Аннотация: опубликовано в костромском ж. "Акценты"
Благая весть пришла из городской думы Костромы в конце 2013 года: скверу в центральной части города присвоено имя Виктора Бочкова. Местоположение его - у подножия костромского Кремля, близ знаменитой беседки Островского. Отсюда начинаются экскурсии для туристов, прибывающих в Богоханимую по воде. Гид расскажет, а гости города узнают, какой великий труженик, ученый-исследователь с безошибочным историческим чутьем, с неоспоримым литературным даром и просто яркий, смелый человек посвятил городу свою жизнь и талант архивиста, библиографа, музейщика, краеведа. Может быть, они упомянут, что свой профессиональный подвиг он совершал в условиях далеко не благоприятных, но сегодня Кострома оценила труд, не снискавший одобрения в свое время - имя Виктора Николаевича увековечено, им названо одно из красивейших мест Костромы.
"...дома все по-прежнему. Меня дожидались несколько писем. В одном из них незнакомый костромич благодарил меня за газетные статьи и радиоочерки и удивлялся, что издательство не издает мои статьи и очерки отдельной книжкой. Если б он знал, с какой неприязнью власти относятся к моей деятельности".
Из дневника В.Н. Бочкова, октябрь 1982 г.
Выдающийся краевед, подлинный историк, опытный музейщик, блестящий рассказчик Виктор Николаевич Бочков не вмещается весь в эти определения. Просветитель? Поэт старины? Да, но и это не исчерпывает содержание личности Бочкова. Однако ключевое слово найдено и его надобно писать с большой буквы: Личность.
Сын репрессированного военного инженера, он с детства знал, что презумпцией невиновности не защищено ни его прошлое, ни настоящее. Его чувство России отличалось ярким своеобразием, правосознание - свободней разрешенных в 60-е годы представлений. Он знал, что скрывалось не только прошлое, но и настоящее...
Школу ленинградец Виктор Бочков закончил в 1954 году - время страхов и доносов уже съеживалось в преддверии свежего ветра "оттепели". Выдержав огромный конкурс, поступил в Московский историко-архивный институт. В аспирантуре темой кандидатской диссертации выбрал "Формирование служилого сословия российского централизованного государства". Защитить ее, понятно, не удалось, хотя по фундаментальности тянула она на докторскую.
Конъюктура, паразитирующая на теле исторической истины с достоинством твердого шанкра, пренебрежения к себе не прощала. Манкировать ею не полагалось - "оттепель" менялась другой погодой. Шел 1969 год, а на счету у Бочкова была не только "неактуальня" диссертация, но и отчисление из аспирантуры за "инакомыслие".
Инакомыслие, думается, было сколь профессиональным, столь и врожденным. Интерес потомка Кузьминых-Караваевых и Дондуковых-Корсаковых к генеалогии легко объясним. Но совершенно непопулярен в ту пору... Однако Виктор Николаевич твёрдо знал: историю обмануть не удастся.
...А Кострома словно дожидалась приезда историка с такой энергией самостояния. Она помнила разгром краеведения в 1929-30 годах, но предпочитала об этом молчать. Немногие уцелевшие краеведы, которых Бочков разыскал, уклонялись от разговоров о прошлом, советуя оставить это опасное занятие. Начиная с 1959 года, Бочков связывает оборванные нити времен наперекор давящим обстоятельствам, возвращает из небытия имена деятельных людей отечества.
Местом работы выбрал архив, а это был один из богатейших архивов страны... С 1965 года работает в областной научной библиотеке. Ему доступны книги, о существовании которых рядовой читатель не подозревал... При огромной работоспособности Виктор Николаевич сумел, надо полагать, взять из этих "кладовых" все, что нужно, успевая следить за новинками отечественной и зарубежной историографии, литературы, событиями художественной жизни.
В 1972 году Бочкова пригласили возглавить научную работу в музее Островского в Щелыкове. Усадьбу он принял в ужасном состоянии. "Именно в его первый рабочий день в мемориальном доме Островского рухнул второй этаж. Бочков стал срочно формировать коллектив музея... Этаж восстановили, устроили там прекрасную экспозицию; построили и здание литературно-театрального музея; укрепили и реставрировали могилы на кладбище" - вспоминает вдова Лариса Вавилова.
Бочков дал кров и работу в Щелыкове не одному из гонимых режимом людей, самым известным из которых был лингвист, правозащитник Бабицкий, уже отбывший ссылку за участие в акции протеста на Красной площади в год ввода советских войск в Чехословакию. В усадьбе великого драматурга в то время людям легко работалось и дышалось. Наезжали из Костромы друзья Бочкова. Были среди них и Игорь Дедков, Виктор Лакшин. Усадьба стала островком свободной мысли...
Для полуразрушенного музея назначение заместителем директора Виктора Бочкова было абсолютным благом, но когда он за пять лет возвысил статус провинциального музея до общероссийского, надумались, как найти повод к его увольнению... Абсолютная внутренняя и нескрываемая внешняя независимость Бочкова приводила в ярость опричников и гонителей... После нескольких неудачных попыток справились-таки с задачей. Подбросили в экспозицию "тамиздатовский" журнал "Континент"... Увольнение было неизбежным.
После провокации найти работу Виктору Николаевичу было трудно. Ему запретили даже проводить экскурсии в Щелыкове. Лишь через год устроился в группу охраны памятников в Костроме...
Мужество выражать свои мысли последовательно и без обиняков его не оставило, хотя зажимов на пути опубликования их было предостаточно. Мужества хватило - не хватило здоровья. Болезнь Паркинсона оседлала его в расцвете лет.
Полтора десятка книг, написанных Бочковым, впечатляющее число публикаций в периодической печати убеждают в том, что Кострома - национальное сокровище России и факты ее истории и культуры - суть факты истории ее отечества.
А произошедшее наименование сквера именем Бочкова - суть гражданская акция.
Инициативная группа в составе историков, краеведов, архивистов, библиотечных и музейных
работников, экскурсоводов, педагогов, студентов, и просто жителей города собрали четыреста
подписей для того, чтобы внести предложение в городскую депутатскую комиссию
соответствующего профиля. В обращении к комиссии в частности, сказано:
"...подготовленный под его руководством путеводитель по фондам архива использовался
специалистами более 40 лет до издания нового справочника, обзор "Коллекции литературных,
исторических и культовых рукописей и книг XV-XX вв." востребован доныне.
Он многое сделал в сфере охраны памятников истории и культуры области, когда работал в группе ВООПИК: систематические каталоги на учтенные объекты используются доныне. Преемники отмечают необычайно детальное и насыщенное с точки зрения истории их описание.
Он многое сделал для музеефикации Щелыкова. Начал систематическое комплектование коллекций, постоянное обновление экспозиций, описание музейных собраний. Совместно с А.А. Григоровым им был составлен путеводитель "Вокруг Щелыкова", популярный и в наше время.
Им были возвращены из небытия имена краеведов, членов Костромской губернской ученой архивной комиссии, организаторов научного общества по изучению местного края и его отделений в уездах - Д.П. Дементьева, В.И. Смирнова, Л.Н. Казаринова, И.А. Рязановского. Благодаря архивным источникам ему удалось вернуть из забвения и сотни других деятелей в самых разных сферах.
Популярность отдельных сочинений В.Н. Бочкова пересекла костромские границы. Например, книга очерков об образах и прототипах русской литературы в произведениях А.С. Пушкина, А.Н. Островского, А.Ф. Писемского, А.М. Горького и других классиков "Скажи, которая Татьяна" оказалась настолько востребованной, что заказы на нее поступали в Костромскую областную научную библиотеку из регионов России. Читатели впервые узнавали о "костромских корнях" некоторых героев русской классической литературы.
В.Н. Бочкова можно назвать среди людей, стоявших у истоков городского туризма. С конца 1960-х гг. В. Бочков вместе с К. Тороп, А. Кильдышевым, Е. Кудряшовым преподавали на курсах экскурсоводов при Совете по туризму обкома профсоюзов. В то время он работал в областной библиотеке, и вместе с К.Г. Тороп писал путеводитель по Костроме, который впоследствии помог сделать экскурсию насыщенной историями подлинной жизни города в прошлом и настоящем.
Во главе группы энтузиастов и любителей старины при клубе им. Зворыкина Виктор Николаевич исследовал каждую улицу и дом в городе, прибегая, кроме документальных и периодических источников, к помощи старожилов. Результаты воплотились в скромную с виду брошюру "Улицы Костромы", где каждая страница по информативности - на вес золота.
Итоговым посмертным изданием городских историй В.Н. Бочкова стала книга "Старая Кострома. Рассказы об улицах, домах и людях" (1997г.). Она стала настольной книгой костромских гидов, исследователей истории и топонимии города, краеведов, и просто всех тех, кто любит свой город".
Депутаты поддержали инициативу горожан - видимо, они тоже любят свой город. Без курьеза все же не обошлось. Один из них высказал "особое мнение": улицам, по которым проходят туристические маршруты, лучше давать нейтральные названия - например, Клубничная или Осенняя. По мнению депутата, такие названия лучше воспринимаются туристами.