Когда я вспоминаю ее имя, на губах появляется соленый вкус моря, да и аромат витает абсолютно такой же, словно меня поместили в банку с песком с морского дна, который насквозь впитал в себя тысячелетнюю соль. Всерьез хочется облизать сухие, обветренные и обтрескавшиеся от промерзшего ветра губы, что бы удостовериться, что соль все же на них присутствует, но какими-то мистическими силами я удерживаю этот порыв.
Мэрилин...
Я сто раз могу произнести это имя не переставать ощущать всю прелесть его созвучия. Как песня, как нечто прекрасное, что можно слушать ночи напролет, и не переставать находить в нем что-то новое, что скрыто от глаз случайных слушателей. Оно мое, я в буквальном смысле ощущаю его одним целым с моей плотью, хотя мое имя звучит совершено иначе.
Будь-то сотканное из миллионов пузырьков в воде, что приятно лопаются на кончике языка, Мэрилин - способно напрочь сбить мой контроль.
И вот сейчас мне приходится сжимать в руке только что купленную пачку хороших сигар, и быстро перебегать через проезжую часть Байкер-стрит.
Мне в спину звучат десятки раздраженных голосов с чуть приоткрытых окон проезжающих машин. Все они ругательные, совсем неприемлемые для моего уровня жизни выражения, но я терплю и смотрю в след нескольким красным огонькам, что теряются в утреннем тумане осеннего Лондона. Терплю, оттого что эта самая малая боль, которая может вернуть меня в жизнь и заставить задуматься, хоть над чем ни будь еще, кроме соленого вкуса на губах.
Это даже не боль... так... пощечина от случайного зрителя моей душевной драмы. Не хлопки и бурные овации, а пощечина, надменная и говорящая о том, что мой спектакль полное дерьмо.
Ощущения финала дебютной сцены внезапно заканчивается, и я вновь стою на Байкер-стрит. За моей спиной не край сцены, а за ним вовсе не пустые сиденья драмтеатра. Я оборачиваюсь и смотрю на свое отражение в зеркальном стекле одного из самых популярных магазинов, с импортными шмотками в то время когда я был юным и отчасти глупым работником "Jurby WaterTech International", и занимал хороший пост начальника внедрения услуг по очистке сточных вод. И как же я заблуждался, если думал что моя жизнь чище, чем те воды которые проходят сквозь наши машины для очистки...
На секунду я попадаю вновь в то время, когда я бесцельно прожигал жизнь в офисе с тугим, запотевшем от моего присутствия воздухом, а вечером восседал в баре за углом допивая очередную порцию бодрящего бренди. Вздрагиваю от гудка клаксона проезжающего автомобиля за моей спиной и вновь смотрю в полу зеркальную гладь магазина.
Немые манекены завернутые в брендовые плащи смотрят на меня сверху вниз как на изгоя которому не по карману даже подержаться за ручку этого магазина.
Но нет! Они ошибались. Я имен достаточно большое состояние, неплохой пентхаус в хорошем доме района Хемпстед, который раньше был для меня ярлыком качества, статуса и признаку успешности, а сейчас ни чего кроме нескольких пустых потерявших всяческий окрас стен, и все что я имел, превратилось в пустые слова и совсем ненужную роскошь.
Открываю дверь магазина. О моем визите напоминает дверной колокольчик, что замолкает почти сразу, как дверь за мной автоматически захлопывается, словно подталкивает вперед. Мол, говоря мне "Заходи не стесняйся!"
И я без стеснений топаю к дальним рядам, где огромными буквами висит табличка "Мужчинам".
Вы ни когда не задумывались, почему подобные магазины устроены таким образом, что по пути в отдел мужской одежды ты непременно столкнешься с кучей, просто невероятной массы женского белья, колготок, блуз и всего прочего? Может дело вовсе не в этом, но мне кажется, что эти вешалки с кучей платьев как ехидные горгульи, которые тешатся над моей болью, над моими воспоминаниями. А они в свою очередь тут как тут.
Мэрилин.... Совсем как Мэрилин Бернс, та, что сыграла в "Техасская резня бензопилой". Тогда в 1974 эта блондинка была одна из самых аппетитных секс-героинь киноэкрана, но моя Мэрилин была вовсе не сексапильная актриса восьмидесятых.
Даже не знаю, почему она напомнила мне Бернс, наверное, все дело в том, что эти две личности имели большую притягательность. И этот совсем не желание сексуальной близости, страсть и бесконечная похоть (хотя насчет Бернс я не совсем уверен), это что-то невероятно живое, как блеск в глазах и радость в звучании голоса:
- Привет,- слышу я словно наяву эту трель миллионов колокольчиков и внутри, кто-то перерезает тросы.
Все кажется таким тягучим и расплавленным, даже мои мозги в черепной коробке вот-вот вскипят от этого чудесного тепла, которое появляется со звучанием ее голоса.
- Привет,- почти с запинками отвечаю я и жмурюсь, а потом вновь оказываюсь в магазине меж женских платьев всеразличных оттенков, опечаленный тем, что это было всего лишь мимолетное видение.
Позади кто-то хмыкает, и я осторожно поворачиваюсь, сталкиваясь с миниатюрной девушкой в темном свитере и джинсах. Она долго смотрит на меня снизу вверх и на ее лбу играют испуганные морщинки.
- Что?- неуверенно спрашиваю я.
Не сразу замечаю беджик на ее груди, которые серебриться выгравированным именем: "Сара - продавец-консультант".
- Может, помочь Вам с выбором?
По ее тону я понимаю, что это произносится не в первый раз.
Хочется смеяться от неловкости, и под пристальным взглядом Сары я понимаю, что серый будний день в этом заведении слал бы немного радостнее, но и внутри меня смех дано принял другое обличие.
Сара выглядела юной, с короткими светлыми волосами, очевидно крашенными, потому что темные корни выглядывали из-за неровного пробора волос. Светлое, даже слишком бледное лицо казалось фарфоровым в свете многочисленных прожекторов, что освещали помещение с потолка.
Во взгляде Сары читается мысленный вызов. Я словно чувствую ее зов, с которым она пытается притягивать каждого привлекательного мужчину, что заходит в этот бутик. Наверняка одинока. Наверняка жаждет любви, чувств или просто богатенького мужчину рядом, что бы, не пришлось вкалывать, обслуживая вредных покупателей.
Я бы мог сказать, что она была симпатичной, или даже сексуальной, будь бы я все тот же Каспер, которым меня запомнили офисные сотрудники, или мои преподаватели в вузе, или даже те девушки которые когда-либо побывали в моих объятиях, но сейчас, я смотрю в лицо девушки, и внутри меня что-то щелкает:
"Совсем не то, Каспер. Совсем не то!"
И что я пытаюсь разглядеть в каждом женском лице? Намек на родные черты Мэрилин, или наоборот совсем непохожие моменты, что бы вновь и вновь не вспоминать о ней?
Делая угрюмый вид, и быстро отвечаю?
- Мне, пожалуйста, костюм...
Слова выговариваю с трудом, где то в глотке застревает ком, но я хриплю сквозь него. Девушка сухо улыбается, соблазнительно прикусывая губу, но для меня это всего лишь глупое упущение и пошлость со стороны мало знакомого мне человека. Сара, не подозревающая о моем негодовании, разворачивается, следует вдоль зала в отдел мужских костюмов.
В примерочной мне немного полегчало. Наверное, все дело в черных шторах над каждой кабинкой, в которую меня завела юная продавщица и, вручив целую дюжину новейших моделей, испарилась в магазине. Они настолько плотные, что не пропускают свет прожекторов, которыми просто усыпан потолок небольшой примерочной. А еще они вряд ли пропускают сексуальные флюиды, которыми переполнено тело Сары, и ее взгляд ярко синих глаз, от которых мне становится как-то не по себе.
Вернувшись к мысли о костюмах, я начал примерку.
Я не хотел подпускать потусторонние мысли, которые в последнее время стали вторым моим "Я" и по вине которых со мной очень часто стали происходить непоправимые вещи. И мое временное отсутствие в этой жизни в моменты глубокой задумчивости, по сравнению с предыдущей, просто детская шалость насмешливой судьбы. В прошлый раз мне пришлось отчитываться перед боссом, почему вместо доклада об итогах прошлого месяца у него на столе оказалась большая пачка городских порнографических журналов с невероятными позами обнаженных женщин, демонстрирующих все свои половые органы. Сам не понимаю, как так получилось, что вместо необходимой кипы бумаг я взял ту, что стояла на полке в отсеке "на выброс", причем переданная мне Брайаном, коллегой по работе, а тому врученная новой секретаршей Кэролайн, которая нашла этот склад порнографии в кладовке. Так что временное забвение это всего лишь полет моей души, где то за гранью этого мира. Поэтому я просто думал о том, что мне посоветовал брат в письме, которое принес старый почтальон Ник и нахально выманил у меня две сигары в обмен на него.
"Дорогой Каспер.
Спешу сообщить, что мы с Лоренс завтра прилетаем в Лондон на годовщину похорон. Не сомневаюсь, что ты будешь очень рад нашему приезду, поэтому советую прикупить новый костюм, заказать ужин из ресторана "У Шони" и ожидать нашего визита.
И ни каких печалей мой юный друг...
P.S.: везу мамин шнапс..."
Конечно, я любил моего брата. Джеймс был для меня чем-то вроде примера для подражания. Наша мама, хоть и растила нас одна, но вложила в нас самые хорошие человеческие качества, а именно - любовь к своей семье. Но, даже это безгранично светлое и теплое чувство в составе с маминым шнапсом, при упоминании которого, я замечу, у меня всегда текут слюни, не дали мне повода улыбнуться посланию Джеймса.
Я знал, что их семейный визит с болтушкой Лоренс не долгий, но все же...
Я так привык быть одним, точнее нет, не так.... Я так привык быть с ней, что быть одному куда проще, чем быть с кем-то еще.
Расплатившись за отличный, на мой взгляд, костюм, я лишь робко кивнул Саре в знак благодарения за ее нелегкую работу. Девушка, наверно, ожидающая от меня нечто другого нахмурилась и скоблила меня недовольным взглядом, пока я быстро пересекал помещение бутика, и выскользнул на улицу, желая поскорее оказаться на свежем воздухе.
Странно как быстро я выдыхаюсь от людской толпы в последнее время. Очень не хочется мириться с мыслью, что я старею, или меняюсь, потому что прежний Каспер был достаточно жизнерадостным человеком. Хотя веселым меня было назвать сложно, но за то я, по крайней мере, мог радоваться простым мужским мелочам. Например, повышения в заработной плате, или очередной победе нашей футбольной команды. Но, даже маленькие радости не в силах вернуть меня прежнего.
Как я и ожидал, уличный воздух был очень свеж. Шел мелкий противный дождик, который превратил асфальт в огромную зеркальную лужу. Это напомнило мне про вход в другое измерение, если бы оно существовало.
Там наверняка светило бы солнце, и рядом я ощутил теплое прикосновение ее мокрого языка на своей шее чуть ниже уха.
Она всегда так делала. Я ругался, нервничал, даже иногда мог крикнуть что-то грубое, что бы она прекратила подобную дурь, но она продолжала.
Ах, как много бы я сейчас отдал за еще одно такое прикосновение.
Я поправил воротник драпового пальто и почти спрятался за ним, но все равно ощущал, как холодные капли катились по шее, и дальше по позвоночнику заставляя тонкую ткань моей сорочки, вмиг становиться мокрой.
Впервые я встретил ее в метро.
Не помню, что я почувствовал тогда, да и мне порой кажется, что люди не могут вспомнить свои ощущения в какой либо запоминающийся момент своей жизни, а просто придумывают его уже после. Например:
Впервые увидев ее, я влюбился...
Или:
Впервые посмотрев в ее глаза, в моей душе все перевернулось...
Каждый придумывает то, что было бы удобнее сказать, или то, что кажется им, более ли менее реальным, но в то же время романтичным, то, что нравится слушать девушкам. А лет так через десять или пятнадцать совместной жизни, с этого предложения будет начинаться семейный праздничный ужин по случаю дня рождения своей избранницы, а дальше будет следовать очень долгий монолог, который и будет служить тостом.
Возможно, это отложится в их детях, и внуках, и те будут поступать точно так же. Ассоциировать встречи с важными в их жизни людьми с чем-то высоким, светлым и божественным, даже не задумываясь, что в момент этой самой важной встрече они могли думать о ком-то совершенно ином, или о том, что мало похоже на романтику.
Хорошо, пусть будет так:
Впервые встретившись с Мэрилин я не почувствовал любовь с первого взгляда. Меня не осенило нечто новое и превосходное. И тепло не разлилось по моей груди сладким медовым нектаром. Нет.
Я посмотрел на нее поверх голов стоящих студентов, которые толкались на перроне, ожидая электрички, что уже гудела в темноте тоннеля.
И почему я смотрел на нее не отвода взгляд?
Наверное, я находился в состоянии полной задумчивости, пал всего несколько часов и ее лицо это была некая точка, которая не давала мне сомкнуть глаза, а точнее часть ее лица, которую я видел лишь на половину из-за скосившегося на бок красного берета. Она просто притягивала взгляд и была нераздельно связанна с моими мыслями.
Не сразу понял, что девочка смущенно отвела взгляд, спрятавшись за ярко-красный берет, прервав мои мысли. В толпе студентов она выглядела, как и все, по юному свежей, бодрой, энергичной. Может мне так казалось, оттого что я был в последнее время полностью поглощен работой?
Устало выдыхаю. Изо рта идет пар. На улице стояла глубокая зима. Лондон замерзал от северных ветров. Спрятаться можно было лишь под землей, именно поэтому, я предпочел метро всем другим видам транспорта, но и здесь было очень холодно. Казалось, что даже время замерзает на его пиронах, автобусных станциях, пустых кафетериях. Единственное место, где все еще живет время, были часы. Старый циферблат на серой стене метро. Часы, что только что пробили полдень.
Да, я опаздывал на работу, и мой босс звонил мне за последний час не меньше шести раз. Не могу согласиться с его мнением, что рабочий процесс в нашей компании это большая стабильная машина. Иногда мне кажется даже наоборот, это плавающая жижа, в которой мы захлебываемся и тонем, по крайней мере я, до поздней ночи, после чего не проспать было бы слишком большим упущением.
Девочка в красном берете, посмотрела на часы, словно куда-то опаздывая, и перевела взгляд на меня. Я принял этот тихий бой без лишних эмоций. Скажем так, я был совсем не готов к эмоциям этим днем. Даже наоборот, я встал слишком рано, а лег слишком поздно. Конечно, ни чего странного, я делал так на протяжении нескольких лет, но сегодня это было мое оправдание безэмоциональному лицу, которым я наверняка напоминаю воскресшую мумию. И даже у мумии было бы больше эмоций, чем у меня.
И я продолжал смотреть на нее, она на меня...
Я не понимал, что же в ней так манит мой взор, что я не могу оторвать взгляд и смотреть, предположим, в другую сторону. Например, на ту чудную бабульку в черном драповом пальто и белой шалью поверх седой головы, с малюсенькой карманной собачкой в дрожащих ручках.
Постарался перевести взгляд на бабушку, потом на собачку, все без толку. Вновь возвращаюсь к светлому лицу студентки, которая, в отличие от меня, не сдала позиции продолжая изучать меня взглядом зеленых глаз.
Раздался скрежет тормозов и из тоннеля вылетел вагон электрички, следом еще и еще, они мелькали за спиной девушки, сливаясь в единую серую массу с фиолетовой полосой в самом низу, но она даже не обращала внимание. Мне казалось это как минимум странным. Не то что бы на меня и прежде не смотрели девушки, и даже женщины. В моей фирме очень много женщин, готовые на интимную близость со мной без дальнейших обязательств или даже свидание. И я ловлю гораздо больше женских взглядов в день чем самая известная американская модель, но этот взгляд.... Это взгляд зеленых глаз был чем то невероятным. Словно эта юная леди ласкала меня, даже не касаясь. И черт бы побрал! Я ощущал ее взгляд сквозь пространства между нами, словно мы были связанны друг с другом. Мне пришлось закрыть глаза, что бы отвлечься, но мое воображение как коварный предатель, загнал меня в ловушку собственной пошлости, на которую только и был способен. Сон как рукой сняло. Я взбодрился с напряжением своего тела.
Признаться, я был счастлив, что на мне был длинный плащ, который скрывал мою похотливую сторону, что сейчас непременно торчала бы, подпирая ширинку брюк.
Раскрасневшись, увожу лицо в сторону, но видит Бог, мне стоило это немалых сил. Жду несколько секунд и вновь смотрю в толпу, что ломится в двери электрички, но не вижу не светлого лица с удивительными зелеными глазами ни красного берета.
Выдыхаю, отчасти с радостью, но большей частью от напряжения. Закрываю глаза, что бы хотя бы попытаться сосредоточиться и заставить своего друга живущего в трусах угомониться, но вижу вновь этот взгляд уже в своем воображении и вздрагиваю от прикосновения.
Раскрыв глаза, не совсем понимаю, сделал ли я это на самом деле, или мне это видеться, но рядом стоит девочка, в красном берете, и смотрит, как трогается ее электричка набитая подростками, словно банка замаринованных помидоров.
- Куда пойдем?- спрашивает она, не поворачивая ко мне головы, и так тихо, что мне приходится склониться, что бы услышат трепет ее голоса.
- Что? Простите...
Она вновь смотрит на меня из-под тонной линии бровей. Почти изумрудного цвета глаза приняли насмешливый блеск, и на долю секунды мне показалось, что она надо мной смеется.
- Я спрашиваю куда пойдем?
Отвожу взгляд от того что не понимаю что происходит. Кажется все нереальным, или как минимум нелепым. Девочка в кросном берете все еще рядом выжидающе смотрит мне прямо в лицо, с таким видом, словно я должен был дать ответ в эту же секунду. В секунду которая потребовалась мне только для того что бы отдышаться и незаметно примять выпуклость ширинки держа руки в карманах пальто.
Признаюсь, это была целая система из неких манипуляций, которые я уже не раз проводил до этого, но сейчас это было особенно сложно.
Брови девушки подскакивают вверх, что тут же меня оживляет:
- Знаете, есть место на углу,- я показываю пальцем вверх, в сторону выхода из метро,- Мне говорили, что там подают неплохой кофе...
- Отлично,- сухо говорит девочка и топает в ту сторону, куда указал я пальцем.
Не совсем понимаю, стоит ли мне идти следом, или остаться здесь. Может она не в своем уме? Или у нее раздвоение личности, что бывает очень часто у подростков этого поколения.
Она разворачивается ко мне в пол оборота и смотрит как на придурка:
- Может, ты уже тронешься с места?
Я вновь подумал, что девушка не в порядке, поэтому обернулся удостовериться, что она говорит со мной. Как назло мы в метро были одни.
- Это вы мне?- я тычу пальцем себе в грудь и получается очень болезненно, но я предельно напряжен, что бы обращать на это внимание.
Девушка вдруг взрывается от смеха, а я как заколдованный смотрю на ее улыбающийся рот с рядом ровных белых зубов.
О Боже! Этот смех! Этот удивительный смех. Моя оборона пала.
Я улыбаюсь ей в ответ, даже нехотя этого всерьез. Любой другой на моем месте развернулся и пошел бы прочь, но только не я. Наверное я самый большой магнит для подобных ситуаций и моя жизнь будет уж слишком обыденной, если со мной не будет случаться нечто подобное, но такое... такое случилось впервые.
- Конечно тебе! Кому ж еще?- сквозь хохот говорит та и вновь идет в сторону выхода из метро.
Заглатываю нервный ком и следую за ней, не понимая зачем.
И что меня только тянет, вслед за юной девочкой в красном берете?
Глава 2
Всю дорогу мы шли молча. Девушка была беззаботно мила. Я бы даже сказал очень беззаботно мила, совсем как Алиса, в стране чудес следуя за веселым Шляпником. Но, к сожалению, я не был Шляпником и наш мир вовсе не страна чудес. Меня немного настораживало то, что такая юная леди не боится случайных встреч в метро. Казалось, ей было абсолютно все равно кто я и куда мы идем.
Мне пришлось заставить себя подчиниться контролю, и в скором времени моя похотливая сторона вновь погрузилась в сон. Не то что бы у меня давно не было секса. Дело было несколько дней назад с новой секретаршей моего босса Кэйли. Но то, что происходило со мной сейчас, было за гранью моих возможностей. Словно какая-то некая сила управляла моим сексуальным героем, даже не спрашивая разрешения вторгаясь в мою личную интимную жизнь.
Я окинул входную дверь маленького кафетерия нерешительным взглядом и обернулся, ожидая не увидеть там ни кого, но нет, она все еще стояла за мой спиной и смотрела на меня, с насмешливым блеском в глазах.
- Ну и?- протянула та. Я в непонимании сощурил глаза, а та только вновь насмешливо улыбнулась,- Ты мне двери откроешь, или так и будешь, как статуя стоять?
- Ах, да,- я очнулся от каменного ступора и распахнул двери,- Простите...
И почему я разговариваю с ней на "Вы", а она нет?
Мне охватило раздражение, но оно слишком быстро улетучилось. От чего-то, в ее присутствии мне было совершенно невозможно злиться. Не помню, чтобы когда-либо я мог вести себя подобным образом с девушкой, но, к примеру, на работе, я мог выплеснуть одну или даже две негативные волны в адрес моих подчиненных. Помню, однажды я даже довел женщину до слез, конечно, не специально. Я и понятия не имел что она настолько ранимая особа.
Так вот, все пару минут шествуя до столика, я переваривал новое чувство раздражения, которое не могло выплеснуться наружу, оставаясь внутри меня грызть самую макушку моего головного мозга.
А еще я, не прекращая, думал, что новому поколению, а именно этой юной леди, несомненно, требуется изменить стиль воспитания. И я имею в виду не компьютерные игры "Помоги своим ближним" или иные социальные программы по росту и развитию подростка, современным детям совсем не помешает хорошенькой порки, что бы научиться уважать взрослых.
Не думаю, конечно, что она намного младше меня, но все же. Я уже взрослый, состоявшийся мужчина и предпочитаю, что бы со мной разговаривали в вежливом тоне, а не как с маленьким котенком, которого только что подобрали на улице. Но именно им я себя и ощущал.
Я следовал за девушкой как маленький слепой питомиц, пока та не остановилась у столика в самом углу заведения, такое тихое и укромное местечко, (аля - только ты да я, что меня, конечно, пугало), которое выбирают школьники для зажиманий. Мне показалось, что она выбрала это место не случайно. По крайней мере, чувство опасности начало бурную жизнь внутри моих легких.
Я закашлялся.
- Простыл?- по хозяйски спросила моя спутница, словно мы знакомы уже десятки лет, а то и больше, я отрицательно замотал головой как китайский болванчик, но девушка звонко цокнула губами,- Тебе бы потеплее одеваться. Зима как не как...
Она сунула мне свое толстое пальто и уселась в мягкое кресло.
Не знаю, что было приятнее, то, что эта юная особа проявляет некую материнскую нежность ко мне, человеку, которого видит впервые, или то, что атмосферу разрядил юноша-официант.
- Добрый день! Наше меню, пожалуйста,- он положил на столик несколько тонких книжиц в кожаном переплет, цвета жженного кофе,- Может, хотите заказать что-то сразу?
- Да, конечно,- она улыбнулась официанту скромной улыбкой, которую, я даже могу поспорить, дарит всем подряд, чисто из вежливости,- Два двойных капучино без сахара.
- Сироп?
- Ага,- кивнула она и сделала задумчивый вид,- Карамель, пожалуйста.
Официант сделал запись в маленьком блокноте пока я стоял с ее пальто и наблюдал эту поразительную картину в ошеломленном состоянии, словно меня только что встряхнули и мои мозги не могут престать биться о стенки черепа.
- А тебе?
- Кхм,- наконец-то я взял себя в руки и швырнул, с особым чувством удовлетворения, ее пальто на соседний стул. Уселся, напортив, и упер в ее бледное лицо взгляд,- Спасибо, что спросили!
Мой голос был грубым и неуравновешенным, но я даже не пытался скрыть раздражения. Пусть знают, что у меня есть свое мнение!
- Мне, пожалуйста, мятный. Мятный сироп!- повторил я с особой жесткостью в голосе, от которого самому стало немного не по себе.
Официант бросил беглый взгляд на девушку, та беспрестанно смотрела мне прямо в глаза.
Наверное, он подумал, что мы какая-нибудь очередная семейная пара, у которой случился очередной семейный кризис.
Да нет приятель!- подумал я, желая мысленно пообщаться с официантом, который тут же испарился в узком проходе ведущим предположительно на кухню,- Мы даже не знакомы.
В кафетерии было тепло, но я не снял пальто. Во-первых, я был уверен, что особо не задержусь здесь, а во-вторых, меня все еще не покидал страх, который вызывал мой проснувшийся дружок, хотя встряска с кофе дала мне шаг к отступлению, а ему время остыть.
После недолгого безгласного поединка девушка наконец-то оторвалась от моего лица и поудобнее уселась в мягком кресле:
- Не любишь капучино?
Я чуть не рассмеялся ей в лицо. Это все было совсем не весело, но, это желание не покидало меня еще несколько секунд.
Только сейчас я заметил, какие у нее блестящие каштановые волосы, заплетенные в маленькие косички по обеим сторонам чуть заостренного лица с покрасневшими от зимнего ветра щеками. Наверное, это косички, вьющиеся большими завитками к концам, делали ее на несколько лет моложе.
- Я вообще не сторонник кофе,- тихо выговорил я.
Мой голос вдруг стал мягче, чем я ощущал себя внутри. Это было очень странным. Ее взгляд осмотрел мое лицо и остановился на губах. Она улыбнулась одной стороной рта.
- Знаешь, кофе здесь варят не очень. Дешевый аналог натуральному кофеину. К тому же без добавления сахара. Знаешь, сахар очень вреден для организма?
Я с замиранием легких наблюдал за ее произношением, за движение руками, за мимикой, которая показалось мне довольно привлекательной, я бы даже сказал сексуальной. Не сразу понял, что она о чем-то меня спросила, скорее, догадался по ее вопросительным складочкам по обеим сторонам глаз, когда они с прищуром смотрят прямо мне в лицо.
Такие зеленые, рубиновые глаза, сейчас, впитавшие в себя теплый свет кафетерия кажутся добрыми и немного ласковыми.
- Что, простите?- переспросил я, еле шевеля распухшим языком.
- Сахар очень вреден для организма...
Я слабо пожимаю плечами и ищу что-то более логичное для ответа, но моя голова забита ее образом, так что я молчу.
- Слушай, ты очень странный,- шепчет она словно это мировая тайна, которую нам определенно необходимо держать в секрете.
Я немного морщусь, но потом смеюсь.
- Это я-то странный?- девушка, молча, наблюдает за вспышкой моей неадекватности, пока я заставляю себя прервать смех.
Вскоре у меня это получается, и я облокачиваюсь на стол обеими руками, поддаваясь немного вперед, но это ее не пугает, даже наоборот, я вижу, что она повторяет за мной и между нами остается несколько сантиметров сжатого пространства, который полностью теряет свой кислород:
- А вы не находите, соглашение на прогулку со случайным прохожим, более странным?
- Вообще-то это я тебя пригласила...
- Ах, вот как,- я без особых сил падаю обратно в кресло и, прижимая указательный палец к своим губам, что бы, не дать себе возможности высказать лишних слов, за которые потом будет стыдно.
Мне непременно хочется убежать. Убежать подальше от этих рубиновых глаз, что сверлят меня пристальным взглядом, но я не могу даже пошевелиться, словно это гипноз чистой воды и еще чуть-чуть и я отдам свой бумажник без особых претензий. И я бы отдал ей что угодно. Уже тогда в этом небольшом безлюдном кафетерии я понял, что окончательно сошел с ума.
Больше мы не разговаривали, просто смотрели друг на друга как двое сбежавших из психической клиники пациента, и пили отвратительный капучино без сахара. Ментол в моем кофе был только названием сиропа в кассовом чеке, что принес официант.
Я, не отрываясь, смотрел, как она держит белую фарфоровую кружку обеими руками, грея замерзшие ладони, хотя мои ладони были теплее, чем та жидкость, смутно напоминающая кофе, что подавали в этом заведении. Смотрел, как складываются ее губы, что бы сделать глоток, как при этом закрываются глаза с длинными черными ресницами. В этот момент я не чувствовал ни чего. Пустота поселилась в моей душе. Пустота одиночества, в которой я жил все это время до встречи с ней.
Я смотрел на нее и не понимал, откуда в таком маленьком человечке такой огромный магнетизм, яркость, дружелюбность. Она была словно ребенком в облике взрослого человека. Почему то, именно с ребенком я ее и ассоциировал. Ребенком способным все еще верить в чудеса.
И мне, как ни кому другому не хватало чудес. Обычных маленьких чудес.
Не знаю почему, но эта девочка стала точкой отсчета, отсчета моей новой жизни.
Когда мы покончили с кофе, я как самый приличный джентльмен бросил несколько зеленых банкнот и чаевые в металлическое блюдце, которое принес официант, хотя еще недавно совсем не хотел платить за ее кофе. Не то, что бы я был сторонником равноправия мужчин и женщин, или был слишком скуп. Нет, в иной раз я выкладывал и по сто баксов за ужин, с малознакомой фотомоделью нового лондонского журнала. Но сейчас, мне было совсем неловко платить за кофе, которое выпила совсем незнакомая мне девочка, причем, так и не прояснив цель нашего случайного знакомства. А может, это и было целью? Я, конечно, подозревал, что стипендия лондонских студентов, да, как и всех студентов в мире ровняется ничтожному числу, которые выводят ученики младших классов, складывая два двухзначных числа вместе, но что бы за не самые хороший кофе общаться с незнакомцем.... Это было для меня тайной, которую, я не скрою, хотелось бы разгадать.
Но это так и осталось для меня загадкой всех загадок.
Мы вышли в зимний Лондон, когда падал снег. Хотя на улицы было достаточно светло, но уже зажглись бульварные огни, словно давая этому дню фору и стимул закончится на несколько часов раньше прежнего.
Большие белые хлопья падали на наши плечи, словно кто-то распотрошил пушистое облако над нашей головой.
Я все еще чувствовал себя ручным котиком, потому что следовал за ней. В полном молчании. Без лишних движений. Мы просто шли по заснеженной улице вдоль шумной дороги и машины проносились мимо нас, пытаясь облить дорожной грязью.
Наконец-то она остановилось на автобусной остановке, и повернулась ко мне лицом.
- Спасибо за кофе,- она быстро чмокнула меня в щеку, словно для этого ей даже не пришлось подпрыгнуть, а она была как минимум на голову ниже меня.
Я раскраснелся и кивнул. Слова растаяли на кончике языка как снежинка на щеке девушки. Она еще раз посмотрела мне в глаза, словно давая в последний раз насладиться изумрудным блеском, и махнув рукой, заскочила в автобус, который я и не заметил, если бы он не закрыл свои двери, разлучая меня со случайной незнакомкой.
Я так и стоял еще несколько минут, а может быть и часов, смотря на быстро уезжающий прочь городской автобус а вместе с ним и сотни машин, что уносили все прочие мысли с моей головы оставляя лишь ее образ с ясными зелеными глазами.
И почему я такой идиот?!- подумал я и наконец, оторвал взгляд от горизонта автострады.
Глава 3
Прошло несколько месяцев с того времени, как я впервые увидел ее, и казалось, эти мысли о случайной незнакомке в метро перестали посещать мою голову. Или может, во всем виновата работа, что стиснула все кроме себя любимой, и мне не пришлось больше ни чего, кроме как позволить ей завладеть всем моим разумом, затуманивая тот отрезок времени, где присутствовала девочка с глазами подобно драгоценным камням сапфира, метро, никчемный кофе.
И это было лучшее решение, поскольку наша компания, наконец-то, вышла в лидеры мирового бизнеса по очищению сточных вод в Англии.
И я так хотел этого всю свою жизнь с самого начала работы в этой фирмы. Хотел стать важным звеном для всех, включая босса, коллег по офису, секретарш (которые меняется быстрее, чем носки у нашего программиста), и даже для уборщицы, которая вряд ли понимает, что такое дистиллятор. Итак, на пике своей карьеры я достигнул этого. Конечно, мне не стоило прилагать особых усилий, что бы фирма развивалась, все было слаженно как часы - тик-так, тик-так.... Таким образом, мне натикала полугодовая премия, которую я спешил просадить в каком-нибудь злачном месте, например казино.
Подпольная лавка Берти Скейлз, в подвале одного из ночных кафе Лондона на окраине города, добродушно распахнула свои, скрытые от глаз прохожих, врата в казино. Прокуренные с годами стены, засаленный стол, фишки, пару грязных пепельниц, но во всем этом была очень заманчивая изюминка, которая заставляла сердце биться чуть чаще.
Не сказать, что я очень алчный человек, или заядлый игрок, но посидеть с друзьями за стаканом хорошего виски и сигарами, раскидывая карты и фишки - это было некой мечтой. Я бы даже сказал такая мини мечта, без которой не было бы пути к другим моим мечтам которые, скажу по секрету, были куда масштабнее.
Вечер начался не с самого хорошего происшествия. Круг моих знакомых, с момента нашей последней встречи, немного расширился. Я ожидал чего угодно только не Спенсера Фергинса, бывшего заместителя нашего босса, чье место я занимаю, по сей день. Но с каким трудом оно досталось мне после этого засранца!
Этот идол всех фотомоделей с внешностью молодого Аполлона, со светлыми кучерявыми волосами, уложенными толстым слоем прозрачного геля, уселся напротив меня с видом полного удивления. Две девушки, которых я не сразу замечаю, встают по обе стороны от него, но я даже не смотрю на них зная, что этот пижон всегда имеет при себе нескольких красоток, с которыми возможно не спит, но держит на коротком поводке, как говориться - что бы было.
Твою ж мать Спенс! Неужели ты еще жив?!- хотел крикнуть я ему в лицо, но смог лишь злобно кивнуть.
Спенсер ухмыльнулся, и крепко затянувшись сигарой, буркнул:
- Здорово Кас.
Кас? Кас? Этот злобный идол лондонской голубятни назвал меня Кас?
Я с такой силой сжал кулак правой руки, что из-под нее выскочила только что розданная Заком, моим школьным приятелем, фишка и устремилась прямиком в кучу фишек Бэна Слезли. Тот от недоумения разинув рот, пытается что-то крикнуть, но я чувствую, как по-дружески приземляется мне на плечо теплая сильная рука.
- Эй, дружище,- слышу я голос Зака, который тут же наливает мне в еще не допитый стакан виски алкоголь, словно это поможет мне расслабиться,- Пей.
И я подчинился. Беру большой стакан и почти махом захлебнул терпкую жидкость, оставляя лед. В этот момент раздается голос Спенсера. Хриплый, словно он страдает туберкулезом.
- Давай забудем старые обиды, друг,- я чувствую, как выпитое виски скатывается по горлу, оставляя огненный след от своей терпкости, и я будь-то, разъяренный дракон выдыхаю пар, а потом слышу, как алкоголь плюхается в недра моего желудка,- Посидим, выпьем,- вновь хрипит его голос.
- Конечно, Спенс,- натягиваю я улыбку голодного крокодила, чуть оскалив правую сторону клыков,- Как в старые добрые времена да?
Он кивает, думая, что стакан виски ослабил мои нервные всплески. Как бы ни так! Я сижу, смотрю в его распахнутый в радостном смехе рот и молю господу Богу, что бы моя фишка вновь отскочила и залетела прямо к нему в глотку.
Если честно я сейчас вряд ли вспомню на чем основывается моя агрессивная реакция, с того времени прошло очень много лет. Кажется, Спенсер хорошо подставил меня, прежде чем освободить теплое местечко под крылышком босса. Мне вспоминается, что я чуть не сошел с ума, разгребая все-то дерьмо что он оставил после себя. Возможно, он не хотел насолить мне лично, но, во всяком случае, так получилось.
В общем, как бы то ни было, мои ребята пригласили его к нам на огонек, а значит, мне придется мириться с этим отвратительным самовлюбленным скрягой, который начиная, кидает самую мелкую фишку и дымит сигарой так, что толстый слой закрывает промежуток между покерным столом и плафоном.
Повисшая мгла сначала немного пугает, к тому времени, когда она рассеивается, каждый из нас ставит свои ставки, и мы любуемся розданными Торри картами.
Я оглядываю всех, начиная от Зака, по левую руку от меня и иду дальше. Следом за ним сидит кузен Бэна, Торри Фолдер, по правую руку от меня Бэн и старина Лукас, заядлый любитель марихуаны.
Думаю и сегодня не обошлось без косяка, оттого он сидит в кромешной мгле, которую пускает Спенс своей огромной сигарой и тупо смотрит в карты, словно на них изображены не цифры, а точные карты Нью-йоркского метрополитена.
Весь круг замыкает Спенсер прямо напротив меня с идиоткской улыбкой, которую демонстрируют сутенеры, сдавая на ночь бракованную проститутку очередному студенту-ботанику.
Осторожно смотрю поверх его головы вначале на блондинку, которая положила подбородок на его мускулистое плечо и что-то щебечет ему в ухо, определенно сексуально и приятное, потому что Спенсер облизывает нижнюю губу с похотливым блеском в глазах. Блондинка, смеясь, отстраняется, и только сейчас я замечаю, что она очень обильно накрашена тональным кремом. Он словно не намазан, а наложен пластами, как штукатурка на рыхлую поверхность стены, что бы скрыть все уродливые нюансы. Не сомневаюсь, без тонального крема, возможно, было бы куда хуже, но, к сожалению, лампа над столом очень явно выдает многослойность ее кожи. Светло-голубые, альбиносские глаза сверлят каждого из присутствующих и натыкаются на мой изучающий взгляд. На долю секунды мне показалось, что это был выстрел, я даже дернулся как от пули, потому что ее ястребиный взгляд вонзился в меня. Я, не справившись с интенсивностью ее черных теней вокруг глаз решил увести взгляд ко второй спутницы нашего мачо-мена и замер.
Мне пришлось протереть залитые алкоголем глаза. Я даже мог поклясться, что мне это видится, или что я изрядно пьян. Я повторяю манипуляцию с пальцами и собственными глазами, словно если я посильнее надавлю на них, то они станут лучше видеть, но я ни когда раньше не жаловался на зрении. Когда я убираю пальцы и разжимаю глаза, все кругом плывет, но в скорее вновь силуэты сливаются в единую массу с рубиновыми глазами и насмешливой улыбкой, которой девочка с метро приветствует меня.
Я с трудом удерживаюсь, что бы, не крикнуть:
Какого черта?!
Очевидно, это написано у меня на лбу, потому что девочка прикладывает указательный палец к своим губам, который прибивает мой язык к небу, словно гвоздями и быстро увидит руки за спину, что бы ни кто не увидел.
Я мельком бросаю взгляд на всех присутствующих, единственный человек который сейчас не любуется розданными картами это блондинка с другого плеча Спенсера, и я ставлю на то, что у нее не хватит мозгов, что бы догадаться о том, что вообще происходит. Поэтому я делаю вопросительную гримасу, тыча пальцем в воздухе указывая на Спенсера и медленно проговариваю, шевеля одними губами:
- Спятила?
Девочка улыбается очень радостной улыбкой, которую я вижу на ее лице впервые. По обоим уголкам рта расползаются довольные и очень милые складочки. Я бы сказал, слишком милые, что бы быть на поводке Спенсера Фергинса. Меня охватывает сразу два чувства, которые в сочетании друг с другом заставляют руки с картами трястись, поэтому я аккуратно ложу их на столешницу дубового стола. Откровенно сказать, мне даже представлять противно, что такая юная девочка с такими чистыми, почти ангельскими глазами может стать подстилкой для такого чмыря как Спенс, но в то же время мне ее очень жаль.
- Начнем,- шипит Торри и в его взгляде пляшет миллион злобных чертенков, будь то он уже взял огромный куш.
Все открываются от своих карт, я так полагаю, насмотревшись вдоволь, и глядят друг на друга, я быстро увожу взгляд на стол, потом на Зака. Тот подозрительно пялиться, прямо мне в лицо, будь-то, жаждая увидеть там всю нумерацию моей колоды.
- Ну что ж!- выдыхаю я и Спенсер почти ложиться на стол, что бы уловить мои слова,- Игра началась!
Я еще ни когда в своей жизни не был так взволнован и напряжен. Я буквально чувствовал, как каждая моя пора выделяет пот и он, скапливаясь в разных местах, течет струйками, то по спине, то по ногам. Наверное, от моей сорочки не осталось сухого место, в прямом смысле сказанного. Я ненароком склоняюсь к своей руке, что бы вдохнуть аромат подмышек, как я и ожидал мой "Old spays" справляется со своей задачей, и я немного расслабляюсь, зная, что эту жуткую потную вонь создаю не я.
Игра затягивается, становясь жестокой и беспощадной. Беспощадная - однажды так нашу тактику игры назвал Пит Слезори, брат Зака, когда решил сыграть с нами партию другую. Так вот, та ига, как нам всем казалось, была беспощадна, и я даже сказал бы, коварна, но по сравнению с тем, что образовалось на нашем столе, то были еще цветочки.
Куча в самом центре была такой, что я едва ли видел Спенсера. И меня это очень радовало. Я готов был накидать еще несколько таких куч, что бы, не было видно даже макушки его светлой головы и кудряшки, светлые и вьющиеся как у куклы барби по имени Клер, которую я был вынужден кормить из игрушечных тарелочек в детском саду.
И еще я был очень взволнован ее присутствием.
Может я давно бы уже и сдал позиции, не имея страсть ко всему азартному, стараясь сохранить одну четвертую своей зарплаты, но я просто не мог пасануть. Только не сейчас. Только не при ней.
Единственным ярким и пульсирующим в мозгу желанием было скинуть все карты и просто смотреть на ее лицо, как в тот раз в метро и не думать ни о чем, но я тут же ловил на себе ее ожидающий взгляд. Она смотрела так пронзительно и внимательно, следя за каждым моим движением, словно ждала какого-то чуда. Совсем как ребенок, смотря на профессиональную работу фокусника. И я так старался быть этим фокусником. Меня так радовало ее внимание, хоть немного несдержанное, но все же...
- Все,- тихо буркнул Спенсер и закашлялся, скидывая карты.
Блондинка за его спиной надула пухлые, будь то накаченные ботексом губешки и тихонечко застонала. Не сомневаюсь, часть выигрыша служило бы ей очередной дорогой безделушкой на какой-нибудь выдуманный день, которые придумывают для себя любовники. День первого миньета, или еще чего похлеще.
Эх, бедняга, не дотянул до выигрыша! И блондиночку свою огорчил.... Может, хоть нас порадуешь и захлебнешься в собственной мокроте?
Я так яростно улыбаюсь, и, кажется, вот-вот мои губы треснут в уголках, и я буду походить на Джокера из фильма "Бетмен". Не хватает еще этого злобного смеха как у доктора-зло, который только что прогремел в моих ушах.
И это и вправду была великая радость, которую я даже и не думал скрывать. Я с особым чувством удовлетворения облокотился на мягкое кресло, что промокшая рубаха прилипла к спине, заставляя на мгновение почувствовать потный холодок. Все кругом кружится и плывет. Наверное, я много выпил, потому что стол с фишками раскачивается в лучах лампы и все лица вокруг меня, то вытягиваются, то сжимаются, создавая игру абстрактных форм.
Девочка за спиной Спенсера показывает два больших пальца поднятые вверх, которые я едва ли вижу сквозь размытое пространство. Я стараюсь сфокусировать взгляд и натыкаюсь на ее, как мне казалось тогда, измученный вид, который заставляет меня забыть обо всем на свете. Об выигрыше и горе фишек, о Заке, который подбивает всех пойти в клуб для продолжения, и даже о Спенсере, что с особой жестокостью покусывает костяшки правой руки. И даже о виски, который, кажется, еще не согласен отпускать мой разум. Единственно чего я хотел в этот момент, эта была та юная девочка с ясным взглядом изумрудных глаз, которые смущенно убежали от меня.
- Игра еще не закончена,- вдруг серьезно заявляю я и встаю, что бы все смогли видеть меня.
Особенно Спенсер.
Я слышал, как допил остатки виски в своем стакане Зак и как поперхнулся сигаретным дымом Торри. Кажется, в этой тишине, я даже слышал, как списываются со счета мобильно телефона деньги, когда блондинка висит на звонке, смотря прямо мне в рот и ожидая реакции.
Мне пришлось ухватиться за край стола, что бы, не упасти обратно, но я делаю абсолютно трезвый вид. Словно, я не пьян, а всего лишь устал от тяжелой игры и мне нужна опора.
- Я предлагаю тебе еще одну партию,- уже тише говорю я, потому что мои слова эхом уходят вглубь помещения и возвращаются, обратно повторяя все-то, что я сказал. Для особо глухих.
Спенсер морщится, очевидно, не понимая, что это было адресовано именно ему и у меня просыпается ярое желание встряхнуть его как мешок, что бы хоть немного привести в сознание.
- Что еще за партия?- опьяненный голос Бэна звучит как то по-настоящему задумчиво.
Я на секунду переключаюсь на Бена, который пытается смотреть на меня обоими глазами, но они постоянно ускользают из-под его контроля, а потом я вновь смотрю на Спенсера.
- Только ты и я,- я тычу пальцем, пронзая густой смог его сигары, что висит на уровне моего лица,- Что скажешь? Спенс? Только ты и я...
- Но у меня нет больше наличных.
В подтверждении этому он выворачивает карманы брюк, и дует нижнюю губу, совсем как его блондинка. Я понимаю, что он уже изрядно пьян и предвкушение выигрыша висит на кончике языка, которым я тру заднюю сторону зубов, сам не зная почему.
- Тебе они не понадобятся,- вдруг выдаю я.
В это время я краем глаза улавливаю ее взгляд.
Она демонстративно раскрывает рот (несомненно, поняв, чем, я хочу попросить Спенсера поставить свою ставку) словно находится в шоке. А может и правда это подвергло ее в шок, но, я решаюсь продолжить, от того что напряжение становится просто невыносимым.
- Я ставлю весь куш,- я указываю на гору фишек в центре стола, что бы всем стала понятна ставка,- А ты...
- А я?- в мрачном ожидании сверлил меня глазами кучерявый блондин, и это было бы очень смешно, если бы не было так напряженно.
- А ты ставишь одну из своих спутниц.
Думаю, это повергло в шок не только незнакомку. Я буквально слышу, как падает челюсть Бена на дубовую столешницу покерного стола.
Кроме нервных вздохов, бубнения, отчасти мата я услышал, как тихо девочка выдыхает воздух изо рта. Может от того что спало напряжение, а может и наоборот.
Спенсер смотрит на блондинку, та пытается выкрутиться, вертит головой и машет руками, но я тут же перебиваю его:
- Не ее...
Девочка незнакомка заметно прикусывает губу и стоит, не двигаясь пока каждый из присутствующих разглядывает ее как настоящий экспонат в галерее. И для меня она и была экспонатом, на который я мог любоваться чесами. И поверите мне, это стоило всех тех денег, которые я выиграл сегодня вечером, и даже гораздо большего.
Спенсер внезапно одергивает взгляд, и принимает прежнюю позу, складывая оба локтя на стол. На его лице непроницаемый панцирь из сверкающих глаз и лукавой улыбки. Он смотрит на всю эту кучу, которая стоит на кону, и я могу себе представить, что он уже мысленно потратил ее в баре за углом на выпивку и продажных женщин.