Аннотация: Дополненная глава. Рукопись 1993 года. Разговоры Анжелики и шевалье у костра напоминают альтернативную историю, но тогда не знала об этом термине.... А потом - любовь!
Глава 7. Игра с огнем.
-Прошу, принцесса, - сказал шевалье де Сен-Дени, - Вот вам и костер.
-Вы что, порох носите в карманах? Как вам это удалось?
-Я же сказал вам, Юная Богиня Фронды - для фрондера нет ничего невозможного. Бывшего фрондера, - вздохнув, поправился он.
-Вы сдержали свое слово, шевалье.
-Еще нет. Вы еще не в отцовском дворце. Только когда я передам вас "из рук в руки" монсеньору герцогу, я буду считать, что выполнил обещание.
-Я имела в виду костер. Так вы отцу обещали спасти меня?
-Да, мадемуазель де Бофор.
-И он вас знает?
Бархатная Маска пристально посмотрел на девушку, слегка улыбнулся и молча пожал плечами. "Да, глупый вопрос, - выругала себя Анжелика, - С такими просьбами не обращаются к незнакомым. Отец мог дать такое поручение только очень надежному человеку. Так. Все равно узнаю, кто ты такой! Сам не скажет, у отца выведаю. Наверняка батюшка назовет мне имя этого господина. Но пора выполнять и мое* обещание, а мне так страшно!"
-Анжелика де Бофор тоже держит слово, - взволнованно сказала Бофорочка. Она подошла к шевалье де Сен-Дени совсем близко, положила руки ему на плечи, поднялась на цыпочки и робко, осторожно коснулась губ шевалье де Сен-Дени.
Она очень боялась! И как наяву слышала голос строгой аббатиссы: "Бесстыдница! Чтобы молодая девушка, сама, первая, целовала в уста незнакомого мужчину!" Аббатисса, к счастью, была далеко. Но Анжелика очень боялась, что и шевалье де Сен-Дени сочтет ее бесстыдницей после такого смелого, отчаянного поступка! Это был первый поцелуй в ее жизни. Легендарный Первый Поцелуй - а о Первом Поцелуе так часто судачили ее подружки в монастыре Святой Агнгессы, все они были старше Бофорочки, и знали Что Это Такое. А она не знала. Только мечтала. "Бофорочка", - прошептал шевалье, радостно вздохнул, обнял Анжелику за талию. На робкий поцелуй девушки наш герой ответил таким горячим поцелуем, что Анжелика подумала, перепуганная и счастливая: "Сейчас я умру, неужели на Земле возможно такое блаженство?" Хотя поцелую отчасти мешала бархатная полумаска на лице шевалье, Бофорочке казалось, что у нее вырастают крылья. Ночной Париж исчез, тревоги и страхи улетучились. Нечто подобное, наверно, чувствуют святые, когда возносятся на небо. Глаза Анжелики закрылись сами собой. Она, отвечая на поцелуй шевалье, жадный, пылкий, обжигающий, представила, что если вдруг откроет глаза, то увидит райский сад, цветы всей Земли, такие, каких и на этом свете нет, а есть только в Раю. Они не на Земле, не во Франции, не в Париже, а в Заоблачных Далях, в Стране Любви, и от земного мира их охраняют стены и бастионы из облаков и крылатые серафимы. И этот божественный поцелуй, такой нежный и горячий - о, так любить могут только ангелы и боги, такая любовь может быть только в Раю. В этом Бофорочка не сомневалась. Никогда Анжелика де Бофор не чувствовала ничего подобного. Первый Поцелуй превзошел все ее ожидания. Наяву Первый Поцелуй оказался несравненно лучше, чем в неясных мечтах. "Благодарю тебя, Небо, - думала восхищенная Анжелика де Бофор, - Шевалье де Сен-Дени мне послал сам Бог, это моя судьба! Если он мне скажет заветные слова" навеки вместе", я..."
Она провела ладошкой по мягким кудрям шевалье, но эта робкая ласка отрезвила ее рыцаря. Он вдруг отпустил Анжелику и отодвинулся от нее.
-Я безумец, - прошептал шевалье де Сен-Дени, - Простите, мадемуазель де Бофор.
-Ах, - откликнулась Анжелика, - Но, мой рыцарь, это был уже не рыцарский поцелуй? Можно цитату из моего любимого автора: Мой друг, где целоваться вы учились? Жду ответной реплики. Надеюсь, вы тоже любите этого автора.
" Твои уста с моих весь грех снимают", - подумал шевалье де Сен-Дени. Только подумал, но не сказал "ответную реплику". "Мог так говорить Ромео Монтекки! Какие там грехи у него! А мои грехи, а я... после всего того, что было вчера... Остановись, не для тебя этот ангел".
И он сделал вид, что не понимает, о каком авторе говорит Анжелика. А она решила, что при первом удобном случае, если их знакомство продолжится, заставит шевалье прочитать "Ромео и Джульетту", или, если он уже читал, но забыл, они прочтут Шекспира вместе, и в тех местах, где целуются герои Шекспира, они последуют их примеру. И так на протяжении всей пьесы. Только финал будет другой! Счастливый!
-Мадемуазель де Бофор, умоляю вас, забудьте о моей слабости! И простите меня ради Бога! Вы можете вскружить голову и святому, а я не святой. Я поддался вашему очарованию, но мое уважение к вам неизменно. Вы не сердитесь, Анжелика, мой прелестный ангел?
"Я очень рассержусь на тебя, если ты не повторишь свой поцелуй".
-Мне холодно, - жалобно сказала девушка.
-Идемте к костру.
-Сейчас, только приведу в порядок мои туфельки. Я могу попросить вас об одной услуге?
-Просите о чем угодно, я в вашем распоряжении.
-Отвернитесь, пожалуйста, я сниму туфельки.
-Простите, мадемуазель, я не оставлю вас ни на минуту.
-Но сударь! Вы должны отойти к реке, пока я чулки снимаю. Неужели вы будете стоять и смотреть на мои ноги?
-Вы полагаете, я женские ножки никогда не видел? Да не буду я смотреть. Просто буду рядом. Видите, я не смотрю на вас.
-Я лучше отойду. Ни один мужчина на свете не может похвастаться, что видел ноги мадемуазель де Бофор. Кроме батюшки, конечно.
-Куда вы! Не смейте отходить от меня ни на шаг! Я смотрю в огонь, а не на ваши ноги, что это вы вбили себе в голову!
Бофорочка быстро сбросила туфельки, стянула белые ажурные чулки, взяв свои перепачканные в весенней грязи вещи, робко посмотрела на шевалье.
-Все, мадемуазель?
Он повернул голову к девушке.
-Куда это вы собрались?
-На Сену. Я приведу свои вещи в порядок: вымою туфли, постираю чулки.
Она стояла босиком на песке и тряслась от холода. Шевалье де Сен-Дени, скинув камзол, бросил его под ноги Бофорочке.
-Теперь идите!
-Вы с ума сошли!
-Идите! Ваше здоровье важнее, чем какие-то тряпки!
-Ну и пойду, чтоб не мерзнуть! Спасибо! Вы прелесть, шевалье!
Она улыбнулась, шагнула на камзол и оттуда перепрыгнула на камешек, потом на другой, и, подобрав юбку, принялась отстирывать свои чулки.
-Вы так и ходите за мной по пятам, - заметила Анжелика, оглядываясь на шевалье де Сен-Дени, который следом за девушкой забрел в воду по колено и, присев на чью-то лодку, занялся своими ботфортами, на которых было достаточно грязи.
-В этой темноте ничего не разглядишь, - проворчал шевалье, - Но вы опять дрожите, вам холодно, мадемуазель де Бофор.
"Бофорочка, бедняжка, ты совсем замерзла! Иди ко мне и давай греться! Я согрею тебя, бросай ты эту возню на холодном камне в холодной воде. Для чего я с костром возился? Ночь же! Кто там тебя видит! Сойдет и так. Нам бы до дворца добраться. А дома переоденешься... "
-Н-н-не оч-ч-чень... т-т-терпимо, - попыталась улыбнуться дрожащая Анжелика, - Я не хочу выглядеть как какая-то бродяжка!
-Оно и видно - ей не холодно! - усмехнулся шевалье де Сен-Дени, - Бродяжка! Скажете тоже, мадемуазель. Девушки прелестнее, чем вы, и представить невозможно!
-Вы же меня не видели при свете дня, в моем любимом платье, - заявила Бофорочка, продолжая свое занятие. Она тихонько пыхтела, стараясь убрать все грязные пятна с ажурных чулочков, и за этим, бесспорно, полезным, хотя и несвоевременным занятием, подробно описала свое любимое платье.
"Я видел тебя при свете дня, Бофорочка! В твоем любимом платье. Это была ты, ты - там, на Гревской площади. И платье именно такое было на тебе, незнакомка-ангел! Как же я не вспомнил тебя, Юная Богиня Фронды! Уже поздно, Бофорочка... А жаль."
-А вам тоже холодно, сударь? - спросила она, отметив, что ее кавалер поеживается. Он так и не надел свой камзол, а тонкая батистовая рубашка с кружевами, хоть и была очень к лицу анжеликиному спутнику, но совершенно не способна была согреть.
-Пустяки, - махнул рукой Бархатная Маска и проверил, надежно ли держится маска, скрывающая его лицо от Юной Богини Фронды.
-Вот и все, - сказала Анжелика, отжимая свои ажурные чулочки уверенно, словно заправская крестьяночка с берегов Луары. Так, во всяком случае, подумал бофорочкин незнакомец. И вдруг, глядя на ботфорты шевалье, она звонко расхохоталась.
-Хи-хи-хи! Эх, прекрасный рыцарь! Вы полагаете, вам удалось отчистить ваши ботфорты?
-Да я, собственно...
-Да вам, собственно, не приходилось этим заниматься, шевалье! А слуги-то на что?
-Вы правы, - смущенно сказал шевалье, - Но я...
-Но вы ничего не умеете, сударь! Как дитя малое! Ну-ка, ставьте ногу сюда, на камень!
-Что вы, принцесса!
-Давайте быстрее, шевалье, мне холодно! Я совсем не хочу, чтобы вы заявились во дворец моего отца в грязных ботфортах. Что о нас подумает герцог де Бофор? "Вот, связалась с каким-то неряхой!"
-"ШПОРЫ РЫЦАРЯ МОГУТ БЫТЬ В ПЫЛИ И ГРЯЗИ, ЭТО ЗНАМЕНУЕТ ЕГО ПРЕЗРЕНИЕ К СОКРОВИЩАМ И КОРЫСТИ" , - шевалье де Сен-Дени торжественно процитировал слова клятвы рыцарей Мальтийского Ордена, но Анжелика не знала таких фактов о рыцарях и не поняла, что он хотел сказать такой заумной фразой.
-Это знаменует не бескорыстие, а неряшество рыцаря, - наивно сказала Бофорочка.
-Тогда лучше я сам!
-Слушайте, шевалье, не говорите глупости! Ну что вы, хотите, чтобы я тут совсем закоченела? Вот так лучше!
Анжелика оттирала своим платочком пятна на ботфортах Бархатной Маски, и, продолжая улыбаться, сказала: "Я вспомнила картину итальянского художника прошлого века, из нашего Вандомского дворца, где Мария Магдалина вытирает ноги Иисусу своими волосами. Но вы, шевалье, на такую честь не рассчитывайте, ваши ботфорты и так высохнут. Вторую ногу давайте".
-Принцесса!
Шевалье де Сен-Дени схватил руку Анжелики с зажатым платочком и пылко поцеловал.
-Вы необыкновенная девушка, Анжелика!
-Будем теперь пробираться к костру.
-Можно сделать проще, - сказал шевалье, и, взяв девушку на руки, отнес на берег. Оставив Анжелику у костра, шевалье де Сен-Дени вернулся за камзолом, стряхнул с него песок и, оглянувшись по сторонам, крикнул от берега Анжелике:
-Я сейчас!
-Что это вы собираетсь делать? - спросила Анжелика, видя, что шевалье пытается подтащить к костру здоровенное бревно, - Вам тяжело, я же вижу! Давайте, помогу!
-Святая простота! - фыркнул шевалье, - Портос в юбке! Отойдите, мадемуазель, не путайтесь под ногами!
-А зачем вам это бревно?
-Надо же на чем-то сидеть, - объяснил шевалье. Он притащил еще парочку бревен - поменьше - и шутливо поклонился.
-Прошу, герцогиня! Надеюсь, на этом импровизированом диване вам будет удобнее, чем на голой земле.
-Какой вы милый! - воскликнула Анжелика, - С вами не пропадешь! Отличный диван получился! Прелесть!
Шевалье вздохнул.
-Вы меня совсем не знаете, Анжелика...
-Нет, шевалье! Правда, вы как из другого века! Вы как будто из тех времен, когда были настоящие рыцари, герои нашего детства, когда слово "честь" еще что-то значило, когда....
-Вы полагаете, мадемуазель, в наше время оно уже ничего не значит? - иронически спросил шевалье.
Анжелика пристально посмотрела на шевалье де Сен-Дени.
-Да вы посмотрите на придворных короля! Для них это слово пустой звук, хотя они по двадцать раз в день говорят "клянусь честью", "честь имею" и так далее... Модное словечко, но чаще всего его употребляют подлецы, которые носятся со своей несуществующей честью, как дурак с писаной торбой! Как отвратительно звучало это слово в устах де Варда! Я не выдержала и в лицо ему сказала! А люди, которые дорожат своей настоящей честью - вы меня понимаете, сударь? - просто стесняются даже произносить это слово. Я, честно говоря, только с вами говорю об этом. Потому что надеюсь, что вы сохранили прежнее понятие о чести, а не такое, как у придворных короля.
Шевалье понимающе улыбнулся. Анжелика вздохнула.
-Плохое время нам досталось, шевалье де Сен-Дени!
-А за что его любить? - пожала плечами Бофорочка, - Право, мне кажется, что все лучшее, высокое, красивое осталось в прошлом! О! Тогда умели любить!
-Вы, как и Франсуа Вийон, сожалеете о Дамах Былых Времен?
-Вы же считаете, что настоящие рыцари жили только в прошлом....
-Но я не это хотела сказать, дорогой шевалье.... Вы меня не так поняли.... Как раз вы....
-А знаете, мадемуазель де Бофор, - мрачно сказал шевалье, глядя в костер, - Ваш покорный слуга, шевалье де Сен-Дени, не прочь распрощаться навсегда с Семнадцатым Веком, послать его к чертям собачьим!
Что-то в голосе шевалье встревожило Анжелику.
-Сядьте, шевалье, - она потянула своего спутника за полу камзола, - Сядьте и давайте греться. Все же Семнадцатый Век не так уж плох, - она кокетливо улыбнулась, - Раз в нем живет шевалье де Сен-Дени. Я прошу вас, садитесь, не стесняйтесь, садитесь ближе ко мне. И накроемся вашим плащом - он достаточно широк, и его хватит на нас обоих.
-Но, мадемуазель де Бофор....
-Это все условности, шевалье! Мы в отчаянной ситуации. И, если вы так любезно сказали, что вам дорого мое здоровье, я тоже не хочу, чтобы вы из-за меня простудились. Апрель - месяц опасный. А простуда - скверная болезнь.
Шевалье де Сен-Дени, который и, правда несколько раз кашлянул, уселся рядом с Анжеликой, и они завернулись в его широкий плащ.
-Благодарю, принцесса. Это было бы действительно смешно.
-Что, сударь?
-Если бы я окончил свои дни ....от простуды!
-Мне не нравится ваше настроение, шевалье! Что это вы такие печальные вещи говорите? Ну-ка, прекратите! Возьмите лучше шпагу, не вашу, а трофейную и вонзите ее в песок поближе к огню.
-Зачем?
-Надо же высушить мои чулки и туфельки! Все простуды от мокрых ног. Я в детстве часто болела, так что опыт у меня накопился изрядный.
"Бедняжка, - подумал шевалье, - Она и сейчас дрожит". Он взял Анжелику за руку.
-У вас, наверно, жар! - воскликнул шевалье, - У вас очень горячая рука!
-Такая же, как сердце, рыцарь! - серьезно сказала Анжелика.
Шевалье слегка нахмурился, словно вспоминая что-то, потом тихо проговорил: "Как вы сказали, принцесса?"
-Я сказала, что у меня горячее сердце, сударь, - отчетливо произнесла Бофорочка, глядя в глаза шевалье де Сен-Дени, - Разве
это плохо?!
Шевалье, все так же сжимая руку герцогини де Бофор в своей, тихо ответила:
-Это прекрасно, милая Анжелика, но.... Люди с горячими сердцами редко бывают счастливы в этом мире.
Он опять назвал ее по имени, и опять она не одернула его.
-Почему?
-Такова жизнь, - вздохнул шевалье, - Увы!
-Вот как? - Анжелика так похоже скопировала фразу своего фрондерского приятеля, что шевалье вздрогнул, словно встретился с собственным призраком и не без любопытства спросил:
-Вы сейчас кого-то передразнивали, принцесса?
-Вовсе нет! Мне просто очень не нравится, как вы вдруг заговорили. Посмотрите вокруг: тучи развеялись. Ночь, звезды, Париж.... Вдали налево силуэт Нотр-Дам. И наш маленький костер на берегу. Больше никого. Словно время остановилось. Так могло быть в любом веке, и так будет после нас.... И все это так интересно! И я уже начинаю успокаиваться.... И вдруг вы говорите такую чепуху! Я тоже считаю, что нам достался не лучший век в истории человечества. Но ведь рыцари из далеких-предалеких, эпических времен, тоже, может быть, были недовольны своим временем.... Каких-нибудь триста лет назад.... В 1360... году. А те, кто будет жить после нас? Триста лет спустя, в 1960-е годы, представляете? Они, в будущем, может быть, скажут: "Вот жизнь была в те времена, в Семнадцатом Веке! Не то, что в нашем, двадцатом. Вот бы туда попасть хоть на денек!" А вы куда бы хотели попасть, шевалье? В прошлое или в будущее? Если бы могли выбирать себе время?
-Прошлое. Будущее мы и так увидим, раз наши души бессмертны. А в прошлом я постарался бы изменить кое-что!
-Например? Предупредили бы убийство Генриха Четвертого?
-Да, наверно. Мне тоже почему-то именно это пришло в голову в первую очередь.
-А еще?
-А еще, - задумчиво сказал шевалье, мешая угли костра, - Постарался бы любой ценой предотвратить 24 августа 1572 года.
-Варфоломеевскую ночь?
-Да.
-А я тоже, пожалуй, хотела бы попасть в прошлое.... Я еще постаралась бы спасти Олреанскую Деву!
-И вовремя позвать войско Карла Великого в Ронсевальское ущелье. Но мы просто глупые мечтатели, мадемуазель де Бофор.
Все эти ночные сказки несбыточны. История развивается по своим законам. И мы не можем вернуться в прошлое, чтобы там похозяйничать и переделать все по-своему.
-Да, в прошлом мы не похозяйничаем, но в настоящем, шевалье?
-В настоящем?
-Да! Или вы считаете, что этот мир устроен справедливо, и нам не за что и не с кем бороться?
-За что же, мадемуазель де Бофор, и с кем?
-Например, за наши права, сударь, которые король попирает то и дело!
-Вы готовы вступить в борьбу с королем? - поднял брови шевалье де Сен-Дени, - Бесполезная затея, принцесса.
-Почему?! Я не верю, чтобы Фронда.... Совсем.... Фронда еще возродится, вот увидите!
-Нет. Все кончено. Борьба бесполезна, мадемуазель. Я никогда не говорил с дамами о политике - меня просто не поняли бы. Но дочери Бофора я могу сказать все, что думаю. Режим, который сейчас устанавливается во Франции, возможно, будет пострашнее, чем тот, что был во время юности наших родителей, при кардинале Ришелье. На нас надвинулась тирания, и мы не сможем даже защищаться.
-Тирания? Наш король - тиран? Вы уверены? И аристократы обречены, в этом вы тоже уверены?
-Да, - произнес шевалье де Сен-Дени.
-У вас есть доказательства? Конкретные факты?
-Есть. Хотя вам они могут показаться слишком незначительными.
-Но почему мы не можем защитить себя?
-Мы не так воспитаны, чтобы бороться с монархией. Мы не сможем начать вооруженную борьбу с Людовиком, потому что это противоречит всей нашей идеологии. Я говорю понятно, Анжелика? Вам это скучно, наверно?
-Нет! Я вас понимаю! Говорите! Но.... Вы же сражались с братом короля! Значит, с монархией! Разве это не противоречит вашим принципам, шевалье?
-Я защищал вас от преступников. Это частный случай. Даже не будь на мне маски и случись все это во дворце, я поступил бы точно также.
-О, я верю вам!
-Но совсем другое дело - встать во главе армии, нарушившей верность Людовику Четырнадцатому.
-Как господин Д'Эрбле,... то есть ваннский епископ?
-Вы знаете?
-Вы помните, чья я дочь?
-Да, ясно. Так я продолжу, если не надоел вам?
-Нет, мне очень интересно. Говорите, шевалье! И туфли совсем сырые....
-Или.... Хотя бы возглавить отряд вооруженных повстанцев....
-Как кто?
-Никто, - пробормотал шевалье де Сен-Дени, - Сатанинские мысли, и всего лишь.
-Но в глубине души вы хотите этого? Возглавить повстанческую армию или хотя бы отряд? И повторения Фронды - за нашу сво-бо-ду! Ведь он, Людовик, нас всех превращает в рабов!!!
-Нет.
-Почему?! - вскричала Анжелика, дернув за рукав шевалье, - Мы живы, мы молоды, почему мы должны предать наше славное прошлое, наши замки, наши гербы? И вместо гордых девизов наших прадедов-рыцарей взять один, общий для всех: "Сир, чего изволите?"
-Эти действия.... Обречены на гибель.... Я не хочу губить своих возможных сторонников. Я сам не боюсь ни тюрьмы, ни эшафота. Но никогда не простил бы себе, если бы из-за моих ошибок пострадали мои друзья.
-Арамис не был так щепетилен.
-На то он и Арамис, - вздохнул шевалье де Сен-Дени.
-Вы его знаете? - в упор спросила Бофорочка, - Близко?
-Я не так хорошо знаю Арамиса, как хотел бы. Он всегда был для меня загадкой.
-Всегда? Значит, вы давно его знаете?
-Его знают все фрондеры. А откуда вы знаете, что Арамис что-то замышляет?
-Наша аббатиса - близкая подруга герцогини де Шеврез. Шевретта иногда ее навещает. Это тревожные предчувствия герцогини.
-Понятно. А почему вы спросили меня об Арамисе?
-Я уже видела в вас друга. Но боюсь, что возненавижу вас, если вы тот, о ком я подумала....
-Мы говорили о политике, - попытался сменить тему шевалье.
-Мы говорили о восстании, - напомнила Бофорочка.
-Цель восстания аристократов недостижима. Мы уходим, герцогиня де Бофор. Мы остаемся в прошлом, как греки, римляне, рыцари Карла Великого....
-Кто - мы? Фрондеры?
-Можно и шире - мы, дворяне.
-А если, как во время Фронды - вместе с народом? Ведь простым людям живется все хуже и хуже, и наши милостыни их не спасают. Чем больше я раздавала милостыни, когда жила в монастыре святой Агнессы, тем больше собиралось нищих....
-Они пользовались вашей добротой и доверчивостью, Анжелика. Что же до народа.... Народ, может, и сделает то, что мы не можем. Как это было в войну Жанны. А предыдущему поколению было легче. Ришелье, Мазарини - против них можно было воевать, не чувствуя, что предаешь свое сословие! За короля, против кардинала! - ведь это был наш фрондерский лозунг.
-А теперь - против короля, за права дворян! Разве нет?
Шевалье вздохнул.
-Выбора нет, принцесса.
-Выбор есть, - прищурив глаза, заявила Бофорочка, - Либо стать придворным, то есть титулованным лакеем, либо мятежником.
-Есть и третий путь, - произнес шевалье.
-Какой же?
-Просто.... Уйти.
-Это не лучший путь! Безучастно смотреть, как Людовик совершает новые преступления?
-Не смотреть.
-Как это?
-Глаза закрыть.
-Я вас не поняла.
-И хорошо, что не поняли.
-Я поняла только, что вы насмотрелись достаточно при дворе Людовика и не желаете видеть новые мерзости. Но я не закрою глаза! И пусть только придворные Людовика, эти.... завитые болонки посмеют тявкнуть на герцогиню де Бофор!
-Придворные Людовика - завитые болонки? - расхохотался шевалье.
-Да! Да! Да! Прыгают на задних лапках, тявкают: "Сир! Сир! Сир!" И как когда-то маленькая собачка Бланш выпрашивала у герцогини де Шеврез лакомства, клянчат для себя у короля поместья, титулы, привилегии.... Отец мне много чего рассказывал!
-Как же вы презираете придворных Людовика! Вы уверены, что все они - титулованные лакеи? Или.... Болонки.... Вы же не всех знаете....
-Поверьте, я достаточно знаю об этом развратном Дворе, чтобы так говорить. Все они такие. Почти все. Большая часть.
-А ведь я.... Тоже.... Бывший придворный, - грустно улыбнулся шевалье.
-Вы не похожи на придворного! Вы слишком умны и благородны, чтобы походить на этих мотыльков!
-Вот как? - улыбнулся шевалье, - Я не заслужил ваших комплиментов, мадемуазель де Бофор. А при Дворе Людовика меня сейчас, наверно, считают, по меньшей мере.... Дураком.
Анжелика пристально посмотрела на него.
-Вы похожи на героя рыцарского романа.
-О, Господи, только этого не хватало! - скептически закатил глаза шевалье, - Я совсем не хотел казаться лучше, чем я есть. Но боюсь, ваше доброе мнение обо мне преувеличено. Я не стремился вас очаровать. А разочарований у вас и без меня хватит. И все же....
-И все же вы меня очаровали! А дураком вас, шевалье, не назовешь. Хотя вы сейчас и сказали одну глупость.
-Насчет плохого Семнадцатого Века?
-Насчет Семнадцатого Века, это, получается, уже вторая глупость, сказанная вами, прекрасный рыцарь, - съязвила Бофорочка, - Насчет вашей шпаги.
-А что я такого сказал? - удивился шевалье де Сен-Дени.
-Вы несколько минут назад проткнули этим обломком свой плащ, и вдруг поверили моей шутке, что я его потеряла.
-Я знал, что не потеряли, а если и потеряли, то недалеко.
-Но я поняла, что вы не прочь вернуться в ТОТ ДОМ, шевалье! Зачем?
-Теперь уже не успеем, мадемуазель де Бофор! Нам только-только добраться к рассвету до герцога.
-Ну и, слава Богу! Что вам нужно еще в этом притоне герцога Орлеанского?
-Я оставил там одну вещь.
-По ней вас могут узнать? Тогда мой отец пошлет своих людей и - нет проблем! Они принесут вам все, что вы захотите! Хоть весь дом, стоит отцу сказать слово.
-Уверен, этой вещи там уже не будет.
-Это вещь ваша, личная? На ней ваши инициалы или герб, как на гарде клинка?
Шевалье опустил голову, помолчав несколько секунд. Он мягко улыбнулся и пробормотал:
-Нет-нет, мадемуазель, не моя.... Эта вещь, скорее всего, принадлежала Генриху Четвертому.
-Врете! Откуда? Ой, сударь, простите, пожалуйста! Он что это за штука?
-Мой крюк с веревкой, помните? Пиратская абордажная кошка.
-Не печальтесь, шевалье. Конечно, крюка там больше нет - его как пить дать утащила шайка брата короля. Но я подарю вам кинжал Великого Генриха. А абордажную кошку - что, мой отец, Великий Адмирал, кошку вам не достанет? Парижские оружейники для Бофора сделают что угодно, и вы восстановите свою экипировку искателя приключений.
-Вы очень любезны, мадемуазель де Бофор, но у меня превосходный кинжал. И здесь мне не понадобится абордажная кошка. Да и принца Филиппа, я, даст Бог, никогда больше не увижу. Что же касается шпаги, я был уверен, что вы ее сохраните, потому что знаю, как относится к таким вещам дочь Бофора.
-Да и правда, шевалье, вы с ума сошли! Как я могла потерять вашу шпагу!
"Погоди, шевалье, сейчас я начну объясняться в любви к твоей шпаге. Раз ты сам не начинаешь этот разговор. И ты скажешь мне те слова, которые я жду от тебя!"
-Дайте мне еще подержать вашу Волшебную Шпагу.
-Осторожнее, мадемуазель, вы можете порезаться.
-Не беспокойтесь! У отца всегда очень остро отточены шпаги - бумагу режут! Ну, дайте же, не съем я вашу шпагу. Я не шпагоглотательница! Хотя мне уже есть захотелось. А вам?
Шевалье молча кивнул головой.
"Вот я-то дурочка! - опять рассердилась на себя Бофорочка, - Хотела говорить о любви, я заговорила о еде! Надо было говорить о звездах, луне, вечности, душе, а я своей глупостью все испортила! Сначала мы битый час говорили о политике, но так ни к чему и не пришли. А теперь я так некстати ляпнула про еду. Что ж, попробуем начать атаку с этого клинка - мне сейчас поневоле приходится изощряться, чтобы растормошить этого странного господина и вести беседу о том, что интересно подобной публике - о политике, об оружии. А он должен бы говорить со мной о стихах, звездах, кружевах, украшениях - на темы интересные даме! Но в эту ночь все перемешалось!"
Анжелика взяла клинок Бархатной Маски, как девочки берут кукол. Он, увидев это, закусил губу, чтобы не рассмеяться и с любопытством смотрел на Бофорочку.
-Миленькая, хорошенькая, ты спасла меня! - сказала Анжелика, поглаживая узорную чашечку гарды, - Я так люблю тебя! Спасибо тебе! Ты в самом деде волшебная? Может, тоже талисман, как меч Карла Великого?
-Вы беседуете с моей шпагой? - улыбнулся шевалье, - Боже, какой вы еще ребенок!
-А вы не разговаривали с ней? Знаете, что мне рассказывал отец? Ведь папочка - тот еще дуэлянт! Так вот, когда у него дуэль, или какое-нибудь опасное приключение, он, мой отец, мысленно говорил своей шпаге что-то такое: "Ну, детка, голубушка, давай покажем этим негодяям. Не подведи Бофора, умница, моя красотка, моя девочка.... " И так далее. Я смеялась и говорила, что отец сумасшедший.... Он и ругал ее, когда она ломалась, чертовкой обзывал. И похуже.... А у вас так было?
Шевалье задумчиво улыбнулся, не говоря ни да ни нет.
-Как же тебя зовут? - медленно спросила Анжелика, водя пальцем по узорам на эфесе.
-Мы же условились, принцесса, - вздохнул шевалье де Сен-Дени.
-А я не вас спрашиваю, а вашу шпагу. У нее есть имя?
-Вы считаете меня таким чудаком?
-Простите, сударь, я забыла, что вы бывший придворный. А давать имена шпагам при Дворе Людовика не в моде, это не Карл Великий! - опять съязвила Бофорочка, - А помните эпос? Король Карл, Роланд и Оливье придумали имена своим мечам.
-Так вам, выходит, жаль, что у моей шпаги нет имени? Так придумайте его, мадемуазель, сделайте одолжение!
-А вы сами не хотите?
-Я не ребенок. И "Песнь о Роланде" читал лет пятнадцать назад.
-А я совсем недавно, перечитывала.... Ну что ж! Придумаю, раз вы боитесь показаться смешным. Бедненькая! Вот какой противный у тебя хозяин - даже имя тебе не хочет придумать! Но ты на него не обижайся, хорошо?
Анжелика поцеловала герб на гарде, и шевалье де Сен-Дени разинул рот.
-Что вы на меня смотрите, как на какое-то чудище? У меня что, вторая голова выросла?
-Я смотрю на вас как на чудо, Анжелика. Неужели можно быть такой?
-Да, я люблю вашу Волшебную Шпагу. Благодаря ей моя честь спасена. И вот вам имя для нее - Бретоночка. Папочка говорил, так называют шпаги опытных фехтовальщиков и записных дуэлянтов. И еще - я из Бретани.
-Я знаю.
-Вам нравится имя?
-Вполне, - все так же обалдело, глядя на Анжелику, прошептал шевалье де Сен-Дени.
Анжелика вскочила на ноги.
-Эй, вы куда?
Бофорочка не ответила и убежала к реке.
"Еще утопится или закинет шпагу в Сену", - подумал шевалье и побежал вслед за Бофорочкой.