Аннотация: Подлетая к Марсу, космонавт обнаруживает, что рельеф местности в районе посадки как две капли воды похож на карту воображаемой страны, которую он рисовал в детстве... Рассказ опубликован в сборнике "Яблони на Марсе" 2012г.
Александр Бачило
Стена
Сверху Стена казалась не очень высокой, зато бесконечно длинной. Но кто же доверяет глазомеру, когда речь идет о Стене? В степи ее видно черт знает, на каком расстоянии, с привычной гордостью подумал Ксей. Наверное, там, в двух-трех днях пути от Острова, Стена видна, как горная цепь, встающая над горизонтом. Жалко, что некому на нее посмотреть оттуда...
Он лег грудью на прохладный камень парапета, и глянул вниз. Ровные ряды многотонных гранитных блоков ближе к земле казались обыкновенной кирпичной кладкой, а затем и вовсе сливались в гладкую, блестящую, словно полированную поверхность. До чего же красиво сделано! Ксей радовался и за первых строителей стены, и за себя. Ему было приятно, что он продолжает самую важную на свете работу и делает ее также красиво и с душой, как старые мастера. Стена окружала остров по периметру и непрерывно надстраивалась, все новые тысячи каменных блоков укладывались в нее ровными, без оконниц и ворот, рядами. А зачем ворота, если некого впускать?
С тех пор, как первая волна Претворения докатилась до подножия стены, в степях не осталось ничего живого. Трава, и та помертвела. Она больше не колыхалась на ветру, а стояла неподвижно, ощетинившись каменными иглами. Продраться сквозь эти заросли было невозможно, если бы кому-то и пришла в голову такая глупость. И все же степь была полна движения. По ночам даже с невообразимой высоты смотровых площадок можно было слышать, как внизу трещит, хрустит и рассыпается твердое крошево. Черную гладь, уходящую к горизонту, время от времени неторопливо пересекали бледные световые пятна. Никто не знал, что это было, а гадать боялись. Ясно, что неживое, претворенное, а от претворенного добра не жди.
Когда-то - Ксей еще помнил те времена - вид со стены был другим. По левую руку, за пенной полосой, чернело море. По нему еще ходили корабли, добиравшиеся, говорят, до живых, настоящих островов. Но и море исчезло, его вымакали, иссушили волны Претворения. Теперь и там, в плоскодонной яме бывшего морского ложа топорщились каменные леса. Как взбаламутило ил в свое время, так он вихрами и застыл.
Ксей вернулся в центр площадки и сел поближе к факелу. Газовая горелка храпела от натуги, испуская синее пламя, но тепла не давала. Ксей придвинул к пламени калильню - массивную решетчатую конструкцию на колесах. Металл постепенно налился красным, оранжевым и, наконец, ярким белым сиянием. Пошел жар. Калильня засветилась нестерпимым блеском, а степь сразу потемнела, отступила в сумерки. Все видимое пространство ограничилось кругом смотровой площадки, с которой уже ничего нельзя было рассмотреть, если не встать у самого парапета, свесившись за край.
Зато огонь теперь видно издалека, подумал Ксей. Он снова поймал себя на желании быть увиденным кем-то там, внизу. Странная фантазия. Если бы даже кто-то там был, разве смог бы он отличить ксеев огонь от тысячи других? Уж огней-то в небе, слава Водолею, хватает!
Сейчас же, будто в подтверждение, облака, пеленой накрывавшие степь, полыхнули желтым. Ксей начал считать мгновения: и-раз, и-два, и-три... где-то на сороковом сияющая ударная волна упала на облака сверху и пробила в них круглую, быстро расширяющуюся брешь. Стал виден огненный шар, догорающий высоко в небе.
- Водород, - со знанием дела сказал Ксей, - мало и далеко.
Однако вспышка достаточно осветила стену, чтобы он мог увидеть двигающихся к смотровой площадке людей. Это патруль шел его проверять.
На всякий случай Ксей поднялся и еще разок взболтнул лопатой клейкую жижу в корыте. Пусть начальство видит, что он тут не вспышки считает, а трудится на благо, готовит раствор к утренней смене. Впрочем, раствор и без того был хорош. К утру он набухнет, как следует, и можно будет класть.
- Почет строителю Стены!
При звуке мелодичного, но властного девичьего голоса Ксей вздрогнул, обернулся и поспешно поклонился не без гвардейской ловкости, только забыв от смущения положить лопату.
- Почет госпоже мира!
- Продолжай работу, - княжна кивнула ему благосклонно.
Ксей принялся бестолково тыкать лопатой в раствор, стараясь не поворачиваться спиной к важным персонам - княжна пришла в сопровождении верховного наставника Фотия и команды сторожей из караула, дежурившего на Стене.
Собственно, по уставу, Ксею следовало бы отдать рапорт старшему сторожу - начальнику караула, но он решил, что лучше будет промолчать. Если уж сама Ена Благословенная велела продолжать работу - знай, шуруй. Кому надо, отрапортуют.
Впрочем, начальнику караула тоже было не до уставов. Он тянул шею, пятил грудь, как на параде, старательно делал равнение направо и ел глазами начальство.
Княжна подошла к залитому светом краю плошадки, заглянула за парапет, долго всматривалась в мерцающу тьму внизу. Ксей, продолжая мутить раствор, осторожно стрельнул глазом в ее сторону. Ена была не только самой важной особой, но и самой красивой девушкой на Острове.
- Давно ты здесь? - спросила она, не оборачиваясь.
Ксей понял, что вопрос задан ему.
- С восьмого часу! - молодцевато доложил он, прижав черенок лопаты к плечу.
- Видел что-нибудь?
Голос ее, всегда приятный, спокойный и уверенный, сегодня звучал необычно. В нем слышалась усталость и даже, кажется, страх. Но о чем она? Что тут можно увидеть нового? Разве что...
- Водородная вспышка, - сказал он на всякий случай. - Слабая. Но это было уже при вас, госпожа.
- А там, внизу? - княжна, не отрываясь, глядела в мертвую степь.
- Так а что там может быть? - Ксей пожал плечами. - Или опять Претворение ожидается?
- Вопросов не задавай! - наставник больно ткнул его в бок. - Отвечай, что спрошено!
- Оставь его, Фотий! - княжна нетерпеливо повела плечом. - А ну, строитель, прибавь огня!
Ксей кинулся к факелу, выкрутил задвижку на всю резьбу. Струя пламени потолстела, разревелась, ударила в щит, так что искры полетели в небо, глазам стало больно смотреть на раскаленную решетку.
- Левее поверни! - крикнула княжна. - Еще!
Ксей, жмурясь, опаляя брови, метался вокруг калильни, хватался за горячие колеса дымящейся рукавицей, сдвигал с места неподатливый каркас. Для Ены он готов был ворочать это белое железо голыми руками. Но княжна стояла к нему спиной, следя за призрачными всполохами внизу, и рвения не замечала. Несколько минут прошли в молчании. Ксей тоже пытался рассмотреть что-нибудь необычное на равнине, но не преуспел.
- Хватит, гаси! - княжна, наконец, обернулась.
Ксей испугался: по ее щекам текли слезы.
- Бесполезно, - сказала Ена. - Они не придут.
- На все Водолеева воля, - прогудел наставник в седую бороду.
- Кто не придет? - вырвалось у Ксея.
Он тут же прикусил язык, понимая, что за подобный вопрос можно и головы лишиться. Но княжна вдруг посмотрела на него доверчиво и беззащитно - ни дать ни взять, соседская девчонка, с которой все детство пробегали в одном дворе.
- Неделю назад сотник Горий ушел за Стену, - Ена вытерла слезы, голос ее был почти спокоен. - В отряде пятнадцать человек. Они должны были добраться до острова Фео и разжечь маяк.
- До Фео?! - Ксей чуть не свистнул от удивления. - Через каменный-то лес? Да там шагу не ступишь!
- Тебя не спросили, - буркнул наставник.
- У них пилы и дробильная машина, - Ена снова глядела вниз, склонившись над парапетом. - Но не в этом дело. Если до Фео добраться невозможно, они должны были вернуться через три дня. Прошла неделя. Все кончено.
- Не нужно отчаиваться, госпожа! Поговорим об этом позже, - Фотий недовольно косился на Ксея, но барской напыщенности в его голосе поубавилось. - У нас ведь есть запасной план...
- Какой план? - княжна досадливо усмехнулась. - Воздушный шар?
- Бесполезно! - снова не по чину вылез Ксей. - Газовые фонтаны на каждом шагу. Так-то их не видно, а как пыхнет один-другой, так ясно - лесом стоят по всей степи. Шар, надутый водородом, через такой столб не пролетит - упадет. А тепловой, с горелкой - и говорить нечего. Пшик - и все...
- Все-то он знает! - Фотий покачал головой. - Может, нам его в Академию перевести из сторожей? Боюсь, президента подсидит...
Ксей позволил себе улыбнуться вслед за Еной. Наставник, как видно, всеми силами старался отвлечь княжну от мрачных мыслей. Оттого-то он и не прогнал до сих пор Ксея, не велел посадить его в холодную за излишнюю свободу обращения. Старик видел, что беседа с этим простоватым парнем сейчас нужнее Ене, чем его собственные высокомудрые увещевания. Ксей и сам понял, что от него ждут не гвардейских поклонов и не уставных равнений. Он, простой строитель и по совместительству сторож, запросто беседовал с княжной и наставником, а начальник караула, вместе с дежурной сменой, стояли перед ними навытяжку, боясь пошевелиться. Однако Ксея не слишком занимала плывущая в руки фортуна.
- Да, - сказал он, - я простой строитель Стены. - Я не знаю, как пройти к островам, и я не знаю, зачем это нужно.
- Мы могли бы подать сигнал, - сказала Ена, - когда-то маяк острова Фео был виден с материка. И если на материке еще кто-то...
- Вы в это верите? А я думаю, везде одно и то же. Претворение ходит по суше не хуже, чем по морю. Нам еще повезло, что вовремя начали строить Стену!
Наставник возмущенно затряс бородой. Этот мальчишка совсем обнаглел! Он уже перебивает княжну!
- Ну, ты, строитель! - начал было Фотий, но Ена нетерпеливо отмахнулась от него, как от жука-трещотки.
- Что же ты предлагаешь? - спросила она Ксея.
- Нас все равно накроет рано или поздно. Волны претвора с каждым годом все выше, а Стену нельзя надстраивать до бесконечности. У нас все меньше воды, несмотря на усердные молитвы Водолею...
- Воздух тоже уходит, - сказал Ксей. - Жизнь уходит с нашей земли! Но ее можно сохранить...
- Как? Как? - Ена схватила его за руку, будто хотела, чтобы он вот сейчас, сию минуту спас ее и весь народ от Претворения.
- Нужно строить не Стену, а убежище, - сказал Ксей.
Пальцы княжны разжались, рука повисла без сил.
- На это нет времени. Мы не успеем создать убежище, в котором смогут жить сто пятьдесят тысяч человек.
- Жить не смогут. Но могут - спать, - Ксей поймал на себе пронзительно сверкнувший взгляд наставника. - Неправда ли, владыка? Слуги Водолея научились погружать человека в бездыханный сон.
- Тише ори! - наставник с опаской покосился на караул. - Это ж священный секрет!
- Раз секрет, значит - правда! - Ксей радостно потер ладони. - Выроем Убежище, укупорим, как следует, и пусть люди спят! Вот тогда кто-нибудь, не торопясь, построит дорогу к маяку и подаст сигнал.
- Кто же построит, если все будут спать? - княжна смотрела на Ксея большими, ожившими вдруг глазами.
- Я, благословенная госпожа!
- Пиропатроны отработали. Спускаемый аппарат отделился штатно. Как слышите, Титаны?
- Поехали! Подсвети-ка нам планетку, Игорек!
- Раскрытие отражателя через сто двенадцать секунд. Потерпите, Титаны. Как самочувствие?
- Как в лифте. Ты не знаешь, на каком этаже здесь буфет?
- Отставить болтовню! - командир повернулся ко мне, - не можешь ты, Леха, без своих фантазий! Докладывай телеметрию!
- Докладываю. Снижение двести. Орбитальная сорок - триста восемь, склонение шесть. Включение двигателей через девятнадцать, восемнадцать, семнадцать...
В иллюминаторе вспыхнула белая полоска горизонта, приближалась освещенная сторона планеты.
- Есть визуальный контакт! - сказал Игорь. - Вон он, "Маячок"!
- Ноль двадцать одна. Начинаю корректирующий виток, - командир говорил сухо, как на тренировке, а нас с Витькой, похоже, слегка колбасило.
Меня, во всяком случае. Все-таки тут вам не тренажер. Мы действительно садимся на эту мерзлую планетку, садимся первыми в мире и все такое... Как-то еще сядем. Да как потом взлетим... Господи, неужели когда-нибудь все это будет позади? Нет, я не трушу, просто есть у меня такая специальная мысленная фраза, которая приносит удачу. Кажется.
За иллюминатором медленно, пиксель за пикселем, проступала изрытая кратерами поверхность Марса. Луна и Луна. Вылитая просто! Не балует нас Солнечная система разнообразием ландшафтов. Садишься вечно, как на блин - круглые, будто по циркулю вычерченные кольцевые горы и пыльные равнины, похожие на провинциальный стадион "Локомотив", вытоптанный футболистами до скальных пород. Есть, правда, еще гиганты с богатой атмосферой, да Венера, но на них садиться - дураков нет. Эх, одна Земля-матушка радует глаз!
- Леха, не спи! Проходим "Маяк".
Я спохватился и взял фотокамеру. Что тут поделаешь, если у меня характер несколько мечтательный? Зато веселый! Без такого человека в экипаже вы бы, товарищи полковники, сдохли с тоски! За полгода-то полета...
- А вот вам и подсветка, Титаны! - Игорь у себя на орбитальном модуле распустил, наконец, перья отражателя и поймал скромное пятнышко выползающего из-за горизонта Солнца.
- Подсветку вижу, - сказал командир.
По серой, неосвещенной еще поверхности планеты пополз бледный зайчик. Я нацелился на него фотокамерой.
- Хм, как интересно! - прозудел в наушниках Игорь. - Вы "Маяк" видите?
- Нет пока, - сказал я.
- От него, примерно к северу, идет какая-то белая полоса, русло, что ли?... Не похоже. Зигзаг какой-то. Изгибается три раза под острым углом. В общем, такая буква "М".
От неожиданности я чуть не выронил камеру.
- Какая буква?!
- Эм! - внятно произнес Игорь. - Мэ! Не путать с Жо. Может, у них там метро? Хе-хе...
- Еще один шутник... - проворчал командир.
Я все пытался поймать в объектив солнечный зайчик, который Игорь должен был навести на "Маяк". Бывает же такое! Когда-то, в детстве, и у меня был маяк, к которому вела дорога, изгибающаяся зигзагом в виде буквы "М". Она была нарисована на листе старой, истертой до дыр миллиметровки. Нарисована моей собственной рукой, как бог на душу положит. Совпадение, не больше. Там у меня было море, и города на островах, а здесь - минус восемьдесят пять, ни кислорода, ни воды, да и маяк-то не настоящий, "Объект эпсилон" - неидентифицированный источник излучения в видимом спектре. Какой-нибудь недопотухший вулкан, что ж еще?
И тут я увидел его.
Сердце остановилось, как бывает в первое мгновение невесомости. Конечно, он не был похож на маяк в обычном понимании, но я узнал его. Это был мой маяк. И к нему вела моя дорога.
Транспортер медленно ковылял по дороге, с трудом находя торный путь среди щедро рассыпанных вокруг осколков породы.
- А если бы не дорога, - с затаенной гордостью сказал я, - мы бы вообще к маяку не подобрались.
- Ну и что? - невозмутимо отозвался командир. - Встали бы там, подальше. Наше дело маленькое - выставить приборы, произвести съемку, и домой!
- Как, домой?! - не понял я. - А на маяк не полезем?
- Тебе дай волю, ты к черту в пекло полезешь! - Витька врубил задний ход, чуть сдал назад и с разгону перебросил транспортер через осыпь.
- Но это же совершенно безопасно! - сказал я, - Там вход есть... вернее, должен быть.
- Ты-то откуда знаешь?
- Ниоткуда. Просто чувствую.
- Чувства отложим до Земли, - командир водил лучом прожектора по обступившим дорогу скалам. - Будем действовать по программе. За тем белым камнем остановишь, - сказал он Витьке.
- Осторожно, там спуск крутой, - машинально заметил я, глядя по сторонам.
Витька резко осадил транспортер у камня и повернулся ко мне. Из-за стекла его шлема на меня уставились два изумленных глаза.
- Как ты узнал?!
Дорога перед носом транспортера круто уходила вниз, туда, где должен был располагаться вход на маяк.
- Н-не знаю. Дежа вю одолевает.
- Выходим, - сказал командир. - И попридержи пока свою дежа вю.
Иззубренная метеоритами вершина "Маяка" действительно напоминала жерло небольшого вулкана. На остро сколотых зубцах играли отсветы внутреннего пламени. Осыпавшиеся стены превратились в покрытые трещинами склоны. Я даже засомневался - ничто не указывало на искусственное происхождение "Маяка". Вот только дорога, упирающаяся в глухую полукруглую арку у подножия горы... Но и это при желании можно было объяснить естественными причинами.
Карабкаясь по обломкам, мы приблизились к арке. Никаких следов каменных блоков, из которых должен быть выстроен маяк. Сплошная, облепленная спекшейся пылью, порода, да россыпь щебенки под ногами. Напрасно я размечтался...
Рука, словно по наитию, поднялась и уперлась в свод арки. Странно. Камень под рукой оказался неожиданно податливым - легко сдвинулся с места и ушел в скальную толщу. Почва под ногами дрогнула, в глубине скалы сдвинулось, провернулось, ударило что-то страшно массивное, и глухая стена перед нами вдруг расступилась. В клубах пыли открылся глубокий черный проход.
- Леха! -крикнул Витька. - Это ты устроил?!
- Нет, - зачем-то соврал я. - Оно само.
- Так, стоп! - командир предостерегающе поднял руку. - Все туда не пойдут. Сначала... Кузнецов.
Если бы не восьмидесятикилограммовый скафандр, я бы подпрыгнул от радости.
- Есть!
- Поставишь камеру и счетчики - и сразу назад, понял? Да не суетись там, а то еще в дыру какую-нибудь свалишься...
- Ничего, - сказал я, шагая в темноту. - Там ступеньки!
... Спустившись с маяка, я вернулся к ребятам и отвел командира в сторону.
- Гриша, мне нужно с тобой поговорить. Витька, отключись, пожалуйста.
- Что еще за фокусы? - удивился командир. - Ты что там, бомбу нашел?
- Да, - сказал я. - Кое-что нашел. Это очень важно. Но я не хочу, чтобы все слышали. Не желаю прослыть психом. Ты мне друг?
- Я тебе прежде всего командир... Ладно, разрешаю. Витя, отключись, но из поля зрения не выходи. Слушаю.
- Гриша, я в детстве с родителями каждый год ездил в Крым.
- Что-то ты уж больно издалека начинаешь.
- Подожди, не перебивай. Я там в поселке дружил с девочкой. С Леной, понимаешь?
- Ну, ну. Дальше!
Я перевел дух. По-идиотски как-то получается.
- Мы играли в игру. Рисовали на карте острова, строили города. Воображаемые, конечно. Но знаешь, как в детстве все это ярко представляется! В общем, у нас была целая страна на неизвестной планете. Мы плавали с острова на остров, торговали, воевали с пиратами. Ленка была княжной, а я - строителем. Все, что мы придумывали, я потом наносил на карту, строил замки, крепости, порты - ей очень нравилось. На острове Фео у нас был маяк. А на самом большом Острове - название ему мы так и не подобрали - находилась столица страны. Там был княжеский дворец...
- Ну и что из этого? - командир нетерпеливо поглядывал на кислородные датчики. Пора было возвращаться.
- Гриша! - сказал я. - Мы на острове Фео!
- Че-его? - он придвинулся ко мне вплотную. - Ну-ка посмотри на меня! Не нравятся мне твои глаза... Не хватанул ли ты, брат, дозу облучения?
- Ты мне не веришь, - я покивал. - Вполне понимаю. Но хочешь, я сейчас выключу этот "Маяк"? А потом опять включу. Я могу, я сам его строил...
- Да при чем тут "Маяк"?! - оборвал командир. - Мы же не в Крыму! Ты оглянись вокруг! По-моему, у тебя просто кислородное отравление, баллон не в порядке...
- Дослушай до конца! Мы играли так лет пять, пока не подросли. А потом случилось...
Я остановился. Как расскажешь о таком? Ленка попала в беду. Просто возвращалась вечером домой, на нее напали и изнасиловали. Какие-то урки, так, мимоходом, завершая крымскую гастроль. Их даже искать не стали. Обычное дело, пожимал плечами участковый.
Для кого обычное?!
Она лежала в больнице, какая-то очень взрослая, даже постаревшая, никого не хотела видеть. Но я все равно приходил каждый день, старался, как мог, развлечь. Отвлечь. Я притаскивал с собой карту, врал о новых приключениях, но она уже в них не верила. Однажды я пришел и увидел, как она резинкой стирает на карте море. Я спросил, зачем она это делает. Она сказала, что страна наша вымерла, море засохло, все стало серым и пыльным. Потому что только так и бывает в жизни. И если я снова нарисую море, оно уже будет ненастоящим.
Я не отобрал у нее карту, но ввел в игру новое правило.
"Пожалуйста, стирай, что хочешь, - сказал я. - Но только не то, что обнесено стеной". И я стал строить стену вокруг Острова...
- Это была очень хорошая стена, Гриша. Самая высокая в мире. Но она уже не могла спасти княжну.
- Почему?
Ну как ему объяснить? Ленка уверяла меня, что с ней все в порядке, ничего страшного не произошло, она успокоилась и забыла. Просто начинается взрослая жизнь. С играми пора закругляться. Она говорила это таким спокойным, взрослым голосом, что я поверил. Не то чтобы она меня убедила, и не то, чтобы обманула. Но я, оказывается, и сам повзрослел. Моя планета, еще недавно такая голубая и зеленая, тускнела на глазах, становилась пыльно-серой, со зловещим красноватым оттенком...
Скоро я уехал из Крыма, а когда вернулся через год, Ленку было трудно узнать. Она дни и ночи пропадала в Ялтинских кабаках, похоже, с теми самыми бандитами. Собственное княжество ее больше не интересовало...
- Давно это было? - спросил командир, когда я, как мог, с пятого на десятое, пересказал ему эту историю.
- Очень давно.
- И ты ее с тех пор не видел?
- Нет. В позапрошлом году был там проездом, спрашивал у соседей. Говорят, умерла. Спилась.
- А что с картой? Потерялась?
- Не помню. Может, валяется где-нибудь дома...
- Но игру ты так и забросил?
- Да, в общем... так и забросил. Но сначала - не знаю, что уж мне вступило в голову - сначала я придумал Убежище. Тщательно вычертил планы залов, где спят жители, все до одного, потом проложил вот эту дорогу, зигзагом, минуя опасные места - к острову Фео. А на острове зажег маяк...
- Да-а... - командир неопределенно потоптался на месте, снова взглянул на кислородный датчик. - Трогательная история. Ладно, пойдем отдыхать. До старта у нас пять часов, надо еще много чего успеть.
Он махнул рукой Витьке.
- Пошли!
Я не тронулся с места.
- Гриша! Я не могу улететь! Мы должны их спасти.
Командир остановился.
- А вот это ты зря. Детство вспомнилось - хорошо. Скучаешь по Земле - бывает. Я на Фобосе тоже одно место видел - точь-в-точь мраморный карьер под Искитимом. Чуть до слез не разобрало. Но в истерику впадать не моги! Мало ли что примерещится!
- Ну так давай проверим, командир! Поедем по дороге на север. Там должен быть город!
- Какой город, Леха?! Ты что, картинку со спутника не видел? Там кратер здоровенный - и все!
- Это не кратер, Гриша. Это Стена вокруг Острова.
- Отставить лирику, Кузнецов! Мы на обычной, голой, как лысина, планете! Воды нет, растительности нет, кислорода, стен, островов, княжен - ничего нет! Одни кратеры! Нормальная планета, каких большинство!
- Может, потому мы и находим только голые, безжизненные планеты, что сами их забросили в детстве. Мы сами убили на них жизнь, Гриша. Мы выросли и перестали придумывать. Ничего кроме лысины с кратерами представить себе не можем. Вот и все наше терраформирование. Но меня это не устраивает. Я остаюсь.
- Где это ты остаешься?! - заорал командир. - Витька, а ну, хватай его!
- Он не слышит, - я отступил в темноту под аркой и тронул бугорок под сводом.
Между мной и землянами поднялась стена.
- Пап! Папа! - Катюня настойчиво дергала меня за рукав.
- Да, доча.
- Ну, чего ты замолчал? Что потом было?
Я смотрел в темноту.
- Потом? Потом пора спать. Завтра расскажу.
Дочь разочарованно отвернулась, вздохнула, тронула пальчиком завиток света, падающего от ночника на обои.
- Но ты добрался до города?
- Добрался. Хотя это было трудновато, если честно.
Она сейчас же повернулась ко мне.
- Тебе, наверное, помогли другие космонавты?
- Нет. Они меня не нашли. У них заканчивался кислород, и они улетели.
- Улетели?! - Катюнины глазищи еще больше расширились, хотя эту историю она слышала, наверное, в сотый раз.
- А как ты залез на стену?
- Говорят тебе - все завтра! Спи!
Недолгое сосредоточенное сопение.
- А в городе все спали?
- Да, в городе все спали. Что им еще оставалось?
- А принцессу ты нашел?
- Княжну. Конечно, нашел.
...Это как раз было просто. Куда проще, чем верить, что не сходишь с ума. План Убежища я помнил наизусть, но шел, задерживаясь перед каждой дверью на мгновение, чтобы представить, что именно увижу сейчас. Никак не хватало духу открыть дверь сразу, не задумываясь - а вдруг там ничего еще нет...
- А как ты ее разбудил? Наверное, поцеловал, она и проснулась?
- Вот видишь, ты и так все знаешь. Можешь сама себе рассказывать сказки.
Но Катюню на грубую лесть не возьмешь. Не та порода.
- А потом что?
- Потом кому-то влетит от мамы за разговоры по ночам! Вон она уже идет!
Это, наконец, подействовало. Глазищи перестали мерцать в темноте.
- Ну все, сплю, сплю!
В коридоре легко прошуршали шаги, дверь приоткрылась.