Азимандис Яков Марисович : другие произведения.

Выхода нет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   В моём кабинете не было крыши, потому над головой пронзительно зияло безоблачное небо. А под небом лежал недостроенный мир. Я сидел за столом, покрытым плёнкой и ногтем чистил апельсин от кожуры. Тут же была Татьяна Васильевна.
   - Ноль Ноль Девятьсот Шестьдесят Пять - сказала она мне с большой уверенностью.
   В окне, где не было ни рамы, ни стёкол, таинственно шипел ветер.
   - Тридцать девять на ноль целых восемь сотых - продолжила она.
   - Минус два - возразила ей Василиса Терентьевна, что была тут же.
   Вошел Серафимцев.
   - Как нам быть? - спросил он, почесав в носу.
   - Плюс восемь! - ответила ему Василиса Терентьевна.
   - Так, как нам быть? - настаивал Серафимцев.
   - Плюс восемь! - не уступала Василиса Терентьевна.
   - Шшшшестнадцать - таинственно прошипела Татьяна Васильевна. - шшшестнадцать шшшестьсот шшшестдессссят.
   Я встал, потянулся, звонко хрустнул костью, и вышел в коридор, засыпанный строительным мусором. Трындюк сидел в тачке, его пиджак был сер от песка и бетона.
   - Отчетность два бэ - вкрадчиво говорил он Малопацу - два-эм-дэ-фэ-эс .
   - Ретро-бонус, маржа - часто моргал глазами в ответ Малопац.
   Антонина Петровна сидела на грубо сколоченном козле, болтала ногами в дырявых чулках и кричала в телефонную трубку:
   - Ошиблись номером!
   Потом резко бросала её вниз. Телефон снова звонил. Она вытягивала трубку за провод, снова кричала:
   - Ошиблись номером!
   И бросала трубку, как закидывают удочку.
   Я начал было спускаться вниз, но на пути возник замызганный целлофан, свисающий серой преградой с потолка. К нему была приклеена скотчем бумажка, с надписью "Выхода нет". По ту сторону целлофана барабанил отбойный молоток. Я пошел обратно, мимо Антонины Петровны, Трындюка и Малопаца. Антонина Петровна также сидела на грубо сколоченном козле, а Трындюк сидел верхом на Малопаце. Малопац покорно на четвереньках куда-то полз, пачкая штаны в пыли и бетоне.
   - Форма три эм - настаивал Трындюк. - Торг двенадцать.
   - Бюджетирование! - возражал Малопац, закусив удила.
   - Ошиблись номером!
   - Три? Три восемь пять? - доносилось из моего кабинета. - два два девятнадцать!
   - Ошиблись номером!
   - Накладная а-эн ноль -ноль -ноль - триста -двадцать -шесть от пятого ноль-восьмого.
   - Ошиблись номером!
   - Как нам быть?
   -Ошиблись номером!
   - Плюс восемь!
   - Ошиблись номером!
   Снова застучал отбойный молоток, все умолкли и принялись чесать в носу. Я воспользовался этим, чтобы бежать к другой лестнице.
   Мне навстречу пронесся кто-то, с криком: "Реестры! Реестры!", разбрасывая какие-то бумажки. Я стремительно спускался по ступенькам, засыпанным битым кирпичом и уставшими рабочими. Меня влекла весна.
   У самого выхода симпатичная заплаканная девушка просила у мобильного телефона:
   - Сориентируйте меня... сориентируйте. Пожалуйста, сориентируйте меня... сориентируйте...
   - Ошиблись номером! - сухо отвечал мобильник.
   Я вышел на улицу, перемахнул через полосатую ленту заграждения и двинулся вдоль котлована, где в дождевой воде плавали окурки и апельсиновая кожура. Реальность окружила меня своей пылью и беспорядочностью. Над дорогой стояли бетонные скелеты недостроенных домов, а по дороге ездили каркасы недоделанных автомобилей. Где-то вдали забивали сваи.
   Ко мне подошла личность, подмигнула и шепнула:
   - Ессеи-манихеи.
   Я ничего не ответил.
   Личность надвинулась на меня, дыша вареной свининой:
   -Ессеи-манихеи!
   Я всем своим видом изобразил свирепость. Личность, начала выкидывать коленца и напевать:
   - Гоооовиндам ади пурушам!
   При этом она заискивающе заглядывала в глаза и хватала меня за руку.
   - Ошиблись номером! - выкрикнул я, высвобождаясь от цепкой личности.
   - Ессеи-манихеи... - обиженно сказала личность и растворилась.
   Я обошел двух строителей и прораба, что обедали салом, яйцом и луком, под стрелой башенного крана и нырнул к своей недостройке.
   Дома хорошо, дома жена. Она сидела на диване, покрытом пленкой, измеряла температуру под мышкой. Об её ноги тёрлась кошка. А на кухне уютно варилось свиное копыто, над ним вились мошки.
   - Плюс восемь? - спросил я.
   - Гастрит Колит Панкреатит! - ответила она.
   Работал телевизор, в нём сидели две личности и спорили.
   - Армия! Государство! - говорила первая, и роняла на грудь слезу.
   - Ессеи-манихеи - говорила вторая, и дышала на первую вареной свининой.
   Я очень расстроился и снова вышел на улицу. На улице дул ветер, поднимая пыль. Пыль осела в моём носу и я чихнул. И двое рабочих с прорабом чихали, что сидели под стрелой башенного крана и обедали салом, яйцом и луком. Я преодолел гору из гипсокартона и побежал к окраине города. Где-то вдали забивали сваи. Мимо пронесся кто-то, с криком: "Пиастры! Пиастры!", разбрасывая какие-то монеты. Я не остановился. На самом краю города стоял милиционер, и чистил ногтем апельсин. Одет он был по всей форме: в фуражку. Но вот вместо сапог у него были, кажется, свиные копыта.
   - Нельзя! - сказал мне милиционер - Нельзя.
   Я принялся выкидывать коленца и напевать:
   - Гооовиндам ади пурушам...
   - Нельзя! - отозвался милиционер, хитро прищурился, погрозил мне пальцем, а после указал им на плакат. На нём было написано: "Выхода нет".
   Я заплакал и пошел обратно. Не строго обратно, а куда ноги принесут. Ноги принесли меня к отцу, он сидел за большим дубовым столом и пил водку жестяной кружкой.
   - Как нам быть? - спросил я жалобно.
   - Жизнь такая штука... - ответил отец сочувственно и залпом выпил.
   - Гастрит Колит Панкреатит - предположил я.
   - Жизнь такая штука - отозвался отец, булькая большой бутылкой.
   Он налил и мне.
   - Нельзя - отказался я.
   - Жизнь такая штука... - вздохнул отец и снова залпом выпил.
   На другом конце его дубового стола стоял маленький телевизор, в нём сидели две личности и спорили.
   - Армия! Государство! - сказала первая, сверкая глазами навыкате.
   - Бюджетирование! - сказала вторая, закусив удила.
   Я заплакал сильнее и пошел домой. На улице, среди недостроенных домов бушевала природа. Двое рабочих и прораб спали под стрелой башенного крана. У них изо рта пахло салом, яйцом и луком. Я вернулся домой, жена все так же сидела на диване, покрытом пленкой, и измеряла температуру под кошкой. Об её ноги тёрлась мышка. А на кухне большими пузырями закипало свиное рыло, над ним вились мошки.
   - Жизнь такая штука... - сказал я.
   - Артрит Гайморит Менингит! - отозвалась она. Я сел рядом с ней на диван, покрытый плёнкой. По моим щекам по-прежнему текли слезы. Я подобрал с пола телефон.
   - Ошиблись номером! - недовольно сказала мне трубка.
   - Сориентируйте меня... - сказал я, всхлипывая - сориентируйте...
   В моем доме не было крыши, потому над головой пронзительно зияло безобразное небо. А под ним лежал недоделанный мир.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"