Антонов Виталий Александрович : другие произведения.

Полино поле

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обелиск 60 лет истории жизни русской женщины. 60 лет истории русской деревни и перспектива будущего. Полино поле (Документально-фантастический рассказ). Часть первая: ПОЛИНО ПОЛЕ. Абсолютно-реальные факты из реальных человеческих судеб. Часть вторая: ЧУЖАЯ ЗЕМЛЯ или КРУГ ВТОРОЙ . Абсолютно-фантастический вымысел, о пути, по которому мы реально идём. На конкурсе "СЕЛО СЧАСТЛИВОЕ", рассказ вышел в тройку лидеров. Думаю, не за счет того, как рассказано, а за счет того О ЧЁМ рассказано...

   Полино поле
   (Документально-фантастический рассказ).
     
   Часть первая:
   ПОЛИНО ПОЛЕ. Абсолютно-реальные факты из реальных человеческих судеб.
  
   Часть вторая:
   ЧУЖАЯ ЗЕМЛЯ или КРУГ ВТОРОЙ . Абсолютно-фантастический вымысел, о пути, по которому мы реально идём.
   Часть 1. ПОЛИНО ПОЛЕ. Да разве об этом расскажешь, в какие ты годы жила... Какая безмерная тяжесть на женские плечи легла... []
      Полинка закончила плести венок из полевых ромашек, подняла голову и посмотрела на сидящую рядом с ней мать.
      Полинке захотелось забраться к матери на колени, прижаться к ее груди и почувствовать, как теплые материнские руки гладят волосы.
      Полинка вскочила, рванулась к матери и ... вскрикнула от боли...
     
      ...Полина Ивановна проснулась.
      Она сидела на кровати, а сердце то заходилось учащенным пульсом, от реальности виденного во сне, то надолго затихало, утомленное прожитыми годами.
      Господи, покойница привиделась, к себе зовет, наверное, скоро свидимся...
      Она перекрестилась на темный угол, где висела икона - спрятанный ночной темнотой, потемневший от времени, образ Смоленской богоматери, называемый в их местах то Одигитрией, то Гитрией и осторожно откинулась на подушку.
      Словно и не было прошедших с того дня семидесяти долгих лет...
     
      Полина Ивановна лежала с открытыми глазами, смотрела на темный потолок избы, а видела солнечный июньский день, когда она - Полюшка, русоволосая девчушка притомилась от долгой ходьбы.
      Мать развязала прихваченный из дома узелок с пирожками и бутылкой молока. Перекусили. Нарвали цветов. Полинка плела венок, а мать глядела на речку, на деревню за рекой, на ржаное поле у реки и рассказывала о том, что поле, на котором сейчас колосится рожь, испокон веков, было землей их дружной работящей семьи. Картошку растили на огороде за избой, сено косили в лугах, а на поле сеяли рожь для хлебушка и овес для лошадок, коровушек и овечек...
     
      ...Жила Полинкина семья справно, со всеми работами справлялись своими силами, откладывали немного денежек на черный день, собирали сестрицам приданое, готовили лес, чтобы ставить новую избу о шести окнах на улицу.
      О завтрашнем дне не особенно задумывались.
      А зря!
     
      Приехали из города люди, уполномоченные властью.
      Собрали народ и давай объяснять селянам, что неправильно жили их деды и прадеды, и они неправильно живут. Что нужно свести весь скот в кучу. Плуги и бороны, и сбрую, и повозки в один сарай собрать. Зерно и картошку из амбаров и погребов выгрести. Сделать все это "обчим", то есть коллективным, колхозным.
      Может и минула бы беда, обошла бы их счастливое семейство стороной, возможно и смирился бы Полинкин отец с тем, что нужно расстаться с буланым жеребчиком и породистой семментальской коровкой.
      Но как в зиму оставить семью без хлебного припасу?
      Хорошо в деревнях помнили, как пухнут и мрут люди от голода в неурожайные годы.
      А еще отцу, как малому ребенку стало жалко саночек. Долгими зимними вечерами, каждую свободную минутку "колдовал" он над саночками. Распаривал, изгибал, выстругивал полозья, похожие на лебединые шеи. Привез из города железо и поставил полозья "на железную полосу".
      Легонькие получились санки, но крепкие - на дубовых колках и вязьях. Возок обит липовой дощечкой, а поверху дощечек и изнутри - дубленой кожей. Три года отец не шил семье сапог, собирал телячьи шкуры для саночек.
      Сам шкуры заквасил, выделал, от шерсти выбил, задубил. Покрасил кожаную обивку саночек черным лаком. По лаку нарисовал цветы дивные в три цвета. Лавочка в возке мягкая, покрытая красным бархатом. Во всей округе нет таких саночек.
      Мечтал, как через год-другой начнет сынов и дочек женить - замуж отдавать, а во главе свадебного поезда буланый жеребчик летит, запряженный в чудо - санки, везет жениха с невестой, поют бубенцы на резной, расписной дуге и на новенькой сбруе. Искрится снег вдоль дороги...
      ...Сам то он женился, в церкви под венцом стоял в единственной рубахе. Пусть у детей жизнь красиво начнется, с расписных саночек...
     
      Отказался отец в колхоз вступать. Пришли на двор активисты и уполномоченный с наганом.. Описали все нажитое добро. Погрузили семью бывшего красноармейца в сани - розвальни на которых дрова и навоз возят. Свезли под охраной на станцию. Загнали в каталажку, битком набитую такими же горемыками. Два дня держали без воды и хлеба. Погрузили в не отапливаемые, насквозь продуваемые ветром, вагоны.
      Повезли на верную погибель.
      А тут еще хворь началась в вагоне.
      Отец многое повидал к своим сорока пяти годам. С винтовкой наперевес, брал Крондштат и Крымский перекоп. Не раз валялся в госпиталях. Посмотрел он на болящих и определил, что у них сыпняк - сыпной тиф.
      Ночью, натруженными крестьянскими руками, умудрился разогнуть прутья железной решетки на вагонном окне. Обмораживая лицо, глядел в ночь и когда на одном из подъемов поезд замедлил ход, а в поле мигнули огоньки освещенных окон, схватил он свою кровиночку - Полюшку, поцеловал, шепнул: "Иди к людям. Живи". Протиснул ребенка между прутьями решётки и толкнул на заснеженный откос железнодорожного полотна...
     
      После детского дома, вышла Полинка замуж за такого же неприкаянного парня, Петю и под Петькиной фамилией вернулась на Родину.
      Петька оказался парнем толковым, работящим и истосковавшимся по семейному очагу.
      Выучился на тракториста.
      Пахал землю.
      Пахал поле Полюшкиных дедов, Полюшкиной мамы - бывшее Полюшкино поле.
      Построил небольшой, но уютный домик.
      Жизнь наладилась.
      Только большое счастье не бывает долгим.
      За неосторожно сказанное слово, как за антисоветскую пропаганду, арестовали Петра и отправили на севера прокладывать в тундре железную дорогу.
      А потом была война.
      За день до прихода немцев, от Петра пришло письмо, что вон с воинским эшелоном следует на фронт. Любит Полюшку больше жизни. Это было единственное письмо. После письма пришла похоронка.
      А между письмом и похоронкой были три долгих года немецкой оккупации.
      Про оккупацию Полина Ивановна вспоминать не хотела. И забыть не могла.
      Это три года голода, когда люди перетирали семена щавеля, смешивали их с толченой сосновой корой, сушили в печи и называли это хлебом.
      Это гнилое мясо убитых лошадей, из которого выбирали червяков и варили похлебку.
      Это казни партизан в центре деревни.
      Это карательные операции эссесовцев.
      Перед отступлением, немцы согнали всех жителей деревни в церковь, чтобы одним махом уничтожить.
      Немцы подносили взрывчатку к церковным воротам, протягивали провода от взрывателей к динамо-машине.
      Кто-то из мальчишек забрался по иконостасу на самый верх, под купол.
      Увидел вдалеке идущие в бой мимо их села советские танки, разбил окно, полоснул стеклом по руке.
      Оторвал кусок рубахи, намочил его кровью и махал красным от крови лоскутом, как флагом. Один из танков отделился от наступающей колонны, на полном газу помчался к церкви.
      Немцы убежали, не успев завершить своего черного дела.
      Люди кинулись было обнимать усталых, чумазых спасителей, но танкисты прыгнули в люки, круто развернули боевую машину и уехали догонять своих боевых товарищей, выполнять основную боевую задачу.
     
      Жизнь продолжалась.
      Жизнь это хлеб.
      Хлеб нужен людям.
      Хлеб нужен армии.
      Чтобы был хлеб, его нужно посеять, вырастить и убрать.
      Колхозу выделили семена.
      Семена выдавались в районном центре.
      До сих пор помнит Полина Ивановна, как носила семена...
     
      Замерзают ноги в дырявых чувяках.
      Гудят от усталости ноги.
      Скользят по весенней снежной каше.
      Скользят тридцать километров до райцентра.
      В райцентре насыпают в мешок тридцать килограммов зерна.
      Хрупкая, голодная женщина взваливает мешок с зерном на плечо.
      Немеют пальцы, сжимающие выскальзывающий махор мешка.
      Болят, подкашиваются и немеют от холода промокшие, уставшие ноги.
      А до дома еще тридцать километров без отдыха.
      Негде прилечь и отдохнуть...
     
      Теперча, не всякий мужик такое выдюжит...
     
      Весной начали пахоту.
      Пахали Полино поле.
      Она называла его своим с тех пор, как узнала от мамы историю своей семьи.
  
      Шестеро баб и неокрепших девчонок привязывали веревками к плугу жердь, упирались грудью в жердь и тянули плуг. Тяжело подается пахота. За четыре года крепко слежалась почва. Крепко переплелись в земле корневища пырея и корни других трав.
     
      Странные существа русские бабы.
      Ходить за плугом намного легче, чем его таскать.
      Но за годы войны они стали суеверными.
      Было у них убеждение, что нельзя пахать на людях, иначе весь род пропадет, как пропало племя Обров, ездивших в древней Руси на повозках, в которые запрягали людей.
      "Пускай мне плохо, очень плохо и тяжело, но я не буду пахать на людях" - думала каждая из женщин, надеясь, что отведет этим беду от родного человека, воюющего на фронте или от ребенка, брошенного дома.
     
      Задыхаются, выбиваются из сил женщины.
      С трудом удерживает плуг паренек.
      Иногда плуг ударяется в камень, от резкого рывка жердина вырывается из рук и больно бьет по чьей то женской груди. С плачем и проклятьем падает женщина на колени, причитает, смешивая мольбу к богу и страшные матерные слова, вытирает слезы на грязном лице, встает и опять налегает на жердь.
      Армии нужен хлеб...
     
      Однажды лемех плуга ударился о мину или снаряд...
      Так они и лежали все семеро. Мальчик пахарь у плуга и шестеро тягловых женщин и девчонок. Лежали вокруг дымящейся воронки, присыпанные землей, искромсанные осколками. Лежали неподвижно, словно воспользовались возможностью отдохнуть.
      Из семерых выжила только Полина. С тех пор живет она нашпигованная металлом, но живет, а шестерых схоронили.
      На всем белом свете их осталось двое родных - Полина и ее поле.
      ...Питерские сродственники мужа сгинули в блокадном Ленинграде.
     
      К осени Полюшка почти выздоровела. Только кружилась временами голова и покалывали в теле мелкие, меньше спичечной головки, осколки, которые не смог извлекать доктор из военного госпиталя, располагавшегося в соседнем селе. Крупные вынул, а мелкие не смог. Слишком много их было.
     
      Колхозу дали десяток коровенок.
      И стали они семьей для Полюшки.
      Весь день на ферме. Все вручную делалось. И подоить, и корма приготовить, и корма раздать, и навоз со скотного двора вынести.
      Придет Полюшка к полуночи домой после вечерней дойки, а в три часа ночи уже на ногах, спешит на утреннюю дойку, чтобы к рассвету выгнать стадо "на росу", чтобы удой молока больше был и чтобы коровки наесться успели пока прохладно, пока оводы да слепни не сильно кусают.
     
      Личная жизнь у Полины не сложилась.
      Не смогла она позабыть своего Петрушу.
      И подруги её остались вдовами да вековухами.
     
      ...Никто из мужиков, призванных в армию до прихода немцев, домой не вернулся.
      Немного позднее, оставшихся парней мобилизовали в конный корпус генерала Белова, когда корпус совершал рейд по тылам противника. Сложили безусые парни свои головы, кто под Хмелитой, кто под Семлевым, кто под Сережанью да под Якушкиным.
      Оставшиеся, полегли в партизанских отрядах и дальше - от западной границы до Берлина.
      Кое-кто после Победы погиб. На Дальнем востоке. В боях с Японцами.
     
      Когда Полине было совсем плохо, выходила она за околицу деревни, смотрела как колосится хлеб, как голубым цветом цветет лен или как колышутся травы на Её поле.
      Живет поле.
      Не зря поливали его потом и кровью.
      А раз не зря, то и работа легче, и думы легче и на душе легче...
     
      Страна верила в счастливое будущее, смотрела веселые кинофильмы про колхозную жизнь, а в деревне люди рвали свои жилы за "палочки".
      Это когда все произведенное в колхозе отдавалось государству, а для дележки на начисленные трудовые дни ничего не оставалось.
      Круто обкладывали селян налогами.
      Куриные яйца, овечья шерсть, масло, мясо и даже свиные шкуры подлежали сдаче государству в счет уплаты налога.
      Народ перебивался картошкой, поливал в деревнях кипятком корни яблонь, чтобы засохли деревья, и не нужно было платить начисленный на них налог.
      Немного свободнее вздохнули люди при Маленкове, после смерти Сталина.
      Начали получать за свой труд денежную зарплату при Никите Сергеевиче Хрущеве.
      Лучшими годами для селян, считала Полина Ивановна, два последних Брежневских года. В эти годы на селе, как никогда, строилось жилье, осушались поля, прокладывались дороги, повысились зарплаты, на полную мощность работали заводы по производству минеральных удобрений, автомобилей, комбайнов, тракторов. Девчонки перестали уезжать из деревень, а парни, отслужившие в армии, начали возвращаться домой.
      Казалось, что еще немного, еще пару лет и жизнь в деревне станет не хуже, чем в городах. Но к власти пришел предатель интересов своей страны - Михаил Сергеевич Горбачев.
      При нем уничтожались таковые дивизии и ракетный щит России. Тысячи квадратных миль тихоокеанского рыболовного шельфа были отданы Америке, а военные базы в странах Варшавского договора спешно брошены, как приглашение НАТОвским генералам к продвижению на восток, на Россию.
      Брежневские годы были объявлены годами застоя. По радио и телевиденью звучали призывы к "демократии", "перестройке" и "ускорению". Из магазинов исчезли утюги, обувь, сахар, чай, растительное масло, сигареты. Исчезло все.
     
      При царе - батюшке человек за год съедал 200 килограммов мяса.
      При Горбачеве, на год, россиянину гарантировалось 12 килограммов мяса, которые по талонам, заменялись десятью килограммами суррогатной вареной колбасы. 28 граммов на день.
     
      Деревня выжила!
     
      Деревня начала умирать при Ельцинской команде, объявившей село "черной дырой", а председателей колхозов и директоров совхозов, родившихся и выросших среди российских полей, посвятивших русской земле свою жизнь - "красными помещиками".
      Месячная заработная плата сравнялась со стоимостью дух килограммов финской колбасы в коммерческом магазине, цены на молоко стали в два раза ниже цен на газированную воду. Первого сентября к их председателю шли заплаканные женщины и жаловались, что не могут купить дочерям туфельки к школе. В деревнях кормили детей кашей, сваренной из овсяного размола, предназначенного для коров.
      У колхоза не было денег на покупку подорожавшего дизельного топлива.
      Комбайны простаивали у домов хмурых комбайнеров.
      Снег заваливал не убранные хлеба на полях.
      И на Полином поле.
      На следующую весну Полино поле не засеяли.
      За лето оно заросло бурьяном.
      Осенью Полина Ивановна скончалась...
     
      В 2003 году колхоз "Красный богатырь" адаптировался к условиям рыночной экономики и завершил сельскохозяйственный год с существенной прибылью.
      В 2008 году к председателю колхоза приехали люди интеллигентного вида и объяснили, что если его волнуют жизни и здоровье его жены и дочерей, то председатель должен организовать скупку земельных паев и продажу земли их фирме.
     
     
   Часть 2. ЧУЖАЯ ЗЕМЛЯ или КРУГ ВТОРОЙ.
  -- 2009 год. Государственная кадастровая палата зарегистрировала право собственности ЗАО "РусИнтерМедь" на 227 земельных паев, общей площадью 3576 гектаров пашни и 2568 гектаров пойменных лугов, приобретенных у членов колхоза "Красный богатырь". Близлежащие лесные охотничьи угодья, площадью 27000 гектаров, ЗАО "РусИнтерМедь" получило в долгосрочную аренду за символическую плату - 30 копеек за 1 гектар леса.
  -- 2013 год. Заместитель министра Юрий Львович Наглый, учредитель и владелец ЗАО "РусИнтерМедь" впервые посетил одно из своих новых имений - поместье, названное в его честь "Юрьевское". Юрий Львович остался доволен отделкой дома, садом и каскадом прудов, построенным на Полином поле, а также нетронутостью приведенных в его спальню сельских девочек.
  -- 2021 год. Государственная дума, в целях закрепления трудовых кадров на селе, приняла закон "О приостановлении права на переезды и на получение паспортов для граждан, проживающих в сельской местности". Как стали говорить в народе, "Закон о Юрьеве дне".
  -- 2031 год. Доведенные до отчаянья жители села "Юрьевское" застрелили своего молодого помещика Льва Юрьевича Наглого и сожгли имение.
  -- 2037 год. В село "Юрьевское" прибыли уполномоченные для организации колхоза "Русский богатырь".
  -- 2041 год. Началась война. Из колхоза "Русский богатырь" призвано на защиту Родины все мужское население старше 17-ти лет. Районный комитет партии "Могучая Россия" возложил обязанности председателя колхоза на Пелагею Матвеевну Несчастную и обязал ее обеспечить безусловное выполнение плана производства сельскохозяйственной продукции для нужд страны и армии.
  -- 2044 год. Во время вспашки поля, от взрыва, в колхозе "Русский богатырь" погибли 6 членов колхоза.
  -- 2084 год. В России начались перестройка и демократизация. Люди поверили в счастливое "завтра"...
  
  
     
     
     
     
     
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"