"Глубокоуважаемый шкаф, неужели вы не видите, что масс-культура - это великолепно нащупанные потребности и убогие способы их удовлетворять?
Значит, надо их удовлетворять лучше.
Другого выхода просто нет".
"Он рыдал над судьбой нечаянного рыцаря Майлса Гендона, человека со шпагой, который всегда вовремя спрыгивал со стенки, сложенной из больших камней, и решал проблемы, перед которыми вставали в тупик мальчишки - и принцы, и нищие"
Михаил Анчаров "Записки странствующего энтузиаста".
"Во времена моей литературной молодости считалось, что научная фантастика, поскольку она называется "научной", и обязана быть сугубо научной, то есть безупречно правильной с точки зрения школьного учебника".
Георгий Гуревич "Древо тем".
Умерла Научная Фантастика от вполне естественной причины - от старости.
Полтораста лет - вполне почтенный возраст для литературного жанра.
Да, это именно та научная фантастика, о которой тот же Гуревич сказал: "Таким образом, чтобы фантастика считалась научной, в НФ-произведении так или иначе довольно-таки правдоподобно должна быть отображена сама наука. Не следы её деятельности, а она сама. Научная фантастика так или иначе должна содержать в себе рассуждения научного характера, гипотезы и теории".
Мы жили будущим, мы ждали великих свершений, мы думали, что если не дети, то хоть внуки будут спокойно летать на Марс, а Луна превратиться в большой "загородный дом" для жителей Земли. Люди будут жить по 150 лет, не скрипя и не кашляя табачным перегаром по утрам. Все будут сыты и здоровы, и наконец-то можно будет подумать: а что делать дальше? Куда двигаться человечеству? Какие задачи оно будет способно решить, а какие отложит "на потом"?
Но не сбылось.
Никто не спрыгнул со стены, сложенной из больших камней, и не решил одним взмахом шпаги все наши проблемы.
У человечества оказался слишком большой аппетит, поэтому рывок науки вперед себя не оправдал. Она слегка не дотянула до финиша. Научно-технический прогресс обманул ожидания общества, которое хотело слишком уж много и сразу. От науки ждали решения накопившихся в обществе противоречий за счет новых технологий.
Но не свершилось даже того, что казалось таким близким.
Космос и все, что с ним связано. Вместо покорения иных планет до сих пор каждый старт пилотируемого корабля - международное событие.
Биология - ну когда же, когда мы получим лекарство от преждевременной смерти? Но получили СПИД.
Кибернетика - искусственный интеллект так и не появился, не говоря о роботах-домохозяйках. Вместо этого появился Интернет, но это уже совсем другая история, которую НФ предсказать не смогла.
И в прошлое не слетали.
Менее популярны были такие темы, как новые источники энергии, экология, "как накормить все человечество быстро и почти даром", проблемы невозобновляемых ресурсов. Может быть, я что-то и забыл, но это - основные направления науки, которые интересовали тогда писателей. Поэтому место научной фантастики в общем литературном потоке оказалось где-то на границе с научно-популярной литературой.
А когда энергия рывка иссякла, то "Сайнс Фикшн" превратилась в обманщицу. Ведь именно она обслуживала соцзаказ, реализуя на бумаге то, чего ждали люди от НТР.
"Сайнс Фикшн" (я лучше буду использовать англоязычный термин, как менее спорный) довольно-таки быстро исчерпала свой потенциал.
Обманутые ожидания вызвали разочарование. И большая часть читателей отвернулась от нее, сместила свой взгляд в сторону фэнтези. Вслед за читателями из "Сайнс Фикшн" ушло и большинство талантливых писателей.
Хорошим примером такого ухода стало творчество Роберта Хайнлайна. Он начинал как научный фантаст. Заработал на НФ имя, славу, деньги и ушел от нее. И вот его перестали интересовать технологии как способ изменения мира к лучшему. Социальные проблемы технологиями не решаются.
Например, роман "Дверь в лето" насыщен наукой - тут и робототехника, и анабиоз, и путешествия во времени - немало для небольшого по объему романа. Но в одном случае это служит лишь для закрутки сюжета, в другом - фоном для действий героев.
Но на самом деле интересует Хайнлайна совсем не это, ему любопытно: способен ли человек прошлого, если он талантлив и энергичен, а общество настроено если не благожелательно, то хотя бы не агрессивно, выжить в новом мире.
Так Хайнлайн стал из научного фантаста социальным.
Удивительно, но А. и Б. Стругацкие, хотя и жили в совершенно другой стране, воспитывались на иной идеологии, но, так же как и Хайнлайн, написали с молодым задором несколько великолепных повестей в жанре НФ. Им никто не мешал бы и дальше развивать это направление, но они тоже ушли в социальную фантастику. Сначала в "Хищных вещах века", а потом и в "Граде обреченном" прозвучал вопрос, на который общество до сих пор не дало ответа: " - Хорошо, хорошо, - сказал Гейгер. - Всем известно, что ты сам по себе. Вернемся к нашим самоубийствам. Ты полагаешь, значит, самоубийства будут, какую бы политику мы ни проводили?
- Они будут именно потому, что вы проводите вполне определенную политику! - сказал Изя. - И чем дальше, тем больше, потому что вы отнимаете у людей заботу о хлебе насущном и ничего не даете им взамен. Людям становится тошно и скучно. Поэтому будут самоубийства, наркомания, сексуальные революции, дурацкие бунты из-за выеденного яйца..."
И до сих пор общество ничего не предложило взамен заботы о хлебе насущном.
Стругацкие, как и Хайнлайн, почувствовали бесперспективность НФ еще в то время, когда она, как казалось многим, переживала свой расцвет. И ушли к более серьезным темам, чем робот-домохозяйка.
Стало некому творить в жанре, и "Сайнс Фикшн" просто прекратил развиваться. А это и есть смерть для литературного направления?
"Сайнс Фикшн" можно назвать идеологическим обеспечением научно-технической революции. Что бы там не говорили, но она плоть от плоти НТР. И она почила вместе с ней, когда победный шаг научного прогресса немного притормозился, а общество убедилось: никакой особой роли ни у науки, ни у развития технологий нет. Есть вещи поважнее.
Хотя ярлык "научная фантастика" продолжает использоваться издателями в силу его привычности для массового читателя.
Что же осталось нам в наследство от традиционной НФ?
Антураж.
Наука перестала быть действующим лицом. Она, как и магия в фэнтези, сейчас используется в фантастике как инструмент познания и воздействия на окружающий мир. Не более!
Но насколько же все-таки сильны устаревшие традиции!
От фантастики продолжают требовать достоверности! А она уже переросла эти рамки, и достоверность заменила художественная убедительность. Я не говорю о простой литературной условности.
Возможна ли Гея Азимова? Реален ли Лио Атридес, помесь человека и червя с планеты Арракис? А ведь что Азимов, что Херберт были оч-ч-чень серьезными фантастами.
Тем не менее, традиционно сваливают в кучу все - от Казанцева до Бестера и Симмонса. И называют это научная фантастика! Ну, это понятно для большинства читателей, которым просто удобно так называть ВСЮ фантастику. Ну, принято так просто! Незачем тут копья ломать.
Фантастика продолжает развиваться. От основного ствола отходят новые веточки. Так возник, например, киберпанк. Или вот еще - возвращение к истокам жанра - "паропанк". Но чем дальше, тем меньше научной достоверности стало в фантастических произведениях.
И НФ начинает постепенно сливаться с фэнтези. И появляется странный мутант по имени "технофэнтези"...
Но самые большие непонятки с пси-способностями - телекинезом там всяким, чтением мыслей, пирокинезом и другими "-кинезами".
С одной стороны, даются почти научные обоснования - например как в "Воспламеняющей взглядом" или "Мертвой зоне" Кинга.
С другой... Как Йеннифэр обучает Цири, помните? Развитие тех же способностей становится первой ступенькой в обучении Цири магии.
Внешнее проявление способностей одинаковое - двигать по столу стакан, и разница лишь в толковании какие способности проявлены - магические или экстрасенсорные?
Любая книга или фильм, неважно фантастика это, фэнтези или мэйнстрим, описывает вторичный мир, то есть реальность, преломленную через восприятие автора. Не бывает в художественном произведении описаний "реальной действительности". Иначе она превращается в беллетризованный науч-поп или, что еще хуже, в плохо написанный учебник.
Но этот "вторичный мир", как бы он ни отличался от "реального", должен быть внутренне непротиворечив. Нестыковки и несоответствия будут раздражать читателя в любом произведении. Вопрос только в том, какие. И тут все зависит от автора, от его умения убедительно доказать право на существование созданного им мира. Есть талантливые писатели, есть крепкие середнячки, которые честно зарабатывают деньги, у которых иногда получается написать очень хорошо. А есть бесталанные ремесленники - для них литература лишь источник дохода, а "пипл" все схавает - он такой! И вот как раз для последней категории вопрос о достоверности и убедительности стоит на последнем месте.
Позитроный мозг у роботов Азимова или Блудный Конструктор не менее условны, чем, например "очевидная" магия в романах Фрая или магия колец у Толкиена. И в этом сейчас фантастика и фэнтези постепенно сходятся. Ведь автор всегда сам определяет границы возможного и невозможного в собственноручно созданном мире. И неважно - какой это мир.
Вот так убедительность превращается в достоверность.
Убедительность - это вообще общая проблема вторичного мира, создаваемого художественным произведением, даже вроде бы "реалистического". Но зависит она не от количества упомянутых "реальных" изобретений и открытий, а от таланта автора...
И если автор говорит, что крокодил - это птичка, то это длинное зеленое и зубастое создание полетит (хоть и низенько). Лишь бы писатель это так описал, чтобы читатель как наяву увидел полет крокодила.