Аннотация: Неудачная попытка продолжить "Кольцо тьмы" Ника Перумова с того места, где он его закончил.
Смешные и нелепые попытки. Оставлено на память самому себе 8)
Водопад Миров.
Горит костёр. Среди кромешной тёплой тьмы - она бархатиста, она охватывает огонь, словно прикрывающая пламя от ветра рука.
Рука - а вернее, руки - со всех сторон протянуты к костру. Очень разные руки. Разные, как и их обладатели, собравшиеся вокруг огня, вечного спутника странствующих и путешествующих.
Вот - небольшие, но жилистые ладони, кожа чуть смугла, тянутся бургы жёстких мозолей - этому страннику пришлось немало поработать мечом. Время от времени левая ладонь едва заметно вздрагивает, словно от давней внутренней боли.
Вот две пары могучих ладоней - сожмись они в кулаки, и они способны окажутся крушить стальные шлемы врагов. Пальцы толсты и чуть коротковаты, но это не лишает их ни силы, ни ловкости. Кожа потемнела от въевшейся в неё навечно копоти; тут и там видны следы заживших ожогов.
Пара тонких ладошек с длинными изящными пальцами. Ногти обломаны и грязноваты, как и у остальных путников, но красоты это не скрывает.
И так далее.
Руки, руки - такие разные. У одного костра, разведённого на тропе в неведомых никому из Средиземья безднах кружком сидят странники. Плечом к плечу - они давно забыли былые распри и вражду, равно как и различия между своими расами и народами. Они прошли через такое, что раз и навсегда заставляет понять - главное - это плечо друга рядом, а всё остальное - нанесённый быстрым речным потоком лёгкий песок.
Плечо к плечу. Руки - к огню. Несмотря на то, что ночь тепла.
Хоббит Фолко Брендибэк, сын Хэмфаста. На глазах у него чёрная повязка. По обе стороны от него - гномы: Торин, сын Дарта, и Строри, ещё известный как Малыш. У него на левой руке не хватает двух пальцев. Вместе с хоббитом они странствуют уже долгие годы.
Трое эльфов. Амрод, Маэлнор и Беарнас. Они покинули надёжное укрывище своего народа, Авари, Невозжелавших, чтобы биться самой отчаянной и безнадёжной битве за всю историю Перворожденных в Средиземье. Рядом с ними - их предводитель. Принц Форвё, отказавшийся от бестревожной жизни владыки одного из эльфийских доменов на востоке. Избравший путь меча и стрелы.
Коротко обрезанные золотистые косы. Изможденное лицо, глубоко запавшие, но горящие неукротимые глаза - Эовин, простая девчонка роханских степей, шагнувшая за самый дальний окоём, куда даже ветер не заносил никогда топот копыт бесчисленных степных табунов. Её поддерживает за плечи мощный широкоплечий воин с твёрдым, властным лицом и иссиня-чёрными волосами - Феанор, величайший из эльфов Арды, вырвавшийся из темниц Мандоса. На нём одежда с чужого плеча; сейчас он внимательно вглядывается в глаза Эовин - не так давно ему пришлось вытаскивать её из бездн самой смерти.
Лицо старика, изборожденное морщинами, пронзительный взгляд слегка прищуренных глаз. Видавший виды плащ неопределенного цвета - а ведь когда-то был белым...Это Курумо, в Средиземье более известный как Саруман - бывший глава Белого Совета, однажды соблазнившийся властью и могуществом, и жестоко за это поплатившийся впоследствии.
Еще один странник, возраст которого на вид определить сложно - его лицо вполне могло бы принадлежать как зрелому мужчине, так и старику. Но его глаза...из них веяло холодом таких бездн, о которых если и говорят, то только шепотом. Тем не менее это были глаза живого человека. И сейчас они выражали только усталость. Бугрящиеся под потрепанной рубахой мускулы рук, широкие плечи, мощная спина - это воин. Темные волосы, заметно прореженные сединой. Он уже побывал за гранью жизни и смерти, но сумел вернуться и оттуда. У него было множество имен и прозвищ, одно из которых - Погибель Эльфов. В собравшейся у костра компании его называли Олмером. Здесь он был своим, как и все остальные.
Рядом с ним сидит фигура невысокого роста, закутавшаяся в темный плащ до самого подбородка. Лицо, которое вполне могло бы принадлежать среднему обывателю. Но все остальные, сидящие здесь, прекрасно знали, что оно легко превращается в холодную маску безжалостного убийцы. Сгорбленная спина, которая, по несведущему мнению, должны стать серьезным препятствием для владения мечом. Но там, откуда все они пришли, уже никто не рискнет выйти против него, не имея за спиной полк арбалетчиков.
Санделло, второй меч Средиземья, тяжело вздохнул, плотнее кутаясь в плащ. Рядом с ним в точно такой же позе сидела симпатичная молодая девушка. Тонкая и хрупкая фигура - глядя на такую, ни за что не сказешь, что вот эти вот руки с изящными пальцами запросто крутят двуручным мечом. Оэсси, многим известная под именем Тубала, в бою лишь чуть-чуть уступала своему отцу - Олмеру.
Их было тринадцать. Тринадцать вечных скитальцев, не имевших дома, и не задерживающихся ни в одном мире надолго. Кроме того самого, в который они попали, вырвавшись из Арды - они снова и снова возвращались в Хъервард после каждого путешествия по Водопаду Миров. Но даже это не могло заменить им дома, который они покинули навсегда. Покинули, чтобы спасти его от Силы, которую Арда неспособна была выдержать.
Они скучали по своему дому. Но изменить что-либо были не в силах.
Тихо потрескивал костер, разбрасывая искры в ночной воздух.
Юноша неторопливо шел по Тропе; cветло-серый плащ за спиной колыхался в такт его шагам. Густая, обволакивающая тишина - и, в то же время, какофония звуков где-то за гранью человеческой слышимости - здесь нельзя было полагаться на обычные чувства. Тропа, вроде бы широкая на вид, зачастую оказывается обманчивой - она живет, пусть не настоящей жизнью, а неким ее подобием, но живет. Кого-то она может заставить кружить долгое время, а для кого-то укажет короткий путь. У неё нет своего Я, как и нет хозяев, которые ей управляли бы. Она - одно из ключевых составляющих Упорядоченного.
Такова Тропа. Такова Межреальность.
Лишь малая горстка из живущих в Упорядоченном, могли в некотором смысле заставлять Тропу поворачивать туда, куда им нужно. Некоторым из них приходилось тратить для этого большую часть собственных сил. Некоторым достаточно было даже не взгляда, ни слова - лишь движения мысли, и Тропа вела их, куда нужно.
Юноша же шагал, ни о чем таком даже не помышляя. Он просто шел себе вперед, не останавливась и не замедляя шаг - дорога была прямой, без единого поворота и перекрестка. Однако вокруг него Межреальность словно бы замирала - и, удивительное, просто невероятное дело - если бы её можно было наделить сознанием и телом, то больше всего ей сейчас подошел бы образ собаки, радостно трусящей рядом с любимым хозяином.
Юноша слегка улыбнулся, думая о чем-то своем.
Идти оставалось уже совсем немного.
* * *
Фолко не спал. Он лежал на спине, подложив руки под голову. Ночь была полна звуков - тихо потрескивал костер(правда слышно было это потрескивание лишь в краткие перерывы между поочередным храпом гномов), где-то за пределами поляны негромко стрекотали насекомые, по звуку напоминавших сверчков, но сверчками при этом не были. Но обо всем этом хоббит не думал.
Он думал о том, что где-то над ним, в невообразимо далекой и холодной глубине яркими точками светят звезды. Звезды, которых он никогда больше не увидит.
Первое время он очень страдал от потери зрения. Нелегко ему и сейчас, но он привык. Научился жить с этим. К тому же рядом ним всегда были друзья, всегда готовые поддержать в трудную минуту, и это было самым главным.
Он вдруг подумал, что может быть в этом самое мновение по небосклону ярким росчерком пронеслась падающая звезда. И загадал желание. А потом вдруг улыбнулся - в в его воображении звезды падали если не каждый вечер, то, во всяком случае, довольно часто. И с такой же периодичностью он загадывал желания. Вернее желание, которое неотступно преследовало его последние четыре года, что он провел в странствиям по Водопаду Миров.
Он вспоминал звездное небо, которое он любил рассматривать еще когда был совсем молодым хоббитом, частенько сбегавшим из дома на ночь, и бродившим по ночному лесу с мечом своего далекого предка; тогда он воображал себя сказочным героем.... А теперь ему как никогда раньше хотелось вернуться, вновь стать беззаботным жителем Хоббитании.... Хоббитания... Пожалуй он сейчас много чего бы отдал только для того, чтобы из его выжженых пламенем Адаманта глазниц могла скатиться хотя бы одна-единственная слезинка.
Рука Фолко сама собой привычно скользнула к ножнам на груди, где покоился заветный клинок - в некотором роде старый друг хоббита. И вдруг замер.
Клинок заметно потеплел, это чувствовалось даже сквозь кажаные ножны.
Это было невозможно, но, тем не менее, это происходило наяву. "Если только я не схожу с ума" - мелькнула мерзкая мыслишка.
Он полностью освободил клинок с синими цветами от ножен; чувствительные пальцы слепого хоббита мгновенно пробежали по узору. Так и есть. Синий Цветок вновь ожил. Ожил после четырех лет полного бездействия - все, что составляло его магическую сущность осталось там, в пределах Арды. И теперь...
Но это просто не могло происходить, ведь Арда наглухо закрыта.
Мысли хоббита неслись с ужасающей скоростью. Что-то явно происходило, и пока непонятно, хорошее или плохое. И это "что-то" так или иначе было связано с Ардой.
Фолко метнулся к тому месту, где должен был лежать Феанор. Несмотря ни на что, ориентировался в пространстве он отлично.
Эльф проснулся почти мгновенно - особенность всех бывалых воинов. Однако даже он не сразу сообразил, что за вещь Фолко молча протянул ему к самому лицу. А когда понял, то одним незаметным движением взлетел на ноги - в руках хоббита был тот самый кинжал, что когда-то спас Олмера, и сейчас края его мягко светились голубым. Но это не было свечением эльфийских клинков, чуявших приближение орков. Феанор ощущал колебания жизни, словно мерное биение сердца самого клинка, становившееся с каждой секундой все отчетливее.
Еще несколько секунд - и весь небольшой лагерь уже на ногах. И каждый замирает, увидев клинок хоббита. Ну разве что кроме Малыша, спросонья недоуменно почесывавшим голову, да Оэсси, которая вобщем-то никогда толком и не интересовалась Гуданбадским Трофеем. Знала только, что им в свое время Фолко освободил отца. Она долго не могла привыкнуть к мысли, что именно освободил, а не убил.
Все молчали. Никто не высказывал своих предположений - потому что происходившее было по сути дела невозможным. И предполагать было нечего. Напряжение нарастало одновременно с яркостью свечения Синего Цветка.
Когда вдруг хрустнула ветка, оружие мгновенно вылетело из ножен. Тринадцать лиц повернулось в сторону звука.
На самой границе между густой тьмой леса и неярким светом костра стояла фигура, закутанная в светло-сером плаще, казавшемся почти белым в обступивших его сумерках. А за ней смутно угадывались еще две фигуры, уже в черной одежде, наоборот казавшиеся темными пятнами даже на фоне темноты.
Первый, тот, что в белом плаще, развел руки ладонями вверх - одинаковый во всех мирах жест, означавший мирные намерения.
И первые же его слова повергли всех в смятение:
--
Ну вот мы и встретились, храбрые путешественники, спасители Арды.
Фолко мгновенно узнал голос, который не слышал четыре года. Который никогда уже не ожидал услышать более.
Удар, что обрушился на похитителей Адаманта, мог бы, наверное, поднять на воздух весь Ангбанд. Словно под чудовищным молотом, тело Орлангура превратилось в кровавое месиво из мяса, костей и золотой чешуи. Крылья сломаны, позвоночник перебит. Но голова уцелела, и голова эта прошептала последний приказ:
- Бегите!
--
Орлангур... - тихо прошептал хоббит, и этот шепот ему самому показался громом в наступившей за миг до этого тишине.
Фигура в белом плаще сделала шаг вперед. Пламя высветило молодое лицо
--
Да, мой друг, это я. И хочу представить вам своих спутников. - он указал на двоих, стоявших позади. Те тоже вышли чуть вперед так, что огонь осветил их.
Один из них - немолодой уже мужчина с коротко остриженными волосами темного цвета, в которых заметны были серебристые пряди. На губах его играла легкая улыбка. Он чуть поклонился, и назвал свое имя, услышав которое все взгляды обратились на второго - настоящего гиганта богатырского телосложения, с гривой черных волос, обрамлявших волевое лицо, улыбку на котором сложно было назвать "легкой" даже при желании. Он просто лучился жизненной энергией, в его глазах метался веселый огонь непокорности. Он приветственно кивнул, затем тоже назвал себя.
Нет нужды говорить, что после этого по компании друзей прокатилось нечто вроде дружного вздоха. Ведь если их незваные гости говорят правду(а у друзей почему-то была такая уверенность), то сейчас на полянке присутствовала самая большая сила в Упорядоченном. Великий Орлангур, столп Равновесия, и Новые Боги Упорядоченного - братья Хедин и Ракот, о которых ходили невероятные легенды, которым поклонялись в абсолютном большинстве миров.
Орлангур вновь заговорил. Говорил он обычным способом, а не как раньше, будучи в облике Золотого Дракона.
--
Не пугайтесь, мы здесь не для того, чтобы сообщать тревожные вести. Не для того, чтобы просить вас выполнить просьбу. Мы пришли...чтобы поздравить вас.
Брови Фолко взлетели над повязкой.
--
Поздравить?...но с чем?
Юноша подошел почти вплотную к хоббиту, протягивая к нему правую руку ладонью вверх. Миг - и в эту подставленную ладонь лег какой-то небольшой, размером с кулак хоббита, шар, отражающий пламя костра.
--
С вашим новым Днем Рождения, как бы странно это не звучало. И вот тебе мой подарок. Подожди немного, и ты все поймешь.
И, пока пальцы хоббита ощупывали подарок, пытаясь понять, что же это такое, тот, кого он назвал Орлангуром, шангул в сторону Олмера, настороженно державшего перед собой знаменитый Черный Меч, некогда созданный Эолом, Темным Эльфом.
Вновь воздух сгустился над ладонью юноши в светло-сером плаще. На сей раз появилось что-то совсем маленькое. Однако, как только бывший Вождь увидел это, он отшатнулся, едва не уронив меч. Мновенно, подчиняясь давно выработанному рефлексу, к нему с боков, как тени, подлетели две фигуры - одна тонкая, девичья, державшая в руках непропрорционально большой для ее роста двуручный меч. Другая - невысокого роста, сгорбленная. Мозолистые ладони сжимали полутораручный меч, казавшийся таким серым и неприметным рядом со своими собратьями, замершими рядом. Однако не один мечник в Средиземье не вышел бы один на один против этого горбуна, даже под прикрытием полка арбалетчиков.
Но Олмер вложил Черный Меч обратно в ножны. Положил свои ладони на плечи стоявших рядом с ним, успокаивая их. А затем шагнул вперед, более внимательно вглядываясь в предмет, лежавший в протянутой ладони. Нерешительно протянул свою руку, вопросительно взглянул на юношу. Тот вновь улыбнулся.
--
Ты прав. Это оно. И теперь оно твое. Не бойся, здесь его силы не существует.
Тот, кого когда-то называли Эарнилом, взял предмет в свои руки, подошел к костру, сунув незнакомую вещицу почти в самое пламя. Оставалось только удивляться - огонь, по всей видимости, не причинял никакого вреда ни ему, ни странному подарку, оказавшимя небольшим кольцом.
Увидев это кольцо в пламени, внезапно ахнул принц Форве, поняв, что это за кольцо.
А на кольце тем временем начали проступать огненные буквы древнего языка.
Орлангур повернулся к Санделло, единственному, кто не смотрел сейчас на легендарное Кольцо Всевластья широко раскрытыми глазами(кроме Фолко конечно).
--
Вы больше не принадлежите миру Арды. Однако другим мирам вы тоже не принадлежите. Вы никогда не сидите на месте. Сами того не зная, вы тоже стали Силой. Но ваша Сила - не в Адаманте, не в магии вообще, ни даже в Равновесии - она в вас самих. И сегодня у каждого из вас своеобразный Новый День Рождения. День, который, кстати, почти кончился, поэтому немного поторопим события.
Он протянул Санделло его любимый метательный нож - тот самый, который когда-то чуть было не убил молодого хоббита. Для всех это был самый обычный старый нож, ничем не отличавшийся от остальных. Но, судя, по загоревшимся глазам горбуна, для него это этот нож был больше, чем простой кусок стали, пусть даже и гномьей.
Следующий подарок получила златоволосая роханка, за последние годы заметно повзрослевшая, но, тем не менее, так и не выросшая ни на дюйм(чему втайне радовалась - большой рост ей казался преградой между ней и хоббитом, который, даже несмотря на то, что был намного выше своих собратьев, оставался "половинчиком" по человеческим меркам). Это оказался простой металлический медальон на столь же простой цепочке. Но Но как только Эовин пригляделась повнимательнее, её губы предательски дрогнули, а глаза наполнились влагой.
Это был медальон, принадлежавший её матери, а до этого - бабушке. Он передавался по наследству уже много поколений. И, по словам матери, принадлежал когда-то самой Эовин Роханской, воительницы, сразившей короля-призрака в битве на Пелленорских полях.
Картины родного города, дома, друзей и близких мелькали перед взором Эовин, слезы проложили две тонких дорожки на красивом лице.
- Спасибо - тихим шепотом произнесла она, не отрывая взгляда от медальона. - спасибо....
А Орлангур тем временем уже стоял перед принцем Форве. Тот склонил голову в молчаливом приветствии. А когда вновь взглянул на юношу, то взор его засветился радостью и благодарностью - в руках Духа Познания сейчас был золотой обруч, на котором светился мягким зеленым светом большой драгоценный камень. Тот самый обруч, что когда-то пошел в уплату дружинникам тана Вингетора. Тот самый, что подарил ему отец, властитель вод Пробуждения, в день его рождения. Тот самый, что он считал навсегда потерянным. Форве еще раз склонил голову, благодаря за подарок.
Затем настал черед троих неразлучных эльфов. Амроду, как и Форве, досталось украшение - мифрильная брошь, усыпанная дорогими камнями, когда-то принадлежавшая его матери. Маэлнору - меч эльфийской работы, выкованный еще его дедом, и давно считавшийся утерянным на поле боя. Беарнасу восхищенно смотрел на свой подарок - крупная брошь в виде орла с распростертыми крыльями - легендарный Элессар, камень, некогда подаренный эльфами королю Гондора.
Феанор долго не мог поверить своим глазам - в своих руках он держал одно из трех своих величайших творений, которыми некогда восхищались даже в Валиноре. В честь которых было сложено множество песен и легенд; из-за которых погибло множество невинных...
Пламя Сильмарилла радостно трепетало, почувствовав близость своего создателя, многовековая разлука с которым наконец закончилась...
Оэсси-Тубала стояла, гордо подняв подбородок, и всем своим видом показывая, что ей-то ничего не нужно. Когда подошел Орлангур, у нее в руках оказалась небольшая пластинка из неизвестного металла. Когда вгляделась повнимательнее, то охнула - по щекам её, сами собой покатились крупные слезы.
Вождь Эарнил, вернее тогда еще - только Злой Стрелок стоял на фоне леса, обнимая симпатичную молодую женщину в светлом платье. А рядом стояли двое ребятишек - улыбающаяся курносая девчушка, и мальчишка, всем своим видом пытавшийся казаться серьезным. Незвестный художник выполнил рисунок с удивительной точностью - фигуры казались почти живыми.
Оэсси вглядывалась в изображение, словно стараясь запомнить каждую его черточку.
Курумо-Саруману достался крупный тяжелый предмет - шар, напоминавший хрустальный. Именно этот шар когда-то бережно хранился в Ортханке, и был потерян по нелепой случайности, став, в некотором роде, виновником многих последовавших событий. Один из семи Палантиров, созданных эльфами - это был именно он. Здесь, вне пределов Арды, камень, само собой, не мог ничего показать. Но тем не менее он вызывал в памяти воспоминания, пусть даже и не самые приятные. Это была напоминание о былом могуществе Ортханка и его хозяина. Последнее напоминание о Средиземье...
Малыш со своей обычной непосредственностью крутил в руках необычайно красивое ожерелье. То самое ожерелье, ставшее в свое время причиной непримиримой вражды между эльфами и гномами. Наугламир, давно считавшийся утерянным безвовратно, как, врочем, и многие остальные предметы, появившиеся нынче ночью у костра в глухом лесу Хъерварда.
Последним настал черед Торина - ему Орлангур протянул подозрительно маленький кузнечный молот. При помощи таких молотов ковались не мечи и доспехи, но небольшие и изящные предметы и украшения. Таким же молотом работал и его отец. Глаза тангара заблестели влагой. На него, как и на всех остальных, потоком нахлынули воспоминания.
Орлангур вновь подошел к Фолко, молчаливо стоявшему чуть в стороне.
--
Вот и твоя очередь подошла, Фолко, сын Хэмфаста.
Фолко поднял голову, не понимая, в чем дело. В это время к нему подошли два брата, все это время молча наблюдавшим за вручением подарков. Посмотрели друг на друга, словно о чем то спрашивая, потом одновременно кивнули, и повернулись к хоббиту.
Несколько секунд стояла полная тишина. Замолк даже лес. Только тихо потрескивал костер.
И вдруг хоббит подпрыгнул словно мячик, схватившись за лицо руками, и закричал, упав на спину. Со всех сторон к нему бросились друзья - помочь, защитить; Орлангур остановил их властным жестом.
Фолко молчал, застыв в неподвижности. Только по судорожно вздымавшейся груди можно было понять, что он еще жив.
А потом его дрожащие руки потянулись к повязке на лице. Замерли в нерешительности. И наконец осторожно стали поднимать нижний край черной материи.
Эовин радостно вскрикнула - не было больше запавших век, закрывавших черные провалы выгоревших глазниц - веки хоббита совершенно отчетливо вздрагивали. А пальцы пробегали по лицу, так и не решаясь прибизиться к глазам.
А потом веки открылись.
Холодное звездное небо смотрело на хоббита. Но гораздо важнее было то, что хоббит смотрел на небо. Каждая секунда превратилась в вечность - как превращалась для каждой из звезд, отдававших по толике света для небосклона.
Он не сразу почувствовал мягкую руку на своем плече, помогавшую ему подняться с земли. И только теперь вспомнил о загадочном подарке.
Это был небольшой шар со стенками из материала, напоминавшего горный хрусталь, но намного прочнее.
--
Это специально для тебя сделали Черные Гномы. - улыбаясь, сказал Орлангур.
Внутри шара...внутри шара было что-то неразличимое, но до боли знакомое...
Что-то толкнуло в правую руку, и хоббит, уже решивший больше ничему не удивляться, увидел, что перстень, подаренный ему принцем Форве вновь ожил. Огненный мотылек мерно взмахивал крылышками в такт дыханию Фолко. Повинуясь внезапному наитию, хоббит положил руку с перстнем на прозрачный шар.
Мир исчез. И появился вновь. Сердце хоббита запрыгало от радости - он вновь летел вслед за радужным мотыльком по небесам Средиземья...нет, даже больше - по небесам Арды. Летел очень высоко, но все еще мог различить крошечные дома, города, дороги... Высота была очень большой, он попробовал спуститься ниже...но не смог, что-то его не пускало....
Когда он пришел в себя, по щекам его текли горячие слезы. Теперь он был счастлив. У него даже не было слов, чтобы поблагодарить всех, кто за короткое время сделал для него так много. Со всех сторон его обступили друзья, волновавшиеся за него, и радующиеся, что к нему вернулось зрение.
--
Чтож, теперь нам пора уходить. И увидимся мы теперь, наверное, нескоро. - в голосе Орлангура послышался легкий оттенок грусти. - но не забывайте, что на ваших плечах лежит ответственность. Ответственность за то, что вы несете в себе. И ответственность друг за друга. Никогда не расставайтесь - что-то мне подсказывает, что вы проведете вместе еще очень много времени - он в очередной раз улыбнулся. - но помните - Вечность имеет обыкновение проходить очень быстро....
При этих словах один из братьев - черноволосый великан, хмыкнул, с улыбкой посмотрев посмотрев на другого.
Три фигуры растаяли во мраке.
* * *
Фолко не спал. Он лежал, глядя в звездное небо, и размышляя. Но теперь он думал не о прошлом - сегодня он понял, что прошлое итак всегда с ними. Теперь он думал о будущем. О предстоящих еще путешествиях по Водопаду Миров. О предстоящих победах и поражениях. Жизнь вновь обретала смысл не только для него, но и для всех его спутников.
А еще он думал о том, что вот-вот должна упасть звезда. И тогда он загадает желание. Но уже не то, что загадывал каждую ночь последние годы. Другое.
Он уже засыпал, а звезды все также молча смотрели на него с небес.
"Когда-нибудь она обязательно упадет" - подумал хоббит, прежде чем окончательно заснуть.