Ночь. Идет дождь. Извилистая дорога ведет меня к месту, где, возможно, я обрету свою заветную мечту. Оставив город далеко позади, я пришел к старой церквушке. Службы в ней давно уже не шли: теперь это святое место могло стать пристанищем бродяг и разбойников, которые c большим успехом, чем иноземные захватчики, способны превратить храм в руины. Но нет, если кто и повинен в неподобающем облике здания (обшарпанные стены, покосившийся крест), так это время, жестоко обходящееся со всем, что ему подвластно. Даже самые смелые не решались лишний раз сюда приходить. Это место считалось проклятым.
Дорога обогнула церковь: впереди - кладбище. Здесь царит тишина, нарушаемая лишь шумом дождя и раскатами грома. Как много здесь могил, даже трудно представить, что когда-то это все были живые люди со своими судьбами, со своими страхами, желаниями, стремлениями. Интересно, поняли ли они, в чем смысл их жизней, а если так, то смогли ли они достичь своих целей, смогли ли они умереть спокойно? Я понял, в чем смысл и цель моей жизни, сегодня я узнаю, достижима ли такая цель.
Впереди густой лес, зеленой стеной отделяющий меня от того, к чему я стремлюсь. Дорога заканчивается, переходя в узенькую тропинку, пробившую брешь в густой растительности леса. Тьма сгустилась. Кривые кроны старых деревьев сцепились ветвями над моей головой, словно великаны, застывшие в битве двух армий, разделяемых этой еле заметной в густой растительности тропинкой. Послышался леденящий душу звук: протяжно и тоскливо завыли волки. Деревья уже не так плотно обступали путь, но их было еще достаточно много, когда тропинка вдруг оборвалась. Испугавшись, я стал выискивать на земле хоть один клочок вытоптанной травы, хоть один след, чтобы обнаружить ее продолжение. Осознав, что поиски бесполезны, поднял глаза и заметил огонек - раньше его не было видно за деревом. Разглядывая пространство, окружающее светящийся квадрат, я понял: это было небольшое строение. Подойдя поближе, смог лучше рассмотреть то, что оказалось старой избушкой. Она была совсем маленькая: одна комнатка, в которой было бы трудно развернуться. Казалось, что избушка вот-вот рухнет: один из четырех углов глубоко погрузился под землю, а другой возвышался над поверхностью почвы так, что в образовавшуюся нишу можно было просунуть руку. Бревна прогнили, они были сплошь изъедены насекомыми. На крыше не хватало нескольких досок, и образовавшиеся дыры были укрыты старым тряпьем. Из тонкой металлической трубы, выходившей в окно, валил черный дым, распространяющий отвратительное зловоние. Я медленно подошел к избе и услышал тихое бормотание. Отодвинул грязную занавеску, заменяющую входную дверь, и вошел.
Внутри изба выглядела не лучше. Стена напротив входа была вся закрыта огромной печкой, от которой тянулась в окно труба. Вся потрескавшаяся, окруженная отколовшимися кирпичиками, с металлическими деталями, нещадно изъеденными ржавчиной, она все еще выполняла свою работу. Слева стояла самодельная кровать. Справа - стол, заставленный всевозможными банками, котелками, бутылками. Стены были усеяны веревками, гвоздями, полками, на которых располагались весьма странные предметы: засушенные летучие мыши, насекомые, части тел различных животных. Из банок, расставленных на полках, смотрели мертвым взглядом чьи-то глаза. Настораживал подвешенный под потолком гнилой кусок мяса, подозрительно напоминающий освежеванную человеческую ногу. Среди этого огромного множества отвратительных предметов по дому из угла в угол бегал старик в черном балахоне. Он подскочил к печке, отодвинул заслонку, достал из печки котелок с кипящей жидкостью и поставил его на стол. Затем взял с полки банку, в которой явно что-то шевелилось, открыл ее и вытащил за лапку крупного паука. Поставив банку на место, старик поднес паука к носу, понюхал и пробормотал: "Да, это тот". В этот момент паук выскользнул из рук и пополз по его длинному крючковатому носу к широкому морщинистому лбу. "Эй, куда полез?!" - закричал странный повар и, ловко поймав паука, кинул его в кипяток. "Так, паук есть! Теперь... шерсть лисицы... яд змеи... зуб висельника..." - приговаривал он, доставая соответствующие ингредиенты и бросая их в котелок; "...кровь журавля... ветка вяза... Простого или на котором кого-нибудь вешали? Опять забыл!" - стиснув зубы, прошипел старик и стукнул кулаком по столу. Стол задрожал и прогнулся, но остался цел. Старик развернулся и, нахмурившись, посмотрел в мою сторону. Этот взгляд был действительно страшен! Но страшнее стало, когда этот ужасный человек быстрыми шагами пошел ко мне. Его костлявая рука с длинными острыми ногтями взлетела в воздух и, на огромной скорости приближаясь к моему лицу... впилась в толстую черную книгу, стоявшую на полке над моей головой. Колдун (а это был именно он) отбежал к столу, раскрыл книгу: "Ага, все ясно..." - пробурчал он, и в кипящую жидкость полетели новые предметы. "Ноготь мертвеца, человеческая кость, немного плоти и кожи"... Старик глубоко запихнул руку в ящик стола. Он долго искал что-то, а потом вытащил человеческую руку, отрубленную чуть ниже локтя. Крепко ухватив ее за указательный палец, он достал из ящичка стола клещи и резким движением выдрал ноготь. Затем посмотрел на высохший срез на том месте, где отрубленная рука присоединялась к остальному телу, и вновь нахмурился. Взяв нож с мелкими зазубринами, он срезал тонкий слой засохшего мяса, а затем поднес руку к лицу. Мне стало не по себе, когда он притронулся кончиком языка к срезу. "Мм, еще достаточно свежая!" - воскликнул старик, поднял топор и отрубил часть руки.
Еще немного повозившись со своим гадким зельем, чародей неожиданно крикнул:
- Ну что, так и будешь стоять как вкопанный или скажешь, зачем пришел?!
- Я много о вас слышал, - пробормотал я и подошел поближе.
- И что ты мог слышать обо мне, - ухмыльнулся старик, - что живет в лесу сумасшедший, дрянь всякую в котле готовит? - говоря это, он указал на свое дьявольское варево.
- Нет, - возразил я, - я слышал, что вы настоящий колдун!
Старик немного помолчал, а потом возмущенно забормотал себе под нос:
- Колдун? Колдун ему нужен! Ха! Колдунов что ли мало? В каждой деревне по несколько штук! Зачем в такую чащу лезть, если везде есть колдуны?
- Везде шарлатаны, - пояснил я.
- Шарлатаны! - продолжал причитать старик. - Может, и я шарлатан? Может, и я наживаюсь на людских надеждах? Да откуда тебе знать, кто колдун, а кто шарлатан.
- Я просто подумал: чтобы наживаться на людях, необходимо хотя бы жить среди них, а не скрываться в лесу от посторонних глаз.
- Да от вас и не скроешься! - начал было кричать старик, но остановился. Он перевел дыхание, и тихо произнес. - Ну а, впрочем, ладно. Колдун я. Колдун. А ты зачем пришел? - колдун посмотрел на меня своим грозным немигающим взором.
- Что, - продолжил он, улыбаясь, - порчу снять? Или навести на кого? Ворованное найти? Или девушку приворожить? Хе-хе.
- Как бы это сказать... - начал я. - Мне бы просто хотелось чудо увидеть...
- Чудо? - низким голосом нараспев произнес колдун. - Что это еще за чудо такое?
- Да все то, что большинство людей считает невозможным, - объяснил я.
- Зачем тебе это?- удивился старик.
- Хотите, считайте это тягой к познанию, хотите - любопытством.
Колдун задумался.
- Ну что ж, может, я и мог бы тебе помочь, - сказал он, сверкнув своими дьявольскими глазами. - Но что ты мне дашь взамен?
- За это я мог бы дать многое... в разумных пределах, конечно, - ответил я.
- Хорошо! С меня - чудо, а с тебя - душа и тело! - радостно выкрикнул старик.
- Продать душу Сатане и мучиться в аду? Это уж слишком! - я уже хотел попрощаться и уйти, но колдун схватил меня за плечо своей старческой рукой.
- Ну почему же Сатане? - воскликнул он удивленно. - Сатана тебе что ли чудо покажет? Мне, лично мне душу! И тело!
- И что ж ты будешь с этим делать? - я хотел уточнить все.
Маг немного помолчал, подумал и сказал:
- А побудут они у меня лет десять, послужат мне.
- А когда ты у меня собираешься их забрать?
- После смерти, разумеется!
- А когда пройдут эти десять лет, тогда что?
- Ну, как же? Может, рай, может, ад, может, какой-то еще мир, может, исчезнешь и все. В эти тайны я не посвящен, но куда все идут после смерти, туда и ты пойдешь.
Я задумался. Душа - это слишком серьезно. А, с другой стороны, задержаться в этом мире еще на десять лет? Не так уж и страшно. Уж больно хочется мне узнать, существует ли что-нибудь из того, что все считают сказками. Но также хочется попытаться донести это и до остальных людей.
- Хорошо, я согласен. Но только мне еще кое-что хочется спросить... Могу ли я потом кому-нибудь рассказать об увиденном?
- Да, конечно, можешь! Правда, вряд ли тебя выслушают, - сказал старик, злобно ухмыльнувшись. Словно осознав, что его лицо выдает какой-то нехороший умысел, он резко отвернулся к своему зелью.
- Да, меня скорее сочтут сумасшедшим, - прокомментировал я слова колдуна, который тут же облегченно вздохнул и повернулся ко мне. - Я согласен. Что, надо договор какой-то составлять? Кровью подписаться?
- Нет. Все проще! - засмеялся покупатель моей души. - Ты согласен с условиями нашего уговора?
- Да, - ответил я.
- Вот и замечательно. Пойди на кладбище, там спрячься в развалинах около церкви и наблюдай за тем, что произойдет.
Правильно ли я сделал, что согласился на это? Не знаю. Продать душу - плохо. Но все же не Дьяволу! Ситуация в общем беспроигрышная: ни на жизнь здесь, ни на жизнь на том свете этот договор не должен повлиять. А если обман? Ладно, будь что будет.
Снова лес. Снова тропинка. Кладбище. Церковь.
Сбоку в старой церкви зияла огромная дыра, через которую я и проник внутрь. Да, там было ужасное запустение. От старинных фресок мало что осталось: лишь кое-где посреди пожелтевшей побелки стен и купола можно было разглядеть крыло ангела, полы чьей-то одежды, лик Господа, уже много лет взирающего на беспорядок в храме. Потрескавшиеся иконы лежали на полу. Ржавые подсвечники, залитые воском, казалось, вот-вот рухнут. А ведь церковь, хоть и заброшенная, - самое неподходящее место для получения вознаграждения за продажу души. Ладно, буду сидеть здесь, около трещины в стене, открывающей вид на кладбище, буду ждать.
Послышались шаги. Кто это может быть? Может быть, это оно... то, что я должен здесь увидеть? Нет. Это оказался обычный человек. Что ему могло понадобиться на кладбище в столь поздний час? Может, у него здесь с кем-нибудь встреча?
Вот из-за высокой надгробной плиты вылезла чья-то фигура, отсюда ее было не разглядеть. Да, наверное, у этих двух здесь встреча. Загадочное существо медленно приближалось к пришедшему мужчине, который как-то очень удивленно посмотрел в сторону идущего к нему. Нет, видимо, они не были знакомы. Понимание того, что они и не могут быть знакомы, пришло ко мне вместе с чувством, что приближающаяся тварь никак не может быть человеком. Кажется, мужчина, пришедший на кладбище, тоже это осознал. Он с ужасом посмотрел на существо. Хотя, может быть, это был просто какой-нибудь урод? Чем он не похож на нормального человека? Тем, что слишком худой? Тем, что сильно хромает? Что идет, согнувшись, почти влача руки по земле? Что не говорит ни слова, а только странно хрипит...
...Или еще и тем, что под разорванными лоскутами грязного савана он скрывает тонкий слой гнилой плоти, обрамляющий выступающие кости, что рассыпает червей и жуков, сглодавших сухожилия на его ногах, не движет не одной мышцей, кроме тех, что ведут его к заветной цели? И что, кроме хрипа, может издать разодранное воронами горло, какой звук может вырваться из этого рта без губ, с жалкими остатками того, что когда-то было языком? Теперь его лицо было отчетливо видно: из бездонных глазниц торчали чудом сохранившиеся глаза, один глаз на своем законном месте, а другой болтался на тоненькой ниточке плоти почти у самого рта. Вместо носа зияла дыра, уши обгрызаны насекомыми, то и дело выползающими на поверхность, а потом вновь возвращающимися в гнилое мясо.
Пришедший на кладбище человек понял, что перед ним мертвец. Он побежал, но споткнулся о какую-то корягу и упал. Перевернулся на спину и увидел существо, медленно приближавшееся к нему. Мертвец с трудом поднял костлявую руку с длинными когтями, обхватил ей свою шею и сдавил ее так, что послышался громкий хруст. Словно пытаясь что-то сказать, он начал шевелить челюстью и хрипеть. Он сдавил горло сильнее, мышцы лица задергались, поднимая и опуская тяжелую кость, и сквозь ужасный хрип пробилось: "Я... видел... это...". Человек, лежащий на земле, не знал, что ему делать. А чудовище все приближалось. В отчаянии бедняга ударил ногой мертвеца в живот. Труп покачнулся, и вся верхняя часть его тела откинулась назад. В таком виде он продолжал идти некоторое время, но, подойдя к человеку, вновь выпрямился. Свободной рукой он схватил лежащего за шею, поднял его с земли и подтянул к себе так, что чуть не коснулся лица человека своим червивым лбом. Тяжело понять мимику разложившегося лица, но плоть около рта мертвого дернулась вверх, словно пытаясь приподнять уголки несуществующих губ, смотрящий на человека глаз быстро забегал в глазнице, выпавший же начал болтаться на подергивающихся волокнах. С интонацией сумасшедшего ученого, наконец-то сделавшего великое открытие, "улыбающийся" труп простонал: "Я ВИДЕЛ ЭТО! Я, правда, видел это!". Мертвец долго держал несчастного и бормотал нелепые фразы.
Но вот улыбка сменилась непонятным гневом. Все лицо сморщилось, обрывки бровей упали на глазницы, остатки губ полностью обнажили зубы. Душераздирающий вопль, вырвавшийся в тот миг у жертвы, был прерван, когда упырь, широко раскрыв рот, прикоснулся зубами к шее жертвы, сомкнул челюсти и резко отдернул голову в сторону. Брызги крови заляпали и без того страшную морду трупа. Живой мертвец бросил свою жертву на землю и, прыгнув на нее, как хищное животное, начал свое пиршество.
Я отошел от дыры и присел у стены, чтобы больше не видеть этого. Ужас... Но колдун не обманул! Он показал, показал мне то, что я хотел, что нарушает законы природы! Это был живой мертвец! Теперь я знаю, что сверхъестественное вовсе не является сверхъестественным. Оно есть, оно есть! Я это знаю, ведь я... Я ВИДЕЛ ЭТО! Я действительно видел это. Кто может похвастаться, что одно из его несбыточных мечтаний осуществилось? Это была моя мечта - столкнуться с невозможным, уничтожить частички скепсиса в моей душе. Всегда искал, хотел увидеть и вот, наконец, я видел это!
"И я видел это!" - вторил мне пролезший в церковь мертвец. Скользкая рука сжала мою шею. Рычание мертвеца. Мое предсмертное хрипение. Тьма...
...Свет. Все как в тумане. Очень яркий свет: не могу на него смотреть. Люди, много людей. Слова молитв и псалмов. Тьма...
...Ничего не вижу, но, кажется, я все-таки жив. Холодно. Знаю, что могу пошевелиться, но не хочу: хочу остаться в покое. Где же я? В голову лезут страшные мысли: "А не в гробу ли?". Нет. Если бы меня похоронили, я бы лежал на спине, а не на животе. Ха! На животе только упырей хоронили, чтобы они, пытаясь вылезти, закапывались все глубже и глубже.
Сильно хочется пить. Но странное чувство посетило меня: я словно знаю, что если я выпью воды (которая проступила сквозь деревянные доски, лежащие подо мной), моя жажда не убавится. Ощущаю воду, но не ее влагу. Во всем теле сухость.
Надо перевернуться... Сам удивляюсь своим действиям: вместо того чтобы аккуратно приподняться и перекатиться на спину я, резко ударив об пол рукой, оттолкнул свое тело к стенке помещения, в котором нахожусь, а потом занял необходимое мне положение, слегка подкинув свое тело второй рукой. Но лучше так, чем расходовать силы на движение еще и торса, и ног!
Протягиваю одну руку перед собой. Дерево. Хоронили меня по правилам или нет, но я точно в гробу. Но я же видел это... видел это... Главное, что я видел это...
Опуская руку, наткнулся на кусок дерева на груди. Как это: я повернулся, а он не спадает с меня. Как приклеен!.. Или вбит...
Чувствую запах. Сильный запах. Приятный запах. От него во рту какой-то металлический привкус. На что-то этот привкус похож. Но это явно не под землей. Что бы это могло быть, что я смог почувствовать это даже отсюда?
Знаю, что должен выбираться, срочно должен выбираться. Понимаю, что отсюда нет выхода, но все равно ударяю кулаком по доске. Удивительно! Доска треснула! Еще удар: земля засыпается в гроб.
Ползу сквозь землю, словно червяк. Не знал, что я так хорошо рою землю и что могу на столь долгое время задержать дыхание. Выбросил руку вперед: сопротивление земли исчезло, кожу обдувает холодный ветер. Вылезаю.
Солнце уже почти зашло, но все равно слепит глаза. Я на том же кладбище, где все это случилось. Недалеко стоит женщина, видимо, пришедшая на могилу к какому-то родственнику. На ноге ее зияет свежая царапина. Странный запах еще сильнее. Это запах крови.
Женщина обернулась и, увидев меня, издала громкий вопль, побежала. Но куда же вы? Я ведь всего лишь хочу сказать. Сказать, что я видел это! Я ВИДЕЛ ЭТО!