Надеюсь, твое воображение способно нарисовать мрачный замок, роскошный, великий, но умирающий от заброшенной старости. Описывать его глупо, ведь ты не настолько болен рабством разума (я в это верю), чтобы представить именно ту картину, которую вижу я, впрочем, не очень больных людей уже не существует. И даже нет уверенности, что эта скрытая, а для прозревших привычная чума не передается наследственно... Прошу повторить в своей фантазии лишь одну деталь, ворота замка, они должны быть, так как перед ними три черных человека убивают ногами и битой нагого инвалида. Нет, они не негры, просто так одеты. Пользуясь привилегией автора, можно покопаться у них в мозгах. Две головы так светлы, что легко перепутать их с пустотой, сознание же Ловца Груза жутко засорено и любопытно: "Получай, сука, жалкая пародия на человека, на меня. Я ведь тебе услугу оказываю, так? Именно... Грязная тварь, зачем ты предала меня и лжешь, думаешь, я не видел, как он трахал тебя, стерва, я все знаю. Я убью вас во время соития, выломаю твое ребро и всажу в его сердце, буду жрать это сердце, обжарив на костре. Вы будете гореть, в прах будет гадить моя кошка. Не буду изощряться, просто зарублю вас, выпотрошу...Бездушный инвалид, ты еще жив, отправляйся в свой рай, я услугу тебе оказываю, даже не одолжение и не жалко тебя...Черт..."
-Невозможно, он опять плачет... Дело не в накурке, дело в его башке! - орал, хихикая, Почтиморозок. Стандартная компания: четыре шальные девчонки и три преданных друга. Двое из них поклонялись Марихуану, богу растоманов (сами его придумали, точнее Колян), Ловец Груза, естественно, уважал философию, вел дневник. Даже смешно, этот иногда довольно умный молодой человек, хоть и испорченный улицей, но не закованный безнадежно в ее жестокие, пресекающие всякое проявление интеллекта, законы, умудрился полюбить шлюху. Она не работала на панели, таковым был образ ее жизни, и звали девушку не Соней, а Еленой, хотя Елена - громко сказано. Самое странное, что чувство было, прежде всего, платоническим, а страсть являлась только данью возрасту. Может быть, любовь была очередной миражной формой исключительности. Страшная особенность Груза заключалась в умении фанатически вбивать себе в голову то, во что он сам не верил, но, в конце концов, заблокировав здравый смысл, воспринимал как истину. Этот симптом доставлял душевные страдания и просто головные боли. Неудивительно, что талант не выдержал бремени своих фантазий, открытий и умер в двадцать лет от изнеможения... Вообще, быт внутренней жизни Груза не реально полностью понять даже его создателю, важен факт, что он готов был в любое мгновенье отдать свою жизнь за другую, порочную, во все времена проклинаемую, но для него драгоценную.
- Андрей, Колян, я пройдусь, - предупредил друзей Груз. Быстро оделся и улетел на поиски успокоительного места. Минуя магазин "Градус", он пересек с детства любимый двор, поприветствовал отдыхающих у подъезда дебилов... в общем, оказался дома.
Отец Ловца Груза погиб на войне. Мать с грудным сыном, названным в честь родителя Дмитрием, осталась вдовой в двухкомнатной квартире. Комната Груза была закрыта для непосвященных, все в ней являлось неприкосновенным, святым. Ложе - стало алтарем, на котором каждый день мыслитель с небесным наслаждением приносил себя в жертву несуществующим мирам. Хотя, фантазии Груза могли быть проекцией неизвестной вселенной, существование которой, может, не откроется нам даже после смерти...
Настал тридцатый год шестнадцатого века. Кремль, пустая комната громадных размеров, где каждая стена - не возможной на Земле красоты иконостас. Посреди покоев парит младенец, идеальное существо. Неожиданный даже для хозяина фантазии звон колокола лезвием проносится над частицей Господа, рассекая невидимую нить, противостоящую жаждущим рукам Сатаны. Нет, Злу не удалось победить Бога, это абсурдно и смешно, на самом деле, Владыка решился в очередной раз наказать человечество, и о решении его возвестил крик новорожденного гения тьмы.... Груз всегда, одолев стражников, разрывал тельце Ивана Грозного...
Наверняка, многие из вас уже предвидят судьбу писателя, но, увы, это заблуждение. Груз презирал наивных слабоумием, не способных постичь установленное высшей материей предназначение мысли. "Глупец, - повторял он многократно - учит, что познание имеет жизнь лишь на бумаге, а мысль мимолетна и редко возвращается, на мгновение, потревожив толику разума и навечно канув в пугающую неизвестность. Груз верил, что всякое движение человеческого мозга бессмертно, оно существует за пределами окружающего и не исключено, что горит звездой или планетой выше границ самого космоса.
"Боже, как я ненавижу этих самодуров и садистов! Даже будучи несовершенным, ты не доверил бы правление глупцам, дурачившим подданных, сплетая небылицы о небесной природе их власти и оправдывая вездесущую смерть утопией счастливой державы. Я всех уничтожу и ее убью за предательство единственного детеныша души, роднившего меня с человеческой сущностью". Эти строки Груз тоже сжег. Все записи, сделанные в дневнике предавались огню. Ритуал стирал противоречия, возникающие в связи с догмой о вечности мысли. Вот она: ВОЛЯ, взращенная еще маленьким Димой, верившим в свою мнимую, но сладкую отчужденность. Желание писать раздирало, но минутная слабость наказывалась прометеевым даром. И эта чертова ВОЛЯ, возомнившая, что ей все подвластно, вложила нож в руки подростка, заставив верить Адаму, а не Достоевскому.
"Ну и хрен на эту жирную мымру... Опять будет мозги трахать, с порога начнет орать... Ох, хренова зима, вечно скользко и неудобно шагать...хочу курить..."
- Чувачок! Обожди, - выговорил поддатый четырнадцатилетний гражданин. Проходивший мимо паренек в пуховике обернулся, но даже не выказал отвращения, презрения и что для маленького городка в ночное время совсем ненормально, не оскалился исподлобным, страшащим взглядом. Глаза его стеклянно блестели отсутствием понимания окружающей реальности. Пьяный на миг расхохотался, потом пришел в ярость от хмеля и никотинового либидо, хватил бедолагу кулаком по башке и оставил лежать Дмитрия - ловца груза без сознания.