Йога Короля: Йога Свободы и Величия Духа
Это знание он приобрёл первым из рождённых во времени людей.
Пропущенный сквозь завесу яркого ума,
Что висит между нашими мыслями и абсолютным видением,
Он обнаружил оккультную пещеру, мистическую дверь
У стен колодца восприятия в душе,
И вошёл туда, где Крылья Славы размышляют
В безмолвном пространстве, где всё навсегда известно.
Безразличный к сомнениям и вере,
Жадный до единственного шока обнажённой реальности,
Он обрубил шнур ума, что связывает земное сердце,
И отбросил ярмо закона Материи.
Правила тела не связывали силы духа:
Когда жизнь перестала биться, смерть не наступила;
Он осмелился жить, когда стихли дыхание и мысль.
Так он смог войти в то магическое место,
Которое могут немногие даже видеть быстрым взглядом,
Оторванным на мгновение от трудных работ ума
И от скудности земного зрения Природы.
Всё, что знали Боги, там самоочевидно.
Там в скрытой комнате, закрытой и немой,
Хранятся графические записи космического писца,
А в них скрижали священного Закона,
Начальная страница Книги Бытия;
Текст и глоссарий Ведической истины
Там; ритмы и метры звёзд,
Значимые в движениях нашей судьбы:
Символические могущества чисел и форм,
И секретный код истории мира,
И переписка Природы с душой,
Сохранённые в мистическом сердце Жизни.
В сиянии комнаты воспоминаний духа
Он смог восстановить озарённые заметки на полях,
Покрывающие светом неразборчивый неоднозначный свиток,
Освободить преамбулу и спасительный пункт
Тёмного Договора, который управляет всем,
Что поднимается из сна материальной Природы,
Чтобы облечь Вечное в новые формы.
Теперь он мог перечитать и интерпретировать его новые
Странные символические буквы, разбросанные глубокомысленные знаки,
Разгадать его предсказание и его парадокс,
Его загадочные фразы и его условия, отводящие глаза,
Глубокий оксюморон его реплик истины,
И расценить, как справедливую необходимость,
Тяжёлые условия для могущественной работы, -
Невозможный Геркулесов труд Природы
Только её колдовское мудрое ремесло может навязать,
Её закон противостояния богов,
Её список неразделимых противоположностей.
Немая великая Мать в её космическом трансе,
Использующая для радости и боли творения
Санкцию Бесконечности на рождение формы,
Неуклонно принимает для исполнения
Волю знать в несознательном мире,
Волю жить под властью смерти,
Жажду восторга в сердце плоти,
И вырабатывает через появление души
[Её] чудесным рождением в плазме и газе
Мистерию договора Бога с Ночью.
Вновь в тихом космическом уме были услышаны
Обещание Вечного его трудящейся Силе,
Побуждающей мировую страсть начаться,
Крик рождения в смертность
И заглавный стих трагедии Времени.
Из глубин поднялась похороненная тайна мира;
Он прочёл оригинальный указ, хранящийся
В закрытых архивах тайника духа,
И увидел подпись и огненную печать
Мудрости на скрытой работе незримой Силы,
Что выстраивает шаги Света в Неведении.
Спящий бог открыл бессмертные глаза:
Он увидел бесформенную мысль в бездушных формах,
Узнал, что материя беременна духовным смыслом,
Что ум осмеливается изучать Непознаваемое,
А жизнь - это созревание Золотого Ребёнка.
В свете, затопляющем пустую вакансию мысли,
Интерпретируя вселенную знаками из души,
Он читал изнутри текст[, что был] вовне:
Загадка стала простой и утратила её притягательную неясность.
Более яркое сияние залило могучую страницу.
Цель смешалась с прихотями Времени,
Смысл встретился со спотыкающимся шагом Случая,
А Судьба раскрыла последовательность видящей Воли;
Сознательная широта заполнила старое немое Пространство.
В Пустоте он увидел воцарённое верховное Всезнание.
Воля, огромная надежда теперь охватили его сердце,
И, чтоб разглядеть форму сверхчеловека,
Он возвёл его глаза на невидимые духовные высоты,
Стремясь принести вниз более великий мир.
Слава, которую он узрел, должна стать его домом.
Более яркое, более небесное солнце вскоре должно осветить
Эту сумрачную комнату с её тёмной внутренней лестницей,
Младенческая душа в своих маленьких детских садах
Среди объектов, предназначенных для уроков, с трудом училась
Перерастать её раннюю грамматику интеллекта
И её подражание искусству Земли-Природы,
Её земной диалект, изменяющий язык Бога,
В живых символах изучая Реальность
И учась логике Бесконечного.
Идеал должен стать всеобщей истиной Природы,
Тело - озариться Богом, пребывающим внутри,
Сердце и ум - чувствовать себя едиными со всем, что существует,
Сознающая душа - жить в сознающем мире.
Как сквозь туман виден верховный пик,
Так открылось величие вечного Духа,
Изгнанного в раздробленную вселенную
Среди частичных подобий самых божественных вещей.
Теперь они больше не могли служить его царственному повороту;
Гордость Бессмертного отказывалась от участи жить
Скрягой в скудной сделке, заключённой
Между нашей ничтожностью с ограниченными надеждами
И сострадательными Бесконечностями.
Его высота отвергала низость земного состояния:
Широта, недовольная её рамками,
Отреклась от бедного согласия с условиями Природы,
Суровый контракт был разорван и откуп уменьшен.
Здесь достигаются лишь начинания;
Только Материя нашей базы выглядит завершённой,
Абсолютная машина без души.
Или всё [целиком] кажется непригодным для половины идей,
Или же мы обременяем недостатками земной формы
Торопливый несовершенный отблеск небесных вещей,
Догадки и пародии на небесные типы.
Здесь хаос сортирует себя в мир,
Кратковременная формация, плывущая в пустоте:
Кривляния знания, незавершённые своды из могущества,
Вспышки красоты в земных формах,
Разбитые рефлексы единения любви
Плавают, осколки-отражения парящего солнца.
Уплотнённое скопление сырых временных жизней
Объединено в мозаичное целое.
На наши надежды нет совершенного ответа;
Есть слепые глухие двери, к которым нет ключа;
Мысль взбирается тщетно и приносит заимствованный свет,
Обманутые подделками, проданными нам на витрине жизни,
Наши сердца цепляются за утраченное небесное блаженство.
Есть корм для насыщения ума,
Есть трепет плоти, но нет желания души.
Здесь даже высочайший восторг, что может дать Время, -
Это имитация непостижимых блаженств,
Изуродованная статуя экстаза,
Раненное счастье, которое не может жить,
Краткий восторг ума или чувств,
Брошенный Мировой Силой её рабу-телу,
Или видимость насильственного наслаждения
В гаремах Невежества.
Ибо всё, что мы приобрели, вскоре теряет ценность,
Старый обесцененный кредит в банке Времени,
Чек несовершенства, нарисованный на Бессознательном.
Непоследовательность преследует каждое прилагаемое усилие,
И хаос ждёт каждый сформированный космос:
В каждом успехе скрывается семя неудач.
Он видел сомнительность всех вещей здесь,
Неуверенность гордой самонадеянной мысли человека,
Мимолётность достижений его силы.
Мыслящее существо в бездумном мире,
Остров в море Неизвестного,
Он есть малое, пытающееся стать великим,
Животное с некоторыми инстинктами бога,
Его жизнь - история, слишком обычная, чтобы быть рассказанной,
Его деяния - число, сводимое к нулю,
Его сознание - факел, зажигаемый, чтобы быть погашенным,
Его надежда - звезда над колыбелью и могилой.
И всё же более великая судьба может ему принадлежать,
Ибо вечный Дух - это его истина.
Он может воссоздать себя и всё вокруг
И заново сформировать мир, в котором он живёт:
Он, невежественный, - это Знающий вне Времени,
Он является Самим, кто превыше Природы, превыше Судьбы.
Его душа удалилась от всего, что он сделал.
Смолк бесполезный шум человеческого труда,
Оставленный [им], вращался круг дней;
Вдали затонул многолюдный топот жизни.
Безмолвие было его единственным оставшимся спутником.
Бесстрастный, он жил свободным от земных надежд,
Фигура в святилище невыразимого Свидетеля,
Расхаживающая по огромному собору своих мыслей
Под его сводами, тусклыми в бесконечности,
С небесным размышлением невидимых крыльев.
Призыв был к нему с нематериальных высот;
Безразличный к маленькому форпосту Ума,
Он жил в широте правления Вечного.
Его существо теперь превосходило мыслимое пространство,
Его безграничная мысль была соседом космического видения:
Универсальный свет сиял в его глазах,
Золотой приток протекал через сердце и мозг;
Сила сошла в его смертные конечности,
Течение из вечных морей Блаженства;
Он чувствовал вторжение и безымянную радость.
Осознавая свой оккультный всемогущий Источник,
Очаровывающий всеведающим Экстазом,
Живой центр Безграничного,
Расширенный, чтобы сровняться с окружностью мира,
Он повернулся к своей неизмеримой духовной судьбе.
Оставленная на полотне разорванного воздуха,
Картинка затерялась в далёких и исчезающих полосах,
Вершины земной природы опустились ниже его ног:
Ещё выше он поднялся навстречу бесконечности.
Океаническая тишина Неподвижности видела, как он проходил,
Стрела, прыгнувшая через вечность,
Внезапно вылетела из натянутого лука Времени,
Луч возвращается к породившему его солнцу.
Противник этой славы побега,
Чёрное Несознание взмахнуло своим драконьим хвостом,
Его силой загоняя сонную Бесконечность
В глубокие помрачения формы:
Смерть лежала под ним, подобно вратам сна.
Однонаправленный к безупречному Восторгу
В поисках Бога, как прекрасной добычи,
Он, поднимаясь, горел, как конус огня.
Немногим даётся это богоподобное редкое освобождение.
Один из многих тысяч, никогда не касавшихся,
Поглощённых замыслом внешнего мира,
Выбирается тайным свидетельствующим Оком
И движется указующей рукой Света
Через неизведанные неизмеримости его души.
Пилигрим вечной Истины,
Наши мерки не могут удержать его безмерный ум;
Он отвернулся от голосов узкого царства
И покинул маленький переулок человеческого Времени.
В беззвучных окрестностях более обширного плана
Он ступает по вестибюлям Невидимого
Или прислушивается, подобно бестелесному Гиду,
К одинокому крику в безграничной пустоте.
Весь глубокий космический ропот замирает,
Он живёт в тишине[, существовавшей] до того, как был рождён мир,
Его душа осталась обнажённой для вневременного Единого.
Вдали от принуждения сотворёнными вещами
Мысль и её призрачные идолы исчезают,
Облики формы и личности уничтожены:
Невыразимая Широта знает его для себя самой.
Одинокий предтеча земли, восходящей к Богу,
Среди символов ещё не сформированных вещей,
Наблюдаемых закрытыми глазами, немых лиц Нерождённого,
Он путешествует, чтобы встретить Непередаваемое,
Слыша эхо его одиноких шагов
В вечных дворах Одиночества.
Безымянное чудо наполняет неподвижные часы.
Его дух смешивается с сердцем вечности
И несёт безмолвие Бесконечного.
В божественном отступлении от смертной мысли,
В удивительном жесте видения души
Его существо взошло на высоты без троп,
Обнажённое из его человекоподобного одеяния.
По мере того как он поднимался, навстречу ему, голое и чистое,
Огненное Нисхождение прыгнуло вниз. Могущество, Пламя,
Красота, полувидимые бессмертными глазами,
Неистовый Экстаз, ужасная Сладость
Окутали его своими изумительными конечностями
И пронизали нервы и сердце и мозг,
Которые встрепенулись и замерли от прозрения:
Его природа содрогнулась в объятиях Неизвестного.
В момент, что короче смерти, дольше Времени,
Силой, что безжалостней Любви, счастливей Небес,
Суверенно принятый в вечные руки,
Влекомый и принуждаемый полным и абсолютным блаженством,
В вихревой цепи восторга и силы,
Спешащих в невообразимые глубины,
Возносящих на неизмеримые высоты,
Он был вырван из своей смертности
И подвергся новому и безграничному изменению.
Всеведающее, знающее без взглядов и мыслей,
Неразбирающее Всемогущество,
Мистическая Форма, которая может содержать миры,
И всё же превратить одну человеческую грудь в страстное святилище,
Вытащила его из его ищущего одиночества
В магнитуду объятий Бога.
Как, когда вневременный Глаз аннулирует часы,
Упраздняется деятель и действие,
Так теперь его дух сиял широким, пустым, чистым:
Его пробуждённый ум стал пустой грифельной доской,
На которой мог писать Универсальный и Единственный.
Всё, что подавляет наше падшее сознание,
Было из него изъято, как забытый груз:
Огонь, что казался телом бога,
Поглотил ограничивающие фигуры прошлого
И создал просторную комнату для жизни нового "я".
Контакт с Вечностью сломал формы смысла.
Более великая Сила, чем выдерживали его земные конечности,
[И её] грандиозные работы обнажили его нераскрытые оболочки,
Странные энергии, вызванные и отображённые огромными руками,
Расплели тройной шнур ума и освободили
Небесную широту взгляда Божества.
Как сквозь платье виден облик владельца,
Так сквозь формы постигается скрытый абсолют
Космическим чувством и трансцендентным зрением.
Инструменты были увеличены и усилены.
Иллюзия потеряла её увеличительное стекло;
Как только из её упавшей руки выпали мерки,
Атомарными показались те вещи, что столь огромными нависали.
Круг маленького эго больше не мог образоваться;
В огромных пространствах себя
Тело теперь казалось лишь блуждающей оболочкой,
Его ум - украшенным фресками внешним двором нетленного Жителя:
Его дух дышал сверхчеловеческим воздухом.
Заключённое божество сломало его магический забор.
Как будто со звуками грома и морей,
Огромные барьеры обрушились вокруг громадного побега.
Неизменные ровесники мира,
Циклы и итоги каждой надежды и труда,
Неумолимо очерченные вокруг мыслей и действий,
Замыкающие недвижимые периферии,
Вычёркивали себя при шагах Воплощённого.
Ужасный веламен и бездонный склеп,
Между которыми вечно движутся жизнь и мысль,
Что до сих пор не вольны пересечь тусклые страшащие их границы, -
[Эти две] стерегущие мглы, немые и грозные,
Имеющие [достаточно] силы, чтобы оградить бескрылый дух
Границами Ума и Невежества,
Больше не защищают [их] двойную вечность,
Исчезнувшую и отменившую их жуткую роль:
Прежняя фигура тщетного эллипса творения,
Расширяющийся ноль потерял свою гигантскую кривую.
Старые несокрушимые вето не устояли:
Пересилены были земля и устаревшее правление Природы;
Питоньи кольца ограничивающего Закона
Не могли удержать стремительно возникшего Бога:
Были отменены скрипты судьбы.
Больше не было ни маленького творения, преследуемого смертью,
Ни хрупкой формы существа, чтобы уберечься
От всепоглощающей Необъятности.
Великие удары молота сдерживаемого мирового сердца
Взламывают узкие плотины, что защищают нас
От сил вселенной.
Душа и космос сталкиваются, как равные силы.
Бескрайнее существо в безмерном Времени
Вторглось в Природу бесконечностью;
Он увидел не пройденный, не ограждённый его титанический масштаб.
Всё было открыто его глазам, лишённым печати.
Тайная Природа сняла свою защиту,
Некогда грозная, в страшном полусвете,
Настигнутая в её могучем уединении,
Лежала, обнажённая в пылающем великолепии его воли.
В тёмных камерах, освещённых странным солнцем
И с трудом открывающихся, чтобы скрыть мистические ключи,
Её опасные арканы и закамуфлированные Могущества
Исповедовали пришествие мастерового Ума
И несли принуждение во взгляде, рождённом временем.
Неисчислимые в своих колдовских режимах,
Непосредственные и непобедимые в действии,
Её тайные силы, родные более великим мирам,
Поднимаются над нашими убогими ограниченными возможностями,
Оккультная привилегия полубогов
И уверенный шаблон мощи её загадочных знаков,
Её диаграммы геометрической силы,
Её потенции замысла, чреватого чудом,
Преследовали работу вскармливаемой землёй мощи.
Быстрая машинерия сознательной Природы
Вооружена скрытым великолепием чуда,
Пророческой страстью видящего Ума
И молниеносной наготой свободной силы души.
Всё, что прежде считалось невозможным,
Теперь может стать естественной частью возможности,
Новой областью верховной нормальности.
Всемогущий оккультист воздвигает в Космосе
Этот кажущийся внешним мир, который обманывает чувство;
Он плетёт его скрытые нити сознания,
Он строит тела для его бесформенной энергии;
Из бесформенного и пустого Простора он создал
Своё колдовство твёрдых образов,
Свою магию формирующего числа и дизайна,
Фиксированные иррациональные связи, которые никто не может отменить,
Этот перекрёстный клубок незримых законов;
Его непогрешимые правила, его скрытые процессы
Безошибочно достигают необъяснимого
Сотворения, когда наши ошибки вырезают мёртвые рамки
Знания для живущего невежества.
В её настроениях тайны, оторванных от законов Создателя,
Она, также как суверенно создаёт своё поле,
Её волей формирует неопределённые просторы,
Создавая конечное из бесконечности;
Она тоже может сделать заказ её каприза,
Как будто её прекрасная опрометчивость держит пари на то, чтобы превзойти
Скрытого Создателя космические секреты.
Быстрые шаги её фантазии,
Среди которых чудеса рождаются так же, как растут цветы,
Безошибочнее разума, искуснее механизма
И быстрее крыльев Воображения.
Всё то новое, что она формирует мыслью и словом,
Принуждает всю субстанцию её жезлом Ума.
Ум - это посредник божественности:
Его силы могут уничтожить всю работу Природы:
Ум может приостановить или изменить конкретный закон земли.
Освобождённый от сонной печати земной привычки,
Он может разрушить свинцовый захват Материи;
Безразличный к сердитому взгляду Смерти,
Он может увековечить работу момента:
Простое указание его мыслительной силы,
Случайное давление его лёгкого согласия
Может освободить Энергию, немую и заключённую
Внутри его комнат мистического транса:
Он превращает сон тела в могущественную длань,
Удерживает спокойным дыхание, биение сердца,
Пока невидимое находится, невозможное делается,
Общается без средств невысказанной мыслью;
Он движет события своей голой безмолвной волей,
Действует на расстоянии без рук и ног.
Это гигантское Невежество, эту карликовую Жизнь
Он может осветить пророческим видением,
Вызвать вакхический восторг, побуждение Ярости,
В нашем теле разбудить демона или бога,
Призвать Всеведающего и Всесильного,
Пробудить забытое Всемогущество внутри.
Сияющий император на его собственном плане,
Даже в этом жёстком царстве Ум может стать королём:
Логика его полубожественной Идеи
В прыжке переходного момента приносит
Сюрпризы творения, которые никогда не были бы достижимы
Даже странным бессознательным мастерством Материи.
Всё здесь - чудо и может чудом измениться.
Это и есть та тайная грань силы Природы.
На краю великих нематериальных планов,
В царствах безграничной славы силы,
Где Ум - мастер жизни и формы,
А душа исполняет свои мысли своей собственной силой,
Она размышляет над могучими словами и смотрит
На невидимые связи, что соединяют разделённые сферы.
Оттуда посвящённому, который соблюдает её законы,
Она приносит свет её таинственных царств:
Здесь, где он стоит, [где] его ноги на поверженном мире,
Его ум больше не брошен в форму Материи,
Поверх их границ в потоках великолепной силы
Она несёт их магические процессы
И формулы их изумляющей речи,
Пока небеса и ад не станут поставщиками для земли,
А вселенная - рабом смертной воли.
Посредница скрытых и безымянных богов,
Чья чуждая воля затрагивает нашу человеческую жизнь,
Подражая способам Мирового Мага,
Она изобретает для её самоограниченной свободной воли свои борозды
И имитирует для магических причуд связующие причины.
Все миры она делает партнёрами в её делах,
Соучастниками её могучего неистовства,
Её смелого прыжка в невозможное:
Из каждого источника она берёт её хитрые средства,
Она черпает из брака свободной любви планов
Элементы для тура силы своего творения:
Чудесную нить неисчислимого знания,
Сборник подвигов божественной изобретательности,
Которые она объединила, чтобы сделать нереальное истинным
Или освободить подавленную реальность:
В её не отгороженной чарующей волшебной стране
Неразберихи она пасёт свои оккультные могущества;
Её мнемоники ремесла Бесконечного,
Всплески прикрытых капризов из подсознательного,
Метки магии от Несознания,
Свобода суверенной Истины без закона,
Мысли, что рождены в мире бессмертных,
Оракулы, вырывающиеся из-за святилища,
Предупреждения от внутреннего демонического голоса,
И звуки, и молниеносные прыжки пророчеств,
И намёки для внутреннего слуха,
Резкие вмешательства, полные и абсолютные,
А также необъяснимые действия Сверхсознания
Соткали её сбалансированную сеть чудес
И странную технику её потрясающего искусства.
Это странное королевство перешло в его ведение.
Как некто, сопротивляющийся тем больше, чем больше она любит,
Её великие владения и её силу и знания
Она отдала, вынужденная, с неохотной радостью;
Саму себя она отдала для восторга и для использования.
Глубоко освобождённая от аберраций,
Она восстановила цели, ради которых она была создана:
Она обратилась против зла, которому она помогала,
Будучи движимой её гневом, её невидимыми средствами убийства;
Её опасные настроения и произвольную силу
Она сдала служению души
И контролю духовной воли.
Более великий деспот укротил её деспотизм.
Атакованная, застигнутая врасплох в её крепости себя самой,
Покорённая её собственным неожиданным королём,
Исполненная и искупленная её рабством,
Она уступила в покорном экстазе,
Её запечатанная герметическая мудрость была вытеснена из неё,
[Как] фрагменты мистерии всемогущества.
Повелитель границ - это оккультная Сила.
Страж порога [на пути] за пределы земной сцены,
Она проложила каналы для вспышек Богов
И прорубила сквозь перспективы интуитивного взгляда
Длинный путь из сверкающих открытий.
Миры чудесного Неизвестного были рядом,
Позади неё невыразимое Присутствие стояло:
Её власть приняла их мистические влияния,
Их львиные силы прижались у её ног;
Будущее спит неизвестным за их дверями.
Инфернальные бездны зияли вокруг шагов души
И взывали к её восходящему видению божественных вершин:
Бесконечное восхождение и приключение Идеи
Неустанно искушали исследующий ум,
И бесчисленные голоса посещали очарованное ухо;
Прошёл миллион фигур, и больше их не было видно.
Это был авангард тысячеричного дома Бога,
Начало полуоткрытого Невидимого.
Волшебное крыльцо входа, мерцающее,
Колышущееся в полутьме скрытого Света,
Площадка мистического движения миров,
Балкон и чудесный фасад.
Над ней сияли высокие необъятности;
Всё [прежде] неизвестное выглянуло из безграничности:
Оно поселилось на краю Времени вне часов,
Вглядываясь в некое вечное Сейчас,
Его тени сверкают при рождении богов,
Его тела сигнализируют о Бестелесном,
Его чело сияет Сверхдушой,
Его формы проецируются из Непознаваемого,
Его глаза мечтают о Невыразимом,
Его лица смотрят в вечность.
Жизнь в нём постигла её огромный подсознательный тыл;
Маленькие фасады отворились в невидимые Просторы:
Её заливы стояли обнажёнными, её далёкие трансцендентности
Пылали в прозрачностях, переполненных светом.
Здесь был обнаружен гигантский порядок,
Кисти и свисающая бахрома от которого -
Скудный материал наших материальных жизней.
Эта очевидная вселенная, чьи фигуры, слитные
В сверхсознательном свете, скрывают тайны,
Ясно написала буквы своего светящегося кода:
Карта тонких знаков, превосходящих мысль,
Висела на стене глубочайшего ума.
Обращая конкретные образы мира
В значимые символы своим блеском,
Она предлагала интуитивному толкователю
Своё отражение вечной Мистерии.
Восходящие и нисходящие между двумя полюсами жизни,
Последовательные царства градуированного Закона
Погружались из Вечности во Время,
Затем, обрадовавшись славе множественного ума,
Полные жизненных приключений и восторга
И насыщенные красотой форм и оттенков Материи,
Взбирались назад из Времени в неумирающее "Я"
По золотой лестнице, несущей душу,
Связывая алмазными нитями крайности Духа.
В этом снижении из сознания в сознание
Каждое опиралось на силу оккультного Несознательного,
Источник его необходимого Неведения,
Архимасона границ, в которых оно живёт.
В этом взлёте от сознания к сознанию
Каждое поднимало вершины к Тому, откуда оно пришло,
К источнику всего, чем оно когда-то было,
И родине всего, чем оно могло ещё стать.
Органная гамма действий Вечного,
Восходящих до их кульминации в бесконечном Покое,
Шаги многоликого Чудесного,
Предопределённые стадии развивающегося Пути,
Меры высоты растущей души, -
Они интерпретировали существование [, каждое царство] для себя,
И, посредничая между высотами и глубинами,
Объединяли скрыто сочетающиеся противоположности
И связывали творение с Неописуемым.
Последний высший мир был виден там, где встречаются все миры;
На этой сияющей вершине, где нет ни Ночи, ни Сна,
Свет Верховной Триады начинался.
Всё там было открыто, что он ищет здесь.
Он освободил конечное в безграничность
И поднялся в его собственные вечности.
Бессознательное обрело своё сердце сознания,
Идея и чувство, ищущие наощупь в Неведении,
Наконец, страстно схватили тело Истины,
Музыка, рождённая в молчаниях Материи,
Вырвала из бездонности Невыразимого обнажённый
Смысл, который оно имело, но не могло озвучить;
В совершенном ритме теперь временами грезился
Ответ, доносящийся на голодную нужду израненной земли,
Разрывающий ночь, которая скрывала Неизвестное,
Возвращающий ей её потерянную забытую душу.
Грандиозное решение закрыло долгий тупик,
Которым кончаются вершины смертных усилий.
Примиряющая Мудрость смотрела на жизнь;
Она приняла сражающиеся подтексты ума,
Приняла запутанный рефрен человеческих надежд
И сделала из них сладкий и счастливый призыв;
Она подняла из подполья боли
Невнятный ропот нашей жизни
И нашла в нём чувство безграничного.
Могущественное единство - её вечная тема,
Она уловила слабые разрозненные высказывания души,
Едва разобрав [их] между строк наших жёстких мыслей
Или посреди этой сонливости и комы на груди Материи
Услышав, подобно бессвязным бормотаниям во сне;
Она сгруппировала золотые звенья, что потерялись в них,
И показала им их божественное единство,
Спасающую от заблуждения разделённого "Я"
Глубокую духовную мольбу во всём, что существует.
Все великие Слова, что трудились, чтобы выразить Единое,
Были подняты в абсолютность света,
К огню вечно пламенеющего Откровения
И к бессмертию вечного Голоса.
Больше не было ссоры истины с истиной;
Бесконечный сюжет их разницы,
Пересказанный при свете всезнающим Писцом,
Путешествовал через разницу к единству,
Извилистые поиски ума утратили весь оттенок сомнения
И свели его к концу всевидящей речью,
Что облачала изначальную и оригинальную мысль
В финальность окончательной фразы:
Творческое настроение Времени объединилось
С напряжённостью стиля и синтаксиса Идентичности.
Хвалебная песнь взошла из потерянных задумчивых глубин;
Гимн прогремел в триединых экстазах,
Крик мгновений к блаженству Бессмертного.
Как будто строфы космической оды,
Иерархия восходящих гармоний,
Населённых голосами и ликами,
Стремилась в крещендо Богов
От пропастей Материи к вершинам Духа.
Выше были неизменные троны Бессмертного,
Белые покои для игр с вечностью
И грандиозные врата Единственного.
Вдоль разворачивающихся морей самого себя
Появились бессмертные страны Единого.
Много-чудное Сознание развернуло
Обширную цель и процесс, и расковало нормы,
Большие знакомые дороги более великой Природы.
Освобождённые от сети земных чувств,
Были видны спокойные континенты мощи;
Родные страны красоты, закрытые для человеческих глаз,
Наполовину увиденные сначала через сверкающие крышки чуда,
Потрясали видение счастьем;
Солнечные области знания, лунные области восторга
Простирались в экстазе свидетелей
За пределами нашего бедного телесного диапазона.
Туда он смог войти, там некоторое время пребывать.
Путешественник по неизведанным маршрутам,
Сталкивающийся с невидимой опасностью Неизвестного,
Путешествующий через неимоверные царства,
Он прорвался в другие Пространство и Время.
Конец Песни 5
перевод 24-29.03.2019 года
ред. 12.11.2022