Аннотация: В этой главе Рауль и Оливен обсуждают свои дела. Оливен просится в Алжир. Рауль дает ему несколько поручений...
Большая прогулка.
Часть первая. Две Луизы.
Глава 10. Контр-галоп.
-Да не неситесь вы так, сударь! Мне не поспеть!
-Догоняй!
-Свалитесь и шею себе сломаете! Можно ли так гонять в пьяном виде?
-Пустяки! На воздухе протрезвею!
-Сбавьте скорость, ради всех святых!
-А я люблю скорость!
-Знаю, знаю! Ветер в лицо и пыль столбом! Пожар, что ли?
-Пожар - это внутри меня.
-Черт возьми, сударь, да куда мы несемся сломя голову?
-Тебе не все равно? Догоняй!
-Потише, сударь, себя не жалеете, хотя коня пожалейте!
-Конь у меня умный! Умнее некоторых двуногих! Я ему только сказал: "Давай, Мерлин, мальчик, очень надо", - он и полетел!
-Ох уж эти покатушки!
-О, как ты надоел! Ну, что ты хочешь?
-Вы, это, в седле еще держитесь?
-Держусь, как видишь!
-Ну, эти трюки - езду без поводьев вы кому-нибудь другому показывайте. Меня этим не удивишь. Не вырывайтесь вперед, дайте дух перевести.
-Переводи. А пока ты переводишь дух, я тебе поручу одно дело.
-Час от часу не легче! Что еще за дело?
-Не бойся, это не опасно.
-Очень сомневаюсь, что не опасно. Нас с вами опасности подстерегают на каждом шагу.
-Ты боялся драки, так? Драки-то не было.
-Да лучше драка, чем...
-Чем что?
-Сами знаете. К дракам я уже привык. А вот к таким, с позволения сказать, приключениям...
-Привыкай, - машинально ответил Рауль, но, услышав возмущенный возглас Оливена, фыркнул и поправился:
-Успокойся. Я пошутил. Это, вероятно, последнее приключение такого рода.
-Слава Богу! Слава Богу! Слава Богу! А то ведь так и душу погубить можно!
-Душу?
-И не только душу! С такими девками связываться опасно. Разве вы не замечали мои знаки?
-Замечал. Трудно вообразить что-либо более глупое. Посмотрел бы ты на себя со стороны!
-Посмотрели бы вы на себя со стороны! Вы - и эта девка! Вы же могли подцепить от нее какую-нибудь дрянную болезнь!
-Типун тебе на язык!
-А, испугался!
-Авось, пронесет!
-Ну, знаете, так рисковать... Безумец, приставляющий к виску пистолет, выбранный наугад из двух, с холостыми и боевыми зарядами, или другой безумец, осушающий бокал не то с вином, не то с ядом, меньше рискует, чем безумец, искушаемый бесом и предающийся плотским утехам с этой дщерью греха!
-Похоть, вожделение, дщерь греха... Ты говоришь как церковник.
-Не забудьте геену огненную! Туда попадают все распутники!
-Я сомневаюсь - за один маленький грешок сразу в геену огненную. Жестоко слишком!
-Покайтесь, и вы избежите геены огненной!
-Черт возьми! Сдалась тебе эта геена!
-А давайте спросим у первого встречного священника.
-Ты провоцируешь меня на очередную глупость.
-Глупость так глупость, мой господин - ведь сегодня День Дураков.
-Если только "первый встречный священник" не окажется ряженым, как когда-то злодей Мордаунт!
-Ох! Не вспоминайте вы об этом дьяволе!
-Не буду, не буду, а то тебя аж затрясло. Предположим, что мы встретим милого доброго сельского кюре. И что же мы его спросим? Святой отец, грех или не грех трахнуть шлюху?
-Не в такой форме, конечно. Как там принято: "Является ли грехом э... совокупление с блудницей и..."
-И - "ныне отпущаеши. Иди, чадо, с миром и впредь не греши..."
-Вот! Значит, все-таки грех!
-Маленький грешок, достойный снисхождения.
-Священник!
-Ай, нет! Это не тот случай!
На выручку виконту пришла его знаменитая черная шляпа. Оливен, тот и вовсе пригнулся к шее лошади.
-Ты узнал его?
-Еще бы не узнал! Базен!
-Я сразу отвел его кандидатуру!
-Еще бы! Базен, старый ханжа и хам! Блезуа, бедняга, рассказывал про него ужасные вещи.
-Блезуа соврет, недорого возьмет.
-И еще Базен - шпион этого хитрющего сладострастного епископа ваннского.
-Видишь, надо еще найти безгрешного священника. А, поди сыщи такого! Какой смысл каяться в одном грехе тому, кто сам погряз в грехах по самую тонзуру... Возьмем высшее духовенство. Ришелье распутничал?
-Еще как! Марион Делорм одна чего стоила!
-Мазарини?
-Мазарини, кажется, не только с королевой грешил, но и...
-Но и с себе подобными. Хотя, по-моему, это сплетня. А с королевой, может, греха и не было, если они были женаты.
-Ныне отпущаеши. Греха не было со стороны кардинала, но грех был со стороны королевы - перед памятью Бекингема.
-Бекингема? А не Людовика Тринадцатого?
-Именно Бекингема! - упрямо сказал Оливен, - Бекингема, Бекингема, Бекингема!
-Бекингема так Бекингема. Кстати, о Бекингеме. Чуть не забыл. У меня на столе два письма в Англию. Не забудь отправить.
-Не забуду. Это и есть ваше поручение? Эти письма могут что-нибудь изменить?
-Ничего они не изменят. Это прощальные письма моим английским друзьям. Но вернемся к грешникам. Видишь, выходит, все грешны. И при всем моем огромном уважении к господину коадъютору, архиепископу Парижскому, знаменитый лидер Фронды был падок на женщин. И не скрывал этого. Он и за королевой ухаживал.
-О, если бы королева влюбилась в коадъютора, а не в Мазарини! Все у нас было бы по-другому! И сейчас у нас была бы свобода, а не тирания!
-Не судьба, - вздохнул Рауль, - А у Арамиса, наверно, был целый подпольный гарем в его архиепископском дворце в Ванне.
-В ванне? Неужели Арамис дошел до того, что возился с женщинами в ванне?
-Не в ванне, а в Ванне. С заглавной буквы. Эх ты, бретонец!
-А, понял.
-Это высшее духовенство! Так что же говорить о скромных аббатах и кюре.
-Высшее духовенство погрязло в разврате, и, право, что-то не так в нашей святой католический церкви. Но как раз среди простых аббатов и кюре вы скорее можете встретить добродетельного священника, чем среди распущенных прелатов.
-Ищу человека, как Диоген с фонарем?
-Знаю! Есть такой святой человек! Венсан де Поль - слышали о таком?
-Конечно, слышал! Но такой глупостью совестно докучать святому отцу. Ты меня заболтал, бездельник! Девчонка, с которой я срывал "цветы наслаждения" - приятное мимолетное воспоминание. Я же ее больше никогда не увижу. А тебя попрошу зайти в лавку Планше, пусть побалует малютку конфетами. Заплати ему, сколько скажет.
-Планше с вас денег не возьмет за сладости.
-Мне это уже не нужно, а ей будет приятно. Сделаешь?
-Сделаю, сделаю, - закивал Оливен, - Это и есть ваше второе поручение?
-Приятное, не правда ли? Рекомендую - малютка Луизетта! Займись ею, не пожалеешь!
-Предпочитаю не рисковать, - буркнул Оливен.
-Как знаешь.
"Нашел дурака! Чтобы я обратился к Планше с такой просьбой?! Планше хитрый и проницательный, он сразу все поймет. Знает Планше - узнает Д'Артаньян. Знает Д'Артаньян - узнает граф де Ла Фер. И придет в ужас! Нет уж, обойдется твоя девка без конфеток Планше!"
-А вы не боитесь, что Планше приударит за девушкой из харчевни?
-Планше? Да ты знаешь, что... Ха- ха-ха!
-Что вы смеетесь? Планше, по-моему, мужчина в расцвете лет. Разве я сказал какую-нибудь глупость?
-Планше... женился... ха-ха-ха!
-Надо же когда-то и ему жениться. Что в этом смешного, не понимаю. Да подождите же меня, сударь!
-Полная гарантия, что Планше не побежит к девкам! Я видел его жену.
-Жену Планше?
-Ну да, эту... Трюфель... Трюшон... Трюшен! Женщина в стиле Рубенса! Вакханка!
-Вы-то откуда знаете?
-Говорю - ха! - я ее видел! Жаль, Рубенс умер. Такая натура!
-У Рубенса эти... вакханки были... обнаженные на его картинах.
-Она тоже была... обнаженная. Та еще картина!
-Жена Планше? Вы видели жену Планше обнаженной?
-Как прародительницу Еву.
-Час от часу не легче! Неужели вы успели наставить рога бедному Планше?
-Ну что ты, глупый! Она переодевалась и завизжала, когда я вошел.
-Теперь вспомнил. Вы с вашим отцом искали Д'Артаньяна. Вчера вы говорили, но я успел забыть - столько событий! Разве все упомнишь!
-Оливен, как ты мог подумать, чтобы я наставил рога милейшему Планше! Планше, который меня знает тысячу лет и регулярно поставляет конфеты. Планше, который...
-Ждите сладостей от Планше!
-С чего бы это? Сегодня не Пасха, не Рождество, не день рождения.
-Сегодня...
-День Дураков...
-Не только. Сегодня - годовщина конца осады Парижа. А Планше - бывший фрондер.
-Как грустно звучит слово "бывший".
-Ой, сударь, вы опять вырываетесь вперед!
-Это нервы шалят.
-Я не хотел вас обидеть, говоря о жене Планше. Конечно, в присутствии господина графа и самого мужа вы не осмелились бы... проявить непочтительность к даме, именуемой Трюшен, но ваша сегодняшняя легкомысленная особа и "цветы наслаждения" наводят на мысль, что вам нравятся подобные "баталии". И мне за вас очень страшно. Простите, мой господин, я сегодня наболтал вам много лишнего, наверно... Я так рад встрече с вами, так соскучился! Сижу один дома, как сыч, кроме кота, перемолвиться не с кем. Одичал я в Париже за это время, пока вас не было.
-Я тоже одичал без Парижа. Но чего ты боишься?
-Не связывайтесь с подобными женщинами. Вакханки, куртизанки, гурии - это не для вас.
-На кораблях Бофора женщин не будет, успокойся.
-А потом, в Алжире? Там-то есть женщины!
-Дикарки, с которыми говорить не о чем. Да разве на войне до них?
-Война обостряет все чувства, и вы это знаете. И еще вы любите экзотику. Вот почему я с ужасом думаю...
-О том, что я заведу себе целый сераль из прекрасных пленниц и буду нежиться в их обществе? У тебя богатое воображение!
-Господи, спаси, сохрани! Возьмите меня с собой! Вдруг вам придет в голову новая блажь, и вы полезете в гарем за новой девкой? Я кое-что знаю о нравах Востока. Уж не помню, в какой хронике читал о крестовых походах, не то путешественники рассказывали... Мы люди цивилизованные, у нас любовника в худшем случае убивают. А если европеец залезет в гарем, и его там поймают, знаете, что с ним делают эти варвары? Я сказал что-нибудь смешное, сударь? Вам не жаль бедных европейцев, которые уже никогда после посещения гарема не смогут согрешить, как вы... сегодня.
-Европейцев действительно жаль. Но гаремы мусульманских деспотов меня не интересуют. Я лучше пошатаюсь по базарам и попробую восточные сладости. А "восточные сладости" в юбках, или, вернее, в шароварах - они там юбок не носят, насколько я знаю, все ходят в таких прозрачных штанишках...
-Вот бесстыдство! И ноги видны?
-А как же! Так слушай... Такие "восточные сладости" мне не нужны. Предпочитаю настоящие. Халву, рахат-лукум, шербет и прочие вкусности. Может, Планше откроет филиал своей лавки в Алжире и пополнит свой капитал, торгуя восточными сладостями.
-Это вы сейчас так говорите, а поманит, какая мусульманочка в прозрачных штанишках...
-Я скажу, как ты сегодня: "Сгинь, дщерь греха!" И наваждение исчезнет как мираж. Уж лучше коня раздобыть. Араба-чистокровку.
-От добра добра не ищут. Чем вам плох Мерлин? Он так вас любит. Мерлин очень ревнивый конь, вы замечали?
-Замечал. Но, если у меня все-таки будет араб, постараюсь, чтобы они подружились.
-Так вы меня точно не возьмете?
-Ты раз десять сегодня говорил об этом! И не надоело?
-А если я боюсь оставаться один?
-Кого тебе бояться? Кир Великий - боевой кот, любому вору в рожу вцепится. Здоровые псы от него удирают как цуцики!
-Да, кот - это защита!
-Ты как ребенок.
-Возьмите меня с собой, господин Рауль, Христом-богом прошу!
-Из огня да в полымя. За морем тебе не будет страшно?
-На миру и смерть красна. Одиночество страшнее.
-На миру и смерть красна, это верно. Но чего ты так боишься?
-Генерала де Фуа. Если ваш Фрике начнет процесс...
-Ничего тебе генерал не сделает. Вот трус!
-А я уже не скрываю, что я трус! Хоть тысячу раз назовите меня трусом, я уже не лицемерю, я не боюсь назвать себя трусом, я же не дворянин, мне не стыдно сознаваться в собственной трусости! Да, господин Рауль, я трус! Я трижды трус! Я тысячу раз трус!
-Мы отлично дополняем друг друга!
-Потому что я трус вдвойне - за вас тоже! Если господин черезчур отважен, слуга вынужден быть трусом. Как я останусь один, в этом пустом доме...
-Придут злодеи в черных масках, перережут горло бедному Оливену, злодеи, нанятые генералом де Фуа, или, еще лучше... Королем-Солнцем.
-Запросто! И выкинут в Сену мой труп... И котика нашего задушат... Его, короля, я больше всего боюсь! Он сведет с нами счеты!
-Успокойся, - сказал Рауль, сдерживая тревогу, - Ты-то при чем?
-О, лучше в Алжир, чем сидеть и ждать убийц! Да куда же вы опять от меня уноситесь? Когда мы приедем?
-"Пока не сдохнем, по дороге будем гнать", - пропел виконт, стараясь казаться беспечным, беззаботным, веселым всадником.
-Что?! - взвыл Оливен.
-Опять трусишь? Это всего лишь кавалерийская песенка.