Андреев Андрей Ака-Арыкъ : другие произведения.

Тетради Талии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Подоспела пятая новелла из цикла "О Любви...". Речь в ней пойдет о любви продажной, то бишь проституции. Тем, кто не в теме, просьба начинать ab ovo, а именно с новеллы "Рожденный Галатеей". Ну, и далее по списку) З.ы. Раздобыл чешский оригинал. Потому если найдется переводчик с чешского, предлагаю заморочиться на полный перевод "Трех комнат".
  
Титульный рисунок: здесь у нас не просто рисунок, здесь у нас анимация - движущиеся картинки. Клип группы 'Rammstein' на композицию 'Pussy'. Впрочем, можно тему эту и стоп-кадром поставить - выберите только кадр посмачнее.
  
  Почему именно 'Pussy'? Да как бы все очевидно, даю сдвоенными титрами оригинал и перевод:
  
  You've got a pussy,
  У тебя есть киска,
  I have a dick.
  У меня есть член.
  So what's the problem?
  Так в чем проблема?
  Let's do it quick
  Давай сделаем это по-быстрому.
  
  

Тетради Талии

  
  

Зачин

  
  Чтобы далеко не ходить, обозначу поле понятий через Стивена нашего Кинга. А именно его замечание о 'чашках' и 'ручках', как составных частях идеи (если кому интересно, то взято из недавнего его сборника - 'Лавка дурных снов'). Так вот, цитата. 'Иногда рассказ сразу складывается целиком - готовое произведение. Но чаще всего рассказы приходят ко мне в два этапа: сначала чашка, а потом ручка. Может так получиться, что ручка появится лишь через несколько недель, или месяцев, или даже лет, поэтому у меня в голове есть маленький сундучок, набитый незавершенными чашками, каждая - в умозрительной защитной упаковке, которую мы называем памятью'.
  
  Что было чашкой для меня? Еще со времен начала цикла 'О Любви...' думал замутить тему в духе 'Ямы' Куприна. Но чтоб сохранялся главный момент цикла - живой герой, реалити-шоу. То есть, ни много ни мало, мне нужна была продажная женщина, ее монолог. Нехило, да? потому-то оно и затянулось.
  
  Что стало ручкой? Один из еженедельных обзоров Льва Оборина на литсайте 'Горький', где собирает интересное по интернетам. Приведу начало той заметки, а кто пожелает - нагуглит сам. 'В Los Angeles Book Review А. М. Бакалар рецензирует книгу чешской писательницы Петры Гуловой 'Три пластиковых комнаты' - 'пугающе честный роман' о 30-летней проститутке'. То есть, если в хронологическом порядке, то сначала был роман чешской писательницы, затем перевод его на всеобщий, затем рецензия, затем отклик на нее нашего автора. А потом пришел я, приволок свою чашку, и прицепил.
  
  Таким образом, у нас еще одна глава 'из вторых рук', и автор ее - Петра Гулова. А так как писательница чешская, то уместным показалось уточнение - не просто из вторых рук, а из-за бугра. Откуда и подзаголовок к этой части цикла.
  
  Но если в случае со Светланой Алексиевич (см. предыдущую новеллу - 'Русская Медея') участие мое было минимальным, то здесь его побольше. Структура, собственно, в чересполосицу: монолог от Гуловой, разбивки от меня. При этом, разумеется, никакой коммерции, и то, что Петры - принадлежит Петре, без никаких. Все на основаниях исключительно дружеских, пусть и заочных.
  
  И еще одно: не заказывайте книги на 'Амазоне', не повторяйте моей ошибки. Лучше старый и добрый 'Ебай'.
  
  

ДДДТ

  
  Мой айфон - просто мой айфон, мой айпад - сущий ад... Таков фон, под который пробуждаюсь, продираю глаза. Поет Сирилла, воткнута в моднявую миниатюрную колонку. Заткнись, говорю ей, хватит саморекламой заниматься. И она затыкается. Ну, не умница ли? Пусть женщина и синтетическая, а фору даст многим и многим естественным.
  
  Так, а теперь выведите мне на экран содержание предыдущих серий. Кажись, с кем-то выпивали, и у меня в вагончике... Да, точно, я в своей кибитке! Но с кем же? А, точняк, с Гармонией! Но почему тогда нет рядом, куда пропала? Вот только не говори, милейшая, что снова соскочила с рандеву! Но так, по ходу, оно и есть. Красным же тебя конем! Декорации могут меняться, но не меняется суть. Или, как написал современный классик, у которого за нашу мусорную кучу трудов много: ДДДТ. День другой, но дерьмо все то же. Так и живем, братья и сестры, так и живем...
  
  Ладно уж, харэ брюзжать. Подрываюсь окончательно, чищу зубы тростниковой палочкой, собираю из остатков предыдущих возлияний препарат опохмелин. Тот заряжает бодростью, меняет жажду просто на жажду деятельности. И вот уже снаружи, а не внутри, любуюсь милейшими просторами окружающих 'полей чудес'. Набрав на все легкие ароматного здешнего воздуха, ору: 'С добрым утром тебя, страна!..'
  
  
* * *
  
  Заприметил ее еще издалека - брела, пошатываясь, от одного из самых высоких мусорных отрогов. Узнал ли сразу? Нет, не узнал и близко. Ибо представлялась теперь не пирожным, с которого хочется сорвать скорей обертку и со смаком счавкать, а чем-то, что хавать станешь разве с голодухи - типа студня, приготовленного плохой хозяйкой. Одежды на ней не было, если не считать перекинутую через плечо сумочку - довольно внушительных, надо сказать, размеров. Тело облапано, обмусолено, с признаками любой общей вещи - таков учебник в школе, половичок в музее. А голова? Угу, имелась и она, только кукольная - с паклей светлых волос, закреплена на скотч. Соответственно и глаза не живые-васильковые, которые когда-то были, а пустые и стеклянные. Да, без сомнений то была харита, подувшая когда-то по глупости сиюминутной в рог. Талия.
  
  Как и полагается, уже успела увязаться стая шакалов, но я их быстро отогнал из своей гаусс-берданки. Хариту же остановил, удержал за мрамор плеч, тряхнул.
  
  - Ну, здравствуй, краля, - проворковал, - с возвращеньицем тебя...
  
  Взмахнула пластиком ресниц, приоткрыла ротик, но узнавания, конечно, по нулям. Но я не растерялся, нет - не такой я человек! За ридикюль свой держалась крепко, но отобрал, затем полиэтиленчика нарыл почище, на скорую руку приодел. Пока обертывал, пришлось положить на спинку, и она тут же выдала:
  
  - А-а... а-а...
  
  О, знаем эти дела - кукольный звоночек! Только если в детских куклах выдает звук 'мама', то в куклах для категории постарше звуки иные. Нащупал его быстро - был на затылке, запрятан в паклю. Вцепился всей пятерней, дернул, и как-то так получилось, что поднял вместе с головой.
  
  - Эх-ма, - пробормотал, - вот незадача...
  
  Но делать нечего, пришлось вести хариту до последней своей приветной обители за руку. И пока шли, порылся в клатчике - оно у меня автоматически, маленько клептоман. Нарылось, конечно, многое, как то: набор свечек под анус, отнюдь не романтических, складная иконка-образок, в которой на бумажке четыре цифры pin'a, и даже фигуристая ложка-загребушка для привлечения удачи. Особенно же заинтересовал блокнотик, исписанный бисерным почерком от первого и до последнего листа. Сам не заметил, как погрузился в чтение, открыл портальчик в другой мир.
  
  

Формат 'мини', или тетрадь первая

  
  Всегда приятно, когда день начинается с веселья. Если бы у меня был свой дворик, я бы подметала его от угла до угла самодельной березовой метлой, и каждый раз, выполняя домашние дела, чувствовала бы себя как те женщины на деревенских ярмарках, одетые в традиционные народные платья. Совсем не так, как в пластиковой комнате, одной из трех, где я просыпаюсь, иногда с мужчиной рядом, в окружении пластиковых вещей. Включая и маленькую желтую пластиковую птичку, хотя клетка у нее металлическая, как у настоящей.
  
  Я очень радуюсь человеческой изобретательности. У людей в домах сидят тысячи одинаковых желтых пластиковых птичек, появившихся на свет из недр машины в далеком уголке Китая. И даже если была произведена с использованием детского труда, все равно она несет с собой ароматы далеких земель, откуда она родом. Несет, несмотря на то, что прилетела на крыльях 'Боинга', а не на своих. По крайней мере, она никогда не покинет меня ради жаркой Африки.
  
  
* * *
  
  Многие мужчины, которые приходят ко мне, думают, что это поэтично. Что я придумала название 'пластиковый трехкомнатный номер' только для нашего единственного особенного вечера вместе, и теперь этот их маленький желтый птенчик нетерпеливо подпрыгивает вверх и вниз в штанах, готовый и ждущий, как свисток, чтобы я взяла его губами. Или нет, не свисток, а та кукушка, ожидающая внутри часов; и она не выскочит, пока часы в домике не скажут об этом, и это тоже хорошее сравнение, может быть, даже лучшее. Особенно если это пушистый цыпленок, который очень быстро растет. Неуклюжий большой кукушонок, который вылупляется в гнезде, полном маленьких желтых птичек, и растет, и растет, и даже сам себе удивляется, потому что ничего необычного еще не происходит, я даже не дотронулась до него. И мы еще немного поболтаем о его работе в телекоммуникациях, и мне действительно сейчас это очень интересно, так как мой интернет продолжает падать, они там, у себя, вероятно, не очень ценят меня и мою работу, и я уже собираюсь дать ему свой номер, когда понимаю, что он у него уже есть, и останавливаюсь на полуслове. Царство благоразумного молчания: это вполне могло бы послужить названием для моих апартаментов в тот вечер, когда мы вдвоем были крошечным Кеном и хрупкой Барби в нашем маленьком розовом доме из формованного пластика. Наслаждайтесь этим еще больше, глядя на нас с высоты птичьего полета, и благодаря размеру нашего маленького любовного гнездышка, которое не больше коробки из-под обуви.
  
  
* * *
  
  Обычно я утешаю себя перед сном. Иногда я даю этому ядрышку немного больше, но если я дотрагиваюсь до него, когда оно того не хочет, оно вырывается, все в мурашках, и шипит, как разъяренный кот, защищающий свое логово. Надо быть совершенно безумной, чтобы не понять этого. И тогда я говорю ему: 'Извини, я не знала', но я знала, просто мне не хотелось спать, и я подумала, что оно могло бы вынести еще немного, потому что если бы оно было полностью затраханным, я бы и сама упала лицом вниз, как солдат, прошитый пулей, и провалилась бы в глубокий сон.
  
  
* * *
  
  Вероятно, никто бы и не заметил меня, если бы не то пятно, которое мое влагалище снова капнула на заднюю часть моего платья в этом месяце, на этот раз неожиданно. Не говоря уже о том, что это было хуже, чем было на самом деле, дело было не столько в том, что это плохо пахло, сколько в том, что люди могли это видеть. 'Мисс ...' - только и сказал мужчина, как будто я пополняла запасы на полках, а он не мог прочесть ценник на своей упаковке презервативов, но в то же время ему было любопытно, покраснею ли я. Но я совсем не походила на продавщицу. У меня не было именной бирки с надписью 'Мила' или 'Моника', или одного из тех снимков измученного лица, которые они добавляют к ней, когда вы там бываете. Мы были не в супермаркете и не в танцевальном классе, а в трамвае, направлявшемся в Червени, он же Ред-Хайтс, и, разумеется, пятно на моем платье тоже было красным. О, щелка, щелка. Вечно эти фокусы. Не прошло и двух часов после того, как я приняла душ, как она приготовила мне сюрприз. С другой стороны, этот человек сделал доброе дело, что также было связано с неспособностью влагалища говорить, поэтому оно не могло рассказать мне о пятне, и хорошо, что рассказал он. И все же оно точно знало, что оно делает. Даже после того, как я вышла и пошла дальше, оно все еще пыхтело от удовольствия, что снова избавилось от всей этой лишней слизи. Все эти красные водоросли, которые там растут, и ни одного кусочка не осталось.
  
  
* * *
  
  Вентилятор на входе между двумя автоматически открывающимися дверями испортил мне прическу, как будто я не шла пешком, а ехала всю дорогу на поезде, высунув голову в окно. Повезло еще, что какой-нибудь пьяница не попал пустой бутылкой мне в голову, должно быть, думает продавщица. Потому что тогда вместо того, чтобы выписывать чек на энную сумму, я бы сидела в приемном покое и ждала, пока медсестры закончат есть свои булочки и зашьют мне лицо. Выглядеть так было бы ужасно. Куда бы я ни пошла, мне пришлось бы каждый раз объяснять, как так вышло, и мужчины бы платили за мой кофе и булочки - платили прилежно, но ничего не происходило бы у них в штанах. Мне было бы грустно и за этих мужчин тоже. Только свободные руки без бурлящей в них крови. Может быть мужчина иной раз даже положил бы мне руку на плечо - именно за плечо трогают уродливых или старых людей, чтобы не испытывать отвращения от того, что они пропитаны потом, поражены экземой или у них нет зубов. Но им вряд ли уже будут шептать что-то на ушко, особенно если бы речь шла о моем ухе, с той стороны, где пролетела бутылка, оторвав от него кусочек мочки. Птицы бы за пару дней склевали ее на железнодорожной насыпи, и я бы привыкла существовать без этой маленькой части тела, но куда приятней в этой жизни иметь милое личико, и, кроме того, не придется привыкать ни к чему новому. Вот почему я не меняю ничего в пластиковых своих комнатах, несмотря на то, что они мне не очень нравятся.
  
  

Чан из чулана

  
  Полиэтилен с хариты содрал еще в прихожей - у меня все же почище будет, чем на улице. По тем же причинам провел барышню до элитной своей джакузи, налил погорячее, погрузил.
  
  - Пфф... пфф... - попыталась что-то сказать она.
  
  - Ай, не надо благодарностей, - отмахнулся я великодушно, - отмокай!
  
  Сам же, ориентируясь по gps'у, отправился в чулан, куда когда-то харитин чан и был закинут. Ну, в смысле, голова. Так-так, и чего же у нас здесь имеется? Ага, альбомы с марками, самая полная коллекция вкладышей от жвачки 'Турбо', фальшивомонеточный станок... А вот и чанчик, ха, среди солений! Поднял за остатки гривы, отряхнул от пыли, вздохнул:
  
  - Да-а, это не Рио-ди-Жанейро!..
  
  Оно и правда - былой красоты почти что не осталось, напоминала головенка сухофрукт. Губки не ботексом, а парой сухих листиков, ввалившиеся щеки, глаза - изюм.
  
  - Будем надеяться, обратная декапитация тебе поможет, - шепнул я голове на ухо, - ну, хотя бы относительно...
  
  Пока следовал обратным курсом, прихватил черно-желтый тюбик клея. Помню, помню, не орите, что грозился в свое время пришить Талии голову суровыми нитками, называются которые 'Скорбь'. Но теперь вот появился той же марки и клей, и раз уж метод более гуманный, то стоит ли пренебрегать?
  
  - А вот и я, - поприветствовал хариту, вновь открыв дверь в ванную, - как пузырьки?
  
  Разрумянившаяся, та отозвалась с искренней приязнью:
  
  - Пфф... пфф...
  
  - Да говорю же, - выпятил я грудь, - не стоит благодарностей!
  
  - Пфф... пфф... - Талия, тем не менее, не унималась.
  
  - Так, а теперь замри, - повысил я голос, - сиди спокойно - сейчас будем вас с головой воссоединять...
  
  Ощупал у хариты шею - как, дошел ли до кондиции материал? Да, кажется, вполне. Послюнив палец, провел кольцо по тому куску, что отходил от головы, затем клей - еще одно кольцо.
  
  - Ч-чипок!..
  
  Тот звук, с которым воссоединение произошло. Талию выгнуло, из горла хлынул полукрик-полухрип. Я же заглянул в глаза, удерживая за тепло плеч, и да, прекрасно - изюмом уже не были.
  
  
* * *
  
  Опасался, что в сознание харита вернется не совсем, но нет - вернулась в лучшем виде. Никаких криков 'абыр-валг', ничего такого, лишь посмотрела васильковыми глазами, сказала тихо:
  
  - Можно мне какую-нибудь тетрадочку?.. И ручку или карандаш...
  
  Выбрал ей к тому времени комнату почище, почище же одежду из своей, разместил. Сидела тихой мышкой - руки на коленках, а коленки вместе, взор потуплен в пол. Не сказать, что пришлась по вкусу эта ее метаморфоза, но то же продукты марки 'Скорбь' - эффект держит долго, очень долго. А некоторых и не отпускает никогда.
  
  - Тетрадки, говоришь? - бросил я тоном жизнерадостным, каким на курортах общаются под вечер, - сейчас чего-нибудь сообразим!
  
  Пошуровал по сусекам ложкой-загребушкой, и да, быстренько искомое нашел. Одна тетрадка была в клеточку, одна - в линеечку, а одна даже с косыми линиями - под то из извращений, которое чистописанием зовется. Затем и паркер отыскался с золотым пером, заряженный чернилами от принтера.
  
  - Спасибо, - поблагодарила Талия.
  
  - Да сколько можно повторять же, - рыкнул я, - мой дом - твой дом! Вообще не парься!
  
  А после она начала писать. А я не беспокоил. Но как заснула, прокрался тихо, вытащил тетради из-под подушки. Не, ну мало ли - вдруг там чего не так с грамматикой? Скопировал с ускорением нехилым на телефон, и быстрее, быстрее заниматься перлюстрацией.
  
  

Формат 'миди', или тетрадь вторая

  
  Проще говоря, некоторые профессии - это не клумба с розами. Они не увеличивают вашу сексуальную привлекательность, по крайней мере так говорят люди.
  
  Все эти бедные женщины-библиотекари и архивариусы, постоянно корпящие над своими карточными каталогами (но редко над собой), и оценивающие мужчин по их очкам. Несправедливо, что эти профессии, в отличие от больничных медсестер, временных секретарей или помощниц по хозяйству, почти никогда не появляются в порно-журналах. Архивариусы, конечно, могут быть такими же молодыми, как и все остальные. Что еще они будут делать в годы между обучением и средним возрастом, кроме как сидеть в своих офисах, выглядя молодыми и свежими? Никто другой не собирается делать эту работу за них, и, кроме того, среди штабелей есть много укромных мест, а какую еще работу вы можете придумать, где так легко выскочить на некоторое время? Это значит, что вместо человека, неловко ожидающего у двери с букетом цветов под дождем, тот мог бы находиться прямо за книжной полкой в той же самой комнате и наблюдать, как архивариус вводит данные в течение долгого времени, прежде чем что-то произойдет. Она же может переписывать чьи-то фантазии на бумагу (тяжелый неблагодарный труд!), а может набирать на компьютере, как ей больше нравится, но в любом случае пишущая машинка - самый тонкий метод.
  
  Женщина за пишущей машинкой мягка, но властна, наполовину недавно нанятая ученица, наполовину полицейский детектив, и в моем сознании это та самая женщина, которая сидит там, в архиве. Не то чтобы я хотела вам что-то навязать, но реальность такова, что зачастую мне виднее, что лучше, и это говорит не гордость, а моя профессия. Я думаю, что в этот самый момент наш архивариус жует что-то сладкое, чтобы сделать свою работу хотя бы немного приятной, это лучший способ уберечься от неосторожных ошибок, но ей все равно немного скучно, а это значит, что даже если ты не самый роскошный жеребец, ты все равно будешь приятным перерывом от рутины. У тебя ведь есть голова, ноги и руки, верно? Там не будет места для инвалидной коляски между полками, и именно туда вам придется пойти, даже если ты немного застенчив.
  
  
* * *
  
  Мне было бы очень трудно найти время для мужчины, полностью принадлежащего мне. Здесь такой человек не живет, поэтому никакого взаимного намыливания животов в моей ванной комнате, которая служит исключительно уборной для клиентов, не происходит. Всякий раз, когда их мочевые пузыри нуждаются в освобождении, я иду и убираю за ними, как только они уходят. Как только их соки пролились на мою кредитную карточку, я не вижу причин сохранять их вонючие пятна на унитазе, хотя я всегда говорю им, что они могут воспользоваться моим комодом, чтобы помочь им чувствовать себя как дома. Хотя, если кто-нибудь из них действительно начал бы чувствовать себя таким образом, я бы выгнала его метлой, как та дворничиха, что ютится в этом здании вместе со всеми остальными. И я готова поспорить, что если бы мой дом вдруг стал посещать один и тот же мужчина, и его начали бы часто видеть в общем коридоре (разве только он не был бы фокусником, проходящим сквозь стены), в любом случае, если бы тут постоянно мелькал некто определенный, тогда, я уверена, мой трехкомнатный номер больше не торчал костью в горле у всех этих кумушек. И там запросто могли бы происходить вещи, от которых волосы даже самых черствых моих клиентов встанут дыбом.
  
  
* * *
  
  Когда речь заходит о звонке на мой номер, само собой разумеется, что разговаривающие грубо так же приятны или неприятны, как и любой из посетителей. На самом деле я бы даже сказала, что они имеют тенденцию быть несколько более приятными с точки зрения их голоса, по крайней мере, судя по тому, что те, кто вульгарен поначалу, часто являются самыми милыми маленькими божьими коровками, как только они раздеваются, и хотят выключить мою большую шестидесятиваттную лампочку над головой и растянуться рядом со мной, как если бы мы были на лугу или лежали на ковре в гостиной его родителей, готовясь слушать пластинки, а не здесь, в моей комнате.
  
  Внимательные клиенты могут провести первые несколько минут, скажем, изучая мое тело ладонью, постоянно взбивая мои сиськи, выжидая своего времени, прежде чем сделать еще один крошечный шажок, чтобы приблизиться вплотную и войти в меня. Хотя их инструмент уже давно стоит по стойке смирно и ничто не мешает ему исчезнуть в моей смазанной жиром духовке, где он хочет оказаться больше всего на свете. Однако по какой-то причине его владелец тянет время, и причины этого самые разные.
  
  Но число настоящих усохших стручков, которые приходят ко мне, невелико. Те, чьи уши краснеют, когда у женщины соскальзывает с плеча лямка платья, или те, что не могут себе представить этого без прелюдии, или только и могут, что представлять, и из-за их зажатости они сами никогда ничего не начинали, поэтому они могут даже не осознавать, что прямо в их собственном здании, всего одним этажом ниже, под их спальней, у них есть три пластиковые комнаты с хорошо смазанной дыркой. Не то чтобы все они упустили что-то важное. На самом деле мужчины, которые предпочитают никуда свой пестик не вставлять, будучи выше всего этого, и даже если они действительно застенчивы, вызывают у меня только уважение, но они не мои клиенты, и никакие финансовые выгоды не текут от их эякуляций на мою карточку.
  
  
* * *
  
  Не то чтоб мне в доме не хватало члена в виде моего собственного мужчины, который бы сидел на краю моей ванной в клубах пара от горячей воды - если, конечно, это не просто любитель подглядывать за стройным женским силуэтом в душе или платящий клиент, а именно любящий мужчина. И, конечно же, член может существовать и отдельно от мужских чресл, и в этом случае у него нет ничего общего не только с любимым мужчиной, но и с любым созданием из мужского племени, и такую штуку мы имеем обыкновение называть игрушкой. Пожалуй, это слишком многословное объяснение, в свете того, что я хотела сказать, а именно, что в моей трехкомнатной квартире отсутствует такая вещь. У меня ее нет. Нет дилдо, нет вибратора. Нет ничего твердого и дрожащего, ничего ярко-розового, силиконового и вращающегося, ничего, чем можно пощекотать себя перед сном. Я не знаю почему, но чем больше я думаю о фаллоимитаторах, тем больше они кажутся мне чем-то нежным, девчоночьим, даже при том, что я знаю, что девочки предназначены не только для того, чтобы теребить свои пипки в одиночестве под одеялом или использовать для этого лапку милого игрушечного мишки, ворсинки с которой вызывали бы потом специфический зуд.
  
  И все же, несмотря на то, что лично я нахожу фаллоимитаторы симпатичными, у меня их нет. Нет ни одного завалящего дилдо в моих апартаментах. Вы могли бы спросить, кому как не мне держать динь-дон на батарейках под подушкой или закладывать им недочитанную книгу на прикроватной тумбочке, верно?
  
  Я чувствую электричество в воздухе, и знаю, что это не шторм, гонящий перед собой насыщенный озоном ветер, но хор ваших потерянных голосов, отвечающий мне, что как ни крути, но совсем уж маловероятно, чтобы такая дамочка существовала без какого-нибудь дилдо поблизости. Просто попробуйте объяснить это кому-нибудь, и сразу поймете, о чем я. Что до меня, то мне впервые хочется заплакать, потому что, кажется, я теряю ваше доверие. Так что давайте проясним ситуацию. Любые отношения, которые я строю, зависят от доверия настолько же, насколько маленький кенгуренок зависит от соска своей матери, и если вы хотите назвать мои апартаменты сумкой, в которой растут кенгурята, то смело можете продолжить эту аналогию. Потому что здесь есть и одна, и две, и три комнаты почти что для любых утех. Но в любом случае эти кенгурята, которые нажимают кнопку специального звонка для клиентов, а потом входят, а потом разбрызгивают здесь свое семя, являются основой. А мой твердый сосок, который они могут схватить и на котором они могут повиснуть, является краеугольным камнем, без которого любые апартаменты, сколько бы комнат они ни имели, никогда бы не оторвались от земли.
  
  Возможно, мне стоило стать школьной учительницей, но это мысль в сторону от того факта, что я здесь держу бразды правления, и кенгурята пляшут под мою дудку (по крайней мере, пока некоторые из них не начинают проявлять жестокость, когда внезапно это осознают). Доверие, которое составляет основу наших отношений - это то, что они заметили бы сразу, если бы их взор не был затуманен похотью, словно непрозрачное стекло, к которому люди применяют игривый термин 'матовое', хотя на самом деле оно просто забрызгано спермой.
  
  
* * *
  
  В своей трехкомнатной квартире я обойдусь пальцами. Моими назойливыми маленькими пальчиками, мелькающими так быстро, будто они считают купюры, только прямо напротив моего парадного входа, ядра, окруженного подушками и мягкими кружевами. Я упоминаю купюры не потому, что думаю о деньгах во время этого процесса. Если честно, то нет, я не думаю о них даже когда я нахожусь с мужчиной во всем своем великолепии, но эти движения действительно похожи на пересчет пачки денег, и любая попытка поиграть с собственными складочками однозначно напрашивается на такое сравнение.
  
  Пальчики должны быть чистыми, это примечание для начинающих девушек. Купюры испачкают их как свежий газетный номер. Я никак не могу рекомендовать юным умелицам полировать свои щелочки пальцами, измазанными в чернилах, хотя чтение прессы может вызвать и такое желание, особенно если они найдут на развороте цветную фотографию какого-нибудь хорошо развитого военного корреспондента и поддадутся искушению избавиться от напряжения.
  
  Опять же, член не столь чувствителен к грязи, так как, в отличие от своего аналога, это не окно в сокровенный будуар тела, а как раз наоборот, аварийный люк, чей змеиный глаз плюет на то, что нравится ему больше всего, открываясь, как часы с кукушкой, управляемые таймером с ручным переключателем, который срабатывает, когда яички полны.
  
  
* * *
  
  И еще кое-что. Если вы вдруг не заметили, то, как только этот инструмент - стукалка, колотушка - поднимается на борт, его уже ничего не беспокоит. Он будет делать все, что ты захочешь, пока ты впускаешь его к себе, это все, что ему нужно. Отсутствие необходимости в разговорах, когда двое могут, наконец, заняться делом, в числе прочего является причиной, почему люди объединяются в пары, а то и не только в пары. Приглашаю ли я партнера в качестве бонуса для хороших мальчиков? Хочешь ли ты схватить свой инструмент и гонять его туда-сюда, пока он не обслюнявит все вокруг и не повиснет безвольной марионеткой? Как не стыдно! Тебе нравится быть маленьким мальчиком? Непослушным мальчиком, которого нужно наказать? Я просто болтаю всякую чушь, как радио - все, что угодно, чтобы возбудить воображение мужчин, которые никогда раньше не трахали незнакомку за деньги. И я знаю, что обычно, скорее всего, ты уверенный в себе и ловкий собеседник, но прямо сейчас ты вдруг можешь почувствовать некоторую растерянность. В частности, ты не уверен в том, кто ты: порядочный скромник со своими ценностями, или слабак, который хотел бы, чтоб меня распластали на тарелке и принесли, как основное блюдо на прошлом корпоративном ланче.
  
  Нет, я не дурачусь, и никто из вас не должен отвечать на тот вопрос о наказании для маленького мальчика, даже у себя в голове. Каюсь, это всегда всего лишь небольшая сценка для разогрева. Маленький тест перед тем, как начнем, чтобы я могла уловить настроение. После этого я могу запустить руку в свой мешок с подарками, и в зависимости от того, к какой категории принадлежит мой сегодняшний мужчина, я выбираю, в какую каморку мы собираемся заглянуть в этот раз - в ту, которая ему давно нравится больше всех, или в ту, где он еще никогда не был.
  
  Является ли мужчина исследователем или просто хочет разбавить постылый супружеский быт, это его личное дело. Я здесь не для того, чтобы кого-то перевоспитывать, а для того, чтобы сделать все от меня зависящее, употребив как можно меньше слов, учитывая, что разговоры не являются обязательной частью заведенного порядка. Вне зависимости от того, насколько он жирен и волосат, я обвиваюсь вокруг него, как бархат, это моя работа. Я стараюсь подобраться как можно ближе к их реальным желаниям, хотя обычно они транслируют их еще до того, как мы начнем. Их тела кричат о том, чего они хотят. Клянусь вам, как только мужчины заходят в мой пластиковый трехкомнатный бордель, они превращаются в громкоговоритель, просто потому, что они могут. Я не знаю, что там насчет души и всей этой чепухи, но если бы даже и знала, это не принесло бы мне пользы, уверяю вас.
  
  
* * *
  
  Как я уже говорила, все работает на доверии. Так ты уверен, милый, что не хочешь записать мой номер телефона даже на маленьком клочке салфетки огрызком карандаша, а? Так получится, что его как будто и нет, и когда достанешь эту бумажку из кармана после нескольких потных поездок в общественном транспорте, от нее останется лишь крошечный комочек, как от купюры на сотку, которую забыли в кармане джинсов, отправляя их в стиральную машину. На то, что от бумажульки этой осталось, не купить ничего даже в соседнем задрипанном киоске, не говоря уже о супермаркете. И что говорить, если даже со свежей купюрой все, что можно приобрести - это резинка для волос. Именно поэтому я продолжаю надрывать свою задницу.
  
  

Переход на 'цифру'

  
  Беру кожурку не надутого воздушного шарика, рассматриваю. Желтым пятнышком на том смайлик, и надо как следует растянуть, чтобы понять. Сам же шарик приятного красного цвета - как тот леденец из детства, барбариска. Крепко держа за место под вдув, наполняю шарик из колбы, которую тут подогнали, и смайлик улыбается во всю широту. Затем, резко выдохнув, резко же и вдыхаю, впускаю в себя рев стремительного, буквально реактивного кайфа. И настолько же, насколько счастье это реактивно, настолько же оно и быстротечно. Вновь смотрю на кожурку шарика, на скукоженный смайлик. И чего, какой будет вердикт? Да все тот же: признаем с прискорбием, что опыты по поиску алкоголезаменителя в энный раз не увенчались успехом. Да и шут с ним, братья и сестры, не очень-то и хотелось!
  
  От прихода немножко еще штормит, потому приходится включить gps - прокладывает маршрут от кухни до комнаты Талии. Приоткрываю, добравшись, на щелочку, заглядываю. Харита практически уже восстановилась, шрамов на шее почти и не видно; завладев тем самым 'айпадом - сущим адом', самозабвенно стучит по клавишам. Невольно любуюсь дивчиной, тащусь - какая все же красивая! Вот только в постель, сдается мне, не заволокешь теперь и на лебедке. Жаль, очень жаль, но, как говорила одна подруга - не пытайся совать в несуваемое. А еще жаль, что дневничок Талия свой, по ходу, заканчивает. Не с 'цифры', так сказать, началось, но 'цифрой' закончится. И грустно, конечно, без базара, пусть и обещает быть эта финальная часть самой большой.
  
  - Как там наш яблочный заговор? - спрашиваю у Сириллы, вернувшись на кухню, - все в порядке?
  
  - Все в порядке, мой господин и космический повелитель, - отвечает она, - копирую в трех экземплярах.
  
  - Отлично, - хмыкаю я, - продолжим тогда вечерком перлюстрировать...
  
  

Формат 'макси', или тетрадь третья

  
  Я легко могу пригласить третьего человека в мой пластиковый трехкомнатный номер. Есть вторая женщина, которую я держу в резерве как раз для самых горячих моментов, и надо сказать, это себя оправдывает. Зачастую клиенты мало заинтересованы в том, чтобы плескаться в двух бассейнах одновременно, зато им нравится смотреть, как две горячие штучки прижимаются друг к другу, раздвигают свои ножки и скрытые между ними прелести, дуют на них и обводят своими маленькими язычками. И клиенты хотят, чтобы девочкам это тоже нравилось, иначе, если подходить к этому как к механической работе, в этом не будет и толики правдоподобия, и аудитория забракует шоу. В конце концов, причина, по которой клиенты посещают мой пластиковый трехкомнатный номер, заключается в том, чтобы получить немного человечности, а не в том, чтобы сидеть и смотреть какую-то программу в записи, которую им бросили, словно мороженую рыбину полярной ездовой собаке.
  
  Мужчины на самом деле очень чувствительны к тому, как с ними обращаются. И сейчас я говорю не о мужском тщеславии, в существовании которого я вообще сомневаюсь и подозреваю, что это, вероятно, просто очередная клевета на мужчин, созданная женщинами. Почему царство растений и животных такое сварливое, с постоянными ссорами из-за слишком малого и слишком большого количества прилипаний или из-за отсутствия желания быть готовым, в чем самки обвиняют даже мужчин из семейства дроздов, которые проскальзывают туда, а потом быстро ускользают и даже не скинулись на постройку гнезда?
  
  Боже мой, у меня столько вопросов, что скоро мой сериал будет так же переполнен идеями, как мой бумажник до того, как я начала пользоваться картой, а мне как назло давали сдачу исключительно мелкими купюрами. И эти идеи, которых накопилось в моей голове как дерьма на головах старых статуй в местах скопления голубей, и боюсь, телевизионщикам не удалось бы шевелиться достаточно быстро, чтобы успеть все это снять. Потому что мои мысли крутятся быстрее, чем все остальное, включая фиолетовый флюгер у моего окна или спицы на колесе велосипеда, который я время от времени выкатываю из кладовки, чтобы вместо пробежки перед завтраком покрутить педали.
  
  
* * *
  
  Я подбираю вторую женщину на своем велосипеде. Ни мопеда, ни мотороллера, ничего подобного. Обычно это тоже не имеет никакого отношения к моей утренней поездке. Утренние клиенты, как правило, являются исключением, поэтому в эти дни мне приходится тащить свой велосипед вверх по лестнице дважды, но это только заставляет меня чувствовать себя лучше.
  
  Так вот, встреча со второй. А перед встречей я кручу педали, чтобы еще немного укрепить пресс до нашего совместного появления. Это моя идея, полезная не только для здоровья, но и потому, что это экономит силы второй женщине, учитывая, что она явно не нуждается в похудении или в укреплении форм. И любому, кто укажет на нас, качая головой, осуждая, что дамы в нашем возрасте валяют дурака, я бы сказала, что это традиционализм самой худшей пробы - быть брюзгой и занудой, и даже я, традиционалист-самоучка, стараюсь этого избегать. Я такая, какая есть, и зря окружающие дают себе труд возмущаться фактом существования человека, которому для счастья не нужно ничего сверх пары хороших бескамерных шин. Хотя во многих других отношениях я не менее капризна, чем сварливое большинство моих соседей. По меньшей мере, я знаю, как получать удовольствие от жизни, и никто не отнимет у меня возможность прокатиться на велосипеде по дороге в мою трехкомнатную квартиру.
  
  Ветер взъерошивает наши волосы с яркими бликами выгоревших прядей (которые, конечно, могли бы сделать и у парикмахера, но парикмахер никогда не сравнится с солнцем, играющем на наших шевелюрах), пока не достигаем затененного участка перед нашим домом. Блики просто гаснут, хотя часть из них, должно быть, остается при мне; иначе от чего мои волосы были бы на полтона светлее летом, если не от этих поездок вдоль воды на солнце? Я даже и не помню, когда последний раз была на море, а вот вторая женщина довольно часто посещает его, сопровождая пузатых клиентов, обслуживая их на пляже и в гостиничном номере. И это совсем не то, что я назвала бы отпуском, скорее уж работа двадцать четыре часа в сутки и необходимость постоянно елозить по его стержню вниз и вверх, вниз и вверх. Он побил бы меня палкой за такие слова, если бы их услышал, но сейчас эта палка сама властвует над ним, потому что клиент уже стоит перед нашим домом, на самом солнцепеке, рискуя получить тепловой удар. У меня мало сомнений в этом посетителе, потому что очень редко кто просит одновременно пару женщин, не имея понятия, как с ними обращаться.
  
  Я запросто могу назвать другую женщину Джейн, или Сильвия, или мисс Сладкова, но мне нравится говорить 'вторая женщина', потому что первая женщина - это я. И притон, в котором идет все веселье - мой, и я получаю большую часть дохода, на случай, если что-то будет сломано или разбито, так что это вполне логично. Иногда клиент приносит хорошего вина, и мы втроем произносим тост, но это максимум, что я могу себе позволить, я не пью на дежурстве, как говорят одетые с иголочки полицейские и детективы, которые тоже иногда приходят к нам, но, впрочем, я обещала им держать рот на замке.
  
  
* * *
  
  Некоторых мужчин больше всего возбуждает именно необходимость платить, но остальное большинство предпочитают этого не делать. Люди думают про мужчин так, как будто все они одинаковые и принадлежат к одному клану, когда в действительности у тех даже нет общего взгляда на такой важный вопрос, как финансы. Мой совет всем тем психологам, которые продолжают говорить о мужском тщеславии, мужской безответственности и предпочтении, которое они отдают просмотру телевизора вместо работы над тонкостями своих отношений... Даже нет, не психологам, а всем тем квочкам, что им плачутся. Так вот, совет: вместо того, чтобы смазывать колеса семейной гармонии, они должны смазывать свои щели, и не щадить сладкого крема на тесте, поскольку основные различия, которые могут быть между моими клиентами, это кто больше любит поесть, а кто - потрахаться. И постоянные комплексы насчет того, что вы недостаточно стройны, или регулярные приступы вечерней головной боли - это лучший способ запустить мужчин из семейного гнезда на орбиту поздних возвращений домой. И да, это означает, что он посещает гребаный притон с проститутками, пока маленькая леди плачет над пролитым молоком.
  
  
* * *
  
  Когда наш толстосум-клиент велел мне привести вторую женщину для нашего следующего Йи-Хо, он также особо оговорил возрастной диапазон. Особый заказ, игра в малолетку. Хотя, понятно, встречается и такое, когда это совсем не игра. Но тут мы выходим из царства сексуальных услуг, охватываемых правилами, и погружаемся в преисподнюю преступности, пусть и неорганизованной.
  
  Если бы что-нибудь подобное случилось в моем районе, я бы сразу сообщила об этом джентльмену из полиции. С тем условием, что откажусь насытить его справедливый и образцовый член, пока дело не будет раскрыто и виновный не окажется за решеткой. С другой стороны, как только они раскроют дело, я с радостью предложу джентльмену из полиции два анала бесплатно, что обычно, как он знает, я делаю только неохотно и за возмутительно непомерную цену, которая достаточно обескураживает большинство клиентов.
  
  
* * *
  
  На мой взгляд, психологам стоит постараться почаще держать свои капканы на замке и посвящать свою энергию офису, аквариумным рыбкам, коллекционированию трилобитов, да и просто принимать вещи такими, какие они есть. Я не утверждаю, что это всегда возможно. Например, жена толстого котяры, который прямо сейчас глазеет на меня и вторую женщину, пока мы покусываем друг другу соски, пытаясь усилить его оргазм, так как его стукалка - одна из самых ленивых на свете, вероятно, будет вне себя от ярости, если увидит, что здесь происходит, и на следующий день придет на работу с красным, как свекла, носом. Но, простите, я не отвечаю за то, на что не могу влиять, так как все здесь старше восемнадцати, и я говорю это, потому что когда дело доходит до едва опушенных маленьких девочек, которых клиенты иногда просят сыграть, я чувствую огромный груз ответственности. И я вцепилась бы в горло любому мужчине, кем бы он ни был, если бы он попросил у меня номер какой-нибудь несовершеннолетней девочки.
  
  В результате ответственности, которую я чувствую по отношению к юным особам, у меня есть постоянная потребность в омоложении самой себя. Отчасти, чтобы поток средств на мою кредитную карту не прекращался, а отчасти потому, что свежая женщина тридцати лет может помочь мужчине ослабить его развратное желание к четырнадцатилетней. Заботясь о себе, я помогаю защитить молодых девушек от преждевременного вовлечения в секс, хотя, по правде говоря, большинство мужчин, которые интересуются притонами с несовершеннолетними, даже не знают о существовании моих апартаментов, где гибкая тридцатилетняя мастерица-затейница с тузами в рукаве может убедительно сыграть четырнадцатилетнюю. Чтобы заставить это работать, требуется клиент, который, по крайней мере, наполовину принципиален и находит мою игру интересной. Так что, пока он фантазирует о незаконном, его член остается таким же упругим, как моя задница, которую он пользует полным ходом. И мы оба можем сказать себе, что наша маленькая постановка помогает продлить фазу милых экспериментов в своей жизни какой-нибудь девочке на другом конце города, чей самый смелый подвиг состоит из неудачной попытки поцеловать мальчика из параллельного класса, о чем она поздно вечером будет шепотом рассказывать на ухо своему плюшевому мишке. Другими словами, я делаю все возможное, а именно провожу целую спасательную кампанию для ребенка. Это гораздо больше, чем высокопарные речи, это реальное действие. Практически то же самое, что делает сенбернар с бочонком на шее, пробираясь сквозь сугробы, чтобы спасти безрассудных лыжников, попавших в лавину.
  
  
* * *
  
  Велосипедные прогулки - это никакое не дерьмо. Посмотрите на бабушек в платках, едущих верхом на каком-то металлоломе, который постоянно виляет влево и вправо, в самых крошечных, самых отдаленных деревнях. За свою жизнь эти велосипедистки из захолустья наматывают больше миль, чем любой городской пижон в аэродинамической каске на своем крутом горном велосипеде, о каком только можно мечтать. Более того, эти старушки передвигаются не налегке, а с мешками продуктов, свисающими с руля, и с корзинами, полными груш и банок малинового варенья, и все же большинство из них никак не выглядит стройными и подтянутыми, или хотя бы моложе своих лет.
  
  Это нужно рассмотреть как еще одну пикантную тему для нашего сериала. И, надо сказать, мысли о том, чтобы делать это систематически, дают мне энергию. Но это не поможет найти лучший способ выглядеть как четырнадцатилетняя девочка, чтобы избавить последнюю от гадких лап дядечки-папочки, даже если мы возьмем несколько экземпляров самого оригинального велосипедного старья из музея техники для использования в нашем сериале. Это не поможет, потому что, даже если никто не оспорит первенство этих женщин по количеству пройденных миль, они все равно выглядят так, как будто заодно побили и рекорд по поеданию малинового варенья, банки с которым они постоянно возят в своих корзинах. Ни велосипед, ни любая другая гимнастика не спасут вас сами по себе, в этом суть. Любая женщина, которая хочет вызывать у мужчин эрекцию (а это практически каждая из них), не может обойтись без труда и антуража. Является ли ваша цель настолько же сложной и социально выгодной, как выглядеть на четырнадцать, здесь не важно. Так что мы оказались в том же месте, куда я возвращаюсь каждый раз. К итогам моего остроумия, с проверенной временем комбинацией из косичек, ямочек, школьной формы с короткой юбкой и гольфами, и, прежде всего, гладко выбритой взлетно-посадочной полосой.
  
  
* * *
  
  У меня нет второй половинки или семьи, и, скажем, не так много шансов, что это изменится. Но, тем не менее, общественные вопросы меня беспокоят, и если дядечки-папочки настолько измотаны, что их блестящие клювики безжизненно поникли, тогда они не смогут вырубить достаточно полицейских, чтобы помешать тем надеть наручники на урода, охотящегося на наших маленьких девочек. Я не могу не видеть, как все взаимосвязано, поэтому, возможно, мои попытки спасения действительно имеют какой-то смысл, и могут быть очередной темой для нашего сериала, хотя подобное было бы несколько эгоцентричным.
  
  Я понимаю, что у всех нас есть свои причуды, что большинство из нас рождаются с недостатками, и семейная среда часто довершает эту работу по разрушению. Поэтому людей нельзя обвинять в том, кто они есть, но, похоже, электронный мир будит все самое худшее в нас. И, кроме того, если предположить, что это вся правда о нашем рождении и воспитании, и цифровой мир управляет нашими делами вне зависимости от нашего желания, а те, кто был до нас, определяют, какими мы станем, тогда я не знаю, кто виноват или что виновато. И всякие уроды, начиная от жестоких садистов, и заканчивая теми, кто может кончить только тогда, когда их задницу отхлещут до кровавой росы - это просто обстоятельства, свободные от вины за собственное существование.
  
  Вот почему мне не нравится, когда клиенты пытаются превратить мой притон в кабинет психоаналитика. Так настоящий плохой парень под шквалом трогательных подробностей о его злополучном прошлом в конце концов начинает выглядеть как еще один бедняга и вообще славный малый. У садистов часто был дядя, который любил ползать под одеялом с кое-чем, торчащим из-под его живота, и подходящим размером для детского рта; поэтому маленькие мальчики росли сердитыми на мир, и их можно понять, потому что не у всех есть такой отвратительный ползучий дядя, да и кто вообще, черт возьми, решает, в какой семье он вылупится? Те, кто любит пинки и плети, часто несут эту привычку из семьи, в которой суровая мамочка шлепала их за нежелание как следует чистить обувь, только в этом случае они озлоблены не на мир, а на себя.
  
  По мнению некоторых, нерожденная душа поселяется в каком-то определенном наборе плоти и костей по собственному желанию. В таком случае она сама виновата, раз выбрала себе такую суровую мамашу, и нельзя возложить вину за это на кого-то еще, что извращенным образом обосновывает желание быть наказанным, превращая его в добрую волю самой личности. И вот тут я остановлюсь, поскольку рискую сказать что-нибудь совсем уж ужасное.
  
  
* * *
  
  Под кухонной раковиной у меня есть маленькая религиозная святыня. Я могла бы до посинения доказывать, что я - рьяная традиционалистка, но большинство людей в это все равно не поверит. Интуитивно я слышу голос. Может быть, мой маленький храм говорит со мной.
  
  Отношение к религии у женщин, которые встречаются в коридоре того здания, где я живу, в лучшем случае варьируется от теплого до прохладного. Будучи женщинами практичными, они время от времени думают о финишной прямой и задаются вопросом - а что, если там действительно что-то есть? И однажды Сатана придет и постучит к ним в окно со словами: 'Ну, девка, как там твое печенье?' Я бы, наверное, наложила кирпичей, если бы это случилось со мной. Вот почему я держу это маленькое святилище под раковиной - ибо мое личное дело, а не какого-то клиента, шныряющего по моей квартире. Если бы он всегда был один, то я могла бы за ним присматривать и не пускать на кухню, но иногда в апартаментах их бывает и трое, и четверо, и даже больше, по особой договоренности и с моего разрешения.
  
  
* * *
  
  У меня еще есть несколько слабых мест в этой игре. Например, я не могу делать фелляцию на протяжении полутора часов. Всегда есть чему еще поучиться.
  
  Я не позволяю своим недостаткам угнетать меня. Тем более что с моего предыдущего места работы мне известно, что как только вы достигаете полного соответствия требованиям и овладеваете всеми необходимыми знаниями, когда больше не возникает недоразумений и непонятных ситуаций, рано или поздно миссис Скука врывается в вашу жизнь. И в нынешней работе меня держат не только деньги, но и многообразие клиентов, которое обеспечивает мне возможность для постоянного профессионального роста. Я всегда могу стать лучше, даже если в свете моего возраста я не смогу больше поднять свои тарифы.
  
  Опять же, никакой профессионализм женщин в знойных джунглях не снабдит их прекрасной персиковой кожей, что, возможно, несправедливо. Но мы уже рассмотрели тему старости и несправедливости, и вопросы, которые мы подняли, были: 1) будет ли кто-нибудь ценить женщин в возрасте, и захочется ли ему трахнуть такое физически крепкое тело, закаленное постоянным переносом тяжелых сумок, и 2) почему женщины постоянно беспокоятся о своих маленьких головах, когда у них такая интригующая работа. А даже если и не рассмотрели, у меня все равно есть ощущение, что я постоянно повторяюсь. Короче говоря, независимо от того, могу ли я рассчитывать на повышение гонорара или стоит смириться со снижением, я, безусловно, могу повысить свой профессионализм, и этот рост, в конце концов, является главной целью для такого перфекциониста, как я.
  
  

MDMA

  
  Попросила не провожать, и я не провожаю. Но наблюдаю из окна, приоткрыв бронированные ставни. Фигуру Талии скрыла чернота анархистского плаща - давнишняя моя реликвия, - золото волос упрятано под вязаную шапочку. Вспоминаю сон, который на днях тут видел: из птицы яркой, разукрашенной, но искусственной, харита превратилась в птицу невзрачную, вроде галки, зато живую. Уже тогда понял, что в скором времени уйдет, и воспринимаю теперь без переживаний, практически со спокойной миной.
  
  Но вот луч света, всплеск, и Талия сияет. И все, что вокруг, сияет тоже: твердость металла и мягкость пенопласта, осколки всякого стекла, даже с завитков колючей проволоки, которая то тут, то там, слезает ржавчина. 'И бьется в окна, ломая ставни, - вспоминаю строчку, - слепого солнца ярость...' Но почему ослепло солнце, с чего такой загон? Ответ однозначен, после прочтения тетрадей ясен мне полностью: ибо внутри теперь красота, а не снаружи...
  
  - Лети, птичка, - шепчу я, - лети из неприютных этих мест в жаркую Африку. И найди там не какой-нибудь занюханный Заир, не Эфиопию и даже не Египет - найди волшебную Ваканду!..
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"