- С какой целью вы убили гражданку Прибабахину? - в сотый раз
спросил оперуполномоченный.
Его крайне раздражало то, что преступник не хочет помочь
следствию. И выглядит-то этот преступник как последний пентюх, а вот те на -
упрямо стоит на своем. Не "колется" и все тут! Говорит, убил по неосторожности.
Опер устал: рабочий день подходил к концу, а дело об удушении
Анжелики Петровны Прибабахиной не сдвигалось с мертвой точки. Утром в
драматическом театре случилось ЧП: во время генеральной репетиции заслуженный
артист Авдеев, исполнитель роли Отелло, на глазах у всей труппы насмерть задушил
народную артистку Прибабахину, игравшую Дездемону.
- Поймите, я не хотел ее убивать! - задержанный, сидящий
напротив опера по другую сторону стола, тихонько заныл. Размазывая по черному от
гуталина лицу грязные слезы, Отелло вызывал к себе жалость и отвращение
одновременно.
- Я любил Прибабахину всем сердцем, - дрожащим голосом продолжал
артист. - Нежно, трепетно, творчески. Она была моей музой, моей хр... хр...
хризантемой! - Отелло разрыдался, роняя черные сопли на следственные материалы.
- Душить Прибабахину, то есть Дездемону, мне требовалось по роли. Я просто не
рассчитал силы.
- Те же яйца, только в профиль! - взорвался опер. - Да о каких
силах вы говорите? Вы метр с кепкой, убитая женщина на голову выше вас. Сто
килограммов боевого мяса ваша Прибабахина. Вы не могли убить ее случайно!
Задержанного, тщедушного молодого человека, сложно было
представить в роли убийцы. Его длинные, музыкальные пальцы с
гламурно-французским маникюром нервно подрагивали, в глазах застыл ужас. Опер
уставился на Отелло долгим проницательным взглядом.
- Хватит ломать комедию, Авдеев. Расскажите честно о своих
мотивах, и следствие учтет добровольное признание. Что вами двигало? Ревность,
злоба, корысть? Возможно, Прибабахина вас шантажировала? Или у вас был сообщник?
Признайтесь, кто вас надоумил? Кто подстрекал вас к убийству?
- Никто, я просто перестарался! - закричал Авдеев.
- Не верю! - возразил оперуполномоченный.
- Вот так же и режиссер говорил, - артист всхлипнул.
- Что и когда он говорил? - насторожился опер.
- Когда я душил Прибабахину, он кричал: "Не верю! Не верю! Не
верю!"
Музыкальный магазинчик "Триоль" располагался в полуподвальном помещении
новостройки. За три месяца со дня открытия, в нем побывало от силы пятнадцать
посетителей, и только один совершил покупку на сумму более двухсот рублей.
Однако первого апреля, в пять часов вечера, тусклая каморка "Триоли"
внезапно оказалась переполнена. Худенькая бледнолицая продавщица Леночка
пребывала в состоянии ступора.
- Вы что тут о себе думаете? - строго спросила расфуфыренная дама с
капризными губами.
- Да ничо они не думают, - тут же подхватила малюсенькая бабка, создающая
вокруг себя наибольшее оживление, - Куда не плюнь, везде облапошить хотят.
Прихожу, сегодня в поликлинику, а они говорят - ищите свою карту дома. Так как
же дома, если я вчера её у кардиолога-то и оставила...
- При чем тут карта? У вас даже машины нет,- рявкнул пузатый мужик с
протухшим взглядом, - давайте по существу.
- Зато у меня дети и внуки есть! - взвилась бабка.
- Где Светлана Михайловна? - продолжал пузатый. - Уже десять минут шестого.
Опоздавших не ждем!
- Опоздавшим - кости! - поддержала его интеллигентного вида женщина.
- Я что зря с пары сбежала? - огорчилась студентка.
С каждым следующим выкриком девушка лишь вздрагивала и пятилась ещё дальше.
Вежливый молодой человек в полосатом шарфе попытался её успокоить, но всё было
тщетно.
- Милая, а кто это у вас в динамике звучит? - сухенький белоголовый старичок
ловко пробрался к прилавку, - никак сам Владимир Викторович?
И тут, точно по волшебству, взгляд продавщицы приобрел осмысленность:
- Да, это Ивановский. Леонковалло, ария Канио, - едва слышно прошелестела
она.
- Будьте добры, сделайте погромче. Такая чудесная вещь!
Леночка протянула руку и охотно прибавила звук на магнитоле.
"Нет, ты паяц!
Ты наряжайся
и лицо смажь мукою.
Народ ведь платит, смеяться хочет он..."
Высокий пронзительный тенор Ивановского врезался в общий недовольный гул и
нещадно осек его. Несколько секунд собравшиеся приходили в себя, точно после
холодного душа. Затем пузатый, взяв ноту повыше Канио, заорал:
Перепуганная Леночка в панике выдернула вилку из розетки. От народной
расправы её отделяло всего одно мгновение. На счастье сгустившийся сумрак
магазина озарился, и на пороге возник изящный, Фебу подобный, хозяин "Триоли" -
Максим. Следом за ним, с грохотом хлопнув дверью, вбежала растрепанная пожилая
женщина в красной лыжной куртке.
Леночка с облегчением вздохнула.
- Светлана Михайловна, - подскочила шустрая бабка, - мы вас заждались. Это
очень неудобное место для проведения собраний.
- Я задыхаюсь, - простонала губастая дама.
- Товарищи! - объявила Светлана Михайловна, едва отдышавшись. - Я сама
только что узнала об этой некрасивой шутке.
- Как так? - пробасил рослый мужчина в кожанке, - а объявление?
- Увы, наша управляющая компания предоставляет машиноместа только на
условиях аренды.
Вежливый парень достал из кармана листок:
- Но здесь же черным по белому написано: "Желающим получить бесплатные
парковочные места собраться в пять часов в помещении магазина "Триоль"".
- Сегодня первое апреля, - фыркнула Светлана Михайловна раздраженно.
- Придурки! - пузатый мужик направился к выходу. За ним последовали:
вежливый парень, девушка-студентка и кто-то ещё.
- Везде облапошить хотят, - завела свою песню бабка.
Леночка всей душой и телом потянулась к своему светоносному начальнику, но
ей не удалось сделать и шага, как пузатый заколотил по входной двери:
- Откройте!
Максим подскочил к нему первым и принялся изо всей силы давить на кнопку,
чтобы разблокировать железную дверь.
- Сейчас, сейчас, - приговаривал он, ударяясь плечом о метал, - у нас
никогда такого не было.
- Мож примэрз? - предположил тихий армянин.
- На дворе апрель! - мужчина в кожанке отодвинул Максима в сторону и стал
тщетно биться о дверь вместо него.
- Всё ясно, - сказала студентка, - они нас сюда заманили поддельным
объявлением, а теперь заперли, чтобы мы товар покупали.
- Чушь! - фыркнул пузатый. - На кой мне ихние волынки?
- Вот-вот, - влезла бабулька, - кругом обман.
- Как вы могли такое подумать? - голос Максима вздрогнул от праведного
гнева.
- Без паники! - Светлана Михайловна достала мобильник, - сейчас разберемся.
Мужиков из ДЭЗа озадачим.
В этот момент за леночкиным прилавком неожиданно возник тот самый старичок,
поклонник Ивановского. Он взял стул, поставил его у стены, затем аккуратно снял
со стенда виолончель, и ничуть не смущаясь ошарашенных жильцов, объявил:
- А пока мы тут ждем... Арно Бабаджанян. Танец.
Первый же взмах смычка был полон такой силы и экспрессии, что даже
расфуфыренная дама замерла с раскрытым ртом. В этой музыке было всё: и горы, и
леса, и головокружительная высота голубого неба, и бескрайние заливные луга, и
много чего ещё неподвластного словам.
- Ай, молодец! - воскликнул армянин, - вот так красавец.
Отыграв танец, и не давая никому опомниться, старичок скороговоркой
возвестил:
- Эдвард Григ. В пещере горного короля.
Виолончель забубнила ритмичными басами, вокруг которых постепенно начала
плестись яркая, легко узнаваемая мелодия.
- Это же из Гарри Поттера, - обрадовался пузатый и, умилившись собственной
образованности, заметно смягчился.
Темп произведения нарастал, смычок летал вверх-вниз, а глаза жильцов
загорались в недоуменном восхищении. Сунув мобильник в карман, молчала и
Светлана Михайловна.
- Биз дат, куи сито дат, - согласилась интеллигентка.
Мужчина взглянул на неё с подозрительным интересом:
- Я и говорю - здорово!
За Григом последовал зажигательный "Чардаш" Монти, такой пламенный и
искрящийся, что бабулька принялась эпилептично дирижировать руками, а костлявые
плечи губастой дамы ритмично завибрировали, точно её включили на отжим.
Надрывная "Слеза" Россини подтолкнула вежливого парня поближе к студентке.
- Ты, кажется, с пятого этажа, -робко сказал он, - у вас ещё всё время
собака воет.
- Ага, - девушка скромно опустила глаза, - а ты на роликах круто катаешься.
Я из окна видела.
- Могу научить, - обрадовался парень.
- Было бы клёво.
Точно в опьянении старичок всё играл и играл, и когда на "Серенаде" Шуберта
свет выключился и зажегся снова, то никто, кроме хозяина этого даже не заметил.
Он распахнул дверь, впуская свежий весенний воздух, но мужчина в кожанке молча
показал ему кулак, и дверь пришлось закрыть.
Тогда-то к Максиму, наконец, и пробралась Леночка, полностью одурманенная
происходящим, но счастливая:
- Максим, это поразительно, - прошептала она восторженно, - ваш дедушка
играет как бог. Не удивительно, что вы тоже такой... Светлый.
- Никакой он не бог, а лишь хитрый бес,- Максим сокрушенно покачал головой,
- кому ещё могла прийти в голову подобная уловка? Истосковался, видите ли, по
зрителям. Как же я сразу не догадался! Пора прекращать этот цирк.
- Подождите! - Леночка ухватила его за руки, - это всё я. Только я. Ради
вас.
Необъяснимая радость внезапно кольнула Максима. Он хотел что-то ответить, но
не успел.
- Ну, уж ладно, - подошедшая к ним Светлана Михайловна, всё ещё глядя в
одухотворенные спины жильцов, отечески похлопала Леночку по плечу, - одна бы ты
никогда такого не провернула.
- Мама! Неужели и ты тоже? - Максим потрясенно отшатнулся.
- Ты же сам просил меня заняться рекламой. Теперь о твоем магазине узнает
весь город. Главное было затащить сюда бабку. Вирусный маркетинг, слыхали?
Я - Серёга. Годиков мне уже двадцать шесть стукнуло. Тружусь в
поте лица лаборантом, на кафедре. Скоро институт закончу заочно. Жениться давно
пора, да вот никак не получается. Так-то я ничего из себя, даже симпатичный. И
не дурак, учусь на одни пятёрки Только не умею пыль в глаза пускать, слова
красивые говорить. Как наедине останусь с девчонкой, язык будто к нёбу
прилипает. Слова из меня не вытянешь. Молчун я.
Есть у нас на кафедре девушка одна, Сашенька, старший лаборант.
Не красавица, но обаятельная. Фигурка точёная. Умница, аккуратная, дотошная. Все
её хвалят. За что ни возьмётся, всё сделает идеально. Шьёт лучше, чем ателье.
Вяжет. Готовит вкусно, пирожки у неё - просто объедение. Самая подходящая
невеста. Да не только в этом дело. Нравится она мне. И даже больше ...
У нас лаборантов пятеро: Сашенька, я, Вера, Лена и Катя. Вера
постарше нас, серьёзная женщина. А вот Ленка с Катькой... Так-то ничего
девчонки, только посмеяться очень любят.
Сегодня обычный рабочий день. Солнышко в окна заглядывает,
пригревает. Капель звонкая. Воробьи на дереве хоровой фестиваль устроили.
Весна...
Ленка с Катькой в буфет вышли. И тут телефонный звонок. Сашу к
трубке приглашают, большое начальство звонит, заведующий всеми лабораториями,
Кауфман Иван Адольфович. Его все боятся как огня: в гневе страшен, на расправу
скор. Сашенька слушает, записывает что-то. Трубку положила, спрашивает: "Где
срочно взять швейный сантиметр?" У меня рулетка всегда с собой. Предложил,
вместо сантиметра. Сашенька взяла, улыбнулась мне как-то хорошо. И пошла на
кафедру, там как раз заседание закончилось только что. Я за ней увязался.
Преподавателей на нашей кафедре двадцать человек. Из них два
профессора, четыре доцента, пять старших преподавателей, остальные - ассистенты.
Люди все умные, серьёзные, ответственные. Понятное дело, другим и не доверят
студентов учить.
Заходит Сашенька на кафедру, поздоровалась со всеми и читает
телефонограмму от Адольфыча: "Чтобы обеспечить сотрудников средствами защиты в
чрезвычайных ситуациях, срочно требуется с каждого снять мерки для подбора
противогазов". Преподаватели спокойно к этому отнеслись, надо так надо.
Я Сашеньке помогать взялся. Она головы всем обмеряет, а я
записываю. Смотрю, дверь приоткрылась, в неё Катька с Ленкой заглядывают. Улыбки
до ушей. Да ну их. Им палец покажи - хихикать начнут. Конечно, всё это довольно
смешно выглядит. Особенно когда профессоршу Софью Михайловну начали обмерять.
Она всегда такая надменная и злая, как будто ей корона жмёт. Рулетка, вокруг
головы намотанная, совсем на корону не похожа.
Закончили. Сашенька говорит: "Спасибо за помощь, Серёжа!". И
так смотрит, по-особенному. У меня сердце заколотилось быстро-быстро. Всё-таки,
пора с ней объясниться. Чего тянуть-то.
Сашенька села за пишущую машинку, список преподавателей с
мерками оформляет. Напечатала, побежала за подписью к заведующему кафедрой. А
Ленка с Катькой тут же крутятся, да всё хихикают. Что за смешинка им в рот
попала?
И тут я вспомнил. Сегодня же первое апреля! Ленку в коридор
вытащил и спрашиваю: "Что, ваших рук дело?" Она всё смеётся, остановиться не
может. Выпытал кое-как: они с Катькой этот розыгрыш придумали. Попросили парня с
соседней кафедры позвонить, он чужим голосам хорошо подражает.
Я бегом Сашеньку искать. А она уже в другой корпус ушла, к
Кауфману, список понесла. Если она с этой бумагой к начальству сунется, позора
не оберётся, пятно на репутации. Свои-то на кафедре простят, любят её все. И
я... Я тоже люблю!
Только бы успеть! Срежу через двор. Бегу быстро. Как в
последний раз. Как будто от этого зависит жизнь. Слякотно. Несусь по газону,
ноги скользят на мокрой земле. Через столовую проскочу, так ближе. Ускоряюсь,
остаются метры до чёрного хода. Дверь распахивается перед моим носом. Удача! О,
нет! Два парня перекрыли дверной проём здоровенным баком с помоями. Я торможу,
но в последнюю секунду решаю перепрыгнуть. Попал! Крышка с грохотом слетает,
нога по колено в пахучей жиже... Плевать, отталкиваюсь руками от обалдевших
пацанов и лечу дальше. В ботинке чавкает, за мной наверняка остаются живописные
следы.
Сашенька уже у дверей, сейчас постучит. Бросок, хватаю её в
охапку и... Целую. Губы у неё мягкие, отзывчивые... Вокруг меня распространяется
дивный аромат вчерашнего столовского борща. Романтика! Эх, нам бы сейчас
противогаз... Двухспальный...
Сколько мы так стоим, не знаю. Её лучистые глаза
близко-близко... И я решаюсь.
- Сашенька, у меня к тебе есть два дела. Первое - выходи за
меня замуж. Второе - не ходи к Адольфычу.
- Почему? - щёчки её мгновенно стали розовыми.
- Потому что я тебя люблю!
- Поэтому не ходить к Кауфману?
- Нет, поэтому выходить за меня замуж!
- А почему не ходить?
- Потому что это - розыгрыш! Сегодня первое апреля!
- Ты меня решил разыграть? Поэтому предложил выйти за тебя? -
лукаво улыбаясь, спросила она.
У меня внутри будто кран сорвало. Говорю, говорю, не могу
остановиться...
- Сашенька, умница моя, ты же всё поняла! Это Ленка с Катькой
розыгрыш устроили. А я тебя люблю, по-настоящему! И готов доказывать это всю
жизнь!
Моя любимая ничего не отвечает. Глаза её сияют. Она целует меня
сама. Долго, сладко. Это она хорошо придумала... Иначе я бы, наверное, никогда
не заткнулся...
Как и любая другая высококлассная модная обувь, VICINI не
приспособлены к альпинизму вообще, и к просиживанию под балконом на высоте
третьего этажа, в частности. Холодное чугунное литье жгло судорожно сведенные
пальцы, дьявольски ныли ступни ног, минуты разменяли третий десяток, а оргия
наверху и не думала затихать. Судя по непрекращающимся крикам, муж Зотовой - бог
любви. Мыслимое ли это дело, будучи обыкновенным смертным, суметь заставить
женщину издавать такие звуки? Стоны взаимной страсти ледяными волнами
обрушивались на Олега Петровича застывшего в нелепой позе жареного гольца. Он
никак не отваживался спрыгнуть туда - вниз, куда получасом ранее упал его
пиджак. Шикарный 'Бриони' покоился на куче грязного тряпья вместе со старыми
матрасами, одному Богу известно откуда притащенными местными бомжами. Квартира,
куда привезла его Зотова, хоть и располагалась в каком то грязном районе города,
но Олег Петрович Голицын по опыту знал, что такие места в этом смысле -
наилучшие. Ему ли, прославленному кинорежиссеру не ведать о таких вещах? В таких
районах меньше всего шансов попасться на глаза ревнивым мужьям, которым совсем
не полагалось знать про эти гнездышки любви.... Но видно не в этот раз. Впервые,
за его многолетнюю практику утверждения актрис на главные роли, он находился в
таком печально-подвешенном состоянии.
Елена Зотова - была настоящей красавицей. Едва их представили
друг другу, как Голицын понял, что без назначения этого дива на главную роль не
обойдется. Воспоминание их первой встречи слегка приободрило его, он поудобнее
перехватил руками ажурную вязь чугунного литья, и предался приятным размышлениям
о тонкой материи человеческой души... .
Он прозевал завершающий аккорд любви, и чуть не рухнул вниз, от
неожиданного удара во входную дверь.... Шум душа, шепот, шарканье босых ног,
скрип балконной двери.... Входной металл двери продолжал грохотать, удары
перемежались свирепой руганью ломившегося чудовища...
- Опа! А это еще что за павиан? - раздалось у него над самым
ухом. Ничего не соображая, Олег Петрович вдруг сразу понял, что пропал...
- Потом объясню, лезь сейчас же! - нервный шепот Елены, заставил
его раскрыть зажмуренные глаза. И вторично его качнуло. Прямо на него спускалась
волосатая мужская нога. Потная и мускулистая она смело наступила на благородную
лысину, заставив шею провалиться в плечи, а затем, судя по захрустевшей
пояснице, и вторая ножища нашла свою опору. Вжатый чудовищным весом в холодный
камень стены, Олег Петрович не мог найти в себе силы, что бы вздохнуть и
выразить свое несогласие вслух. Впрочем, бесцеремонный пришелец не стал
подвергать его риску удушения от расплющивания. Не найдя для рук свободного
места на чугунной укосине балкона, он положил свою могучую длань прямо на пальцы
Олега Петровича и сжал их вместе с чугуном в единое целое. Не в силах противится
зарождающемуся воплю, Голицын открыл рот.... Но это единственное, что он сумел
сделать.
- Тихо, ты, сука! - Гидравлические пальцы сдавили добрую
половину лица, отправляя вытаращенные глаза пойти погулять на багровосиний от
напряжения лоб.
И тут наверху бабахнуло так, что Олег Петрович и сам понял, что
надо бы потише... .
За те немногие минуты их общего радиомолчания, Голицын хорошо
разглядел бога любви. Тот был канонически свиреп, волосат и могуч. Тючок с
одеждой он сбросил вниз сразу, и пребывал перед задыхающимся от боли режиссером
в типичном костюме от самого Адама. В холодных серых глазах явно читался
застывший ужас приговоренного к четвертованию. Правда, от этого они не
становились менее свирепыми. Чувствовалось, что их обладатель не станет ничего
выбирать и в роковую секунду, сбросит Олега Петровича ко всем чертям вниз за
милую душу, чтобы на его примере проверить всю мягкость сложенных там матрасов.
И эта секунда надвигалась. Громоподобный голос обманутого мужа переворачивал
мебель и заставлял соседей в панике захлопывать окна.
- Слышь, ты, павиан - я сейчас прыгну вниз, первым, ты, еже ли
жить хотца - давай за мной! - не дожидаясь ответа, волосатый бог любви прыгнул
вниз. Упал он, мягко перекатившись через плечо, и сразу же вскочил на ноги.
- Не дрейфь, тут рухлядь - ничего себе не сломаешь, прыгай!
Над головой раздался громкий скрип балконной двери и Олегу
Петровичу, отчего то очень-очень захотелось жить. И он рухнул вниз. Перед самым
ударом оземь Голицын почувствовал, сильнейший толчок в бок. Не успев охнуть, он
два раза перекатился по мягким матрасам и замер оглушенный падением.
- Где ты, блин, так падать учился - лысиной вперед, - мощные
руки вцепились в плечи, поднимая Олега Петровича на ноги. Голицын со стоном
взглянул на своего мучителя. Тот уже успел надеть брюки и легкие летние туфли.
- Давай быстрей сматываться. Если увидит - палить начнет!
Олег Петрович не помнил, как они добрались до его 'Ауди'.
Сознание стало подавать проблески, только когда они покинули злополучный район.
- Жора, - его спутник полностью сменивший костюм Адама,
непринужденно вынул пачку сигарет и вкусно затянулся ароматным дымом. - Жора
Ковальский.
Голицын автоматически пожал протянутую ему саперную лопатку и
взвизгнул когда почувствовал, что ему раздавливают кость.
- Чо ты, в натуре, нежный то такой? - в веселых серых глазах уже
не было того кошмарного испуга, что леденил сердце Голицына на высоте третьего
этажа.
- Аленка, этого не любит, знай! Ты ведь все, там под балконом
слышал? Слышал, да? - от этих слов Олегу Петровичу стало не по себе.
- И чего она в тебе, заморыш, нашла? - Жора с удовольствием
причмокнул губами, - Бабская душа - потемки, а? Не, ты явно чего-то ей
пообещал.... Чего посулил - то? Я не в жисть не поверю, что Аленка просто так на
такого чмыря запала.... Гы-гы-гы...
От Жоры сквозило такой фамильярностью, наглостью и уверенностью,
что Олега Петровича передернуло. Машина опасно вильнула.
- Ты это чего? - не понял Ковальский, - Пучит, што ли?
Не дождавшись ответа он продолжил свой монолог.
-Я тебе так скажу. Еже ли, к примеру, я тебя с Аленкой увижу -
душу выну. Ну, просто выну и все. Морду там набью, то се. Понимаешь? А вот,
когда тебя ейный муж с ней увидит, вот тогда я тебе, брат, не позавидую. Этот
отморозок, каких еще поискать. Этот валит сразу по одному только подозрению. Ты
думаешь, мало людей глаз на Аленкину фигурку, клало? И что он? Поклал. Всех на
кого нюх указывал, поклал. Я, братело, сегодня к этому списку свое фамилиё чуть
не добавил и добавлять впредь не хочу. И тебе того же категорически советую.
Жора помолчал, посмотрел на сжавшегося в горошину Олега
Петровича, затем затушил сигаретный огрызок о роскошную панель и попросил
притормозить.
- Будь здоров! - саданул он на прощанье дверью.
Когда сверкающая 'Ауди' скрылась из вида, к нему подъехал джип с
наглухо затонированными стеклами. Из машины вышли двое - мужчина и женщина.
- И, куда мы поедем? - спросил Жора прильнувшую к нему Алену. -
Может быть отметим твою роль? Валера, давай в 'Астерию', я на сегодня там столик
заказал.
- Я всегда знала, что мой муж - гений, - промурлыкала Алена, - И
в правду, поехали! Договор - подписан, надо же обмыть это дело! Но Жорка, учти -
сценарий ты обещал исправить! Ах, да, Валера, распорядитесь, что бы хлам из-под
тех окон убрали, и не забудьте наш музыкальный центр.
Пролетел майски тёплый март. Утренний восточный ветер застучал
по стеклу и разбудил Наталью, она открыла глаза и недоумённо уставилась в
потолок: "Где я?" Ещё мгновение и всё встало на свои места: она в чужом доме
компаньонка и сиделка при старой сеньоре Пальмире.
Прислушалась. Бабулька уже гремела на кухне кастрюлями.
"Ночь прошла и теперь ей никто не страшен вплоть до захода
солнца. Спала бы и спала! Кто тебя куда гонит?", - досадливо поморщилась
Наталья, выбираясь из-под одеяла. Легко поднялась и вдруг почувствовала
подступающую к горлу тошноту. Вчерашний выходной с другом не прошёл даром.
"Мама! Что это?" - удивилась сиделка, зажала руками рот, пулей
выскочила из своей спальни и помчалась по коридору. На шум выглянула хозяйка.
- Доброе утро! - поздоровалась она, - что случилось?
Наталья в ответ только промычала что-то нескладное, скрылась в
туалете и припала к унитазу... Всё!!! Облегчённо вздохнула, поднялась. Глянула в
зеркало, поправила короткие светлые волосы и задумалась: "Что же сказать бабке?
Правду или неправду?"
Старуха стояла под дверью. Бабулькина связь с миром держалась на
трёх китах: телевизоре, телефоне и рассказах о приключениях каждой новой
сиделки.
- Итак! - любопытная Пальмира усадила за стол приболевшую
Наталью, налила ей лошадиную порцию черного кофе, положила на блюдечко печенье и
в нетерпении затихла напротив.
- Тут такое дело, - начала своё повествование пострадавшая. - У
меня такая проблема! Даже не знаю, как быть и что делать? - тянула она, так и не
решив еще, о чём рассказывать. Глоток крепкого кофе, и путь выбран, - я
беременна!
- Ты беременна?! Потрясающе! - последняя фраза уже не относилась
к Наталье. - Ты иди в свою комнату, полежи, отдохни, - освободила хозяйка
домработницу от утренних дел и утиной походкой заторопилась в залу к своему
телефону.
- Как же так? - расстроилась Наталья такому обороту, и, глядя в
удаляющуюся спину, безнадёжно проскулила - я ведь ещё не закончила!
Но старушка уже клацала кнопками телефона, выискивая в рубрике
нужный номер.
Наталья вздохнула, вернулась в свою комнату и тоже взялась за
телефон.
- Привет!- ответила подруга Тамара. - Как дела?
- Что тебе сказать? - грустным голосом начала Наталья. - У меня
такая проблема! Даже не знаю, как быть.
- Что такое? - испугалась подруга.
- Господи! Я попала в ситуацию, хуже не придумаешь! - продолжала
нагнетать обстановку Наталья. - Я беременна.
- Ты беременна? Как это может быть в наши-то годы? - искренне
удивилась Тамара. - Ты же говорила, что несколько лет, как...
- Да, но я, помнишь, прошла курс лазерной терапии? - втянула
Наталья в своё повествование научный термин.
- И что? - удивилась подкованная подруга, - курс терапии ты
проводила для спины.
- А ещё, параллельно, мне назначили гормональную терапию.
Сработало! Теперь к сентябрю я рожу моим внукам дядю с тётей. У меня двойня, -
трагически завершила беременная часть своего рассказа.
- А друг что говорит? - разведчица шла вперёд.
- Он-то доволен. Ему-то что? Не ему же носить беременность. А у
меня тут болит, там болит. В мои-то годы уже надо правнуков ждать, а не детей
рожать, - пожаловалась несчастная.
- Ну да! И что ты будешь делать? Выхода ведь нет.
- Не так уж всё безнадёжно, - принялась разряжать обстановку
беременная. - Выход есть.
- Этот выход нехороший! - испугалась верная подруга. - Ты об
этом забудь!
- Не переживай! Выход очень даже подходящий, - успокоила
оптимистка и с нарастающим смехом заржала в трубку, - завтра наступит второе
апреля и всё рассосётся!
"Шутка удалась!" - довольная Наталья попрощалась с подругой.
Только закрыла телефон, как в дверь позвонили. Пришёл молчаливый
врач. Терпеливо выслушал заохавшую в кресле хозяйку, пригласил на осмотр
служанку.
- Что, где болит? - вставляя фонендоскоп в уши, спросил он.
- Да я... У меня...- бесполезно пыталась объясниться шутница.
- Скажи "А" - попросил врач, рассматривая горло. - Не дыши, -
прислушался к движению в животе. - Хорошо, хорошо! - завершил осмотр молчун и
выписал бумаги.
- Это направление к гинекологу? - оторвалась от телевизора
Пальмира.
- Да, где-то рядом, - задумчиво подтвердил доктор, хохотнул
чему-то своему, закрыл чемоданчик и ушёл.
Проводив врача, Наталья принялась изучать выписанное.
- Витамины. Они годятся всем. А это, - взяла она другой листик,
- направление к специалисту проктологу. Ха! Вот послал, так послал! -
рассмеялась она.
В дверь опять позвонили.
- Кто вы? - спросила в домофон служанка незнакомого молодого
человека.
- Я из муниципалитета, - представился он.
- Впусти, - живо откликнулся из кресла электорат, перебирая в
голове возможные претензии к выбранному депутату.
Официальное лицо, неофициально улыбаясь, уважительно зашло в
дом, и, достав из папочки бумаги, торжественно произнесло:
- Сеньора! Муниципалитет решил начать застройку улицы Белой и
половину затрат по строительству берёт на себя. Вам предлагается принять долевое
участие в строительстве.
- Какая забота о населении! - восхитился, размечтавшийся
электорат, и потянулся за телефоном. Потом, вспомнив утреннее событие, торопливо
поинтересовался, - а ей, чужестранке, ожидающей потомство, можно выдать договор?
- Конечно! - радужно отозвалось лицо, выписывая бумагу, - в
нашем селе уже несколько лет никто не рождался.
- Да я... У меня ... - начала свою песню чужестранка, но
служащий уже закрывал за собой дверь. - Улица Белая, где это? - наклацала
будущая жилица, указанный в договоре www, и мечтательно замерла у компьютера.
Сельский сайт медленно раскрылся. На Наталью с экрана смотрела
толстая наглоулыбающаяся рыба.
- Шутники! Разыграли! Но посещаемость повысили! - оценила
служанка и вернулась в действительность.
Очередной звонок в этот раз удивил.
- У нас что, сегодня день открытых дверей? - пробурчала Наталья,
разглядывая на экране нового посетителя. "Как похож на моего друга Дарио", -
подумала она и спросила, - кто?
- Дарио, - коротко и привычно ответил черноволосый высокий
мужчина.
- Дарио! Зачем ты сюда пришёл и как ты меня нашёл? - удивилась
Наталья.
Пришедший ошеломленно помолчал и потом откликнулся:
- Наталья, это ты? Как ты туда попала?
- Это моё новое место работы, - ответила служанка.
- А я сын той, у которой ты работаешь. Открывай. В доме
поговорим.
Он вошёл в коридор и заинтересованно глянул на Наталью.
- Так это у тебя с утра был токсикоз?
- Не токсикоз, а интоксикация после вчерашнего переедания, -
виновато объяснила она. - Я хотела пошутить, но сеньора, в смысле твоя мама
очень тороплива и любит посплетничать.
- Интоксикация? А я подумал токсикоз. Поднимаясь по лестнице,
чувствовал себя отцом семейства в доме на улице Белой, - расстроено опустил
глаза Дарио.
- Кто там? - крикнула из залы хозяйка.
- Пойдём я представлю посетителя, - улыбнулась Наталья.
- А потом я представлю тебя. Годится? - вопросительно глянул
Дарио.
Соня работала контролером-кассиром в пригородных электричках.
Целыми днями ловила безбилетников, гоняясь за ними по вагонам, и ссаживала
пойманных с поезда. Выявляла поддельные проездные документы, показываемые
некоторыми несознательными субъектами, за что беспощадно их штрафовала.
Профессия научила эту тридцатипятилетнюю девушку суровой наружности
принципиальности и бдительности. Научила никому не верить и никому не давать
спуску. Ведь самый приличный с виду гражданин мог оказаться зайцем или носить в
кармане липовый проездной. Возвращалась она с работы поздно, пошатываясь от
усталости, и почти сразу же валилась спать.
Ночью приходил со смены ее муж, Петро - путевой обходчик,
пропахший дымом дешевых сигарет и дальних полустанков. "Не заморить ли
червячка?" - думал он, и замаривал одного, а то и двух. Затем, садясь на краешек
кровати, стягивал с ног кирзовые сапоги, разматывал портянки и толкал
похрапывающую жену в бок.
- А проездной документ у вас, гражданин, имеется? - сонно
интересовалась она.
- У меня проездной работника РЖД.
- Ну-ка дай посмотрю. Вдруг просрочен?
- Черт побери, на каком основании?! - негодовал Петро. - Вы ж
не в форме! Распластались тут, так сказать, совершенно голая!
Соня соглашалась с мужем - верно, на ней же нигде не было
написано, что она контролер. Поэтому включала ночник, поднималась с кровати и
облачалась в свою форму с красивой нашивкой-шеврон.
- Ну а теперь веришь?
- Не совсем - напялить форму может каждый! Где номерной жетон?
- продолжая сомневаться, спрашивал он. - Где удостоверение?
Соня предъявляла жетон с удостоверением и в свою очередь
внимательно изучала его документы.
- Все в порядке, - заключала она, тушила свет, раздевалась,
укладывалась на кровати и раздвигала ноги...
Примерно через полчаса вспотевший муж замечал:
- Кажись, остановка. Бологое иль Каховка?.. А с платформы
ничего не говорят. Молчат, как партизаны. Ладно, сгоняю за пивком, - и мчался в
ночь, как ночная электричка, в открытую круглосуточно палату. А когда
возвращался с синяком под глазом и авоськой полной бутылок, то заставал в своей
кровати соседа - интеллигентного человека в очках и шляпе.
- Э-э. Позвольте, но вы заняли мое место! - возмущался Петро.
- Извините, мужчина, вас здесь не стояло. В смысле, не лежало.
- Товарищ контролер, вы проверили его билет?
- Конечно, как же без этого? Без этого никак. У гражданина
сезонный проездной, - сообщала Соня из-под соседа.
- Извините. Если желаете, то можете прилечь рядом - места
хватит, - любезно предлагал сосед. - Милости просим.
- Ничего, не беспокойтесь, потерпим, - гордо отвечал Петро,
переминаясь с ноги на ногу у поскрипывающей кровати. Потом, вздохнув, начинал
потягивать пиво из бутылки. Когда же ему это надоедало, он снимал с соседа шляпу
и выкидывал ее в окно.