Иногда молодым парням, поступающим в военные училища, чтобы стать офицерами, говорят: "Оставь эту нелепую романтику".
Но история нашего Отечества показывает одно, что на них, романтиках, закаленных и погибших в боях держится Россия.
Когда смерть смотрит им в лицо, они не жалеют о выбранном пути, для них это есть настоящая жизнь и настоящая смерть. Во имя кого? Этого флага, висящего шевроном на военной форме. Они знают о том, что русский солдат и офицер вписал себя в мировую историю, как самый выносливый духом, терпеливый и готовый на все лишения, ради несения службы Отечеству, именно службы.
Священник не может идти на работу, потому что это служба Богу. Офицер и солдат то же самое, а другие профессии это работа, вот в чем есть великое, возвышенное, вечное и неизменное.
Сергей Ромашин был из тех офицеров, которые не могли быть не боевыми, служа в отделе управления спецоперациями, написал рапорт о переводе именно в те группы, которые эти операции выполняют. Он навсегда останется в памяти сослуживцев веселым, добрым, отзывчивым и в то же время очень серьезным, крепким и жертвенным по отношению к присяге и чести офицера.
Бронетранспортер на средней скорости мчался по улицам Грозного, за ним следом двигались два уазика. В нем сидела группа спецназа ФСБ. Город, унесший столько человеческих жизней и являющийся действительно городом смерти, был на это время достаточно спокойный. БТР был сопровождением группы, как и положено в боевой готовности. В группу входили военные, вооруженные табельным и стрелковым оружием, с хорошо богатым боекомплектом. У капитана - Сергея Ромашина, на коленях, поддерживаемая руками лежала снайперская винтовка СВД, у другого сотрудника ФСБ, Михаила, крепкого атлетического сложения и спортивной прической был ручной пулемет.
Вся группа была в полном снаряжении, все в бронежилетах и спецназовских шлемах. Радиосвязь в обязательном порядке закреплялась за отделением, так как в трудный момент, в тяжелую ситуацию, можно было связаться с управлением, вызвать подмогу.
Разрушенные войной дома, чередовались с уцелевшими постройками, работали рынки, во дворах на песочнице играли дети.
Все, казалось, возвращалось к мирной жизни и ситуация в республике контролируется федеральными войсками.
Было лето, как приятна и желаема эта пора. Тепло греющего солнца, холодная вода, приятно освежаемая организм или найденное где-то прохладное место. Время купания, рыбалки, вкус летних плодов. Но для спецназа ФСБ, это было время войны, осознание присутствия, там, где смерть, напряжение, противостояние.
Место их нахождения было недалеко от управления, всего четыреста метров. Техника подъехала к общежитию, где и должны находиться бойцы ФСБ. Всего в нем находилось 87 человек: комендатура, опера и простые шофера. Бойцы не спеша вышли из машин, уходя со своими вещами в четырехэтажное здание. БТР немедля развернулся и направился обратно по маршруту, выполнив данную задачу. Вся группа размещалась по соседству, собрались вместе в одной комнате. Заходя в неё, располагались кто на койках, кто за простым невзрачным столом. Столом служила им школьная парта. Комната была простая, две двухъярусные кровати, застеленные скромными одеялами и подушками, открытое окно, через которое заходил свежий воздух и солнечные лучи.
- Так мужики! А почему стол не накрыт? - вопросительным тоном сказал Миша.
- Какой стол? Это вы будете накрывать! - ответил Александр, высокий, крепкий спецназовец, с грозным мужским лицом, грубым командным, но радостным голосом.
- Шифрограмма из штаба пришла! Тебе Миша присвоили лейтенанта, а Сереже - майора.
- Так что? Почему? -я еще раз спрашиваю, стол не накрыт.
Из толпы, находящейся в радостном настроении было слышно дружеское одобрение. Угощение в таких ситуациях накрывается быстро.
Сергей Ромашин - высокий, крепкий телом, с коротко стриженой прической, черными глазами, радостно улыбался. Он нагнулся к сумке, через некоторое время держал в руке две полные фляги, они явно были полные.
- Мужики! Как вы думаете, здесь вода или что-то другое?
- Водка, сто процентов!- ответил молодой офицер Анатолий.
Пища в виде армейской тушенки, рыбных консервов, сухого пайка была в изобилии.
Окно было плотно закрыто одеялом, для безопасности, ведь все-таки район недавних боевых действий. А так снайпер никак не рассмотрит свою жертву.
Играл простой, недорогой магнитофон. Песни группы "Любе", армейские, так близки душам военных людей. В железные, армейские кружки разливался алкоголь. Присутствовала радостная атмосфера, ведь у всех было чемоданное настроение, седьмого августа должен быть борт и они долетят в Москву. Везде свои обычаи и у офицеров они тоже есть.
Сергей поднялся первым, держа в руке кружку, наполненную водкой, в нее была брошена майорская звездочка. Он быстро опустошил содержимое, вынимая звездочку изо рта, представился - майор Ромашин. Тоже сделал лейтенант Михаил. Когда очередь дошла к третьему разу, все молча, поднялись, поминая погибших на этой войне, кто-то из присутствующих сказал: "Царствие им Небесное".
Разговоры были разные, о семье, о доме, об охоте, рыбалке.
Юра, опытный боец, прошедший Афганистан, а теперь Чечню, думал о жене, о детях. В первую командировку, когда ехал ничего не говорил, хотя чувствовал, догадывается.
А в следующий раз сказал: "Семья есть семья, случится, может всякое, хоть как-то будут готовы, будет хуже, когда внезапно цинковый привет"- думал Юра.
Это его орлиный, острый, веселый взгляд смотрел на Ромашина.
- Сережа! Когда будешь генералом, нас не забудешь?
Сергей посмотрел на Юру и ответил: "Конечно, нет, мужики, вы у меня в заместителях ходить будете".
Саша засмеялся и громко задал вопрос: "А кто же воевать тогда будет?"
- Как кто? Всех перетрясу в штабе, их кабинетные задницы выдерну и вперед в бой, с песней. Вечером уже поздно ложились спать, разделившись по комнатам. Это были крепкие сны, чуть-чуть, еще немного и мы дома, думалось всем.
Они спали, не зная, что в эту ночь, 23 группы боевиков входят в Грозный, вооруженные до зубов. Многие генералы предупреждали, что нельзя бросать войскам город и оставлять его под контролем. МВД их не слушали, делая огромную ошибку. Утро встретили оптимистично, связались с управлением, доложили обстановку. Старшим группы был Сергей Ромашин.
- Ну, что, где чаек братцы? Завтракать пора. Это была черта Сергея, думать о своих братьях офицерах и делиться всем общим котлом.
Владимир заметил, что детишки в этот день не играли в песочнице, людей было очень мало. Все об этом подумали, но значения этому не придали, день на день не похожий. Ждали отправку домой, пятого приехали в общежитие, а седьмого должны улетать. Было где-то 13.30, Миша сидел пил чай, Юра чистил автомат, Саша лежал на койке, Сергей был в одной тельняшке, решил надеть форму, ветерок дул прохладный, он сел на кровать, беря со стола бутерброд. В комнате работало радио, все слушали новости об обстановке в республике.
Наверное это была судьба, неизбежная ситуация и улететь тогда домой дано им не было.
Внезапный взрыв за окном и громкая стрельба где-то рядом нарушила спокойствие, царившее до двух часов дня. Все сотрудники бросились к окну, из другой комнаты пришли Андрей и Володя, спрашивая, что случилось ребята.
- Серега свяжись с управой, спроси, что случилось!
Ромашин быстро набрал по рации начальство, говоря их позывной.
- "Терек, Терек", я "Камовник", как меня слышишь, прием!
- "Терек" слышит вас. Что произошло?
- Комендант, здание правительства окружено, ведем бой. Что делать нам?
- "Терек", слушай мою команду, никому без нашего разрешения никуда не передвигаться, находитесь на месте, ждите наших указаний.
- Ну, что славяне будем делать?- Анатолий смотрел на всех вопросительным взглядом.
- Ждать. Ромашин передал указания всем, кто находился в здании.
Укрепили окна мешками из песка, проверили оружия.
Время шло, и в воздухе витала опасность, тревога была у многих.
Саша смотрел на улицу и обратился к ребятам:
- Все сразу куда-то пропали, не к добру это пацаны.
Володя посмотрел на него и ответил:
- А вчера детишки играли.
- Мужики, вижу движения в нашу сторону, парламентеры, боевики, прозвучало громко.
С окна всем было видно, как к ним подходят четверо вооруженных мужчин. Женщина снимала все на камеру.
Сергей был против любых переговоров, но выслушать их предложения решило большинство, не спеша с выводами. Володя, Андрей и Анатолий стояли возле дверей комнаты, держа в руках оружие. Сережа сидел на кровати, потирая недовольно руки. Из окна на них с честью, не имея страха в лице, смотрели Саша и Михаил.
В руках у не прошеных гостей были автомат, трое из них были в зеленых беретах, коммуфлированной натовской форме. Главного было легко разузнать, он выделялся активностью. Одет в спортивную форму, перепоясан армейскими ремнями, на кобуре висел пистолет, в правой руке держал автомат, крепкого телосложения, волосы рыжие, чеченец.
- С кем буду говорить? Кто старший? - обращался он по-русски. В его речи ярко был выражен кавказский акцент. У вас десять минут на раздумье, сдавайте оружие, мы выведем вас из города со стороны боевиков. С ними разговаривал бывший спецназовец, по фамилии Галаев, позывной, как потом узнали, был "Серебряный лист", служил он тогда, когда еще был Союз.
- Недавно тридцать милиционеров забрали свое табельное оружие и с честью ушли. Вы можете связаться с СОБРом и узнать у них правду.
- Мы не СОБР, дружно ответили все, мы ФСБ.
Боевик усмехнулся, лукаво смотря на русских бойцов.
- Извини за выражение, но это, то же самое, только в другой руке. Это было оскорбление. Ромашин схватил снайперскую винтовку и навел её на Галаева, но Сережа стерпел, не хотел подвести ребят, взяв себя в руки.
Чеченец продолжал:
- Через десять минут я приступаю. Я обязательно возьму это здание. Переговорщики уходили.
Наши бойцы и другие собрались вместе, решать, что делать дальше.
Из толпы были предложения сдаться. Сергей, громко приказным голосом с уверенностью сказал:
- Кто пойдет сдаваться, я лично буду стрелять в затылок! Я повторяю, я буду стрелять!
Юра посмотрел на всех, не громко тихо, но слышно сказал:
- Ну что братцы, к бою!
Обменявшись рациями, с находившимися с ними операми и другими людьми занимали оборону. Оружия и боеприпасов к счастью было достаточно, на всех входах и выходах дежурили с оружием.
Время неумолимо уходило. Что чувствовали они, попав в данную ситуацию передать, наверное, нельзя, лишь они знают, ведь лично и реально оказались перед смертью, попали, просто говоря в капкан.
Резко прозвучал выстрел гранатомета, за ним последовал сильный шквальный огонь, из всего стрелкового оружия, имевшегося у нападающих. Скрывались за стенами, только стоило высунуть голову в окно, её сразу снесет пуля.
А ведь Сергей Ромашин, когда под дулом винтовки запрещал сдаваться, был прав, тридцать милиционеров, о которых говорил Гелаев, бандиты расстреляли, а так был дан шанс, сражаться до последнего.
Когда прекратился страшный обстрел, направленный скорей всего на психологическую атаку, открыли ответный огонь, не жалея патронов, дав понять, что так их не взять.
Миша стрелял из пулемета, не давая высунуться из-за угла дома, где была свора нападающих. Пули его иногда метко поражали цель.
Прицельный огонь вел и Сережа, со снайперской винтовкой бок обок с Мишей.
- Берегитесь снайперов, внимательней, была дана команда командира по цепочке.
Через некоторое время, когда настало небольшое затишье, с той стороны вновь были слышны призывы, сложить оружие. Снова началась стрельба.
- Надо было убить эту скотину на переговорах, сейчас нигде не высовывается, гнида! - злобно произнес Сережа, смотря в оптический прицел.
Пули, попадая в стены, разбивали их, поднимая пыль и гарь, смерть летала везде, ждала свою добычу, которую приносит ей смертельный свинец.
Андрей, Толик и Владимир вели огонь из окон, не далеко от всех спецназовцев, к ним присоединился Саша, вместе с двумя оперативниками.
С крыши общежития по боевикам стреляли два водителя, вооруженные автоматами "Калашникова". Там было опасно, в эту сторону били снайперы.
Ромашин в шуме боя крикнул Мише:
- Пойду на крышу, помогу ребятам!
Миша взял его за руку и произнес:
- Сережа, подожди, надо быть здесь!
- Нет, им тяжело, снайпера надо задавить.
Сергей выбежал в коридор и быстро направлялся по ступенькам наверх, к чердаку.
Поднявшись по железной лестнице, он увидел двух молодых парней в тельняшках, ведущих бой.
- Здесь бьет снайпер, осторожно!
- Сейчас мужики! Сережа приставил винтовку в открытое небольшое отверстие, ища глазами через прицел, но чеченский снайпер засек его первым, прозвучал выстрел. Ромашина подхватили под руки водители и раненого повели к открытому люку.
Миша услышал крик:
- Сережу ранили, быстрей сюда!
Первым, кто оказался возле чердака, был Юра. Дальше подбежали Миша, Андрей и Саша.
- Снимаем мужики, осторожно!
Через высокие чердачные потолки, снимать раненого было нелегко.
Поддерживая его, осторожно положили на пол, выложенный плиткой.
Ромашин, терпя страшную боль, и смотря на своих товарищей, с трудом произнес:
- Миша, я ранен, достал меня гад!
- Тихо, тихо, Сережа, все будет нормально!
Они сняли с него бронежилет и форму, осматривая тяжелое ранение. Андрей перебинтовал быстро, стараясь хоть как-то помочь товарищу.
Пуля пробила в бронежилет, попала в спину и вылетела через грудь, сделав тяжелейшее ранение и причиняя большие страдания.
Но он терпел мужественно и стойко, ребята медленно уносили его в одной из комнат, где бережно положили на сделанное место из матрацев и одеял.
До этого момента уже были убитые и несколько человек раненные.
На втором этаже сражались оперативники, сначала их обстреливали крупнокалиберными пулеметами и автоматами, но потом в ход пустили гранатометы. Одним таким выстрелом был убит первый оперативник, так как находился близко у окна, откуда вел огонь. Его оттаскивали из-под завалов камней и штукатурки. Рядом вел огонь уже другой боец.
- Нельзя давать им возможности стрелять из гранатомета, иначе ляжем здесь все под завалами,- кричал Анатолий, сотрудник ФСБ.
Он был прав, не давая выглядывать из-за углов, чтобы можно было прицелиться. Нужно бдительно следить за теми местами и вести огонь. Атаки были периодические, они, то начинались, то утихали, то снова сильным огнем разгорался обстрел. Подмоги не было, наступала долгожданная ночь, ведь только теперь можно было всем перевести дыхание, обдумать, что делать дальше, подсчитать свои силы, что-то предпринять.
Усталые, угрюмые, задумавшиеся лица были у всех, что будет дальше, как судьба с ними сыграет и что ждет их с наступлением нового дня.
- Терпи, Сережа, терпи, держал за руку Ромашина, Саша.
- Миша подбадривал: "Скоро придут наши, все будет отлично, надо продержаться".
Ночью по всему общежитию был выставлен караул, но она оказалась спокойной. Тревожно ждали утра, готовясь к новым нападениям и с оптимизмом, надеялись на помощь. Больно им было думать о том, что по сложившимся обстоятельствам они не дома. Но если бы не подарок судьбы, первая ночь была бы на родине.
- Мужики, давайте что-нибудь поедим, надо бы подкрепиться. Поступившее предложение приняли с охотой. Ели суп-паек, кто-то закурил, вредную привычку подхватили многие.
- Нас почти девяносто человек, мы можем снести всех, кто будет у нас на пути, нужно выходить,- предложил Миша.
Решение начать движение с общежития было не плохим, но еще многими не поддерживалось, тем более такой вариант наверняка отработан боевиками.
Все понимали, лучше ждать своих, так будет безопаснее.
Утро, угрожающе встретило находящихся в готовности работников ФСБ к новым боям.
Слышались крики "Аллах Акбар"!
- Мы вас перережем, вам хана!
И снова выстрелы из гранатометов, и новая атака. Навалились свежими силами, понимая, что подошло подкрепление к чеченцам.
Вели бой, держались вместе, раненый Сергей подбадривал ребят.
Связавшись с управлением и объяснив тяжелую ситуацию, очень обрадовались вести, что колонна уже вышла, а значит еще немного.
Колонна федеральных войск спешила на помощь, но в районе центрального рынка была расстреляна, все парнишки погибли.
Этого еще никто не знал, и надежда все больше и больше росла, и все каждую минуту ждали подкрепления.
Многие ребята были контужены и ранены. Приняли решение раненных и убитых спустить вместе с продуктами и оружием на второй этаж, здание начало гореть. Вдруг услышали работу двигателя танка. Оборонявшиеся ребята, не видели технику, лишь слышали шум гусениц.
Сначала пришла мысль, что подошла помощь, но быстро поняли, что это чеченцы. Бой продолжался, было очень тяжело передвигаться, со всех сторон летели пули.
В общежитии был устроенный банк, крепкую стену его пробил выстрел из "мухи". Гранатомет сделал небольшое отверстие.
- Миша, туда надо всех раненных снести, давай Саша, только нужно расширить дыру.
Андрей и другие разбивали мурованную стену, делая отверстие шире.
Перенесли в помещение боекомплект, раненных бойцов. В сторону здания было направлено дуло танка. Теперь для всех здание банка оказалось убежищем. Три выстрела поразили объект. Слава Богу, здание общежития выстояло. Все четко слышали радостные крики чеченцев - "Аллах, Акбар!". И снова слышался шум подъезжающей техники. Все прекрасно понимали насколько серьезное положение и что может быть дальше, если вести огонь по ним будут танки и другая техника.
Потери у ФСБ обнаружил Владимир, с ними не оказалось молодого паренька, который входил в их группу. Значит, погиб, решили все. Но как оказалось потом, 23-летний парень сошел с ума от этого ужаса, проведя в здании один день и ночь, и видели его ходящего по Грозному, не трогали его даже боевики.
Здание было обгоревшим, вмятины от пуль в большом количестве изуродовали его. Миша и другие бойцы, обговаривая ситуацию, думали о правильном решении.
- Мужики, нужно уходить отсюда, и попытаться сделать это ночью.
- Необходимо собраться всем, поговорить, кто старший у оперов и прорываться к своим.
К подполковнику, который был уже ранен, пришли обговаривать план выхода, Миша и Андрей.
- Мне нельзя сдаваться, меня расстреляют, - сказал подполковник, соглашаясь с принятым решением, обдумывая, как действовать правильно.
Все теперь с надеждой ждали ночи, ухватиться за шанс всеми усилиями и пробиться к своим.
Боевики не прекращали обстрела, напротив, выставили несколько пулеметных точек в домах, расположенных напротив общежития.
Психологически было очень тяжело, дух и терпение появлялись сами по себе. В данной ситуации слабина духа, и ты мертв. К окнам никто просто так не подходил, поэтому стрельба велась не прицельная, затем очереди в обратку.
Те минуты, которые были более спокойные, просто сидели думая и молились про себя.
Сергея Ромашина обнадежили ночной попыткой прорыва.
Вот настоящий русский офицер, он терпел боль каждую секунду, ощущая ее и не произнося не звука и не пуская слез. Такого парня сломать духом невозможно. Внутренний стержень очень крепкий и заложен в него с раннего детства.
- Серега, сегодня даст Бог, прорвемся.
Он смотрел на Мишу уставшими, больными глазами.
- Вы меня не оставите? Не забудете мужики?
Здесь судьба распорядилась так, что в действительности, окруженные в здании, были достойными офицерами, солдатами, сражавшимися с честью.
Молодой паренек, лет двадцати пяти, родом из Краснодара, черненький, кудрявый, в зеленом камуфляже вышел на позиции, ближе к окну, где был пулеметный расчет. Андрей понял, хочет потушить точку.
- Будь осторожен.
Сам он Андрею ответил: "С Богом!"
Через несколько секунд прозвучал выстрел из СВД, пулемет замолчал...
Наступила темнота, было уже два часа ночи.
Перед выходом столпилось большое количество людей, прорываться решили тремя группами. Напряженные усталые лица были немым свидетельством того, что у них там на душе.
Первыми вышли небольшой группой оперативники, была оптимистичная тишина, все было спокойно. Самая многочисленная группа шла второй, в ней были раненные, их отход прикрывали вымпеловцы.
Ночь была пронизана шумом и стрельбой, пулемет не умолкал. Группа спецназа ФСБ "Вымпел", не успев выйти, заскакивала назад, ведя ответный огонь. Кто успел заскочить, оставался в живых, а судьба второй группы оказалась трагичной, их убивали пулеметчики, после того, как пронюхали, что из общежития все уходят.
В этой группе оказался Сергей, он отстреливался из пистолета, держась левой рукой за раненную грудь. Он упал на землю, окружавшие его бойцы были мертвы. Сергей отчетливо видел в темноте силуэты боевиков, и мужественно, приняв решение не сдаваться в плен. Он выстрелил в себя, не желая сдаваться.
Самоубийство, это самый страшный грех, можно сказать, хула на духа святого, но случай Сергея это совсем другое. Этот человек мог жить без ног, без рук, с его то характером просто выбрал путь на войне, который выбирали, чтобы сохранить свою честь и не попасть в плен. Многие офицеры и солдаты, во времена различных войн, переживших нашим народом, поступали также.
В общежитии оставалось четырнадцать человек, восемь вымпеловцев и шесть оперативников. Они собрались в глухой закрытой комнате. Все внезапно поняли, что Сергей выходил со второй группой.
Добраться до управления удалось 25 бойцам, выходившим первыми.
Там они и сказали, что все остальные погибли. Списали всю группу, не зная, что четырнадцать человек остались там. Под утро снова подогнали технику. БТР обстреливал ребят, пищи не было, вода заканчивалась, найденный сахар заменял пищу. Из кусков аккумуляторов Юра старался сделать армейскую станцию и выйти на связь с управлением. Спросили: "Собираются нам помочь или нет?" Где-то рядом услышали насмешливый голос:
- К вам никто не придет.
Это был перехват боевиков.
Было уже девятое августа, сидящие в здании бойцы услышали чеченские песни и игру на баяне, это был ритуальный танец "Газават", его танцуют перед боем.
Все были готовы к худшему и приготовились к бою, натиск выдержали. Ночью приходили провокаторы, в виде доброго дяденьки, который сказал им, что его прислали из управления, вывести их.
Саша остановил его простыми словами:
- Еще шаг, убьем.
В окна летели гранаты, гремели взрывы, уже никто ни на кого не надеялся и никому не верил.
На четвертый день, сидя вместе, ребята уничтожали документы. Андрей был ранен в голову, его зацепил осколок. Сражались до последнего, уже не надеясь на спасение, да и ясно было, что никто им уже не поможет.
Десятого августа приняли единогласное решение прорваться к дому правительства. Рисовали на бумаге, как выйти, вспоминали все, когда ходили на обед в правление.
Одиннадцатое августа. В некоторых местах горели комнаты, тлели общежитские одеяла, было два часа ночи. Спустившись вниз, небольшая группа стояла возле выхода.
- Братцы, надо помолиться! - сказал вдруг молодой паренек из Краснодара, именно тот, который убил пулеметчика из здания напротив.
Лицо немного было залито кровью, винтовка висела на плече, из бокового кармана он достал молитву, написанную на поясе, это был 90 псалом. Все внимательно слушали его при полной тишине, в этих словах была вера, надежда и тепло искренности. Паренек стоял перед ними, как священник, их надежда на молитву, которую он обращает к богу и они вместе с ним.
- "Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: "Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него". Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словеси мятежна, Плещма Своима осенит тя и под криле Его надеешися..."
Миша держал в руках пулемет, на плечах висел гранатомет.
- Ну, с Богом мужики!
Выходили, быстро передвигаясь, внимательно всматриваясь в темноту. Все ребята, до одного, почувствовали силу молитвы. Внезапный туман накрыл их, словно забрал, оберегая от врагов, они держали дистанцию, уходя в расположенные недалеко кусты, переждать в них некоторое время. Последними из здания вышли вымпелоцец Юра и оперативник Валера, накрапывал дождь, висел туман, и в таких условиях они потеряли группу, получилось так, что они обогнали их. Недалеко от хмурого, сильно обгоревшего здания они залегли в траве, передохнув в темноте, шли к управлению. Все шло с Божией помощью, велика радость была даже от того, что вышли из этого капкана. Свежий воздух пленил их сознания, дышалось полной грудью, по знакомым местам они все ближе подходили к управлению. Перед ними была глубокая траншея, Юра лег на землю.
- Валера, я буду ползти, и проверять, нет ли мин, а ты за мной. Если поднимаю руки, то все хорошо, ползи дальше.
Доползли до конца траншеи, было видно, как к ней приближаются вооруженные бойцы в касках, бронежилетах. Фары машин и техники освещали то место, откуда исходил шум.
- Кричи Валера, у меня нет голоса.
- Сейчас, Юра, сейчас!
- Свои ребята, свои!
- Кто такие, откуда?
- ФСБ, из общежития!
- Вы там все погибли!
- Да живые мы! Живые!
Они вылезли из ямы, их крепко обнимали свои. Юра спросил:
- Наша группа уже пришла?
- Не было никакой группы!
Валера посмотрел на Юру, потом на других:
- Ребята наши вышли, значит, там, сзади.
Указали на карте, где должна быть группа. Основная группа подходила утром к зданию ФСБ, получилось так, что попали прямо на линию огня, чеченцы открыли огонь, посредине стоял заброшенный дом. Именно туда, быстрей прикрываясь огнем, бежали ребята, залезая в заброшенное здание. Собравшаяся группа вместе с Юрой и Валерой человек в двадцать шли на помощь, они сидели там почти весь день, когда увидели своих. Сотрудники управления отбили своих, некоторые погибли.
Немытые, голодные, уставшие, они радовались своему спасению, крепкими объятиями, с теми, кто был в этом аду. ФСБ искали Сергея, надеясь найти его, но здесь его не было. Нашел Ромашина Сергея Викторовича в ростовской лаборатории его отец, он опознал тело сына.
В памяти у всех выживших останутся навсегда те события, лета 1996 года.
Этого могло и не быть, если б не было безответственных действий тех, кто приказал оставить город, но Бог им судья. Все ребята сражались достойно, не уронив своей чести, и в их глазах всегда будет вечно живой для них и примером для мужества, Сергей Ромашин.
Эпилог. Писал я этот рассказ по материалам документального фильма. Имел ли я на это право, не знаю, решать ребятам, которые стали мне уже очень знакомыми. Ведь этот фильм я смотрел много раз, писал не для своей славы и гордости, а для памяти о Вас. Я надеюсь когда-то с Вами увидеться.
Родному отцу Сережи, Ромашину Виктору Михайловичу, хочу сказать одно: "Вы воспитали его, и свою короткую жизнь он прожил с честью. Помните те его детские моменты, когда он протягивал вам свои маленькие детские ручки, говорил первые слова, делал первые шаги, уже тогда Ваш сын был Героем. Царствие ему небесное и вечная память".