- Покрывая мир пеленой, люди создают науку. Хотят уничтожить то, что не подлежит уничтожению, пытаясь избежать неизбежного, понять то, чего человечеству и ничего живому, не дано было понять. Операясь на нравственность, недоразвитый разум и интерес, который не подлежит объяснению. Все одно безсмысленное решения. Забыв о первичных инстинктах, покрывая мир пеленой переоценившего разума и этетики.
"Восторг и ярость, парывы мести, сила злости, первичность дикости, сладость гармонии" ...
И стоя там где-то выше, за приделом разума, тела извне. Так ближе ощущения, так мелодичней песни, так чище содержимое, так живее поэзия, так ближе небо к земле, так все сложнее понять, так все неизбежней...
И там где-то грезы дышат звездной пылью, закаты вдыхают дальние рассветы, там нету тех, кто задыхается. Там всё друг другом дышет, там все объединены, там просто воздух чище.
И существует то, что разуму строго запрещено. Что не созданно для человечества, то что не исчезнет. И то, что становится невидимым под пеленой.
Глубже земли и ближе к небу, за границами лучей от солнца. Там кто-то метит само солнце, луну и ночи, своим светом.
Он стоит выше, в своей спрятанной темнице. Переполненный злостью, погибший от боли, среди полной гармонии. Один такой, как будто-бы свободен.
Там он льет дождями, притягивая чьи-то слезы. Смеется с людской неизбежности, создавая то, что нам суждено уничтожить, все то, что нам не под силу, лишь только ему.
Дышет пеленою. Пишет песни от восторга, забирая из живого тела, мертвые души. Создавая новых муз, воплощая его безграничность желаний.
Он так прекрасен, там так небесно, что человечеству не дано понять. Там нет приделов и разуму не место. Так просто, все всему подвласно.
Сон, мысли, каждая птица смерти, холод и серебро, бархат и нервы, лучи и снег, костер и звезды - там все окрашенно в его цвет небесно-телесный. В его очертаниях все стороны, углы и крайности.
Среди него, все что живое, лишь только ничтожные пленники, рабы, изменники, сторожы. Все, кто не может быть прав и не смеет отказаться быть не на его стороне.
Среди него живые, одни звери. Ползут по запертым окнам, ломятся в закрытые двери, рвуться сквозь стены, не спят. Ночью молятся, рычат ему в ухо все сильнее. Пытаются добраться до него, туда по-выше. Хотят уничтожить то, что не подлежит уничтожению, пытаясь избежать неизбежного, то что лишь ему подвалсно, то что лишь ему возможно избежать. Строя из себя богов безстрашных, прекрассных и разумных, крадуться за его спиной, глядя вверх на его мир, молясь, пытаясь все быстрее и все больше уничтожить. Делаю то, что человечеству не дано понять. Не дано увидеть, на сколько там небесно, чуть высше пелены и под руиноми мертвых городов.
Люди создают науку. Он существует без слов и про них с рождения все знает. Все то, что человечеству не дано понять. Он смотрит на людей зная, что все братья. Глядя вниз навзыд, слезно видет в каждом из них, заклятого врага.
Его душа где-то бродит, от людей в дали. Глядя на перемены в каждом, он один сумеет избежать решений и безсмысленности, не переоценив разум. Он один не ищет место, чтобы принять образ людей. Он как-будто бы свободен и похож на ловцов птиц. Смотрит вниз на людей под пеленой, опустив ресницы, стоя в темнице, на плече сидит его такая-же свободная синяя птица. Человечество может видеть мир целиком, только снизу, с другово ракурса и под пеленой.
- Так ничтожно, неизбежно, невозможно. Но он дает понять, то что лишь ему подвластно. Говорит, что существует, значит шансы есть.