Близился закат, и ветер, вдоволь наигравшись с лохматыми облаками, раскидал их по небу - так, как давно ему хотелось... У самого горизонта серо-синие завитки тянулись к темному морю, которое сегодня было того особенного цвета, каким может быть только северное море. К берегу катились ленивые клочья пены, но дальше море становилось почти гладким, будто жестким и твердым, сильным и бесстрашным - поделившись своей мрачной синевой с силуэтами кораблей там, у края земли.
Солнце, садясь, окаймляло золотистым светом темные кудрявые пряди туч и дарило свой волшебный свет той части неба, на которой неподвижно прилегли облака - широкими, щедрыми мазками чьих-то красок.
Низкое небо нависло над городом, словно в желании обнять его весь, окутать мягкими влажными руками и больше никогда не отпускать.
Он поглядел на эти чудеса, что творились вокруг, повел носом, втягивая прохладный воздух, перебежал дорогу перед лениво ехавшим автомобилем и застучал когтями по асфальту тротуара.
Черный пес на длинных лапах, такой же лохматый, как и эти осенние тучи, шел вдоль домов, принюхиваясь и прислушиваясь.
Опускались сумерки, и трава дышала каплями недавно пролившегося дождя. Листья, зелень - стали ярче, будто ожили, чтобы поймать спокойные дни сентября в преддверии осенних бурь. Влага отражала свет фонарей, который этим вечером заменил собой лунный.
Город тихо радовался тому, что он есть.
Пес зевнул, улыбаясь пустым улицам и набережной, и деревья в ответ чуть-чуть задрожали, а окна домов вспыхнули последним лучом солнца.
Тряхнув ушами, он свернул к одному из домов, разбудил шагами уже сонные темные лужи и, остановившись у крайнего подъезда, снова принюхался. Левое ухо чуть дернулось вверх при дерзкой мысли: "Блины с вареньем".
Бросив последний взгляд на море, этой ночью слившееся с небом в страстном порыве, пес скользнул в полуоткрытую дверь подъезда.
Начав подниматься по холодным ступеням, он услышал легкий скрип, какое-то пощелкивание и человеческие слова: "А если так?.. Черт, все равно не закрываешься". Пес быстро взбежал на лестничную площадку и увидел, что чей-то темный силуэт в прихожей возится с замком, пытаясь закрыть дверь.
Открытая дверь и человек... у него перехватило дыхание. Сколько закрытых дверей, о которые стирались когти. Сколько людей, что не смотрели в глаза.
Она устала, вздохнула, а потом заметила его.
- Ой... Здравствуй.
Пес опустил голову, пытаясь кивнуть как можно вежливее... он не знал, получилось ли у него - с ним никогда не здоровались.
Человек забыла о замке, улыбнулась а потом протянула руку:
- Ты откуда такой лохматый?.. иди-ка сюда, я на тебя посмотрю.
Он сделал пару шагов навстречу, стараясь удержать взгляд, стараясь удержать этот ясный взгляд. Вытянул нос, пытаясь определить ее запах, но чуял лишь эти проклятые блины, эти проклятые блины и варенье.
- Пришел помочь. Смотри-ка, у меня замок заклинило... не закрывается... Может, вот тут надавить сильнее, но боюсь, сейчас закроется так что уже обратно не открою, и окажусь запертая в своей квартире, забавно да? - он чуть грустно усмехнулась. - Так устала... Что делать, как думаешь, а?
Пес наклонил голову на бок, задумавшись. "Лучше пусть будет открыто", - решил он и очень захотел сказать это ей, сказать на ее, человеческом языке. Но не мог.
Тогда он подошел еще ближе и дотронулся носом до теплой ладони.
- Мокрый, - она рассмеялась. - Заходи, мокрый нос.
Дверь распахнулась шире, а человек отступила в сторону, освобождая ему путь.
Пес осторожно ступил через порог и остановился посередине жесткого ковра, что лежал на полу прихожей.
Она прикрыла дверь - замок так и не защелкнулся - и присела на корточки, глядя на него с улыбкой, а потом нежно почесала за ушами.
- Ммм, сейчас мы с тобой что-нибудь придумаем, - поднимаясь, она тронула пальцем кончик носа. Он так и сел, как громом пораженный этим прикосновением. - Поужинаешь со мной?
Человек исчезла где-то, а он сидел, ни жив ни мертв, вдыхая новые непонятные запахи и чувствуя странное тепло... тепло дома.
Она вернулась скоро - с небольшим подносом в руках, на котором были... да-да, блины и варенье. И чашка чая - для нее. Поставила поднос на пол и присела рядом, скрестив ноги.
Взяв теплый круглый блин в руки, оторвала кусочек и поманила пса к себе.
- Ну же, не скромничай, будешь?
Он придвинулся к ней и осторожно принял подарок. Потом еще кусочек. И снова. И еще... Когда стало совсем тепло, и казалось, хмелеешь от сытости, он осмелел настолько, что прилег рядом и положил темную голову на ее колено. Закрыл глаза и лишь вдыхал вкусный запах блинов, терпкий запах горячего чая и теплый, сладкий - варенья из голубики... и ее едва уловимый аромат, такой простой, такой знакомый... что же, что же это такое, надо вспомнить...
Старый бездомный пес погружался в какую-то теплую темноту, такую же мягкую, как осенние тучи... пытаясь понять, где же он раньше слышал этот аромат. Что-то настолько близкое... как будто это был он... если бы был человеком... что за глупости - если бы был человеком?... когда был человеком... когда был здесь... когда был с ней... когда слизывал голубичное варенье с пальцев... когда... Мысли вертелись и путались, куда-то исчезали, как если бы были водой, что впитывалась в землю.
Он услышал откуда-то издалека: "Ну надо же, как хорошо. Да, мокрый нос?.. Да и тебе тоже, я вижу... ты наверное, такого счастья в жизни не испытывал. А все из-за этой двери..."
И он уже видел, как ее теплые руки поднимут его и отнесут куда-то... наверное, на берег моря, пусть это будет берег моря... и оставят его там.
"Да, - успел он подумать в ответ, - такое... счастье".