Шнейдер Наталья : другие произведения.

Via Vitae

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фэндом: Fallout Персонажи: ф! Курьер, Бун, эпизодические персонажи Рейтинг: PG-13 Жанры: Джен, Психология


  
   ========== Argumentum ad misericordiam ==========
   Если твой спутник - парень из первого разведбата... впрочем, солдатский лексикон не меняется, где бы солдат не служил... Словом, если удалось заполучить в спутники бывшего вояку, вскоре понимаешь: известный тебе арсенал ругательств - малая толика безбрежного моря нецензурщины. Вот и сейчас Бун заворачивал так, что в другое время заслушалась бы. Правда, когда на тебя в упор смотрит десяток стволов, как-то не до того, чтобы восхищаться красотой слога.
   -Помолчи. - шикнула я.
   -Да иди ты... Какого ... мы ... в этот...?
   Хороший вопрос. Потому что внятного ответа на него не было. Действительно, кто в здравом уме и твердой памяти вломится в бункер, где, по косвенной информации, засело Братство Стали? Ребята с самыми крутыми пушками и в самой навороченной броне во всем этом недоделанном мире. Поначалу идея казалась стоящей. Если уж устраивать в Вегасе смену власти, подобрав его под себя, стоит разведать окрестности и договориться с группировками, имеющими какую-никакую власть и силу. По большому счету всем начхать, кто правит Стрипом, но городу нужна энергия, а значит, битвы за дамбу Гувера не миновать. Разве что договориться с Легионом на те же пять процентов электричества, которые город сейчас получает от Новой Калифорнийской Республики. Поработать на Легион... возьмут, куда денутся. Стать своей и договориться. То, что Бун Легион не выносит, в расчет можно не брать: сменить телохранителя и вся недолга. Плачу не скупясь, когда становится горячо не делаю ноги, оставляя телохранителя разгребать последствия, и не требую от охранников... странного. Если и вправду менять спутника, от желающих поработать дубинкой отмахиваться придется. Словом, недовольство Буна не препятствие. Но мне отчаянно не хотелось становиться "своей" в легионе. Не то, чтобы я сама была нежна и невинна - наемник есть наемник, с белоснежными манжетами при такой работе не остаться. Но мое эстетическое чувство не выносит крестов с распятыми вдоль дороги. Портят пейзаж и дурно пахнут.
   По правде говоря, я до сих пор не была уверена, стоит ли устраивать переворот в Вегасе. Дело даже не в том, что до сих пор я была честна со своими нанимателями, как нынешними, так и бывшими. Я ненавижу быть в центре внимания, от нынешней славы ровным счетом одна польза: платят больше, а так - сплошные неприятности. Я не умею руководить, и не хочу этому учиться. Можно, конечно, свалить все на Йес-мэна, странного робота, якобы перепрограммированного Бенни. Свалить и не напрягаться - с городом управится. Но тогда вообще неясно, на кой затевать бучу: до сих пор мистер Хаус правил городом вполне успешно. Жестко и негуманно - но успешно, а искать гуманность на Пустоши...
   Словом, я до сих пор не знала, стоит ли во все это связываться, но походить-разведать же никто не мешает, верно? Тем более, что большую часть окрестностей я давно облазила вдоль и поперек, прибрав все мало-мальски ценное, а жить-то надо. Точнее, на жизнь мне хватит, но броня и оружие - дорогие игрушки, а я с ними срослась. Даже странно думать, что до той пули в голову я была просто курьером. Странно тем более, что ничего из прежней жизни я не помнила. Осталось лишь имя и внешность, все остальное кануло в небытие. Первое время я честно пыталась вспомнить, потом плюнула. Если верить книгам дока, при органическом поражении мозга последней уходит память о том, кто ты, и профессиональная. Какая профессиональная память может быть у курьера "подай-принеси" - ума не приложу. Разве что умение путешествовать по пустоши, не привлекая ненужного внимания и прятаться на, казалось бы, совершенно ровном месте. А имя я не забыла, и кажется, это все, что осталось от старой личности. Вряд ли у курьера была та жажда знаний, что заставила прочитать все книги в доме дока - даже те, в которых я поначалу ни шиша не понимала - и проглатывать любой обрывок связного текста, найденного на Пустоши. Похоже, пуля Бенни проделала в моих мозгах пару лишних извилин.
   Что ж, Бенни я отблагодарила. Я всегда плачу по счетам, каковы бы те ни были. Если бы пуля досталась в обычной перестрелке, может, и стоило забыть. Пустошь есть пустошь: редкие оазисы городов, где более менее безопасно и степь, полная диких зверей и людей, что куда опасней животных. Случается всякое. Но напасть бандой на одинокого курьера, связать, обыскать, а потом застрелить связанную... такой счет я списывать не собиралась. Может, и еще что сделали, не помню, а робот, что наблюдал из кустов, и потом приволок меня к доку, не рассказывал. То, что физиологически я не девственница, я обнаружила, оказавшись в постели с Бенни. Ну да, с тем самым. Странно, что он меня вообще узнал, однако узнал, пригласил выпить, а потом и продолжить... Да, я знаю, каким словечком называют использование гениталий в корыстных целях. Но представления о морали улетучились вместе с памятью, а логическому объяснению подобное не поддается. Мужчинам природа дала мышцы, и никто не возражает, когда их используют в корыстных целях, в том числе и против тех, кто заведомо не может этим мышцам противостоять. Женщинам природа дала влагалище... и разве моя вина, что Бенни оказался настолько уверен в собственной неотразимости, что потащил в постель ту, которую едва не убил? И удовлетворившись уснул сном младенца. Оставалось только накрыть его подушкой и подождать, пока перестанет дергаться. Ну в самом деле, не устраивать же перестрелку прямо в казино? Помощник Бенни хоть и обещал, что охрана вмешиваться не будет, но не ровен час, нашелся бы какой-нибудь ретивый парень. Да и персоналу казино было бы куда труднее отмыть мозги со стен, чем тихо-мирно вынести труп. Словом, все остались довольны, кроме разве что самого трупа. И меня, потому что удовлетворение от мести, как оказалось, проходит быстро, а проблем на шею я огребла, заполучив чертову платиновую фишку из-за которой весь сыр-бор и заварился.
   Как Хаусу удалось еще до войны запихать туда процессор и кучу информации, ведомо только ему самому. Именно ради этой штуковины Бенни меня и подстрелил. Да и после его смерти желающих воспользоваться артефактом оказалось больше, чем скорпионов в пустыне. И ладно бы только артефактом, я бы просто вернула фишку законному владельцу и занялась своими делами. В конце концов, раз именно этот груз мне когда-то поручили доставить, значит, его нужно доставить. Но законный владелец рассматривал меня как приложение к фишке. Платил, это верно, и хорошо платил. Можно было бы, конечно, поспорить о том, стоят ли крышки твоей жизни: поручения Хауса оказывались одно опасней другого. Можно было бы... если бы любой на пустоши не знал, что человеческая жизнь на самом деле не стоит и ломаного гроша.
   А хуже всего оказалось то, что у конкурентов Хауса были хорошие осведомители. Вскоре вся пустошь знала и про фишку, и про меня и каждый счел долгом сделать предложение, от которого невозможно отказаться. Робот Йес-мэн, которого Бенни перепрограммировал, планируя прибрать к рукам Вегас. НКР. И даже Цезарь прислал легата, требуя явиться пред светлые очи и обещая списать все грехи. А грехов, правду говоря, накопилось немало. Очень уж мне не нравятся парни, которые минируют раненых солдат врага. Чтобы те, кто рискнет их спасать, тоже попрощались с жизнью. Война, конечно, дело грязное, но всему есть предел.
   Словом, при вроде бы возможности выбирать выбора на самом деле не оказалось. Либо примкнуть к одной из фракций, либо примерить на себя роль узурпатора. Ни та ни другая перспектива мне откровенно не нравились. Принимать любое решение при недостатке информации - заведомо гиблое дело. И именно за этой информацией я и отправилась. Итог - десяток пушек в морду, витиевато матерящийся Бун и глобальный кирдык в перспективе. Конечно, мир с моей кончиной однозначно продолжит крутиться дальше, но мне от этого почему-то веселее не становится.
   -Все - оружие на пол. Ты - тот, что стоял прямо напротив дернул подбородком в мою сторону. - Медленно раздевайся до нижнего белья и шагай за мной.
   Нижнее белье? Ха, где он видел нижнее белье на пустоши? Конечно, броню никто не носит на голое тело, но латаная-перелатаная, хоть и чистая, рубаха и видавшие виды штаны за белье не сойдут никак. Бюстгальтеров никто не выпускает вот уже двести лет, не до того, а те двое трусов, что у меня есть, тщательно упакованы в вещмешке вместе с изрядным запасом ветоши - раз в месяц пригодятся. Но пускаться в долгие объяснения стоя под дулом плазменной пушки...
   Я медленно - не ровен час кто дернется - опустила на пол винтовку сложила рядом пояс с пистолетом. Отступила на шаг и начала раздеваться.
   -Так достаточно?
   -Я сказал: до нижнего белья.
   -Больше на мне ничего нет. Сэр, я понимаю, что вам уже доводилось видеть голых женщин, но как ваше руководство отнесется к тому, что я буду разгуливать по базе в чем мать родила?
   -Под этим можно спрятать что угодно.
   Я совершенно ни к месту вспомнила бородатый анекдот про караванщика с дочерью и разбойников: "если бы тут была твоя мать, спасли бы не только крышки, но и браминов".
   -Так при желании можно спрятать и в пиз... - я осеклась, вспомнив, что неразумно злить человека, который держит тебя на мушке.
   Тот крякнул в бороду.
   -Снимай. Посмотрю шмотье, нет ли там чего и оденешься.
   Я кивнула. Все так же медленно протянула ему снятую рубашку. Ничего личного, просто бизнес. Не знаю, дошла ли сюда история о том, как я протащила пистолет на встречу с боссами Омерты (ну да, пришлось пострелять, а иначе как бы об этом узнали?), но на месте комиссии по теплой встрече я бы еще и обыскала с ног до головы. Хоть не лапают, и то хлеб.
   -Этих увести. Ты - одевайся и за мной.
   С каждым новым поворотом я все отчетливей понимала, что случись самый крайний - выбраться отсюда не удастся. И даже не потому, что подстрелят. Просто я классическая топографическая кретинка: в помещениях, где больше двух комнат могу ориентироваться только с помощью пип-боя. Или Буна. Так что даже появись возможность смыться - буду блуждать по лабиринту, пока какой-нибудь местный минотавр не отловит.
   -И что же мне с тобой делать... - седой человек, представившийся старейшиной потер подбородок. - С одной стороны на ловца и зверь. С другой - как тебе доверять?
   Я пожала плечами:
   -Рекомендательные письма на пустоши не в ходу. Но слухи куда надежнее всяких писем.
   Репутация - страшная штука: зарабатываешь годами, а накрыться может за пять минут. Так что нанимателей я не обманываю, самой потом дороже выйдет. Что сталось с тем парнем, что подстраивал своим клиентам "нападения", чтобы потом героически прикончить четырех врагов тремя выстрелами? Вот то-то и оно.
   -Хорошо, давай проверим тебя в деле. В одном из наших бункеров поселился рейнджер. Я хочу, чтобы он убрался.
   -Сэр, пару раз меня нанимали для того, чтобы принести головы. Но этот парень действительно того заслуживает?
   -Ты не поняла: мне не нужно его убивать. Мне нужно, чтобы он убрался.
   Я кивнула.
   -Цена?
   -Свобода, разумеется. А чтобы, когда вернут оружие, ты чего не выкинула, наденешь ошейник.
   -Что? - да нет, не может быть. Никто и никогда не рассказывал про то, что Братство торгует рабами.
   -Ошейник. - Повторил он. - Решишь сделать ноги - разнесет мозги.
   -Через мой труп.
   Разумеется, труп легко устроить. Но по доброй воле стать вещью... Мера безопасности - ха! Ну, смоюсь я. Ну, растреплю всем и каждому, где они засели. Слухом больше, слухом меньше, сама-то я сюда исключительно по слухам добралась. И что дальше? НКР воевать не придет, кишка тонка, им бы удержать то, что нахапали. Так какие, в пень, предосторожности, параноик ты старый?
   -Примерно этого я и ожидал. Но прежде чем появится твой труп, может заняться твоим телохранителем?
   Я выругалась. Не сказать, чтобы к Буну я была сильно привязана. Не думаю, что горевала бы, если его подстрелили на пустоши. Взаимное уважение, пожалуй, самое точное слово. Как в любой хорошо сработавшейся команде. Но одно дело издержки профессии. Совсем другое - привести человека туда, где у него не останется никаких шансов. Я не оставляю телохранителей разгребать мои ошибки. Иначе никто не захочет со мной работать, а в одиночку на пустоши не выжить.
   -Гарантии?
   -Мое слово.
   -Чушь! Кто я такая, и чего от меня ждать известно всей пустоши, а, значит, и тебе. Даже если вы заперлись тут сразу после разгрома на "Гелиосе", за едой наверняка кто-то выходит, а значит, и последние сплетни приносит. А о тебе я знаю только то, что ты называешь себя "Старейшина Макнамара". Поэтому еще раз - каковы гарантии?
   Старейшина дернулся, услышав про "Гелиос". Я бы на его месте тоже дернулась: неприятно, когда напоминают о побоище, из которого ты едва унес ноги.
   -А не слишком ли ты наглая пигалица?
   -Что я теряю? При худшем раскладе будут три трупа... то есть два трупа, раскуроченный робот, которого при известном усилии почините, плюс те, кого мы - если сумеем - прихватим с собой. Бун точно сумеет, я - не уверена, но постараюсь. Судя по тому, что никаких гарантий ты не даешь, вероятней всего именно худший вариант. Если тебе нужен кто-то, кто будет разруливать дела, пока вы сидите в бункере, моих спутников ты выпустишь. Иначе придется сделать вывод, что тебе нужны именно трупы - а с этим я бороться не в силах. Итак?
   Он побарабанил пальцами по столу:
   -Наглая храбрая пигалица.
   -Я боюсь смерти, это правда. Но не настолько, чтобы потерять разум или человеческий облик.
   -Я их выпущу. Наверху есть камеры, увидишь, когда уйдут. После этого наденешь ошейник и разберешься с рейнджером. Потом продолжим разговор.
   Я снова выругалась - длинно и со вкусом, Бун бы одобрил.
   -Заметано.
   Рейнджеров называют элитой. Исключительно добровольцы, лучшие из лучших, от одного вида которых враги разбегаются без оглядки. По крайней мере, так утверждают сами рейнджеры. То, что все рассказанное нужно делить хотя бы на два я поняла еще когда набрела на их пост в самый первый раз. Дисциплина дисциплиной, но люди, месяцами не видящие нового лица, всегда готовы потрепаться с девушкой. Особенно, если девушка выглядит маленькой и хрупкой, и умеет внимательно слушать, не забывая вслух похвалить ум и осведомленность собеседника. Слушаю я и в самом деле внимательно. Сплетни, что ходят по пустоши приходится делить не на два, а на десять, но можно узнать немало действительно интересного. А еще я умею не только слушать, но и смотреть, и анализировать. Так вот, как бы хорошо ни был подготовлен солдат, он немного навоюет с пустым брюхом и раскуроченным вусмерть оружием. При таком раскладе не спасут никакие байки, должные поднять боевой дух.
   У того парня, что забрался в бункер Братства, похоже, его вовсе не было. Не считать же проявлением боевого духа вопль "стой, стрелять буду!". Идиот, право слово, хотела бы - давно прокралась среди камней и поминай как звали, прицельный выстрел в затылок ни один человек не переживет. Это я ему и сказала, не особо стесняясь в выражениях. Попробует пальнуть - винтовку в задницу запихаю. Да, в бункере Братства я вела себя куда осторожней. Но уж слишком поганое было настроение. Говорят, в легионе надевают ошейники так, что они постоянно врезаются в тело. Ребята из Братства оказались гуманней, но по большому счету это дела не меняло. Невозможно хоть на миг забыть о том, что у тебя на шее. И я была зла на весь мир, и на этого придурка, который не смог выбрать себе местечко получше, чем территория военной базы. И на себя тоже зла, так что если пальнет, а я не успею убраться с траектории выстрела - поделом дуре. Хотя обычно убраться я успеваю. Меняется у человека взгляд за миг до того, как шевельнется спусковой крючок. Это потом, когда все палят без разбора, не до чужих глаз, а первый выстрел всегда видно, если знаешь, как смотреть.
   Рейнджер не выстрелил. От него за версту несло страхом и неуверенностью, наверняка дезертир. Немудрено, если учесть бардак, что развели снабженцы НКР. В одном лагере патроны из ушей лезут, зато питьевая вода на вес золота, в другом вместо патронов шлют еду, в третьем ни еды, ни оружия. И везде на чем свет костерят штабных, а штабные разрываются, пытаясь заткнуть десяток дыр разом. Как они ухитряются удерживать Легион при таком раскладе ведает только аллах, а я даже представить не пытаюсь.
   -На кого охотишься, солдат? - поинтересовалась я, протягивая сигареты. - Угощайся.
   Сама я не курю, некому научить было. Но выпивка, курево и лекарства - валюта ничуть не хуже крышек. Особенно курево: гнать самогон можно чуть ли не из опилок, химией балуются все, кому не лень, а вот табак растет далеко не везде. Пригляделась повнимательней: встречаться раньше точно не доводилось, память на лица хорошая. Имени своего не назвала, да и была сейчас одна, а вся пустошь знает про девку с парнем из первого разведбата и роботом. Отлично.
   Рейнджер "угостился" и рассказал, что охотится на подрывников, слишком много, мол, этих гадов в округе развелось. Врал или нет, не знаю, не слишком приглядывалась. Достаточно и того, что подрывников этих он откровенно боялся. Что ж, напугаем еще больше.
   -Умеешь ты выбирать места, где поселиться. У этих гадов же здесь лагерь.
   -Да ладно.
   -Вот тебе и "ладно". Недавно еле ноги унесла. Вернулась вот, должок отдать. - Я повела плечом, из-за которого торчал приклад винтовки. - А тут ты. Правда, что ли, пустые бункеры.
   -Пустые. - Подтвердил он. - У входа. А дальше я не прошел, замки хорошие.
   -Вот же ж непруха, только собралась поразвлечься...
   -Говоришь, еле ноги унесла?
   -Да сама тогда облажалась. Завалилась накануне к пареньку одному.. ну, ты понимаешь, потом ширнулись на посошок, отходняк посередь дороги накрыл. Вот и прозевала. Сейчас-то все по-другому будет. О, давай мы из тебя живца сделаем?
   -Э...
   -Не, ну прикинь, веселуха будет. То, что ты тут поселился, они наверняка просекли, только приглядываются - один, или с отрядом.
   -Я бы заметил.
   -Брось, ты меня-то заметил, когда почти вплотную подошла.
   На самом деле, он и не особо виноват был. Я не только выгляжу маленькой и хрупкой, я и в самом деле невысока ростом и не могу похвастаться силой. С такими ТТХ переть в лоб на мало-мальски приличного мужика - верный способ откинуть копыта. Так что пришлось научиться двигаться так, чтобы меня не замечали и стрелять только наверняка. Но всем подряд это знать необязательно.
   -Ну так вот, готова поспорить, что они тебя засекли. Прикинь, проснешься - а над тобой десяток парней с динамитом. Это если проснешься. Так что я покараулю. Тут есть пара местечек, где можно спрятаться как следует. Давай я там заныкаюсь, и когда подрывники придут тебя убивать, постреляю в охотку.
   Держу пари, парень решил, что перед ним сбрендившая от передоза наркоманка. Я бы и сама так решила, в здравом уме такую чушь нести невозможно. Ощущение, будто море по колено - обычное дело после химии главное, правильно дозу подобрать, чтобы сразу не скопытиться. Пусть поверит, что мне и впрямь не терпится поохотиться на подрывников и плевать на последствия. А заодно и в то, что они действительно тут живут. Впрочем, после слов про десяток бандитов со взрывчаткой парень разом позеленел, и стало очевидно, что такая перспектива впечатлила его куда сильнее, чем сбрендившая девка, объявившая сезон охоты.
   -Ну так что, повеселимся?
   -Э... давай в другой раз.
   -Да ладно, не кокнут тебя они, я их до того перестреляю. Ну разве что их больше дюжины будет...
   На самом деле снять, не подняв переполоха, можно только одного. Это животных можно отстреливать издалека и стая будет тупо топтаться на месте, не понимая, что происходит. Люди сообразят быстро, а дальше - как повезет. Те, кто начинают стоя вертеть головой по сторонам, быстро ложатся рядом с первым трупом. Те, кто прут напролом, надеясь увидеть и выстрелить прежде, чем подстрелят его, тоже живут недолго, как и те, кто суетятся вокруг раненых: идеальная мишень. Самые умные прячутся, тогда-то и начинаются проблемы. Но в любом случае, дюжина - откровенная брехня, и он не мог этого не знать. Все же какой-никакой, а рейнджер.
   -Вообще-то на самом деле у меня приказ сменить дислокацию при первых признаках.
   -Ну как знаешь. Не хочешь помочь - не надо. А я таки заныкаюсь.. - я развернулась и попрыгала по камням.
   Здесь действительно было несколько удобных местечек, я их присмотрела еще когда впервые пришла в Хидден-Вэлли и изучала окрестности. И из укрытия было прекрасно видно, как то ли рейнджер, то ли дезертир делал ноги, озираясь по сторонам. Дезертир. - Решила я, наконец. Не ходят рейнджеры на пустоши поодиночке. Впрочем, какая разница. Смылся, и хорошо. Даже ошейник не заметил, раззява, я бы точно спросила, с каких это пор рабы шастают по пустоши в приличной броне и с оружием.
   Старейшина не обманул - ошейник сняли, едва я спустилась в бункер. Даже похвалили - мол, изящное было решение сыграть на чужих страхах... да, в ошейнике был микрофон, я не знала? А потом я удостоилась великой чести услышать новое задание. За бесплатно, разумеется. Почему-то ребята с крутыми пушками всегда уверены, что все вокруг сочтут за счастье быть у них на побегушках, а получить право покупать оружие из их арсенала и вовсе неземное блаженство. Больше всего на свете мне хотелось рассказать, что им сделать со своими патрулями, умудрившимися сгинуть на пустоши. Жаль, никто не оценит, чего стоило сдержаться, отделавшись подчеркнуто вежливым "благодарю вас, я подумаю".
   Бун вырос из-за камня, едва я миновала ограду. Молча стоял, не торопясь посторониться, когда я подошла почти вплотную.
   -Чего-то я не понял: кто кого охраняет?
   -Считай, что сегодня был отгул. - Ответила я. - Ты со мной?
   -Как выяснилось, и сама справляешься.
   Вот только оскорбленного мужского самолюбия не хватало. Я хотела было рявкнуть: или идем или проваливай, у меня тоже был не лучший день в жизни. Хорошо, что хватило ума посмотреть повнимательней, прежде чем рыкнуть. Все еще хуже. Оскорбленное самолюбие профессионала, решившего, будто он провалил задачу. Телохранитель должен был спасать меня и оставаться сам, а вышло наоборот.
   -Я затащила вас туда. Я и должна была вытащить. Все честно.
   Он не ответил. Я тоже молчала, глядя ему в глаза.
   -Я... волновался. - Сказал он наконец. - Не надо было...
   Неожиданно.
   -Спасибо. - Неожиданно и приятно. Повторила:- Спасибо. Наверняка, ты справился бы лучше, но кто виноват, что они решили иметь дело со мной?
   -Нет, я бы не смог его заболтать.
   -Ты слышал?
   -Я вернулся. Сидел в камнях. Смотрел, слушал. Думал, что делать. Слишком уж это походило на то, что было с Карлой.
   Карлой звали его погибшую жену и до сих пор Бун ничего о ней не рассказывал. Все, что я знала - то, что соседи считали ее необщительной и заносчивой. И все обрадовались, когда она вдруг исчезла. А еще то, что сам Бун считал ее ангелом не от мира сего. И, признаться, ему я верила больше.
   -Тогда я тоже... сидел и смотрел. - Он отвернулся. - Надеялся, что смогу подобраться к бараку рабов ночью или как-нибудь... успею. А они решили ее продать. Там были легионеры, много, и они торговались, словно она была чьей-то собственностью. Я...Я понял, что не прорвусь. И выстрелил.
   Я смотрела на его ссутулившуюся спину, а перед глазами плыли строчки договора купли продажи "Женщина, именуемая Карла Бун и ее нерожденный ребенок". Знал ли он, спуская курок?
   Договор я нашла в сейфе хозяйки гостиницы. Городок был маленьким, но на пересечении караванных путей, так что гостиница там работала. Я остановилась на пару дней передохнуть, а заодно узнать, нельзя ли здесь подзаработать. Там мы с Буном и познакомились. Ему нужен был человек со стороны, потому что знакомым он верить не мог. Если даже лучший друг обрадовался, узнав, что Карла пропала.
   Ту, что продала ее Легиону я нашла. Купчую Бун не видел. Только после того, как мозги милой пожилой леди разлетелись по камням, спросил, как я узнала. Я честно ответила, что у тетки в рассказе концы с концами не сходились, и тогда я решила порыться в ее вещах. Нарыла.
   Бун развернулся.
   -Что бы ты сделала на моем месте?
   Надо было что-то сказать, а я не знала, что. Если бы в мире был человек, который мне бесконечно дорог... Но такого человека не было, и представить я не могла, оставалось только уйти от ответа.
   -То, что солдатня делает с женщинами - хуже смерти.
   Думала ли Карла так же - мне неведомо. Но в любом случае, ничего не исправишь. Мертвым все равно. Живым... Что ж, я не знаю, как поступила бы на его месте, зато знаю, что сделаю на своем.
   -Бун, одна просьба. Личная. Будь добр, если ты увидишь, что со мной случилось то же, что с Карлой... не как сегодня, а на самом деле... Если ты будешь неподалеку - выстрели. Мне не понравилось носить ошейник.
  
   ========== Alea jacta est ==========
   Платиновая фишка, крутясь, взлетала и снова падала в подставленную ладонь. Вверх-вниз, серебристые отблески разлетались в стороны.
   -Спрячь. - Сказал Бун. - Бликует.
   Вряд ли в лунном свете можно увидеть изумленный взгляд, но, похоже, молчание само по себе оказалось красноречивым.
   -Если бы я на тебя охотился... скажем, вон с того холмика, этого блика хватило бы.
   -Да кому нахрен сдалось охотиться?
   Фишку я все же убрала. Пусть у Буна и паранойя, вон, даже костер разводит так, что в пяти метрах не видно, но незачем попусту нервировать человека, который честно тебя защищает. Думать можно и так. Тем более, что ни до чего хорошего додуматься не получалось, хоть тресни. Подбросить бы ту же фишку вместо монетки. Орел - Хаус, решка - НКР, встанет на ребро - Йес-Мэн.
   А зависнет в воздухе - Легион. Черт бы, с ней, с гуманностью, но как вообще работать с этими ребятами? Они говорят о чести, долге и доблести, но все это распространяется лишь на равных, а "варвары и плутократы" с пустоши равными быть не могут. На довоенной автостанции недалеко от Ниптона, вырезанного легионом, я как-то нашла дневник мэра этого городка. К нему пришел человек и предложил восемь тысяч крышек за то, чтобы тот заманил в ловушку НКР и подрывников, стравив их у города. Потом придет Легион, добьет тех, кто победит и настанет благодать. Мэр сделал то, что от него хотели.
   Благодарность Легиона не знала границ: они выпустили из города живым и невредимым аж одного человека. Дабы рассказал остальным, как надо бороться с ворами и взяточниками. Самым везучим отрубили головы, чуть менее везучих угнали в рабство, остальные снились мне несколько недель после того, как заглянула в городишко. Надо быть вовсе безумной, чтобы связаться с такими работодателями.
   Никому не пожелала бы оказаться в центре интересов трех влиятельных группировок, претендующих на власть над миром. И выбрать никак не получалось. Нет, не потому, что страшила месть тех, кому откажу. Отомстить мне и без того хотела минимум половина обитателей пустоши, парой сотен больше, парой меньше... Другая половина готова была носить на руках, но и это скорее напрягало, нежели радовало. Невозможно что-то решить, когда катастрофически не хватает информации. Именно поэтому я который месяц тянула, изворачиваясь что есть сил - куда там Труффальдино из Бергамо. Благо, до сих пор их интересовало одно и то же. Переманить на свою сторону племена вокруг Вегаса, либо нейтрализовать любым способом. Что ж, я и переманивала. На свою сторону.
   Нет, власть мне не нужна даром. Если понадобится, могу даже доплатить тому, кто избавит от подобной перспективы, а заодно и мук выбора. Но "нейтрализовать" способна и обезьяна с гранатометом, а я, смею надеяться, поумнее обезьяны. И стрелять не люблю. Умею, но не люблю. Крайне неприятное дело - латать дырки в собственной шкуре, а пальба редко без этого обходится. Так что пришлось улыбаться и говорить, говорить, говорить. Узнать, что надо племени и по каким причинам это "что-то" они не могут получить и принести им на блюдечке с золотой каемочкой. На пустоши не бывает бескорыстной помощи. Мои мотивы тоже не отличались бескорыстием, но большинство не видит дальше крышек, секса или наркоты, а меня не интересовало ни то, ни другое, ни третье, и когда до людей это доходило, эффект оказывался сногсшибательным. Если очень постараться, можно и стать своим человеком в замкнутой группе, и заручиться лояльностью. Но каждый раз в итоге выходило, что импонировала им моя персона, а не интересы какой-то группировки. В самом деле, это ж не руководство НКР чуть не утопилось, прицепляя понтоны к бомбардировщику на дне озера. И не Хаус обнаружил людоедов, затесавшихся в компанию, претендующую на элитарность (как я, общаясь с этими надутыми снобами никого не убила, сам до сих пор не пойму). И не... впрочем, боссов Омерты я застрелила до того, как узнала, что это тоже входит в зону интересов личностей, претендующих на геополитическое доминирование. Сунула любопытный нос чуть глубже, чем стоило, ну и... Жить-то хочется.
   Словом, я отчетливо понимала, что нужно сделать и как, но два главных вопроса - зачем и для кого - никак не давались. Заглянуть, что ли, к доктору Усанаги, глядишь, и расскажет, какие такие скрытые потребности и непроработанные травмы заставляют меня носиться по Мохавской пустоши, изображая помесь Талейрана с матерью Терезой. Нормальный человек давно бы все бросил и сел дома проедать и пропивать заработанные крышки: на несколько лет спокойной жизни точно хватит. Впрочем, не уверена, что можно назвать нормальным человека, который совершенно не помнит своего прошлого.
   -Что происходит? - поинтересовался Бун. - Ты молчишь вот уже неделю, открывая рот разве что по необходимости. Не то, чтобы мне не хватало бессмысленного трепа или назойливых вопросов, но это на тебя не похоже.
   Я пожала плечами:
   -Думаю.
   -И потому мы третий день не движемся с места?
   -Если так хочешь, завтра сдвинешься. В направлении Вегаса. Вернешься в номер, и будешь ждать меня.
   -А ты?
   -А я - в Коттновуд-Коув. Оттуда в лагерь Цезаря.
   -Без меня??? - Так мог бы обидеться ребенок, ни за что, ни про что лишенный сладкого.
   -Без тебя. Извини, но там мне не нужен будет человек, у которого сносит крышу, едва в поле зрения появляется красная форма.
   Красные стяги с быком, красная форма. Красная пелена, застившая глаза тогда, в Ниптоне. Десяток легионеров вокруг: убивать меня они не хотели, им нужен был "беспристрастный" свидетель, который пойдет и расскажет, потому что тот счастливчик, которого они отпустили, рехнулся. Я стояла, слушала, как их предводитель вещает о том, насколько порочным был несчастный городишко, и как карающая длань Легиона вернет в мир справедливость и честь. И думала, что мозги на камнях могут выглядеть очень эстетично: красное с белым на сером. Если это мозги легионера.
   К добру ли, к худу ли, тогда меня остановил банальный страх. Тот самый, от которого внутренности сворачиваются в ледяной ком, а тело отказывается подчиняться. К добру, наверное: я и сейчас не рискну тягаться в ближнем бою с крепким мужчиной, а уж тогда... там бы я и осталась. Так что Буна я понимала. Но я собиралась разговаривать, а не драться. Где-то там, в лагере Цезаря находился бункер, оставшийся с довоенных времен. С чем-то, в чем Хаус позарез нуждался. Может, это "что-то" станет последним кусочком головоломки, и картинка сложится. А может, я запутаюсь окончательно. Как бы то ни было, не посмотришь - не узнаешь. Как не узнаешь, не сунувшись в лагерь, насколько честен был Цезарь, обещая безопасность.
   -Если начнешь работать на Легион, я тебя найду.
   Я встретилась с ним взглядом
   -Не сомневаюсь.
   Цезарь не солгал - из его лагеря я ушла живой и невредимой. В бункере оказались секьюритроны - вооруженные до зубов роботы, которые Хаус использовал для охраны Вегаса. Еще одна деталь в общую картину, предсказуемая и ничего не решающая. Жаль. Как Хаус перетащил их оттуда в Вегас, не поставив на уши Легион, мне неведомо, но когда я вернулась в город, роботов там оказалось по крайней мере вдвое больше, чем прежде. Сам Хаус, точнее, его голос из динамиков, стоящих по бокам огромного монитора с застывшим изображением мужчины с набриолиненными усиками, был по-прежнему сух и надменен. Благодарность за хорошую работу, крышки, отсыпанные роботом, и новое задание. Шагом марш выполнять.
   -А если я найду дипломатическое решение? - поинтересовалась я напоследок.
   -Никакой дипломатии. Это фанатики техники, и они смертельно опасны.
   Еще две минуты на более подробные инструкции. Потом с четверть часа я молча смотрела в выключенный монитор. Сдернула с плеча винтовку и шагнула к неприметному терминалу, открывающему дверь под лестницей. Еще минут через десять вернулась в помещение с погасшим теперь уже навсегда экраном. Посреди комнаты над обломками секьюритрона стоял отчаянно матерящийся Бун.
   -Что ты тут делаешь? - поинтересовалась я и уткнулась в терминал, не дожидаясь ответа. Надо проверить, не припас ли Хаус еще сюрпризов.
   -Стреляли. Лифт, так его и разэтак, заклинило. Пока по лестнице взобрался.
   Я кивнула, продолжая изучать строчки на экране. Нет, вроде все в порядке. Никакой пакости напоследок.
   Да уж, бежать по лестнице сквозь высоченную башню до пентхауса - бедный Бун. Запыхался.
   -Кто их так? - он кивнул на раскуроченного робота.
   -Я. - отключила терминал, не торопясь оборачиваться.
   -Какого...?
   -Хаус мертв.
   За спиной щелкнул затвор. Я медленно развернулась. Смотреть в дуло винтовки оказалось крайне неприятно и я перевела взгляд на снайпера.
   -Ты всерьез полагаешь, что в его смерти был заинтересован только Легион?
   Что правда, то правда, единоличный владетель Вегаса мешался хуже кости в горле любому, кто хотел наложить загребущие лапки на богатейший город, чудом избежавший бомб. Город гламура, порока и денег. Больших денег.
   -Тогда для кого?
   Хороший вопрос. Кому я принесу город на блюдечке?
   -Бун, у тебя химия есть?
   Любую наркоту я сбываю с рук сразу же. Чтобы соблазна не было. А то сперва для того, чтобы чувства обострились, потом - потому что мозги работать отказываются, а нужно именно сейчас разобраться в какой-нибудь хитрой довоенной программе. А в итоге превращаешься в невменяемое ничтожество, не способное функционировать без дозы. Видели, спасибо.
   -Не держу. А что? - он спохватился. - Не меняй тему.
   -Да в том и дело, что сама не знаю, для кого... Слушай, а как снимают стресс нормальные люди?
   -По-моему, ты уже обкололась черт-те чем. - Бун за плечи развернул меня к свету, присвистнул. - Что все-таки случилось?
   -Я ж сказала...
   -Не помню, чтобы раньше тебя трясло после чьей-то смерти.
   -Бун, твою мать! - еще немного, и начну орать и кидаться тяжелыми предметами. - Ты можешь просто ответить: что делают нормальные люди, когда им хреново?
   -Пьют. Или трахаются. Или и то и другое.
   Признаться, ни тот, ни другой способ восторга не вызвал. Алкоголь, как правило, гадок; не знаю, как люди разбирают какие-то оттенки вкуса за обжигающим рот спиртом. Что до секса, тот единственный раз, который я помнила, отнюдь не впечатлял. Может, когда мужчина думает не только о себе, все действительно по-другому, но Бенни явно был не из таких. А может, мне и вовсе нужен не мужчина. Впрочем, нет: было дело, нужно было расспросить одну из местных проституток... и пока я бродила по борделю, полному полуголых женщин, никаких эмоций не ощутила. Значит, и женщины меня не привлекают.
   -Э... я не о том. - Похоже, Бун истолковал мой остановившийся взгляд совершенно определенным образом. - Там, в городе полно и выпивки и развлечений на любой вкус. Хоть девочки, хоть мальчики, найдешь кого-нибудь.
   Вот те раз, он, оказывается, умеет смущаться? И даже заметил, что он мужчина, а я женщина? Хотя какая я, к чертям, женщина, разве что фигура и мордашка, смазливая, хоть и подпорченная шрамом. То неуловимое, что называется женственностью, мне неизвестно.
   И уж, конечно, я не буду портить потрахушками прекрасно сыгранную команду. Хоть кто-то из древних греков и писал, что отряд, состоящий из любовников, сражается лучше, но тот грек явно имел в виду не гетеросексуальных любовников.
   -Да черт с ними, с мальчиками. Бун, я не умею пить. Научишь?
   -Велика премудрость. - Хмыкнул тот. - Пойдем, я тут без тебя обследовал местный бар. Все пойло еще довоенное, рехнуться можно.
   Та башня, в которой Хаус выделил нам президентский люкс, до войны была казино с баром и гостиницей. Потом посыпались бомбы, которые, если верить Хаусу отвела система ПВО, лично им разработанная. А после войны в это здание не входил ни один человек. До тех пор, пока не явилась я, по личному приглашению владельца.
   Был тут и бар, в который я до сих пор не заглядывала.
   Бун приволок бутылку, поставил две тонюсенькие рюмки: на пустоши такой посуды не встретишь, слишком хрупкая. Налил что-то совершенно прозрачное.
   -Поехали.
   Рот обожгло, перехватило дыхание. Откашлявшись, я вцепилась зубами в подсунутый напарником кусок копченой ящерицы.
   -Рассказывай. - Сказал Бун.
   -Да, в общем, все уже рассказала.
   -Не понял: столько соплей из-за одного дохлого старпера?
   Я подперла кулаком подбородок, в упор глядя на Буна.
   -Да, именно так. Но скажи: скольких ты застрелил в Биттер-Спрингс? Сколько дохлых старперов понадобилось тебе, чтобы перестать спокойно спать ночами? Или там еще и парочка детишек затесалась?
   Тонкое стекло хрупнуло в пальцах, водка, мешаясь с кровью потекла по стойке.
   -Дай гляну. - Подхватилась я.
   -Отстань. - Бун махнул рукой, алые капли рассыпались на полу. - Будь ты мужиком - ударил бы.
   -Вот, в том и дело. - Ответила я на то невысказанное, что повисло в воздухе. - Мне хватило одного.
   Блестящий ум. Без дураков, блестящий. Один из совладельцев мегакорпорации до войны. Он думал, что просчитал, когда полетят бомбы, и начал готовиться, ошибся со сроками. но все же смог укрыть Вегас, город, в который был влюблен, от бомб. Человек, создавший оазис роскоши среди смерти и нищеты Мохавской пустоши. Каким-то образом разработавший систему жизнеобеспечения, позволяющую прожить без малого триста лет, и собиравшийся прожить еще как минимум столько же. Возродить техногенную цивилизацию, вывести в космос ракеты, освоить иные миры...
   И совершеннейший псих. Нет, не социопат, социопатов нынче полная пустошь. Совершенный, конченный псих. Из тех, кто ищет под кроватью красных шпионов и носит шапочку из фольги для защиты от инопланетян. Точнее, от злых людей, взглядом крадущих энергию. И ладно бы был безобиден. Циничный, упертый сукин сын, который ни перед чем не остановится.
   Роботов-охранников я перестала бояться с тех пор, как разобралась в уязвимых местах. Это только на первый взгляд металлическая громадина кажется непробиваемой. На деле справиться с ней нетрудно. Сколько их нашлось в коридорах, ведущих к укрытию, Хауса не скажу: я людей-то давно не считала, а уж механизмы и вовсе не стоили внимания. Долго искать не пришлось: капсула жизнеобеспечения с прозрачным куполом, рядом терминал. Я посмотрела сквозь прозрачный пластик, поморщилась. Хорошо, что желудок крепкий, так бы вывернуло на месте. Вот эта дурно сделанная мумия - хозяин Вегаса? Как по мне, быть живым значит, помимо прочего, видеть как солнце золотит верхушки гор, превращая каменные валуны в сверкающие замки, чувствовать ветер, скользящий по коже, ловить в ладонь теплые капли дождя в разгар лета. Упаси господи от такого бессмертия: лежать утыканным трубками в пластиковом саркофаге, с датчиками вместо слуха, зрения и осязания. Чистый разум. Абсолютно беспомощный без механизмов. Мумия открыла глаза.
   -Поговорить надо. - Сообщила я, совершенно забыв, что герметичный пластик не пропускает звук.
   Хаус едва заметно качнул головой. Наверное, это должно было означать отчаянное "нет", но сил в старческом теле не хватало. Я хмыкнула и занялась терминалом. Вот оно: отключить интерфейс, позволяющий мозгу подавать команды напрямую. Только для начала нужно открыть капсулу. Жаль. Так бы и рук марать не пришлось: отсоединить дедулю от управления и пусть лежит себе живой-здоровый. Но, в общем, уже все равно: одним пятном на совести больше, одни меньше.
   -Зачем? - просипел он, едва пластиковый купол поднялся. - Чего тебе не хватало?
   Я пожала плечами. Долго объяснять.
   -Если в двух словах: ты мне не нравишься.
   -Дура! Перечеркнуть будущее человечества из-за личных антипатий...
   О, гуманисты былых времен со злосчастной слезинкой ребенка! Нынешние ревнители блага человечества бестрепетно идут по трупам. Что Цезарь, что Хаус. Разве что представление о золотом веке у них оказалось разное: один нашел идеал в прошлом, второй - в будущем.
   -Дура так дура... Убивать я тебя не буду. Отключу мозговой интерфейс и аккуратненько сгружу обратно в капсулу. Будем надеяться, что ты успел вдохнуть недостаточно микробов, чтобы...
   -Не выключай! - взвыл он. - Это... ты не понимаешь. Лучше сразу убей.
   Я на миг замерла над клавиатурой. На самом деле, он обречен с момента, когда открылся купол. За двести лет в герметичном коконе иммунитет станет бесполезным даже у молодого и здорового, как изменилась флора под действием радиации и вовсе сходу не скажешь. Пневмонию сейчас лечить не умеют. Не говоря о сепсисе.
   Хаус стек на пол лужицей зеленоватой слизи.
   Пару дней назад я могла бы убить Цезаря. Тот сидел на расстоянии вытянутой руки, а под одеждой у меня был спрятан магнум, не раз уже пригождавшийся для таких вот случаев. Только рядом ошивались четверо телохранителей, а за стенами палатки лежал лагерь, полный солдат.
   Выстрелить в старика, обмотанного трубками и проводами, оказалось куда проще.
   -Биттер-Спрингс... - Бун медленно собирал осколки, складывая их в ладонь, точно экзотическую драгоценность. - Нас учили выполнять приказ, не задумываясь: миг колебания может стоить жизни не только тебе, но и соратникам. Мы и выполнили. Потом они назвали это ошибкой.
   Он отвернулся, разыскивая какое-нибудь подобие мусорного ведра. Да уж, ошибочка вышла. Подробностей мне так никто и не рассказал, но сколько же нужно было уложить нонкомбатантов для того, чтобы не только пострадавший клан, но и все вокруг начали называть первый разведбат убийцами? Живущие на пустоши не склонны к сантиментам.
   -Наверное, надо было задуматься. Но задним умом мы все крепки, - оборачиваться Бун не торопился. - За других не скажу, но я тогда просто растерялся. И сделал то, чему меня учили: выполнять приказ и не раздумывать.
   -Я задумалась. Толку-то. Все равно паршиво.
   -Я думал, дело в награде за голову.
   -Нет. Я не сдаю работодателей.
   Я замахнула рюмку, продышалась.
   -И что он приказал?
   -Уничтожить Братство Стали.
   -Самоубийство. - Присвистнул Бун.
   Я поморщилась:
   -Технически - выполнимо. Они мне доверяют, входить и выходить могу в любое время. Найти реактор, положить побольше взрывчатки - вуаля!
   -Но?
   -Я не убиваю тех, кто мне доверяет... черт, не убивала, до сегодняшнего дня. И там были дети.
   Строго говоря - подростки. Через пару лет им дадут в руки оружие и выпустят сражаться уже как взрослых. Но пока это были просто дети, такие смешные в своих наивных суждениях о мире. Так трогательно верящие в идеалы добра и порядка.
   После первой "теплой встречи" я ругалась несколько дней, призывая на их головы кары небесные. Потом, глубоко вздохнув, сказала себе, что личные антипатии - не повод оставлять работу несделанной. И пошла искать пропавшие патрули. А потом... нет, возлюбить Братство я так и не смогла. Но с ними было интересно, нечасто на Пустоши можно найти людей, по-настоящему разбирающихся в технике. А в недрах инфосистемы нашлось столько всего, что чуть ли не неделю я не могла оторваться от компьютеров, закусывая чем под руку попадется и отходя от экрана только для того, чтобы поспать. Угробить все это богатство? Хладнокровно взорвать людей, которых знаешь поименно которые считают тебя своей, даже приняли в клан по совокупности заслуг - это при том, что в их кодексе записано, что членом Братства нужно родиться, а исключения допускаются очень и очень редко?
   Я честно сказала Хаусу, что не буду это делать. Ни за какие деньги. В ответ услышала, что я наемник и должна выполнять приказы, а хотеть или не хотеть - дело нанимателя.
   -Мне порой кажется, - сказал Бун, - то, что случилось с Карлой - кара за Биттер-Спрингс.
   -Ерунда. Бог, который приносит зло неповинному лишь для того, чтобы наказать другого - не бог, а обколотый рейдер, отрывающийся на заложниках.
   Он усмехнулся, подлил нам обоим.
   -Ты хотел бы вернуться туда? - спросила я, отдышавшись.
   -Нет... Да.
   -Тогда пошли. - Я слезла со стула. Пол ощутимо качнулся, но мне было наплевать.
   -Куда? Проспись сперва.
   -Не хочу. Пошли гулять? На Стрипе безопасно, хоть в стельку упейся.
   -Нет уж. Опять морды бить придется. - Он почему-то снова смутился и пояснил. - Пока тебя не было, зашел в "Топс". Подвалил один из председателей и спросил, почему со мной ты спишь, а с ним отказываешься. Типа, не поделюсь ли по-хорошему. Денег предложил.
   Нет, тот парень, как там его звали, что сменил Бенни на посту самой большой шишки в "Топс", клинья подбивал так откровенно, что даже я догадалась, что ему надо. Но чтобы...
   -Смешно ей... А я теперь нос высунуть боюсь. Сама ж знаешь...
   Да. На стрипе можно лыка не вязать, горланить песни и совокупиться с первой приглянувшейся шлюхой прямо на улице, но любая попытка мордобоя или, тем паче, стрельбы, пресекается быстро и жестко. Хорошо если просто в кутузку упекут проспаться, а то и секьюритроны могут подоспеть, а те сперва стреляют, потом думают. Впрочем, они вообще не думают, за них это программа делает.
   -Обошлось?
   -Как видишь. Мужик оказался с понятием, не стал шум поднимать.
   -Вот и славно... Только не говори, будто тебе было впервой бить морды.
   -Из-за чужой женщины - впервой.
   -Я своя собственная женщина. Независимо от того, с кем сплю... или не сплю. - Я отставила рюмку, отсмеявшись. - Бун, а из-за друга?
   Он поднял взгляд, встретившись с моим. Помедлил.
   -Приходилось.
   Я кивнула.
   -Бить морды я не умею. Зато стреляю хорошо. Впрочем, ты знаешь.
   -Знаю.
   -Вот и отлично.
   Биттер-спрингс ничуть не изменился с моего последнего визита. Долина, спускающаяся к озеру, хаотичное нагромождение лачуг из довоенного хлама, оборванная толпа беженцев с востока, побоявшихся остаться под властью Легиона, грязь, вонь, шум. И полдюжины солдат НКР, из которых один врач и одна связист, пытающихся пальцем заткнуть плотину. Почти нет еды, нет лекарств, нет патронов. Ничего нет, кроме чувства долга и огромной вины за то, что случилось здесь не так давно, пусть с совершенно другими людьми.
   Бун огляделся:
   -Надо же. И в самом деле ничего не изменилось. Мы стояли вон там. - Он махнул в сторону одного из холмов. - Оттуда простреливаются оба прохода. Поднимемся?
   Я кивнула.
   Сверху действительно оба выхода из долины были как на ладони. Идеальное место.
   -Я думал, вернусь и что-то изменится. - сказал Бун. - Пойму что-то важное, что ли. И ничего. Глупо, пойдем отсюда.
   Я покачала головой.
   -Смеркается. Давай заночуем здесь. Утром уйдем, если ты не против.
   Он кивнул.
   Костер, как водится, грел, но не светил, темнота ложилась на холмы. Где-то внизу еще шумел Биттер-Спрингс.
   -Планировалась обычная операция. - Сказал снайпер.
   Я вздрогнула - все время, пока мы разводили костер и готовили ужин он молчал, и казалось, что собирался молчать до утра.
   -Была информация, что тут засели Ханы. Были жалобы от окрестных фермеров на грабежи, поползла наркота. Как всегда, когда где-то появляются Ханы. НКР пришла наводить порядок - тоже, как всегда. Нас поставили на этом холме и приказали стрелять во все, что движется.
   Лица его я не видела, лишь темный силуэт на фоне звезд.
   -Никто так и не объяснил, почему внизу оказались женщины, дети и старики. - Он вздохнул и снова надолго замолчал.
   НКР называли это ужасной ошибкой. Ханы - те, кто выжил - геноцидом. Как по мне, одно другому не мешало. НКР вообще славилась своими ошибками. Слишком много промежуточных звеньев, слишком долго идет любая информация. Как у древнего динозавра - пока импульс дойдет от мозга к хвосту, съедят.
   - Под чью юрисдикцию уйдет теперь Вегас? - спросил Бун. - НКР?
   Я покачала головой, хоть он и не мог видеть жест.
   -НКР обречена. Разве ты не видишь?
   -Тогда помоги нам Господь. Кто еще удержит Легион?
   -Республика тоже не удержит. - Я растянулась на спальнике, глядя на звезды. - Бун, ты же не дурак, и видишь то же самое, что и я. Просто боишься поверить в то, что видишь. Они нахапали слишком много. Заглотили больше, чем сумеют переварить. Бюрократия. Отвратительная логистика. Конфликты с местными - и как по мне, обе стороны хороши. Бардак. Никакой морали, большинство солдат не понимают, что они здесь делают и за что воюют. Один из высших офицеров-безопасников оказался шпионом Легиона - это уж вообще ни в какие ворота. Биттер-Спрингс.
   Бун молчал.
   -Я могу отдать им Вегас. Это продлит агонию. Но не исцелит.
   На самом деле, выбор давно был очевиден. Но я тоже боялась.
   Снова повисла тишина, лишь потрескивали ветки в костре.
   -Спи, - сказал Бун. - Я еще посижу, подумаю. Разбужу, когда придет время меняться.
   Когда он меня растолкал, небо на востоке розовело.
   -Тихо. - Прошептал Бун еще до того, как я села. - Быстро собирай вещи и сваливай.
   -Что?
   -Легион. Идут сюда. Много. Вдвоем не справимся. Хватай оружие и уходи, быстро и тихо.
   Сон слетел мигом. Что здесь нужно Легиону очевидно. Толпа людей, никакой организации и почти никакой охраны - идеальные возможности для захвата рабов. Налететь под утро, когда спят все, вырезать караул из добровольцев, местный гарнизон, точнее жалкое его подобие, распять или сжечь заживо, на что времени хватит, и делай что хочешь. В двух милях отсюда пост рейнджеров, но они не всесильны - пока добегут, если будет кому бежать, пока тревогу поднимут, пока гарнизон в ружье, пока сюда... Спасать будет некого. Может, успеют кого из своих с креста снять.
   -А ты?
   -Остаюсь. - Он усмехнулся. - Я всю ночь думал, что зря сюда притащился. Оказалось, не зря. А ты уходи, пока есть время.
   -Нет времени. - Я примерилась взглядом к появившимся в долине фигурам и расчехлила снайперскую винтовку. Добавила, глядя в прицел. - Уйти вдвоем есть, а пререкаться - нет.
   Отдача толкнула в плечо, одна из фигур сложилась, идущий сзади споткнулся о товарища, строй смешался. Жаль, и у меня и у Буна винтовки с глушителем, так бы выстрелы разбудили народ внизу.
   -Эд-Э, - скомандовала я роботу, что до сих пор тихо висел за плечом. - Быстро вниз, этим на глаза не попадайся. Поднимай тревогу.
   Толку от него, немного, да и "поднять тревогу" Эд-Э не слишком сумеет, все его речевые способности сводились к негромкому пиликанию. Но, надеюсь, у командира НКР-овцев хватит ума узнать моего робота, сообразить, что дело нечисто. Сильно это не поможет, но хоть тепленькими их не возьмут.
   На самом деле я сейчас совершала несусветную глупость. Что движет Буном понятно - желание героически откинуть копыта среди трупов врагов, таким образом искупая вину. Чем это поможет "искупить" логическому объяснению не поддавалось, но в таких вещах не до логики. А мне-то какого рожна надо? Вдвоем мы эту ораву не перестреляем никак. И даже ввосьмером, если считать солдат НКР. На местных надежды мало, помнится, в Ниптоне народ не пошевелился, пока их близких насиловали, увечили и распинали одного за другим. Каждый надеялся на то, что его эта чаша минует. Наверное, сейчас я тоже надеялась на то, что пронесет. В последний момент.
   Обзор отсюда действительно был отличный, несмотря на предрассветные сумерки, легионеры как на ладони. И мы стреляли, настолько быстро, насколько вообще возможно целиться и не мазать с такого расстояния. Пока есть преимущество, нужно им пользоваться.
   Разумеется, вычислили нас быстро - глушители глушителями, а вспышку выстрела в темноте не разглядеть трудно. Хорошо, что ничего приличного из дальнобойного у легионеров не оказалось. У них вообще не в чести умение снять врага издалека и без шума. Ближний бой, поединок один на один - вот идеал войны с точки зрения Цезаря. Так что легионеры не стали и пытаться добраться до нас издалека. Отправили половину людей в проснувшийся и зашумевший городишко, видимо, тоже не слишком веря в сопротивление местных. А вторая половина пошла вверх по склону, рассудив, что пытаться расстрелять нас снизу бесполезно: на макушке холма нашлось достаточно валунов. Способных укрыть от пуль взрослого человека. Повезло нам с позицией: вверх всего две тропинки, подниматься только цепочкой по одному.
   -Весело. - Хмыкнула я, наблюдая, как очередное тело поползло вниз по склону, заставляя следующего подпрыгнуть. - Прямо натуральные Фермопилы получаются.
   -Чего? - Бун тоже даром времени не терял. На месте легионеров я бы притащила гранатомет и устроила нам веселую жизнь. Хотя откуда у них гранатомет: шли же за рабами, а не для того, чтобы устраивать полномасштабную битву.
   -Потом расскажу. Сейчас некогда. - Тем более что история хоть и героическая, но не слишком-то воодушевляет. Полегли ведь они там, все до единого.
   -Там есть еще одна тропка. - Сказал Бун. - Вверх по ней не залезть, а спуститься можно, если не споткнешься и нею не свернешь. Успеешь уйти.
   -Щаззз. - ответила я. - Или вместе уходим, или остаемся - тоже вместе.
   А потом ни разговаривать, ни думать стало некогда. Винтовку пришлось сменить на "магнум" и очень-очень быстро двигаться.
   -Вали отсюда! - Бун успел раздобыть мачете, не иначе, какой-нибудь покойный легионер поделился. В крови с головы до ног, алый берет набекрень, тяжеленный клинок в руках: смерть на взлете. Залюбуешься, если время есть. Времени, впрочем, не было, хватило только выдохнуть, мол, сам вали известно куда.
   А потом все разом закончилось. Строчил внизу пулемет, и из городка доносились редкие выстрелы. Бун утер лицо рукавом, все еще не выпуская мачете. Чище не стал, только кровь размазал, став похожим на очень уставшего Марса.
   -Думал, тут мы и останемся.
   -Ага. - Я опустилась на очень кстати подвернувшийся валун. "Магнум" выскользнул из пальцев, звякнув о камень. Подберу. Сейчас, отдышусь только.
   -Эй, вы там целы? - донеслось снизу. Командир поста рейнджеров. Быстро добежали.
   -Да черт его знает. Вроде пока ничего не болит.
   Потом заболит, и еще как, вот только адреналин схлынет. Сейчас вычистить оружие и к доктору. Или наоборот? Черт, и впрямь сходу не разберешь, где моя кровь, где чужая.
   -Пойдем. - Бун протянул руку. Я поднялась, едва не уронив его самого и мы поплелись вниз. Медленно наваливалось безразличие, как всегда после...
   -Вегас я НКР не отдам.
   Снайпер оглянулся.
   -И пусть попробуют отобрать. - Добавила я.
   Да, создать новое государство - это тебе не баран чихнул. Охрана границ, снабжение, армия, логистика... Впрочем, с армией понятно, секьюритронов в городе на три армии хватит.
   -Потянешь?
   -Обязана. Потому что больше некому. Ты со мной?
   -Да.
   Я кивнула.
   -Вот и отлично.
  
   ========== Carpent tua poma nepotes ==========
   Я возвращалась в Нью-Вегас. Не победительницей, как после битвы на дамбе, но блудной дочерью, в честь которой едва ли зарежут тучного тельца, ибо в доме давно забыта и сама память о ней. Иллюзий давно не осталось -- после того, как пять лет назад я сбежала из города едва ли не впереди собственного визга, мало кто вспомнит настоящую меня. Мохавская пустошь до сих пор полнится слухами о Курьере, возникающей то там, то здесь, чтобы защитить невинных и обездоленных. Для того чтобы совершить хотя бы половину приписываемых деяний, мне пришлось бы растроиться. Или расчетвериться. Правда заключалась в том, что я всего лишь женщина -- пусть более умная, настырная и удачливая, чем остальные. Я оставила Вегас через год после битвы на дамбе. Какой-то умник пустил сплетню о моей предстоящей коронации, а народ ее поддержал. И я поняла, что не хочу больше быть знаменем Свободного Вегаса.
   К счастью, тот год я не теряла даром, большей частью заставляя государственную машину, пусть и новорожденную, эффективно крутиться без посторонней помощи. Делегирование полномочий -- тонкая работа, но я справилась. И ушла, поняв, что практической необходимости во мне больше нет, а символ функционирует куда эффективней, будучи бронзовым памятником, нежели живой женщиной. Тогда я совершенно искренне полагала, что больше сюда не вернусь. И все же возвращалась. Может быть, мне и не найдется места в новом Вегасе, но пока не попробуешь -- не узнаешь.
   Аванпост Мохаве НКР оставила за собой, но гарнизон сменился полностью. Вместо рейнджеров -- таможенники, вместо солдат -- гостиничная обслуга. Другого пути из Калифорнии не было, а с тех пор, как дороги стали безопасны, точнее, не более опасны, чем везде -- путешествующих в Вегас становилось все больше и больше. Одно время власти НКР хотели закрыть границу, но демократия -- страшная штука, политики вынуждены так или иначе идти на уступки избирателям, а избиратели, точнее, торговцы, хотели новый рынок, который они считали перспективным. Вирусный маркетинг оказался крайне эффективен, и кого на самом деле интересовало, сколько довоенных книг мне пришлось перерыть и сколько времени понадобилось электронным мозгам Йес-мэна, чтобы просчитать векторы распространения информации, формируя нужное для Вегаса общественное мнение. Судя по тому, что за прошедшие годы аванпост превратился из аскетичного военного объекта в довольно сносный мотель, дороги оставались безопасными, а караваны курсировали активно.
   Глупо было надеяться повстречать там Кэсс, но я все же расстроилась, не найдя ее ни в баре, ни у загонов для браминов. На самом деле, она могла быть сейчас где угодно и в Мохаве, и в Калифорнии. После того, как легион убрался за реку, Роза Шарона Кэссиди вернулась домой, собираясь восстановить свой бизнес. Благо, крышек хватало, а серьезных конкурентов пока не нашлось: Красный Караван после гибели Макклаферти и Ван Граффов свернул деятельность на подконтрольной Вегасу территории. Несколько раз Кэсс приводила караван, и каждый следующий оказывался богаче предыдущего, но с тех пор немало воды утекло. Я скучала по ней. Оставалось надеяться, что еще свидимся.
   От аванпоста до Гудспрингс я добралась, ни разу не сняв с плеча винтовки. Проходящие туда-сюда караваны регулярно зачищали дорогу от опасной живности, а от рейдеров защищали патрули. Я радовалась, видя неплохо вооруженные тройки с эмблемами Свободного Вегаса на рукавах. Не зря, значит, носилась по лагерям рейнджеров, стараясь успеть до того, как их эвакуируют. Игнорировала откровенно враждебные взгляды и прямые угрозы -- слухи разлетелись мгновенно, и все знали, кому обязаны поражением, которым обернулась уже, казалось бы, одержанная победа. Улыбалась в ответ на открытую неприязнь и уговаривала, уговаривала, уговаривала... пока не набрала дюжину крепких инструкторов, готовых делиться знаниями, натаскивая молодняк. Людей, способных организовать армию на пустом месте. Секьюритроны сильны и надежны, но их не хватит на всю Мохаве. К тому же, люди умеют принимать решения в условиях недостатка информации и вообще куда гибче любой программы.
   Мы перебросились парой шуток, я угостила парней сигаретами и отдала "лишнюю" бутылку воды -- до источника Гудспрингс хватит оставшегося в вещмешке, а этим ребятам еще патрулировать по самому солнцепеку -- услышала последние сплетни, и мы разошлись, довольные друг другом.
   Там, где от дороги к источнику сворачивала тропа, на камне сидела девочка лет пяти-шести. На соседнем валуне, покрытом многажды стираной тряпицей, лежали вареные початки маиса, рядом стояли бутылки с чистой водой. Я купила початок, спросила:
   -- Кто отпустил тебя одну? Здесь опасно.
   Девочка покачала головой:
   -- Раньше тут водились гекконы, но после того, как Санни Смайлз нашла их гнездо, стало безопасно.
   -- А если обидит кто?
   -- У меня есть пистолет.
   Я глянула на нее внимательней -- на бедре и правда висел "магнум" триста пятьдесят седьмого калибра. Так себе пистолетик, да и в руках ребенка... Я могла бы свернуть девчонке шею прежде, чем она достанет свою пукалку.
   Но в этих местах мало кто мог себе позволить долго растить нахлебника. Каждый приносит пользу, как умеет. Я вспомнила детей Фрисайда, гонявшихся за крысами, чтобы добыть хоть какую-то еду. Эта девочка, по крайней мере, выглядела сытой и чистой.
   -- Мэм, вы идете без каравана, -- сказала она. -- Вы туристка?
   -- Да, -- иногда легче согласиться с частью правды, чем объяснять истинное положение вещей.
   -- Тогда я могу показать вам кладбище, где Курьер восстала из мертвых.
   Я растерялась.
   -- Всего за пять крышек, мэм.
   Давненько я не чувствовала себя настолько глупо. Там, на востоке, за прошедшие годы я успела забыть, что такое слава. Там до меня никому не было дела. Здесь... На всякий случай я готовилась к тому, что кто-то узнает, и придется поддерживать беседу, даже продумала легенду о том, где была и чем занималась. Но чтобы мою могилу показывали туристам... безумие.
   -- Держи пять крышек.
   Девочка собрала початки в ведро и, укрыв его между камней, засеменила в сторону кладбища.
   -- Чья ты? -- спросила я, пытаясь вспомнить, когда в последний раз была в Гудспрингс. Не ждал ли кто из местных младенца?
   -- Моя настоящая мама умерла, когда рожала меня. Теперь моя мама -- Труди. Я помогаю в салуне по вечерам, но днем клиентов немного. Я сама придумала выходить на дорогу продавать маис и воду тем, кто не хочет сворачивать в город, и мама разрешила.
   "Я тоже добытчик" -- как бы говорила она.
   -- Вот здесь, мэм.
   Она начала рассказывать, как робот увидел бандитов, как решил проверить, жива ли жертва. Я не слушала, разглядывая разверстую могилу. Яму кто-то регулярно подновлял, иначе за прошедшие годы она заплыла бы землей. Тогда Ханы поленились, и тело закопали совсем не глубоко...
   Дежавю. Точно так же я стояла здесь шесть лет назад, пытаясь понять... Нет, не "за что". Памяти не осталось, но нутряное чутье, заменившее воспоминания, говорило -- на Пустоши гораздо чаще убивают "зачем". Или даже "потому что". Жизнь дешева, куда дешевле посылки, которую я несла -- что бы ни было в той посылке.
   Все это время казалось: то, что я жива - просто чья-то ошибка, которую вот-вот исправят. Может быть, поэтому за неполный год я успела больше, чем многие за целую жизнь, совершенно не рассчитывая увидеть плоды своих трудов. Что же, вот и посмотрю. Правда, одно очевидно уже сейчас -- пожинать их станут другие. Наверное, самым правильным было бы остаться на западе, но на Столичной Пустоши не нашлось места, где я смогла бы осесть, хотя одно время казалось...
   Я вздохнула. Не срослось.
   Спускаться в Гудспрингс расхотелось. По большому счету, идти в Вегас тоже, но не сворачивать же с середины пути. Я дала девочке еще одну крышку и пошла к дороге.
   Слоун заполонили новые лица. Экскаваторы в карьере работали круглосуточно -- несмотря на то, что НКР пока ушла из этих мест, известняк по-прежнему оставался востребован. Потолкавшись среди рабочих, я услышала и про кольцо укреплений у дамбы, и про то, что вокруг Фрисайда и Стрипа строят новые стены, не из хлама, как прежде, а известняковые. Свободный Вегас расплачивался честными крышками, а не купюрами НКР с нестабильным курсом, поэтому от желающих заработать отбоя не было. В Слоуне меня узнал только Нюхач -- подбежал, смешно переваливаясь, ткнулся носом в живот. Я потрепала кротокрыса по холке и пошла дальше -- туда, где в опускающихся сумерках сияли огни Стрипа.
   Раньше на этой дороге водились Когти Смерти. Но после того, как мы убили матку и альфа-самца, стая разбежалась. А регулярные взрывы и шум машин из карьеров разогнали оставшихся. Так что ухо востро я держала скорее по привычке, нежели из-за насущной необходимости.
   Справа проплыли и минули белевшие на фоне черного неба радары горы Блэк. Интересно, как там Рауль? На аванпосте я слышала сказки о вакеро, который явится по душу того, кто начнет уж слишком зарываться. Неужто гуль и правда решил тряхнуть стариной? Надо будет порасспрашивать, а лучше всего -- самой заглянуть в его хижину, вдруг хозяин да окажется на месте. Может, прямо сейчас туда и рвануть? На Стрипе меня уж точно никто не ждет. Повернуть у пятнадцатой узловой станции, мимо штаб-квартиры "Репконн"... ох, та еще была передряга, но сейчас-то там Чертей быть не должно... на девяносто пятое шоссе. Миновать место, где упокоились останки несчастного каравана Данна и свернуть на безымянную дорогу, а там и вовсе рукой подать.
   Черт, я не пошла в Гудспрингс, чтобы не видеть, как изменился городок, пытаюсь оттянуть визит в Вегас, чтобы не окунаться в воспоминания -- но как, спрашивается, избежать воспоминаний, если любая дорога здесь исхожена не единожды, а то и полита моей кровью? Тогда казалось, будто все, чего я хочу -- перестать наконец вертеться как уж на сковородке между интересами трех влиятельнейших группировок. Потом -- заставить государственную машину работать и сложить с себя полномочия. А сейчас выясняется, что именно тогда я чувствовала себя по-настоящему живой. Тогда, и потом, на Столичной Пустоши... именно поэтому-то я оттуда и ушла. Может, стоило рвануть не обратно на восток, а куда-нибудь на север, в Канаду? Или, не останавливаясь в Мохаве, топать дальше, прямиком в НКР? Вот уж там обрадуются... если узнают, конечно.
   Двое караульных у Маккарана подобрались, увидев меня -- зеленые еще совсем, таким все хочется врага какого-нибудь страшного обнаружить да подвиг совершить. Я замедлила шаг, размышляя, не поехать ли монорельсом, но кто его знает, как изменилось расписание за последние годы. Пустить-то пустят, возить решили всех желающих, ведь чем проще туристу добраться до желанного притона азарта и разврата, тем с большим удовольствием он будет тратить крышки. Опять же, монорельс надо на что-то содержать, так что брать плату за проезд сам бог велел. Но куковать у платформы совершенно не хотелось -- куда приятней топать себе по дороге, радуясь прохладному ветерку, смотреть на звезды, не забывая прислушиваться к тому, что происходит вокруг, и просто вспоминать о том, что до сих пор жива. Тем более, что дорога выпала невероятно удачной -- это ж надо, за весь путь ни единого выстрела. Стоит разузнать, всегда ли здесь так. Судя по тому, что караваны все еще ходят с охраной -- не всегда. Что ж, должно же мне везти хоть в чем-то?
   В старый мормонский форт я заглядывать не стала -- ночь глубокая, нечего народ будить. Аркейд, если он еще там, наверняка за день упахался по самое немогу, больные и голодные в этом мире не переведутся никогда. И к Королю загляну попозже, этот наверняка сейчас с девчонкой. Или двумя. Весело будет -- мол, ребята, вы продолжайте, не стесняйтесь, я вобще-то собачку проведать пришла. Черт, да кого я обманываю -- просто до дрожи в коленках страшно увидеть старых друзей. Вроде бы и соскучилась... а все равно страшно. Слишком изменилось все вокруг, да и я сама, должно быть, уже не та. После радости первой встречи понять, что говорить-то оказывается не о чем... Да-а... когда-то я была посмелее.
   Фрисайд и в самом деле опоясывали новехонькие известняковые стены. Какой-то самоубийца с арматуриной прервал мрачные мысли -- нашел тоже, на кого из темного переулка выскакивать. Как ни странно, после этой встречи я приободрилась -- есть еще порох; сопение и топот незадачливого грабителя я услышала задолго до того, как он успел возопить про кошелек или жизнь. Да и мир вокруг изменился не настолько сильно, как казалось поначалу.
   Секьюритрон у входа на Стрип потребовал пропуск или крышки. Плату за вход мы -- точнее, совет из представителей самых влиятельных фракций Стрипа, Фрисайда и Норт-Вегаса -- решили оставить. Раз уж основной доход Вегаса от игроков, так исторически сложилось, и ничего с этим не сделать, надо как-то отделять платежеспособных клиентов. Правда, в отличие от мистера Хауса, который забирал все две тысячи крышек, мы оставляли себе только половину, а остальное возвращали, когда игрок покидал Вегас. Качино пытался было возмутиться, и Франт его поддержал, но я поинтересовалась, готовы ли они взамен платить налог на содержание отребья, осевшего во Фрисайде лишь потому, что спустили деньги на обратную дорогу? Или станут дожидаться социального взрыва во всей его неприглядной красе? Будет взрыв, будет... Последователей на всех не хватит. Так что семьям пришлось поумерить жадность. Воистину, демократия -- наихудшая форма правления, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени. У меня, впрочем, и желания экспериментировать особо не возникало -- альтернативой Совету было позволить семьям залить Стрип кровью во время передела власти. Или единолично править самой, опять же, вырезав всех потенциальных конкурентов.
   Я протянула секьюритрону пропуск. Имя, которое непременно нужно было напечатать на куске пластика, придумал Аркейд. Пафосное "Хоуп" я забраковала сразу, тогда он предложил другой вариант. Звучало вроде неплохо, к тому же, до того пользоваться каким-либо именем мне не доводилось вовсе -- все знали меня как Курьера и точка. Я согласилась... и лишь спустя довольно долгое время узнала, что очкастый засранец предложил имя ровно с тем же смыслом, но на выдуманном довоенным писателем языке. То-то взлетели брови у одного парня из Мегатонны, когда я представилась как Эстель... Даже странно, что эта книга прошла мимо меня -- впрочем, потом наверстала. В Арлингтонской библиотеке. И, узнав всю историю, долго жалела, что до Аркейда просто так не добраться -- убила б гада...
   -- Простите, мэм, ваш пропуск просрочен, -- сказал робот.
   В самом деле? А ведь и правда, совсем не подумала. Ну что ж, крышек хватит. По правде говоря, крышки я давно не считала: добротным оружием и броней обзавелась еще во времена оны, чинить их давно навострилась сама, а больше и потратить не на что, патроны разве. Да и то... что с боя взято -- то свято, и мне всегда было наплевать, что в более цивилизованные времена подобное называлось мародерством. А найти на трупе врага можно много чего -- и выгодно продать потом. Так что черт с ними, с крышками, путь подавится -- я смогла бы расплатиться, даже если бы, как при Хаусе, все деньги за вход на Стрип ушли с концами. Я безропотно отсчитала крышки, получила от секьюритрона обновленный пропуск и шагнула за ворота.
   А вот Стрип совсем не изменился. Те же пьяные полуголые тела в фонтанах -- поди разбери, кто там плещется в неглиже, солдат или обычный игрок. Те же проститутки на каждом углу. Огни рекламы, музыка, нестройное пение. Азарт, деньги, секс... Боже мой, сколько здесь секса, даже странно, что раньше я этого не замечала...
   Точнее, замечала, но только разумом, тут же откладывая впечатления в какой-то дальний угол сознания. Да, шесть лет назад я всерьез полагала, что пули повредили какие-то участки мозга, ответственные за сексуальные желания и их реализацию. Но потом выяснилось, что я нормальная здоровая женщина с нормальными потребностями, и, осознав это, я преизрядно задумалась, пока все же не докопалась до причины. После того как я очнулась в доме Дока Митчелла, знания о мире пришлось собирать по крупицам, представления об этике формировать самой, а мораль меня не интересовала вовсе. Добравшись до Бенни, я знала, что секс можно использовать как инструмент, но не понимала, что при этом превращается в инструмент и собственное тело. А у инструмента не спрашивают о желаниях -- лишь учитывают предназначение и износостойкость. Так что все телесное вытеснилось куда-то за грань осознаваемого, и на какое-то время я напрочь забыла об этой стороне жизни.
   Возможно, оно было и к лучшему. Странствовать бок о бок с мужчиной, доверять ему спину, перевязывать раны друг другу, спать под одним одеялом, потому что пустынные ночи очень холодны и в обнимку куда проще согреться... будь я нормальной, ничем хорошим это бы не закончилось. Влюбиться в гея или в парня, оплакивающего горячо любимую жену -- вот был бы номер...
   Я ухмыльнулась, глядя на мужской стриптиз в фонтане, и двинулась к "Лаки-38". Ровно для того, чтобы упереться лбом в закрытые двери, совершенно не реагирующие на код. Я несколько раз перепроверила цифры -- мало ли, за пять лет и не такое забывают, на всякий случай помелькала перед камерой. Результат нулевой. Раздосадовав, с размаху пнула ногой двери.
   -- Башкой постучи, -- раздалось из-за спины.
   Изрядно поддатый мужик едва ли не ржал в голос.
   -- Нашла куда сунуться, пигалица. Сюда за все время после войны только один человек и зашел.
   -- Да ну? -- сарказма в моем голосе хватило бы на десятерых. Для начала -- не один, здесь перебывало по крайней мере пять человек. Не считая супермутанта, который только был человеком, и киберпса с роботом, которые тоже вроде как не "люди", но для меня были дороже многих человекообразных.
   -- Вот тебе и "ну", -- сказал мужик. -- Только Курьер тут и была. А тебе до нее, как до луны, так что и не пробуй.
   -- О как, -- не удержалась я.- А может, я и есть Курьер?
   Он расхохотался.
   -- Мелковата будешь. Я ее встречал как-то, баба -- во! В плечах -- во!
   Обозначенные им габариты сделали бы честь морскому пехотинцу былых времен. Репутация -- страшная штука...
   -- Да ладно, я ее тоже видела, -- в зеркале, пару раз. -- Мелкая и конопатая.
   Те редкие мужчины, которые видели во мне женщину, правда, выражались по-другому: "хрупкая и с веснушками". Впрочем, по сравнению со шрамом на лбу, нынче прикрытым шляпой, конопушки -- мелочь, не стоящая внимания, а с ростом и вовсе ничего не поделать.
   -- Как ты, что ли? -- мужик продолжал ржать, -- Не смеши, убогая.
   Я пожала плечами -- была охота что-то доказывать первому встречному -- и пошла к воротам. Признаться, это разочарование оказалось похлеще всех предыдущих. Место для ночлега я найду: крышек хватит хоть на дешевое двадцать первое убежище -- точнее, то, что от него осталось после того, как Хаус приказал залить бетоном нижние этажи -- хоть на люкс в "Топс". Но я привыкла считать "Лаки" своим домом, крепостью. Абсолютно безопасным необитаемым островом посреди Мохавской Пустоши. И... Я еще успела подумать, что сейчас разревусь прямо посреди улицы, прежде чем с размаху впечататься в обтянутый футболкой торс.
   -- Прошу прощения, -- буркнула я, не поднимая глаз, и попыталась обогнуть выросшего на пути мужчину. Совсем плоха стала: на людей налетаю. Да пошло оно все, сейчас завалюсь в форт к Последователям. Главное, с Аркейдом нос к носу не столкнуться. Надо бы увидеться, я любила его как брата, но не сегодня. Док -- мастер насмешки и тонкой иронии, сейчас я просто не выдержу общение в подобном ключе. Но в форте толпы нищих и бездомных, одним больше, одним меньше, никто и внимания не обратит, а Аркейд тоже не любит общаться с посторонними, так что обычно носа из своей исследовательской палатки не высовывает, словом, шанс случайно на него наткнуться минимален. Переночую в общей палатке, оставлю в качестве платы с десяток стимпаков, там они всегда кстати, а утром свалю... еще бы знать, куда. В Новаке меня тоже вряд ли ждут.
   Или в "Атомный Ковбой"? Заплатить старому Бену -- спать с жиголо необязательно, но можно будет выговориться, к услышанному от клиентов он относится примерно так же, как священник к тайне исповеди. А еще у него мягкий голос, добрая улыбка, и умение хладнокровно относиться с любым гадостям, что подсовывает жизнь. Если Бен еще работает, все-таки пять лет прошло, а он и тогда был уже не молод. Ох, да что же это... К черту, в пустыне заночую, впервой, что ли. А утром видно будет.
   Перед глазами появился все тот же торс, и чьи-то руки крепко ухватили за плечи. Я дернулась, подняла взгляд, чтобы сказать этому... все, что я думаю о мужиках, хватающих незнакомых женщин посреди улицы, и так и застыла с открытым ртом. Непроницаемое лицо, темные очки, красный берет первого разведбата.
   -- Ты?
   Бун -- вот уж невиданное дело! -- улыбнулся, и я, завизжав, как девчонка, повисла у него на шее.
   -- Ну, вот, -- сказал Бун, когда я соизволила разжать объятия. -- Уже решил, что ты меня видеть не хочешь.
   -- Да с чего бы? -- улыбнулась я.
   Он пожал плечами.
   -- С чего ты пять лет назад ушла, ничего не объяснив, и где-то пропадала столько времени?
   Я вздохнула -- вся радость разом улетучилась. Огляделась -- говорить "за жизнь" посреди не слишком трезвой толпы совершенно не хотелось.
   -- Бун, у тебя время есть? Мне нужна жилетка.
   Когда-то я спросила, что делают нормальные люди, когда им хреново. Снайпер ответил -- пьют, колются или трахаются. Тогда он научил меня пить...
   -- Караван, который я охраняю, уходит через три дня, так что сколько угодно. Но номер я делю еще с двумя парнями.
   -- А "Лаки"? -- вот и появился повод узнать, что случилось.
   -- "Лаки"... Поэтому на тебе лица не было?
   Люди считали его нелюдимым бесчувственным солдафоном. Он и выглядел таковым... для тех, кого не подпускал близко. На самом деле, Бун замечал каждую мелочь -- то ли намертво въевшийся навык снайпера, то ли просто таким родился. Замечал, делал выводы... и, как правило, держал их при себе. А еще он прекрасно умел прятать эмоции за бесстрастным лицом и негромким голосом. Но так уж вышло, что меня он к себе подпустил.
   -- Поэтому. Что случилось?
   -- Ничего. Ты ушла и сказала, что скорее всего не вернешься. И мы -- точнее, Аркейд с Вероникой -- решили, что стоит оставить "Лаки" закрытым, как символ. Место, в которое после войны вошел лишь один человек. Как сказал док -- "место, где родилась свобода Вегаса". Я и Рауль согласились, Кэсс с Лили было все равно, собаку никто не спрашивал.
   Я усмехнулась.
   -- Помнится, Аркейду эта свобода не слишком-то понравилась.
   -- Он считает, что она все равно лучше, чем автократия Хауса. И уж тем более, лучше Легиона.
   -- Ты забыл НКР.
   -- До сих пор не знаю, прав ли был, помогая тебе вышвырнуть их с Дамбы. Я присягал НКР когда-то...
   -- До сих пор не знаю, права ли была, взявшись решать за других, вместо того, чтобы предоставить истории идти, как ей вздумается, -- отозвалась я.
   Бун усмехнулся:
   -- Собираешься напиться или поищешь мальчиков для съема?
   -- Да черт с ними, с мальчиками... Как ты смотришь на то, чтобы хорошенько надраться?
   -- Где?
   -- Сними номер в "Топс", крышки верну, их у меня полно. А я прикинусь твоей подружкой, которой невтерпеж -- глядишь, на лицо никто и внимания не обратит.
   -- Если моей подружкой -- точно обратят, до сих пор я не снимал номера для девок.
   -- До сих пор? -- переспросила я.
   Он понял, о чем именно я хотела спросить.
   -- Не из-за Карлы. Сперва из-за нее, ты знаешь... сейчас уже... отболело. Просто пока еще никого не нашел... так, чтобы серьезно. Вообще-то и не искал, такие вещи должны случаться сами по себе.... -- помолчал и добавил, -- Как тогда.
   Я кивнула. Наверное, он говорит правду про то, что отболело -- нельзя любить вечно и оплакивать вечно тоже нельзя. По себе знаю.
   -- Ну и куда же нам податься, чтобы можно было спокойно выпить и поговорить?
   -- В "Топс", -- ответил Бун. -- Только не пытайся прикинуться гулящей девкой. Ты ведь не хочешь наткнуться на знакомых, которые узнают и начнут расспрашивать?
   Я кивнула.
   -- Там некому тебя узнавать. У Франта дел по горло с этим вашим Советом Вегаса, больше в холле он не дежурит. Томми Торини из театра не вылезает. Больше некому. Снимем номер, я заплачу, мы с парнями там пару раз останавливались, когда лишние крышки были. А ты за своего парня сойдешь.
   Вот уж комплимент, так комплимент...
   -- Я заплачу.
   -- Когда я на тебя работал - дело одно, кто главный, тот и оплачивает текущие расходы. Сейчас мы в равном положении, но я - мужчина.
   -- А я не девчонка, которую ты ведешь перепихнуться. Идея была моя, поэтому платить буду я.
   -- Нет.
   -- Хорошо, пополам.
   Какое-то время мы молча играли в гляделки. Наконец Бун усмехнулся.
   -- Идет. Все такая же настырная.
   -- Ты тоже.
   -- Но за выпивку плачу я. Хотя бы в качестве благодарности за коктейль-бар "Лаки".
   -- Там была выпивка Хауса.
   -- Неважно. Иначе будешь надираться сама с собой.
   -- Уговорил.
   В "Топс" на нас и правда никто не обратил внимания. Мы расплатились за номер, заказав принести туда виски, закусок побольше и не беспокоить ни под каким предлогом. К счастью, комната, ничем не напоминала президентский люкс, воспоминания оказались бы не из приятных.
   -- Рассказывай -- произнесли мы хором и рассмеялись. Я поймала себя на мысли, что впервые вижу Буна смеющимся. Каким же он был до?.. Вряд ли тот угрюмый молчун, которого я знала, мог очаровать юную веселую женщину настолько, что она согласилась остаться с ним в заштатном городишке, живущем только за счет довоенного завода, железяки из которого можно продать караванщикам. А какой была я до?.. Как теперь узнаешь, и нужно ли знать?
   -- Сперва ты, -- сказала я. -- Маленькая месть за то, что ты оплачиваешь выпивку.
   Он усмехнулся, разливая виски.
   -- Нечего рассказывать. Охраняю караван. Что это за работа, ты знаешь.
   -- С Кэсс?
   -- Нет, не сработались. Слишком много пьет и еще больше болтает.
   -- Про кого-нибудь из наших слышал?
   -- Про тебя регулярно ходят слухи об очередном подвиге.
   -- Врут.
   -- Еще бы.
   Оказалось, слышал он почти обо всех, но не так, чтобы очень подробно. Друзьями они не стали -- да и не с чего было, по большому-то счету, разношерстную компанию объединяла только моя персона. К тому же, так уж вышло, что путешествовала я то с одним, то с другим, ни разу не собрав команду целиком. Обычная моя тактика -- прятаться и бить исподтишка, а поди спрячься с этакой оравой за спиной.
   Может, поэтому лучше всего я сработалась с Буном. Он тоже не мастер ближнего боя, лезть на рожон не любил. Разве что когда рядом появлялись легионеры, но то были особые случаи.
   Словом, компания не сложилась. Лили ушла куда-то на Пустоши, Рауль решил поискать приключений на старую задницу, Вероника тоже пустилась в странствия, а Кэсс занялась бизнесом. Аркейд вернулся к Последователям, Рекса я сама отдала Королю, в конце концов, мне его всего лишь одолжили для того, чтобы вылечить животину.
   У всех своя жизнь. Все правильно и логично. Все они сильные зрелые люди, у которых была какая-то своя дорога до встречи со мной, и, разумеется, после расставания.
   Все правильно и логично -- но почему я чувствую себя настолько одинокой и никому не нужной?
   -- Твоя очередь.
   -- О'кей. Что ты хочешь услышать?
   О чем же ему рассказать? О том, что после яркого солнца и рыжей земли Мохаве руины Вашингтона кажутся серыми, холодными и жуткими? О запахе моря, совсем не таком, как у озера Мид, солнечных зайчиках до самого горизонта? О реке, в которой можно купаться, не накачиваясь предварительно рад-иксом? Или о том, какую цену заплатил тот, кто сделал эту реку чистой?
   -- Для начала -- какого рожна тебя понесло на восток? Пять лет назад ты просто ушла. Я долго злился.
   -- Я испугалась... настолько, что слов просто не хватило.
   -- Чего?
   Как объяснить, что я -- живая, а из меня попытались сделать золоченую статую? Что я сделала для Вегаса все, что в человеческих силах и чуть-чуть больше, но дальше Вегас должен был идти сам? В довоенных книгах, посвященных воспитанию детей, я читала про матерей, обряжавших малышей в яркие праздничные одежки... в которых бедный ребенок мог только стоять и завистливо смотреть, как его сверстники скачут по лужам и кидаются друг в друга песком -- потому что нарядная одежда мигом испортится, и мама кричит "Не смей!", стоит сделать шаг к песочнице.
   Ни разу в жизни я не видела незаштопанной нарядной одежды, тем более -- детской... но спустя год после битвы на дамбе я начала чувствовать себя именно таким ребенком.
   Слишком много внимания. Слишком много запретов.
   Я ушла. Некрасиво и почти без объяснений, придумав для публики легенду, которая совершенно не держала воды, но они ее проглотили, потому что отсутствующий -- а еще лучше героически погибший -- национальный лидер куда удобней, нежели живой. Но если бы я осталась, спилась бы уже, наверное. Потому что к концу того года все текущие вопросы успешно решал Совет, и мне оставалось только иногда появляться на публике по торжественным случаям. Не зря я положила столько усилий на организацию государственных органов Вегаса. В итоге, всех дел -- почивать на лаврах, а есть ли в мире что-либо более бессмысленное, чем герой в отставке? Оставалось только тихонько спиваться, глядя на горы в окне пентхауса из-за барной стойки "Лаки".
   Но однажды я словно бы увидела себя со стороны. И испугалась.
   На объяснения для друзей тогда просто не хватило сил -- страх сожрал их подчистую. Все, о чем я тогда могла думать -- что по собственной воле вляпалась в этакую передрягу, и надо бежать, пока не поздно.
   Примерно это я и объяснила Буну -- сейчас я могла говорить куда более внятно, чем тогда. Он кивал, как всегда немногословный, и это успокаивало. Только теперь, в номере, после изрядной порции виски, действительно стало казаться, что я вернулась домой. И черт с ним, с "Лаки". Стены -- это всего лишь стены, они ничего не стоят без людей.
   Только у Буна наверняка тоже есть своя дорога... но об этом я подумаю завтра... или послезавтра. На трезвую голову.
   А пока я рассказывала о месте, где остались настоящие зеленые деревья высотой в несколько человек... нет, не заливаю, я когда-нибудь тебе врала? Об Арлингтонской библиотеке -- тысячи и тысячи томов, боже мой, я думала, останусь там, пока не умру от старости, но и книги приедаются. Особенно когда они повествуют о том, что уже давно умерло и рассыпалось прахом. А потом я обнаружила, что жалуюсь на разбитое сердце. Смешно.
   -- Он погиб? -- спросил Бун.
   -- Нет. Живой... по крайней мере, был жив, когда я уходила. И пусть живет дальше... может, с кем-то другим у него выйдет лучше, чем со мной.
   У нас могло бы что-то получиться. Поначалу и казалось, что получается. Мы оба знали, что значит попасть в историю против собственной воли, просто потому, что больше некому. О нас обоих трепали языками все, кому не лень, поминая не имя, но прозвище -- разве что я имя не помнила, а он о своем обычно помалкивал. Оба предпочитали переговоры стрельбе, любили зарыться в книги и всегда находили темы для беседы.
   Слишком много общего. И слишком большая разница.
   Он согласился остаться живой легендой, хоть иногда и тяготился этой славой -- а я сбежала, и чувствовала себя донельзя хорошо, зная, что обо мне говорят, лишь как о его спутнице, а не самостоятельной личности.
   Он ненавидел открытые пространства и по-настоящему уверенно чувствовал себя, только имея крышу над головой -- а у меня скручивало нутро от страха в тамошней подземке, и все время вспоминался пейзаж в окне коктейль-бара "Лаки" -- город под ногами и бесконечное пространство до самого горизонта. Почти полет, только без крыльев -- а он сказал, что его хватила бы кондрашка от такого вида.
   Когда дело доходило до драки, я предпочитала точные выстрелы исподтишка, а он - тяжелый пулемет... что ж, он мог себе это позволить, с его-то мышцами.
   При таком раскладе можно непрерывно ссориться или научиться дополнять друг друга... и поначалу так и было, продолжаясь довольно долго. До тех пор, пока я не скинула беременность... а у плода оказались пороки развития, несовместимые с жизнью.
   -- Он посмел обвинить тебя?
   Я покачала головой. Нет, в том-то и дело. Каждый из нас винил себя -- ведь оба мы в свое время успели доиграться до лучевой болезни. Он вообще чудом выжил, осознанно шагнув туда, где радиационный фон был смертелен для любого, а у меня за плечами был лагерь Серчлайт и тридцать четвертое убежище. Оба мы винили только себя. Оба слишком привыкли справляться с проблемами самостоятельно, ни от кого не ожидая помощи. И вместо того, чтобы поддерживать друг друга, мы замкнулись каждый в своем горе, точно в раковине, наедине с собой. И вдруг стало ясно, что два разных человека сидят по углам и не знают больше, о чем говорить.
   Я не выдержала первой. И он не пытался меня остановить. Хотя если и пытался бы... вечной любви не бывает. Оживший труп -- это всего лишь дикий гуль, гниющий, безмозглый и вечно голодный. Та любовь заслужила хотя бы достойную память, и незачем глумиться над мертвым телом. Я уходила, почти не ощущая боли. Нечему уже было болеть.
   -- И ты решила вернуться домой, -- сказал Бун. -- А оказалось, что тут тебя никто не ждет.
   Я кивнула, торопливо замахнула очередную порцию. Вот теперь, когда от виски перехватывает дыхание, можно списать выступившие слезы на крепкий алкоголь.
   -- Хочешь пореветь -- давай. Мне не впервой видеть плачущую женщину.
   -- Зато мне впервой рыдать при тебе.
   -- Правда? А в Нельсоне?
   В Нельсоне мы отвязывали с крестов солдат НКР.
   -- Сравнил...
   -- Какая разница?
   -- Там я жалела других, а не себя.
   -- Лучше жалеть, чем винить, -- он налил нам еще.
   -- Полагаешь, одно другому мешает?
   Бун помолчал.
   -- Ты права. Я еще помню, каково это.
   -- Иначе не стала бы рассказывать.
   И правда. Мы оба знали, каково винить себя в потере, которую никак нельзя восполнить. С любым другим я бы сделала вид, что все в порядке. Держать лицо во что бы то ни стало. Твоя боль -- это слабость, а показать слабость, значит самой вложить в руки другого безотказное оружие, не зная, когда оно повернется против тебя. Но от Буна я могла не опасаться удара в спину.
   -- Забавно, -- мы оба уже лыка не вязали, и я совершенно перестала следить за тем, что несу. -- Стать неплохим политиком -- а плохой политик не смог бы провернуть эту аферу с независимостью Вегаса... и узнать, что совершенно не умею быть просто желанной женщиной.
   -- Фигня, -- сказал Бун.
   Точнее, сказал он кое-что покрепче. И отобрал у меня стакан.
   -- Я готов слушать, если тебе надо выговориться, но совершенно не собираюсь наблюдать за припадком самоуничижения. Кончай мотать сопли на кулак.
   Он коснулся моего подбородка, заставляя поднять лицо.
   -- Или я докажу, что ты нормальная женщина, которую можно хотеть -- прямым и недвусмысленным образом.
   Я вытаращилась на него.
   -- Ты пьян.
   -- Ты тоже. И что? -- он провел кончиками пальцев, поднимаясь вдоль шеи, отодвинул с лица прядь волос.
   Я потянулась через стол, сняла с Буна его чертовы темные очки, с которыми он не расставался даже ночью и в помещении, взглянула в глаза. Пьян? Возможно. Но это откровенное, неприкрытое желание, в ответ на которое пересыхает во рту, а между ног становится тепло и...
   -- Доиграешься. Я ведь могу согласиться -- и что тогда ты будешь делать?
   -- Сейчас увидишь.
   Он выдернул меня из-за стола, усадил на колени. Какое завтра будет похмелье...
   Ну и черт с ним.
   Проснулась я от того мутного ощущения чужого взгляда, которое чувствуешь всем телом. Открыла глаза. Бун приподнявшись на локте, пристально меня разглядывал. Я так же беззастенчиво уставилась на него. Снайпер без берета и темных очков -- определенно стоило запомнить это зрелище. Как ни странно, особого похмелья не ощущалось, да и события прошедшей ночи вспоминались до мельчайших деталей. Интересно, вчера я перебудила всех посетителей "Топс", или стены здесь достаточно толстые? Хотя, здешнему народу не привыкать, наверное...
   Тишина затягивалась. Мы продолжали смотреть друг на друга. Угадать по выражению лица, что на уме у Буна, казалось совершенно невозможным. Когда-то я сказала, что не буду портить потрахушками хорошую команду... но ведь мы и не команда теперь, верно? Нет, я о случившемся не жалела. Ни капельки. Пока не жалела?
   Если он сейчас скажет что-то вроде "не надо нам было...", я его придушу. Голыми руками. А потом точно начну наматывать сопли на кулак, как изящно выразился Бун. Будет очень обидно потерять хорошего друга... черт, теперь я бы хотела не прежней дружбы, а остаться в его постели. И не только потому, что он оказался хорошим любовником. Просто... Просто потому, что это Бун. И плевать, что мне по-прежнему проще называть его по фамилии, нежели по имени.
   Я заерзала под его взглядом и начала натягивать одеяло повыше. Еще немного такой тишины -- начну чувствовать себя дура дурой. Придется встать и уйти. Вот тогда и наступит время пожалеть о случившемся.
   Бун перехватил мою руку.
   -- Погоди... -- он вздохнул. -- Если ты скажешь, что не надо было, я пойму.
   Я погладила его по щеке. Колючий...
   -- Не скажу. Я... -- рада, наверное, не то слово. Счастлива? Тоже нет. Просто все вдруг стало как-то очень правильно. Словно так и должно было сложиться с самого начала. -- А ты?
   Он улыбнулся, накрыл ладонью мою руку, все еще касающуюся его щеки.
   -- Нет. Мне тебя не хватало. Хотя не думал, что... в этом смысле тоже.
   Я приподнялась на локте и потянулась к его губам.
   -- Чем собираешься заняться... теперь? -- спросил Бун спустя долгое-долгое время.
   -- Не знаю. Для начала заберу Эд-э, он должен ждать меня в Новаке. А потом -- не знаю... Может, снова подамся в наемники, одно время у меня это неплохо получалось. Или в курьеры... -- я рассмеялась.
   -- Наш караван потерял охранника по пути сюда. Насколько мне известно, еще никого не наняли. Хочешь? У нас хорошо получалось работать вместе.
   -- Хочу.
   -- Что ему сказать? Кто ты? Ты ведь не хочешь снова стать Тем Самым Курьером?
   -- Этого еще не хватало... Скажи, что мы вместе работали на НКР -- это будет почти правдой. Да, заодно скажем, что и Эд-э нашел ты.
   Девка, робот и парень из первого разведбата. И правда, хорошая команда.
   -- А имя... -- я призадумалась. Уж точно не Хоуп. И не Эстель (доберусь я до этого очкастого!). -- Пусть будет Секста.
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"