Солнце стояло уже высоко и нещадно палило с безоблачного, поблекшего от духоты неба. На зеленом лугу возле синего озера лежали пятеро друзей, которым было по пятнадцати лет от роду и им казалось, что они достигли возраста, когда мир принадлежал им.
Дружили они с пятого класса, в этом году закончили восьмой класс и перешли в девятый. Стояло знойное лето, и они часто бегали к освежающей их воде.
-Скупнуться, - так всегда говорил их друг Олег, совершенно белобрысый и крепко сложенный юноша, который теперь лежал на спине, подставив свое лицо к греющему солнцу, прикрыв глаза веками с абсолютно белыми ресницами.
-Хорошо-то как, - сказал впечатлительный Женька Добролюбов, самый маленький среди них, но не слабый паренек, мечтавший стать военным, поэтому тренировавший силу и волю, спавший на жесткой постели и делающий ежедневные упражнения с гантелями и пудовой гирей.
-Когда жара спадет, то пойдем заниматься боксом в канаву, - сказал рослый и сильный Алексей, их признанный главарь.
-МРП точка, - вдруг сказал грубоватый Олег и громко выпустил ядовитое облако. Все дружно отбежали от него, а справедливый Генка Машетов, рыжий и конопатый малый, выругался:
-Мог бы сам в сторону отойти и пердеть, сколько тебе влезет.
-Я же сказал МРП точка, - лениво и не оборачиваясь, ответил тот. МРП означало среди пацанов середины шестидесятых, что милиционер разрешил пернуть, пришло к ним неизвестно откуда и когда. Пользовались этим не официальным разрешением выпустить воздух не все и среди них только Олег, самый драчливый в их группе.
-Твоя Лидка приехала на каникулы, - сказал Алексею черноглазый Сергей Григорьев, их пятый друг, высокий и худощавый юноша. Его и сестру воспитывала мать, а отец их был где-то в бегах.
-Сашка Занеженков сказал, что твоя Лариска тоже приедет скоро, - усмехнулся прямолинейный Олег Семенов.
Обе девушки были подружками Алексея и были старше его на три года. Лида была местная и училась в техникуме соседнего города, дружили они уже два года, и она первая научила его целоваться, когда ему было четырнадцать лет и, когда его еще не пускали на танцы. Лариска жила в Ленинграде и была родственницей Саши, одноклассника Алексея и приезжала к ним в отпуск. Познакомился он с ней прошлым летом и стал по вечерам гулять с ней вдоль озера. Затем, сидя в зыбкой лодке, обниматься и целоваться.
-Увижу на танцах, - ответил Алексей, не обращая внимания на слова Олега о Ларисе, решив, что когда та приедет, то и думать будет, как можно выкрутиться среди двух дам своего сердца. В свои пятнадцать лет Алексей влюблялся во всех девушек, которых видел или с которыми разговаривал.
-Что будем сейчас делать? - спросил Олег Семенов.
-Как что? Полдень уже. Мне нужно травы поросенку нарвать, порубить ее. Родители на работе. Это у тебя бабушка есть, которая все сделает. Потом нужно траву прополоть на огороде. Три борозды мать показала, чтобы обязательно сделал. Вечером ругать будет, если не сделаю. Потом уже коров встречать надо. Встретимся часов в шесть вечера, в канаве, - сказал Алексей.
Дела оказались, есть у всех, кроме Олега, или Семки, как звали его друзья и, обсохнув после купания, подростки, неохотно и лениво шаркая ногами, разбрелись по домам. Жара, лень разговаривать.
В шесть часов вечера друзья встретились в канаве около своего ринга, представлявшего собой ровную площадку два на два метра с вбитыми по углам кольями и натянутой по периметру веревкой. Канава была вырыта в 1906 году строителями железной дороги, которые брали здесь песок для ее насыпи. Со временем канава покрылась зеленым дерном и в ней выросли высокие сосны. Выглядела она, как двухметровое углубление длиной триста и шириной пятьдесят метров, располагалось между дорогой, соединяющей их село с районным центром и огородами домов, где они жили.
Боксом начали заниматься с прошлого года и обосновали ринг сначала в соседнем лесу между четырех больших сосен, которые опутали веревками на высоте пояса и груди. Получая в бою удары боксерскими перчатками, изготовленными из рабочих рукавиц, сшитых из свиной кожи и туго набитых сеном, бойцы отскакивали назад и сильно ударялись затылками об мощные стволы деревьев, поэтому пришли к выводу, что это небезопасно и перенесли свой боксерский ринг в канаву. Здесь они вбили в землю не очень толстые колья высотой полтора метра и натянули между ними веревки.
Вместе с Семкой на тренировку приперся Петька Ерш, тоже живший на их улице, но бывший старше их на три года. Он окончил школу еще в прошлом году, и второй год подряд пытался поступить в Ейское летное училище. Вот и теперь он ждал вызова на экзамены в училище и от безделья решил заниматься с ними боксом. Это совсем не нравилось Алексею, так как именно ему приходилось биться с Петькой, который был выше и сильнее его, но из всей компании только он больше всего подходил по силе и весу к комплекции Ерша. Отказать ему в поединке было стыдно, и посчиталось бы среди пацанов трусостью.
-Когда уезжаешь в училище? - спросил Петьку Алексей, многозначительно посмотрев на белобрысого Семку, который стоя за спиной Ерша, сделал невинные глаза и развел руками.
-Не знаю точно, не получил еще письмо, - ответил тот, надевая боксерские перчатки, которые им также были изготовлены из рабочих рукавиц. Каждый имел собственные перчатки, любовно изготовленные по своей руке.
Получилось три бойцовской пары и первыми бились с переменным успехом Жека с Генкой, а затем Сергей с Олегом. Все это время Алексей с Петькой указывали им на их не удачные удары и хвалили хорошие атаки. Пацаны бились храбро, но несколько щадили друг друга, не до крови.
Пришел черед Алексея биться против настырного и сильного Ерша. Стали в стойку друг против друга, прикрывая лицо и голову перчатками, и по команде Сергея начали бой, кружили по рингу и пытались достать друг друга ударами в голову или по туловищу. Темп боя велся не высокий и проходил сначала с переменным успехом, но Петька имел более длинные руки, был хитрее и Алексей вскоре почувствовал отдельные ощутимые удары противника, пропущенные им и приведшие его в ярость. Он несколько взвинтил темп и пытался достать голову Петьки своими хлесткими выпадами, но попадал редко и видел круглые зеленые глаза Ерша, в которых блестела радость близкой победы и упоение боем.
-Да не взять мне его. Сильнее меня и спасет меня от позора только чудо, - мелькнуло тоскливо в голове Алеши.
-Стоп, минута передышки, - скомандовал Сергей. Друзья часов тогда не имели и ориентировались на внутренние ходики.
Все стояли, молчали, и не комментировали бой. В перерыве юноша тоже молчал и старался за короткое время отдышаться и выровнять дыхание, сплевывал тягучую слюну. Положение его было почти безнадежно. Друзья Алексея почувствовали, что тот проигрывал битву и от души переживали за него, а Ерш в душе торжествовал и рад был, что отомстит их дружной группе, которая игнорировала его и не посвящала в свои дела.
-Приготовились, - послышался голос Сереги, который посчитал, что пора продолжить поединок, - Бой.
Алексей с Петром сошлись ближе и начали работать руками. Картина боя почти не изменилась: редкие попадания Алексея и частые увесистые тычки Ерша, делающие жизнь его противника не легкой. Алексей пробовал подходить вплотную к противнику и наносить удары вблизи, но Петр был начеку и отходил на дистанцию своей вытянутой руки, издали поражал голову подростка, которая начала шуметь и гудеть от частых попаданий кулаков опостылевшего уже Петьки.
Слышались лишь громкое сопение обоих и глухие удары набитых сеном рукавиц. Вдруг Алексей почувствовал удар в солнечное сплетение, резкую боль и его дыхание перехватило. Он обсел на колени, хватая открытым ртом воздух и Сергей, спасая положение, прокричал:
-Стоп. Минута отдыха.
-Моя взяла, - зашумел, было, Ерш, но все закричали:
-На последней секунде удар получил. Дальше боксуйтесь.
Прошла минута, которая затянулась на Серегиных ходиках много дольше и он крикнул:
-Приготовились. Пошли. Последний раунд.
Тогда еще сельские пацаны не ведали боксерских профессиональных правил и лупили друг друга три раунда по три минуты каждый с отдыхом между ними в одну минуту.
Когда снова сошлись, то Алексей сразу пропустил сильный удар снизу с правой руки от ликующего Петра и стал только защищаться, чтобы продержаться до конца боя на ногах, что было бы не так позорно.
Когда оставалось половина раунда, то Алексей увидел трех девушек, идущих по дороге: свою подружку Лиду, ее сестру и еще одну, не известную ему особу их возраста. Девушки были высоки ростом, стройны и легко, по-летнему, одеты. Привлекательны и молоды.
У юноши при виде подружки сработал инстинкт самца, пришедший с диких времен, когда те защищали права на обладание самок, и он моментально преобразился: выпрямился и усилил натиск на опешившего Ерша, который растерялся от обновившихся атак почти сломленного противника.
Теперь Алексей мощно и прямо бил Петра с обеих рук по голове и корпусу, не обращая внимания на его ответные удары. Краем глаза, наблюдая за девушками, шел он на пятившегося от него и ошеломленного врага, наносил полновесные удары, которые доходили до цели. Когда Алексей почувствовал, что время истекает, то решил завершить бой знаменитым тогда ударом легендарного боксера Попенченко: в голову, по печени и снова в голову; его мощный и сильный противник вдруг пошатнулся и рухнул на мягкую землю. Победитель гордо взглянул на девушек, наблюдавших, походу, их мужские игры.
-Победа, - завопил Сергей, подбежал к довольному Алексею и поднял его руку. Друзья искренне радовались его тяжелой победе, а проходившие мимо девушки одарили их своими покровительскими улыбками, совсем не подозревая, что спасли положение триумфирующего героя своей принадлежностью к противоположному полу.
Поднявшийся с колен Ерш, молча, принял услуги Олега, который помог ему развязать тонкие бечевки, которыми крепились на руках рукавицы-перчатки, отряхнул от прилипшей травы брюки и, не произнеся ни слова, отправился в сторону своего дома. Друзья сочувственно смотрели ему в спину, пока он не скрылся за поворотом и не ведали, что уже не увидят его больше никогда, так как в этом году он поступит в Уйское летное училище и уедет туда учиться, затем служба в авиации на юге страны, где его следы затеряются вовсе.
Глава вторая.
Когда вечером Алексей пришел на танцы, то они уже начались и ярко освещенный вместительный танцевальный зал встретил его веселой музыкой 'Черного кота', под которую танцевали десятка два молодежных пар, под внимательными всевидящими взглядами десятка местных взрослых женщин, сидящих вдоль стен на стульях. Посетительницы являлись обязательным атрибутом сельских танцев, вроде мебели. Поздоровался с пацанами, сидящими в темноте на перилах вместительного крыльца. При ярком пучке света, вырвавшегося из шумного зала через открывшуюся дверь, юноша увидел внизу в стороне от всех Жеку и Серого, так они звали между собой Женю и Сергея.
-Привет. А где остальные? - спросил он, подходя к ним.
-Семка в зале Любку кадрит. Он с Витькой Ильюшкиным пришел сегодня, с ним и пил, а у Генки опять отец пьяный и он дома остался, чтобы тот мать не бил. Тот, если пьет, то только его и слушается, - сказал Сергей.
Отец Генки сильный и добрый человек, работающий водителем лесовоза, когда выпивал, то становился совсем дурным и лез драться к матери, или пытался лупить младших сестру и брата. Он боялся лишь только старшего сына, который в такие дни сидел дома и охранял своих родных от буйного предка, которого, не смотря ни на что, любил.
-Давайте выпьем, - показал Женя бутылку красного вина.
-Чего не пили? - спросил Алексей.
-Тебя ждали.
-Закусить чем?
-Рукавом. Красное вино, градусов двенадцать. Чего закусывать, - засмеялся Жека.
Выпили из горлышка в несколько заходов бутылку вина и отправились в танцевальный зал.
На танцплощадке шел очередной танец. Их друг Олег крутился в вальсе с Любой, сестрой подруги Алексея Лиды, которая танцевала с каким-то не знакомым им пижоном, что - то весело ей рассказывающим и плотно прижимающим ее к себе.
-Здравствуй Лида, - приветствовал свою подругу Алексей, когда танец закончился, и он подошел к ней.
-Здравствуй. Где пропадаешь?
-Да опоздал не много, а ты уже и кавалера нашла. Кто такой?
-Миши Рыченкова родственник. Из Ленинграда на каникулы приехал. Пригласил меня на танец. Что нельзя?
-Можно. Только осторожно.
Миша Рыченков был пацан серьезный и с ним будет не до шуток, если войну ему объявит. Он жил на другом конце села и на танцы ходил редко, а увлекался рыбалкой и охотой, где и проводил почти все свободное время.
Звучала танцевальная музыка, слышались смешки, разговоры молодежи и у Алексея создалось ощущение праздника. Настроение было усилено красным вином из поселкового сельмага и близостью Лидкиного девичьего гибкого стана, который он нежно держал во время танца и на который назойливо продолжал претендовать питерский юноша, продолжавший приглашать Лиду на танго или вальс.
Сама Лидия повода для ухаживания ему не давала, но сияла от счастья, что имела успех не только у сельского кавалера.
Алексей намекнул пару раз городскому пижону, что пора бы и честь знать, что девушка забита им. Тот совсем не реагировал и юноша понял, что потасовки не миновать.
Когда тот, после очередного тура с раскрасневшейся от быстрого ритма танца Лидией, проследовал в свой угол, то к нему подошел разгневанный Алексей и предложил:
-Выйдем. Поговорить нужно.
-А что случилось? - спросил недоуменно тот.
-Ничего не случилось. Пока ничего, но поговорить надо, - сказал Алексей и направился к выходу, приметив, что гость пошел за ним, а его друзья остались стоять на своих местах, решив не вмешиваться, так как разговор должен произойти между двумя молодыми людьми.
На улице, после светлого и душного танцевального зала, было абсолютно темно и упоительно свежо. Противники отошли подальше от входа в клуб и остановились, едва различая друг друга по светлым рубашкам.
-Тебя как зовут? - спросил Алексей.
-Артур.
-А меня Алексеем. Ты, Артур, шел бы домой, а то отхватишь здесь.
-А за что?
-Тебе не говорили, что приставать к чужим девушкам нехорошо.
-А я и не приставал. Станцевал несколько раз.
-И несколько раз не нужно было. Я сказал тебе, что занята она!
-Да я откуда знал?
-Теперь знай. Найди себе другую девушку здесь, не занятую и кадри, сколько влезет, - сказал Алексей, который уже почувствовал, что соперник испугался его и больше не подойдет к его подружке, ему не придется сегодня махаться кулаками.
-Я понятливый, не буду больше.
-Вот и хорошо. Идем в зал, и считай, что я претензий больше к тебе не имею.
Когда они вошли в клуб, то добрая половина присутствующих здесь дружно повернула к ним головы и искала на их лицах следы разговора. Село и есть село, где слухи распространяются со скоростью звука, но юноши сделали вид, что не понимали их внимания и разошлись по своим местам. Алексей вернулся к своей Лидке, а Артур подрулил к каким-то малолеткам из Питера. Был он сообразителен и, как позже юноша узнал, что тот сам относился к малолеткам, и было ему, не смотря на его высокий рост и крепкую фигуру, четырнадцать лет, возраст для местных пацанов не приемлемый для посещения танцев.
Танцы продолжились с новой силой и Лида уже висела до конца танцев только на Алексее, прижимаясь к нему так тесно, что у того захватывало дыхание. Хорошо быть самцом, победившим турнир и завоевавшим право на самку!
Когда танцы закончились, и молодежь ушла по своим маршрутам, то в клубе остались Алексей с Лидой, Семка, закадривший Любку, которая за неимением другого кавалера принимала его ухаживания, но как было видно по ее снисходительному выражению лица, неохотно. Остались и Сергей с миловидной девушкой, приехавшей на каникулы из Питера к своей бабушке и Жека с черноволосой и миниатюрной Галей, которая не поступила в этом году в техникум и работала, временно, до следующей попытки поступить учиться, завклубом.
-Только без света, а то кто-нибудь сюда припрется, - согласилась ее сестра.
-Мы за танцы, - дружно дали согласие Алексей с Серегой. Ну а Семку можно было не спрашивать, он всегда был, за, что ему ни предлагали - танцевать, драться или выпить, компанейский и простецкий был пацан.
Оставалось уговорить Серегину кралю, которую звали Мариной, и которая побаивалась оставаться на ночь в незнакомой компании, но присутствие рядом красивого Сергея и девичье любопытство победило осторожность, она согласилась.
Выключили свет, включили медленный танец и пары разбрелись по разным сторонам, плотно прижимаясь друг другу и слегка изгибаясь в ритме танго. Сплошная темнота зала, всполохи света в окнах, зеленоватая подсветка музыкальной установки, пульсирующая в такт музыки, нежные прикосновение молодых тел делали вокруг них не только эротическую атмосферу, но и приключенческую романтическую. Поэтому не заметили, что время подошло к трем часам ночи и нужно еще проводить своих дам по домам, и попытаться выспаться до семи утра, когда их родители поднимут для домашней сельской работы. Гулянка, гулянкой, а их обязанностей в семьях ни кто не отменял, поэтому с большим сожалением закончили танцевальный вечер и отправились провожать своих девушек по домам.
Глава третья
Проводив Лиду до дому, пообжимаясь с ней еще минут пять на прощание, Алексей распрощался со своей девушкой и направился к своему дому, до которого было километра два, не больше.
Поселок глубоко спал едва различимый при скупом свете зарождающейся луны. Тишина.
По пути к дому, его догнал Семка, который расстался со своей Любой и тоже поспешил к своему дому, который находился на одной улице с Алексеевым жилищем, на самом краю поселка. На Камчатке, как назвали эту часть села местные жители.
-Теплынь, какая, - сказал он.
-Да, хорошо. Погулял бы до утра, но утром отец на покос собирается. Сказал, что в шесть разбудит. Пока домой приду, да усну, то часа два останется.
-Не много, - засмеялся Олег.
Переговариваясь и посмеиваясь, два приятеля прошли мимо железнодорожной станции, которая по случаю отсутствия ночных поездов, была темна и глуха, далее вдоль железной дороги к своей улице, начинавшейся за высокими соснами, которые были, к их удивлению, видны на фоне какого-то мерцающего красноватого зарева.
-Вроде горит что то, - растерянно предположил Олег.
-Наш дом, - прокричал Алексей и бросился туда бежать. Верный дружбе, Семка кинулся, молча, за ним. Дом Алексея находился сразу же за соснами и именно откуда наблюдались красные и неровные всполохи огромного костра.
По мере приближения к месту пожара становилось светлее, и виделись темные фигуры людей, перебегающих через железную дорогу и спешащих на зарево, стали слышны встревоженные крики соседей и треск горящей древесины.
Когда подбежали к месту пожара, то оказалось, что горел соседский дом, в котором жила многодетная семья. Дом полыхал сверху огромным и ярким пламенем, постепенно поглощая постройку сверху вниз.
Кругом беспорядочно бегали люди с ведрами и водой, набранной в колодце, находившимся на огороде горящего дома, пытались потушить пожар. Мычала скотина в хлеву, громко лаяла напуганная собака, которая неистово рвалась с цепи, закрепленной к стене бревенчатой постройки напротив полыхающего дома. Громко орала хозяйка избы, пытавшаяся подскочить к своему дому и удерживаемая двумя женщинами:
-Сонька там осталась. Спасите дочку. Люди помогите Христа ради. Не нашла я ее, когда детей из дома выводила.
-Да куда ж ты теперь. Не войти в дом, все огнем занялось. Думай о них, - говорила одна из женщин, державших обезумевшую от горя мать, указывая на пятерых, напуганных малых деток, стоявших плотной кучкой возле матери.
На пожаре юноши увидели своих друзей. Генка прибежал первым на пожар и Жека, который провожая свою подружку, шел с ней по железной дороге и увидел огонь. Вскоре к ним присоединился Серега, запыхавшийся от бега, который спросил:
-Кто знает, как загорелось?
-Они спали, и загорелось на летней мансарде, которую хозяин недавно построил на чердаке. Там спали пятеро малышей. Хозяин на сплаву леса сейчас, поэтому дома не ночевал. Хозяйка спала в одной комнате дома с самой младшей дочкой. Когда она от шума пламени проснулась и пожар почувствовала, то разбудила Соню и приказала, чтобы та одевалась и что она придет и заберет ее, а сама кинулась наверх, где спали остальные дети, которых вывела на улицу и вернулась в горящий дом. Не могла найти свою трехлетнюю Соню и подумала, что та тоже наружу выскочила, но на улице ее тоже не было, дом тем временем совсем пламенем захватило, и женщину не пустили больше вовнутрь соседи, прибежавшие на пожар, - рассказал Генка Машетов.
-Спряталась где то в доме. Испугалась. Теперь пропадет малая, - подумал Алексей, вспоминая маленькую спокойную девочку со светлыми и кудрявыми волосами. Стало ее, нестерпимо, жаль, и он предложил:
-Надо сходить в дом, поискать ее.
-Я с тобой, - сразу же согласился Семка, который всегда готов был в компании пойти куда угодно.
-Надо быстрей, пока потолок не рухнул, - предупредил рассудительный Сергей.
-Тащите воды сюда, - крикнул Алеша Жеке и Генке. Он принял решение и теперь продумывал, как выполнить его. Сердце его тревожно забилось:
-Успеем ли выйти оттуда?
-А ты собаку отпусти с цепи. Взбесится от страха, - приказал он Сергею, хватая с ограды палисадника два детских покрывала, висевших там для просушки. Один Алексей протянул Олегу, а другим прикрылся с головой и приказал друзьям, притащившим два ведра воды, лить ее на головы себе и Семке, прикрывшегося также покрывалом.
Когда вода была на них вылита, и материя намокла, они открыли дверь в дом и вошли в горящие сени. Жара стояла невыносимая и сразу же стала прихватывать нос, уши и кончики пальцев.
-Как от мороза, - удивился юноша, высматривая себе путь в дом. Везде бушевало пламя, и огонь властвовал везде, заставив их сначала присесть, а затем выскочить наружу.
-Не пройти здесь, - крикнул Алексей, обступившим их людям и добавил:
-Нужно с другой стороны попробовать, через окно.
-Сынок не выдумывай ты. Ее не спасете и сами загинете в огне, - стала причитать мать Алексея, прослышавшая об их поступке и подбежавшая к ним.
-Ей Богу! Права твоя матерь. Не дело задумали вы, безрассудство это, - вторила ей мать Олега.
-Мальцы, не чудите. Ждите пожарную команду, - вторили им мужики.
-Не мешайте нам. Ничего не случится с нами. Мы только посмотрим, - отбился от них Алексей и кинулся с друзьями на огород.
Дом горел еще ярче, и языки огромного костра рвались высоко в черное небо, освещая всю округу неровным красным светом. Люди, прибежавшие на пожар, поняли тщетность попыток затушить огонь и сосредоточили свои усилия на соседних постройках и домах, поливая их водой из ближайших колодцев, чтобы пламя не перекинулось на них. Крики соседей стали глуше и все ждали помощи пожарной команды, которая выехала к ним из районного городка, расположенного в двадцати километрах от их села.
Со стороны огорода они высадили лопатой одно окно и Алексей с Семкой, облившись водой из колодца, сиганули в темный проем, наступив на спину Генки, который нагнулся и уперся руками в фундамент.
В комнате, где они оказались, было не так жарко, но было довольно задымлено и в потолке виднелись уже обширные щели, через которые прорывалось пламя вовнутрь и потолок угрожал рухнуть и придавить смельчаков.
Пригибаясь ниже к полу, чтобы не задохнуться от едкого дыма юноши обследовали обе комнаты и не нашли ребенка.
-Может под кроватью? - предположил Семка. Обследовали пространство под кроватью и столом, в единственном шкафу, нигде не было Соньки. Оставалось обследовать кухню, что было бы маловероятно для нахождения там ребенка, но юноши прошли туда и не увидели ее. Отчаянно стучало сердце Алексея, и было несколько жутко. Кругом бушевало пламя, и они внутри этого пекла. Олег выглядел довольно спокойным, полностью доверял своему другу.
-Ну, где же ты? - отчаялся юноша и увидел у печки стул, стоящий вплотную к топке.
-Чего бы ему тут стоять? - подумал удивленно он и, нагнувшись в жерло печки, крикнул:
-Соня. Ты здесь? Я сосед твой, Алеша. Не бойся меня.
В ответ он услышал какой-то всхлип. Стремительно просунув руки в печь, Алексей почувствовал прикосновение к живому существу, схватив ее и вытащив наружу, прижал к своей груди напуганную и ничего не соображающую трехлетнюю Соню, которая намертво обхватила его за шею.
Было поздно и потолок комнаты, через окно которой они проникли в дом, рухнул и перекрыл им выход. Сени горели, и выйти через них не было возможности, окно кухоньки тоже было блокировано огнем и они оказались отрезанными в маленьком пространстве возле печки.
Потолок над ними стал потрескивать и прогибаться.
-Теперь точно не выбраться, - мелькнуло в голове Алексея, но ему бросилось в глаза медное кольцо в полу, и он толкнул плечом Семку, указывая на него. Того не нужно было упрашивать второй раз и он быстро нагнулся и дернул за него, поднял дверку, открывшую проем в подпол. Не сговариваясь, они нырнули в темноту подпольного пространства и захлопнули за собой дверку.
После ада наверху здесь было даже прохладно, пахло плесенью и мышами. Алексей присел на сухую сыпучую землю подполья. Семка плюхнулся, где то рядом, а Соня держалась на груди юноши и молчала, не плакала.
-Интересно, сколько продержимся здесь? - спросил безнадежно Олег.
-Когда пол прогорит, то и нас накроет, а скорее печь упадет вниз и нас придавит, - нарисовал картину их ближайшей судьбы Алексей, смотревший лихорадочно и с надеждой на странные проблески света за спиной Семки.
Отодвинув того в сторону рукой, юноша увидел не большое отверстие в стене, которое обычно делали для того, чтобы через него могли залезать коты для охоты на мышей и которое открывали в летнее время и закрывали на зиму, чтобы не заморозить припасы овощей, хранимых здесь в зимнее время.
-Пропихни туда руку и держи ее там. Может, кто увидит. Я не могу. Соня не отпустит меня, - сказал Алексей Семке.
Первым его руку увидел глазастый Жека и закричал:
-Здесь они, в подполе. Живы.
Семка убрал руку и стал кричать через отверстия:
-Копайте с той стороны под фундамент. Нам не выбраться наружу верхом. Мы будем с этой стороны копать тоже, сколько сможем.
Слух о том, что пацаны живы, собрал с этой стороны дома массу народа, и желающих копать было с избытком. Прибывшая вскоре пожарная команда стала поливать горящую постройку водой.
Семка, нашедший в темноте крышку от кастрюли, стал углублять землю изнутри и через некоторое время образовался лаз, достаточный пропихнуться через него человеку. Первой подали через отверстие в земле Соньку, которую с трудом оторвал от себя Алексей и уговорил не сопротивляться, а пролезть наружу. Там ее сразу же подхватили чьи-то руки и передали матери, которая быстро осмотрела девочку, крепко к себе прижала и заголосила пуще прежнего:
-Жива, моя кровиночка. Слава тебе Господи. Не чаяла уже увидеть...
-Не кричи ты так. Ребенка совсем напугаешь. Все позади уже. Жива твоя кровинка и мальцы живые, которые ее спасли. Их благодари.
Увидев Алексея и Олега, окруженных со всех сторон родителями, друзьями и соседями, женщина подошла к ним и бухнулась на колени. Не выпуская из рук, спасенную ими Соню:
-Спасибо вам родненькие за все. Век буду Бога за вас молить.
-Да ладно вам. Поднимитесь с колен. Ничего особенного не произошло, - говорили юноши, смущенные ее поведением.
-Человека вы спасли. Сами рисковали своей жизнью. Не каждый может так поступить, а говорите ничего особенного, - сказал сосед по их улице, дядя Гриша.
-Твоя, правда. Черти, а не мальцы, - вторили ему сельские женщины.
-Мы думали, не увидим вас больше, когда потолок рухнул, - сказал Сергей, намыливая голову мылом, стоя по колено в прохладной воде озера, куда они направились после пожара отмываться от копоти и сажи, стояли совершенно голые и мылили друг друга мочалками, прихваченными из дома.
-Да мы и сами думали, что капец нам пришел, - ответил Семка и добавил:
-МРП точка.
-Мог бы и сам в сторону отойти и..., - возмутился конопатый Генка, когда все отбежали от Олега в сторону. Неисправимый был пацан.