременно должны сделать вид, будто делаете огромное одолжение хозяину, соглашаясь мириться с ними. Это довольно тактично - ведь если вы ответите нечто вроде "А, ничего страшного" - хозяин волей-неволей почувствует, что извинялся совершенно зря, а это не самое приятное ощущение. Поэтому девушка просто пожала плечами.
- Пойдет.
Мари взяла керосиновую лампу, и они поднялись по приставной лестнице наверх, к небольшой светло-оранжевой дверце, закрытой на щеколду. Астри осторожно приоткрыла дверь и увидела небольшую темную комнатушку, в левом дальнем углу которой светились два ярко-желтых огонька, оказавшиеся при свете лампы всего лишь глазами забравшегося туда Мыша. При свете же выяснилось, что чердак представлял собой небольшое, но довольно уютное помещение с низким потолком. Слева от входа лежал клетчатый матрац, рядом - перьевая подушка с какой-то малопонятной вышивкой. На стене висела пустая рамка, в которую, по всей видимости, когда-то было вмонтировано зеркало. Само зеркало обнаружилось тут же, лежащим на стуле без спинки. У противоположной стены расположился громоздкий сундук - непременный атрибут всякого хорошего чердака, равно как и лежащие на нем часы с кукушкой. Равно как и скомканный цветастый коврик на полу. Паутина в правом верхнем углу. Тусклое чердачное окошко, достаточно большое - по-видимому, строители предполагали, что через него будет удобно вылезать ночью на крышу и любоваться звездами. Отсыревший деревянный пол.
Каждая деталь с головой выдавала мастера-создателя, знающего толк в настоящих чердаках.
Эльфка неловко переминалась с ноги на ногу, как существо, не привыкшее принимать гостей и толком не знающее, что надо делать в подобных ситуациях. Наконец она нервным жестом поправила лежащее на постели одеяльце и неуверенно произнесла:
- Ну, я пойду? Спокойной ночи.
Не дожидаясь ответа, мисс Маккелан взяла в руки керосиновую лампу и спустилась на первый этаж, по пути негромко щелкая пальцами.