Архарова Яна : другие произведения.

О своих Заставах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    в общем, выкладываю для тех, кто попросил целиком. а так - телега обыкновенная, без начала и окончания, плохопонятная (вызвано: Крапивин ЈЗастава на Якорном поле" и зазвавшая меня ЖЖ дискуссия.) Не знаю, насколько это будет съедобно - не читавшим... Впрочем, здесь как всегда - очень мало Крапивина и очень много - меня. Ибо бесконечный егоизьм - и ибо подход к критике: ЈПрежде, чем говорить, что в данной вещи сумела дать я - покажи, что от нее сумел взять ты" (с). Вид - в котором и я - критику - умею.
  Собственно, развитие того моего... Что читает и одиннадцать-двенадцати летие. И что вычитывает - свое.
  Сначала - сгоряча - хотелось продолжить: и правильнее - вычитывает. Но, взрослым взглядом оценив общий посыл: наставление едва ль не всего корпуса произведений поправлюсь резко: нет - категорически не-правильно. Вычитывало - свое. Очень - нечеловечески.
  Оговариваюсь, что я - случай не доказательный. И даже не показательный. Из надежды не говорю: единичный - десятичный, может быть - сотый, тысячный, не суть важно... (На всякий случай, в скобках уточняю: я прекрасно помню, что каждый из нас есть единичный случай - хотя бы потому, что своей дорогой каждый идет один).
  
  Сноска в сторону: об указании на инаковость: которую все и каждый подсчитывают - фальшивкой: выпендрежем - и выставляют счет... Это отчаянье каждого, кто об ту инаковость - и мордой приложен, и пенделем награжден, и в шинковальную машинку засунут: будь иным! - не могу! Что ни разу она не шелковое платьишко - и не медаль в кармане - но клеймо на шкуре - и просто шкура, и - боги мои боги, было бы - чем гордиться! В уме, пожалуй, даже не "всю жизнь хотел я быть как все" (с), но "допустим, я буду неслышен, буду незрим, уползу куда-нибудь в щелку, в нору, стану тише воды и ниже травы, как рак. Превращусь в тритона, в пейзаж, в топоним" и, само собой, продолжением "Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Только полная сдача и смерть, ты понял?" (с). Впрочем, вспоминая, чем кончается... но это далеко заведет.
  
  Итак - "Застава на Якорном поле". Издание с продолжением. Журнал "Пионер". Годы издания...
  О годах, впрочем, отдельно. Моих - и времени.
  Кстати, о годах издания специально спрашивала у Яндекса. (не ответил, зараза:) Как всегда себе не поверив. Ибо свидетельств тому нет. Та "Застава" - выдранная в папочку, и хранящаяся же где-то на дне архивов, не помощник мне и не советчик. Хотя своей рукой записанную аббревиатуру Я.П. помню - по бумаге и по почерку... Как и другую, о которой может, речь впереди и будет... Но и те тетради и те дневники - с теми недописанными сказками - даже не на дне архива, а просто: на дне. Да-авних свалок и помоек: вышвырнуты. (Совсем в сторону: мой хронометр: дата рождения недописанных сказок, и дата их вышвыривания).
  Но все-таки, помню правильно. Мои - десять-одиннадцать. С героем мы были почти ровесниками. Не случайно. Потому как - что они такое - эти десять-одиннадцать-двенадцать лет. За себя - скажу. Перелом Колеса. Первый шаг на дорогу - не ту, с большой буквы, а проще - в мир иной: взрослый - чужой не меньше, а может быть - куда больше, чем все на свете иные миры. Годы - установления границ, первых вешек - кирпичиков - будущих мостов и оборонительных сооружений на вечном разделении - я и мир. Идешь, конечно, дальше - и строишь - долго, иногда - всю жизнь: я и мир - оно вечно, ведь миров - много, никакой потусторонней мистики сюда не приплетая, это "много" - здесь и сейчас. Но первые вехи - там. Утверждаю - для себя: не тринадцать-четырнадцать и далее - раньше. Этому, к счастью, свидетельство есть. Здесь "моя темница" и физиология с просто-мной - столковались. Согласитесь, у дЕвиц начало физиологического переходного периода, перестройки башки и тушки - и всего, что сопутственно по башке той и тушке бьет, отмечено очень физически ощутимо. Так вот - даже не одиннадцать. Десять. Зима. У меня - хронология - другая. И честное слово, я тут не причем... право, не возражала бы, начнись оно на сколько бы там лет позже.
  
  Тут, в сторону, задумываюсь. О тезисе ровесничества. И над очень странной связкой. Ох, был бы я большим и умным - рассказал бы, предположил бы - что - а если все то повествование "Заставы..." - да и другого: кроме - еще и пресловутый миф инициации (правильно?) - не я один умный, кто-нибудь да догадался. А я еще скажу: причем инициации - двойной, совершенно разными путями идущей - в мире здесь и мире вообще. Ибо для одного не выдержана - вглухую, проиграна вплоть до гибели - чтобы пробиться, достигнуть, получить свое завершение - в мире другом. И - к слову - чем выключиться из круга мира первого - тем, пресловутым - "Сколько тебе лет?" - "Двенадцать". И, про себя, задуматься и проверить: а в целом - боги Дороги - все ли они из круга - здесь-сейчас - выставленные: старики или подростки? И туда же - задумавшись: а нам - что - преодолевать? Мы - кто бы ни были - к Тому Берегу, к танцу Жизни-Смерти-Жизни - кто нитью, тоньше волоса, кто - всем Мостом - привязаны... Не оттого ли - так рвем, и так - в здесь, сейчас - падаем... что когда-то - то ли мы, то ли нас - той связи - испугались?.. Это потом - выть: верни оперение - и когтями по стеклу... а многие и не воют. Впрочем, о женском там, немного будет...
  Впрочем, не научилась я - быть большим и умным. Надо долго осмеливаться. И чтоб долго - просили...
  
  Но оставлю - родные берега недоказуемого. Чтобы поговорить о возрасте - другого. Из всех достоверностей - достоверного. Времени. Скажу, потому как здесь право голоса ему - даю. Ибо объясняет. Не все, так что-то. Итак. Мои - одиннадцать-двенадцать-тринадцать. Девяностый - девяносто первый - девяносто второй. Год последней хорошей бумаги тех детских журналов. Год - много чего - последнего. Первые мои попытки вбить вешки - поставить границы "я" и "мир" - пришлись на времена, когда мир тот - распадался и разваливался. С треском. (В том числе - и выстрелов. В Литве - января девяностого - далеко, почти неслышно. В Москве 93 - ближе, чем хотелось бы. Моя "эпоха самоопределения" лежит - где-то между. Не доказательство. И по мне - не... Но - показатель.) "Старое кончилось. Новое не началось". А между - я искала: что тут мир, и где тут я... Мудрено ли было - не ухватиться - когтями за воздух? Безвременье - всегда и навсегда - оно же близко: каждый раз за спиной - только попробуй - окликнуть. И если у позднейшего моего отклика всем, кто бы и по какому поводу ни твердил мне - "ты выглядишь так несовременно": "А какого черта я должна - его - слушаться? Время - ты пройдешь!" - был другой автор - кроме моего безумия, то он - само время. Моих - поисков себя.
  Себе же - отвечу: мудрено. Потому что будь дело только во времени, или в нем - в первую очередь, таких было бы - поколение. Но - хотя мое поколение штука, действительно, странная... Я долго училась, и долго - смотрела в глаза, прежде чем узнать, что никогда мне целиком не произнести - ты такой же. Чтоб убедиться: своей дорогой каждый идет один.
  Хотя - время не все, но что-то... И тем, кто идет за мной - следующим - особенно отстоящим лет на много - восемь-десять - я бываю удивлена... Они другие: целым - общностью - вплоть до поведения и речи. И этим "другим" - схожие. Так и напоминают, что мне - никак не семнадцать. Плохо, впрочем, напоминают... Но... Иногда мне кажется, что они - взрослее.
  
  Впрочем, надо отметить еще и третье время. Приближаясь уже и к смыслу, и к "Заставе..." Уже мое. Время еще одного определения, которого многим не понадобилось. Я имею в виду еще одну границу - между "будет и было" и "не было, не будет, быть не может". Границу - мифа и действительности. С которой рожденному мифотворцу поневоле приходится - определиться.
  Потому что детская игра - всякая игра - безответственна. То, что стряхиваешь с себя - выростя - или выйдя: не было. Где позволительно считать себя - хоть котом, хоть Феанором - потому что не то. Потому что не тот круг. Потому что - пройдет. А вот если - не пройдет, тогда - что? Как сосуществовать - со здесь и сейчас - каменной: душу грызущей уверенности: было? На миллиграмм и миллиметр - но - сколько там у нас в вирусе гриппа? - достаточно, чтоб заболеть.
  Скажу сразу: выучилась. Поняла - где и как ставится граница. Скажу больше - это мне и помешало стать т.н. "ролевиком". Но это уже заявочка совсем в другую сторону.
  Но не дано в той постановке границ нам иных испытуемых, кроме себя, и иного материала - кроме души - своей же... И, наверно, смеялась - та, огненнокрылая, которая, кажется-не-я, которой я еще когда-нибудь буду - или когда-то была: пробуй, детка, пробуй - ставь зеркала - и смотрись в них сама же, и бей, и учись уворачиваться - из-под осколков своих воздушных замков: когда их рушишь себе же на голову, оказывается, что они все-таки были - каменными. Когда-нибудь да научишься. Танцевать - на лезвии между "может быть" - и "быть не может"... течь рекой - и пусть что-то пройдет и канет - как те берега; только уши порой зажимать, твердя: я живая - как зазвенит - там, со дна, до которого - никакой были не донырнуть - тем последним и невесомым: "А если - было?" Последним атомом сопротивляемости - и совсем тихо, на глубине... Нет, это потом. Там, под конец - про отравленный подарок. Да, я снова на свои берега. Я же говорю - привязана.
  Время - первого - на этой дороге: переломного - мифа моего. Павшего - той учебы жертвой. Втаскиваемого - в здесь, сейчас, в шестой класс средней школы за хвост и за уши - напролом, "знаю, что не было, а все равно - было". Зеркало - Мастера Иллюзий - под взгляд подставляемое - себе же... А остальные - смеялись - но немногие и знали... "Вырастешь - забудешь!" Вы были правы: выросла. Забыла.
  Вы были неправы. И этой неправоты - никому уже не исправить. Потому что - все-таки без двух годков тридцать, и я не знаю, что будет дальше - с тех пор, как пробую поверить, что должна жить - долго, а что не счастливо - то хоть как-нибудь - но там, на глубине своей - все равно же: выросла ли? Забыла ли?
  Да, действительность вышвырнула - расколотила в щепки. Да, в несуществовании того Нейрика уверена я ныне на все 95% (пять заберет - ответственность за сказанное: стыда и срама: страха). Уверенность, что где-нибудь, когда-нибудь, очередной раз блуждая по московским переулкам я не нарвусь на совсем другого раздолбая - того, в зеленой куртке и с флейтой - у меня уже куда ниже... А на некоторых - и уверенности не надо... Только встать - в послерассветном сумраке - где-то на Невском и в какой-то - не вовремя себя забывший - миг: почти слухом: близко - еще чуть-чуть - и на ухо, но действительно не подойдет - и не коснется... читает - с таблички на стене: незнакомое и по слогам - я точно не помню, а разум не доверяет хранящемуся: "А что такое - артиллерийский (налет? обстрел?)..." Но за это "а что такое..." - поручусь... (Готовые сейчас читать мне мораль, поверьте - как: сколь это неправильно - я знаю лучше вас.)...
  Так вот, нарвись я завтра - в какой угодно - из прогулок и переулков своих - на любого из вас: первого - испугаюсь, второму - обрадуюсь, третьему - в морду бы заехала, если б и на то не улыбнулся, - но ни одному - на второй миг - не удивлюсь... Естественно, за первым: мигом с ног сшибающего изумления: "Ты?"
  Вот так вот я - поумнела.
  
  А сказать - было надо. Потому как какими-то швами оно - с теми отголосками сшито: не разделишь. Потому что - Застава была - одна.
  Так вот оно. Попросту. Это разбег длинен - миг прыжка короток. Ничегошеньки оттуда мое одиннадцатилетие не вычитало. Кроме - Якорного Поля и Кольца. Заставы - и возможности прорваться.
  Даже - в полноте своей - цели. То есть, нет, конечно - "маму" оно вычитало... И даже, кажется, пускало слезу... А может быть, уже я, прожившая за тем вслед - эти шестнадцать лет, сказавшая - два, шесть, восемь, девять... двенадцать раз - о не слишком любимых, но родных - и о родных своих и любимых "были": до стояния у гроба знающая, как - это звучит, не очень поумневшая, но хоть отчасти - обросшая броней - умеющая как-то смотреть, анализируя - цинично и точно, с не первым десятком уже седых волос - подсказываю те слезы - запертому, не слишком доброму, и в целом - глубоко занятому только своим - одинадцатилетию? Вряд ли, впрочем, подсказываю - но, для очистки совести, предположу.
  Вот потому и категорически неправильно. Потому что дом-то был. И окно - горело. И - хороший дом. Настолько - хороший, что меня до сих пор ближние мои взрослые - душевно-ближние - не преминут, в случае чего, мордой ткнуть: а тебе-то чего - у тебя все хорошо - и дом у тебя классный.
  Все - так. Любили. Любила. Но...
  Еще и "но"?.. А как же. Под припев - чего же тебе не хватает.
  Был дом. И окно горело. И ждали. Но ждали ли там - меня?
  С парадоксом чужеязычия и поиском имен - как со словом - видимо, родилась. За этим - вслед. С ничьей не виноватостью, но не смываемой с себя - виной. Ну да, с тем самым, где "мерещится, что мать - не мать, что ты - не ты, что дом - чужбина", которое тоже - не прошло. Не лечится. Знаете, каково быть любимым - и любящим - "лебедем, которого вырастили мыши" (может быть - и наоборот: крысой, которую вырастили лебеди - не в красоте дело: в - чужом). Напор открытый: переломись - поднимает ввысь: на открытый же протест: да от**битесь! Напор тихой сапой - любовью - на твою любовь же - загоняет на глубину, учит - выстраивать и подставлять зеркала - да, я такая, и такая, и такая вот - только - отстаньте от меня, пожалуйста! Ну да, мне никогда - ни движением, ни словом - никого не ставили в пример - младшенький я, и любимый младшенький - и потому что, как потом сказала матушка, сама она в детстве сыта была тем - по горло и по хвост... И я - про себя, конечно же: а зря - не ставили. Глядишь, возненавидела бы этого "кого-то", поумнела, плюнула... Но я должна была быть - такой-то. Должна - вообще. И странных вещей я была должна... из которых любить английский язык и понимать геометрию - еще самые здравые - да, надо бы (геометрии не понимала - никогда... английский - на русский - перевожу охотно, с русского - это выглядит ужасающе:)) Это "вообще должна", как в итоге выяснилось, я и возненавидела. Сигнал и раздражитель, где-то в головушке засевший - стоит позвать - и слетает - с тех еще времен накопленным... (Податливость воды, вообще-то - вопрос вместимости и прочности формы - и силы давления: стоит посильней нажать - металл режет, стоит вообще не дать течь - скалы сносит... к счастью - для меня же - идеально герметичной жизнь к тем рекам не бывает. А дальше - вода дырочку найдет, выльется...) А так как стопора: любви - чаще всего нет... оно бывает и небезопасно...
  Ну ладно: я такая, такая и вот такая вот... И - путями моих подземных рек: можно я пойду погуляю? Можно...
  
  Через знакомый двор - быстрым шагом. Про двор тоже хочется сказать - про мои окраины, но - это повод отдельный. От друзей (условно - были) и врагов (были - безусловно)... Про последнее, кстати, скажу - потому мир взрослый-и-не-только: мир взрослых-и-их-тролликов - мной в "Заставе..." - не то, чтобы не прочитался... Но, как всякому чужому - а у детей на чуждость та-акое чутье - практически следовательно: травимому - был он мокрой водой и масляным маслом - это же ясно, что он - такой... Далее - на остановку: 251 лучше - только дорогу перейти: но ходит по расписанию, всегда набитый - старый "ЛИАЗик" - ворчливый и теплый... Уже - талончики... (Кассы с пятаками в автобусах я еще застала - в первом классе). Можно - на 127, но до него - дальше - через школьную площадку, через другие дворы - что там на пути встретится? Этот - всегда ходил "Икарусом". И сейчас, кажется... И сейчас он до моего дома ходит. Только от метро в другую сторону...
  
  (Вот странно: я тут абзацами срезаю - описания - тех дворов: бытовые подробности. С удивлением понимая, что они тоже начинают проситься - скажи нас. По-че-му? Потому что тех - пустырей, горок, перелесков моих окраин уже - тоже нет? Там есть - гаражи и будут - стройки: многоэтажки... Нет - как пятаков в метро, как тех тетрадей - как той страны и той меня - пафос... а ведь - правда. Ностальгия по детству - говорите? Может быть, хотя для меня, взрослой не бывшей - это странное понятие.
  Нам, безумным - не дано - видеть и ладить - с "объективной действительностью". Ибо - из-за каждого угла - сквозит. Пережеванная истина - что с неведомым разделяют не километры, но угол зрения? А с другой стороны - но кто из нас - видит больше?
  И еще одно, что толкает под руку - расскажи... Как я ни отрицай - тем, моим хлебом - никто на земле не сыт. Я расту - и отсюда. И у самых первых строк и сумасшедших подсказок есть - конкретный адрес, где-то там, на моих окраинах, в тех местах, которых уже нет и не будет... И те, кто идут за мной - этого уже не застанут. Их нет, а я - есть, и мне надо сказать...
  Впрочем, руку я останавливаю. Ибо что - до тех мест и до меня - тем, кто идет за мной. А они - есть. Тем, что есть - мое.)
  
  Далее - на метро. В девяностом, кажется, еще пятаки... Разноцветные разменные автоматы... Удержатся и после - в 91, когда проезд сделают - по пятнадцать. Уйдут - в девяносто втором, с жетонами... Когда уже все то время - уйдет.
  Еще одно отступление: те же - одиннадцать-двенадцать - это еще и время освоения мира. Мира - дальше: вне своего двора - соседних дворов - соседних дворов дальше и перелесков... дороги в школу, само собой. Автобусных остановок и станций метро - с "не-взрослыми" - какими-то своими целями... иногда - бесцельными. Со всех "объективных" точек зрения. За вот этой вот "подвешенностью между" - условностью - ритмом дороги, называть которые - не называла, но осознавала - всегда. Дорога, которая может быть целью, которая и есть - цель, это тоже: и - оттуда. Хотя, конечно, раньше: из всегда... Цель - это однозначное "будет", дорога - неопределимое: возможно... А что - возможно? - да, в общем, все ... (Так как-то, вроде бы сокращая дорогу от булочной, на самом деле - ища вот этого - суррогата ли - иного бытия (а может - и не-бытия) умудрилась эта девочка заехать с Академика Павлова - на Мосфильмовскую... Кто не оценит, скажу: очень неблизко). Впрочем, признаюсь честно - эти бесцельные путешествия - люблю до сих пор. Особенно в незнакомом городе. Сесть - в общественный транспорт (предпочитаю - трамваи) - и смотреть, куда завезет. Не обманывает - завозит... Иногда - и по знакомым маршрутам еду... слушаю город, подбираю слова. Зачем едешь? - За собой...
  Освоение мира - с никем за руку. Ибо всегда - одна. Нет, не всегда - уже сказала: друзья - условно - были. Но: душевно-близкие - это уже потом: это подростковость и неформальность, и опыт постройки границ уже - там... А пока - неизменно та же подстановка и постановка зеркал. Освоение и понимание человеческой речи, с четким знанием, что она - не моя. Мне за это больно платили.
  С никем за руку. С - теми - за руку. Одной мне скучно не было. С людьми - бывало. (Не - есть. И - бывает. Люди, в большинстве, не виноваты. Я. Когда слушаю - дикая, когда говорю - безумная... И, пожалуйста, приберегите советы: попробуй разглядеть кого-нибудь кроме себя. Особенно - те, чьи сказки я пишу - и ведь неплохо пишу: вижу - вас же?)
  
  А причем тут метро - легко догадаться.
  Был и у меня свой последний вагон... И, все-таки скажу: была - своя Застава. Но - я все-таки по порядку.
  Метро - моя ветка, которая сама по себе уже - повод отдельный. Опять же - в отдельности не виновата: кто ж старался - чтоб меня угораздило жить на самом хвосте Филевской ветки, открытой - почти на всем протяжении своем? Последний вагон - он целиком оттуда - из "Заставы..." - вообще-то у нас лучше в первый-последний не садиться: набитые. Потому что - само собой - из хвоста нашего метро заоконными пейзажами не полюбуешься - "концевая" кабина машиниста обязательна... Нашей - ветки особенность. Ибо - да, ветка, направление, не кольцо ни разу. Однако усни ты на ней - туда, сюда, обратно кататься будешь долго. Потому как - на конечных - на Крылатском и Александровском Саду поезд просто стоит - а бригады машинистов - пересаживаются... Этакое бытовое объяснение, что последние становятся - первыми... ну да, смысл можно найти и в палатке для овощей - главное, знать, куда смотреть... Вообще так вот - по кольцу, не меняя окружностей - с внутренней на внешнюю - знаю только один транспорт, так катающийся. Троллейбус Б - Б-красный - по Садовому... но это я узнаю далеко потом - на первом курсе, далеком от той девочки - непомерно: дальше другой галактики (м-да: действительно - дальше) и того света (и это - действительно... вспомнить - нет, не стыдно: была уверена, что умрет - исчезнет - с началом века, соответственно - в двадцать один, и - за тот рубеж на шесть лет зайдя присягну: до правоты ей оставалось немного... только то, что за тот срок - время меня успело научить - долгу... ну, и показать - каково остающимся).
  Впрочем, сейчас с Александровского можно и на Международную уехать... а как там - не знаю. Да и в декабре этого года перехреначат мою Филевскую, станцию Строгино откроют - может, все и изменится... Те, кто идет за мной - этого уже не увидят. Лучше ли, хуже - но...
  А потом - станция. Недалеко. Открытая. Обыкновеннейшая - лишенная даже той красоты и мраморности, которую предлагают подземелья центра. Равная - по одинаковости и тоскливости своей разве что хрущевским пятиэтажкам - по ту сторону от... (одногодки). Сторону - от чего? Да - ничего, в общем...
  Забор метрополитена. Шеренга тополей. Дорожка. Еще шеренга тополей. К этому всему от дороги - она же мост через метровские пути - на нее метровыход - горка. Спуск. Тропинка - вернее, несколько тропинок. Обыкновенные. В межсезонье - невыносимо грязные. Летом - пыльные. Зимой - ледяные. Приезжала с санками. Каталась. Опасаясь - вылететь на лед. По другую сторону - уже от дороги - где-то - синие многоэтажки, далее - хрущобы - на первом плане - в общем, пустырь, холмы - заросли - те Безлюдные - без идиллии, впрочем: говорят - случалось всякое... Сейчас там торговый центр.
  Главное действующее лицо - той Заставы - пруд. Мелкая, заросшая, грязная, квадратная лужа - с квадратными же бетонными берегами, сколько-то сот метров в длину - я никогда не доходила до ее конца... словно мне это было - нельзя... и хреновой, как все они - глубины. С полузатопленным - ржавым понтоном, что ли... Когда-то какие-то мальчишки на нем плавали. А летом - разные - загорали вокруг... Сейчас - уже не...
  
  И что ты там делала? Ничего. Приходила. Стояла. Смотрела. Думала - о том. Слушала - как сквозит...
  И все? И - все.
  Это я потом: сейчас скажу - училась. Слушать - как летит ветер - с третьей стороны, девятой - той - стороны-всех-сторон. Училась - слышать этот ветер, понимать его - и принимать, называть именами, а иногда противостоять... Чувствовать свою тропу: балансировать - между было и будет/ и не было, не будет, быть не может... Первые шаги по ней, заваливающиеся - как, и как нелепо - на все стороны сразу. Просто - понимать, где сквозит - тем...
  "А за тобой девочки заходили, гулять звали - ты где была?" - и я, "по кратчайшей правдоподобия": "На Багратионовскую ездила. В "Досуг" (магазин такой был... с канцелярщиной) И уже потом, уже за закрытыми дверями, брат, который тем мифом кормим - то спорит, то подыгрывает - преехидно: С Р.С.Я. встречалась?
  Знать бы тогда - что правда, встречалась. С собой же... но чем бы оно помогло - если б знать?
  Первый опыт законов нелогических и противопоставленных - если не было, то все равно есть. А что миф тот развеян ветром - ветром ли? - они часто надевают маски, чтобы нас не перепугать - с первого взгляда. Словом: Нейрика - не было. Ветер - был. Была - граница и Застава - была...
  Конечно, шагу по той грани и ветру этому, и слову (своему на него ответу) учатся не где-то и когда-то - но всю жизнь и каждый день... Не первое - но ощутимо названное - "а все-таки - бывает" - было там.
  Доверия невидимому - небывшему, недоверия - видимому - урок. Много - подаривший мне, и много, наверно - отобравший... Но то, чем тебе не дано владеть - не дано и потерять.
  
  И в обыкновенности той моей Заставы, в полном повседневном "ничего", из которого вырастало - все и еще что-то, и в этом одиночестве моем - с ветром - был еще один урок всего того неведомого - и главный, наверно, его урок. (Много крови попортивший мне впоследствии - и заранее знаю: еще попортит.) Урок - своей Дороги. Как смеется - то твое неведомое: не ищи меня за тридевять земель - у чужих сакральных мест и проторенных Перекрестков: я есть там, но есть ли я там для тебя? Не ищи меня по страницам чужих книг и берегам чужих миров: я есть там - но проходил ли теми дорогами ты - и что добавит - тысячный, и тысяче первый твой пересказ к уже хоженым и перехоженым - чужим дорогам? И если ты уверен, что добавит - а не отберет, не прикормится (сказки - они подвержены вытаптыванию - не меньше, чем все живое...) - скажи - и иди дальше: "в мир нерожденный, несотворенный и жаждущий". И каждому - каждому ветру и каждому живому, каждому чужому слову и каждой любви - само собой позволено: окликать тебя - говорить - "Скажи!" Но никто из них знать за тебя не будет. Главное. Твое: что сумеешь только ты.
  Смеется: а я - везде и нигде, и может, более всего - внутри... И, может быть, та самая "магия внутреннего круга" - это немного и про - тоже? И это от тебя зависит, что - разглядишь ты на этой самой обычной земле, это ты - оставишь ли ее - Пустоземьем? Впрочем, если даже и - все равно - проклянешь или оплачешь... то есть, опять же - не оставишь.
  ...И потому - единственное, что может ответить тебе все неведомое твое в час очередного желания убиться апстену - то, на дне насмешливое: "Вспомни, что небо держится на тебе!" - ну, разве еще немного - мгновением на выдох - тем ветром: чтоб ты вспомнил и убедился: да - все-таки небо...
  Нам для этого мало надо. И оно правильно, что - мало.
  Потому что - была еще одна правда, спрятанная где-то - и в "Заставе...", которую долго-долго долго пришлось вколачивать в эту, конечно, рвавшуюся - и рвущуюся "отсюда" дурную мою головушку. Круги можно менять местами: в этом - никто не переубедит. Но вопрос в том, как - и с каким усилием. Всмотритесь - ведь в большинстве-то - с грани на грань переводит - катастрофа, и даже пусть для мира личного - но по масштабам сопоставимая - с ядерным взрывом, не меньше. То самое - "Чудо вступает там, где помимо чуда Не спасет никто, ничто, никогда". Ради полноты добавлю - а иногда и не вступает. (впрочем, есть и другой вариант чуда - и полностью обратный: коротко: переход по полному незамечанию трудности перехода, и надо бы и про него сказать, но - так же я (с ужасом) никогда не договорю... ну, если да - спросите).
  И потому - мне было за каждого - умеющего, встреченного на своем пути, в первую очередь - страшно. Да, встречались - я знала людей, под шагами которых пресловутая "объективная" реальность плыла и трескалась, выдавая такое, что оставалось хвататься за голову: "боже, где я?!"... Впрочем, мне опять - много не надо.
  Расписываться в этом и под тремя замками страшно, но... Понимаете, я не верю, что чудеса бывают. Я это знаю. Путем наипростейшего доказательства. Из натворителей - плохие атеисты:) Впрочем, тут загадочно получается - тут тоже лезвие. Между: до меня этого не было - а теперь есть. И - изумлением на глубине - да разве это - мое??
  И потому - краем уха, левой лапой, переводом взгляда почувствовав за кем-то - крохотный - ни взметни перо - отзыв того сквозняка (в резонансе не ошибаешься, от него вздрагиваешь, как струна): я уже безоговорочно - во все выси и бездны, радуги и облака - верю. А если - не - боюсь, мне никакое превращение воды в вино - и много большее - ничего не докажет...
  Только умей смотреть, а неведомое - щедро. Оно поделится.
  Сказали бы тебе тогда еще, глупой, маленькой - что чудеса всегда правда... Но далеко не всегда - счастье.
  
  И в этом - был прав тот миф, дурной и первый. Было дело - и в том, что сотворяла себе девочка мир, где ее могли бы любить - такой как есть - со всем подбором имен и разноцветными стеклышками... И - не только в том...
  Была правда - что все мое "верю" - переводилось просто. "Люблю". Теми сотнями "люблю", что до сих пор - и далее - будут в языке моем... Люблю - и поэтому ярче вижу: правильней вижу - тем вижу... Нет, "я от всего умнею" - и зоркой бываю на все. Но - на то - сначала.
  Урок - так себе лужицы московских окраин. И если здесь, сейчас, в где-нибудь, когда-нибудь я не проходила мимо - соприкосновения его со "всегда и навсегда", хваталась за голову: боже, где я! - и говорила, спасибо - тому уроку. И если когда угодно, с кем угодно - когда хотелось - умела - вглядываться, и спрашивать, и назвать - ваши же сказки, называть, не ошибаясь же? - спасибо тому уроку...
  Правда - нетрудно догадаться, с какой интонацией я обыкновенно произношу это "спасибо"? С регулярностью - получая на сдачу, от меньшего - готовности за 500 рэ на косметику продать тебя и порвать, до - на моих пристрастных весах большего - подписи: ведь ни словом, ни жестом возражено не было: мне - было возражено - под требованием - "говорить на общем" (большего: ибо первое-то протрезвит сразу: действительность - она груба, чем и спасительна...а вот - словесность - с ее игрой: как неумение чем-то дышать: трудно и страшно...а все равно - продышишься...и все равно - подведут). Ссспасиба! - ведь знала же, дура, знала - что только квадратные бетонные берега лужи, ряска и тина, ржавый понтон - хе-хе... Веселился надо мной мой трезвый циник, никакого взгляда мне не прощавший... Хе-хе - отвечала я ему - и, про себя - еще: не - только. И шла дальше. Своей дорогой... Мимо - бесчисленных маяков - тех сожженных мостов и недоговоренных сказок. За тем, что - кто? - ведет... Той, беспоследственной своей дорогой - "те, что идут за мной" - не мне говорить. Со всеми шагами в сторону - и с каждый раз каменной уверенностью, что иначе - не могу. Без всякой убежденности, что лучше я и выше - поймите, наконец, у меня тот - мой взгляд - на каждого мастера и каждого чудотворца, а в зеркалах мы отражаться не умеем - на себя так не посмотришь... Удивленный и нищий - когда я себя сравниваю; не считавший и глупый - когда накатит: когда делюсь; трижды удивленный - когда благодарят... Впрочем, в том удивлении, в знании - как иногда бывает нужно - чужое слово, какая-то невесомая доля оправдания беспоследственному, глядишь - бессмысленному - пути моему - есть... Если кто-то, когда-то - что-то из безграничного бреда этого повторяя - что-то то - узнавал... Ну что дальше - вам спасибо! (Знали бы те, кто утверждал мне - все это - про "не будут тебя читать" (с) - каких демонов будят - как безнадежно мало и плохо верю я в это "если" - и как не могу иначе: врать - не могу). Потому что - я не знаю, зачем я тут... потому что слова сгорят... а если - эти разноцветные осколочки - все, чем я смогу оправдываться - где-то там - в этом дальше и за порогом, где мне, может быть, и объяснят, так сколько же - и как - я придумал... И, боюсь, по головушке не погладят...
  (И какая безнадежная тоска - в том, что все оно - только слова, в том, что не умею... не помню? - ведь если так знаешь, что - было... ведь не в том совсем дело, что - плохо: оно потому и так - что и то лезвие, и все ветра... а потому что: ну почему - я не умею - ничего хорошего сделать - тем, что я умею: люблю?)
  Но - первые угольки ли - под той адовой сковородкой:), первые ступени ли - к новой дороге - "по-другому"... Но они - и оттуда... И если где-нибудь, когда-нибудь на всех берегах этой земли я не прохлопала - порой, чудеснейшее - место, где сквозит - спасибо - той невзрачной окраинной луже...
  Вот только интересно - с каким-то оттенком "страшно" - придти, проверить: получиться ли? - Сейчас, туда же - просквозит ли - чем-нибудь? Впрочем, явственно - не тем. Ключ - от этих ворот - глубоко на дне... Не - Пионерского пруда. И даже не - всех каменных морей и океанов, разделявших - острова того Нейрика...
  На дне - той реки, в которую невозможно войти - дважды... Как невозможно уже взять за руку - самого себя...
  
  Впрочем, прошу вас поверить - "Застава..." была не наставлением, но подсказкой... Не указанием к действию, но именованием его. Так подсказывают надоедливо вертящуюся в памяти строку, от которой все, что помнишь - ритм - и пару слов; так подсказывают в песне - забытое... И даже если это извечный "склероз первой строчки" - песня-то заведомо уже есть. С этой занозой в сердце и точечкой в мозгу - я - всегда была, но здесь подсказано, как оно называется... Чувством Дороги? - чувством иного? - впрочем, как ни назови... Смеюсь: может быть, ей я и обязана основополагающим методом моих будущих "научных работ" (к счастью, у меня их было немного... собственно - два диплома... и даже - один. Первый. Потому что на втором - говорить на моем хоть как-то разрешили... могу как-нибудь показать: есть в нем что-то любопытное): "Это должно быть так, вот так и вот так... а теперь - где мне искать источники, это подтверждающие?" Дважды к счастью - я абсолютный "гуманитарий";) - там оно - почти - безответственно.
  
  И еще один "подарочек", который, возможно, был и от "Заставы..." - от того, что вычитало в ней мое одиннадцатилетие - не то, чтобы отравленный, как тот, другой - но вряд ли полностью полезный. Если не принимать в расчет, что кошку лаять - не научишь. Право на инаковость. Право на бытие тем, кто-ты-есть... И смутной подсказкой: а если ты не один... В смутных первых классификациях, куда идут люди, составляемых еще в том одиннадцати-двенадцати летии - была - та пресловутая лестница - движения вперед и вверх, вдогонку за - бытием где-бы-то-ни-было первым... И было - совершенно верно - Якорное Поле. Своя Дорога. И оно было - в другую сторону. Впрочем, нескоро я выучилась вопросу: "Хорошо - стремись вперед... А где - перед?", и девизу: "Время - ты пройдешь!"... И даже чутье зверя иного, нестайного - изменяло мне порой: и старалась прикинуться, построиться в ряд - быть такой какой не могла: такой же... За последнюю такую попытку построиться в мир "обыкновенный" - бывший лет в четырнадцать (самое начало: точно под день рожденья) - жизнь меня - руками тогдашних близких: под которых и пыталась строиться - нащелкала по носу, не то, чтоб больно - но довольно подло: обворовала и исподлила. У начала моей "нефомальности" есть причины - с именем, с фамилией. Дальше была - уже она. Разная. И она - тоже нащелкала.
  
  И еще, в сторону, другое: знаково, что куда-то делся же - из той, в папочке, "Заставы..." эпизод про мадам Валентину, про Лотика, эпизод, связующий со всей эпопеей, с теорией Кристалла... М.б. какой-то журнал не донесла наша "особо старательная" почта? Хотя проверила - слишком мал, короток отрывок о - между помнящимися эпизодами... М.б. только в моей памяти провалился он глухо, на дно...
  И, говоря напролом: срезая многое - в Дорогу, в многомерность мира и миров - я так верю, что почти знаю. В пресловутый Кристалл... Ну, не то, чтобы категорически - не... Мои-то - все теории сводили к "хожу - и все"... Я это вижу по-другому, а как - теоретически ни в какую не объясню. И даже - сказкой. И даже - словом... Мало меня - для той музыки сфер. И еще немного - это вроде как пытаться объяснить мгновение, повисшее между - рождением - тех слов для той песни: каждый раз единственной. Что-то близкое литературоведению - делу, ИМХА, конечно, но ИМХА, блин, филолуха - в чем-то изрядно нездравому... и, главное, бесполезному: научные исследования по вопросам "как сделано?" - стихи, проза и ты ды вызывают у меня нечеловеческое недоумение: а зачем? А иногда - и бешенство: потому что расчленение есть убийство, а что есть пресловутый "анализ" - как не?..
  Что это особенность взгляда на мир - я согласиться готова. Что так кому-то проще правильно понимать - тоже. Не согласен только с одним: не говорите мне категорического: это - так.
  Не поверю.
  Потому - не поняла и не полюбила я - всяких-разных Знающих Структуру Дороги (с) - впрочем, тут хоть пиши (тм). Впрочем, этой одиннадцатилетней еще лет семь-восемь до первых определенных столкновений с оными - и всякими там Знающими, Видящими-Помнящими-Глючащими, энергетами, Просветленными и т.п т.д. т.д. - которые так широко распространены в узких кругах. К счастью, первыми на пути моем попались определенные экземпляры, которые небезуспешно научили меня смеяться.
  Впрочем, Помнящие-Глючащие - это уже далеко другой этап:) так что - буду я опять конспектом. Здесь опять же все разворачиваемо - но, под угрозой никогда из этой телеги не вылезти...
  Я условно верю - ну, почти каждому - говорящему - о своих берегах и мирах: было. На всю - безграничную - длину того "может быть"... И да, с одной стороны - "никто мне не враг, никто мне не друг, на каждый учитель"...если и не было - то живой-то перед тобой - был...если и зеркала - то его зеркала, и нередко интересные. И, совсем заговариваясь - те самые - косые-кривые, я их отвратительно веду: мне проще петь или трепаться - разговоры о Дороге (о мирах, что то же)... - немножко, краешком левой лапы уже - и на Дороге. Пока мне не навязана ситуация парты и кафедры - с моей точки зрения - пока мне не начали объяснять, как оно должно быть: кто - а главное - кому - тут может быть должен? А если я начну проверять ваше право - говорить - своим слухом - каким строчки в песне проверяю - то? (иногда, правда, проскакивает - на такие мели наития... и здесь иногда такое проскакивает) - и своим, над собой, смехом? А оборонительный периметр у меня однако ж не фиговый: на меня строенный. Граница "может быть" и "быть не может" - она ж - лезвием... Так что - не будите зверя...
  Ну - и что-то вроде главного аргумента: верю-верю всякому зверю, но хоть кирпич мне на голову уроните - хреновые стихи - все равно хреновые. И никакая высота, и никакая магия тут уже не помогают:)
  
  "Застава..." оказалась для меня - в нужное время, в нужном месте, на нужном состоянии сознания:) Но писать те самые книги иногда - не самое лучшее для автора. Такая любовь порождает дальнейшее требование - по планке впечатлений, по планке тех, наложенных мифов, - а что ты скажешь мне дальше? Не все - выдерживают.
  Она мне и в детстве мно-огое из последующего Крапивина перешумела. "Детей Синего Фламинго", тех же, благополучно упертых из школьной библиотеки - было, но как-то не очень, не то... И ту, что печаталась в том же "Пионере" - на дурной уже бумаге, после - что-то там было про мальчика, корабль и полинезийские острова - не тем... не тем так глухо, что провалилась, ни впечатлений, ни названия - кроме вот этого, почти до обиды: не то.
  Почему дальше стало как-то не до Крапивина? А вот не знаю... Но - как-то вот стало. И как-то ушло. Далеко и надолго. Вроде и ближайшая приятельница в первом вузе аж диплом по тому самому "Кристаллу" писала - а вот нет, никак...
  Чтоб вернуться уже к двадцати шести летней мне. Пополнением в книжном шкафу. Из принципа - "что почитать" - а пусть будет... Знаково, что "Кристалл" был из купленных книг последним - и дело не в жабе, душившей покупать "на почитать" сразу пару томиков. Ну, по крайней мере, не только в жабе...
  Честно - пыталась вспомнить - ту музыку, то созвучие - было... И скажу - что отзвуками и осколками мне это удавалось... Не там. Где Безлюдные (пустыри...старые подъездные пути...места, где кончаются рельсы...полузаброшенные заводские районы - моя окраинная душенька - узнавала - свое: резонансом по простейшему: пройдите как-нибудь под мост, видимый с моего балкона - поймете: увидите...только идиллий там - не отыскать). Где поезд до станции Мост. Где - как - узнаваемые детские обиды... Было...
  Было - но...
  Но кто пожимал плечами, и шепотом, на ухо говорил: не то? И отзывался - непрошенной зоркостью взгляда: злого взгляда - первого того периметра обороны, сквозь который - проскользнуть - какому чуду дано?
  Может быть, дело в том, что мне, взрослой и "нормальной" - на этом настаиваю - так и не ставшей; притворяться - да, научившейся... а кто не знает, какие внешне - фанатики бывают - из втайне еретичествующих?.. просто не дано - той самой ностальгии по детству, которого не было? Я знаю, что оно - было... Я знаю, каким оно было... И, более того - там, за периметром - я шепотом скажу, что оно и не кончилось - как не кончаются родники, питающие реку... И в том, что потечь вспять - не дано - есть, наверное, какая-то правильность... даже в море, в вечном его возвращающемся котле - ни одной волне не дано вернуться на глубину, не пройдя: не разбившись...
  
  Я честно скажу: читать. И разбираться самим.
  Я честно скажу: автор из "моих": моего подхода к книге. Я их - для себя - делю, не мудрствуя (литературо(в)ед фигов:)) - на книги-фильмы и книги-собеседников. И первые я не люблю. Но это тоже раскрывать безгранично долго.
  Собеседник. Собеседник однозначно. Но почему мне так настойчиво хочется попросить его - в первую очередь, выключить телевизор? Но почему вокруг - с непреодолимостью - рисуется кухня, настойчиво располагающая к "кухонной философии", где очередная, подтвержденная цифрами и кошмарами цитата о "скоро нам будет нечего есть!" - смачно закусывается бутербродом?
  Потому что - собеседник мой взрослый? - и у меня уже никак не получается это забыть - и более того - наставничающий взрослый. В этот миг - отпущенный - "держащим за шкирку" мальчишкой - под пристрастный взгляд моего оборонительного периметра - который наставнический тон провоцирует на раз-два-десять...
  И ему бесполезно говорить - я не хочу. Хочу другого. Чуда. Доверия.
  Нет же. Тот во мне, кто активирует мой периметр, смеется - и берется предсказать - не сюжет, так берега сюжета. С точностью, с какой можно, в зависимости от программы, предсказать нашу программу новостей (не уверенно - где бабахнуло - но что бабахнет... угу: по принципу: передаем последние новости - здесь звиздец, там большой звиздец, там ну просто звиздец! В заключение о погоде: полный звиздец!).
  Будет взрослый мир - гласно или негласно жестокий и подлый, где люди наихудшие, как правило, разнотипные "стражи порядка" - садисты и сволочи - кто не - трусы; далее - военные, далее чиновники всех мастей. Может быть, мир взрослый, ему противостоящий - мир лаборатории (работы), и конечно, мир дома... и Лугов - который, в целом, один большой дом (и как-то все-таки не держит... впрочем, мой, наверно огрех: ну не верю я "в землю, не знающую горя"). Как вариант - объединение в чем-то дома и работы - клуб: занятая делом "иванчаевая вольница" под руководством идеального взрослого... Последний - еще один знаковый персонаж: идеальный взрослый - типа Командор:) - так или иначе в душе мальчишка - по работе: журналист, писатель, художник - и всяко творческо - иногда еще учитель/вожатый - скажу все-таки: чем-то безнадежно похожий на того собеседника... И сопутствующие ему помощники - среди которых часты ученые - и часты священники... Им обратное - лазутчики взрослого мира: подлого - в мир детский: плюс-минус одновозрастные "гады" всех мастей, нередко сотрудничающие с подлецами-старшими. Да, и еще - вполне возможно - где-то на заднем плане как-нибудь идущая война... И всегда противостоящий - беде, и даже если трижды в повествовании - есть, почему-то всегда под угрозой - небыли, потери; и даже если трижды в жизни - все равно, как-то высоко и далеко - еще чуть-чуть - и как тот Небесный Иерусалим - просится вот так, с буквами - Дом, где Мама. (не сомневаюсь, впрочем, что перечислила - не все берега действия)
  И, конечно, главный центр противодействия миру подлому и взрослому - про который отдельно - эта ребячья вольница, летняя страна, где цветет иван-чай. А вот теперь я серьезно: я со всем страхом мифотворца, для которого эти слова - в чем-то - расписка в бессилии... Я понимаю, что автор знает мальчишек значительно лучше меня - этот мир знающей со стороны, и со стороны не лучшей. Я понимаю, что мне - своих детей не имеющей - не судить (говорю, чтобы не сказали - мне...) Почему я не верю? Ни в большеглазых, удивительных - добрых, в конце концов - пресловутых "крапивинских мальчиков". Ни вот в ту - иванчаевую летнюю вольницу, где "никто никого не обижал"?
  ...Ну, скажи себе: опыт детства рожденного - чужого - и на этом успокойся. Скажу. Приведу примеры и такого. Только - как-то не успокаивает...
  Потому что - авторский - он тоже взгляд со стороны - взрослого, очень взрослого - и не той тоски ли по невозвратному - по "я возвращаюсь в детство"?, взгляд меняющий и перекрашивающий: у которого в палитре просто цветов существенно меньше. (далеко - вполголоса: уже сам по себе запускающий механизм мифа, говорящий - герою гибнуть...тому самому - светлому и юному - гибнуть...так - по закону?) И да, договорю - в этой преувеличенной - перегретой - ну да, правильное слово: любви - бережности и нежности - оборотная сторона монетки уже - мучительство. Которым - я проговорюсь - и оборачивается. Это еще не логика - какой ты замечательный, какой ты прекрасный - как бы так тебя убить помучительнее, чтоб все подольше поплакали? Но все-таки... Все-таки - договорить бы злее, но - это уже мой мифотворец толкает под руку, утверждая простое и странное: понимаешь, они без этого не взрослеют...
  Ну да - без смерти не взрослеют.
  И второе - ну да: они. Заметили - мир не то, чтоб исключительно - вроде бы нет, но как-то подчеркнуто, выразительно мужской: мальчишеский. Больше скажу: появившаяся особь женска пола (и возраст-то неважен) - если она не представительница Дома (мама, сестренка - тд.) и не каким-то образом его заместительница (девчонки-"мамы" изолированных по какой-то причине мальчишеских компаний) - и не, по сути, тот же Дерзкий Мальчишка (которые - ну да ладно - иногда бывают и девчонками... и, сказала бы я вслед, на этом пространстве - не слишком достоверно бывают) - то в любом случае, опасность. То: та - на чем кончаются звезды-дороги-сказки-изобретения - и начинаются бантики-хомутики, гольфики, сережки с божьими коровками и бог весть, что еще? Да-да, какой-то странный закон всех их, ищущих праздника возвращения на берега... Понимаете, "внук солдата" пресловутого "пепси" никогда не выберет - внук - тот самый, кому и алые крылья, и зеленый малахит травы, и свирепые струны, и волшебные страны - и все на свете... Это тебе - и пепси, и бантики-хомутики-оборочки, и все такое на свете. И взгляд вслед - этим, уходящим - все равно уходящим, даже если ты уходишь первой... Ну - и право гореть с домом, который больше не нужен.
  Скажешь, несправедливо?.. - я пожму плечами: справедливо, отчасти. (И кому интересно, что - как - тем, с бантиками и гольфиками, я, не научившаяся быть ни взрослой, ни человеком, адски завидую... Но не говорить же - разворачивая все там, вначале - что там еще есть, в этом "старше"...и немного - про тех, кто держит в руках судьбу...кто знает - каждое па этого танца. Оно долго - и оно не о том.)
  И я молчу: справедливо. Как все, к чему я бы ни "придиралась у Крапивина". Это может быть и так - но вообще ли это так?
  А может - просто неприязнь моя к "вообще"?
  
  Вы не поняли. Это не преимущество. Это - немного - и страх. Потому что каждое "не верю" - земля пустынная и каменное небо, где не расти и не дышать. Потому что каждым - не верю - ты - у себя же - отнят.
  Вы не поняли. Это все равно - благодарность. И детЯм моим - если вдруг они будут - это невесомое "если" и сомнительное "будут" - просто я, ступив на берега этого марта, совсем не знаю, что там - и о чем - будет дальше - Крапивина я, пожалуй, подсуну - когда-нибудь...
  Вот только не знаю, "Заставу..." ли...
  Может, и "Заставу...", но...
  
  Впрочем, оно, наверно не передается по наследству - безумие... Выслушивание - подарка, что был там - для меня.
  Отравленного подарка...
  
  В этом виноват не Крапивин. В этом виновата исключительно моя собственная на голову ударенность - и тогда - бывшая... Непрошенный резонанс струны (и, кажется, той же, что сейчас - чтоб ее! - отзывается на проповеди этого - сегодняшнего - героя, который на этот день - чем бы ни отвлекалась - далеко не ходит... стоит окликнуть - и даже не окликая - ох, чтоб тебя, Арнье), который адски далек от только умом понимаемой разницы причин и поводов...
  Давать такой подарочек нам, плохо к земле привязанным, - давать ребеночку в руки бомбу. Подорвется - и добро бы только сам подорвется...
  
  Ага. Вы правы.
  Я действительно - верю, что он пробился...
  И - нам - это действительно отравленный подарок.
  
  Прав был мой братец, доказывая мне - как обидно: до слез - и кажется до кулаков (мы в возрасте сознательном, да и полусознательном, дрались чаще по причинам идеологическим - так, первый в своей жизни фингал под глазом получила я за то, что агрессивно не согласилась с постулатом, что людей однажды заменят роботы - слова кончились, в ход пошли кулаки - ну, и получила сдачи) - что ни фига: не было. Что свет в конце тоннеля - конечно же - оказался поездом... Который и размазал - на фиг... Что сколько-то там вольт - как там - щелчок и кучка пепла? Нет...это потом...это уже ему в институте препод выраженьице подскажет... да и пепла - не было. Ну - значит и вообще. И все... То есть все - совсем... И никакой тебе Заставы...
  
  Уместись оно тогда в моей голове - вот так: с точки зрения мира здесь - проваленным, целиком, вплоть до гибели... Не знаю, что было бы - потому что меня бы не было... Но жить - мне бы было много - очень много проще.
  Но - эта была моя голова. В которой - так - уместиться оно не могло.
  Все мое, что было - до - "Заставы" - все, что было после, и, наверно, все, что еще только будет - будет, которого я не знаю - было построено - на той возможности пробиться... Невесомой. Недосказанной. Предлагающей прямым текстом - давайте все-таки поверим.
  
  Поверила. Сразу, безоговорочно. То есть - узнала: да, это так - тем последним атомом сопротивляемости - было... До которого - жизни - все позиции сдам... Но - если до него - надавить...
  Меня - "взрослую" уже меня - насторожили только те доказательства, которые нанизаны потом - по всему "Кристаллу..." Прорвался - вот он: живет, растет... Когда так доказывают "было" - почему-то немного настораживаешься...если в это "было" давно и непреодолимо - веришь... Когда так доказывают: было - начинаешь что-то подозревать. Не самое и не лучшее.
  И - особенно - в "Белом шарике...". А вот, а не сам прорвался, а помогли, а было бы...
  Оно разбавляет. Оно подмешивает недоверия - это "было бы"... Если ты уже знаешь - было.
  (хотя - в сторону и о настолько своем: что ж - иногда через те реки и нам нужны проводники...ну, не случайно же - перед Перегоном Ветров - Южный Разъезд (вполголоса "где меня встретят те, кого я любил") - и совсем шепотом - и можно догадываться, кто - переведет тебя за руку, если - той дороги ты не узнаешь... только где мы ее - не узнаем...)
  
  Да, и спасибо : это так ясно, что я бы могла - забыть сказать: ну, конечно, всякий яд от чего-то - и лекарство... Все от того же, но иначе. И подсказанное знание - что можно - уйти, есть - еще и возможность остаться. Задумчиво: долг остаться? Так знание - на своей шкуре - о том, что с обыкновенным притяжением земли вступает в игру притяжение небес - и оно перетянет - и заставляет одевать тяжелые ботинки: чтоб не унесло... Чтоб раньше времени - не унесло?
  Так - правильно?
  Ведь знание течения - своей реки - есть и знание о том, что все реки рано или поздно впадают в море? Пока не грянуло - пока не грохнуло - пока срок не подошел - ты: не вправе перешагивать? И - потому что знаешь... Потому что - то небо все-таки держится на тебе? И если ты здесь - то это - зачем-то (даже если ты глухо спрашиваешь: зачем)? Хотя бы - ради этого, чтоб его, отпуска...
  Так одних знание, что есть корабли - ставит на палубу: прочь; а других - оставляет - стоять на пристани... Хотя бы потому, что - для того, чтобы им отплыть - кто-то да должен махать им с причала. И - сказку ту - досказать...
  Я и хуже скажу: так, одних знание - что есть иные берега заставляет - двери перед этой жизнью захлопнуть - на тройной засов: я тебя не знаю: не-будь - пытаться удрать, отступить - от здесь-сейчас - в где-то, когда-то: говорить - как бы там было (зло поправлюсь: и как бы ты был велик и настоящ)... Все мы под этой угрозой ходим - и я не ошибаюсь: угрозой... И даже не потому, что реки не текут назад: что все, что там - волнами на поверхности, отражениями - это тоже жизнь, и только жизнь... И как же: самому себе плотину ставить - и даже не плотину: замирать - разливаться болотом - и ядовитым, добавлю: потому что ты - отворачивайся сколько хочешь: жизнь-то от тебя не отвернется. И не простит. Главное - что и они не простят: те берега, что ты - откуда ты: эти ветра, эти осенние листья, эти берега края света - они во всегда и навсегда: но том "навсегда" - что любое "сейчас" - на раз просквозит... Только - если ты не захлопнешь двери. (Злой вопрос, право: почему из господ категорических "ушельцев" - так мало - хорошо пишущих?). До - края света идти - километров восемь, по дороге, по комарятникам, в сбивших на фиг ноги гадах, сокращая тяжесть дороги купленным в местном ночном самым там приличным пивом "Волга" - и не зная, в общем - что там - край света... И только так - когда там, на рассвете, сойдутся - море и небо - и окажется, что ты сидишь - на краю - тогда и выть, и не находить слов, и находить слова, и выть снова - потому что не помнишь - как оно - пойди туда - дальше, а - "как меня не вымоли, как меня не выдумай, нет такого имени - и такой воды мне нет - в берегах всех рек"... Но - на вопрос "кто тебе это подарил?" - я ведь должна, и я отвечу: людей, время, место: жизнь... Это же - и есть - жизнь... (ага: я, кажется, понимаю фразявочку: мир, как средство диалога с богом... то есть, понимала бы - умей я - хоть немного - верить).
  И как я перед ней закрою двери?
  На вопрос - человеческий - об эскапизьме: я обычно пожимаю плечами - и говорю, что - раз: мне больше нравится слово "бегство"... А два: ну, хорошо - а день перед телевизором (в современности еще: возвышенные политиццкие посты в ЖЖ) - это - не?.. Оно реальная жизнь - да? Ага: "Вы не интересуетесь реальной жизнью: вы футбол не смотрите!" - бы-ыл у меня такой шедевральный диалог... Но - так это же происходит? - ну, так и море - происходит - год за годом - тысячелетия... Почему я должна предпочитать слушать то, что - пройдет? А главное - кому - я это должна?
  (ответ другому: нечеловеческому - хотя и человеческому тоже - тебе, за спиной, френье Арнье, чтоб тебя, - повторяемый не раз, не два, не десять: я никогда не поверю, что мир земной - и какой бы то ни было мир - подмена: я для этого слишком язычник - а он - слишком правилен и прекрасен - чтоб быть таковой. С тем же, что жизнь человеческая способна натворить и наваять таковых подмен кучу - соглашусь и безусловно.)
  
  Но мы - что бы, и как бы - не отвечали жизни - под небом ходим: под притяжением неба. И - что делать - когда с той стороны, которой не было - не будет - быть-не-может - начинает - ощутимо - сквозить: сносить? Впрочем, скажу, как запиравшийся - за запертые двери тот сквозняк не проходит - прорывается брат его - и страшнейший: и имя ему отчаянье... И если здесь сорвет на побег - то он - откуда: куда-нибудь прочь - из невозможности дышать под каменным небом - у которой всегда: ну, хотя бы - часто - есть - облик человеческих причин: обязательно она - "из" и "от". Что такое - невозможность вдохнуть - я знаю: и когда не все равно ли - проще - вообще не дышать - и я - из тех, кто выматерит - предпоследний... Да, все-таки выматерит - ибо не раз напоминал - себе же: что кроме бога и балкона - есть еще и порог. Дверь. Здесь.
  (Я еще в сторону скажу: да, именно - "смерть страшна только телу: душа ее не мыслит"... И - но? - добровольное согласие не быть - для меня - не героизм, не трусость... Другое: только то, что по себе знаю: просто - невозможность дышать: вдохнуть - то, что для тебя на тот момент - воздух... Сколь угодно глупое - и потом прошло - бы и может быть... только умирают не оттого, что не могут дышать - завтра, послезавтра, вообще - оттого, что воздуха нет - вот эти конкретные сколько-то минут... секунд? Так что да - из тех, кто выматерит - я предпоследний: и выматерю - как остающийся: знающий - каково оставаться... А вот из тех, кто осудит - я не последний даже: я в этот ряд не вставала - и не встану... И - потому что: но то, что там, на глубине - о том же: я и выговорить боюсь - слишком оно - не по-человечески...)
  Но - ты все равно не спасен. Потому что там - за дверью - тебя все равно встречает - ветер... Ветер - в том числе, с того края света - отозваться на который - уже пойти, а не отозваться - ты не можешь... И - горе тому, для кого - в какой-то миг жизни - с тем же неизменным третьим - стержнем оборота: небытием - "откуда" вдруг меняется - на "куда"...
  И под этой угрозой мы тоже - всю жизнь ходим: все жизни (говорю это "мы" - безо всякой уверенности, из чувства низкого - вы проверьте: взвесьте - как оно звучит, скажи я тут - "я". Так - как-то не стыдно). Мы ей уже пойманы - в миг первой убежденности в существовании - иного: в миг первой тишины, повисшей между словами, складывающимися - в то самое (наверно, если они и - звук, если они и - кисть - то - оно все - то же? - впрочем: это лишь иная форма слов: разговора - с людьми и с - тем ...) Первого - да, так - шага твоего по земле иной - слова... И - если ты посмел согласиться...
  Встав - между двумя берегами, ты не вправе надеяться, что в какой-то день они у тебя под ногами не разойдутся. (выпендрюсь ведь: встав - на лезвие между землей и небом: между берегами - между было-будет-есть и "не было, не будет, быть-не-может" - ты не вправе надеяться: если бы - "что это будет не больно" - что однажды оно тебя на фиг - не располовинит... ты заранее знаешь - так будет...)
  Мы - о той возможности пробиться загодя знаем. Мы и дорогу помним.
  Нам только подтверждать опасно: отравлено. (Ну - разве: может быть - чтоб от того отчаянья - глухого - спастись? От - если и снесет - оправданного на человеческом?)
  И - если мы до сих пор и удерживались - не наша в том заслуга...
  
  Унесло-о... Ну, ладно, ладно - все это только гнилые отмазки и оправдания - никчемушности нашей - в "объективной действительности" - а еще ненормальности нашей же: безумия - и, так наверно? - одержимости (ну, это уже к специалистам:)) - а ты, та-которая-кажется-не-я - не хихикай).
  Самое грустное, что мы это - едва ли не лучше всей многосоставной шеренги наших судей - знаем. Зеркало - в которое смотреться: трезвое - не попинаешь - и насмешливого внутреннего циника - это едва ли не первое, что дают нам в нагрузку - в час, где начинаешь понимать. Для самообороны - от - нас же. То, что - кто - ведет - оно не только тебя с земли выталкивает - оно же на земле и удерживает. Зная - всю невесомость нашу - иначе-весомость - и нагружает. К человеческим - тысяче и одной, неосознаваемых по большей, причинам оставаться на земле - нагружая вдобавок еще тысяче и одну - нашу, столь же - порой - неосознаваемую... Ибо задолго - до начинания понимать то-что-ты-понимаешь - где-то на заднюю сторону сознания запаиваются фильтры, подсказывающие - более слепым нам - как в Мире Людей - не бывает. Иной раз - перебарщивающие: более человеческие - чужаки нередко - более послушны... Что это - фильтры - когда дорастаешь до той скорости перехватывания слов, на какой оно работает - понимаешь... Ну а как иначе - с созданием - которое краем первого мига - удивлено: что огонь - жжется, и снег - на ладони - тает (и что - сам знаешь - что десять раз оно бред - от этого ничуть не легче).
  И главное - те, кто ведут нас по жизни - знают: как - и чем нас грузить, чтобы удержать. И грузят ведь - не промахиваясь. (Знал же - чем надо давить на меня: на что...мог бы, ветер мой, чтоб тебе - и поменьше - показывать, каково - остающимся... впрочем - поверила бы я - меньшему?). Хотя - не всегда оно - тяжесть... Иногда - и радость. Зоркость на мир и чудеса его - и та удивительная легковесность наша, всеми - отмечаемая - и многими - клеймимая. Мы не то, чтобы меньше дары земли ценим - может, и больше: иначе (тем "иначе", что и без воздуха способно оставить, и таким перед людьми выставить...) - но, пока хватает сил, нам легче - и танцевать, и превращать - картошку в трапезу. Чуть меньше - чуть легче - думай о том насущном хлебе, а тем более - о ненасущном: принятом - статусном - и все тебе будет: и на хлеб, и на масло, и на бусинки, и на чудеса... И только устанешь - челюсть до полу ронять, когда у людей спрашиваешь: да что вы во мне нашли? - и слышишь в ответ: радость твою. Оптимизм. Жизнерадостность. (Еще есть - тишина и спокойствие, которые так я и до сих пор не понял...может, когда-нибудь). Боги мои боги, которых у меня нет - да откуда?! Если в душеньке давно - пустоши, где выжженные, где минные - и себя за руку ведешь: как бы не рухнуть - а вот, выслушиваешь... Но ведь ты - смеешься? - делишься? - любишь? - а если это - из последних сил?... Ох, радость моя - смеется ветер: а ты: мы - бездонны - как то море - между всеми берегами... как - все равно какое море.
  А потом? - а ты сначала дойди - до потом...
  Как эти - знаете - удивления всех воспоминаний: такой светлый, такой жизнерадостный - господи, ну как мог - откуда? А хотите - я отвечу - откуда: со всей наглостью мелкого и не лучшего ручейка - но - тех же рек. Та жизнерадостность - есть только открытость: пронизываемость - для всех ветров - в том числе - и для тех. Однажды и пришел тот самый - и снес...
  
  Нельзя - такому детству - так подтверждать - такую - возможность пробиться.
  Потому что - как справляться с отчаяньем - мы как-нибудь разберемся. И то - не всяким: придушить нас - в общем, лишь чуть сложнее: мы петь примемся - с тем делить - а тот ветер заведомо бессмертен - и дыхание поддержит... вот если - уже - не петь. Так что - можно...
  Но - понимаете - даром ли, радостью, тяжестью ли - то, что нас на земле держит - держит вовсе не ради того, чтоб на ней - удержать... Он-то - наши реки - лучше нас знает.
  Чтобы если и снесло - то так - тогда - и тем.
  
  Что делать с часом отчаянья мы условно - знаем. Жить. Держаться.
  (дальше - оно уже, кажется, не по-людски совсем):
  Что делать - с часом восторга - знать нам никому не дано. Да: восторга - исторнутости из - с радостью знакомого не очень. А если и - то с той самой: "Радость моя - мы летим..."
  Когда где-то - когда-то - всегда: там, где надо - сквозняк тот становится - ураганом? Резонансом - по тому последнему атому сопротивляемости, что и есть ты - цепной реакцией, сносящей всю эту систему самообороны от самовыноса так безнадежно на фиг - что опомниться просто не успеешь - не сможешь... Что - ничего не остается - кроме того самого, с тобой родившегося - знания - только так - и проходят: на другую сторону всех сторон - напролом - сквозь все прямые и параллели, сквозь свет в конце тоннеля - с неизбежностью оказывающийся поездом, через всю эту опорную стену: не было - не будет - быть-не-может: небытия... (нельзя - запретно трижды: говорить нам, что оно - можно - так беспамятно мы это знаем...не подтверждай: оно само придет!) Когда то самое наше "дальше" обретает голос - говоря нам "вернись домой!" - как, чем, на какой земле - устоять?
  (в сторону: о совсем запретном - себе же: когда - твой же огонь - говорит тебе: вернись домой - ты попробуй, вбей ему в голову, трижды тебе ведомое, что гореть - в первую очередь - больно... наши стихии - нас, смертных - в глаза не видели - они - равных - зовут... да и вбивать - физически - некуда: головы - нет... да и - не успеешь...)
  И куда-то в сторону - себе же - я (я!) - готова признать, пожалуй - что спасение - только успеть призвать на помощь кого-то по эту сторону - земли и неба. Будь то чужие руки - будь то боги. Это, собственно, первое - что произнесла я себе, с усмешкой: молиться... Здесь - если успеешь - и любимым молятся - удержи! И - не мне - совет: но - понимаю - почему - в веру разную, разную - уходят - те, кто натворительствуют - по уши уходят... И чем тяжелей и строже, на самом деле - тем плотней... Потому что и оправдание - существованию - страны той: мира подлинного - и камешек потяжелее - грузом: будь на земле - потому что там задуман - потому что удержат - хотите главное: потому что ты - нужен. И, снова шепотом, я: не мне - совет - потому что мои ветра: боги - да и хуже: не проговорюсь - там, по ту сторону всех приливов: будет - только хуже... Звать: удержи - то, что тебя - и сносит?
  (И, еще тише - молиться? - это я себе? - это я себе - в марте... не смешно, Рыжая: а если - это - перехлестнет? - ты ж знаешь, что бывает - за таким вот перехлестом... и если тебя научить - верить, то только так оно и бывает...)
  Главное же здесь: если успеешь.
  Знаю: накрывало: да - волной и ураганом: каменьем - где там богов, где там любящих рук - идешь - себя не помнишь... Не обернувшись - по пояс: и по всей дороге - не проснувшись - я знаю: меня - сносило...
  Но так как - было, так как о том - в прошедшем времени, не о себе говорю, я скажу, что выводило - назад... Это - на наше счастье (шепотом: это - если все-таки - не пора?) - и в полном громе на голову: урагане - наших стихий - бывают - мели... Место выдохнуть - передохнуть - и если - опомниться: куда я: где я? - и самому уже - включить - все фильтры и все системы самообороны - всю ту тяжесть, что тот самый - зовущий - ветер - на тебя и нагружал... тот стержень "должен" - на котором ты - бабочкой на булавке... И остаться... Если, конечно, оно не пересилит.
  (глухо - и не о людском совсем - это нельзя говорить и это надо сказать: было. Было же. А знаешь, как я - то последнее, нечеловеческое - мое - день за днем, год за годом - жалеет - о том, что тогда - повернула назад? А знаешь - я ведь обещала вернуться, как только соображу: можно. А знаешь - и это страшнее того страха, что после - вне скобок - а если - то место - тогда обиделось, подсунув потом какого-то малолетнего гобла - мол, да что же ты... а если - больше - не услышу? Ну - как там? - "что делать с часом отчаянья мы условно знаем" - вот и проверим: насколько условно. К счастью, страха - а вдруг совсем отпустило: совсем больше - такого - не услышу - нам не дано. Легковесным. Рано или поздно - снесет. Ждешь признания - френье Арнье - ну, получи, ладно: оххх, не знала я, что зову - на свою голову... ты - такой ветер - принес. Здесь - другое. На счастье, я прекрасно знаю: этот мост подо мной переломится: не дойти - и не спросить... Ох, блин, не забыть: твой вариант - ты - эту весну - помнишь? - мне ж еще один метод спасения от того, что сносит, подсказал: дозваться до себя - вот здешнего, пожизненного - нехорошим каким вполне физическим методом - дозваться: чтобы охнуло оно: мать, че ты делаешь?!! - и погнало - в себя приходить - и полы отмывать:)... К счастью, у этого ветра не хватило силы сказать ему: а заткнись! Френье Арнье - я тебе скажу: пока - не хватало! - (и вообще, будешь мне так мозги иметь - я - вот правда же! - пойду в Зачатник свечку за тебя ставить!! - жаль, не верит...))
  И, конечно, оно немного и страшно - а что если в следующий раз, когда нагрянет - опоминаться просто - будет поздно? То самое мелкое место - позволяющее прорваться - жизни: ответу "Да - ипрст! - что я делаю?!" - и "Я не могу..." (которое всегда "не могу" - оно тоже не людски: потому что - хотим-то мы с этим ветром всегда того же - я и хуже скажу: все те сквозняки - и ураганные: сносящие - вызваны нами же: нашей тоской по тому, чтоб они - были. Эти - в отличие от отчаянья - благородны: не согласишься - не придут... а что мы с ними потом до грохота и кулаков лаемся - вопрос только - на нас нагруженного и их силы - ну, как ты обматеришь сильный: мешающий ветер в час, когда прешь нефиговую такую ношу - порой еще с ха-арошими парусящими способностями... которую - должен - донести...) - а если оно придется уже на тот миг, где и хотел бы назад - а увы, никак? Ухмыльнувшись - ну, это - "разбежавшись, прыгну я с крыльца и поеду в поле на косилке со скалы" - как-то поздно уже понимать, что крылышек-то нет... тут уже - или плюнуть и лететь, или... ну в общем, тоже - лететь... Ухмыльнувшись еще раз: ну да - "если парашют не раскрылся - попробуйте насладиться прелестью полета: другой возможности вам уже не представится!"
  Страх - знаю - напрасный. Потому что тем ветрам - нас обманывать - не за чем. Потому что, то-что-ведет - не поводок ни разу, не указание - другое: что-то вроде - ритма, мелодии - данного: бывшего - на которое уже тебе слова подбирать - которое никогда не знаешь, как объяснить - и как объяснить, что оно - именно то, что должно здесь быть... С вольной волей отпустить тебя - на все кривые дороги и чужие имена, чтобы ты и там подбирал - правильно. И подбирал - свое. С вольной волей никогда тебя - не отпустить, потому что сам - не уйдешь.
  Потому что - нет, и напоминание-то, и мели - тоже его рук дело... Это обязательно - чтоб еще на твердой земле - и про все напомнить: можешь ли ты - идти: что дороже - где нужнее? Здесь, сейчас... Это - как с любовью - которая обо все острые углы тебя обязательно личиком поприкладывает - а я и такая, и такая вот, и такая еще - ты все равно?.. И ты - скуля нередко, и нередко же - матерясь - на острые углы и мы щедры, и жизнь к нам щедра - ответишь: все равно. Вижу. Небо. И все равно - пойду... Когда нет того "все равно" - и любви нет...
  И наверно - это они же - тебе, рвущемуся - напомнят: и раз, и три, и десять - все, что на тебя нагружено - от всех глобальностей до самого мелкого: остановят и еще раз остановят - со спокойствием - знающих, что когда-нибудь да будет... Это - это - и еще вот то... ты все равно - идешь?
  Проверят... и тыщу раз проверят... по всем соответствиям - порой перегибая - порой, вынося на фиг - изредка, боюсь, просто силы своей - не рассчитывая...
  Ты же в отличие от - никогда не уверен...
  Даже - так ведь - на ответе: все равно - иду...
  
  Вопрос: высота-высота, я - домой? - все равно повисает над пустотой.
  Потому что никто на него тебе - здесь - до того шага - не ответит... Нет у нас - ничего - кроме столь же ощутимого, сколь непереводимого знания что - то - есть. И еще - вот этого, гадательного - но какого - в те сроки - ощутимого: мы. Тем же неоправданным братством - что в часы одиночества и отчаянья твоего - тебя удерживает, доказывая, что чудеса - бывают... Вовремя сказанное слово - чудо. А - так вовремя...такое слово... Но ведь - века и века веков - все мы - о чем-то таком - говорим... Не могли же мы все - всё это придумать - только придумать?
  Оно все-таки несколько страшнее - самому: взвешивать свое - столь неосязаемое... А сколько ты из этого придумал - все придумал?
  Ведь - никакого ответа нет - кроме: ну, дойду - а там разберемся...
  Я ведь однажды - дойду...
  
  ЗЫ: ну да:
  ...Не расспроси же - тех, кто на кухнях курит.
  Странную подлость горечи тех азартов,
  Гнусную правду нашей - бескрылой дури...
  Радость моя, да здесь все рельсы летят на запад!
  ...Но над тоскою - рельсов, столбов, развязок -
  Небом и ветром - лютой любви юдолью -
  Тайная радость наших крылатых сказок,
  Радость моя!..
  ...Так какого же черта больно?
  
  ЗЫЫ (в сторону): ну так вот он и ответ, понимаешь?
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"