Фаербол, - принял решение я, - Просто и действенно. Давай, демонстрируй. Рубеус сразу же и с видимым удовольствием запустил в меня огненным шариком. Ясно было, что веснушчатая мордашка рыжей девчонки, к чьему образу я изрядно прикипел, до сих пор раздражала его неимоверно. Ничего, пусть терпит. Шарик полетел обратно, отбитый тут же материализованной сковородой на длинной ручке. Конечно, не просто сковородой - та бы мигом ожгла мне руки, да и не обила бы сгусток магического огня. Рубеус ушел с линии огня резким прыжком вбок и атаковал вновь, я размахнулся, опять метко отбивая шарик. После пятого фаербола принцу пришлось сбивать с себя огонь, а я, увлекшись, чуть было не добил его сковородкой, прыгнув в развороте после того, как заметил, что попал. Рубеус созерцал зависшую в пяти сантиметрах от его лба утварь, я морщил нос, подсчитывая сделанные им затраты магической и физической энергии. Самое время. - Значит так, - командирским тоном выдал я, опуская, наконец, оби ноги на землю и развеивая оружие. - Физическими упражнениями мы сегодня отзанимались уже. Черед магии. Рубеус молчал, снося и тон и упоминание об упражнениях - сегодня ему, и так честно проработавшему весь день, пришлось гоняться за мной по пересеченной местности. Я вернул себе мужской облик. - Видишь вон то дерево? Спали его. Нет, все-таки низкий голос и самому приятней от себя слышать. Рубеус атаковал дерево. Я вслушался в толчки магии, которые он выдавал. Живая древесина не поддавалась, обугливалась, но гореть отказывалась. Магический огонь, столь зависящий от желаний своего хозяина отказывался ярится и изничтожать невинное растение. Впрочем, той силы, что он уже вложил, вполне хватило бы на то, чтобы уничтожить дерево и без желания. Вот только... Рубеус бил по дереву так, как если бы он лупил по нему топором. Некоторые заклинания так и создаются - резким толчком, выбросом всех доступных сил, но только некоторые. - Разве ты не знаешь, как создаются фаерболы? - я подошел к начинающему задыхаться - столько силы, да после такого забега истратить, тут и мамонт рухнет - Рубеусу. - Сила черпается из потока в груди на уровне сердца, перетекает в бросковую руку. Выдувается мысленная клетка в форме шара, куда заключается огонь, созданный силой, замыкается. А потом бросаешь, как простой камень. Рубеус мрачно покосился на меня. Сегодня он был весьма молчалив. Дыхание берег? Надеялся чего новое услышать? Неет, дружок, сначала старую программу освоим. Он явно уже где-то слышал мою лекцию. Еще бы. Но вот - в одно ухо влетело, в другое вылетело, и он бросился к практическим занятиям. Силы много, брызжет, искрится, шариков и неправильных можно много наделать. И не только шариков - он вообще талантливый у меня. Да вот только незачем приближать свой предел неправильным использованием сил. - Легче. Изящнее. Изящнее! - комментировал я его действия. Ну как же - популярнейшее боевое заклинание и тут чего-то созидать. Рубеус никак не мог взять в толк, чего же я от него хочу, - Легче! Бабочка, думай о бабочках! "Бабочек" он не вынес, застонал. - Ну причем тут бабочки? - Притом, - строго ответил я. - Легко и воздушно. Ты не дерешься, ты танцуешь. Ты танцевать вообще умеешь? Сочувствую я твоим партнершам, вот что, - последнее заключение я сделал, усаживаясь на землю рядом с ним. Несчастное дерево опять пострадало, но не сдалось. Рубеус, обессиленный, тоже грустно сел рядом. - Ты что, вообще ничего не чувствуешь внутри себя? - полюбопытствовал я. - Токов там магических? - Нет, - честно ответил он. В этом месте мне стоило закатить глаза. Я превратился в рыжую и закатил уже ее глаза - вышло выразительней. - То, как ты колдуешь это все равно, что таранить твоей огненной головой в ворота, которые открываются в другую сторону. Пока ты все выносил, но ведь подумать и потянуть на себя дверь было бы проще. Он насупился. Да тут ведь как, пока сам не поймешь... - Если бы я так поступал, то никой божественной силы бы не хватило, - я затейливо перебрал пальцами в воздухе. Меж ними замелькали голубые и белые искры, и из-под руки вырвался призрачный махаон. Он взмахнул крыльями, рассыпая вокруг все те же искры, описал круг, коснулся щеки Рубеуса прохладным крылом и унесся ввысь. Принц проводил его взором, а потом опять повернулся ко мне. - Ладно, нравится биться головой - бейся. А я усложню задачу. Не сожги дерево, а укрась его. Гирляндой, - я прищурился. - Сине-серебрянной, а то праздник Нефрита скоро, а украшений во дворцовом парке не видать что-то. Рубеус магию творения не любил. Но взялся, на сей раз неторопливо. Я прислушивался. Заклятье он начал плести верно, пора вливать силы. Замер - не брызжет уже, поистратился, надо искать внутри себя, собирать, тянуть. Вспомнил, нащупал нужный канал. Магия материального творения - канал вдоль хребта, используется две руки. Если сравнивать с движением, то ему сейчас предстояло сложное танцевальное па из репертуара балерин. Всеж-таки он что-то усвоил, замахал руками, примерился. Все верно, вот теперь, когда почти доплел, надо замкнуть вот там, потом оплести дерево, долить силы, закольцевать, отпустить и... Рубеус метнул доплетаемое на ходу заклинание, как камень из пращи. Я закрыл глаза. Шарахнуло, сначала световой, потом, с незаметной, впрочем, человеку разницей, звуковой. Я открыл глаза, прочистил одно ухо, другое, избавляясь от звона, обернулся. Засыпанный землей принц валялся рядом, и, приподнимаясь на локтях, созерцал дело рук своих. На месте дерева красовалась дымящаяся воронка полметра глубиной и двумя метрами в диаметре. Я отряхнулся, подошел к краю воронки, оглядел залитую чем-то синим землю. - С одной стороны, над магией созидания тебе еще работать и работать, - обратился я к начинающему подниматься Рубеусу, - Зато кое-что про использование сил ты начал усваивать. Представь себе, если б это был фаербол?