"Кроха сын к отцу пришёл, и спросила кроха..." - С этих слов начинается пространное рассуждение на тему "Что такое хорошо и что такое плохо" известного, но почти забытого сегодня поэта Владимира Владимировича Маяковского. Однако сейчас не о нем.
На удивление почти подобная же ситуация сложилась у меня, когда сын, ещё в детском возрасте, обратился ко мне с вопросом: "Почему дедушка так сказал?" И вот что было дальше.
- Почему дедушка так сказал? - Отвлек меня сын от проверки курсовых работ.
- И как же он сказал? - Переспросил я, решая, что дед по простоте душевной наговорил внучку какой-нибудь нелепицы, которую тот принял за чистую монету.
- Дедушка сказал, будто раньше фотографии делали какими-то клеёночными аппаратами.
- Чего, чего? - Я отвернулся от экрана монитора и приподнял очки. - А, наверное, плёночными? - сказал я минуту подумав.
- Да, точно, плёночными. И что это за фигня?
- Это такие аппараты, в которых оптика проецировала изображение не на пиксельную матрицу, а на целлулоидную плёнку с серебряным покрытием.
- Прикольно. - Сын помолчал, очевидно, представляя себе этот процесс, затем, здраво рассудив, спросил:
- Как тогда с плёнки изображение в комп загонялось?
- Оно не загонялось в комп. Их тогда просто не было, - поучительно произнёс я.
- А как же тогда? - Удивление казалось неподдельным.
- С плёнки изображение печатали на фотобумаге.
- Через принтер? - Сын скептически покосился на стоящий возле компьютера принтер, решая как в него засовывать какую-то плёнку.
- Нет, конечно. Принтер не единственное печатное устройство. Плёнку сначала обрабатывали фотореактивами, потом печатали с помощью фотоувеличителя и... - Я прервал объяснения, видя, что сказанное не воспринимается сыном адекватно. Пришлось прервать работу и выйти в коридор. С помощью стремянки с антресолей был извлечен пыльный чемодан. Я открыл его и продемонстрировал отпрыску фотоувеличитель, бачки для проявки плёнки, бутыли для растворов, кюветы для печати и множество мелких прибамбасов.
Увиденное произвело на сына неизгладимое впечатление, словно бы он открыл ларец какого-то средневекового алхимика. Было очевидным, что он полностью уверовал в плёночные фотоаппараты, но совершенно не представлял, как с помощью всего этого получать изображения. Я принялся в общих чертах пояснять процесс. Сын молча слушал.
- В темноте? - Удивленно переспросил он, когда я дошел до объяснения печати.
- При красном свете.
- Так вот что значит выражение "красный фонарь на дверях". Значит, улица красных фонарей это то место где печатали фотографии! - Снизошло на него откровение.
Я не стал переубеждать отпрыска в его догадке, а то чего доброго пришлось бы освещать ещё и эту тему.
- И так с каждой фотографией возиться надо было?
Я лишь молча кивнул.
- Офигеть! - Сын отвернулся и отрешённо побрел в комнату.
"Действительно офигеть, - Я обратил взор свой на раскрытый чемодан с пыльными раритетами. - А ведь всё это было так недавно".
Это всего лишь шутка,
но как Вы понимаете, в каждой шутке, только доля шутки.