КНИГА ПУТЕШЕСТВЕННИКА ПО МИРАМ 

Песнь XII
НЕБЕСА ИДЕАЛА 

Всегда Идеал манил издалека. 
Пробуждённая прикасанием Невидимого, 
Покидая границу достигнутых вещей, 
Стремилась могучая исследовательница, неутомимая Мысль, 
Раскрывая на каждом шагу светоносный мир. 
Она оставляла известные вершины ради неизвестных пиков: 
Страстная, она искала единственную нереализованную Истину, 
Она жаждала Света, что не знает смерти и рождения. 
Каждая стадия в отдалённом восхождении души 
Возвышалась в неизменных небесах, что всегда ощущались здесь. 
На каждом шагу удивительного путешествия 
Новая степень чуда и блаженства, 
Новая ступень формировалась на могучей лестнице Бытия, 
Огромный широкий пролёт, трепещущий драгоценным огнём, 
Как будто горящий дух колыхался там, 
Поддерживая его пламенем бессмертную надежду, 
Как будто сияющий Бог отдал его душу, 
Чтобы он мог чувствовать шаги пилигримов, 
В спешке взбирающихся в дом Вечного. 
На обоих концах каждой лучезарной лестницы 
Виделись небеса идеального Ума 
В голубом сиянии грезящего Пространства, 
Подобно полосам сверкающего неба, цеплявшимся за луну. 
С одной стороны, оттенок за оттенком плывущим, мерцали 
Сияния восхода, озаряющие душу, 
В трепетном восторге прозрения сердца 
И в спонтанном блаженстве, что приходит с красотой, [стояли] 
Прекрасные царства бессмертной Розы. 
Выше духа, заключённого в смертном уме, 
Располагаются сверхсознательные царства небесного мира, 
Ниже - мрачная тусклая бездна Несознательного, 
Между ними, за нашей жизнью, - бессмертная Роза. 
Сквозь тайный воздух, которым дышит дух, 
Тело космической красоты и радости, 
Незримое, незамечаемое слепым страдающим миром, 
Поднимаясь из глубоко сдавшегося сердца Природы, 
Вечно цветёт у стоп Бога, 
Питаясь жертвенными мистериями жизни. 
И здесь его бутон рождается в человеческой груди; 
Затем прикосновением, присутствием или голосом 
Мир превращается в подножие храма, 
И всё раскрывает неизвестного Возлюбленного. 
В порыве небесной радости и лёгкости 
Жизнь уступает божественности внутри 
И приносит восторженную жертву всего, что имеет, 
И душа открывается к счастью. 
Блаженство чувствуется, что никогда не может полностью исчезнуть, 
Внезапная мистерия тайной Милости 
Укрывает золотом нашу землю красного желания. 
Все высшие боги, что скрывали их облики 
От пятнающего страстного ритуала наших надежд, 
Раскрывают их имена и их неумирающие силы. 
Огненная неподвижность пробуждает дремлющие клетки, 
Страсть плоти, становящейся духом, 
И внезапно исполняется, наконец,
Чудо, для которого была создана наша жизнь. 
Пламя в белом безмолвном куполе 
Видно, и лики бессмертного света, 
Сияющие длани, что не знают рождения и смерти, 
Груди, что вскармливают первенцев Солнца, 
Крылья, что переполняют пламенные безмолвия мысли, 
Глаза, что смотрят в духовное Пространство. 
Наши скрытые центры небесной силы 
Открываются, подобно цветам, в небесной атмосфере; 
Ум останавливается, трепеща от божественного Луча, 
И даже это преходящее тело может тогда почувствовать 
Идеальную любовь и безупречное счастье, 
И смех сладости и восторга сердца, 
Освобождённого от грубой и трагической хватки Времени, 
И красоту, и ритмичную поступь часов. 
В высших царствах это касается бессмертного вида; 
То, что здесь в зародыше, там расцвело. 
Там - тайна Дома Пламени, 
Сияние богоподобной мысли и золотого блаженства, 
Восторженный идеализм небесного чувства; 
Там - чудесные голоса, солнечный смех, 
Журчание водоворотов в реках радости Божьей 
И мистические виноградники золотого лунного вина, 
Весь огонь и сладость, от которых здесь едва ли 
Сверкающая тень посещает смертную жизнь. 
Хотя там наблюдаются и радости Времени, 
Давящее на грудь, ощущается касание Бессмертного, 
Слышатся звуки флейты Бесконечного. 
Здесь, на земле, ранние пробуждения, 
Моменты, что трепещут в божественном воздухе, 
И взращённый на тоске её почвы 
Взгляд солнечных цветов Времени на золотую Вечность: 
Там - нетленные блаженства. 
Миллион лотосов, качающихся на одном стебле, 
Мир за миром, цветные и экстатические, 
Взбираются к какому-то далёкому невидимому прозрению. 
По другую сторону вечной лестницы 
Могущественные царства бессмертного Пламени 
Стремятся достичь абсолютов Существа. 
Из скорби и тьмы мира, 
Из глубин, где погребены жизнь и мысль, 
Одиноко поднимается к небесам бессмертное Пламя. 
В священных тайнах скрытой Природы 
Оно вечно горит на алтаре Ума, 
Его жрецы - души посвящённых богов, 
Человечество - его дом для жертвоприношений. 
Однажды зажжённые, его языки никогда не могут угаснуть. 
Огонь вдоль мистических троп земли, 
Он восходит через полушарие смертного, 
Пока, несомый бегунами Дня и Сумерек, 
Он не войдёт в оккультный вечный Свет 
И не вскарабкается, белея, на незримый Трон. 
Его миры - это шаги восходящей Силы: 
Видение с гигантскими контурами, титаническими линиями, 
Дома непогрешимой и озарённой Мощи, 
Небеса неизменного Блага, чистые и нерождённые, 
Высоты великолепий извечного луча Истины, 
Они становятся видимыми, как в символическом небе, 
И призывают наши души в более просторный воздух. 
На их вершинах они несут неспящее Пламя; 
Мечтая о мистическом Запредельном, 
Трансцендентные путям Судьбы и Времени, 
Они указывают ввысь над собой направляющими пиками 
Сквозь бледно-сапфировый эфир божественного ума 
На некий золотой апокалипсис Бесконечного. 
Гром, раскатывающийся среди холмов Бога, 
Неутомим, суров - их потрясающий Глас: 
Превзойдя нас, превзойти себя самих они призывают 
И предлагают нам неустанно подниматься всё выше. 
Вдали от нашей нетерпеливой досягаемости эти вершины живут, 
Слишком величественные для нашей смертной силы и высоты, 
Вряд ли в страшном экстазе труда, 
Поднимаемого обнажённой атлетической волей духа. 
Строгие, нетерпимые, они требуют от нас 
Усилий, слишком длительных для наших смертных нервов, 
Наши сердца не могут ни пробиться, ни поддержать нашу плоть; 
Только сила Вечного в нас может отважиться 
Предпринять неизмеримое приключение этого восхождения 
И пожертвовать всем, что мы здесь лелеем.
Наше человеческое знание - это свеча, горящая 
На тусклом алтаре пред солнечно-просторной Истиной; 
Человеческая добродетель - грубо сшитое, плохо сидящее платье, 
Одеяние деревянных идолов Блага; 
Страстная и ослеплённая, кровоточащая, покрытая грязью, 
Его энергия претыкается о бессмертную Силу. 
Несовершенство преследует наши высочайшие усилия; 
[Лишь] части и бледные отражения - наша доля. 
Счастливы миры, что не ощутили нашего падения, 
Где Воля едина с Истиной, а Добро с Силой; 
Не истощаемые бедностью земного ума, 
Они хранят естественное дыхание могущества Бога, 
Его голую спонтанную быструю интенсивность; 
Там его великое прозрачное зеркало, Я, 
И там его суверенная автаркия блаженства, 
В которой бессмертные природы играют их роли, 
Наследники и акционеры божественности. 
Он двигался волей сквозь царства Идеала,
Принимал их красоту и выносил их величие, 
Вкушал славу их чудесных полей, 
Но проходил [дальше], не оставаясь под властью их великолепия. 
Всё там было интенсивным, но частичным светом. 
В каждом [из них] серафо-крылая высоколобая Идея 
Объединяла всё знание единой мастерской мыслью, 
Убеждала всё действие в едином золотом смысле, 
Подчиняла все силы единой силе 
И создавала мир, где она могла бы править одна, 
Совершенный дом абсолютного идеала. 
Как знак их победы и их веры, 
Они предлагали Путешественнику у их ворот 
Неугасимое пламя или неувядающий цветок, 
Эмблему привилегии высокого королевства. 
Славный сияющий Ангел Пути 
Представлял исканию души 
Сладость и мощь идеи, 
Каждая из которых считалась 
Сокровенным источником Истины и вершиной силы, 
Сердцем смысла вселенной, 
Ключом к совершенству, паспортом в Рай. 
Но там были и области, где встречались эти абсолюты
И формировали круг блаженства сочетающимися руками; 
Свет стоял, объятый светом, огонь венчался с огнём, 
Но никто в другом не потерял бы его тело, 
Чтобы найти его душу в единой Душе мира, 
Множественный восторг бесконечности. 
Далее он прошёл в более божественную сферу: 
Там, соединённые в общем величии, свете и блаженстве, 
Все высокие, прекрасные и желаемые силы, 
Забыв их различие и их отдельное правление, 
Становятся единым множественным целым. 
Над разветвлением дорог Времени, 
Над Безмолвием и его тысячекратным Словом, 
В неизменной и нерушимой Истине, 
Навеки единой и неразделимой, 
Сияющие дети Вечности обитают 
На широкой духовной высоте, где всё едино. 

Конец Двенадцатой Песни 

перевод 27.06., 15-23.07.2019 года

ред. 14.11.2022