Друзьям моей молодости А.С. Пушкину, Р.Л. Асприну, М.Д. Муркоку и М. Сервантесу посвящается. Спасибо за помощь в написании этого произведения!
Играли в драконий покер у конголезца Нарумбы. И с чего-то разговор зашёл, кто может стать рыцарем.
- Бабка любого может посвятить, - сказал Шура, пасуя.
Надо же так о королеве - "Бабка", но он всегда был непочтительным.
Знающий Саша уточнил:
- Нет. Там должны быть заслуги. Необязательно, как у рыцаря, на поле брани. Актёров много рыцарей: Шон Коннери, Мик Джаггер, Пол Маккартни.
- Раньше кривлялись менестрели всякие перед рыцарями, а теперь местами поменялись. - Отреагировал Шура, но тут он сообразил, что, отвлекшись на разговор, не посчитал вышедшие из игры карты и теперь засомневался, какую ставку делать.
- Военных тоже посвящают, дипломатов, - заметил Дима.
- Чаушеску был посвящён в рыцари, а после того, как его застрелили, его рыцарского звания лишили, - блеснул эрудицией Лёша. - За действия не совместимые с рыцарским званием.
- Интересно, - задумался интеллектуал Саша. - Если бы Чаушеску не умер, а сам бы всех перестрелял, то остался бы рыцарем британской империи.
- Рыцарь должен быть тираном, - поддакнул Шура, незаметно сбрасывая при этом лишнюю карту.
- Ещё гонщик Хэмилтон - рыцарь, - вспомнилось мне.
- Логично, - пробормотал Лёша, внимательно вглядываясь в свои карты. - Рыцарь, риттер - это же всадник, наездник. Хэмилтон - современный наездник.
- И что, - вдруг заволновался Дима, - они теперь все дворяне и могут заседать в палате лордов?
- Нет-нет, - успокоил его Саша. - Рыцарство не даёт дворянства и не наследуется.
И тут неожиданную точку в этом разговоре поставил Нарумба. Он хоть и конголезец, более того член королевской семьи, но после окончания местного политеха остался жить в нашем среднерусском городе, совершенно очарованный девушками, мантуровским паточным самогоном с хутора Лобовы Дворы и драконьим покером, партнёров для которого он не смог бы найти в Конго. С годами здоровье уже не позволяло смотреть на самогон, жена - на девушек, а с покером всё было прекрасно.
Так вот Нарумба сказал:
- Мой брат, - их у него восемьдесят или девяносто из-за гарема и плодовитости папаши, - который живёт в Лондоне, - это уточнение снижает число братьев до трёх десятков, - сделал это очень просто. На одну из рассылок СМИ он ответил, поменяв при этом в обращении к нему "мистер" на "сэр", и через несколько дней вся почта стала приходить к нему с обращением "сэр..." ну и так далее. Так он безо всяких хлопот стал рыцарем.
Тут я зашёл с рыцаря мечей, и все сразу отвлеклись от разговора. Но последние слова Нарумбы я запомнил.
На следующий день я оправил в наш муниципалитет жалобу по малосущественному вопросу, которую подписал - сэр Аникин. Именно так: сэр с маленькой буквы, Аникин, естественно, с большой. У них все письма регистрируются, сохраняются в базе, и теперь в этой базе я навеки останусь сэром.
Дня через три возвращался я с работы домой. После восьми вечера общественный транспорт у нас ходит из рук вон плохо. Не дождался я маршрутки до своей остановки, сел в первую попавшуюся. Эта к нам в микрорайон не сворачивала, а проходила мимо, но пешком было идти не так уж много. Вот я и поехал. Вышел и решил срезать путь через парк.
Только в парк вошёл, наткнулся на две парочки. Они сидели на траве и слушали соловья. Соловьи наши знатные, как раз прилетели. Пел соловей на дереве, выросшем у забора между парком и заводом железобетонных изделий. Я подивился близости соловья к производству, восхитился природой, которая имеет силу, чтобы выжить в любых условиях, и пошёл дальше. Не было у меня сил после рабочего дня соловья слушать.
Вышел я на аллею. До дома оставалось минут десять идти. И тут из кустов на меня с рыком как бросится нечто. Я упал, лежу в шоке, ничего понять не могу. А зверь, на меня прыгнувший, бьётся на земле рядом и грозно рычит, и жалобно скулит. Причём не по очереди рычит и скулит, а одновременно, на два голоса.
Я сел, головой помотал, себя ощупал. Вроде цел!
Повернул голову, рядом лежит мотоцикл и на меня смотрит. Делают же такой дизайн, что нос мотика похож на голову насекомоподобного циклопа. Глаз один и светится. Под этим глазом бросилась в глаза надпись "Unicorn". Заглянул я за "глаз", а там на боку, одна нога под мотоциклом, лежит девчушка. Типичная байкерша: косуха чёрная, штаны кожаные чёрные и сапоги красные. Мотоцикл, кстати, тоже красный.
Скулит девица жалобно. Испугался я, что побилась она сильно.
Сперва надо было мотоцикл с неё снять.
- Не двигайся, - говорю. - Надо мотоцикл поднять.
Тут этот зверь затих.
Я мотоцикл поднял и в сторону от девоньки оттащил. Затем к ней подошёл. Она вроде как попыталась мне глазки строить. Я ухватил ногу, придавленную мотоциклом. Она взвыла. Я продолжил ногу ощупывать. Через сапог ничего понять не могу. Я сапог ухватил и стал тянуть.
Она закричала:
- Нет! Нет!
Но я сапог рывком снял. Она охнула и как-то затихла покорно. Ногу я дальше продолжал ощупывать, а её стал отвлекать разговором.
- Что ты так летела без дороги? Ты чего не смотришь, куда едешь? И почему я тебя издали не услышал?
- Я только с места рванула, - пропищала девчушка. - Он разгоняется за пять секунд.
- Разгоняется, - передразнил я и достал телефон. Телефон тоже цел, всё в порядке, я стал набирать номер.
- А вы куда звоните? - заволновалась девушка.
- В скорую. Тебя в травму везти надо.
- Нет-нет, - запротестовала она. - Я так не поеду.
- Что значит так?
- Я же в машину скорой с мотоциклом не войду?
Осмотрев мотоцикл, я согласился, не войдёт. Да и не будет врач с мотоциклом цацкаться.
- И что его, здесь бросить? - продолжала закидывать меня вопросами пострадавшая. - Это - "Хонда".
На боку была соответствующая надпись. Наверное, недешёвый агрегат.
- Звони папке с мамкой, - сказал я строго. - Пусть они твой мотик забирают, а тебя в травму везут.
Девчонка как-то замялась:
- Да их сейчас нет.
- А я не нанимался. Сейчас скорую вызову, отправлю тебя и "адью".
Тут я задумался:
- У тебя полис с собой есть?
- Полис - это город? Нет, я с собой городов не ношу.
Я сперва вспылил:
- Шутим?
Я так рявкнул, что она отшатнулась резко со страху. Потом я шутку оценил - сейчас мало кто из молодёжи может вот так интеллектуально обыграть слово. Это же надо знать смысл греческого слова "полис". Я смягчился.
- Вообще документ какой-то есть?
Девчушка помотала головой. Я обалдел.
- А права?
Она замотала головой ещё энергичнее.
- И что мне с тобой делать?
- Да я сама доеду.
Она постаралась подняться, встала на одну ногу, чуть ступила на больную, как закричала диким воем. Тут я удивился, что к нам не сбегаются люди. Вот народ! Никакой помощи не дождёшься.
- Видишь? - веско сказал я. - Надо вызвать скорую.
- А может вы меня довезёте?
Я ошалел:
- Я на мотоцикле в жизни не ездил. Мы сейчас оба навернёмся так, что нас будут по частям собирать.
- Да нет, - девчушка кивнула на мотоцикл. - Он послушный, долетим.
- Послушный? Ты меня чуть не угробила.
- Это мы вас не заметили, а так-то хорошо ехали.
Логики я не понял, но в больницу её надо везти. Что меня дёрнуло?
- Рассказывай, - сказал я. - Что делать? Что нажимать? Что крутить?
Я из фильмов с детства твёрдо знал, что надо что-то дёрнуть ногой, чтобы завелось.
- А куда мы поедем?
- В БСМП (больница скорой медицинской помощи - примечание В.А.).
Девушка дёрнулась:
- Нет. Туда не поеду.
- Тут рядом и по профилю.
- А куда ещё можно?
Я вспомнил ближайшую травматологию:
- На Лесной травма.
- На Лесную поеду.
Я со вздохом поднял мотоцикл, поставил его, помог ей сесть на заднее сидение. Чёрная байкерская куртка распахнулась, и под ней оказалась лёгкая, белая, почти прозрачная блузка. Я подумал, что на скорости её так продует.
- Застегнись, - скомандовал я. - Запахнись от ветра.
Засунул ей под мышку, снятый с её ноги сапог, и уселся на мотоцикл сам. Оказалось, что ничего ногой дёргать не нужно. Гонщица объяснила мне, как работают ручки, тормоза, а для зажигания нужно просто ключик повернуть.
Я выполнил нужные действия. Мотоцикл завёлся и даже не ревел, а как-то урчал. Даже скорее ворчал, но из-под меня не вырывался. Мы тронулись. Держать равновесие было как велосипеде. Я выехал на площадь посреди парка и сделал круга три, приноравливаясь к вождению. Опять же как у велосипеда оказался ручной тормоз, да и действия ножного тормоза были похожи.
Поехали.
Тут меня пронзила мысль: а если ГИБДД остановит. Я без прав на чужом мотоцикле. Единственное - попытаться объяснить, что случай экстренный. Но я так и не понял, есть ли документы на мотоцикл и права у девушки?
Тут она, держась за меня руками сзади, видимо от движения, чуть сдвинулась. Я хихикнул:
- Не щекочи, а то свалимся оба или хуже, врежемся.
Мы уже ехали по оживлённой улице. В вечернем потоке машин, в сумерках я рассчитывал проскочить до больницы, а ехать было минут десять-пятнадцать, незамеченным. Тут девчушка вздохнула за спиной громко и печально и сказала:
- Заметили.
Я ожидал, что сейчас послышится голос из динамика: "Мотоциклист, остановитесь". Или с сиреной за нами погонится автомобиль дорожной полиции. Но ничего такого не произошло. Никакого подобного звука, только ветер дует в лицо. Я подумал, что ГАЙцы гнаться за нами не стали и, вообще, пропустили нас. Повезло.
Заехали во двор больницы, подъехали к крыльцу травмопункта.
Я вынул ключ из замка зажигания, отдал девушке, забрал сапог себе под мышку и, помогая, повёл её внутрь.
В тускло освещённом коридоре на лавке сидели два мужичка бомжеватого вида.
- Кто крайний? - спросил я.
Один из мужичков с недовольным видом посмотрел на красный сапог у меня подмышкой, но увидев девушку за моей спиной заулыбался и сказал ей дружески:
- Привет. А я вот соседа привёл, он лодырь. Дом довёл - печка рухнула, а он в ней грелся. Рёбра поломал.
- Можа не поломал, - прохрипел второй.
- Вы проходите, - продолжил первый, - мы ждём, когда рентген будет готов.
Мы зашли в кабинет. Врач посмотрел на девушку и пробурчал:
- Что-то много вас нынче пошло.
- Ещё кто-то был? - поинтересовалась девушка.
- С ожогами. Баню компания сняла для отдыха, и чуть не спалили.
Врач посмотрел на меня:
- Вы, папаша, посидите в коридоре, а я больную осмотрю.
Я вышел и сел на лавку. Мужички сделали вид, что не обращают на меня внимания.
Дверь приоткрылась, и доктор крикнул:
- Заходите.
Я зашёл.
- Ушиб голеностопного сустава, - констатировал эскулап. - Отёк уже есть и ещё увеличится. Поболит денёк-другой. Я обезболивающее вколол, вот рецепт. Можно инъекцией, можно в таблетках. Будет болеть завтра-послезавтра - пить утром и вечером после еды. Гематома, как водится, есть, сойдёт.
Мы вышли.
Девушка сказала мужичкам:
- Южный Ветер идёт за мной, наверное, ждёт уже у ворот.
- Выйди где хочешь, - ответил первый мужичок.
Девушка взяла меня за руку и потянула за собой вдаль по коридору.
- Э! - крикнул я. - Мы не оттуда пришли. Там и двери нет.
Но она толкнула стену, там, действительно, оказалась дверь.
Мы вышли во внутренний двор.
- Сапог мне надо надеть, - сказал девушка со страданием.
- Мотоцикл с другой стороны, - пытался я объяснить ей её ошибку.
Она вырвала у меня сапог и стала натягивать на ногу. Нога отекла и лезла в сапог с трудом. Но она натянула и вдруг крикнула:
- Держись!
Схватила меня за руку и рванула в небеса. Полетела! И я за ней.
Почему-то не испугался, мало удивился, и даже проникся к девушке некоей симпатией. Только крикнул:
- А мотоцикл?
- Сам дорогу найдёт!
Мы летели над лесным массивом, который углом вторгся на территорию города. Где-то сзади я услышал дикий рёв и свист и понял, что за нами началась погоня.
Ночь была полнолунная, и наша летящая парочка хорошо была видна на фоне неба. Вдали мелькнула полоса реки, мы резко пошли на снижение.
Девушка села на ветку берёзы, я рухнул под дерево на землю.
- Устала? - спросил я девчушку.
- Нет.
- А чего сели?
- Я через реку перелетать не могу. Надо так перебираться. А через реку что-то на даёт перелететь, не пускает.
- Геохимический барьер, - констатировал я, хотя в данной ситуации такое заключение выглядело, по меньшей мере, странно.
Через лес за нами кто-то ломился. Я вскочил и стал высматривать сломанную палку поувесистее. Убежать с хромоножкой казалось невозможным.
- Ты беги, - захрипел я, опасаясь громким голосом раньше времени навести на нас погоню. - А я их задержу.
Тут я нашёл какой-то дрын, ухватил его и встал на изготовку.
- Чуть выше по течению плотина, - продолжал поучать я беглянку. - Там можно перейти вброд.
- Нет, - решительно сказала девушка. - Так не пойдёт.
Она заковыляла к реке и выйдя на берег, достала из кармана зеркальце. После чего присела над водой, опустила зеркальце в воду и стала в него смотреться. Прямо перед ней убегала по воде к другому берегу лунная дорожка
- Что ты дурью маешься? - зашипел я и повернулся посмотреть, не вышла ли погоня на наш след. Я вглядывался в темноту, шум и треск раздавался всё ближе, но не шёл к нам напрямую, а двигался какими-то кругами. Словно гонящиеся за нами, прочёсывали методично лес.
Я повернулся к девушке и обомлел. В реке по колено в воде стоял неопрятный бородатый мужик.
Смотрел он на нас недовольно, девушка, напротив, широко ему улыбалась. Откуда мужик взялся? Пару минут назад на берегу никого не было.
- Чего встал? - рявкнул на меня мужик. - Пошли.
И пошёл в воду, зашёл по грудь, обернулся:
- Чего стоишь, говорю? За мной!
И тут вода стала расходиться, а лунная дорожка начала удаляться вниз по течению. На это движение сместился звук погони. Девушка смело пошла через расступившиеся воды, я робко следом. Дно было мокрым, тяжёлый песок лип к ботинкам, но ноги не вязли. Волны продолжали расступаться, ширина прохода была с метр.
- Моисей? - робко окликнул я его.
- Мордой всей, ерша тебе в ухо, - не оборачиваясь, нахамил он. - Плыви, не булькай.
Через какое-то время стены воды стали выше нашего роста. Мужик перешагнуло бревно, лежащее передним, и сказал мне:
- Не наступи.
Я осторожно перешагнул и поддержал разговор:
- Конечно, оно скользкое, встанешь - поскользнёшься.
- Поскользнешься! - передразнил меня мужик. - Он осерчает и за ногу хватит. Я потом тебя не отобью.
- Кто осерчает?
- Сом.
И обернулся, посмотрел назад и с сомнением сказал:
- У сома голова должна быть. И хвост.
- Так они есть, только под водой.
Я ещё раз обернулся глянуть на кусок сома. Если кусок такого размера, то какова же вся рыбина?
Я стал вглядываться в стены воды по сторонам, опасаясь ещё одного сома-великана, и вздрогнул. В воде выплыло женское лицо. Я испугался, что кто-то тонет, и надо спасать. Но женщина улыбнулась и подмигнула мне. Тут её заметила девушка, которая шла передо мной, и что-то закричала. Обернулся мужик.
Он увидел женщину в воде и строго сказал:
- Накажу.
Мне показалось, что женщина под водой хихикнула, но ещё раз мне заговорщицки подмигнула и скрылась.
Наконец мне вышли на другой берег. Мужик откашлялся и внятно сказал:
- Алексей Селивёрстыч, такси давай.
Мы вышли из реки в районе пионерских лагерей и сейчас стояли на лагерном пляже. Внезапно из лесу вышел лось и встал на круче над пляжем. Мы поднялись по песчаному склону.
- Садитесь, - сказал мужик. - Ехайте.
Я повернулся к девушке:
- А мы не полетим?
- Да вас в небе видно, как на ладошке, - объяснил мужик мне неразумному. - Сидай и ехай.
Лось мотнул головой, мол, садись, мне ждать некогда. Я помог залезть к нему на спину девушке. А сам задумался, надо ли и мне лезть? Вдруг лось не выдержит? Может я рядом пойду?
- Лезь, - рыкнул на меня мужик, и я залез.
Лось побрёл через лес. Было слышно, что где-то ниже по течению зашумело уже на нашей стороне реки. Видно, погоня тоже переправилась. Вдруг лось уныло сказал человеческим голосом:
- Вы не подумайте, это меня попросили. А так у меня бизнес, мухоморовая ферма.
За моей спиной заелозила девушка:
- А с преследователями мы не пересечёмся?
- Нет, - печально ответил лось, даже не пытаясь шагать чуть быстрее. - Сзади пройдут. А я вас так везу, попросили. По дружбе.
Тут я стал осматриваться. Я этот лес хорошо знаю, мы в нём часто гуляем. Я понял, что движемся не в сторону моего микрорайона и парка, а смещаемся несколько севернее.
- Э! - сказал я.- Мы не туда едем. Мы сейчас на проспект Дружбы выедем.
- Так я говорю, меня попросили, по Дружбе.
Через какое-то время мы действительно выехали на ночной проспект. Вот увидит кто? Картинка: мужик и девчонка на лосе. Рехнуться можно.
Не было ни машин, ни людей. Вдали что-то рокотало.
- Что там? - заволновалась девушка.
Я прислушался и задумался, наконец понял:
- Это - крупорушка.
Здание крупорушки было построено за городскими окраинами в 1914 году. В конце 80-ых сюда пришёл город в виде нового микрорайона. Крупорушка ещё работала на народное хозяйство и её временно оставили. В 90-ые были планы то снести, то отдать бизнесменам, чтобы переделать в магазин или гостиницу. Я думал, что всё оборудование оттуда сдали на металлолом, а вот, работает.
- Ох, не нравится мне это, - сказала девушка.
Чего тут такого? Работает предприятие ночью, значит, заказы есть. Правда, зерно в крупу активно дробят после сбора урожая. К маю уже давно должны всё, что надо, передробить. Да, видать, осталось кой-чего.
Вскоре мы увидели тёмный фасад здания. Меня удивило, что здание стояло тёмное, хотя внутри грохотали работающие механизмы.
- Можем мы объехать? - прошептала девушка.
- Сказано же, - с укоризной сказал лось, - мне велели по Дружбе.
- За всё надо платить, - прошептала девушка.
Тут с левого угла здания вспыхнуло одно окно, и дорога перед нами оказалась хорошо освещена. Затем вспыхнуло окно с правового угла, и нас осветило. В здании зарычало сильнее.
- Сейчас нападёт! - взвизгнула девушка.
Я насторожился и стал ждать, что из здания или из-за него что-то кинется на нас. Но двинулось само здание!
- Придётся сражаться, - крикнула девушка мне в ухо.
- У меня оружия нет, - растерялся я.
- Я дам рога, - вдруг сказал лось.
Я его за рога ухватил, и они отвалились. Я, потеряв опору, стал падать, начал хвататься за шкуру лося. В конце концов сполз на землю. Поднялся и встал в идиотской позе, держа двумя руками рога перед собой.
Лось с девушкой на спине отошёл назад. Девушка спешилась. Здание крупорушки ползло на меня.
Идиотская ситуация, и я поступил ей под стать. Выставил руки с рогами вперёд, рванулся в направлении агрессивного строения и шарахнул его рогами в стену. У меня заболело в плече. Дом ухнул и притормозил. Я сделал шаг назад. Здание не спешило атаковать. Оно поводило стенами, как плечами, чего-то ждало. И тут до меня дошло. Я стоял между двумя окнами близко к зданию, свет на меня не падал. Я был в тени, дом меня не видел.
Я стал тихо пятиться назад, стараясь не попасть под свет окон. И тут лось поскакал куда-то за угол.
Выжидал я, выжидала крупорушка. Вдруг здание вздрогнуло, чуть сдвинулось назад и попыталось повернуться. Как потом выяснилось, лось, зайдя с обратной стороны, заехал по стене задними копытами, отчего вызвал замешательство нашего противника. Я, пользуясь моментом, побежал вдоль стены и попал в свет одного из окон. Крупорушка рванулась на меня, стремясь ещё и развернуться вперёд левым углом. Раздался грохот. Замер дом, замер и я, пытаясь увидеть, что происходит. И тут, набрав инерцию, стену проломила труба отопления. Выламывая кирпичи, миру явился стояк с батареей на конце. Показалось, что на мгновение всё застыло, и вдруг труба лопнула, и кипяток забил фонтаном вверх. Крупорушка как-то обмякла и глухо застонала.
- Ура! Победа! - закричала девушка, хлопая в ладоши и подпрыгивая на здоровой ноге.
Вернулся лось. Девушка запрыгнула ему на спину. Они подъехали забрать меня.
Я также забрался на лося. Он сказал повеселевшим голосом:
- Теперь мигом домчу.
И домчал.
В парке мы слезли на землю. Послышался глухой ропот. Из кустов высунулась "морда" мотоцикла. Повертелась из стороны в сторону, осматриваясь, и, не увидев чужих, мотоцикл сам выехал на аллею, лихо сделал круг и, остановившись у ног девушки, стал тереться о них словно кошка.
- Вот что это было? - устало спросил я. - Ты вообще кто?
- Я - Летавица, дух рассвета. Сила моя в красных сапогах. Я с ними летаю, они помогают мне мужчин охмурять. Но, если кто сапоги с меня снимет, на того чары мои не действуют. А если до рассвета без сапог останусь, то буду во власти того человека.
- Я один сапог снял, - пробормотал я.
- Поэтому у нас ничья, - радостно сказала Летавица. - Ни я над тобой не властна, ни ты надо мной.
- А гнался кто за тобой?
- Жених мой, Южный Ветер. Ну как, жених, - девушка фыркнула. - Это он так считает. Очень ревнивый, между прочим. Говорит: будем вдвоём летать, лишь ты и я.
- А ты что?
- Я ещё подумаю, - девушка тряхнула головой.
- Кто остальные герои этой ночи?
- Мужики в травме - домовые. Один плохой домовой, вот у него печка и рухнула. А другой хороший. У него дверь в любом месте открывается, так мы и вышли. Врач ещё банника вспоминал. Тот от нерадивых клиентов пострадал. Через реку нас водяной перевёл. Лось настоящий. Его у лешего попросили. Вот и всё. Спасибо тебе! Ты - мой рыцарь. А с восходом солнца я исчезаю.
Закончила Летавица и исчезла. Действительно, солнце уже всходит.
- Домой! - скомандовал я лосю.
- Сам дойдёшь! - крикнул лось и поскакал в лес.
Я ещё услышал, как он крикнул: "Я не нанимался. Это меня попросили".
- Ну да. По дружбе, - пробормотал я. - Помню, помню.
Я добрёлся, наконец, до дома. Встав под горячий душ, вспоминал события ночи, и романтика приключений кружила мне голосу. А потом я сообразил, что ночь я не спал. А на работу идти надо. Осталось только позавтракать и топать. И как я переживу этот день? Вместе с грязной мыльной пеной вся романтика ушла в сливное отверстие, и я зло пробормотал:
- Летавицы-шматавицы. Ряженые! Всё - фейк и косплей.
Прошло три дня. Сегодня договорились опять поиграть в драконий покер у конголезца Нарумбы. Я забежал домой: вещи бросить и переодеться. В ящике письмо из мэрии. Я его с собой взял, не распечатывал. В середине игры делаю вид, что вспомнил. Говорю:
- О! Забыл! Письмо пришло, надо глянуть.
А сам предвкушаю, как всех удивлю, что я - сэр.
Открываю, читаю: "Аникину С." Что?! А с другой стороны - чего я ждал? У нас по городу указатели: "посёлок М. Жукова" Отчего молодёжь не знает, что Жуков был маршал, но уверена, что его звали Михаил.
Свернул я письмо и убрал молча. Что за люди? Вот в Лондоне такого уж точно бы никогда не случилось.