Аннотация: Иногда у богов хорошее настроение и они вспоминают забытые традиции прошлого - как, например, шутить на первое апреля.
Ой, он двигается, Яхонт, - Орлик подпрыгнул и, не отводя широко раскрытых глаз от витражного изображения Джедайта над алтарем, дернул Сапфира за рукав. - Кто двигается? - удивленно спросил Сапфир, отвлекаясь от праздничной службы. - Джедайт двигается! - пораженный сим фактом Орлик заговорил громче, и на них стали оборачиваться. - Ну нарисованный который. Ой, он мне подмигнул... - Прошу нас простить, - несколько сконфужено извинился перед окружающими Сапфир. - Он впервые в столичном храме и не слишком... Тихо, не позорь меня, - уже негромко зашипел он на Родонита. Тот остался равнодушен к требованию, выпрямившись на сиденье, внимательно вглядываясь в витраж и, даже немного возбужденно подпрыгивая. Подумал, зашептал, потянулся щупальцами прозревающего заклятья к витражу. Сапфир прищурился. Джедайт на витраже - размытый светлый образ в ореоле светлых волос, запечатленный в стекле, естественно, и не думал двигаться. Он потряс головой, сердито покосился на Родонита и опять стал внимать службе. Орлик рядом разочарованно вздохнул - везде ощущалась магия Джедайта и выяснить, кто шутит над ним, Орликом, не представлялось возможным. Сильное - а магию ведь тянуть не надо, она тут повсюду, разлита в звенящем гимнами и молитвами воздухе - заклятье снятия морока уполовинило световой поток, который из-за не слишком яркого солнца создавали отчасти магически, и сорвало треть затейливых украшений, оказавшихся талантливыми иллюзиями. Но видения не прекратились. Джедайт на витраже усмехнулся, подмигнул, а потом показал язык и замер в прежней суровой позе. Озадаченный Родонит хмуро обозрел витраж, поредевшую отделку, обеспокоенных жрецов, решавших, толи оставить все как есть, толи восстанавливать иллюзию и прорычал: - Тоже мне, экономные. Сквалыги и дармоеды, - и тихо сел обратно. Ругать Джедайта на витраже во время службы было как-то неудобно, так что он отвел душу на жрецах. Сапфир, ушедший мыслями и душой вслед за пением хора, несущего славу Повелителю Снов, внимания на адъютанта не обратил. Родонит сморщил нос и тоже попытался вникнуть, раз уж витражу надоело его тиранить. После первой части службы Сапфир, по приглашению храма должен был прочесть речь - по городу ходили упорные и повсеместные слухи о благоволении бога к принцу. Сапфир неделю мялся, но согласился, потом столько же писал речь и репетировал ее даже вчера ночью. Уснул прямо за столом, пришлось Родониту его будить и тащить в комнату полусонного. Яхонт вышел к алтарю, встал за кафедрой на возвышении, откуда читал начало службы главный жрец. Родонит поспешил спрятаться позади кафедры, там присел на ступеньки к ней и слушал, шевеля губами, беззвучно произнося отрепетированные слова. Акустика в храме была прекрасная, но все-таки голос принца не слишком подходил для долгих речей и он через десять минут охрип. Он сделал паузу. Взял подготовленный кубок с водой, торопливо выпил его почти весь, но, уже допивая, неожиданно поперхнулся и закашлялся. Кубок, выпущенный из руки покатился по полу, принц схватился за шею и грудь, восстанавливая дыхание. Обеспокоенный Родонит дернулся к нему, стараясь не высовываться особенно на глаза, стоя на корточках, похлопал по спине. Принц глубоко вздохнул и отмахнулся - надо было продолжать. Публика благосклонно приняла извинения, и благодарственная речь снова зашуршал, зашелестела. Орлик вместе с младшим жрецом, подававшим воду, склонился над опрокинутым кубком. - Ух ты, - делано-восхищенно протянул он, принюхиваясь. - Превосходный коньяк. А что, у вас тут принято его заместо воды пить? - Не знаю, - несчастно пробормотал жрец, - Там была вода. Прозрачная! - Ладно. Только унеси его, что ли, - буркнул Орлик, усаживаясь на место. Странности продолжались. Он прислушался к речи принца, покуда нормальной. "Вряд ли он стал бы... вряд ли он смог бы, даже, пить коньяк как воду. Плюс запах и цвет..." - он повернул голову и посмотрел на спину Василька. Ему показалось или речь стала эмоциональней? "Осталось только выяснить, обернулась вода только в кубке или в Яхонте тоже. А так же, что с ним сделает стакан коньяка залпом...Впрочем, скоро узнаем" - Что за нелепые шутки? - пробормотал он в раздражении. - И впрямь, это не мой стиль, - согласился с ним едва слышный мягкий шепот над ухом. Родонит свалился со ступенек, закрутил головой так, что лента слетела с хвоста. Но тщетно - никого нет, магии никакой не чувствуется, кроме храмовой. Родонит молча подобрал ленту и сел обратно, уже ни о чем стараясь не думать. Речь принца была долгой, но уже близилась к концу. Со все возрастающим недобрым чувством Орлик отмечал удлиняющиеся паузы, перепады интонации и проскальзывающие слова-паразиты. Но принц держался. И продержался почти до самого конца. - И мы все благодарны на... нашему... - Сапфир умолк, замешкался, его голос зазвенел, Орлик, согнувшись, чтобы его не было видно из-за кафедры, подкрался. Сапфир продолжил звонко, - Любимому богу и покровителю... Он осекся, повторил ломающимся голосом "Лю...любимому богу и покровителю..." и разрыдался. В зале, проникнувшись, тоже захлюпали носом. Старшие жрецы решали, умиляться им юношеской привязанности или ужасаться несдержанности младшего принца. Орлик тем временем стащил подвывающего "Я его так люблю и уважаюууу, а он..он...ни разу мне на глаза не показался... Рубеус-то все время где-то с Нефритом пропадаааает..." принца под кафедру и отволок прочь. Принц самозабвенно ревел. Главный жрец взошел на кафедру и начал вторую часть службы. Родонит тряс Сапфира за плечи, легонько хлопал по щекам и требовал от поспешивших к ним лекарей, чтобы привели его в порядок, ибо подсунули невесть что. Общими усилиями через час, когда вторая часть песнопений завершалась, Яхонт был уже более-менее трезв и вменяем и с крайне расстроенным видом держался за голову. На заключительных нотах гимна неожиданно ярко воссияло солнце, затмевая даже ранее содранную Орликом волшебную подсветку. Зал временно ослеп, но обрадовался, воспринимая это как милость Джедайта. - Проклятье, - вздохнул Родонит, когда свет потух. Видимо, он твердо решил остаться далее невозмутимым. - Что? Опять подмигивает? - уныло вопросил принц. - Нет, милость являет, - уточнил адъютант, жестом требуя у младшего жреца веревку. Тот пантомимы не уловил. - Веревку принеси, говорю! Подлинней... О, нам же сейчас на люди выходить. Жрец ушел, Сапфир с подозрением уставился на Родонита. - Так это... - тут он и сам заметил, что начал светится веселым голубоватым светом, аки фонарик магический. - А веревка зачем? - несчастно прошептал он. - Встань, - скомандовал Орлик, забирая из рук жреца тонкую шелковую веревку. Яхонт встал. И тут же, не удержавшись полетел вниз, но не упал, а повис, барахтаясь в воздухе. - Спокойно, - Родонит обвязал его поперек талии веревкой. Принц парил под углом к земле, но близко к вертикали, ноги болтались где-то в двадцати сантиметрах от пола. - Левитация, - восхитился он. - Столько сил на нее надо, а тут пари себе и пари... Только я управлять ей не могу. - Зато я могу, Василек на веревочке, - ухмыльнулся адъютант и потянул нить на себя. Принц поплыл к нему по воздуху. - Надо срочно сматываться, - решил болтающийся принц, - Здесь есть задний выход? - Все выходы только в том конце зала, - с благоговением в голосе отозвался их помощник, взирая на божественное чудо. - Просочимся вдоль стены, - Родонит указал на залитый солнцем западный проход. Они натянули на себя морок невидимости и осторожно двинулись вдоль светлой стены - свечение принца было скрыть гораздо сложней, нежели их тени. - Жалко службу покидать, - вздохнул принц. - Могу тебя оставить, - буркнул адъютант, таща его на веревочке по проходу. Ровно в тот момент, когда они поднялись - зал был устроен по принципу амфитеатра и немного уходил даже вглубь холма - до середины, как внешний свет исчез. Видимо, солнце закрыла очень уж плотная туча. Тут же открылось, что где-то в зале есть источник все крепчавшего голубого света. Напряженных взглядов их заклинание не вынесло и стыдливо рассеялось. Люди оборачивались. - Ой, смотрите, он светится! - удивленно крикнул чей-то детский голос. Родонит спрятался за принцем, чтобы не было видно веревочки, Сапфир улыбнулся и помахал рукой. - Всевидящий Джедайт проявил внимание к речи принца, - голосом, которому не хватало торжественности, произнес чтец, пытаясь унять тик. Служба превращалась в балаган. Жрецы возобновили пение, пришедшие на службу постепенно вернулись к молитве, все еще иногда оглядываясь. Родонит медленно на буксире повел принца к выходу. На сей раз без происшествий. Стоило им покинуть зал и выйти к широкой лестнице из голубоватого мрамора, ведущей вниз к гардеробу, мирским помещения и выходу, как свечение прекратилось, и ноги Сапфира мягко коснулись пола, он, не удержавшись от неожиданности, шлепнулся на ковровую дорожку и ойкнул. Рядом по огромной двойной двери зала сполз Родонит. Принц освободился от веревки, кинул ее адъютанту и прислушался - служба была слышна и здесь. - Дослушаем, - решил он. Орлик кивнул, сматывая веревку. Они молча сидели в покое, ловя приглушенные звуки пения, каждый молча гадал, что еще подкинет им сегодняшний день. Начинавшаяся в девять служба длилась до часу, после чего всех приглашали в банкетный зал и религиозное собрание, фактически, превращалось в светское - на банкете присутствовали, естественно, не все, а лишь специальные гости храма, в число коих входили многие аристократы, главы провинциальных храмов, некоторые известные деятели церкви Джедайта. В этом году почетным гостем был принц Сапфир, Родонит же притащился как его незаменимый помощник и намеревался тем же образом попасть на банкет - во-первых, мало ли что, а, во-вторых, есть уже хотелось сильно. Они поспешили вниз по лестнице, прежде чем кто-либо успел выйти из зала - негоже принцу, как нашкодившему школьнику, сидеть под дверью. В просторном холле внизу лестницы, в центре, стоял огромный ступенчатый фонтан, украшенный диковинными рыбами и птицами из отполированных отделочных камней. Орлик присел на его бортик, поболтал ногами. - А фонтан тут зачем? Мне казалось, что вода это, скорее, область сил Кунсайта. Он низко наклонился, вглядываясь в прозрачные потоки. Сразу захотелось окунуться головой, почувствовать на щеках струящуюся прохладу, хотя жарко в мраморном помещении ранней весной совершенно не было. - Все в этом мире взаимосвязано, - глубокомысленно пропел Яхонт, вставая рядом, - Но в данном конкретном случае это аллегория-воззвание к остальным трем богам, говорящая о неделимости культа. Вода это Кунсайт, звери это Нефрит, вольные птицы и завитки, символизирующие ветер это Зойсайт. - Ага... Момент, когда прозрачные струи воды окрасились розовым, они оба пропустили. Яхонт попятился, с недоверием взирая на темно-красную жидкость. Орлик принюхался, зачерпнул. Поколебавшись, попробовал. - Компот, - вынес он вердикт. - Очень сладкий и с какими-то травами и специями, но компот. - Ну его, - принц, не слишком успокоенный, двинулся к банкетному залу, - Кто его знает, какие там травы да специи... - Ну, корица есть... - задумался Родонит, поднимаясь с бортика, - гвоздика, фенхель, тархун, барбарис... Зачем в компоте барбарис?! - Неважно. Наверняка всего ты не угадаешь. По краям фонтана потихоньку скапливались воздушные пузырьки, но на это пока не обратили внимания ни принц со своим адъютантом, ни жрецы, ни гости, что шли либо в банкетный зал, либо к выходу. Обед прошел относительно спокойно - принц вел беседы, знакомился с новыми людьми - из тех, кто не бывает при дворе, однако сохраняет некоторое влияние на умы, Орлик увлекся изучением религиозной кулинарии - ел, в буквальном смысле вынюхивал, мучил жрецов вне зависимости от ранга - кто под руку подвернется. Не желая портить вечер, его не погнали, а позвали повара и уже с ним порядка часа неуемный адъютант изучал блюда обсуждал достоинства и недостатки и выведывал технику приготовления. Потихоньку гости начали собираться, открылись двери в холл и тут же с ойканьем закрылись - но через них успело влететь с пару десятков пузырей, напоминавших мыльных, но разноцветных, хоть и прозрачных. Они плыли и лопались, распространяя сладкий травянисто-фруктовый запах, и оставляя вместо себя иллюзорных бабочек, разных видов, размеров и цветов. Яхонт и Орлик переглянулись и поспешили к дверям, где любопытствующие осторожно выходили в холл. Магии, кроме храмовой опять не чувствовалось. Холл, весь, до самых пятнадцатиметровых потолков был заполнен этими пузырями и бабочками, не слишком, правда, густо - позволяя дышать и двигаться. Женщина в костюме верховной жрицы храма столицы Нибельгейма кончиком пальца лопнула пузырь. На ее руку опустилась появившаяся бабочка, и женщина радостно засмеялась. Эхом послышался чей-то мужской хохот. - Да. - протянул Орлик, глядя на сияющее в лучах дневного солнца разноцветное великолепие, - Такие красивые и... забавные? - Смешные, я бы сказал, - улыбнулся принц и захихикал. Адъютант тоже засмеялся, сначала тихо, потом весело и радостно, а потом они оба уже откровенно захохотали. Заржали прямо-таки. Все выходившие из зала сначала изумленно оглядывались, а потом присоединялись к общему веселью. Лишь минут через пятнадцать, начиная икать от смеха, но не в силах остановится, люди заподозрили неладное. - Запах... Что это за... ха-ха... травы? - спохватилась та самая жрица, засмеявшаяся первой. - Двери! Откройте, - Сапфир зашелся в очередном приступе смеха, но совладал с собой, - Откройте главные двери! В холодное время года Большие Ворота Храма - две инкрустированные жадеитом, лазуритом, серебром и сердоликом створки пять метров высотой закрывались, чтобы не выпускать тепло, а люди заходили через маленькие дверки, специально для этого проделанные в Воротах. Сейчас же их распахнули, даже не вручную, как положено, а заклинанием и люди поторопились на выход, выбегая в облаке пузырей и бабочек, тут же устремившихся к небу. На свежем воздухе смех затих и люди в радужной тени воспаривших пузырей пытались отдышаться и вернуть себе приличествующее достоинство. - Ничего себе компотик, - пробурчал принц, потирая разболевшиеся от такого смеха мышцы живота. - Надеюсь, что на этом все, - разглядывая плывущие в небе пузыри, отозвался его адъютант, - Служба-то закончена. Но он ошибался. Откуда-то из-за храма вынырнула огромная крылатая тень, пронеслась сквозь облако пузырей - бабочки бросились врассыпную - и сделала круг над площадью перед храмом. - Настоящий?! - испуганно вскинулся Родонит, всеми доступными способами прощупывая черного дракона, с хищным видом кружившего над ними. Кто-то не стал рисковать, рассчитывая на иллюзорность монстра, и вот уже в него летят боевые, разрушающие и подчиняющие заклинания. Яхонт, судя по его виду, уже рассчитывал урон городу, который может нанести полулегендарное магически неуязвимое агрессивное животное, которое всеми семью чувствами ощущалось как настоящее, хотя было неясно откуда. Впрочем, в свете предыдущих сегодняшних событий, возможно, это просто умело скрытая за фоном магии храма иллюзия. Скорее всего, да... Дракон меж тем выпустил вниз струю пламени, к счастью, не доставшему до людей, и поднялся выше. Остановил кружение, хлопая крыльями, повис на месте, вглядываясь в горизонт и, будто что-то заметив, неожиданно устремился вперед. Навстречу ему из облаков соткался белый рыцарь на коне и в полном вооружении, чуть подсвеченный розовым и голубым и, наклонив копье, пришпорил скакуна. От такого поворота событий почтеннейшая публика замерла. Рыцарь щитом отвел струю пламени и с размаху вонзил копье в дракона. Животное, секунду назад казавшееся из плоти и крови, изогнулось и рассыпалось все теми же пузырями. Конь победно встал на дыбы и рыцарь направился к огромной облачной башне, где-то над городом - чтобы увидеть ее у храма Джедайта, не было необходимости сильно задирать голову. Из окна башни - не очень-то по меркам рыцаря высокой - выглянуло девичье личико. Облака как-то ненавязчиво осветились так, что все было четко и ясно. - Это же легенда о Славном Рыцаре Александрите! - Она всегда мне нравилась, - пробормотал Родонит, расстилая свой плащ на холодных ступенях и усаживаясь на него. - А мне нет... Неправдоподобная, - категорично отозвался принц, но, тем не менее, сел рядом, собираясь понаблюдать за жизнью невероятно везучего - или же невезучего - на приключения рыцаря Александрита, который, чем бы не занимался, всегда попадал в запутанную историю. Самым зрелищным оказался облачно-водный бой двух огромных парусных кораблей, на один из которых нелегкая занесла Александрита гребцом, после того как подлый соперник его оглушил во сне. - Веселые же у Джедайта службы... - заметил Орлик, когда они, ежась от холода в лучах еще слабого весеннего солнца, шли к низу холма, на котором был построен храм - было хорошим тоном телепортироваться с предназначенных для этого площадок. Хоть и неясно, зачем. Видимо, чтобы иметь возможность или предлог с кем-нибудь нужным пройтись. - В следующем году возьми меня с собой опять. Какое сегодня число? Чтоб записать... - Они каждый год в разное время идут, - уточнил принц, потирая ладони. - Сначала у Кунсайта служба - проводы зимы, это они по первому таянью снегов день высчитывают. Через двенадцать дней Джедайта служба - праздник весны, потом через восемь еще - Нефрита - начало пахоты, а последней, через две недели - Зойсайта - зов лета. Но снега в разное время тают, год на год не приходится, так что сегодня первого апреля, а в том году, может, двадцатого. Или тридцатого марта, как повезет...