Ах, какую клавиатуру я себе купил ! Завидуйте все ! Клавиши обтянуты мехом горностая. Букв не видно - не портить же драгоценную пушистость. Вы спрОсите (как так - не спрОсите, а Вы спросИте !), как же на ней набирать что-то можно ? Вот тут главный сюрприз и засел ! Она произносит название буквы ! На русском регистре - женским голосом, на английском - мужским.
Но порадоваться вдоволь не дали. Пришло роковое сообщение.
"Карфагеняне прорвали Юго-Западный фронт в районе Прохоровки. С ними два каменных тролля. Целую - Медиаторр VII."
Опять придётся отложить расследование по делу банды одноногих маньяков-заик и пойти вечером в театр военных действий. Очень жаль: в деле-то уже практически всё сходится. И совсем достоверно установлено, что они воспользовались командировочным удостоверением Ахмеда. Но как прознали о его разгульном летаргическом сне ? Как исключили самопроизвольное возгорание машинописного бюро ? Тут какой-то трюк, хотя и второстепенный... Общая задумка была неплохая, почти безупречная: поддельные телефонные звонки; сачки из грязноватой марли, мастерски вписанные в ландшафт поверх икающей невесты. Могло, могло выгореть, но всего не предусмотришь, не угадаешь. Ну кто, скажите на милость, в наше подлое время станет расчитывать на гордость трезвого массажиста ?
Как ни досадно, пора отправляться.
По дороге нужно поцеловать дюжину незнакомых женщин. Страстно. А то удачи не будет. Всё шло, как по маслу, я уже убегал от седьмой, но тут все планы спутал гаишник. И откуда он взялся в метро ?
- Лейтенант Кубурдюк ! Предъявите права и техпаспорт. Вы превысили скорость !
И тычет под нос радар.
- Но я же без машины !
- И что ? Значит - правила нарушать можно ? ДОКУМЕНТЫ !!
Пришлось снять со спины рюкзак, распаковать чемоданы и углубиться в их содержимое. Кубурдюк деликатно стоял в сторонке, поигрывая двухпудовой гирей.
...родословная кота, чек из гастронома, огнемёт с потёртой на сгибах мушкой - всё не то. Ага, вот - усыпальница великого князя Константина. Так усыпляют лейтенантов ! Путь свободен.
Но мне расхотелось бежать. Сколько можно ? Пропади оно всё пропадом: и прорванный фронт, и маньяки, и пожилая культуристка с ярко подмазанным ртом (её бы надо поцеловать восьмой, но страшно как-то). Ничего не меняется в этом суетливом городе: кубятся дома, а на кухнях комятся первые блины, посыпанные колотыми изумрудами девичьих страхов. Плевать на всё ! Вот лягу под куст и состарюсь. Красиво, как Дюймовочка. Кубурдюк очнётся, спросит спросонок: "Кто Вы ? Какой-то у Вас вид нелегальный." И что я ему отвечу ? Как возражу ?
Я отвлёкся от изматывающих мыслей и распорядился:
- Бэрримор, голубчик, запрягите-ка мне в карету ливерпульскую четвёрку !
- Уже делается, сэр !
Ну что ж, облака всегда потеют с юга, так что направление я выбрал верное. А пока подкручу усы, синхронно поправлю галстук, разовью повсюду успех, как будто ничего и не ведаю об изломанной судьбе складного метра.
Я не намерен остаток жизни провести за разведением глубоководных тараканов. Не дождутся...
А женщины недоцелованные так и стучат каблучками, так бёдрами и поигрывают ! Казалось бы - зима, гололёд, грязные сугробы - никакой романтики. Ан нет - ходят и волнуют. Просто наваждение какое-то.
- Сэр, Вы так и не прочли утренних газет из Токио.
- Погоди, Бэрримор, не всё сразу. Я должен сделать несколько поцелуев.
- Помощь не требуется ?
- Нет. Хотя... Если придётся отбиваться от феминисток, я тебя позову. На всякий случай приготовься. Ведь есть же у тебя наган или хорошая суковатая дубина ?
- Есть, сэр.
Десятая - чудо ! Надо её облагодетельствовать к святкам. Отдам, пожалуй, клавиатуру. Распалённый до глубины души, я легко перепрыгнул огуречную грядку и огляделся. Ничто не предвещало. А это верный признак обратного. И неизбежного.