Шпилька-Конкурс : другие произведения.

Работы третьего конкурса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • © Copyright Шпилька-Конкурс(wysokiekabl@mail.ru)
  • Добавление работ: Хозяин конкурса, Голосуют: Номинанты-2
  • Жанр: Любой, Форма: Любая, Размер: от 2k до 7k
  • Подсчет оценок: Среднее, оценки: 0,1,3,5,7,10
  • Аннотация:
    Приём работ завершён. Голосование участников с 8го по 14ое октября.
    <ххх8>
     Любите ли Вы ужастики?




    Результаты

    • Журнал Самиздат: Шпилька-Конкурс. Ежеквартальный Экспериментальный Конкурс
    Конкурс. Номинация "Дом с привидениями" ( список для голосования)

    Список работ-участников:
    1 Хома Пятистенок   7k   "Рассказ" Хоррор
    2 тетя Н. Правдивый рассказ о том, как комсорг Соловейкин страшные привидения изгнал, чем спас город Малогрив и честь жены комиссара Рыбальченко   7k   "Рассказ" Хоррор
    3 Креативный к. Последняя струна   7k   Оценка:3.34*4   "Рассказ" Хоррор
    4 Гангстер Загнанный   7k   "Рассказ" Хоррор
    5 Ботани-бей Ах, Пицунда!   7k   "Рассказ" Хоррор
    6 Алёнушка Восьмой дом   7k   "Рассказ" Хоррор
    7 Петро Дом свиданий в Доме с привидениями   7k   "Рассказ" Хоррор
    8 Брокер Сделка   7k   "Рассказ" Хоррор
    9 Младший б. Везучий   6k   Оценка:8.90*4   "Рассказ" Хоррор
    10 Дайкири Призрак чекиста   7k   "Рассказ" Хоррор
    11 Паша Чёрный сундук   7k   "Рассказ" Хоррор
    12 Smallghost Как я с подругой помирилась   7k   "Рассказ" Хоррор
    13 Вий Стон   5k   "Рассказ" Хоррор
    14 Эндорфинка Черепная коробка   5k   "Рассказ" Хоррор
    15 Ареал Строгая конспирация   7k   "Рассказ" Хоррор
    16 Тинка Хождения под луной   7k   "Рассказ" Проза, Хоррор
    17 Ольга А. В осажденной крепости   7k   "Рассказ" Хоррор
    18 Кэти Глас в ночи   4k   "Рассказ" Хоррор
    19 Наблюдательный Трудно не заметить!   5k   "Рассказ" Хоррор
    20 Парикмахер Вшивость   7k   "Рассказ" Хоррор
    21 Секретный-Лирик Кандидат   4k   "Рассказ" Хоррор

    1

    Хома Пятистенок   7k   "Рассказ" Хоррор

       По документам выходило, что вступить в права владения движимым и недвижимым имуществом троюродной родственницы можно было только с 3-го октября. Однако Иван Афанасьевич никогда не отличался терпеливостью. Тем более что свою часть договора он уже выполнил - тетку в неплохой приют определил. Она, конечно сразу то не согласилась - мол, на своей земле родилась, тут и помирать буду. Пришлось невменяемой объявлять, опекуном себя назначить. Да и что ей в таком доме делать то? На который и сам он, Иван Афанасьевич, губу раскатал. Такой пятистенок ни в какой Московии ни за какие деньги не купишь. Шутка ли - из топленой вековой ели рублен. Бревна, поди, по полметра в обхвате будут. Стоит у речной заводи на пригорке, тесовая крыша на солнышке осеннем, после дождя недавнего золотом отсвечивает, на коньке - петушок кованый флюгером вертится. Крыльцо высокое, ставни да наличники - все в резьбе искусной. А места здесь какие - загляденье!
      Иван Афанасьевич, хоть и столичного толка был, но сразу понял - такое место машиной поганить, что себя не уважать. Шофера с Крузером в уезде оставил, а сам телегу нанял и все пять верст сюда - копчиком выстрадал. Ехал не абы-кабы. А своим в доску мужиком-барином. Загодя готовился. Под это дело и зипун себе, покроя старинного, и сапоги со скрипом и шапку лисью выправил. Как доехали, с телеги сполз, возницу отпустил, и сразу к дому заковылял. Подошел, бревна старые рукою любовно огладил. Шершавое дерево, теплое, будто живое. Стукнешь по такому - чистым звоном по воздуху прозрачному отзовется. И до того хорошо Ивану Афанасьевичу стало, что решил он на эти выходные здесь остаться.
      Короток день осенний. Пока печь истопил, благо дрова колотые нашлись, уже и вечер подоспел. На лавку длинную присел, стопочку первопрестольной налил, капусткой квашенной с брусникой закусил - и такая на него благодать нашла, что даже мобильник выключил. "Да пошли вы, все, - сказал себе, вторую опрокидывая, - обойдетесь без мамки, дармоеды. Все. У меня отпуск". Это он про работников своих так. Взяли моду - чуть что, сразу шефу названивать. "Обойдутся", - бесповоротно решил он, следующую наливая.
      Разомлел на широкой лавке Иван Афанасьевич под бутылочку. Снилось ему что-то очень приятное и хорошее. Такое хорошее, что даже поверить было трудно, а посему закончилось оно какой-то тягучей и липкой пакостью. Вскочил озираясь, в себя со сна приходя. Лампу керосиновую запалил, прислушался. На дворе ночь глухая, ветер в трубе печной завывает, яблоня старая в окно сучьями ломится, словно когтями по стеклу скребется. Ойкнуло в душе что-то тихонько, как холодком под сердце дунуло. К двери подошел, засов проверил. Показалось, что под окном тень длинная промелькнула. Присмотрелся, должно быть пригрезилось. Лавку к печи передвинул, фитиль в лампе подкрутил, что бы до утра керосина хватило. Засыпать в темноте кромешной духу не было.
       Дрема свое берет, сумраком серым Ивана Афанасьевича укрывая. Вот-вот веки смежит, как вдруг, захолодел насмерть - вздохнуть не может. Видит, как дверь шкафа старого медленно открывается, скрипом мерзким кости выстуживая. Открылась и замерла. Тишина такая, что и ударом сердешным нарушить нельзя - в ушах звенит . Едва Иван Афанасьевич дыхание перевел, как колокольным "БОМ-м-м-м" его с лавки скинуло да пошло кругами по горнице гонять. "Бом-м-м-м, Бомм-м-м-м, Бом-м-м-м", словно котел на башку надели и чушкой чугунной по донышку. Сдали тогда поджилки, повалился на колени под образа, ладонями уши зажимая да подвывая от страха звону в такт. На ударе последнем ему на макушку из шкафа часы настенные вывалились, последние крохи разума на нет к полу пригвоздив. Поднялся Иван Афанасьевич, до буфета кое-как добрался. Графинчик наливки какой-то, теткиной еще, отыскал. Хлопнул полную, единомоментно, сладость ягодную предвкушая, и тут же его вывернуло холодной, тошнотворной кровью. Взвыл в ужасе, к стенке прижавшись, стакан на свет блеклый разглядывая. Отпали сомнения - крови живой отведал! "У-у-у, дура проклятая..." - начал было он, как вдруг, спиной движение сзади определил. Кошкой к окну метнулся, вгляделся и обмер. Кругом, везде куда взгляд доставал - факелы двигаются, капюшоны черные, остроконечные, освещая. Грохнуло в стену чем то тяжелым, вроде как камнем пудовым приложили. И сразу еще раз шарахнуло, ставень резной на землю роняя. "Матерь Божия, да что здесь твориться то???". Следующая каменюка оконный переплет разнесла. Наполнился дом гулом страшным. Людским. "Смерть Колдуну!", "Жги окаянного!", "Хворост, хворост тащи, ребята!", "Уйти не дай!" - неслось отовсюду. Свист залихватский , гогот да улюлюканье, душу вынимают, последние силы в кисель приходуя. На карачках Иван Афанасьевич до сеней побежал, лысиной по половикам скользя, живот крестным знамением мелким осеняя. "Господи, не дай пропасть, верну, вот ей-ей, ВСЕ верну! И дом, и землю и зарплату и налоги, .... Господи не дай..." К несчастью - порог ему на пути нарисовался. Притулился с разгона об него, темечком многострадальным, да и затих.
       Очнулся - ад кругом. Все в дыму, из окон разбитых, стены да потолок языки огненные лижут. Словом капут новоявленному мужику-барину. Да только тот, как жареным запахло, сразу в мысль вошел, даром, что из Москвы. Вспомнил Иван Афанасьевич, что подпол у тетки был. Знатный, холодный, под припасы всякие. И откуда силы взялись - поднял крышку тяжелую и сразу - туда. Донизу долетел, да замер в положении неудобном. Вроде верхом сидит на чем то. Мобильником свет добыл - вниз смотрит и чувствует, как немой крик ему загодя хрип рвет. Промеж ног - череп человеческий, оскалом в промежность вцепился. Взвился Иван Афанасьевич, как был с черепушкой на причинном месте, да и бежать кинулся. Несется в полный рост по коридору замшелому, тусклым экраном стены вокруг освещая. А стены то те - все головами человеческими отрубленными поутыканы. В голос воет Иван Афанасьевич, из последних сил дистанцию спринтерскую на рекорд беря, а сзади орет кто- то: "Стой!!!! Идиот!!!". Выбежал из коридора, на волю. А там мужики дюжие - сразу руки ему крутить, да ноги вязать. Светом ярким по векам резануло, соображать - уже не соображает, чует несут его куда то, под крики радостные. В себя - на столбе пришел. Висит на нем, цепями прикованный, а над ухом голос суровый зачитывает: "... колдуна Гришку огнем жечь...".
      И тут же другой: "Стоп!!!" - смотрит Иван Афанасьевич, бежит к нему тот, другой. За грудки хватает и в лицо бешенно: "Гришку куда дел??? Убью, сволочь!!!" .
      Очнулся в палате белой, с лбом бинтами обвязанным. А рядом юрист из соцслужбы, с которым договор насчет опекунства подписывал. "Иван Афанасьевич,- начал тот, - ну неужели вам трудно было потерпеть еще пару дней? Дом то этот, Анна Ивановна, еще полгода назад киношникам продала. Только вчера последнюю сцену "Черного лекаря" засняли. А тут - вы, актера в коридоре обогнали, да и на столб угодили. Одежда у вас подходящая была и выражение лица - режиссер до сих пор в восторге...
      А пятистенок в бумагах теткиных - банька на берегу, голубчик. Я еще тогда удивился, чего ради вы все это затеяли...?"

    2

    тетя Н. Правдивый рассказ о том, как комсорг Соловейкин страшные привидения изгнал, чем спас город Малогрив и честь жены комиссара Рыбальченко   7k   "Рассказ" Хоррор

      
      Осень выдалась на редкость холодной. Комсорг Соловейкин зябко поежился, намочил кончики пальцев ледяной водой из стоящей у крыльца бочки и протёр глаза.
      "Нет, так дело не пойдет. Нужно закалять волю, как советует товарищ Рыбальченко", - подумал новоиспеченный глава ячейки РКСМ, глубоко вздохнул, закрыл глаза и окунул голову в бочку. На собрание следовало прийти бодрым.
      
       Сегодня был важный день - под нужды молодежной организации комиссар Рыбальченко выделил добротный каменный дом бывшего врача. Врач исчез еще в июле, после декрета о мобилизации, и с тех пор дом пустовал. Поговаривали, будто доктор Парфенов, чтоб не идти на фронт, сбежал к тетке, в самую глушь, в Саратов. Дом пользовался дурной славой. По ночам в чердачном окне видели свет и слышали стоны. Сенька по кличке Бурлак рассказывал, как однажды вечером залез в дом поживиться спиртом для деда Прохора.
      - Еле ноги унес, - хвастался Бурлак. - Так оно меня схватило за рукав, аж оторвало. Привидение самого доктора, вот те крест! Бабка говорила - Рыбальченко лично его зарубил. Саблей. Вжик - голова и покатилась. Кровищи было... Теперь оно ходит по ночам, голова отрубленная в руке, и всех, кто за Рыбальченко, утаскивает на чердак, а там съедает. Живьем.
      В подтверждение Сенька показывал на заштопанный матерью рукав отцовского тельника и подбитый глаз Гришки, сына местного скорняка. Гришка истово крестился и "давал зуб", что не обманывал, и спирт у "дохтура" есть.
      
      Собрание прошло бурно. Обсуждали положение в стране, беспорядки в городе, уклонистов и прочие вопросы текущего момента. И, конечно же, новый дом для ячейки. Как ни бился Василий, никто и близко вечером не хотел сюда подходить.
      "И это помощники большевиков? Наша с Рыбальченко надежда и опора?" - думал пятнадцатилетний комсорг.
      Когда комсомольцы разошлись по делам, Соловейкин остался: требовалось доказать всем, что поповские байки и бабкины сказки будущим партийцам не страшны.
      Смеркалось. Василий сидел в кабинете врача за столом, ковыряя указательным пальцем зеленое сукно, и с завистью смотрел в окно на товарищей. Товарищи гуляли по улице. Они лузгали семечки. Они смеялись и показывали на окно пальцами. Кто-то, скорее всего тот же Бурлак, собрал всех. Решил, видимо, выставить комсорга на посмешище. Показать, как тот будет убегать из проклятого дома.
      Время шло, а ничего не происходило. От скуки Соловейкин запалил керосинку и отправился осматривать владения. Большие комнаты, высокие потолки, красивая мебель и... пыль.
      "Надо бы подкрасить усы, - подумал комсорг, изучив в тусклом зеркале начавший пробиваться на верхней губе пушок. - Для солидности".
      В подвале завозилось, заскрипело. Бежать! Но как он посмотрит в глаза товарищам? Василий глубоко вздохнул и приоткрыл дверь.
      Серая тень метнулась под ноги.
      - Мяу!
       Керосинка чуть не выпала из рук.
      Зато от сердца отлегло. Уши загорелись от стыда за собственный страх. Плюнув с досады, Соловейкин продолжил осмотр дома. Тихо и сумрачно. Лампа высвечивала лишь небольшой круг. На чердаке кто-то охнул - комсорг заставил себя не обращать внимания.
      Странно, но у задней двери в пыли были хорошо видны следы. Привидения не оставляют следов, думал Василий. Надо будет закрыть черный ход на замок.
      Новый хозяин совсем было успокоился. Раз ходят, значит не так все и страшно. Повернулся было к лестнице на чердак, но входная дверь скрипнула, приоткрылась, и в проеме, на фоне полной луны, показался темный силуэт с острыми выступами на голове.
       "Рога, - похолодел комсорг и начал отступать в глубь дома. - Говорила мне бабка Прасковья, что черти есть... А я, дурень, не верил"...
      Привидение шагнуло через порог, протягивая блюдо с отрубленной головой.
      Василий попятился, зацепился за порожек, оступился и пребольно стукнулся головой о косяк. Рука сама поднялась для крестного знамения. Комсорг усилием воли заставил ее опуститься. Силуэт шагнул вперед.
      - Это тебе, - раздался замогильный голос.
      И только в этот момент в свете керосинки Соловейкин узнал круглое лицо Зинки, которую часто провожал до дома. Косички, как маленькие рожки, торчали вверх. Она вечно жаловалась, что с околицы страшно идти домой. А по дороге так сильно прижималась к нему от страха, что Василию и самому становилось боязно и как-то щекотно.
       - Я тебе пирожков принесла. С визигой. Не ужинали, поди, Василий Степанович?
      - Тьфу на тебя, - облегченно выдохнул Соловейкин и уже солиднее произнёс: - Некогда мне. Ступай домой.
      Зинка обиженно засопела и повернулась к выходу.
      - Пирожки оставь, - копируя тон Рыбальченко, скомандовал комсорг.
      И уже тише добавил:
      - Завтра приходи. Сегодня я занят.
      
      Затворив за дочкой комиссара дверь, Василий продолжил обход. Уже не таясь и не боясь потревожить дух врача Парфенова, он протопал в столовую, расположился за огромным обеденным столом и приступил к пирожкам. Жена Рыбальченко, тетя Надя, ими славилась. Можно даже сказать, что истинным комиссаром была она. По крайней мере, среди женского населения города Малогрива.
      Василий доедал последний пирожок, когда дверь черного хода опять предательски скрипнула.
      "Ну, я ей сейчас покажу!" - комсорг решительно поднялся со стула и вышел в сени. Пусто. Пыльно. Скрип раздался уже на чердачной лестнице, и душа Василия прыгнула в пятки. Слыша только стук собственного сердца, он заглянул в темный проем люка. В белом свете луны на потолке, подняв к стропилам длинные, извивающиеся руки, плясали две гигантские тени.
      Уши заложило, в горле пересохло, сердце дало перебой. Покрывшись испариной, на негнущихся ногах, вдоль стенки, чтобы не скрипеть, Василий поднялся по лестнице и высоко поднял керосинку, как какой-то вроде бы древний человек Данте или Данька, о котором рассказывал Рыбальченко.
      "Не вырвут ли они у меня сердце?" - невпопад подумал Соловейкин, глядя на абсолютно голых врача Парфенова и жену комиссара Рыбальченко. На чердаке вкусно пахло свежими пирожками с визигой.
      - А-а-а! - закричал врач.
      - Батюшки-светы! - взвизгнула тетя Надя, прикрываясь исподним. Ее молочно-белая грудь предательски подмигнула темным соском из-под смятой сорочки.
      - Мяу! - истошно завопила кошка, бросаясь под ноги Василию.
      - Ой! - вскрикнул комсорг - и керосинка выпала из ослабевшей руки в сено, устилавшее чердак.
      
      Дом уже вовсю полыхал, когда сбежавшиеся на пожар люди увидели смутное привидение врача, убегающее в сторону околицы. Оно неслось, подпрыгивая на одной ноге, и пыталось на ходу натянуть штаны. Второе привидение - женщина в белом - бежало в другую сторону, сверкая в свете полной луны пепельными косами. На свежем, только что выпавшем первом снегу отпечатались две пары следов, расходящиеся в разные от дома стороны.
      Василий с грустью смотрел на пылающий дом, который так недолго был его вотчиной. Он прекрасно понимал, что Рыбальченко не даст другой. Особенно если узнает правду. Уж лучше рассказать о привидениях.

    3

    Креативный к. Последняя струна   7k   Оценка:3.34*4   "Рассказ" Хоррор

      ПОСЛЕДНЯЯ СТРУНА
      
      - Привет, новый дом! - Виктор Стрельцов замер на скрипнувшем пороге.
      Пахло известкой и пылью. В пустых комнатах гулкое эхо, вещи пугливо жмутся кучей в центре.
      Упав на затрещавшую койку, мужчина оценивающе осмотрел дощатый потолок:
      - Да, мне здесь нравится. Буду жить! - резко поднялся и глянул в окно со второго этажа. Виделся участок соседа, стена дома идёт по границе, забор длит её влево и вправо.
      Разобрав и кое-как расставив вещи, ближе к ночи Виктор уснул.
      На следующий день после обеда уехал на работу в город - он музыкант, неплохо получал за ночные выступления. Пара-тройка концертов в неделю - большой город кормил неплохо. Даже сумел осуществить давнюю мечту - небольшой дом в пригороде стал явью.
      Только цена была подозрительно низкой.
      Впрочем, на первый взгляд, приобретение не вызывало никаких опасений.
      Довольный удачной покупкой, Виктор обживал новое обиталище. Дни шли чередом, крутились будни, не суля ничего подозрительного. Маленькое счастье немолодого холостяка состоялось. Через две недели он решил отметить с друзьями новоселье.
      Погуляли не шибко громко, всё-таки всем далеко за сорок. Скромный праздник быстро отшумел, ближе к полуночи немногочисленные гости разъехались. Крепко напившийся хозяин уснул сразу же после того, как запер дверь.
      Среди ночи разбудил странный звук.
      Дул ветер. Ближе к ноябрю начинало подвывать. Но не это настораживало.
      "Бом!" - глухо и мерно стучало где-то в доме. Редко, но очень весомо, будто незримые часы апокалипсиса вдруг проснулись совсем рядом. Так медленно и верно, каждые несколько секунд - "Бом!"
      Нетрезвый мозг невольно поддался колдовству жуткого звука. Не хочешь, а ждёшь следующего удара. Сердце сжимается, боясь тусклого колокола, и пугается с каждым новым звоном всё больше.
      Виктор уже не мог уснуть. Принялся искать источник - бесполезно, непонятно, откуда гремит! Да плюс к этому давящему "Бом!" - что-то тонко звенит и подвывает в такт дыханию ветра. Чертовщина сплошная!
      Лишь к утру всё стихло.
      Угрюмый музыкант завтракал, когда часов в одиннадцать пришёл сосед.
      - Здоровеньки булы! - встал он на пороге.
      Виктор обернулся и потёр опухшие глаза.
      - Здрасте.
      - Я сосед ваш, не пугайтесь, Никита Кузьмич Гунько.
      - А, проходите, угощу чаем. Виктором меня звать, купил вот домик на старости лет.
      Мужчины обменялись рукопожатием.
      - Стало быть, жить тут будете? - хитро щурился сосед.
      - Вроде того, - Виктор снова потёр отёкшие глаза.
      - Как спалось-то нынче?
      - А что? - Стрельцов нахмурился.
      - Да просто спрашиваю. Прежние жильцы быстро сбегали, - глаза смотрели с усмешкой.
      Невыспавшийся хозяин злополучного дома помолчал, глядя исподлобья. Поднявшись, включил электрический чайник и только после этого решил признаться:
      - Мистика в эту ночь была.
      - Страшные звуки?
      - Ну да.
      - Знаю. Те, кто до тебя здесь жил, тоже жаловались.
      - И?
      - Ну и продавали задешево.
      - Понятно.
      Поговорив о том, о сём, выпили чаю и разошлись.
      Позже весь день Виктор наводил порядок после вчерашнего веселья и обустраивал жильё. Даже отвлёкся от тревожных дум.
      А ночью опять мерный колокол и тихий вой на одной низкой ноте.
      Благо, назавтра можно отоспаться и оттрубить в городе до утра. Но как быть потом, когда снова спать здесь?
      Терпения хватило ещё на пару ночей. Вопрос надо было решать!
      Упрямый молот строго и солидно вещал своё "Бом!", тихо завывал ветер. И вторил ему ровный звонкий вой, будто вампир сидел в доме и облизывался, поскуливая.
      Виктор облазил чердак и подвал. Ругаясь, заглянул во все углы. Даже крыльцо осмотрел. Бесполезно! Откуда идёт звук - непонятно!
      В полдень беспокойный сон прервал Никита Кузьмич:
      - Ну, как спалось?
      - А что, не видно? - мрачно смотрел Стрельцов, под глазами синяки.
      Старик сел на рассохшуюся лавку, оставшуюся здесь от прежних обитателей.
      - Ты, Виктор, говоришь, музыкант?
      - Ну да.
      Сосед потеребил седую бородку и усмехнулся:
      - Знаешь, ты единственный, кто мне приглянулся из въезжавших сюда. Попробуй глянуть в окно, что ко мне во двор смотрит. Высунься подальше да вверх посмотри.
      Бросив хитрый взгляд, Никита Кузьмич ушёл.
      Виктор тут же прыгнул к створкам и нетерпеливо рванул старую щеколду.
      В комнату ворвался прохладный вихрь, солнечная золотая осень в самом разгаре.
      Наличник с широким карнизом поверху, мужчина, догадываясь уже о том, какой закоулок упустил из виду - вылез наружу по пояс.
      Под крышей, выше окна - висела ветхая гитара. Музыкант содрогнулся, представив, сколько вынес разбитый инструмент. Дека высохла и покоробилась, струны от времени проржавели и лопнули все, кроме одной.
      Несчастный инструмент был привязан крепко, бечева охватывала его, словно висельника. Осторожно встав на подоконник и держась за ненадежную створку с облупившейся краской - Виктор потянулся и перерезал ножом верёвку.
      Он удивлённо рассматривал убитую гитару, столько времени звавшую на помощь, когда снова пришел сосед.
      - Ну, как задумка?
      - А кто это сделал? - Стрельцов погладил треснувшее дерево. - Отличная была вещь, какой изверг учудил?
      - Лет пять назад жил здесь такой же, как ты, только неудачник. И когда уже окончательно спился - решил продать дом за долги. А гитару повесил. Ну, то есть, оно означало, видимо, что покончил с искусством.
      - Чудовище, а не музыкант!
      - Да ещё и пакостник. Специально же так прикрепил, рассчитал ведь! Знал, что будет шуметь в ветреную погоду. И не догадаешься нипочем, где звенит! Только от меня же видно!
      - Это да, без вас я бы не додумался, - Виктор резко вскинул глаза. - А почему, Никита Кузьмич, молчали об этом?
      - Я старый человек, жизнью хитрости обученный. Не с руки мне в силе да в уме тягаться с теми, кто моложе. Приходится ловить то, что жизнь подбрасывает.
      - Выбирали соседей?
      - Ну да, раз так повезло, почему бы в свою пользу дело не обернуть?
      - Ловко вы воспользовались, - улыбнулся Стрельцов. - Давайте попьём чайку, раз уж я вдруг вам понравился. Глядишь, надолго теперь рядом.
      Поздно вечером, когда говорливый Никита Кузьмич ушёл, Виктор наладил почти мёртвую вещь. Подлатал, подклеил, подтянул. Конечно, былого роскошного инструмента уже не было, лишь обиженный судьбой инвалид. Но, тем не менее, надо было уважить невезучую гитару.
      Достав запасной комплект, музыкант осторожно натянул недостающие струны.
      А чудом уцелевшую за пять лет мытарств - оставил как есть.
       06.10.12

    4

    Гангстер Загнанный   7k   "Рассказ" Хоррор

      В тот вечер ничто не предвещало беды.
      Придя с работы, я поужинал и улегся на диван с бутылочкой пивка. Пятница все-таки, есть повод! На экране мелькали кадры боевика. Из детской доносились звуки ссоры: жена помогала делать уроки старшему балбесу. Младший, сосредоточенно сопя, занимался творчеством: пририсовывал рога и бороды портретам классиков в хрестоматии брата. Стоило бы сделать замечание - но не хотелось нарушать атмосферу уюта и домашнего тепла.
      Я хлебнул из горлышка и задумался о планах на грядущие выходные. Выбраться за грибами? Не. Холодно. Значит... Правильно - на рыбалку!
      Потянулся к телефону - договориться с Мишкой.
      Аппарат издал резкую трель. Еще не понимая, что иду в пасть тигра, но уже предчувствуя неладное, снял трубку.
      По мере того, как слова собеседника достигали моего разума, сердце проваливалось все ниже и ниже.
      - Да... конечно, - покорно отвечал я помертвевшими губами. - Завтра в семь... Буду. Да, понял...
      Опустил трубку на рычаг и диким взглядом обвел комнату. Одним глотком осушил бутылку, поперхнулся, закашлялся.
      Неужели, все?..
      Ладно, я - мужик. А семью-то за что?
      Строго говоря, рано или поздно разговор должен был состояться. Брошенное в землю семя требует жатвы.
      Ночь я провертелся в постели. Неизбежность завтрашнего дня угнетала.
      Ближе к утру решил бежать. Ведь не звери же - не заберут вместо меня ни в чем не повинную жену и двух маленьких ангелочков?
      Поднялся в пять, не дожидаясь будильника. Напялил что-то, сунул ноги в ботинки, схватил пальто. Хотел чмокнуть жену на прощание, но побоялся разбудить. Не стоит тревожить семью.
      Оставил записку. Чтоб не волновались.
      "Мишка проколол колесо за городом, - нацарапал на обороте квитанции на оплату квартиры. - Запаски нет, мерзнет. Надо ехать".
      Подумал и исправил "Мишку" на "Сашку". Вдруг те, кто ждет меня к семи, узнают про письмо? Могут ведь и до парня добраться, живет в соседнем доме. А Сашку, сослуживца, даже жена не встречала.
      Замок тихонько щелкнул, но мне показалось, что по подъезду прокатился грохот взрыва. Я сгорбился и на цыпочках побежал вниз.
      Высунул голову наружу и огляделся. Здравая мысль "Не будут караулить всю ночь. Я же согласился" уже почему-то не звучала здраво.
      Двор, вроде бы, пуст. Качаются ветки лип, тени прыгают по лужам. А там - кто это? В желтом, прячется за скамейкой? Нет, просто куча листьев...
      Стремглав промчавшись к машине, я рванул дверцу, прыгнул внутрь. Руки дрожали, ключ выстукивал дробь о замок зажигания.
      Плюнув на прогревание двигателя, скорей вырулил с забитого автомобилями двора. Понаставили! В случае чего окажешься в ловушке, как крыса, которую я как-то прибил сапогом в подполе.
      На проспекте перевел дух. Вырвался.
      Лишь на выезде из города подумал, куда еду. Погода - не разгуляешься. Еды и воды не взял, торопился. И бензин на исходе.
      Развернулся. Заправился, поколесил по пустым улицам.
      Сообразил, что утром в субботу отсвечиваю как прожектор. Любой, кто знает мою машину...
      Завел ее в какой-то двор, припрятал за бегемотообразным джипом.
      Сунул руки в карманы, нагнул голову и побрел под накрапывающим дождиком. Медленно светало. С ушей противно капало за ворот.
      Мокрый и дрожащий, как бродячий кот, я заметил круглосуточный бар. Спасен!
      За чашкой горячего кофе и бутербродом отогрелся. Стало почти хорошо. Теперь переждать, хотя бы до полудня. Они уже наверняка у меня дома, выпытывают у жены, кто такой Сашка. Может, даже висят на телефоне, будят знакомых в жуткую рань. Ищут меня.
      Нет, они не посмеют отыграться на детях.
      Вдруг я понял, что в баре большие чисто вымытые окна и нет черного хода. А мой одинокий силуэт на высоком стуле - как курица на жердочке. Лакомство для хорька.
      Торговый центр! Уже должен открыться. Там, в толпе людей легко затеряться.
      Осененный, я резво поскакал по лужам и влетел в приветливо раздвинувшиеся двери.
      На второй взгляд идея оказалась не так прекрасна. Не было никакой толпы - несколько продавщиц зевали за прилавками. Дурак, восемь утра!
      Ладно. Здесь много укромных закутков.
      Отдел керамики поманил выстроенными до потолка пирамидами горшков, скоплением статуэток и безделушек. Только забыл предупредить, что пятиться и нервно оглядываться нельзя.
      Перебудив весь магазин и заплатив за восемь кучек глиняных черепков, я ретировался в отдел бытовой техники.
      Он понравился мне тем, что, не вызывая подозрений, можно засовывать голову в недра холодильников, стиральных машин, микроволновок. И придирчиво изучать внутренности. Но только подобрал огромный рефрижератор, куда мог бы забраться целиком - появился длинный горластый консультант.
      - Прекрасный выбор! - зачастил он раскатистым басом. - Новая модель, идет нарасхват. Осталось всего два. Мы можем предложить кредит...
      Едва не купив зверскую громадину, которая даже не влезла бы в мою кухню, я двинул на второй этаж.
      И мысленно обругал себя, что не поднялся раньше. Меня приветливо встретил отдел штор и тканей. Цветные лоскуты свисали со всех сторон, как самая лучшая маскировка. Их даже можно прикладывать к себе, выясняя, подходит ли цвет к моим глазам.
      В проходе между рядами мелькнула знакомая фигура - и под мышками сразу мерзко взмокло. Волоски на теле встали дыбом.
      Показалось. Не может быть. Мерещатся уже, как призраки...
      Не стоило накидывать на голову по очереди розовый атлас, золотистую парчу и детскую фланель с игривыми зайчиками. Явилась похожая на мою тещу грымза - продавщица.
      - Я могу что-нибудь подсказать? - сурово раздула ноздри она.
      Пришлось бежать дальше, мимо женского белья, косметики, сумок...
      Ну конечно! Где были мои мозги?
      Отдел мужского готового платья! Вот где я имею полное право находиться хоть весь день. И еще одно благословение небес - примерочные.
      Я вдвинулся в щель между вешалками с прорвой костюмов и позволил себе расслабиться. Тут уже есть первые покупатели, я не буду бросаться в глаза.
      Толкнув кого-то в шляпе и плаще, я извинился. Но этот кто-то молчал и пристально смотрел на меня. Сердце провалилось. Неужели? Медленно обернулся.
      Черный безглазый манекен.
      Тьфу!
      Ну, хватит. Сорвал первую попавшуюся вешалку и юркнул в кабинку. Все. Никто меня тут не найдет.
      Но вдруг подумал: ботинки! Их покупала жена на распродаже. Дешевые, но весь дом знает этот ядовито-желтый цвет. Стоит глянуть под занавеску...
      Разулся. Критически осмотрел брюки и тоже решил на всякий случай снять. По носкам точно не узнают!
      Сижу. Ногам холодно. Живот покрылся гусиной кожей.
      Тихие шаги. Кто-то нагнулся, заглядывает. Стучит.
      - Мужчина, с вами все в порядке? - незнакомый голос. - Сорок минут примеряете костюм для первоклассника...
      Я отдернул шторку - и все поплыло перед глазами.
      За спиной продавца.
      Они.
      Тесть, теща, и красная, как рак, жена.
      - Полюбуйтесь, - ехидно заметила теща. - Готов с голым задом сидеть в будке, лишь бы не...
      - Мама! - перебила любимая. - Никуда твоя картошка не денется. Выкопаем. Сейчас он наденет штаны - и поедем на дачу.

    5

    Ботани-бей Ах, Пицунда!   7k   "Рассказ" Хоррор

    Забегая назад, признаем, что Тушка была годной девчонкой. Полная беcпризорщина. Отец пахал на кафедре политэкономии как вол и просиживал брюки в Ленинке. Мама разрывалась между кафедрой методики и семью-восемью школами помимо той, куда поступило чадо.
    Как результат, учительница младших классов ценила девочку за понятливый характер и удивлялась тому, как легко та щёлкает орех наук. Девочки на перемене недоумевали - отчего она не хочет разгуливать парой, сделав одну руку кренделем, другую калачиком, - а заводит оба кулака под фартук. Продлёнка восхищалась умением сделать из яблока, причитающегося каждому ученику на завтрак, колючего ежа: для этого требовалось стальное перо из ручки-"вставочки" и две минуты напряжённой работы. А те куда более взрослые однокорытники, коим посчастливилось заступить Тушке дорогу по пути домой, потом перешёптывались:
    "Кесарница, зуб даю. Оттого не боится ни фига. А ещё у всех девчонок портфеля, а у ней ранец, как у парня. И тяжеленный!"
    Наталья появилась на свет вполне прозаическим образом, но и в самом деле не боялась никого и ничего. Ни толчков и пинков. В момент давала сдачи: на гривенник - пару целковых. Ни темноты. В тридцатиградусные морозы к окнам изнутри ставили щиты из горбыля на толстенных шкворнях, продетых в петли, - приходилось бежать к ночному ведру в кромешной тьме, чтобы не будить родителей. Ни чудовищ. Когда-то Натка во сне жутко пугалась людоеда из сказки Перро, но годам к шести он уже не мог её догнать.
    Так что когда семейство дозрело до покупки "Запорожца" первой модели, вежливо прозванного "Тянитолкаем" благодаря полному равенству между передней и задней частями корпуса, Тушка ликовала больше всех. Ей виделись в мечтах крутые горные склоны и витые змеи серпантинов.
    Папа срочно научился рулить и получил любительские права. Уже в начале июня все трое дружно тошнили между Михайловским и Пшадским перевалами, в Абхазии запивали мерзкий вкус во рту жиденьким мацони, а на мысе Пицунда восхищались кипарисами в гирляндах алых роз.
    Снова забежим назад. В шестьдесят шестом году Пицунду ещё не успели испохабить многоэтажным курортом, галька пляжа и донный песок были прекрасны, в реликтовой сосновой роще разбивали шатёр дикие автотуристы, частники драли семь шкур с туристов культурных. Папа выдержал в полном смысле золотую середину: договорился с ведомственной базой отдыха, что его семью, включая автомобиль, поселят на территории, которая одним концом вклинилась в ту самую рощу, - и спешно отбыл на поезде принимать сессию.
    Финский домик с двумя раскладушками, столом и стулом был сдан пришелицам с условием - ставни ночью не открывать, огня никак не жечь, в туалет на том конце двора с ярким фонариком не шляться: неучтённый гость вне закона и хуже татарина.
    Натуша потолклась в окрестностях, то загружая карманы платьица, то выворачивая их содержимое на траву. Наступал вечер. Мать позвала дочку вдвоем проверить море, пока ясно.
    - Я уже видела, - откликнулась та, однако побежала за следом.
    Вода была гладка и холодна, как стекло: оттого в июне мало кто купается. На границе между прибоем и сухими камушками...
    - Мам, не смотри.
    ... виднелось широкое ярко-алое пятно. Его уже вовсю лизали волны прибоя.
    - Пойдём-ка отсюда, ужинать пора, - ответила наконец мама, отводя зачарованный взгляд.
    Пока ели и устраивались, резко потемнело: непогода редко посещает здешние места в начале лета, но сегодня был как раз такой случай.
    - Я лучше в машину полезу, там спать мягче и на руль можно задними ногами облокотиться, - решила дочь, прыгая на тощей кровати.
    - Только ведерко с очистками пока не выноси, - сказала мама со вздохом. - Ну её, эту мусорку. И запрись как следует.
    Вздох имел под собой основания: сиденья машинки были заранее разложены в длину, а запах свежей искожи и бензинового перегара убаюкивал слаще и крепче макового молока.
    Сны матери снились рваные и путаные. В самом сердце ночи она вздрогнула и села на кровати, от этого проснувшись. Совсем рядом, ближе к потолку, что-то гулко перекатывалось, дрожь передавалась хлипким стенам и полу.
    Гроза шла в посёлок семимильными шагами - а грозы и особенно молний, что полосуют небо и рвут его как хлыстом, мать боялась столько, сколько себя помнила.
    - Где фонарик. Где-этот-чёртов фонарик... - бормотала, шаря под своим изголовьем, на столе, в постели Натки...
    Ей показалось, что она ухватила, наконец, холодное и скользкое - алюминиевый корпус - но это скользнуло из руки и во всю длину юркнуло к двери!
    Тут грохнуло так погромно, что небо раскололось вместе с крышей. В ярком голубом треске молнии мать узрела трубку фонарика, что завалилась в щель между её постелью и стеной, и лоснящийся чёрный отросток, уходящий под запертую дверь. И одновременно услышала надрывный вопль на два тона с переломом посерёдке:
    - Йи-га! Йи-гха-а!
    Это было уже слишком. Другой молнией мелькнула мысль, что в конуре нет громоотвода, а вот машина заземлена таким стальным (ой) хвостом в резиновой оплётке. И там же уютная Тушка, беззащитная Тушка...
    Не помня себя, мать вырвалась из дома, кое-как отчленила тугую дверцу "Тянитолкая" и влезла внутрь, наглухо задраив люки и свернувшись в тесноте уютным комком.
    Теперь могли вволю сверкать зарницы и клубиться облака, вопить инфернальные звери, а ливень, который обрушился на землю, - барабанить и скатываться с низкой крыши. Натка под боком сопела куда громче буйства земных и неземных сил. И снилось матери, что семья, все трое, плывёт в крошечном уютном ковчеге, который ритмично переваливается по бугристым волнам. Тихо баюкая... сильнее, ещё сильнее...
    Проснулась она оттого, что в утренних сумерках "Запорожец" рвался и ходил ходуном, едва не опрокидываясь на спину по-черепашьи. Дочь тоже приоткрыла глаза.
    - Туш, - спросила мама истерическим шёпотом, - нас в море уносит?
    Натка села и выразительно постучала пальцем по виску:
    - Тю-тю. Какое море? Рыночек рядом.
    - Р-рынок? Почему?
    - Грузовые ишаки ночью разорались под навесом. Они тоже грозы боятся. Барашка бедненького ещё вечером на шашлыки народ извёл - мариновать. Даже кровь не смыло. А лодку раскачивала вон она.
    Девочка повертела ручку, спустила окно вниз:
    - Я по глупости ведёрко под днище сунула, чтоб еда дождём не размочилась.
    Обе выглянули.
    Неподалёку от неподвижно замершего Тянитолкая валялась огромная туша, грязно-свинцовая, как одно из вчерашних облаков, и храпела, откинув в сторону скрюченный хвостик.
    - Покушала. Мам, как ты думаешь, не зарежут свинку? Жалко будет.
    - Очень жалко, - мама критически покачала головой. - Постой. Всё понятно - а кто был у тебя за подушкой?
    - Ой. Так он туда удрал?
    - Скорее оттуда.
    - Так ящерчик маленький, ещё без лапок и с желтком на мордочке. Ведь чуть не задохнулся, наверное! Я его молоком напоила и хотела принести в тепло, а он потерялся.
    - Будем надеяться, что это уж, - ответила мама. - На что ещё здесь надеяться?
    - На меня, - ответила Тушка. - И ещё немного - на папу...

    6

    Алёнушка Восьмой дом   7k   "Рассказ" Хоррор

       Голос матери не сулил ничего хорошего. Алёна приоткрыла один глаз и прислушалась.
      - Быстро вставай. Сегодня надо обязательно съездить в деревню к бабе Мане, забрать серую папку с документами на дом. Давай, поднимайся.
      - Может, вы сами съездите, - пробубнила Алёна. - Вообще, надо было в своё время все забирать. Пусть сама и тащится в эту Меленку.
      - У неё важное совещание, а у тебя ещё два дня отпуска и выходные. Давай, давай. Мне уже бежать надо - заказчик ждёт.
      - Так моя машина в ремонте! Чё я туда пешком пойду?
      Возмущённый возглас не произвёл на старшее поколение никакого впечатления:
      - На электричке или на автобусе. Как мы-то всю жизнь ездили? С тобой и вещами на руках, на перекладных. Ключи на столе. Бутерброды в холодильнике, завтрак на плите. Меня уже нет.
       Решив, что "кусать руку, которая кормит", неразумно, Алёна смирилась с неизбежным. Немного повалявшись, поболтав с подругами, выяснив в Интернете расписание автобусов, и налюбовавшись своей новой стрижкой, она взяла сумку с едой и вышла из дома. Дорога в Меленку была хорошо знакома: раньше каждое лето родня сплавляла туда детей. Баба Маня, доводившаяся бабушке родной тёткой, умерла весной, когда Алёна была на стажировке. Теперь понадобились документы, которые бабушка, видите ли, забыла в доме.
       Автобус, натужно гудя, полз в пробке со скоростью раненой черепахи. Алёна слегка тревожилась потому, что в расписании местного автобуса номер 49 значилось всего по пять цифр, но, в крайнем случае, можно поймать такси. Между тем, октябрьское небо заволокло. Серые облака грозились вот-вот разразиться противным осенним дождичком. Только в половине четвёртого древний автобус, скрипя и подвывая на горках, подрулил к нужной остановке. На противоположной стороне дороги под чахлым навесом прятались две старушки.
      - Скажите, пожалуйста, - Алёна изобразила подобие радушной улыбки. - Сегодня это последний автобус?
      - Последний, милка. Сейчас развернётся в Климово и назад.
      - Как же потом?
      - Что - потом? Потом попутку нужно ловить, или до шоссе топать. Семь километров всего. Ты - молодая, за час доскачешь.
       Тщательно подавив недобрые предчувствия, Алёна кивнула бабкам и свернула на просёлочную дорогу, которая местами хранила воспоминания о бетонных плитах и асфальте. В детстве они пробегали от Меленки до магазина у автобусной остановки минут за пятнадцать. Теперь в сапожках на каблуке путь среди колдобин и ям занял почти час. Девушка устала, запыхалась, да к тому же внезапно поняла, что плохо помнит, как выглядит прабабушкин дом. Обычные деревенские избы, тремя окнами глядевшие на улицу, казались одинаковыми. Отсчитав восьмую избу от края, и осмотревшись, Алёна поднялась по ступенькам на крыльцо. Ключи подошли к замку. Внутри было темно и тихо, пахло плесенью и мышами. От непривычной тишины поначалу заложило в ушах, но постепенно стали слышны неясные шумы и шорохи. Что-то скрипело и постукивало то ли за окном, то ли в глубине дома. Раскидав по столу снятые с этажерки папки, Алёна принялась перебирать пожелтевшие ветхие бумажки в поисках нужных документов, одновременно откусывая маленькие кусочки от приготовленного матерью бутерброда.
      "Руки помыла?" - зазвучал откуда-то из глубин памяти голос бабы Мани. "Ещё вчера", - мысленно ответила девушка, укладывая бумаги в сумку. В углу что-то заскребло и зашуршало. Потом раздался писк, лёгкий шум, фырканье и чавканье, скрежет и ещё какие-то невнятные звуки. Кто-то фыркнул прямо под ногами. Алёне стало страшно. Схватив сумку, она выскочила из дома и почти бегом направилась прочь. Сзади послышался шум мотора. Машина с надписью "Ремонт электросетей", поравнявшись с Алёной, остановилась.
      - Куда спишищ кырасавица, - ласково спросил молодой человек восточной наружности.
      Алёна вздрогнула от неожиданности и тут же сообразила, что идёт не в ту сторону, да ещё забыла закрыть дом и бросила на столе ключи.
      - Не беги, мы сейчас обратно поедым, куда захочещ отвэзэм! - неслось вслед. - Не торопыс, куда ты, а!
      В дом возвращаться не хотелось, но пришлось, не оглядываясь, бежать обратно в деревню. Подгоняемая страхом, девушка судорожно окинула взглядом пустую улицу. Ни души. Несколько ступенек крыльца беглянка преодолела одним прыжком. Что-то изменилось за эти несколько минут в восьмом доме с края. Пахло гарью. Сквозь маленькие окошки проникало слишком мало света, а сгущавшиеся сумерки окутывали плотной завесой обстановку в комнате. Алёна пощёлкала выключателем - тишина. "Пробки, небось, вывернули, экономисты! Что я теперь в темноте делать буду?", - мрачно подумала она. Внизу, под крашеными досками что-то шуршало, скреблось, постукивало и гудело, но теперь уже гораздо громче, чем в первый раз.
      - Бабуль, ты? - осторожно осведомилась Алёна.
      - Кто же ещё, - гулко отозвалось в углу. - Кому тут ещё быть? Сейчас выберусь, подожди.
      - Бабуля? Баба Маня?- девушка перешла на сдавленный шёпот.
      - Бу-бу, скр-скр, сейчас я, погоди, вылезу, - прохрипела темнота.
      Гул усилился. Алёна оцепенела. Потом внезапно стало тихо. Только старинные часы тикали где-то над левым ухом."Странно, почему-то я раньше не слышала часов? Какие часы могут ходить в пустующем доме? Не было никаких часов! Ой, мама!" - мелькнула мысль. Из дыры в углу, которую Алёна сразу не заметила, показались чёрные руки, державшие странную жестянку, а затем голова, почти полностью замотанная тёмным платком.
      "Ку-ку" - пронзительно рявкнуло у Алёны над головой.
      - И-и-и! - тоненько завизжала девушка.
      - А-а-а, - заорала голова, грабят! Не подходи - спалю! А-а-а!
      - Ку-ку, - снова проорала кукушка в часах. Свет в комнате вспыхнул так внезапно, что ещё пару минут и Алёна, и хозяйка дома, обнаружившая посреди собственной горницы чужую девицу с фиолетовыми волосами в куртке с рисунком хеллоуинской тыквы, продолжали истошно голосить.
      Вдоволь накричавшись, Алёна сдалась первой.
      - Вы кто?
      - Кто я? Это ты кто, чучело? До смерти перепугала, оторва. Хорошо, что хоть свет, наконец-то, дали. Три дня обрыв устранить не могли, ироды. Так ведь и ящик сыграть недолго. Тьфу, леший, так ведь ты же Ленка, тёти Манина правнучка. А я-то думала, что внук из интерната сбежал, не дождавшись субботы. Смотрю на тебя - крашеная, вырядилась, как на шабаш. Чего пожаловала? - женщина с трудом выбралась из погреба, подняла с пола паяльную лампу. - Вот, стенки в погребе прокаливала от плесени. Сама вся прокоптилась. Садись, чего застыла?
      - Здддддрасте, теть Ань, - всё ещё стуча зубами, отозвалась Алёна. - Меня бабушка с матерью послали сюда. Они документы бабы Манины оставили. Я их, вроде бы, нашла, но забыла дверь закрыть, вернулась и ошиблась домом. Обсчиталась. А ещё там тоже кто-то в подполе ходит, сопит и вздыхает.
      - Это, небось, наш Мурзик мышей ловит! - засмеялась тетя Аня. - Наших всех сожрал, поганец, теперь по соседям отправился. Садись, чаю попьём. Скоро сын с невесткой с работы вернуться, так Санёк тебя до шоссе на грузовике довезет.

    7

    Петро Дом свиданий в Доме с привидениями   7k   "Рассказ" Хоррор


       Последнее время деда Петро, крепенького такого и бодренького старичка, одолевали эротические фантазии, будь они прокляты! Не то, что бы ему осторченели ласки его пожилой супруги, не то, что бы его от них воротило, как от смертного греха, - вовсе нет. Просто захотелось человеку на старости лет испытать чего-нибудь новенького, свеженького, необычного.
       Наверно, он бы и продолжал так жить со своими неисполненными желаниями, как с птеродактилем в канареечной клетке, если бы однажды в начале осени его внимание не привлекло одно газетное объявление. Объявление было короткое и емкое, набранное красивым готическим шрифтом: "Дом свиданий в Доме привидений! Эксклюзивное предложение исключительно для совершеннолетних! Строго в ночные часы! Дорого!" Водянистые глаза деда Петро ожили запрыгавшими в них блудливыми бесиками - это было именно то, что ему нужно!
       Ровно через месяц в полночь, миновав аллею, вдоль которой голыми старухами стояли деревья, дед Петро приблизился к старинному двухэтажному кирпичному зданию. Здание будто бы насквозь пронизывал призрачный лунный свет. Казалось, все вокруг замерло в ожидании чего-то страшного и ужасного. Одни лишь распуганные вороны с громким карканьем кружили на фоне звездного неба.
       Трясясь от страха, дед Петро глубоко вздохнул и открыл входную дверь. В вестибюле дома было еще темнее и прохладнее, чем на улице. Пахло склепом и гниющими цветами, окна занавешивали тяжелые гардины. Рядом с дверью за старомодной конторкой сидела пухленькая женщина в строгом черном платье, едва освещенная двумя тусклыми свечами, отчего ее круглое лицо представлялось матово-белым и безжизненным.
       - Где у вас тут туалет? - глухим голосом поинтересовался дед Петро.
       - Э-э, - замялась женщина. - В конце коридора, но он у нас только для клиентов и персонала!
       - Я и есть самый натуральный клиент. Знаете ли, я отродясь не встречался с привидениями... Ну и того, всякое может случиться. Вдруг потребуется до ветра.
       - Понимаю. Не волнуйтесь насчет этого - туалет у нас недалеко: удобный, после капремонта.
       - Ну, коли так, то, конечно.
       - Ознакомьтесь, пожалуйста, с предлагаемыми услугами, - любезно протянула ему женщина прайс-лист и почему-то шепотом добавила: - Меня зовут Светлана.
       - Светлана? Гм. Не очень подходящее имя для такого заведения... Нет, ни черта не вижу, - сказал он, повертев в руках плотный лист. - Оставил очки дома. Не думал, что они здесь понадобятся.
       - О! Не проблема, я вам все расскажу. К примеру, у нас можно поговорить с привидением. Стоимость часовой беседы сущие пустяки - всего десять тысяч рублей.
       - Сколько, сколько?
       - Десять тысяч.
       - Ни хрена себе!
       - Дело в том, что подобной услуги никто больше не предоставляет. Даже в самой Америке. У нас вообще нет конкурентов в мире.
       - Ясно. И о чем мне говорить с привидением?
       - Да о чем угодно, запретных тем нет. Только, возможно, привидение вам не ответит. Не сочтет нужным отвечать. Понимаете, это все-таки существо из потустороннего мира, а у них там свои правила, обычаи. Но обещаю, оно услышит каждое ваше слово, - заверила Светлана.
       - Ага, - важно кивнул дед Петро. - Но мне чего-нибудь другого. Такого, чтобы эх!
       - Понимаю. Вам, вероятно, хотелось бы вступить в интимную близость с привидением? Не стесняйтесь, для нас желание клиента закон.
       - Вот-вот, хотелось бы интимной близости, - со значением вскинул лохматую бровь дед Петро.
       - Сразу видно, что вы человек не робкого десятка. Одобряю, получите незабываемые ощущения. Могу предположить вам на выбор Тень отца Гамлета, Кентерберийское привидение или Даму в белом. Эти трое пользуются у нас наибольшим спросом.
       - Извините, не въехал, - смутился он. - Как это Тень отца Гамлета? Нет, я не какой-нибудь грязный извращенец! Я человек старой советской закалки! С мужиками я того, не привык!
       - Ну, насчет этого не беспокойтесь. Привидение оно как бы среднего рода - оно ни мужчина, ни женщина.
       - Да ясно. Но лучше я все ж возьму Даму в белом.
       - Как вам угодно. С вас тридцать тысяч.
       - А скидки ветеранам труда у вас есть?
       - Есть. Я назвала цену уже со скидкой.
       Дед Петро хотел было еще поторговаться, но передумал. Повернулся к женщине за конторкой спиной, приспустил штаны и извлек из потайного кармашка, пришитого к внутренней стороне трусов, нужную сумму. Светлана пересчитала деньги, взяла свечу и проводила его в крохотный номерок на втором этаже. В номере дед Петро осмотрелся. Но осматривать, собственно, было нечего. Вся мебель состояла из пружинной кровати, низкого столика да расшатанного стула.
       - Выпивка и закуска входят в стоимость, - кивнула она на бутылку водки и миску с солеными огурцами на столике. Потом, приложив палец к губам, медленно потянула одеяло на кровати. Дед Петро зажмурил глаза. А когда, набравшись смелости, их открыл, то увидел, что на кровати в самой бесстыдной позе лежит обычная резиновая надувная кукла.
       - Позвольте, это же...
       - Да, да. Это надувная кукла Наташа, - быстро затараторила Светлана. - Все это так. Но, понимаете ли, в куклу Наташу вселился дух Дамы в белом для приобретения, грубо говоря, резиновой плоти. Вы, гражданин, не сомневайтесь - с нашей стороны никакого обмана. У нас имеется экспертное заключение ведущих специалистов в области потусторонних явлений. Подтвержденное, кстати, духом Елены Петровны Блаватской!
       - Ну, коли так, то, конечно, - поколебавшись, согласился он. - Елене Петровне врать не с руки.
       - Но не буду вам мешать. Приятного отдыха. В вашем распоряжении час, - сказала Светлана, взглянув на наручные часы, и вышла из номера.
       Оставшись один, дед Петро присел на краешек кровати и выпил полстакана водки, закусив соленым огурцом. Подумал-подумал и махнул еще полстакана - не пропадать же добру! О чем разговаривать с Дамой в белом он решительно не знал, поэтому, не мешкая, снял штаны, возбудился, как мог, и, крякнув, взгромоздился на резиновую куклу...
       Через несколько дней у деда Петро появились непонятные боли в месте, о котором неприлично и сказать. Из районной поликлиники, куда пришлось обратиться за помощью, его отправили в кожно-венерологический диспансер. Теперь он лечится от нехорошей болезни, но никакого зла на Даму в белом в облике куклы Наташи не держит. Больше того, вспоминает о ней с добродушной усмешкой - надо же что за шалунья эта Дама в белом, что за затейница! Нет, он обязательно посетит еще разок Дом свиданий в Доме привидений, но, естественно, когда поправится! Там же дед Петро был как Везувий - все внутри у него шкворчало!

    8

    Брокер Сделка   7k   "Рассказ" Хоррор


      
       - О, разумеется, оно там есть. Другой вопрос, покажется ли оно вам, - Степан Аркадьевич поскрипел кухонной дверью, постучал по тонкой щитовой стене. - Дом, конечно, довольно хлипкий. Ну, а что вы хотите, раньше строили из чего придется.
       - Но мы хотели что-то старинное, аристократическое. Пусть, конечно, и не замок, но особнячок хотя бы, - несколько разочаровано протянула девушка.
       Она была какой-то аморфной и тусклой. Худая, с длинными каштановыми волосами и десятком пластмассовых браслетов на обеих руках. В то время как её парень, низенький коренастый здоровяк, выглядел на редкость приветливо и жизнерадостно.
       - В риелторских конторах такие объекты есть, - сказал Степан Аркадьевич, обращаясь к парню. - Я узнавал. Но там дорого, очень дорого. Особенно много предлагают городские квартиры. Кого в них только нет: утопленные младенцы, растерзанные девушки, старики с проломленным черепом, отравленные мужья, и жены с перерезанным горлом. Есть даже довольно раритетные экземпляры дворянского происхождения. Но, молодые люди, дачный вариант гораздо эффектнее и дешевле квартирного. С точки зрения подхода "цена-качество", дачи, несомненно, лучшее, что можно себе вообразить. Вы только оглядитесь: старый обветшалый домишко, унылый заросший участок, а вокруг лес и полоумные соседи... Более подходящую атмосферу для дома с привидением сложно себе представить.
       - Да нет, всё нормально, - сказал парень, выходя в холл и принюхиваясь. - Воняет тоже атмосферно. Всё зависит от того, будет ли оно к нам являться. Я не хочу заплатить кучу денег за обычные прогнившие доски и нафталиновый хлам.
       - Это можно было бы проверить, мы бы могли заключить с вами договор на несколько дней. Вы бы пожили, посмотрели, но дело в том, что я вынужден спешно продать этот дом. Завтра меня уже не будет в городе. Поэтому для вас - это прекрасный доступный вариант.
       - Как оно хоть выглядит? - капризно спросила девушка, заглядывая поочередно в полумрак малюсеньких комнат.
       - Это женщина. Пожилая и вредная. Она долго умирала прямо в этом же доме. Упала с лестницы и не могла никого позвать на помощь. Мобильников-то раньше не было. Впрочем, даже сейчас здесь со связью проблема.
       Парень с интересом уставился на крутую деревянную лесенку, ведущую на второй этаж.
       - Однако весь смак истории в том, - воодушевленно продолжил Степан Аркадьевич, - что у бабки этой трое детей и пятеро внуков было, но никто за целых две недели так и не удосужился выбраться к ней, проведать. Старушенция доползла до кухни, и какое-то время кормилась тем, до чего могла дотянуться в холодильнике. Но потом, из-за открытого перелома у неё началась гангрена. Короче, смерть её была долгой, мучительной и одинокой. Берите, берите, не прогадаете. Очень выгодное предложение.
       - Заманчиво звучит, - согласился парень. - Старушка как-то поприятнее, чем расчлененка. Правда, малыш?
       - Мучительная смерть, верный признак, того что приведение должно быть, - охотно отозвалась девушка. - Именно при таких обстоятельствах возникает ментально-энергетический коллапс и исходящий дух никак не может покинуть пространство своего ареола.
       - Мучилась, мучилась, не сомневайтесь, - заверил девушку Степан Аркадьевич. - Она даже руки все себе искусала, превозмогая боль.
       - Откуда вы знаете такие подробности? - удивился парень.
       - Ну, как не знать, - Степан Аркадьевич немного смутился, но быстро взял себя в руки. - То ж моя родная бабуся была. Вредная старушенция, тиранша. Нас с братом обычно на лето к ней отправляли. Вот она и измывалась над нами, как хотела. Диктанты заставляла писать, смородину собирать и колорадских жуков ловить на картошке. Вот только и закончились наши страдания, когда она тут с лестницы навернулась. Видать за банками своими для варенья полезла, потому что весь пол в осколках был.
       - Ясно, - сказал парень деловито, - и всё же хотелось бы каких-то гарантий. Вы же понимаете, что предлагаете нам кота в мешке.
       - Увы, гарантии дать не могу, - Степан Аркадьевич развел руками. - Есть свидетели из местных, которые её неоднократно в окне и на крыльце видели, но сейчас уже осень, и дачники почти все разъехались. Сам я видел её всего два раза. Один раз, приехал дом проверить да и заночевал. Просыпаюсь в ночи - стоит. Вся белая такая и прозрачная, как из марли сделанная. Стоит, а в руках Розенталя держит. Просклоняй, говорит, мне слово "мразь" по падежам. В другой раз, этим летом. Мы с братом за прабабкиным раритетным комодом приехали. Пытаемся отодвинуть его от стены, а он ни в какую. Стоит намертво, точно его гвоздями к полу приколотили. Маялись, маялись, потом решили ящики из него вытащить, чтоб полегче было. И вот выдвигаем нижний-то ящик, а там она. Клубочком свернулась, лежит, исподлобья зырит. Брат от испуга, как из дома выскочит, как припустит к машине. Пообещал больше сюда не возвращаться. Так мы комод этот здесь и оставили. Кстати, довольно дорогая вещь, но я за неё наценки не делаю. Хотите посмотреть?
       - Да, нет. Дом и так замечательный, - сказала девушка, - жуткий. Одни дохлые мухи чего стоят.
       Парень посмотрел под ноги:
       - А я сразу и не понял, чего так хрустит. Ну, хорошо. Мы его берем.
       - Вот и чудесно, - Степан Аркадьевич тут же выудил из чемоданчика документы. - Давайте уладим формальности.
       Когда же все бумаги были подписаны, и Степан Аркадьевич обзавелся кругленькой суммой, парочка как-то замешкалась. Они многозначительно переглядывались, точно собирались сказать ещё что-то.
       - А подвал здесь есть? - наконец спросила девушка.
       - Ах, да, - спохватился Степан Аркадьевич, - про него я что-то и забыл. Отличный бетонный подвал. Бабуся его тайком построила. Раньше же нельзя было. Строительные нормы запрещали.
       - Так давайте глянем, - обрадовался парень.
       Подвал оказался низеньким и глухим, со стойками деревянных полок вдоль стен.
       - Вот и гарантии нашлись! - девушку точно подменили. - А я уж было расстроилась, что всё хуже обернется.
       Парень быстро осмотрелся и поспешно вышел:
       - Тут на двери отличный чугунный засов. Лучше не придумаешь. Иди ко мне, малыш.
       Девушка опрометью выскочила из подвала, а Степан Аркадьевич едва только успел податься за ними, как металлическая дверь с грохотом захлопнулась у него прямо перед носом. Тяжелый запор мерзко заскрипел, и Степана Аркадьевича окутала беспроглядная темнота.
       - Молодые люди! - закричал он. - Что вы делаете? Зачем?
       - Не взыщите строго, - послышался приглушенный голос парня. - Нам нужны гарантии, а из вас наверняка выйдет отличный гаденький призрак.
       Степан Аркадьевич исступленно забарабанил в дверь. Шаги вскоре стихли, и из холодной черной пустоты деревянных полок потянулись к нему белые изуродованные руки его же собственной фантазии.
      

    9

    Младший б. Везучий   6k   Оценка:8.90*4   "Рассказ" Хоррор


    Старший брат Генка был моим кумиром и образцом для подражания. Генка смело прыгал в речку с моста, издали попадал ножичком точно в яблочко, нарисованное на двери нашей комнаты, запросто мог попросить закурить у физрука и отправлял сочный плевок тому на кроссовки в случае отказа. Извините, мол, нечаянно. Либо важно затягивался на крыльце и другим пацанам бычок не жадовал.
    Героем школы Генка стал, когда спёр из кабинета химии стеклянную банку с плавающим в масле шматком натрия. На уроке учитель скупо отщипывал крошечные кусочки, помещал в воду и они воспламенялись красивыми брызгами, похожими на бенгальские огни. Фантазия у Генки была что надо. И он пообещал одноклассникам устроить настоящий салют.
    На большой перемене Генка притащил трофей в туалет, растолкал праздных курильщиков и плюхнул содержимое банки в унитаз. Салют действительно получился классный. Неделю потом от амбре сами отмывались и школу драили. Правда, слава настигла Генку уже посмертно. Унитаз не пролетел мимо забубённой головушки.
    Какое-то время я, как брат героя, купался в лучах этой славы, но однажды отчётливо понял, что все ждут от меня самостоятельных подвигов.
    Вот только мать была против. Она запустила в меня табуреткой, когда неожиданно зашла в комнату, и ножик, который я кидал в яблочко, просвистел у неё прямо над ухом. Отлупила автомобильной фарой, когда не сумела поймать кинутый ей брусок. А чего? Сама же передать попросила - чтоб тяпку наточить. А фара ей просто под руку подвернулась - в огороде валялась. Фара поломалась, а мне - хоть бы что. Везучий я, наверное. Потом мать сказала, что если я... короче, убьёт собственными руками. Да ещё велела очки носить, глаза исправлять. А очки такие... специальные: там одно стекло пластырем заклеено. Врач сказал: временно.
    Пацаны над очками этими ржали и обидно дразнились, а раз вообще отобрали.
    - Вот и проверим, Косой, достоин ты братана своего. Короче, приходи ночью на кладбище. На Генкиной могилке ищи!
    На кладбище было не очень и страшно. Холодно и темно только, да птица какая-то скулила тоненько. И потом, когда я уже очки нашёл, вдруг кто-то заорал, затопал, заругался матерно. Присел я за памятник, прислушался. Долго сидел, а потом подумал: коль матерятся, как дружки мамкины, значит, - люди, не призраки. Пошёл на звуки, а уже и стихло всё. Вдруг на оградке одной тень чернеет. А мне мимо идти - по-другому не обойдёшь ту могилку. Затаился опять. Будто капает что-то: кап! кап! Стал потихоньку подкрадываться - не видно в темноте-то, рукой потрогал: тёплое и мокрое нащупал. Тут луна из-за облака вылезла, стало видно: человек на оградке висел, из груди у него прутья торчали, а глаза - как белые яйца выкатились.
    Врать не буду - побежал, что есть мочи рванул. Сердце по рёбрам колотилось больно - вот и не понял, гонятся за мной, или крики да топот почудились.
    На пути дом заброшенный стоял - контора бывшая. Мы там с пацанами часто собирались - ну, анекдоты там, или в ножички поиграть, клея понюхать.
    Я туда забежал, махом на второй этаж заскочил. Прислонился к стенке, прислушался. А сердце всё колотится, прыгает, не уймётся, зараза. Вдруг, будто ветерком лёгким повеяло, щеки что-то лохматое коснулось. Пацаны? Нет: тихо всё, наши бы матерились. Привидения? Нет! То ли голуби, то ли мыши летучие. Я их недолюбливаю, поэтому вниз побежал. Только весь дом отчего-то разбудился: зашелестело, залетало, загукало всё вокруг. Летает и шлёпается об стенки. Хлюпает и падает. Бегу, а ноги на что-то мягкое наступают. Но вырвался. Вон сейчас с горочки сбегу - там и дом родной.
    Только когда бежал - очки со стеклом заклеенным обронил где-то - плохо, не поверят пацаны, что на кладбище был... Расстроился, да сослепу с тропинки в темноте и свернул, на помойку с размаху заскочил, крышка треснула. Видно доски гнилые были. Провалился я не до конца. За гвоздь шкиркой зацепился, орать или не орать, соображаю. Я ж понимаю - что толку-то - ночь на дворе. Спокойно висел так, ногами только пошевеливал, опору искал, но до дна не достал. Вдруг кто-то подошёл, крышку разбитую откинул и - плюх в меня помоями. Я и тут шуметь не стал - пискнул сдавленно, чтоб в рот не попало. Зато она ка-ак завизжит! Бабы, они глупые. Чего кричала? Так ведь она удачно ночью на помойку пришла! Верки Измайловой родительница. Вытащила меня, поохала. Пообещала матери не рассказывать.
    Я в дверь торкнулся, закрыто. Пришлось в окно лезть. Вот только не учёл я, что мать таз с вареньем на подоконнике остывать оставила.
    Прибежала на грохот, свет зажгла и запричитала над лужей варенья, как они, бабы, умеют:
    - Ох! Горе ты моё луковое! - потом на меня глянула. - Да где ж тебя черти носили? - и дальше в том же духе.
    Видок у меня тот ещё, да и запахи тоже... Не герой. Подвёл Генку.
    Только кроме доблести ещё и везение иметь надо.
    В тот раз повезло сильно - мать даже не выпорола. Гладила меня по голове и почему-то плакала. А меня вопрос мучил:
    - К чему мне мертвяк на кладбище привиделся?
    И подумал неожиданно:
    - Наверное, к пятёрке по географии.
    На другой день к школе подъехала машина. Все к окнам прилипли: не каждый день в нашей деревне милицию увидишь.
    Когда прямо в классе на меня наручники надевали, училка, правда, дёрнулась, заступиться хотела, мол, маленький ещё, не мог он тех уродов замочить, что могилки мародёрили. Но менты сказали, что следы в наш дом привели. А я и не против: вон как Верка Измайлова смотрит, да и пацаны заценили. Соображают, бедолаги, что перещеголял я братана!
    Триумф случился, когда меня выпустили. Матери объяснили, что специально арестовали, чтобы настоящие убивцы бдительность потеряли. А меня, мол, как свидетеля охраняли, мало ли что. Вся школа кричала: 'Косой! Герой!' А Верка Измайлова букет подарила. Нет, что ни говорите, а слава - это круто!

    10

    Дайкири Призрак чекиста   7k   "Рассказ" Хоррор

       Двадцать три часа сорок четыре минуты. Взглянув на часы, Юрий - привлекательный мужчина тридцати лет, с чувством юмора, материально и жильем обеспечен, желает познакомиться... Тьфу ты! Презрительная усмешка. Эх, такая вечеруха намечалась, и нужно же, чтобы именно сегодня на филиале сервак завыделывался. Теперь вместо текилы, сауны и двух соблазнительных блондинок сиди копайся в подлом железе. В общем, у админов никакой жизни.
       Горько вздохнув, системщик осторожно вставляет в замок полученный от завхоза ключ. А бухгалтерша - кошка драная! Умудрилась, мымра подколодная, в головной офис нажаловаться, что с системой сущая чертовщина творится, а завтра к девяти утра ей финансовый отчет отослать надо. И скорее ж всего ерунда какая-то! Недавно на другом филиале похожая история была: уборщица баба Нюся выдернула из переноски охладитель, чтобы воткнуть пылесос, и, естественно, сервер начало глючить от перегрева.
       Дилинь-дилинь! Услышав за спиной оглушающий звон пустого трамвая, мчащегося во весь опор по вечерней улице, Юрий недовольно морщится, выключая плеер. Ну и грохот! Даже сквозь наушники пробрало. Как они вообще здесь работают?
       Щелк! Мягко закрывается дверь, снабженная электронным доводчиком, и... Тишина! Полная, мертвая, вселенская. Налетела, навалилась, растворила в себе, полностью отрезав от внешнего мира. Словно и нет за стеной оживленной улицы с ее трамваями, музыкой, шумом гуляющей толпы. Рука машинально клацает выключателем, зажигая свет. Руководство расщедрилось на элитную шумоизоляцию? Ох, на них не похоже, скорее, дело в самом доме.
       Кстати, бабушка рассказывала, что до войны где-то на этой улице располагалось НКВД. Или ЧК? В общем, та страшная и таинственная организация, название которой, словно нечистого, старались не поминать без особой надобности. А то еще беду накличешь: придут ночью, топая по лестнице тяжелыми кованными сапогами, запихают в душный "воронок" и все. Двадцать лет без права переписки. Да, потому и без права, что писать уже некому. Нет человека. И вдруг это тот самый дом, где...
       Юрий лихорадочно оглядывается вокруг. А что - вполне прилично, евроремонт. Нет, кажется, НКВД было в том здании, где сейчас Сбербанк. Пф-ф, пустяки, устал просто. Так, а сервер где - в подвале? Решительным шагом админ направляется к двери, ведущей в служебные помещения. В голове крошечной неоновой вспышкой мелькает мысль: что-то нужно еще... Cделать? Уточнить? Захватить? А, ладно! На месте видно будет.
       Длинный коридор. Гулкий топот собственных шагов невольно заставляет насторожиться. Здесь, как в колодце - каждый звук усиливается и, отражаясь от стен, прилетает обратно шурщаще-бормочащим эхом. Словно кто-то невидимый идет следом, крадется, шаркая грубыми подошвами, наблюдает, прячась за поворотом.
       Клац! Загораются в вышине неяркие лампочки в доисторических молочно-белых плафонах. В отличие от центрального холла здесь на отделке явно сэкономили, так - слегка подновили. Высоченный потолок - метра четыре, не меньше, толстенные стены, выкрашенные грязно-зеленой краской, каменный пол, где не одним поколением ног вытерты-вытоптаны блестящие пути-дорожки. Взгляд машинально скользит вдоль стены, читая таблички над кабинетами: "хранилище", "бухгалтерия", "старший следователь".
       Что-о-о?! Быстрый поворот головы. С широко раскрытыми глазами Юрий перечитывает последнюю надпись еще раз. И еще. Фух... И померещится же! А все игрушка виновата - два часа перед выходом рубился, вот и видится не пойми что. Всего лишь "старший слесарь"! Хотя зачем он на филиале, когда у фирмы общая служба техподдержки?
       Уже свернув к лестнице, ведущей в подвал, системщик замечает, что последняя дверь по коридору незаперта. Еще не успев принять осознанное решение, Юрий быстрым шагом направляется к двери, толкает ее, резкий щелчок выключателем... Комната отдыха для сотрудников, и только! Мягкий уголок, плазма во всю стену, микроволновка, кофеварка. Выпить кофе что ли?
       Щелк! Словно в ответ на мысли стоящий в углу электрический чайник, приветливо мигнув оранжевым огоньком, шумно включается, начиная кипятить воду. Полтергейст?! Замешкавшись на мгновение, админ берет в руки догадливый нагревательный прибор. Облегченный выдох. А, понятно... Чайник-термос, если установить на регуляторе температуру, он ее поддерживает, периодически включаясь. Что-то вроде бойлера. Но вот кофе пить отчего-то расхотелось. Неуютно здесь как-то... Воздух что ли тяжелый, как это бывает в старых домах?
       Лестница. Широкие, местами выщербленные ступени, облезлое галифе штукатурки на стенах. Понятно, здесь про ремонт даже не думали. Аккуратно ступая, Юрий осторожно спускается вниз. Подвал... Длинное помещение без окон, коридор с вереницей тяжелых дверей. Как... Именно, как камеры в тюрьме! В горле медленно разрастается колючий ком, затрудняя дыхание. Озвереть, это тот самый дом... Еще и освещение мерзкое - тусклое, размытое, хоть и от нескольких источников света, отчего тени на стенах кажутся призрачными фантастическими чудовищами. Бр-р-р! Жуткое место! Сколько же невинных людей здесь замучено? Бабушка говорила, что души убиенных, как и души палачей, не могут найти покоя после смерти...
       Пик-пик-пик! Машинальный взгляд на часы. Полночь. Дурацкий сигнал, все время забывает отклю... Ой, что это? Показалось? Юрий лихорадочно трет виски ладонями. Нет, проклятый звук никуда не исчезает! Кто-то ходит наверху в офисе, тяжелые армейские ботинки грозно топают по коридору, направляясь к лестнице. Гадкое ощущение холодного пота... И ведь закрыл он входную дверь, точно закрыл! И из сотрудников вряд ли кто сунется в офис посереди ночи. Значит, это... Неумолимые шаги уже слышны на лестнице - ступенька, еще одна. Оцепенев от страха, системщик обреченно прислоняется к стене, не в силах отвести глаз от поворота, из-за которого сейчас...
       А-а-а!!! Из-за угла выплывает темный силуэт, в тусклом освещении кажущийся громадной бесформенной тушей, на голом черном черепе - жуткие провалы глазниц, в руках автомат.
       - Черный чекист... - в беспамятстве шепчет Юрий, сползая вниз по стене.
       ****
       Таблетка валидола медленно тает во рту. Без сил откинувшись на спинку мягкого офисного кресла, админ безучастно смотрит вдаль.
       - Что ж вы так, Юрий Иванович, - сочувственно произносит высокий светловолосый парень, протягивая ему стакан с минералкой. - С больным сердцем и такая беспечность.
       Юрий не спеша переводит взгляд на говорящего. Парень как парень, спортивное телосложение, и глаза живые. Да уж, без маски и черной форменной куртки человек выглядит совсем по-другому. Тяжелый вздох. И это у него больное сердце? Вроде никогда не жаловался.
       - Разве вас не предупредили, - мягко продолжает светловолосый, - что после того, как открыли дверь, нужно позвонить в нашу фирму и снять офис с охраны?
       Точно! Системщик виновато опускает глаза. И как он мог забыть! Ведь вертелось в голове что-то навязчивое... А все усталость, и игры, и бабушка со своими россказнями.
       - А тот дом, где ЧК было, еще в послевоенные годы снесли, - добродушно улыбается парень, доставая из пластикового портфельчика какие-то бумаги. - От бомбежек пострадал сильно. А в этом здании до войны был женсовет.
       И протянув Юрию заполненный бланк, добавляет: - Распишитесь, пожалуйста, что мы прибыли на место вовремя. В течение пятнадцати минут, как и указано в договоре.

    11

    Паша Чёрный сундук   7k   "Рассказ" Хоррор

      Дождливый осенний вечер заглядывал в окна старого двухэтажного дома.
      В тёплой комнате семилетняя худенькая Ника с азартом нажимала пульт плейстейшена, когда в прихожей послышался голос старшего брата Павла.
      "Он меня прогонит" - с тоской подумала девочка. Брат поднимался в свою комнату не один. Кучерявый дылда Костя из 8 "б" что-то картаво рассказывал о кладбище, коротко остриженная Ленка хихикала, а брат Павел такой же веснущатый, как Ника, пытался вставить слово.
      Троица с шумом ввались в комнату, взглянула на малявку, расселась где пришлось, и, в преддверии праздника всех святых, продолжила нервощипательную тему о покойниках.
      - У нас на чердаке обитают привидения, - дождался своего черёда Павел.
      - Да ну! - с недоверием протянул Костя, Ленка уставилась на Павла с неподдельным интересом, а Ника напрягла слух.
      - Правда, правда! - под взглядом Ленкиных глаз воодушевился рассказчик. - Зимой, когда ночи длинные и никто им не может помешать, души предков усаживаются на чёрный сундук и любуются на свои вещи.
      - И что у вас там? - скептически вставил слово Костя.
      - Из последних реликвий - телевизор "КВН-49". Приёмник оборудован водяной линзой. Этот аппарат купил мой прадедушка и очень гордился им.
      - Ха - телевизор! Эка невидаль! У моего предка он тоже был, но уже без водяной линзы, - вступил в полемику Костя, пробуя вернуть внимание Ленки.
      - Кроме того, там есть ещё более редкий экземпляр - граммофон. Моя прапрабабка любила петь, - боролся за слушательницу Павел.
      Ника забыла об игре. Граммофон она видела на чердаке! Значит, там живут привидения?!
      - А ещё на чердаке стоит чёрный сундук, сделанный предком для одежды и постельного белья. Даря его на свадьбу внучке, он предупредил (при этом Павел поднял руки с загнутыми пальцами вверх и, обводя всех жутко расширенными глазами, низким зловещим голосом, устрашающе произнёс): "В сундук не клади ничего лишнего!"
      Нике стало не по себе. Фотографию предка краснодеревщика - бородатого невысокого мужчины с насупленным из-под какой-то странной фуражки взглядом, девочка видела в семейном альбоме.
      Пришла с работы мама и позвала Нику. Выходя их комнаты, девочка услышала, как старший брат недовольно пробурчал: "Завтра спрячу плейстейшен в сундук".
      К ночи стихия разбушевалась. Ветер завывал в вентиляционных трубах дома, дождь барабанил по стеклу и крыше. На чердаке что-то гудело и стукало. Иногда свист ветра отдалённо напоминал звуки какой-то старинной музыки. Возбуждённая рассказом, девочка долго ворочалась в постели, прислушиваясь к шумам.
       Среди ночи буря улеглась, на небе появился месяц и Ника отчего-то проснулась. Она открыла глаза и вдруг увидела на стене комнаты чью-то тень. Кто-то невысокий затаился за шкафом! У него был полный живот, борода и длинный нос. А главное, пришелец носил фуражку, надвинутую на глаза так же, как у родственника на старом фото.
      "Привидение!" - испугалась Ника и сразу зажмурилась. До самого утра девочка, потея от ужаса, неподвижно лежала под одеялом, поглядывая на тень из-под прикрытых ресниц. Ей казалось, если она пошевелится и обнаружит себя, то призрак её задушит.
      Когда расцвело, девочка с облегчением увидела, что тень на стену бросает шкаф, где папа забыл свою фуражку. А Никина куртка, висящая рядом, добавила устрашающему привидению бороду и живот.
      Утром, измученная, она спустилась на кухню.
      - Ты не заболела? - участливо спросила мама, рассматривая Никино лицо.
      Девочка, смущаясь, рассказала родителям о своём ночном страхе.
      - Улыбнись этому происшествию, - отозвался отец, допивая чай. - У всякой непонятности есть своё реальное объяснение, и ты молодец, что смогла разобраться во всём сама, - похвалил отец дочку.
      Вечером Ника снова захотела поиграть, но плейстейшена в комнате брата не было.
      "Спрятал на чердаке, - расстроено вспомнила девочка. - Надо идти туда. Жутко! Но папа сегодня похвалил меня".
      Девочка подошла к чердачной лестнице и встала на её первую ступеньку - та заунывно скрипнула, как бы говоря: "Не ходи туда! Там холодно и страшно!"
      С опаской Ника поднялась к двери чердака, открыла её. Из темноты на неё пахнуло холодом и пылью. Включённая лампочка осветила старый хлам огромного чердака, в глубине - стоял чёрный сундук. Девочка осторожно приблизилась к семейной реликвии, повернула торчащий в замке ключ и потянула крышку вверх. Та легко поднялась и как будто прилипла к стойке стропил. Вдруг за спиной что-то громко щёлкнуло, зашипело и заиграла музыка. Ника испуганно обернулась - кто-то опустил головку граммофона на пластинку! Но кто? За музыкальным аппаратом, сам по себе, включился телевизор. Всё произошло неожиданно и непонятно как. Этому было только одно объяснение: привидения предков! Они здесь! Им не нравится, когда трогают их любимые вещи. Нужно убегать отсюда, как можно быстрее!
      С перекошенным от ужаса лицом Ника прилетела на кухню, где мама готовила ужин.
      - Что случилось? - встревожено спросила она.
      - Мама! Там, на чердаке привидения! - выпалила со страхом Ника.
      - Привидения? - удивилась мама. - А пойдём, посмотрим на них, - она спокойно сняла фартук, и взяла за руку дочь.
      Когда они поднялись на чердак граммофон, ещё крутил пластинку, но телевизор был выключен. Мама заглянула за его заднюю панель и увидела пучок проводов, подходящих к тройнику удлинителя, провод же удлинителя с кабелем веб-камеры тянулись к слуховому чердачному окну, от него - по крыше в ту сторону, где была комната Павла.
      - Видишь, - поднимая провода, сказала мама, - всякому непонятному страху есть свое реальное объяснение. Пошли к Павлу. Это его рук дело.
      Павел, несмотря на раннее время уже спал. Только зелёный индикатор компьютера помигивал, мол: "Не выключайте! Идёт обработка программ".
       - Завтра, когда после уроков поедешь к бабушке с продуктами, не забудь помыть у неё плитку на кухне. Оператор-изобретатель! - наказала мама "спящему".
      На следующее утро по дороге в школу Нику, то и дело, окликали друзья и знакомые:
      - Ну и как тебе приведения предков? Убегала от граммофона, как будто покойника увидела!
      Ника смеялась над своим приключением вместе со всеми и вскоре даже самые приставучие перестали распекать её.
      После уроков на улице Нику встретил Костя. Он задумчиво окликнул её и спросил:
      - Как настроение?
      - Так, ничего. Сейчас лучше. Но вчера страху натерпелась! - усмехнулась девочка.
      - Не хочешь отшутиться? - предложил Костя и, видя, что девочка заинтересовалась, понизил голос, нашёптывая ей что-то на ухо.
      Вечером следующего дня уставший Павел медленно входил в свою комнату. Привычным жестом включил свет и вдруг вздрогнул и присел от неожиданности - перед ним в полный рост стоял родственник в картузе. Руки призрака, поднятые вверх, угрожали Павлу страшно загнутыми пальцами. Пращур смотрел на потомка насупленным взглядом и гудел зловещим картавым голосом:
      -Я тебе говорил: "В сундук не клади ничего лишнего!"
      Справившись с первым испугом, Павел перевёл дух, и, обойдя картонного родственника вокруг, усмехнулся:
      - Не хило, сестрёнка!
      - Yes! - обрадовалась младшая у экрана компьютера Кости. - Теперь пусть он завтра в школе ржёт со всеми над своим страхом.
      

    12

    Smallghost Как я с подругой помирилась   7k   "Рассказ" Хоррор

    - Иииииии! Ааааааа! - Мой крик в ночи долетел до соседки, с которой мы уже месяц не разговаривали - обиделась она: мол, мы ее до икоты напугали.
    А дело было так: увидав в сумерках двух снующих по соседнему двору придурков в желтых костюмах химзащиты и с хоботами противогазов, Алка с воем припустила в дом. Все произошло из-за того, что мне по неопытности приспичило в жару купить машину навоза, которую вывалили посреди участка. Свекор со свекровью сразу засобирались в лес по грибы - ага, в мае. Мы с мужем это ароматное добро решили по вечерней прохладце в мешки переложить и подальше отнести. А как к такой куче дерьма без последствий для здоровья и радости жизни подойдешь? Только в полной экипировке, оставшейся с моей старой работы. Кстати, сосед через дорогу до сих пор считает нас сумасшедшими. Так, на всякий случай.
    Так вот, выбежала я с диким ревом из дома почти голая: в одной футболке, в которой спала. В руках брыкается и подвывает мне кошка Ника. Наткнулась на несущуюся на помощь соседку Алку с топором: в развевающейся ночнушке, бигудях-антенах и с холодным оружием в руках женщина русского селения была неотразима - ее захотелось воспеть в стихах. Понимаю классика.
    - А ну все разойдись! - басила она. - Всех порубаю!
    И ведь могла бы, если б нашла кого: решительная воительница однажды вспугнула своим чудным ревом бедолаг-воров, взламывающих в ночи дверь ее дачи.
    Я промчалась мимо соседки.
    - Бежим! Вампиры! Привидения! Оборотни!
    - Какие оборотни?
    Алка поспешно зашаркала за мной. На одной ноге у той был надет тапочек, на другой - резиновый бот или нано сапог, как я его называю. Я шлепала босиком в авангарде.
    Мы влетели в Алкин дом, плюхнулись на диванчик. Возмущенная бесцеремонной спасательной эвакуацией, Ника, отпущенная, наконец, на волю, безудержно намывала взъерошенную шерсть, время от времени укоризненно на меня поглядывая.
    Забраковав заваренный по ошибке холодной водой чай, запили корвалол наливкой на одуванчиках. Я отдышалась - рассказываю.
    - Лежу поздно вечером на мансарде - уютно, легко дышится. Семья в городе, у меня отпуск. По случаю жары окно на ночь распахнуто. В комнате только лампочка прикроватная горит, да луна в окошко подглядывает. Кузнечики орут, я книжицу детективную глотаю - красота, ради которой и устраивается дачная жизнь. В ногах Ника легла и моется, опираясь на мою левую ступню. Она у меня еще та лягушка-путешественница: ночью уходит, ночью приходит. Под окном ель старая растет, ветки лежат на крыше и упираются в окно. Так она по ней вскарабкиваться навострилась - и прямо ко мне под бочок отдыхать. Часто с подарком, добычей пойманной. Вот только недавно мышь без головы притащила - бррр! - вместо головы какие-то проволоки красные торчат. Но не об этом сейчас.
    Лежу я, значит, наслаждаюсь жизнью. Вдруг слышу - кто-то по дереву под окном ногтями скребет. А потом наверх полез, ветками шуршит. Кто еще такой? Безответно влюбленный в ветреную Нику кавалер - вконец обнаглел и в гости намылился? Или не кот. А кто тогда? Сердечко мое скакнуло. Я тихонько потянулась за тапкой, чтоб в лоб мерзавцу пульнуть. А сама глазами ищу, что потяжелее, если окажется кто-нибудь ...не кот, одним словом. Ага, на тумбочке утюг - поленилась отнести в кладовку. Жду. Скрежет когтей приближался. На подоконнике в лунном свете нарисовался кошачий силуэт. "Уф" - выдохнула я и с криком "брысь" подняла над головой тапок. А силуэт мне Никиным голосом обиженно мявкает, мол, ты чего, хозяйка, совсем детективов перечитала - родную кошку не признала и тапкой встречаешь?
    Вот тут-то на меня ступор, братцы дорогие, и напал. Лежу, двинуться боюсь, рука с тапочкой так в воздухе и застыла. А в ногах у меня тогда что такое находится? Привидение! Чье? Никино? Да какая разница! Ногу отдавило, шебуршится тихонько. Повернуть голову не могу, шею от напряжения враз свело. Руки похолодели и поднятый тапочек стал дрожать, как будто я его на базаре рекламирую. "Ааааа, мамочки!" - шепчу я. Ника на меня с недоумением посмотрела, потом спрыгнула на пол, спина ее выгнулась и послышалось угрожающее шипение. Заступница стала подкрадываться к моим ногам под одеялом. Я ей "Ника, фу!" - страшно за нее. Моя малышка лишь дернула хвостом, мол, не до тебя сейчас, потом перетрем - может, ОНО и не "фу" совсем, а вполне на вкус ничего себе.
    Внезапно что-то заметалось по комнате, отбрасывая на потолке тени, похожие на длинные черные волосы. Темные привидения мотались по стенам и потолку, Ника шипела, подпрыгивала. Я отвернулась и тапкой запульнула в мелькающего призрака.
    Вдруг всполохи волос прекратились и мне на бок шмякнулось нечто отвратительное. Шерстистое, со свиной тупорылой мордой, с огромными и какими-то бараньими кожистыми ушами. По бокам тряпки лохматые шевелятся. И глаза. Черные, бешеные и ...тоже испуганные. Дышит часто-часто, грудь ходуном ходит.
    Тут уж я Нику в охапку и ходу на улицу. Босиком, как была, сорвалась. А дальше ты знаешь - тебя встретила.
    - Да это же мышка летучая была, ты что, ушанов никогда не видела? Тоже мне, монстр. Я на днях телевизор смотрела, а ушанчик в комнату влетел и на стене под потолком завис. И ничего. Да и не страшный он вовсе. Шёрстка такая нежная, видимо, мягкая и шелковистая. Глазки любопытные. Они в соседнем лесу живут. Как жара да окна распахнуты, так они пару раз за лето и залетают.
    - И что, совсем не страшно было?
    - Совсем. Вот у меня недавно действительно привидение завелось. Я кастрюлю с горячими щами вечером в холодильник не убрала, утром: бац - половников три-четыре как испарились! А я же одна живу, некому у меня по ночам втихомолку провизию в жир на талии перегонять. Двери на ночь всегда запираю, замки прочные. Но самое странное: крышка сверху кастрюли как была, так и осталась лежать. Собака соседская или другой зверь крышку бы сбросили и назад не положили. Аккуратный вор оказался. Тут я соседнего алкаша заподозрила - тот в окно влез, видать. В другой раз оставила макароны. И что? Утром макароны тю-тю, а на некоторых оставшихся макаронинах - следы от зубов, да каких! Не менее пяти сантиметров, и острых, как гвоздь. А крышка опять сверху! Ну, решила устроить засаду, хоть страх меня и обуял. Оставила на кухне кастрюлю с кашей, свет погасила, а сама в соседней комнате на диване сижу. В темноте ни зги не видно - страшно стало. Откроешь глаза, закроешь - все едино, ни одного просвета. За городом тихо, только ходики тикают. Слышно, как сердце стучит, да кровь по венам-артериям бежит. Час прошел, другой. Как закемарила - сама не знаю. Проснулась - кто-то на кухне крышкой от кастрюли шурует. Ага, думаю, накрыла гада. А самой еще страшнее стало. Света на кухне нет, шагов ничьих не слышно. Еще раз крышка звякнула - и стихло все. Я сижу, в руках скалку двумя руками держу. Прислушалась - а там стук странный, словно кто китайскими палочками бряцает. Клюк-клюк! И шуршание непонятное. Тишина - и опять: будто костяшками пальцев кто по стеклу стучит, неравномерно так: клац, клац-клац, замолкнет на секунду - и снова, цык-цык и шоркание. Встать и посмотреть, кто там - жутко. Но подкрадываюсь, свет включаю - что-то черное под потолок в дальний угол метнулось и бьется там. Я ору, ЭТО верещит. Вижу - в углу рога белые мельтешат, а ниже - борода черная клином. Я скалкой машу, ОНО крыльями бряцает, сверху что-то белое с черным летит. Содом и Гоморра. Как думаешь, кто был?
    - Не тяни, подруга.
    - Сорока! - с гордостью сказала Алка, будто сама ее воспитала. - Они ужас какие умные. Ты представляешь, ей надо было перелететь две комнаты: на кухне окно не было открыто. Вот зачем ей приспичило еще и крышку закрывать?
    - Думаю, решила заначку сделать. Нашла вкусненькое и решила припрятать, а как? Под крышкой самое удобное, сама же говоришь - они шибко соображалистые.
    - Или ей эстетически так более приятно было.
    - Забавная история. Давай тяпнем.
    - Ну, за природу!
    - И за женскую солидарность!

    13

    Вий Стон   5k   "Рассказ" Хоррор


       Мысли растрепанным, выцветшим флагом, хлестко стегали по моему воспаленному воображению. Сжавшийся до размера бильярдного шара мозг больно давил на левую часть черепной коробки. Я перевернулся на другой бок. Шар, перекатившись, начал давить справа. Нет, так мне не уснуть. Только не открывать глаза, только не открывать! Я был абсолютно уверен, если открою - обязательно увижу Это... Слух с утроенным усилием начал просеивать все долетавшие звуки. Бестолковое кваканье лягушек на пруду - не оно, монотонно-прерывистая трель сверчков под окном - тоже не то. Все это плюс легкий шелест листвы дремлющего леса - звуки ласкающие и убаюкивающие.
       И, вдруг! Все тело встрепенулось от пробежавшей по позвоночнику судороги. Из дальнего угла, где располагался топчан, покрытый старыми полушубками, раздался чуть слышный вздох. Что это? Или показалось? И снова тишина. Барабанные перепонки напряглись, улавливая малейшие колебания. И тут раздался стон, протяжный и безнадежно-отчаянный - стон умирающего, раненного животного.
       Потеряв контроль, глаза сами собой распахнулись. Абсолютно темный угол, словно черная дыра, дышал и стонал, словно притаившийся ужас. Невидимость опасности придавала силу Этому, и заставляла сердцу жертвы, канарейкой трепыхаться в груди в беспомощном ожидании прыжка. Первая мысль - включить свет! Но тут, же вспомнил - какое там электричество в избушке лесника, керосиновая лампа, да фонарь! Чтобы добраться до фонаря, который висел на гвозде у входной двери, нужно было пройти мимо этого злосчастного топчана.
      
       Два дня назад из редакции раздался звонок. Главный редактор безо всяких предисловий, как мог только он:
       - Что, расслабились? В сказку попали? Где материалы?
       - На прошлой неделе сдал статью "О сокращении пчелиных семей в мире".
       - Ставлю задачу, - не обратив ни малейшего внимания на мою фразу, шеф продолжил, - срочно нужен рассказ в жанре "хоррор"! На целый авторский лист! Срочно! Ты понял меня, Куликов? Срок - три дня. Все. Желаю успехов!
       - Я не успею, - робко попытался противостоять этой ударной волне начальника, но поздно... В трубке раздались короткие телефонные гудки.
       Первая бессонная ночь прошла в мучительном творческом поиске. Сюжеты, рождавшиеся в голове, были настолько шаблонны, что утром я сам удивлялся, как такое могло пригрезиться. Оставалось два дня, а я еще не написал ни единой строчки.
       - Необходимо создать нужную обстановку, - сказал я сам себе и в тот же день отправился к знакомому леснику Степанычу.
       Степаныч, обрадовавшись тому, что появилась "живая душа" на хозяйстве, вечером умчал к знакомой барышне в город. "Тем лучше - меньше отвлекающих факторов", - подумал я и разложил на давно немытом столе свою журналистскую атрибутику.
       И тут меня "прорвало"! "Хоррор" - мир ужасов и мистики поглотил с головой. С каждой минутой я чувствовал, что теряю себя, свое естество, увлекаемый собственными фантазиями и устремляясь вслед за вымышленными героями.
       И уже через пару часов на мелко исписанных листах полноводными реками лилась кровь и из вспоротых животов вываливались горячие, пульсирующие внутренности. Существа, появлявшиеся из параллельных миров и наводившие ужас у жителей небольшого поселка, не имели ни формы, ни сознания. Сюжет разворачивался сам собой, я только помогал ему обрести необходимые габариты. Сумерки застигли меня врасплох. Какое-то время еще пытался писать при свете фонаря, но аккумулятор начал терять силу - пришлось остановиться на полуслове.
      
       Черный угол снова застонал! Волосы на голове поползли куда-то назад! "Дернуло меня припереться в это, забытое Богом, место, - еле слышно прошептал я. В том, что Это было существо из параллельного мира, я уже не сомневался. И тут, вдруг, увидел себя со стороны, каким-то странным, словно, боковым зрением. Я лежал с разорванной грудной клеткой, и что-то бесформенное продолжало терзать мое неподвижное тело.
       - Только бы добраться до двери, только бы добраться! - повторял я, прижимаясь к стене и продвигаясь мелкими шагами. Почему-то казалось, что в темном, холодном лесу будет лучше. А, вот, и дверная ручка, дернул ее - дверь закрыта! Ну, все - это конец! И тут коснулся головой чего-то холодного, как показалось, стеклянного. Фонарь! Секунда - и он у меня в руках. Щелчек! Луч на мгновение ослепил. Фу, ты! На топчане, свернувшись "калачиком" лежал невероятно красивый, рыжий кот. Глянул на меня одним глазом и громко зевнул. Вот! Вот он этот душераздирающий стон в ночи!
       Безумное веселье охватило мою истерзанную психику! Я схватил кота и вместе с ним начал кружить по избушке. Фонарный луч описывал зигзагообразные траектории по стенам и по потолку. Могло показаться, что весь домик лесника, испытав такое же облегчение, пустился в пляс.
       - К черту, хоррор!
       - К черту, ужасы!
       - К черту, мистику! - выкрикивал я, заставляя при этом содрогаться кота и втягивать голову. - Писать буду о любви! О животных! Рассказы для детей, в конце концов!
      
       Рыжий выпучил глаза, пытаясь привязать происходящее к тому куску рыбы, который он стянул позавчера со стола. "Хоррор!", - наверное, думал он в эти минуты.
      

    14

    Эндорфинка Черепная коробка   5k   "Рассказ" Хоррор

      Я сказала:
     
      - Всё дело в гормонах. Нет людей смелых, есть люди "адреналинового типа". Да и всё остальное - характер, поступки, даже мысли - определяют надпочечники, железы и прочая эндокринная требуха. И влюблённость - всего лишь кучка эндорфинных молекул, да.
     
      Милош заливался лёгким смехом и лохматил мне волосы. Ну и ну, говорил, какая серьёзная, удивительная девушка, но прошу тебя, солнышко, улыбнись! Он чудно коверкает слова на сербский манер, звучит так уютно и местечково. Милый-милый Милош. Прости, сказал, хорошая моя, сейчас мне надо по скучным мужским делам, но вечером, прошу, приходи на берег моря, на этот пирс. Под россыпь бриллиантовых южных звёзд.
     
      И на прощание - поцелуй, сильная ладонь скользнула в волосы и сжала на затылке, чуть запрокидывая голову. О-ох, как побежали окаянные гормоны. Истомой подёрнуло, размягчило, а вот нет же, не время сейчас. Иди, раз идти надо. До встречи на пирсе.
     
      Теперь вот стою, к ногам ластится чернющее море, галька хрустит, и на берегу ни души, кроме меня. Горизонт не изломан горами, его просто не видно. Вообще горы в темноте, они как счастье - большие и где-то там вроде есть, но скрыты и фиг разберёшь, как добраться.
      
      Брожу по галечной полоске, с одной стороны море, с другой - старый особняк стоит, заброшенный. Рухлядь какая-то, все стены в граффити, балки валяются... проплешины облезлой краски белеют в сумраке. Стёкла выбиты, вон даже осколки торчат.
     
      Не я же одна боюсь тёмных окон, правда? Хотя если вдуматься, иррациональнейший страх. Ведь если включить логику...
     
      Вспышка.
     
      Галька затихла под ногами. Минуту я стояла, уставившись в чёрное окно. Потом отхлынуло... Что это я, никого там нет. Показалось... отсвет, блик. Может, сквозной проём...
     
      Скрип.
     
      Что, сзади? Сбоку? На пирсе? Нет, пусто всё. Колышется непроглядная водная плёнка.
     
      Да ну, бред. Соберись, вдох-выдох, просто гормоны на югах разыгрались. Ущемляешь ты их в своём офисе, задвигаешь в сторону, вот они сейчас вразнос и пошли. Организованное наступление, тут тебе и романтизм арьергардом наступает, и воображение конницей несётся, а что уж говорить...
     
      Протяжный стон.
     
      Шёпот, нарастающий в речитатив.
     
      Это точно из дома звуки! Во все артерии разом бухнуло, пальцы как лёд, стою вросшая в гальку и слушаю, слушаю...
     
      Тихо-тихо льётся-шепчет, до жил пробирает. Нотки знакомые, да что это?! Брюзжит, бурчит, отчитывает - один-в-один мой начальник. Из тёмного особняка шёпот, стон, свист. Что-то живот скрутило...
     
      Спокойно, без паники. Думай, да соображай же ты! Люди боятся только одного - неизвестности, как только мы сталкиваемся с чем-то неведомым и потенциально опасным инстинкт самосохранения выбрасывает адрена...
     
      В доме вдарили по расстроенным струнам, дикий аккорд. Меня всю дёрнуло, как током.
     
      Бежать отсюда, ёлки-палки! Не могу, ноги дрожат; они ж наоборот летать должны в паническом угаре, что за адреналиновый сбой?!
     
      Запричитали, заругались голоса из-за ободранных стен, пиликнули по ушам визгливые крики. Звон посыпался из окон, они там что, тарелки бьют? И хоть бы сбежать от этой чертовщины, так нет же, как примерзла я к этому берегу. И смотреть страшно - и отвернуться страшно, а в доме ссора, да всё громче.
     
      Тело в коме, а мозг бешено крутится - феномен привидений, научное объяснение, исследования биоинформатики. Происходящие события не исчезают, а остаются в информационном поле...
     
      Презрительный хмык прилетел поверх всего, и меня холодом проняло, даже зубы заныли. Стало очень одиноко. И всё притихло, отдалилось. Пианино заглохло, голоса потрепыхались и умолкли. Ещё один короткий выдох донёсся от чёрного разрушенного особняка, высокомерно, изничтожающе... Убивая надежду в похолодевшей душе...
     
      Меня резко схватили за плечи.
     
      - А-а-а! - я подпрыгнула, как от шокера, метров на десять, не меньше! И под заливистый смех приземлилась в ласковые, сильные руки.
     
      - Дурак ты, Милош!
     
      Отпихну и отвернусь, вот тебе.
     
      - Ладно, ну ладно... Что, так сильно напугал?
     
      - Ещё бы! Тусуюсь тут с компашкой привидений. Это что, местная развлекуха? - машу руками на особняк. - Нарочно меня вызвал сюда?
     
      Мерцает на меня умными глазами, потом в улыбку - жемчужный полумесяц.
     
      - Ах да, привидения. И где они?
     
      - Как где, в доме! Весь особняк кишит... в том углу... и вон там тоже... повсюду!
     
      - Всюду, говоришь? А смотри, солнышко, я для тебя всех поймаю - хоп! - и вместе посажу. Теперь все в одном месте: вот тут, - и ставит палец мне в лоб. - Все здесь, в этой... как оно по-русски... кость головы.
     
      - Черепная коробка.
     
      - Да, она. И все твои призраки там, только там.
     
      Плавно гладит меня по лбу, по вискам, потом и второй рукой, крепко прижимая пальцы - и с силой стряхивает.
     
      - Гони их обратно в Москву!
     
      Улыбнулся - и в мягком порыве прильнул близко, чувственно, губы к губам. Ладонь властно вошла в волосы и сжалась, чуть запрокидывая мою голову...

    15

    Ареал Строгая конспирация   7k   "Рассказ" Хоррор

      
      
       Нелу Долареску вернулся в общежитие в плохом настроении. С учёбой он справлялся, но мешали непредвиденные сложности в личной жизни. Родители три года назад отправили сына учиться в соседнюю страну, и с тех пор очень неохотно выслушивали его жалобы на жизнь. Говорили: "Ты сам этого хотел," -- и ведь были правы!
       Отопление ещё не включили, было сыро и промозгло. Горячая вода в общежитии появлялась только на Новый Год и перед очередными выборами. Нелу решил согреться чаем, благо электрочайник был всегда под рукой. Но, не успел он набрать воды, как вдруг погас свет. Чертыхнувшись, Нелу нашарил на столе зажигалку и вышел на балкон. Сигареты всегда были в кармане.
       Электричество отключили не только в их подъезде, но и в соседних домах. Нелу курил и рассеянно смотрел по сторонам. Анализировать ситуацию было выше его сил. Напротив него, совсем близко, располагался другой балкон. Эта квартира была необитаемая: старичок, живший в ней раньше -- его звали дед Иустин -- умер несколько месяцев назад, а наследники ждали положенный срок, чтобы получить права на квартиру.
       За последние пару месяцев, то есть с начала учебного года, Нелу ни разу не видел, чтобы в этой квартире кто-нибудь появлялся или подавал другие признаки жизни.
       Но не сейчас.
       Оказалось, что на балконе то ли стояло, то ли висело белое, светящееся, с зеленоватым отливом облако. Оно вытягивалось в высоту, расширялось и сужалось, но оставалось примерно в центре своего балкона.
       Нелу даже перестал курить. Потом спохватился и быстро сделал сразу две затяжки.
       -- Ты чего там делаешь? -- он хотел это подумать, но почему-то получилось вслух.
       -- Я здесь живу, -- ответило пятно, изменив свои очертания раза три за такое короткое время.
       -- Ты -- привидение деда Иустина? -- предположил Нелу.
       -- Да нет, я само по себе привидение. А чего ты меня не боишься? Вроде все нормальные студенты меня боятся.
       Повисла пауза. Нелу курил.
       -- Значит, я не нор...
       Договорить Нелу не успел. Раздался громкий грохот. Неопознанный предмет упал с верхнего этажа, задел за что-то и, рухнув на асфальт, разлетелся на осколки.
       Судя по звуку, предмет был керамический.
       -- Ёшкин кот, -- сказало привидение по-русски.
       Нелу уже слышал от студентов этот непереводимое выражение. Но так и не удосужился узнать, что оно означает. А может, и к лучшему, что не узнал: кому надо, чтобы над тобой смеялись?
       -- Лёшкин кот, -- повторило привидение более уверенно и, переходя на родной язык Нелу, пояснило:
       -- Кот, принадлежащий Лёше с пятого этажа. Опять скинул цветочный горшок. А мог вообще сам выпасть. Ну, теперь Лёше от Кристины влетит!
       На пятом этаже жили семейные студенты. Они могли позволить себе такую роскошь, как домашние коты и даже маленькие дети.
       -- Какое ты доброе, привидение, -- Нелу опять собирался это подумать, но у него опять получилось вслух.
       -- Да ладно тебе. Всё равно ты меня не боишься.
       Ночную тишину прорезал дикий вопль. Следом раздался стук закрываемого окна.
       -- А хочешь, я слетаю посмотрю, что Лёшка делает? -- в голосе привидения вдруг зазвучали кровожадные нотки.
       -- Нет! И так понятно -- кота дрессирует. Всё равно света нет, что ты там увидишь? А ты настоящее привидение?
       -- А что, похоже на ненастоящее? -- обиделось оно.
       -- Я не знаю. Я ведь живого только вампира видел, а привидение -- никогда. Не водятся они у нас.
       -- Завидую я тебе, -- вздохнуло привидение. -- Шутка ли, видел живого вампира. А всё-таки, чего ты такой странный? Грустный и меня не боишься?
       И тут Нелу разговорился. Неожиданно для себя. Он был без памяти влюблён в Жеоржету, тоже студентку, второкурсницу. Они уже встречались некоторое время, но вдруг Жеоржета заявила: я выйду замуж только за того парня, у которого будет "Мерседес" и двухэтажная дача.
       -- Ну а ты?
       -- Я позвонил отцу. Он сказал: я могу продать твой "Лексус" и купить тебе "Мерседес", но...
       Нелу тяжело вздохнул.
       -- Но что?
       -- Но ломать два верхних этажа своей дачи из-за какой-то дуры я не буду.
       И тогда привидение расхохоталось. Оно хохотало так заразительно, что Нелу тоже стал улыбаться.
       Приятный всё-таки голос у этого привидения.
       Надо же -- Нелу улыбался! Вместо того, чтобы злиться на отца, который обозвал Жеоржету дурой. Ведь она такая красавица! И у неё... да, но ведь отцу этого не объяснишь...
       -- Ой... ну ты и конспиратор... ой... ну ты артист, честное слово...
       Нелу сам просил отца: разреши мне жить как все. Никаких привилегий. Пусть никто в университете не знает, что я наследник той самой семьи Долареску.
       Нахохотавшись, привидение прониклось сочувствием к несчастному Нелу.
       -- Знаешь, я вижу только один выход. Познакомь Жеоржету с папой. Может быть, он передумает.
       -- Скорее она передумает выходить за меня замуж. У меня куча недостатков.
       -- Скорее ты передумаешь на ней жениться.
       -- Не передумаю. Я её люблю.
       И тут во всех окнах зажёгся свет.
       Нелу неожиданно потерял привидение из вида, но услышал:
       -- До свидания, Нелу! Я ещё появлюсь здесь!
      
       * * *
      
       Перед Новым годом в квартире деда Иустина поселилась его внучка Анишоара. По странному совпадению, она училась на том же факультете, что и Нелу, только на курс младше. Компанию студентов пригласили отметить новоселье. Нелу пришёл один, без спутницы: с Жеоржетой они поссорились. Нелу хотел на зимних каникулах познакомить её со своими родителями, но у неё оказались другие планы.
       В глубине души Нелу понимал, что это к лучшему.
       Студенты вовсю отмечали новоселье. Когда Нелу зашёл в ванную, кто-то выключил свет -- случайно или решил пошутить. Оглядевшись, Нелу заметил в углу, за пластиковой занавеской, слабый зеленоватый свет. Осторожно протянул руку, нащупал ткань и достал огромную простыню, пропитанную каким-то светящимся составом.
       Ещё до того, как ему включили свет, Нелу сопоставил факты и понял: Анишоара и Жеоржета учились в одной группе.
       И давно были на ножах.
       Нет, надо было Нелу обратить внимание на голос того привидения: слишком мелодичный. И смех тоже. Но откуда Нелу мог знать, что у привидений другие голоса? Он же никогда их не видел. И не слышал.
       Это же не вампиры. А вампиров у него на родине полно. Особенно живых.
      
      
      
      
      
      

    16

    Тинка Хождения под луной   7k   "Рассказ" Проза, Хоррор

       Дождь лил всю ночь. Стучал по крыше дачи, барабанил пальцами в окно. Просился в дом. Злился, что его не пускают, и обиженно затихал в глубине сада. Луна ненадолго выкатывалась из-за туч. И ветер, как бездомный пёс, дурашливо рвал тоненькие изношенные платьица осин, листья носились в воздухе и плыли корабликами по лужам. Печка трещала, гудела, и казалось, что сам домовой следит за тем, чтобы не угас огонь в её прожорливой глотке.
      - Какая сегодня луна, - проговорила Тинка, выглянув в окно.
       Ветер разогнал лохмотья туч, и луна теперь зловеще скалилась нам во всю девицу с вёдрами, всеми кратерами и морями. Мглистый свет мертвил окрестности. И, как ни старался домовой в печке, сайдинго-ондулиновые владения дачного товарищества "Шахтостроитель" всё больше напоминали мне погост. Серые стены и мутные запотевшие их глазницы-окна в ледяных руках одноглазой Селены словно перестали дышать, затихли, и сквозь трубы тонкой ниточкой вытекали остатки их замороженных страхом душ.
      - Да-а, - протянул я, выглядывая из-за Тинкиного плеча, - ночь чудная.
       И погасил свет. А Герман, гонявший домового в печи кочергой, глубокомысленно добавил:
      - Как и подобает быть этой ночи.
       Я покосился на светившиеся красным часы. Марк противным голосом прокомментировал:
      - Уж первое однако. Ночь всех святых...
       Тина как-то неуверенно хохотнула. И громко, словно пытаясь кого-то отогнать, добавила:
       - Чудесно! Это надо отпраздновать. У нас есть вино, сыр и растаявший вчера у печки шоколад... Но это ничего...
      - Шоколад растаял, картошка сгорела, а шашлык протух... - Герман никак не мог простить Тинке её совершенное несовершенство в кулинарии.
      - Как?! Как можно проквасить столько мяса?! - орал он утром, едва продравши глаза после того, как всю ночь протусовался с Наташкой возле костра под дождём.
      - А кто сказал, что маринованное мясо может хоть неделю стоять и ничего ему не будет?! - парировала Тинка, задрав обиженно нос и отвернувшись от вонявшего ведра с мясом.
      - Но не у печки же!..
       Эти двое сейчас опять сцепятся не на шутку...
      - Тихо. - Я посмотрел на Тину и ещё тише добавил, - тихо, Тина, сейчас не надо шуметь...
      - А что такое, Славик? А? - издевательски зашептала она, качая насмешливо головой, - сейчас выползут страшные зомби и утащат нас в лес? Да включи ты, наконец, свет!
      - Не могу, Тин.
      - Это еще почему?
       В лунном свете, заливавшем комнату сквозь раздвинутые шторы, я видел, как на кухне Марк выкручивает пробки.
      - Не могу и всё. Смотри.
       И щёлкнул выключателем.
      - Видишь?
      - Вижу... - буркнула она, подходя, - что ничего не вижу.
       Долго шуршала по стене рукой, нащупала выключатель и щелкнула. Чертыхнулась.
      - Тише, Тин, - проговорил я.
       В доме стало тихо. Длинно, как гвоздём по мокрому стеклу, заскрипела дверь. Наташка, уснувшая у телевизора, пригревшись под пледом, села на диване и уставилась на нас, еле выдавив:
      - Хоссподи, напугали! Привидения... Чего вы в окно пялитесь? И где все?
      - А никого нет, Наташ, - тихо проговорил я. - Нет никого. Ты не кричи только...
      - Ничего не понимаю, у тебя совсем крышку отстегнуло, Славик, чего ты шепчешься? - Наташка встала, нащупывая тапки в темноте.
       Возила долго голой ногой по полу и вдруг замерла.
      - А-а-а-а! - от её вопля в этой мёртвой тишине волосы мои встали дыбом, я посмотрел на Тину.
       Та, вцепившись в мою руку, молчала. Когда Наташка закричала, ее маленькая ручка сжалась и вонзила двухсантиметровые ногти мне в ладонь. Тут заорал я.
       Орал я коротко, испугавшись своего гортанного дикого вопля.
       Наташка же, взвизгнув:
      - Козёл! - рухнула во весь рост на пол.
      - Натка! Ната!
       Одновременно бросились к ней мы с Тиной. Наташка лежала, не шевелясь. И я осторожно пощупал её пульс.
      - Сознание потеряла... Что делают в этих случаях, Тин?!
      - Не знаю... Нашатырь... Вода...
      - Нашатырь, не знаю где, вода - кипяток в чайнике, вряд ли это то, что нужно... - пробормотал я.
      - По щекам её...
      - Пожалуй, в самый раз, - и хлопнул Наташку по щеке.
       Ничего.
      - Наверное, слабо, - неуверенно проговорила Тина, наклонившись к подруге.
       Я хлопнул ещё раз. Ничего.
      - Не, ну я так не могу... пусть полежит, пока... - предложил я. - Я за водой в колодец схожу... Ты тут побудь с ней...
       И, схватив ведро, выскочил за дверь. На веранде было совсем светло. Батя с мамой любят здесь чай за круглым столом пить и в окна большие стеклянные любоваться "погодами". Сейчас же в эти самые окна чёртова лунища, медленно ворочаясь там у себя в небе, словно замораживала всё под собой, и мурашки галопом носились по мне.
       Дикий крик заполоскался в доме. Тинка выскочила пулей на веранду, налетев на меня и взвизгнув.
      - Я с тобой, - коротко сказала она.
       Колодец был недалеко от дома. Обойти справа, по дорожке - за ворота, там - через дом от нас. Дорожку мама давно обсадила диким виноградом, сейчас он был мокрый и холодный. Водил своими ледяными лапами мне по лицу, лез за шиворот, стекал моросью за шиворот... я едва держался, чтобы не рвануть бегом. Тинка молчала. И я молчал, я не в силах был уже думать больше ни о чём - её ногти не переставали терзать мои ладони.
      Гравий скрипел под ногами. Дужка эмалированного ведра визжала в скважине.
      - Смотри! - прошептала Тинка, дёрнув меня в сторону нашего дома.
       В тёмных окнах плыл слабый свет. Словно кто-то нёс свечу и закрывал её ладонью. Две тени, балахонистые, размытые, виднелись в незашторенных двух окнах. Вот они нагнулись и тут же поднялись, заметно согнувшись под тяжестью чего-то.
      - Наташка! - мявкнула коротко Тинка.
       И отпустила мою руку, рванув к дому.
      - Ты куда?! - чертыхнулся я, и побежал вслед за ней, брякая в ночи ведром, как корова подойником, хотя, честно говоря, смутно представлял себе, как это.
       Продравшись сквозь заросли винограда, промокнув до нитки, зачем-то зайдя кому-то "в тыл", как лихорадочно сообщала мне Тинка, мы вырвались, наконец, к крыльцу. И "отступили в тень".
      - Вот они... - прошептала Тинка и замолчала, приложив палец к губам.
       Я кивнул, придерживая брякавшее ведро.
       Две тени вытащили что-то тяжёлое.
      - Наташенька, - всхлипнула Тинка, прижав руки к лицу.
       В лунном свете эти двое, пошатываясь под тяжестью груза, шли по направлению к лесу...
      - ААА! - с боевым кличем воинов камикадзе вырвала ведро из моих рук Тинка и, вылетев из кустов, нахлобучила его на голову второму. - Наташечка! Держись!
      - Да мясо это, - флегматично пробулькало из ведра.
       Тинка взвизгнула и замолотила, что было силы, по ведру.
       - Наташка чайник поставила! - кричал из ведра Марк. - Тебя ищет, а ты тут по окрестностям носишься... с ведрами... О! Славик! И ты на тропе войны?!
       Тинка потом долго пытала нас чаем и вспотевшим на печке шоколадом, кто выкрутил пробки, и была ли заодно с нами Наташка... Но мы не сдавались. Наташка же, уткнувшись в чашку с чаем и всхлипывая время от времени от смеха, молчала. Пока молчала...

    17

    Ольга А. В осажденной крепости   7k   "Рассказ" Хоррор

    Когда мне было восемь, мы переехали в очередной раз и поселились на окраине городка в каменном доме, стоявшем отдельно на бугру. Ниже тянулись бараки, где жили рабочие комбината. Наш дом выглядел, как дворец рядом с лачугами. Осенью я пошла в третий класс. От девчонок узнала, что наш дом пользуется дурной славой. Его много лет назад построили местные богатеи Вачковские. Потом их арестовали, а дом занял прокурор, пожил недолго и бесследно пропал. Говорили, что сыновья тех куркулей стали бандитами и, вернувшись из мест заключения, его похитили.
    Мой папа, назначенный главным инженером, подружился со слесарем высшего разряда дядей Васей. Однако дядю Васю держали вовсе не для ремонта горной техники. Он обеспечивал охоту и рыбалку видным людям поселка. В субботу к нам подъехал бобик. За рулем сидел начальник милиции, а рядом - дядя Вася.
    Гости зашли во двор, и дядя Вася пригласил папу с мамой на юбилей, который затеял провести в тайге на заимке. Он обещал угостить пельменями из дикой кабанятины под напиток, настоянный на кедровых орехах. Папа сразу согласился, а мама засомневалась. На ночь глядя? А кто с детьми? Ну, я-то считала себя взрослой, а вот брату Жеке летом исполнилось четыре. Дядя Вася подарил ему чучело утки, и сказал, что еще "и не то" подарит. Братик радовался каждому приезду охотника. А тот продолжал агитировать маму, соблазнял всяко, даже пообещал песни и танцы у костра.
    Тут к нам, от бараков, подошла девушка в маминой кофте. Это - Зина, она училась в седьмом классе, но к учебе была не способна и дважды оставалась на второй год. Зина часто помогала маме по хозяйству. Папа тотчас смекнул, что дома можно оставить Зину. Она всегда с радостью исполняла просьбы родителей. Однако в этот раз наотрез отказалась.
    - Не... боюсь.
    Начальник милиции укоризненно покачал головой. Ну да, неподалеку от нас находилась зона, да и в самом поселке народ жил бедовый - бывшие зэки и вербованные. И до сих пор ходили легенды о братьях Вачковских. Однако ему тоже хотелось вытащить "на природу" моих родителей.
    - Не боись, дивчина! - подбодрил он. - Закройтесь и никого не пускайте. А в случае чего звоните О3. Я предупрежу своих молодцов.
    Уговорили и Зину. Папа и дядя Вася наносили дров и угля, сложили возле печки, а затем обошли дом и закрыли ставни.
    - Не дом, а крепость, - сказал довольный папа.
    Взрослые уехали, а мы остались. Зина быстро выведала, что у нас вкусненького, и мы сели чаевничать. Так как ставни были закрыты, и дневной свет не проникал, повсюду повключали лампочки.
    - Ты такой забавный, - Зина посадила Жеку на коленки и стала рассказывать мне о своих ухажерах. Одного звали Эдиком, а другого Валерой. Похвасталась, что у неё тоже скоро ребеночек появится. Только она не выбрала, кому из парней уступить.
    - А ты обоим уступи, - влез в наш разговор братик. - Тогда два ребеночка будет.
    Он уже умел считать до десяти.
    Погода к ночи сменилась. Завыл ветер, о железо крыши забарабанил дождь. Затем дождь кончился и стало тихо-тихо, как в могиле. Зина замороженным голосом поведала, что на самом-то деле боится не людей, а привидений.
    - Вот в милиции говорят, что братья Вачковские утопли в болоте при попытке к бегству. Врут! Не погибли они, а превратились в привидения. Летом промышляют на большой дороге, а к зиме в дом своих родителей возвращаются. Я весной сама видела, как они из трубы вылетали.
    Я только плечами пожимала, слушая ее фантазии. Как пионерка и отличница, не верила ни в привидения, ни в чертей. Уж если бояться - то живых... И тут в дверь веранды громко постучали.
    - Братья Вачковские вернулись, да? - спросил Жека.
    А у Зины поджилки затряслись, и она обратилась за советом ко мне: открыть, нет? Я напомнила, что нам велели никого не пускать. Меж тем стук стал настойчивей.
    - Крючок ведь сорвут, - забеспокоилась Зина. - Или стекла выбьют.
    На веранде ставень не было. Мы поспешили в коридор и закрыли на щеколду внутреннюю дверь, плотную и прочную. А вскоре затряслась и она. Незваные гости прорвались через веранду. Я не знаю, кто там ломился - приведения или нет, но сразу подумала, что пора звонить в милицию. Телефон - в коридоре. Бесконечные частые гудки. "Алло, алло! - нарочно громко кричала я, так и не дождавшись ответа. - Это милиция?"
    Ломиться перестали. Но надолго ли? Что замышляют? Никуда не дозвонившись, мы перешли в гостиную. Там два больших окна. И Зина с ужасом заметила, что в засовы не просунуты железные пальцы. С улицы открывай, кому не лень. Ну, папа! Такой беспечный! Зачем тогда и ставни закрывать? К счастью, железки лежали тут же, на подоконнике. Мы едва успели воткнуть, как ставни затряслись от ударов. А в других комнатах?.. В общем, везде успели. Только в самой дальней вышла заминка. Железного пальца на месте не оказалось. И тогда Женька сунул в отверстие свой пальчик. Зина же только кудахтала, как квочка. Гвоздик бы, вилку! Я побежала на кухню, ужасно боясь, что услышу за спиной крик брата. Мама хотела его отдать в музыкальную школу. Куда ж ему со сломанным пальцем?
    ...Нет, пронесло. До последнего окна не добрались. И опять стало тихо. Наверно, ОНИ убедились, что нас не достать, и ушли. Или может, опять выжидают?.. Мы озябли и решили затопить печь. Зина открыла чугунную дверцу. У-у-у! - загудело в дымоходе, а следом раздались глухие, неразборчивые, может, вовсе нечеловеческие голоса. ОНИ! Что-то ухнуло и загремело по железу крыши. Наша нянька в ужасе закрыла дверцу и подперла её кочергой. Хотя я, правда, засомневалась, что можно к нам проникнуть через узкий дымоход. Об этом мы с Зиной и спорили, когда все втроем с головами спрятались под одеяло и прижались друг к дружке.
    Ночь длилась безумно долго. Мы не спали. А может, и спали, но даже во сне думали, что там еще замышляют братья Вачковские. Мой братик оказался самым ушлым. "Могут через подвал залезть", - шепнул он мне. А ведь прав. У нас же погреб в той комнате, где он чуть не лишился пальца. Я толкнула Зину. Мы вылезли из-под одеяла и гуськом пошли в дальнюю комнату что-нить надвинуть на крышку погреба. Поздно! Проворонили! Крышка на наших глазах приподнялась, и оттуда показалось страшная, лохматая морда...
    - И-и-и! - завизжала Зина и грохнулась в обморок.

    С тех пор прошло много лет. Я закончила ДВГУ и защитила диссертацию на тему "Предрассудки и суеверия в сознании людей". А брат Женя стал одним из тех, кто эти предрассудки успешно использует. Когда я, несмотря на наши идеологические расхождения, все же навещаю его, он встречает меня, нищенку от науки, в своем кабинете, заставленном артефактами различных культов. Прямо над ним висит голова вепря, подаренная дядей Васей.
    Мама с содроганием вспоминала, как провела ту ночь. Она обеспокоилась даже тем, что нам впервые придется топить печь. А хмельной начальник милиции тотчас поведал ей, как недавно у них тут угорела одна семья. "Трубу телогрейкой заткнули, - пояснил он. - Шутка юмора, а может, и месть. Разберемся!" Наконец, уступив требованиям мамы, он связался по рации со своими, и два сотрудника направились к нам. Кончилось тем, что один из них, проверяя дымоход, свалился с крыши и сломал ногу. К утру мой папа и дядя Вася, прихвативший с собой в подарок кабанью морду, кратчайшим путем добрались до нашей "крепости" и, не достучавшись, решили проникнуть в дом через подвал. А с вечера нас донимали Зинкины ухажеры, не нашедшие девушку на танцах в клубе.
    Остается добавить, что дядя Вася долго на комбинате не задержался, его назначили егерем на новой базе. Граждане постарше помнят, какую шикарную рыбалку устроили у нас Леониду Ильичу Брежневу, когда он встречался во Владивостоке с президентом Фордом. Так то ж дядя Вася. Он соорудил запруду на горной речке и накидал туда с сотню выловленных загодя хариусов. А братья Вачковские... трудно сказать. Всплыли какие-то однофамильцы в Штатах. Те, которые впоследствии сняли умопомрачительный фильм "Матрица".

    18

    Кэти Глас в ночи   4k   "Рассказ" Хоррор

      Глас в ночи
      
      "Наконец-то домой! - думал Влад, возвращаясь с работы под вечер. - Достали проверки, чёрт бы их подрал! Главный не дурак - слинял, а мне как начальнику отдела паши всю ночь, как проклятый, доделывай, переделывай за этими халтурщиками! Туды ж вас!"
      Добравшись до родной пятиэтажки, мужчина зашёл в подъезд и позвонил в квартиру на первом этаже. Дверь открыла Юля. Берта, учуяв хозяина, кинулась ему навстречу, махая хвостом и повизгивая.
      - Ужинать будешь? - спросила жена.
      - Нет. Пойду спать.
      - Ну иди тогда, спи. Если что, я на столе оставлю.
      Сказав это, Юля вновь удалилась на кухню, где на сковородке что-то потрескивало, и пахло жареной картошкой.
      Берта всё настойчивее требовала к себе внимания, и Влад, чтобы не обижать таксу, немного её погладил. Та на радостях облизала его с ног до головы.
      В зале, как обычно, работал телевизор. С экрана Явлинский говорил что-то про равенство возможностей, про демократию.
      "А, все они болтуны!" - вяло отмахнулся Влад.
      Но проходя мимо детской, понял, что погорячился. Пятнадцатилетняя Лида с подружкой Катей, закрывшись, трещали без умолку о своём, о девичьем и, по-видимому, уже не первый час. Уж они-то любого политика заболтают, причём насмерть.
      Отмыв руки и лицо от уличной пыли, Влад отправился в свою комнату и, раздевшись, лёг на кровать, где тут же и отключился.
      
      Внезапно мужчину разбудил замогильный вой. Испуганно открыв глаза, Влад увидел, как в окно, выходящее к заброшенным сараям, смотрит луна, полная и зловещая. А голодные волки где-то совсем близко. Их песня то затихает, отдаляясь, а то вдруг становится громче и слышится прямо над ухом. В этой квартире, в этой комнате.
      - Мать твою! - произнёс Владислав дрожащим голосом.
      Неожиданно вой оборвался. Вместо него тут же раздался пронзительный визг...
      
      Костя вернулся домой почти к ужину. Прошёл в комнату, которую с детства делил с сестрой и, коротко поприветствовав её и её подругу, тут же сел за компьютер писать курсовую.
      - Пошли в зал, - предложила Лида.
      Через минуту обе девушки сидели на диване перед телевизором, который, однако, им нисколько не мешал.
      - Блин, завтра химия! - с досадой проговорила Катя. - Ну, с этой Равильевной - просто жесть!
      - Тоска, - согласилась Лида, скривив свой хорошенький носик. - Хоть волком вой.
      - А я, кстати, умею. Выть по-волчьи. Хочешь, покажу?
      - Давай. Пойдём в комнату, а то Берту испугаем, - сказала Лида, вставая с дивана и увлекая подругу в спальню родителей.
      Место для воя оказалось отличным. Тут тебе и луна (да ещё и полная - надо же как повезло!), и окно выходит к руинам, среди которых - ни души. Света девушки решили не зажигать - для полного эффекта.
      - У-у-у-у-у-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у-у-у! - выла Катя то громче, то тише, а то опять громче. Прямо как настоящий волк воет на луну.
      - Мать твою! - неожиданно послышалось в темноте.
      Катя испуганно завизжала.
      
      - Ну что, пап, ты испугался? - спросила Лида, когда Катя, неловко пробормотав извинение, вышла из комнаты.
      - Испугался, - признался Влад. - Думаю: что такое? Просыпаюсь, а в комнате вой.
      - А ты думал, это Берта?
      - Ну что ты? Берта так не может. Я уже и не знал, что думать...
      
      - Слушай, ну ваще! - глаза Кати были круглыми, как плошки, что однако же, не мешало ей, прикрыв рот рукой, смеяться на пару с Лидой. - Вою и вдруг слышу: мать! Я чуть до потолка не подпрыгнула.
      - Да я тоже, - призналась Лида. - Не знала, что там папа. А воешь ты, Катька, ваще! Натурально.
      - Ой, да с нашей Равильевной ещё и не так научишься. Обе девушки захохотали.

    19

    Наблюдательный Трудно не заметить!   5k   "Рассказ" Хоррор

      Муж переступил через отрубленную, сочащуюся кровью руку и сморщил брезгливую физиономию.
      - Дорогая, что это?
      Выносившая мусор жена оглянулась у калитки.
      - Где? Ах, это. Не видишь, рука.
      - И что она тут делает?
      - Лежит.
      - Но она же... бесхозная!
      - Так выброси. Или расскажи о ней в объявлении.
      - Бумажном или электронном? - уточнил муж.
      Жена не ответила, продолжив путь к мусорному ящику.
      
      На следующий день, за завтраком, история повторилась - правда, на сей раз гвоздём программы стал глаз. Заплывший, подёрнутый плёнкой, в общем, мёртвый.
      - Ну, а это что? - вопросил муж, вылавливая око из гречки с молоком.
      - Похоже на глаз.
      - Интересно, чей?
      - Может, твой? - с вызовом поинтересовалась жена.
      Муж подошёл к зеркалу и критически себя осмотрел.
      - Да нет, мои все на месте.
      - Как я рада!
      - Но откуда он взялся?
      - Да что тебе за дело до этого глаза?!
      - Может, оттуда же, откуда и вчерашняя рука? - размышлял тем временем муж. - Кстати, где она?
      - Выбросила, - коротко ответила жена.
      - На помойку?
      - Боюсь, меня бы неправильно поняли. Отдала Шарику.
      - Ага. Спасибо, было очень вкусно.
      Муж отодвинул недоеденный завтрак, встал из-за стола и вышел на улицу. При его приближении из конуры никто не появился. Заглянув внутрь, муж увидел мирно лежащего Шарика. У собаки не хватало глаза. Рядом валялась недоеденная отрубленная рука. Муж взял её и критически осмотрел. Нет, выглядит совершенно незнакомо!
      Он хотел окликнуть кого-нибудь. Но вокруг не было людей - только полицейские с их сиренами да работники скорой помощи. Медики закинули простынёй носилки, на которых лежал обезображенный труп с одной рукой.
      Пожав плечами, муж бросил руку обратно в конуру. Потрепал неподвижного Шарика по холке и отмахнулся от стайки мух. Затем, подумав, что псу просто необходим дезодорант, муж отправился домой. Давно надо было приготовиться к работе...
      
      На рабочем месте дела не спорились. Кто-то посылал ему на почту картинки изувеченных тел, очень похожих на соседей, но это ладно.
      "Призраки! - вертелось в голове, занимая все мысли. - В нашем доме поселились привидения! Они-то всему и виной, точно!"
      
      На спине вызванного по телефону человека висела тяжеленная хрень. В руках он держал напоминающую шланг штуковину. А на плече его спецкостюма была вышита заглавными буквами надпись "Ghostbusters". Муж засёк время. Истошный крик раздался ровно через тринадцать секунд. Затем послышался увесистый бац.
      Когда всё стихло, муж вошёл в дом и увидел лежавшее в прихожей тело. Жена уже расчленяла его тесаком.
      - Э-эм? - уточнил муж.
      Ответ был веский:
      - Ну, не пропадать же добру!
      - А. Ну да, - согласился он. С этим не поспоришь.
      
      Проверив, нет ли в борще каких-либо посторонних органических предметов, муж быстро съел его весь. А потом попросил добавки.
      - С чем у нас нынче борщецкий?
      - С гомосятиной.
      - Ась?
      - От слово "гомо". Сапиенс. Ну, понял?
      - А-а, - протянул муж.
      Есть что-то расхотелось. Но откажешься от добавки - обидишь жену, а у неё вон какой тесак в руках.
      "Полезный я ножичек купил, - подумал муж. - Им очень удобно разделывать любое мясо".
      Тут его посетила нежданная мысль, от которой он привычно отмахнулся.
      - Я пошёл наверх, посмотрю телевизор.
      И муж удалился, не заметив загадочного кровожадного взгляда жены.
      
      Шёл второй тайм. "Спартак" обыгрывал "Барселону" 2:1, когда дверь распахнулась, влетела жена и оседлала мужа.
      - Дорогая? Ты что?!
      Вместо ответа она высоко подняла тесак. В глазах её ярилась буря.
      - Ты похожа на Шарон Стоун из "Основного инстинкта", - улыбнувшись, заметил муж. Он постарался выглянуть из-за жены, чтобы посмотреть футбол.
      Сравнение с Шарон Стоун подействовало. Жена убийственно, безмерно жестоко уничтожила телевизор, бросив в него тесак. Экран брызнул осколками и искрами. Повернувшись обратно к мужу, она разорвала на себе блузку и принялась яростно стаскивать с него штаны...
      
      ...Покуривая, они лежали в кровати и расслабленно общались.
      - Ну, что, теперь понятно? - спросила жена.
      - Что понятно? - решил внести ясность муж.
      Зарычав голодным зверем, жена спрыгнула с кровати, схватила тесак и бросила его на кровать.
      - Ты никогда не обращал на меня внимания! - закричала она.
      - О. Верно. - Муж кивнул. - Надо не забыть ножичек. А то как же мы без него? И телевизор в починку отнесу.
      Блаженно улыбаясь, он смотрел на жену. А она подсчитывала в уме количество живых соседей, анализировала другие возможности и ни в коем случае не теряла надежды! Ведь, как известно, умирает надежда последней...

    20

    Парикмахер Вшивость   7k   "Рассказ" Хоррор

    Путь к дальним озерам по осеннему лесу на велосипеде занял часа полтора. Лера с Костей праздновали последние теплые дни с их неописуемым запахом осени - тлена и утерянной мечты. Яркие краски кленов, осинок и берез кружили голову сильнее цветов лета, а неунывающая хвоя зеленела ярче, чем когда-либо. Да и прощальное тепло солнца радовало на исходе больше.
    "Ты меня любишь?" - звенел женский голос. "Люблю!" - гремел мужской. "А если со мной что случится?" "Я тебя спасу!" Казалось, что лес говорил сам с собой. "А не испугаешься?" "Да никогда!"
    Лера с Костей проезжали по петляющей протоптанной дороге, устеленной мягким желтым ковром, стремясь достичь зеркальной прохлады воды. Навстречу появилась всклокоченная бабулька с корзиной грибов. Одеяние ее было узнаваемо традиционным для средней полосы России: цветастое летнее платье, сверху вытянутая кофта на пуговицах спереди, рейтузы и резиновые боты. На голове - ситцевый платок. Деревенская мода каждый год заставляет местные бутики менять расцветок платья, но некоторые рачительные хозяйки дохаживают в коллекциях прошлого года.
    - Ребята, а вы русские? - А глаза у модницы испуганные.
    - Русские, ой, правда, я наполовину татарка, - ответила Лера. - А что случилось-то?
    - Да там какие-то нерусские ходют, я на опушке грибы собирала - так домой припустила, ну их к лешему.
    Лера с Костей поехали дальше, рассуждая о том, что после нашумевшего фильма расовая толерантность как никогда нужна в глубинках русских деревень. Надо же, интернет докатился и сюда. Лера представила бабульку на печи с Айфоном в руках.
    Яркие деревья в праздничной листве расступились и пара выкатила к озеру. В черной студеной воде притаился перевернутый лес, такой же сочный и нарядный, как и ряд склоненных над озером стволов и ветвей. Осенью в лесу тихо - ни птиц, ни других животных не слышно. Если нет ветра, то непривычная для городских жителей тишина становится невыносима, и далеко шелестит тихий падающий лист.
    Остановившись на берегу озера, молодые люди не увидели напугавших бабульку незнакомцев. Лера решила собрать букет осенних листьев, Костик - набрать сухостоя для уютного костра, который собирался разжечь ради терпкого осеннего дыма, навевающего тоску и, как не парадоксально, дающего успокоение измученному сердцу.
    Велосипеды остались скучать на берегу. Нагибаясь за листьями клена, Лера свернула с тропинки и за пушистой еловой веткой увидела шевеление. Не раздумывая, отодвинула зеленую завесу, шагнула вперед и от того, что увидела, осенние листья выпали из рук и закружили полукругом у земли.
    Тем временем Костик ушел в другую сторону, вскоре набралась охапка сучьев. Внезапный дикий крик Леры взбаламутил осеннюю тихую негу, сучья с хрустом вывалились из его рук, а лоб мгновенно покрылся испариной.
    - Лера! - Костик ломанулся через кусты на крик. - Ты где? Я сейчас!
    Тут краем глаза молодой человек углядел нечто, что заставило его на мгновенье отвлечься, что, конечно же, привело к столкновению с сосной - та тоненько загудела. После планирования к подножию потревоженного дерева, голова на теле Костика сделала воображаемый поворот вокруг оси, затем остановилась в привычном положении. Его глазам предстала окружившая его троица: тролль, гном и привидение. У двоих были острые уши, зеленые лица и косматые лохмы - как по трафарету. Гном отличался наличием веселой шапки с бубенцом, у тролля же был жуткий пористый нос с бородавками. Тот, кто был привидением, щеголял в белом грязном балахоне с прорезями для глаз. Фигура в саване сделала шаг к Костику и ласково протянула:
    - Ты нас испугался, что ли? - привидение надело очки, чтобы разглядеть валяющегося в прелой земле Костика. Дужки прижали прорезанные дыры балахона к глазам и носу, но очки стали быстро сползать.
    - Ыыыыы, - ответил Костик.
    Послышался крик Леры.
    - Костик! Где ты?
    Молодой человек с ревом уже "УУуыыы" перевернулся на четвереньки и бросился на зов подруги. Или, скорее, прочь от жутких осенних глюков. Сейчас как превратят его тоже в монстра, утащят под землю или кровь выпьют, пугал себя Костик. Хлеставшие по щекам прохладные листья чуть привели бедолагу в себя. "Какие монстры, не бывает таких взаправду", - потревоженный мозг потихоньку укладывался на место.
    Костик вылетел к оставленным у берега велосипедам, затем нырнул под яркий куст развесистой рябины - туда ушла его подруга. Вот и она, слава богу.
    Лера в сером балахоне, подхваченном веревкой, сидела на пенечке, наклонив голову, распущенные темные пряди скрывали лицо.
    - Лера, что случи... - Костик осекся, увидев преобразившийся образ возлюбленной. - Чего это на тебе надето?
    Девушка подняла голову и Костик дернулся в сторону, лихо приложившись многострадальной головой о ствол дуба. Тот тихонько зазвенел колоколом, а крепкая голова парня, чуть раздвоившись, опять заняла привычное положение.
    Прорезавшийся взгляд уперся в изодранное лицо Леры. Кровь стекала по щекам, губам и подбородку девушки, заливая серый балахон алыми ручьями. Лера провела ладонями по губам, слизывая красные подтеки.
    - О, мое лицо! -взвыла девушка.
    "Леру разодрали монстры? Или это маньяк промышляет?" Костик, вместо того, чтобы подойти ближе, стал потихоньку пятиться к вожделенному в тот момент велосипеду. На помощь чтоб позвать, ага.
    Девушка протянула кровавые руки к молодому человеку и утробным голосом протянула:
    - Иди сюда, мы будем вместе навсегда!
    "Или у нее выпили кровь и она сама стала вампиром?"
    - Не хочешь? - взвыла Лера.
    - Ххоч-чу.
    Костик оторопел от неожиданности и попытался руками разодрать чары, отчего стал мельтешить пальцами перед лицом. После ущипнул себя за нос, а затем укусил большой палец. Лера или, вернее, ее привидение не исчезло.
    - Женишься на мне? -
    - Аггга. Нет. То есть да. То есть... - Костик пытался понять, как он из реальности перескочил в черти что, и как с этой чертовщиной теперь жить. Руки его предательски тряслись, а еще очень захотелось в кустики, хотя он и так в них был. В дальние кустики, одним словом.
    - Ах так! Ты еще и сомневаешься! Кто обещал быть со мной до гробовой доски?
    - Какой доски? Не, я жить хочу.
    - А я как же?
    - Ну, не знаю...
    - Смерть твоя пришла! - и Лера с протянутыми руками, с которых капали красные капли, сделала пару шажков к сомневающемуся жениху. Костик заныл козленком и отбежал еще в сторону спасительного велосипеда.
    Сзади появилась уже являвшаяся взору молодого человека сказочно-триллерная троица.
    - А ты еще кто такая? Новенькая?- произнес тролль.
    - Да, только что присоединилась к вам, братья. - ответила Лера. - А вот этого гаденышу я сейчас голову откушу!
    Сзади Леры появилась девушка в джинсах.
    - Лер, ты чего с балахоном сделала? Все грязное теперь, вон, грудь красным уляпана.
    - Извини, Вик: поначалу переборщила - ну не рассчитала. Кстати, вкусно. А ты не хочешь попробовать? - подозрительно нежно обратилась Лера к вращающему глазами Костику. - Иди сюда, угощу, так и быть.
    - Да ладно, Лер, он же сейчас от страха умрет. - Засмеялась девушка в джинсах. - Твой?
    - Да теперь уже и не знаю, мой ли. Давай его вдвоем съедим, я не жадная.
    Костик плюхнулся на ворох листьев.
    - А вы все кто? - только и смог прошепелявить неудавшийся принц.
    - Да ладно, не дергайся. - засмеялась Вика. - Ролевые игры у нас здесь, сказки старой Англии. Палаточный городок недалеко. А ведь правильно Лера тебя разыграть попросила. Я свой наряд скинула и ей отдала. А кровь - так это клюквенный сок.
    Обратно Костик ехал на велосипеде один, а Лера осталась в палаточном городке. Впереди у нее была ночь под звездной палаткой и жаркий осенний костер, а у леса долгожданный отдых от жаркой летней кутерьмы и белый сон под пушистым одеялом. Привидение, кстати, оказалось очень симпатичным молодым человеком. Скоро зима и коротать непогоду надо с кем-то надежным.

    21

    Секретный-Лирик Кандидат   4k   "Рассказ" Хоррор

       Если с самого начала, то, как можно было назвать человека Артуром, когда он и на Эдика толком не тянет? С таким лицом запросто быть Сережей или Славиком, максимум Валерой. И хотя паспортные данные не несли никакой ответственности за конкретно эту дурацкую ситуацию, думается, тот же Славик с ней справился бы легко, а уж настоящий Артур в нее никогда бы не угодил.
       Четыре десятка квадратных метров нетронутых ремонтами и перепланировками в старом шестиэтажном доме удалось снять совсем недорого, и казалось - жизнь налаживается. Но тут, и ведь не скажешь что неожиданно, в почтовом ящике обнаружился листок с требованиями одной могущественной организации, пожалуй, даже самой могущественной по нынешним временам. Бумагой предписывалось оплатить задолженность за январь сего года согласно показаниям счетчика. В противном случае Горэнерго шутить не собиралось. И вот, теперь Артурчик в домашних тапочках и в не менее домашних тренировочных штанах (не путать с брюками), стоял в неметеном пространстве лестничной клетки в двух шагах от этого самого счетчика и безуспешно дергал дверную ручку. Без ключа жилище отказывалось признавать в нем хозяина. Подлая собачка замка, как полагается, не лаяла и не кусала, но в дом... Было несмешно. Телефон остался где-то за дверью, а на улице - минус градусов Цельсия, несовместимый с жизнью в одной футболке. Перспективы вырисовывались нерадужные. Самым обнадеживающим, что мог услышать подъездный Робинзон от соседей, в ответ на свой призыв о помощи было бы: "Ничего, ничего, там разберутся". В общем...
       За тягостными размышлениями он не расслышал звук ее шагов. Девушка, совсем как хорошему знакомому, вежливо кивнула обитателю лестничной клетки и собралась упорхнуть на следующий этаж.
      - Простите пожалуйста! - терпящий бедствие поставил на карту все. - То есть, здравствуйте! Скажите вы здесь живете?
      - Здравствуйте. - Хорошенькая собеседница чуть смутилась. - Не совсем. Раньше жила, а теперь тут родственники, знакомые. А вы?
      - Я тоже не совсем... Я тут работаю, - неожиданно для себя выбрал тему продолжения разговора Артур.
      - Да? Вы, наверно, наш новый электрик?
      - Нет. Ах, вы об этом, - молодой человек неловко спрятал за спину квитанцию. - Я ученый. И тут, некоторым образом, нахожусь в командировке.
      - Как интересно! И что же можно изучать, здесь, в этом доме? - Очаровательная умница явно подыгрывала забавному соседу.
      - Обещайте не смеяться! Я и мои коллеги и так довольно скомпрометированы дешевым пиаром шарлатанов. Мое исследование касается аномалий глобального информационного поля, а точнее - независимых стабилизированных матриц. Проще говоря, в данном случае я веду наблюдение за призраком, и уже мог бы показать вам некоторые результаты. Но моя аппаратура там за дверью... Да, да. Знаю, я выгляжу этаким рассеянным профессором. Глупо получилось, ключ от кварти... э-э-э лаборатории...
      - Меня Мариной зовут, - труд исследователя был вознагражден улыбкой. - Только какой же из вас профессор? Признайтесь! Младший научный сотрудник? Пойдемте, над вами Евгений Палыч живет, он - слесарь просто невероятного разряда.
      
       Евгений Палыч, судя по взгляду, сфокусированному где-то за спинами собеседников, был нетрезв, но держался уверенно. - Мариночка! Что-то ты сегодня рано. А это с тобой, юноша он?..
      - Нет, что вы! Дядя Женя! Это сосед ваш, он квартиру здесь на втором этаже снимает. У него дверь захлопнулась, поможете?
      - Мариночка, для тебя - в любое время дня и ночи. И приятелю твоему, стало быть, тоже, как не помочь, раз хороший, э-э-э человек. Сейчас, только инструмент возьму, - будущий спаситель скрылся в прихожей и принялся с шумом искать необходимое железо.
       Попрощаться не получилось. Марина улыбнулась, взмахнула узкой белой ладошкой и неслышно стала подниматься вверх по лестнице. Артур смотрел ей вслед таким взглядом какой обычно бывает...
       Стройная легкая фигурка пропала за поворотом следующего лестничного марша. И там, где ее уже нельзя было разглядеть, сделалась совсем уж тонкой и даже какой-то прозрачной, еще раз улыбнулась и скрылась в недавно отштукатуренной стене, на которой уже кто-то успел нацарапать: "Маша + Славик = любовь".
     Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список

    Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"