Я поморщилась. Каждый вечер после работы у меня начинается именно так - всегда одно и то же кафе, всегда один и тот же столик у окна и всегда одна и та же фраза Деборы, начинающая наш "разговор".
Приятно познакомиться. Мне здесь "небезопасно и крайне нежелательно" называть своё настоящее имя, так что я - Карлотта Аллори. А хотя вы - вряд ли инквизиция Казуки. В общем, если честно, то зовут меня Анатаки Кариса, мне девятнадцать лет, я уже четыре с половиной месяца живу в Милане и тут же работаю - в крупном таком косметическом магазине. Продавцом-консультантом, так сказать. А вот что живу хорошо - сказать не могу.
Ну хоть как-то живу...
Повспоминать и пострадать мне не дала Дебора:
- Слушайте, девочки, а как думаете... тот, который помаду просил показать... он уже совсем того, или ещё можно вылечить?
Не надо их лечить, дура, они счастливы, - мелькнуло в голове.
- Дебора, милая, - я театрально вздохнула, - ты извращенка.
Приятельница скривилась:
- А ты - нет?
Решив проигнорировать вопрос, я фыркнула:
- Он мог покупать её дочери, - на этом слове я запнулась. У меня уже нет... а у Карлотты нет погибшего. при. "несчастном. случае". отчима. - Или сестре... - на этом тоже чуть запнулась. Кариса... у Карлотты нет брата...
Луиза, как всегда тихонько отсиживающаяся в уголке, отставила чашку кофе и хмыкнула:
- Ты ещё про жену вспомни, что, кстати, невозможно. Девушке своей явно.
- Луиза, - делано возмутилась я, - а ты почему не веришь в счастливую семейную жизнь, а?
Да, Лу у нас говорит, что хорошее дело браком не назовут. Хотя я, помня Утеко, с ней согласна. И пусть о мёртвых плохо нельзя, но трансформы своё дело сделали.
- Я не знаю! - ухмыльнулась Дебора. - По-моему, он очень даже...
Я отвернулась. Почему мы с Касуми никогда не вели на работе чисто женских разговоров? Я-то думала, что когда-нибудь да надо. А вот теперь у меня такое каждый вечер, и понимаю - НЕ НАДО.
В их спор я вслушиваться перестала. Давно уж научилась. Мне абсолютно фиолетово, гей наш сегодняшний клиент или не очень.
Как всегда в таких случаях, я тупо уставилась в окно, решив поразглядывать от нечего делать обстановку... вот чёрт. Опять эта машина.
Прямо у кафе стоял красивый серебристый "Феррари". Прищурившись, я разглядела ставший уже хорошо знакомым номер - последние две недели я всюду вижу эту машину. И мне постоянно страшно, что это "инквизиция" - да, мы так и условились их называть.
Чёртов "Феррари".
Но были бы это они, я бы тут уже давно не сидела.
Этим только себя и утешаю.
Я резко встала, чуть улыбнувшись:
- Девочки, я пошла. Вот за кофе.
Они, кажется, мало обратили на меня внимание. Ну и слава Богу.
Я вышла из кафе, вытащила из сумки ключи от машины и на автопилоте бросила взгляд на "Феррари". Из окна авто выпал окурок, и тут же оно сорвалось с места. Я вздрогнула, перевела дух. Пугает меня всё-таки эта машина. Стр...
Чёрт.
Впервые за всё время я смогла даже подумать, что странно это всё...
Так уж получилось, что "Феррари" стоял как раз рядом с моей машиной. Я не знаю, что заставило меня присесть и рассмотреть окурок.
Голова закружилась, я вскочила и схватилась за капот машины. Проходящая мимо пожилая женщина осторожно тронула меня за локоть:
- Вам плохо?
- Нет, - сипло ответила я, явно исковеркав итальянское произношение, - нет, мне... мне очень хорошо.
Тихо хмыкнув и покачав головой, дама проследовала дальше по своим делам. А я медленно уселась за руль. Кариса, ты... и даже не дура. А просто хочешь верить.
Просто именно такие сигареты всегда курил Ши, и больше за свою недолгую жизнь я ни у кого таких не видела.
Ну и что, спрашивается?..
Я порылась в бардачке и, найдя бутылку минералки, жадно выхлебала почти половину. Мимо с диким рёвом пронёсся мотоцикл, я вздрогнула. Нет, на этот вид транспорта я точно больше никогда в жизни не сяду. И детям, если будут, запрещу.
Надо жить дальше, надо жить дальше, надо жить дальше... Таками спрашивал в истерике, как жить дальше. Но живём же. Только почему у меня ощущение, что живу - не я?
А тот сегодняшний клиент, которого так яро обсуждали сейчас Дебора и Лу, купил ту помаду, которой пользовалась я... в прошлой жизни, чёрт бы драл нынешнюю.
Блин. Анатаки, ты правда сентиментальная идиотка. Картаки прав.
Тучи уже сгущались, а попадать под дождь мне очень не хотелось. Воспоминания испарились, я вздохнула, повернула ключ зажигания и дала по газам.
Окурок, уносимый ветром, улетел на крыльцо нашего магазина.
***
А живу я - именно я - за городом. Очень близко, но за городом. И хоть домик у меня небольшой, это с лихвой компенсирует громадный участок, за которым я, естественно, не слежу, поэтому он уже зарос чем только можно и чем нельзя - тоже. А вот дом веду аккуратно. Привычка.
Дождь пока только накрапывал. Бросив авто во дворе, я ввалилась в дом, кинула на подзеркальник ключи и сбросила неудобные туфли. Касуми, ты, возможно, мне не поверишь, но каблуки - зло.
Только тут до меня дошло, что почту вытащить я забыла, а забираю её каждый вечер. Но снова надевать туфли просто не было сил.
Мда. Босиком по траве я не бегала уже лет этак пять, но что же делать.
Дождь усиливался. Хлюпая по грязи и ругаясь лучшими словами Картаки, я добежала до почтового ящика и одним махом выгребла три газеты и...
Конверт...?
Практичность пересилила любопытство, я подавила желание вскрыть конверт тут под дождём и ринулась обратно в дом. Мне... или Карлотте?
Ой.
Нет. Точно не Карлотте.
Обратный адрес - "Германия, Мюнхен".
Он. С ума. Сошёл?
Руки затряслись, я резко вскрыла конверт и, рухнув в кресло, отважилась взглянуть на листок, уже зная, что в первую очередь там увижу.
И точно:
"Анатаки, дура!" - это чтобы сразу дать мне понять, что это он, что ли?..
"Естественно, писать я тебе не хотел, больно надо. Но тут такое, что молчать мне просто надоело. В городе начали находить трупы. И срать бы я хотел, будь это обычные трупы, но все как один - высокие длинноволосые синеглазые блондины. Это я ещё стерпел, а вот когда нашли сразу двоих сероглазых брюнетов с волосами до плеч, я решил, что хватит с нас. Дело списывают на какой-то е*анутый газ, но вообще никто не понимает, что стало причиной смерти. Уж до тебя-то, надеюсь, дошло, что магическое воздействие? Этим дерьмом сейчас занимается Интерпол - посмотри как-нибудь телевизор - а я уже всю голову сломал. Короче, надумаешь - на внутренней стороне конверта e-mail. Быстро соображай, поняла? Всё.
Я.
P. S. Как дела?"
Я медленно положила письмо на журнальный столик. БЛИН. Картаки, спасибо. Я теперь не знаю, что делать.
Идиот. Ты хоть представляешь, что будет, если мы все попробуем собраться?
Словно сомнамбула, я встала, подошла к двери, проверила, заперта ли. Моя постоянная подозрительность, прочно поселившаяся в голове четыре месяца назад, сейчас потихоньку начинает перерастать в страх. Схватив письмо и конверт, я зачем-то погасила в гостиной свет и помчалась наверх в спальню. Аники до сих пор боится темноты. А мне в темноте почему-то безопаснее.
В спальне я осторожно положила письмо с конвертом на кровать и резко выдвинула ящик тумбочки. С первого момента въезда сюда у меня в ящике ничего не менялось - сигареты, зажигалка, очки, коробочка для линз и пистолет. Милый дамский наборчик.
Взгляд упал в зеркало. Я ненавижу это идиотское рыжеволосое зеленоглазое отражение Карлотты. Хотя длинная чёлка при всех остальных коротких волосах мне всё же идёт, надо признать.
Вытащив линзы, я надела очки. Я не могу в доме ходить полностью как Карлотта. Я не хочу. Я. не. хочу. терять. себя. окончательно.
Рухнув на кровать, я судорожно схватила в руки конверт. Где этот чёртов адрес... нет. Я не собираюсь писать. Пока. Но запомнить его стоит. Хранить ни письмо, ни конверт просто нельзя.
Убедившись, что нужные буквы отпечатались в голове так, что не забуду даже при весьма чрезвычайных обстоятельствах, я разгладила бумагу, сложила письмо угол с углом с конвертом, выхватила из тумбочки зажигалку и пошла вниз, на кухню.
Сняв с конфорки сковороду, я положила в неё бумаги и призадумалась на секунду. Гараж есть, и там даже есть бензин. Но ливень такой, что нестись туда смерти подобно.
Зато в холодильнике был спирт. Сойдёт...
Свет включать очень не хотелось. Ну хоть телевизор включу. А то соседи шептаться будут, что "Аллори опять непотребствами занималась". Знали бы они, что такое непотребства. Да, у Карлотты моими стараниями дурная слава.
Вспыхнула молния, прогремел гром, и одновременно с этим я щёлкнула зажигалкой.
Адрес повторялся у меня в голове.
С трудом отвернувшись от горящих бумаг, я наткнулась взглядом на окно и замерла. Нет.
Если у ворот - именно тот "Феррари"...
- Экстренный выпуск новостей, - рявкнул телевизор. Бумага, горя, будто злобно шипела. Я подскочила и уставилась в экран. Честно признаюсь - мне было страшно.
- Сегодня днём в полицию Милана обратились с просьбой разыскать...
Я не слушала имени пропавшего человека. На долю секунды мне показалось, что на экране - мой брат, но сразу же я поняла: просто типаж. Меня заколотило, я резко повернулась к окну - машины уже не было.
Стиснув руки, я села за стол и тупо уставилась на взлетавший пепел. Телевизор вещал, спирт с горящей бумагой в тандеме смешались в изумительное амбре, а за окном сверкало, грохотало, и лил дождь. Касуми как-то сказала, что гроза - это мы с Картаки и Аники издеваемся над Хитоши.
Было жутко. Но злоба давила сильнее, чем страх. Этим сукам было мало того, что случилось на Базе с Ши и Адару? Мало? И теперь ещё это? Следующим найдут "мой" труп в Мюнхене? Или в Эдинбурге?
Особенно ярко вспыхнув, бумага осталась дотлевать. Адрес почты Акимасы ударился о мысли. С этой самой секунды я чётко знала, что напишу ему завтра же.
***
- Карлотта! - мимо меня просвистела Дебора, спеша к очередной растерявшейся клиентке. - С утра на тебя смотрю: ну зачем тебе шляпа?!
Я вздохнула:
- Дебора. Я их, если ты не заметила, очень часто ношу. Иди работай, а?
Чуть было не добавила: "Голова уже от тебя, дуры, болит". Да. И свои, и чужие привычки.
А зачем шляпа - этого я тебе не скажу.
- Добрый день, - я вздрогнула. Дёрганая, дёрганая, знаю... Передо мной стоял тот самый вчерашний покупатель помады. Я огляделась. Как назло и Дебора, и Лу куда-то подевались.
Ну работай, блин, Карлотта, чего стоишь? Да, на работе я никогда даже в мыслях не называю себя по-настоящему.
- Здравствуйте, - поприветлевее, поприветлевее... как же надоело... - Вашей жене так понравилась помада, что она отправила вас за следующей? - сделаем лицо некогда любимой косметической фирме.
Мужчина усмехнулся, и я опять вздрогнула. Почему у меня ощущение, что где-то я уже видела эту усмешку?..
- Я вдовец, - ну чего, Аллори, села в лужу? Извиняйся теперь...
Извиниться он ни мне, ни Карлотте не дал:
- Я покупал её дочери, - он чуть выделил последнее слово, и меня словно ударило. Ну нет. Ну не может быть. Всё, хватит, веди беседу. Не думай.
- Ох, простите, - на пару секунд надо опустить глаза, теперь можешь и посмотреть. - А, простите, если не секрет, сколько лет вашей дочери? Просто вы выглядите очень молодо, - вот тут я не врала: ему максимум тридцать два, - а ей вряд ли меньше четырнадцати...
Это всё из логики. Папы не любят, когда их дочери красятся. А уж покупать им косметику... хотя у меня был такой эпизод... нельзя. сейчас. ничего. вспоминать.
Покупатель почти возмущённо хмыкнул:
- Благодарю за комплимент, - по его тону я мигом поняла, что комплиментом это для него не было. Отнюдь. - Но вы меня не поняли. Ей девятнадцать. Она мне не родная дочь.
У меня закружилась голова. Ну... не... ну не может этого... быть... Кариса!
Не может же...
Задёргалось веко, и я машинально схватилась за глаз.
- Что с вами?
Меня трясло.
- Н-ничего, простите, - когда Карлотта научится за меня "держать марку", а?
Так. Что мне делать, если это не простое совпадение? А я в такие совпадения я верить разучилась три года назад. Потому что выделять голосом слова "дочь", "комплимент", "девятнадцать лет" и "не родная", а ещё он, видите ли, "вдовец"... я не знаю, кто ещё может.
Попробовать подыграть? То есть тоже проверить? Кари... может, не надо, а?..
- Я последние месяца четыре на всё так реагирую, - язык сработал быстрее мозга. Блин.
Усмешка, шаг чуть ближе:
- Именно четыре? - вот сейчас мне было не страшно. Совсем. Да, трясло - но только из-за того, что вот сейчас в голове медленно зарождается хоть какая-то надежда.
А клиент продолжал:
- Кстати, вам очень идёт шляпа, - тааак. - Вы их раньше носили?
- Р...раньше... - ну, если уж шляпа... - Раньше мне не хотелось таскать шляпы у своего отчима, - я хмыкнула в сторону, наблюдая за его реакцией. - Купила свою, и радуюсь. Я знаю, что идёт, спасибо.
Сколько можно друг друга проверять, если это ты? - беззвучно заорала я, глядя вперёд с фальшивой "фирменной" улыбкой.
Он чуть запрокинул голову, почти смеясь:
- Не хотели таскать? - усмехнулся и перешёл совсем на шёпот: - Ты бы хоть спросила у него, милая моя Кар... - и только сейчас он взглянул на мой бейджик, - Карлотта.
Я зажмурилась и снова уставилась на него. Видение не исчезло. Он явно тщательно сдерживал усмешку, но синие глаза откровенно смеялись, глядя на меня почти радостно. И я решилась. Все сомнения вылетели у меня из головы далеко и навсегда.
- Блин, - выдавила я, борясь с идиотской улыбкой, норовящей выскочить на лице, - ты?
И усмехнувшись всё же, мой вновь обретённый отчим подмигнул мне и снова холодно-официально кивнул:
- Именно. Покажите мне одеколоны, пожалуйста.
***
Естественно, ни к каким одеколонам я его и близко не повела. Улучив момент, когда Дебора с Луизой занялись какими-то там расфуфыренными дамочками, я сорвала с лацкана бейджик, сунула его в карман и быстро выбежала из магазина. Мне сейчас уж точно не до...
- Пренебрежение служебными обязанностями, Кариса? - тихо вопросил Ши прямо у меня над ухом. Я круто повернулась к нему на каблуках:
- Так. Призываю к здравому смыслу - не называй! Меня! Так! На улице! А насчёт обязанностей... - я усмехнулась, резко распахивая дверцу автомобиля, - ну когда-нибудь надо пренебречь. А то всё перетруждалась...
С удивлением прислушалась к себе. Однако. Я об этом совершенно спокойно сказала? Расту на глазах. Хорошо, что не на дрожжах...
Не знаю, какая муха укусила моего отчима, но он совершенно спокойно сел в мою машину, пока я поворачивала ключ зажигания. Только усмехнулся:
- За рулём? Мне напомнить, что тебе девятнадцать?
Я хмыкнула:
- Ты уже напомнил. А вообще, - я помахала буквально у него перед носом (совсем обнаглела) Карлоттиными правами, - Аллори - двадцать один. Вот и всё.
Ши усмехнулся, но промолчал. Я мысленно поздравила себя. Да, я в споре могу его забить. Уверена, он на меня за это не злится. А наоборот, гордость испытывает.
Кариса, кретинка, о чём ты думаешь?
Да и впрямь лучше - ни о чём. Потому что если ты в дороге начнёшь думать и тем паче даже спрашивать, что и как, точно врежешься. Во второй раз.
- Ещё вчера не могла. А сейчас... мне сейчас почему-то... очень спокойно.
Не знаю, почему мне даже себе самой было сложно в этом признаться. Правда не знаю. Это точно не из-за Ши. Скованности, ярости, неприязни и прочих отрицательных чувств я отнюдь к нему не испытывала. В конце концов, одну из предложенных им двух причин того поступка я выбрала ещё в апреле.
Он чуть усмехнулся, откинулся на спинку сиденья, вытащил сигареты:
- Не помешаю? - и тут же, не дожидаясь ответа, щёлкнул зажигалкой. Я ухмыльнулась:
- Главное - спросить, а что тебе ответят - уже неважно?
Отчим только рассмеялся, со своей привычной изящностью выпустив дым. Хмыкнув, я закурила сама.
Дальше мы ехали молча. На улице было ветрено, окна я не открывала, и запах сигаретного дыма поплыл по всему салону. Только сегодня я неизвестно почему купила точно такие же сигареты, как у него. Так что вовсю несло вишней. Хватит, Кариса. Ностальгии тебе только ещё недоставало. Хватит.
Я чуть приспустила окно и выкинула окурок.
- Как ты?
- Что? - рассеянно пробормотала я, с тоской глядя на вырисовывающиеся впереди крыши "родного" посёлка. - Но ты же знаешь...
И чего я дурака валяю?..
- Кариса... - предупреждающая усмешка. Я тихо вздохнула:
- Приехали. В доме сделаешь мне втык, прочитаешь нотацию... и расскажешь, кстати, как всё было.
Загонять машину в гараж я не стала. Если честно, я её вообще никогда туда не ставлю. Ши, хмыкнув, хлопнул дверцей, я щёлкнула брелком, и мы направились к дому - я чуть впереди, а он - спокойно глядя мне поверх плеча.
***
- Кофе будешь? Честно говоря, у меня шаром покати... я хотела сегодня в магазин заехать, но ты, как всегда, путаешь планы.
Задорно ухмыльнувшись, я вытащила из шкафчика чашки и поставила на конфорку кофейник. В чём прелесть металлического - не надо всё время следить за туркой.
Ши улыбался. Прямо, по-настоящему. Чёрт... чёрт, как же я по нему скучала. Нет, правильно мы с Картаки не верили... кстати, о Картаки...
Чувствуя, что мысли прибегают одна за другой, и голова рискует лопнуть, я медленно опустилась на стул:
- Рассказывай.
***
-Рассказывает Катаро Ши-
Я не скрою, что был рад встрече с ней. Хоть все пять месяцев - по возможности - я за ней следил... видеть падчерицу рядом, сидеть с ней на кухне, обмениваться колкостями, рискуя проиграть ей... нельзя сравнить с простым посматриванием на часы. Потрясающе. Я иногда удивляюсь своим человеческим чувствам. Хотя к Карисе... всё-таки не так удивительно.
- Не хочешь говорить? - чуть сдавленно пробормотала она, в то же время немого убавляя огонь под кофейником. О Господи. Да, иногда у меня бывает. - Ладно...
- Кариса, - надо подпустить в голос немного мягкости, - я хочу, чтобы ты знала, что именно случилось. Я просто задумался.
Она хмыкнула:
- Ну-ну. Тебе иногда вредно.
Теперь нужно Очень Строго на неё Посмотреть. Нет. С Карисой иногда надоедает играть.
Падчерица, подняв руки, скрестила их над головой:
- Туше, - и она - строгим тоном. - Я уже говорила: меня поздно воспитывать. Я слушаю.
Отчеканив всё это, она поднялась со стула, сняла кофейник с конфорки, потушила огонь и разлила кофе по кружкам. Я молча наблюдал. Молча. Наблюдал. Да. Уже привычка. Пододвинув ко мне одну из чашек, Кариса быстро направилась к холодильнику:
- Со сливками без сахара? - я признаюсь, что слегка вздрогнул. Она помнит?..
Надо усмехнуться и кивнуть:
- Будь так любезна.
Вздохнув, Кариса резко - как всегда - выхватила из холодильника упаковку из десяти маленьких контейнера сливок, подошла и аккуратно опустила на стол:
- Налей себе сам, сколько нужно. А то я или пере, или недо.
Ухмыльнувшись, она засыпала себе в чашку три ложки сахара и отпила. Я смотрел на сливки. Всякий раз - два (или всё-таки три?..) контейнера. А кофе у нас был... растворимый. И никогда не водилось сахара. И как он пил и до сих пор пьёт крепкий кофе без всяких добавок?.. Сливок хватало на пять дней. Экономить я тогда не умел.
Чёрт.
- Ши... - с некоторой тревогой позвала Кариса, - о чём ты задумался? У тебя лицо бесстрастное.
Вот как. Значит, когда у меня бесстрастное лицо, это страшно? Кошмар. Меняем тактику.
Чуть улыбнувшись, я - надеюсь, что спокойно - открыл сливки, налил их в кофе, размешал и сделал глоток. Надо? держать себя в руках.
- Ты собираешься говорить или нет? - падчерица позволила себе повысить голос. - Я и у Адару потом могу спросить, хочешь так?
Я хмыкнул. Хватит думать. Ещё успею.
- Извини, - без капли раскаяния в голосе произнёс я, отставляя чашку. - Ты слушаешь?
Фыркнув, она залпом допила свой кофе:
- Я давно слушаю.
И у кого научилась... стоп. Ты знаешь ответ.
- Когда... взорвалась База... - с некоторым удивлением я осознал, что мне было немного трудно сказать это.
Что он тогда... говорил, какой, пардон, нёс бред (абсолютно в прямом смысле этого слова) - я не хочу вспоминать. Уж лучше бы он упал в обморок. Да, в той ситуации... хотя не знаю. Я давно не мог не выбрать из двух зол меньшее, но, похоже, это - тот самый случай. Я после взрыва... был в порядке. Пусть и в относительном. А он - нет. И уж что мне пришлось делать, чтобы вывести его из этого состояния - я не скажу ни Карисе, ни даже ему самому.
- Кхм...
Нет, что-то со мной сегодня явно не то.
- Прости. Когда взорвалась База, мы... оказались придавлены листом кровли, как вы, возможно, видели. Выбрались мы... практически сразу. Мои часы - работали. И мы... отлично видели, что вы планируете делать... куда собираетесь... - здесь надо слегка улыбнуться. - Должен сказать, что фальшивые удостоверения ты достала мастерски.
Она ухмыльнулась:
- Спасибо. Но мы... хотя бы нормально... операцию провернули?
Лёгкое волнение в голосе. Хм. Похоже, ей важно моё мнение?..
Я чуть вздохнул. И не потому, что так было надо в данной ситуации.
- Я... не ожидал такого от вас.
Кариса вздёрнула брови:
- Вот как?
- Не в смысле вашей... некомпетентности, - я устал контролировать тон. - В том смысле, что...
- Да ладно, не объясняй, - она снова встала, взяла свою чашку и поставила в раковину. - Я понимаю.
Умница, быстро-быстро промелькнуло в голове.
- Спасибо, Кариса, - я не знаю, почему у меня это вырвалось. Она тихо хмыкнула:
- Обращайся.
Так. Она хочет словесной дуэли? Отлично.
- Обязательно.
- Буду счастлива.
- Я рад, что могу своими обращениями сделать тебя счастливой.
- Если ты рад из-за того, что я счастлива, я ещё и польщена, хотя лесть не люблю, как ты знаешь.
Я осёкся. Даже не буду думать над ответом. Это - признаю - займёт некоторое время, а здесь отвечать надо быстро. Кариса удивлённо отвернулась от раковины, хмыкнула, домыла чашку и отставила её на тумбочку. Я вздёрнул брови:
- Что за "хм", Кариса?
Она тихо вздохнула. Неужели второй раунд? Но здесь я уже...
- Звук.
Я вздрогнул. Два - ноль. Давно не было.
- Научил на свою голову... - пробормотал я с улыбкой. Она тихо усмехнулась:
- Извини уж... Ты поедешь уже?
Почему-то из её тона мне показалось, что она не хочет, чтобы я уезжал.
Неужели детская привязанность настолько сильна?..
- Значит так, - деловито произнесла падчерица, вставая со стула, - где ты машину оставил? Я тебя туда довезу и всё-таки съезжу в магазин, а то жрать что-то надо.
- Не "что-то жрать", - мягко проговорил я, тоже поднимаясь, - а "поесть", Кариса.
Хмыкнув, она молча вышла из кухни. Кажется, игры и ей надоели.
Но не в моих привычках засчитывать себе очко или победу из-за неявки соперника. Ей было что ответить, я уверен.
Уже в машине, крепко стиснув руль, Кариса чуть - на секунду - зажмурилась и поджала губы.
Так.
- Что? - только и спросил я. Возможно, с некоторой тревогой.
Кариса ещё секунду помолчала, а потом, тряхнув головой, решительно выпалила:
- Ши, можно с тобой посоветоваться?
***
-Рассказывает Анатаки Кариса-
Разговор дался трудно, признаю. Я перенервничала, сорвалась с одной мысли на другую - да и глупо было бы в этой ситуации рассчитывать на власть над разговором. Даже не сказала ему, что не верила. Пусть он и так это знает, но я должна. Хотя бы, чтоб проверить себя - смогу или нет. Ладно. Время ещё есть.
Тревога в его голосе, когда я напряглась, меня довольно сильно удивила. Что ж... и он, кажется, удивился моему вопросу.
- Я слушаю, - безукоризненно спокойно.
И как можно за долю секунды до того, как скажешь, продумывать интонацию? Нет, он выдрессировал себя ещё больше, чем Сатоки.
- Вчера, - начала я аккуратно подбирать слова, - я получила письмо по обычной почте. Из Мюнхена.
Ши вскинул брови, но, естественно, промолчал. Я втянула воздух сквозь зубы. Пора бы понять уже, что всё всегда рассказывать мне придётся самой. Он не поможет мне вопросами.
- Ты ведь знаешь, чем занимается Интерпол?
Кивок.
- А в письме Картаки мне как раз и сообщил, чем. Оставленный им электронный адрес я запомнила, но пока писать не хотела. А когда увидела вчерашний экстренный выпуск - ты его явно видел - всё-таки решила написать. А ты что посоветуешь?
Выдохнув, я схватила пачку и резко щёлкнула зажигалкой. К дьяволу, что показываю своё волнение. Мне почему-то было трудно об этом сказать. И это - мои проблемы.
- Я ничего не могу сказать тебе, Кариса, - о как. - Это ваше с Акимасой-куном личное дело, - здрасьте. - К тому же, я надеюсь, в таких вопросах ты сама в состоянии принимать решения.