Было у отца три дочки.
Старшая мрачнее ночки,
Потому как недостаток -
Глаз один всего в остаток.
Средняя отцова дочь
Всех отпугивала прочь
Уж не тем, что двоеглаза,
А характером, зараза.
Что сказать про третью дочку?
Лучше про болотну кочку
Напишу сейчас рассказ.
У неё был третий глаз!
Скажете, так не бывает?
Говорите, не мешает.
Я веду всю эту повесть
Не за правду, а за совесть.
Совесть же моя чиста, 
Так как с чистого листа!

Не сказал вранья трёх строчек
Про мамашу этих дочек.
Не сказал, и не скажу!
В сказке правду покажу.

За сараем на дворе,
Во собачьей конуре
(Так, из милостыни ей
Дали угол потесней)
Приютилась к дому крошка
По прозванию Хаврошка.
День в заботах, ночь в трудах
И, хоть в маленьких годах,
Но за всё про всё в ответе,
Что случается на свете.
В общем, ясно - сирота,
Взятая под ворота.
Хоть не дали помереть,
Но чтоб добротой согреть,
Приласкать, одобрить словом...
Да не били лишь бы колом!

"Эй, Хаврошка, подь сюда!
А теперь ещё туда!
А сейчас на огород,
И не плачь, заткни свой рот!
И ещё тебе заданье:
Пряжи напрясти в приданье
Дочкам нашим пудов шесть...
До тех пор не будешь есть!"

Как Хаврошечке не плакать,
Если вот такая слякоть?
Если невозможно жить,
Как же можно не тужить?
Убежит девчушка в поле,
Подойдёт к рябой корове,
Ручкой шейку приголубит -
Горести свои избудет.
А коровка ей в ответ:
"Слушай, девица, совет.
Раз твоё такое горе,
Помогу в короткой поре.
Буде ты моя подружка
Влезь в моё коровье ушко,
Вылезь из другого - раз!
И готов любой наказ".

Так и сбылось-повелось.
Только мачехина злость
Испридумает заданье,
Как Хаврошка в поле дальнем
Сквозь коровье ушко - шмыг!
И готовое всё вмиг.
Стало веселей ей жить...
Но рассказу дальше быть.

Обозлилася старуха:
"Это что же за проруха?
Чтоб напрясти шесть пудов
Требуется шесть годов!
А версту где взять ей ткани?
Не сама ли ходит в рвани?
Вёрстотканные дела
Не потянут три села!.."
Подзывает Одноглазку:
"Я не верю, дочка, в сказку.
Сёдни ты за ней пойди
И в чём дело подгляди".

Одноглазка удивилась,
Но мамане поклонилась;
Зыркнула во след Хаврошке
И пустилась по дорожке.
Только вот не позабыла
Снеди взять с собой и пива.
В поле ж распеклась на солнце -
Выпила пивко до донца,
И Хаврошкин наговор
Ей пришёлся в самый пор:
"Спи, глазочек, засыпай!
Баю-баюшки-бай-бай..."
А когда проснулась после
Было всё готово вовсе.
Ткани целая гора -
Тянется аж до двора.

Вновь старуха рассердилась,
Так, что чуть не подавилась.
И свою Двуглазку-дочь
Отрядила на помочь:
"Дурочку там не валяй,
Всё как надо разузнай.
А потом мы эту крошку
Пустим с квасом на окрошку!"

Двоеглазая девица
Слыла вредной собачицей;
Не пришлось ей по нутру
Топать в поле по утру.
Сразу, как на луг пришла,
Сена стог себе нашла,
Развалилась бочкой бочка,
И ну спать до самой ночки!
А Хаврошка подбодряет,
Только что не умоляет:
"Спите оба вы, глазушки,
Баю-баюшки-баюшки..."
И, как только та уснула,
В ушко мигом прошмыгнула,
Из другого вышла - раз!
И готов опять наказ.

Мачеха же вновь в серчанье
До сердечного стучанья:
Ведь Хаврошка ткань ей ткёт,
Будто тканевый завод!
В ночь Трёхглазку призывает,
Словом ласковым ласкает;
Кисло-сладко говорит
Точно зуб у ней болит.
"Надо извести Хаврошку...
Ты, как будто понарошку,
С божьей помощью, ей-ей,
Разузнай про всё у ней.
А как станет всё известно,
Эта чёртова невеста
Не замолит за сто раз
Измышленья против нас!"

Вновь пошли во чисто поле
Исполнять старухи волю.
И на этот раз с Трёхглазкой
Шла Хаврошка без опаски.
Солнышко светило красно,
И была погода ясна;
Никакого удивленья,
Что уснула Трёхглазенья.
"Спи, глазочек, спи другой! -
Напевает крошка той. -
Спите оба вы, глазеньки,
Баю-баюшки-баеньки..."

Но про третий глаз она
Позабыла, мать честна!
И, когда всё обернула -
В ушко друженьки нырнула,
Изготовила наказ, -
Видел это третий глаз!
Видел чётко, видел ясно,
Видел просто распрекрасно.
Видел, как не видят птицы,
Что творится на землице...

Тем же вечером старуха
Заварила заваруху:
"Режь корову, старый дед!
Режь рябую, мяса нет!
Режь и только, говорю,
С петухами, на зарю!"
Хоть старик и так, и сяк -
Не отговорил никак.
И отправился на камне
Нож оправить поисправней.

А Хаврошка, что ж она?
Побежала до гумна,
До коровки заскочила,
И, ни мёртвая, ни жива
Плачет, обнимает дружку -
Верную свою Рябушку:
"Ой, коровушка моя!
Не уберегла тебя!"
А коровка отвечает:
"Смерть любую жизнь венчает...
Испокон веков так было.
Но, как ты меня любила,
Я тебе, моя Хаврошка,
Смертью послужу немножко!
Мясо ты моё не ешь,
Косточки же соберешь.
Позавяжешь во платочек,
Порассадишь во садочек.
Никогда не забывай -
Каждо утро поливай!
А как годик истечёт,
Что-то и произойдёт..."

...Всё исполнила подружка,
Как велела ей Рябушка.
Гладом-голодом сидела -
Мяса друженьки не ела.
Кости в саде схоронила,
Поливала и холила;
И однажды, через год
Увидал честной народ,
Как в садочке молодая
Яблоня шумит златая!

Серебрится-золотится,
Словно девица стыдится;
Распустила косоньки -
Яблочки спелёхоньки!
Яблочки те не простые,
Соком-мёдом наливные.
Всяк, кто мимо ни пройдёт, -
Остановится, замрёт;
Руку к яблочкам протянет...
Веточка же и отпрянет!
Ну, а кто верхами едет,
Даже близко не подъедет:
Листьями как зашуршит, -
Конь от страха убежит.

Раз, в осеннюю страду,
Дочки шлялись во саду.
Ничего не делали -
Ручки у них белые.
Вдруг увидели девицы:
Витязь, будто из столицы,
Кудреватый, молодой
Едет дальней стороной.
Подъезжает к саду близко,
Кланяется дочкам низко:
"Девицы-красавицы,
Как в полях дубравицы!
Я проехал целый свет,
Видел разных яблонь цвет,
Но такой, как в вашем саде,
Не встречал и в Цареграде!
Та, кто яблок мне нарвёт,
Замуж за меня пойдёт!"

Всполошились три сестрицы,
Зарычали как тигрицы
И, одна другой вперёд,
Кинулись смешить народ:
Только к веткам потянулись -
Те змеями изогнулись;
Хлещут по глазам листвой,
Будто кто-то в них живой.
Сучья косы расплетают,
Как рога в бока бодают;
Избодали руки в кровь,
Метко бьют и в глаз, и в бровь!

Отступились мастерицы,
Три избитые сестрицы,
И тут с поля по дорожке...
К саду подошла Хаврошка!
Веточки к ней наклонились,
Яблочки приопустились.
Руку протянула только...
И в толпе вскричали: горько!
...Так сбылась Рябушки воля, -
Чтоб досталась счастья доля
Той, которая любила
И завет не позабыла.

Дальше витязь из столицы
Ехал не один - с девицей!
Кудреватой, молодой,
Будущей своей женой.

12 октября - 15 октября 2008 г.