Его любили все. Никто не оставался равнодушным. Казалось, даже угрюмые прохожие, коснувшись локтем или взглядом этого "чудо-человека", непременно смещались в сторону оставленного им шлейфа. Магнетизм был очевиден. Удаляясь с улыбкой на лице, прохожие не отдавали себе отчет, что же произошло с ними в эти секунды. И неважно: были это люди, собаки, бегущие по своим "собачьим маршрутам" или вороны, словно американские "копы", широко расставив лапы - все при виде нашего героя замирали и с почтением провожали его взглядом.
Александр - победитель! У него не могло быть другого имени, странно только, что мы были с ним тезки. Это недоразумение казалось нелепым. Чувство благодарности к судьбе и вместе с тем удивление никогда не покидало меня все два года нашего знакомства.
- Почему, почему он выбрал меня?- мысль эта, двигаемая каким-то внутренним поршнем, толкалась и отскакивала от моей черепной коробки. Не находя выхода и не получая ответа на поставленный вопрос, "поршень" затихал, чтобы через какое-то время повторить процесс.
Назвать другом своего знакомого я не мог - эта мечта граничила с безрассудством, хотя наши отношения можно было вполне назвать дружескими. "Саша, Саня, Санек" - обращались мы друг к другу вполне учтиво проявляя обоюдную симпатию. Факт нашего первого знакомства аккуратно был закрашен белым корректором времени, чтобы на том самом месте четко, в мельчайших подробностях прорисовать его портрет, сохранив образ на долгие, долгие годы.
Работали мы в одном НИИ. В разных отделах, но на одном этаже. Вот приоткрылась дверь, появилась Сашина голова. Никаких слов ни жестов, просто встретились взглядом. Это сигнал - приглашение на перекур. Голова исчезла. Выхожу в коридор, тут же рядом место для курения.
- Слушай анекдот, - начинается рассказ. Приготовил мышцы мимики, по-моему, уже улыбаюсь. И пусть не всегда анекдоты соответствовали, но то, что это будет исполнено в образах, ярко , в том не было никаких сомнений. Взрыв смеха заставил обернуться проходивших мимо двух сотрудников. Улыбнулись. Глянули сначала на него, потом на меня, по-моему, позавидовали. Возможно, показалось.
Я достал сигарету, закурил. Саша тут же сделал упор лежа и начал отжиматься от пола. Каждую минуту, каждую секунду его руки, ноги, все тело требовало физических упражнений - это был спортсмен на клеточном уровне. Природа не поскупилась, когда закладывала в этого человека свои природные способности, все было гармонично в нем, а в чем-то, даже, с избытком. Лицо можно было назвать просто симпатичным, если бы не эти глаза - эти два широко посаженных вулкана. Все, что происходило в этом молодом организме, хорошего или плохого (чаще хорошего), вырывалось наружу через органы зрения. Сколько их, потерявших спокойствие и равновесие, девчонок заглянуло в эти глаза? Естественно, как спортсмен, был он укомплектован всякими бицепсами, трицепсами, дельтовидными и другими мышцами, о существовании которых такие, как я, знали лишь из телевизоров и учебников биологии. Одевался Саша по-разному, но будь-то спортивный стиль или классический, выглядел всегда безукоризненно. Все было в нем идеально: ни единой заусеницы на руках, ни единой "подгулявшей" волосинки на голове, все причесано, уложено, выбрито.
Казалось, что природа сконструировала его всем нам в назидание, изготовив некий шаблон, под который мы должны были подгонять свои параметры. И только маленький рост Саши вносил дисбаланс в этот безупречный во всех отношениях образ. Странно было чувствовать себя возвышающимся над этим маленьким аккумулятором всего доброго, живого и позитивного. Но стоило ему заговорить, и уже он начинал приподниматься над собеседником, вызывая у последнего всевозможные комплексы и сомнения.
Далекие восьмидесятые размеренно неторопливо кленовыми листьями разбрасывали свои дни-близнецы. Мы были молоды и перспективны. Это была аксиома - теорема, не требующая доказательств, другие варианты просто не рассматривались. А, как иначе? Саша обязательно должен был проявить себя в музыке - он великолепно играл на гитаре, пел и подрабатывал в ресторане солистом одного эстрадного ансамбля. Я учился на вечернем отделении технического института и вполне мог рассчитывать на нормальный карьерный рост. И, если мое будущее напоминало Туманность Андромеды, то Сашино присутствие в НИИ выглядело, как минутная посадка перед резким взлетом и ярким полетом к планете "Успех".
- Идем на концерт? В субботу приезжает "Динамик" - пошевелил, как ножницами, двумя билетами.
"Билеты купил, даже не спросив - смогу ли я?" - проскользнуло по касательной полунамеком на полуобиду и растаяло в море любви и восхищения. Уверен в себе, своей власти надо мной. И имел все основания - я с удовольствием ходил с ним на все концерты музыкальных коллективов, знакомых и незнакомых, которые заезжали к нам в то время.
- Идем, конечно,- поставил точку я, наивно полагая, что мое мнение что-то значит.
Мы приехали за два часа до концерта. Убивая время бродили по аллеям парка. Он, как всегда, жадно коллекционировал взгляды прохожих, не оставляя мне никаких шансов. "Почему он выбрал меня?"- шевельнулось где-то в зарослях подсознания. Над нами нависал теплый, летний вечер и, поэтому, прохлада, выплывающая откуда-то из темноты парка, приятно успокаивала и расслабляла. Не хотелось ни о чем ни думать, ни говорить. Совсем другое дело мой собеседник, все это время Саша говорил, говорил, говорил. Темы были все больше музыкальные - его "конек". Нашли пустую лавочку, "плюхнулись" в нее, глянули на часы - оставалось еще много времени. И вдруг резко:
- Сейчас моя жена должна прийти - не то с сожалением, не то оправдываясь, сказал он.
- Я не смог ей отказать, - последняя фраза совсем уж прискорбно.
- Хорошо,- не очень убедительно произнес я.
И, действительно, я не ощущал восторга от предстоящего вечера "на троих". Но, понемногу, любопытство стало разыгрываться. Какая она, жена Короля? Не быстро, как изображение на фотобумаге, прорисовывался в голове портрет женщины - владелицы этого "суперприза" судьбы. Почему-то картинка появлялась снизу вверх. Ну, да - стройные, длинные ноги, обязательно короткая, донельзя, юбочка. Далее показалась безупречная талия, высокая, молодая грудь. Вот только лицо никак не хотело проявляться. Стоп! Так я же видел эти картинки в заграничном претолстенном каталоге товаров, который женщины нашего отдела вот уже несколько дней по очереди, с усердием студенток, изучали в обеденный перерыв.
Мысли эти понесли меня над аллеей парка куда-то в сторону и, когда я вернулся, перед Сашей стояла женщина. Подумалось - наверное, спрашивает, как пройти к киноконцертному залу.
- Познакомься - это моя жена, а это... Раз! Кто-то выключил динамики - я не услышал окончания фразы. Как? Это вторая половинка нашего кумира, несбыточной мечты огромного количества девчонок? Я не верил своим глазам.
- И мне очень приятно, - пробубнил я и не узнал свой голос. Совсем не такую картинку я видел полминуты назад. Передо мной стояла женщина, на вид, лет двадцать шесть - двадцать восемь. Ничего особенного, десятки таких ежедневно проплывают мимо, не оставляя в памяти никаких следов. Даже взгляд ее мне никак не удавалось поймать. Я на полную мощность включил свой "анализатор", желая понять нашего "короля" - чего он увидел в этой женщине такого, что осталось незамеченным для других? Маленькая, робкая, бесцветная "мышка-полевка", все, что мог выдавить из себя "анализатор".
Рита, так звали Сашину жену, похоже, не собиралась "вливаться" в наш коллектив - шла, молча уставившись себе под ноги. Иногда, оторвавшись от своих, видимо, каких-то важных мыслей, аккуратно, словно инженер-конструктор, прочерчивала взглядом темноту парка. Все ясно - вечер будет испорчен, еще не начавшись. Ну, чего не сидеть дома с таким настроением? Я начинал понимать, почему Саша никогда не появлялся с женой на различных вечерах, включая и новогодний. Как правило, Новый Год отмечали в Доме Культуры нашего НИИ, заранее заказывали столики. Приходили семьями и всегда было весело. Саша никогда не бывал один - друзья и подружки, словно королевская свита, сопровождали его. Но "Король" всегда был без своей "королевы". Глянул на часы - еще сорок пять минут нужно убить - время затормозилось, наткнувшись на какое-то препятствие.
- Похоже, догадываюсь, что это за препятствие, - мысленно съязвил я.
Медленно, насколько возможно, мы плелись по парку, останавливаясь, чтобы дать возможность Саше выбросить несколько накопившихся жестов. С усердием "репера", он начитывал и начитывал свои бесконечные тексты. Но, что-то было не так, какая-то сладкозвонная нота портила всю мелодию. Я глянул на Сашу и замер! Впервые за все время, я увидел его таким - это был другой человек. Он напоминал школьника, получившего двойку и пытающегося любым путем добиться смягчающего приговора. Его заискивающие, обращенные к Рите взгляды, во мне вызывали противоречивые чувства - досада и боль, возмущение и удивление. Лебезящий "король" - ни один художник, наверное, не рискнул бы взяться за такой портрет!
Как "мышке" удалось низвергнуть с пьедестала нашего "исполина"? Моя неприязнь к этой женщине начинала приобретать новую, более яркую форму. Я начинал ее ненавидеть! Кто ты - женщина, доведшая нашего всеобщего любимчика до такого состояния? Жалкий шут - это была не его роль, что-то напутали режиссеры в сценарии. Он должен быть в главной роли героя-любовника, рыцаря, "мачо", в конце концов! Может быть, показалось? Сейчас подойдем поближе к фонарю и посмотрю еще раз. Нет! Ошибки быть не может - "властелин сердец" пал! Грустное, жалкое, выворачивающее душу, зрелище!
Украдкой глянул на меня, я - на него, обоим стало неловко.
А мысли, как картошка на транспортерной ленте, все прибывали и прибывали. А вот и знакомая "подружка" мелькнула:
- Почему он выбрал меня? Действительно, почему? Не было бы этого вечера, этой встречи - оставался б мой Санечек незыблемым монументом на долгие, долгие годы, а, возможно, и на всю жизнь. Что-то мне нашептывало изнутри, что завтра уже так не будет.
Во рту пересохло, хотелось пить.
- Пить что-то хочется,- объявил я, - пойду, лимонад куплю. Вам купить?
- Да, возьми, вот деньги, - Саша полез в карман. Я махнул рукой и поспешил к киоску. Обрадовался этой паузе, "хоть чуть-чуть отдохну", мозги "кипели" от напряжения. Вернувшись через пять минут, я не обнаружил своих знакомых, "наверное, уже пошли". С лимонадом в руках поспешил в сторону концертного зала. Опередил двух ребят, затем двух девчонок.
- Почему б им не соединиться? - выдал неугомонный "анализатор".
- Спасибо, не плохая идея! - поблагодарил я своего вездесущего помощника.
И, вдруг, я увидел впереди Риту, все так же, с опущенной головой, плывущей по аллее. Саши не было. Как мне не хотелось общаться с ней наедине. Все-таки пересилил себя:
- А, Санек где?
- Его, только что, разыскал друг с их группы - ударник и забрал с собой. Неожиданно какой-то юбилей образовался - нужно обязательно играть. Они же без него не могут. И после небольшой паузы:
- Без него многие не могут.
Меня удивила не сама фраза, произнесенная со всеми интонациями и знаками препинания, а тембр. Тембр, который, по сути, должен быть ненавистен мне, странным образом, притягивал к себе и обволакивал, запутывая меня еще больше.
- Трудно быть талантливым, - полушутя произнес я и пожалел - Рита не отреагировала. Пройдя несколько шагов молча, остановилась, впервые вскинула голову и вонзила в меня свой взгляд.
- Саша, тебе очень интересен этот концерт?
- Ну,..да, - опешил я. "Анализатор" мой не успел среагировать.
- Понимаешь, мне очень нужно с тобой поговорить. Очень. Это настолько важно, что ты даже не представляешь.
- Хорошо. Поговорим. После концерта.
- Извини, я не могу, - всколыхнулся "бархат" в голосе, - если хочешь, я тебя здесь подожду.
Пыталась говорить спокойно. Только две маленькие капельки в глазах. Как с ними быть? Ну, вот! Сейчас произнесу фразу, и потом снова буду ругать себя за мягкотелость.
- Хорошо. Если женщина просит, - опять со своим недотепаным юмором. Скрипнул зубами, по-моему, даже, Рита услышала.
- Нет, нет! Ты сходи, а я подожду - погода великолепная, - "затормозила" Рита, слишком легко досталась ей добыча.
Я возненавидел этот вечер и все, что было с ним связано. Чего уж там, всеравно, настроение на нуле.
- Чего уж там, если так важно, - это сказано вслух.
- Очень, - и снова пауза, - очень.
Прям, по Станиславскому, - съехидничало мое внутреннее "я".
Мы легко продали билеты и "поплыли" против течения. Я вглядывался с завистью в счастливые лица людей спешивших на концерт. А у нас были отличные места - в центре, третий ряд, о таких можно было только мечтать!
Рита настолько быстро продвигалась вперед, что я еле-еле успевал за ней. И вот, цель достигнута - укромный уголок аллеи, пустая лавочка и мои уши, - все готово. Я напрягся - ничего хорошего от этого разговора я не ожидал. После быстрой ходьбы нелегко было Рите сразу успокоить дыхание, она сделала несколько глотков лимонада и начала свой рассказ-исповедь.
- Мы с Сашей знакомы давно, с первого класса. Сколько себя помню, все время были вместе: и в школе, и дома - жили то рядом, в одном подъезде. Родители, в шутку, называли нас "зятек" и "невестушка" и со временем эти слова настолько приклеились, что и улыбки уже не вызывали. Сверстники наши жили обычной жизнью - встречались, влюблялись, ссорились, расставались - мы же обречены были быть вместе. Во многом, конечно, благодаря, родителям, оберегающим и всячески подпитывающим нашу дружбу. Проходили годы, наши молодые организмы растворялись друг в друге, становились, чем-то вроде кристалла, выращенного в благоприятных условиях. Рита замолчала, видимо, перебирая свой "архив" и выискивая, что-то самое важное. Глянула на меня влажными глазами и улыбнулась улыбкой, только что проснувшегося ребенка.
- Я, даже, в футбол с мальчишками играла, чтобы быть поближе к Саше. И снова - пауза, улыбка медленно-медленно стекала с ее лица.
- Благодаря мне и Саше, родители наши тоже сдружились - все праздники, дни рождения мы отмечали вместе. Все было замечательно и предсказуемо. Как сама свадьба. Поженились мы, когда учились на пятом курсе института - эта свадьба была, как таблица умножения, такая же естественная и логичная. Вся жизнь наша была расписана и рассчитана, никаких внеплановых событий и мероприятий, все четко, по графику. Рождение будущего ребенка тоже планировалось - не ранее, чем через полтора года. Так бы все и было, если б не восемьдесят второй год.
Рита достала лимонад, поднесла бутылку ко рту - задрожала рука, застучали зубы о стекло и далее раздался негромкий стон, переходящий в протяжный, вынимающий душу, вой. Это был вой одинокой волчицы, безнадежно одинокой и безутешной в каком-то своем великом горе. Я обхватил ее двумя руками, крепко прижал к себе, словно старался прикрыть дверь в мир ужасов, откуда доносился этот кошмарный звук. Слов я не находил, они бросились врассыпную. Только механически поглаживал ее по голове, теряясь в догадках - в чем причина такой реакции? Так же резко, Рита взяла себя в руки и продолжила:
- Родители подарили нам на свадьбу "Жигули" - "копейку". Саша быстро освоил машину, получил права и водил очень неплохо. В тот день мы возвращались с деревни от Сашиной бабушки, засиделись допоздна и выехали ночью. Поездка прошла нервно: только выехали - пробили колесо, пришлось полчаса потратить, чтоб поставить "запаску", затем карбюратор начал барахлить - кажется, жиклер засорился. Когда показался вдали наш город, я облегченно вздохнула. Саша, по-моему, тоже. Въехали в город, помню, я глянула на часы - было три часа ночи. Оставалось два поворота - и мы дома. Далее событие, произошедшее, было затерто моей памятью до дыр. Сотни, тысячи, десятки тысяч раз прокручивалась это кинопленка снова и снова до умопомрачения, до изнеможения.
Она выскочила из-за дерева так стремительно, что самый лучший автогонщик вряд ли успел бы среагировать. Удар правым крылом! Девушка отлетела обратно на тротуар, ударившись о дерево. Все, что я запомнила - это взметнувшиеся, распущенные волосы, словно крылья смертельно раненой птицы. Я закричала и прилипла к стеклу, пытаясь в темноте что-то разобрать. Машина, сначала притормаживая, вдруг неожиданно рванула с места! "Нет! Нет! Нет! - орала я сумасшедшим голосом, но Саша, решив по-своему, давил на газ и не обращал внимания на мою истерику.
Рите нужен был отдых - она была обессиленная. Мне тоже стало не по себе от услышанного, рука сама потянулась к напитку. Попив, только и смог выдавить:
- Да-а...!
- С того момента все изменилось в жизни, - продолжала Рита. - Ты знаешь, Саша, мне иногда кажется, что ехали мы не в стареньких "Жигулях", а в машине времени, как-будто, не было ничего до этого случая. Все исчезло, все растворилось. Осталась только эта кинопленка да страшная тайна, которая будет давить всю жизнь. Не могу! Нет моих сил больше! Саша! Начинался новый приступ истерики - пришлось снова прижать Риту к себе и подождать пока она успокоится.
- Ты думаешь, эта девушка погибла? - осторожно спросил я минут через пять.
- На следующий день в "Новостях" была информация, что в таком-то месте, в такое-то время была сбита девушка, в бессознательном состоянии доставлена в больницу. Машина, сбившая девушку, с места происшествия скрылась и, если кому-либо, что-то известно об этом происшествии - сообщить в милицию. Я умоляла Сашу, я стояла на коленях с просьбой разыскать эту девушку, помочь ей. Он был непоколебим - "нет" и все. "Ничего не изменить уже,- говорил он. - Тебе хочется меня в тюрьму упрятать? Кому будет от этого легче?" Рита посмотрела на меня, взяла за руку, словно, я являлся представителем Высшего Суда, спросила: "Саша, за что мне этот крест? В чем тут моя вина? Ей не нужен был мой ответ - этот вопрос она задала себе, и тут же ответила:
- Это расплата за обман! Вранье - большой грех, даже себе нельзя врать, - сказала и, глядя в безмолвные глазницы ночи, продолжила:
- Оказывается, одна сотрудница с моей работы жила с той девушкой в одном доме, и я слышала, как она рассказывала своим подругам всю эту историю. В ту ночь парень провожал эту девушку домой (ее звали Ириной), по дороге они поссорились и Ирина, расстроенная, в слезах побежала домой одна. Ну, а дальше...
Каждый день я жадно вслушивалась в милицейские сводки по телевизору. Я молилась за эту несчастную по утрам и вечерам, пока через четыре дня эта ж самая сотрудница не объявила, что девушка умерла в больнице, не приходя в сознание.
Все, закончилась эта трагическая история, мы сидели, молча, и старались не смотреть друг на друга. Я понимал, что любые слова, сказанные сейчас, могут не облегчить, а только усугубить состояние Риты. Молчание - это спасение в такие минуты. И только одна мысль ковыряла мое возбужденное подсознание: " Почему, почему он выбрал меня? Почему я оказался выбранным свидетелем этой истории? Что эту семью заставило рассказать мне свою смертельную тайну?" Возможно, Рита думала о том же, потому что через несколько минут я получил ответ на самый главный мой вопрос.
- Прошло два года с тех пор, - возобновила Рита рассказ. В какую-то минуту свет, падающий от дальнего фонаря и поворот головы - все сошлось, и я увидел великомученицу, волею обстоятельств подвергшихся ужасным испытаниям. "Даже себе нельзя врать",- колокольным звоном отдалось над головой.
- До сих пор мы вздрагиваем от звонков в дверь или по телефону. Появились ненавистные передачи и фильмы, всякие детективные истории и криминальная хроника - я не могу такое смотреть! А знаешь, Саша, какая у меня теперь любимая книга? "Преступление и наказание",- Федор Михайлович написал в восемнадцатом веке специально для нас! Но больше всего меня убивает то, что в этой трагедии я осталась одна, понимаешь - совсем одна. Даже милицию, спустя такое время, мы уже не интересуем, "поросло травой место наших встреч". А Саша? Саша - поёт, у него своя миссия на этой земле - радовать людей. Его нельзя не любить. Но, как можно после всего этого рассказывать анекдоты, смеяться, веселиться? Эти два года для меня превратились в настоящий ад, в последнее время эта девочка стала сниться мне чуть ли не каждую ночь. Ты знаешь, она не разговаривает со мной во сне - она просто приходит и смотрит, прямо в глаза смотрит - это невыносимо! Я сходила с ума медленно и... в одиночку! Мои родственники и знакомые не могли ничего понять - я угасала на глазах и никто, никто не мог мне помочь. А мой любимый муж в это время пел, он был нужен людям, он нес им "доброе и вечное". Мой - "король и повелитель!" И, вот последний шанс, который мне, казалось, оставался - это психиатр.
Говорили мы с ним долго, потому что он никак не мог добраться до первопричины моей проблемы - я глубоко спрятала эту тайну, даже от самой себя. Сошлись на том, что мне обязательно нужно поделиться с кем-то своим секретом, иначе он, как ржавчина уничтожит меня изнутри.
Мне нужно было посоветоваться с Сашей. От моих слов он начал метаться по комнате, кричать, разбрасывать, попавшиеся на глаза вещи - это был страх, жуткий страх за себя. Я подождала, пока стихнет первая волна его приступа и сказала:
- Два года я пыталась бороться с этим сама. Посмотри, на что я стала похожа! Если так будет продолжаться - я закончу свою жизнь в психушке! Значит так, любимый мой повелитель, или ты укажешь мне на человека, с которым я могла бы поделиться нашей бедой или... Или я выберу этого человека сама. Выбирай - другого не дано. Саша сел в кресло, опустил голову и минут пятнадцать, молча, о чем-то думал. Я не мешала ему, сказала только:
- Только учти - с этим человеком уже не придется дружить; не думаю, что его отношение к тебе останется прежним. Реши, кого тебе не жалко.
Через пятнадцать минут он назвал твое имя.
Все стало на свои места. Без Риты мне бы никогда не разгадать этот ребус - так вот почему Саша выбрал меня! Я оказался слабым звеном в его цепочке поклонников! А, возможно, наоборот. Может быть, я достиг такого высокого уровня доверия, раскрыть первому встречному эту страшную тайну - дело рискованное. Какая разница теперь - чувство обиды и разочарования растеклось по внутренним органам, опустошая и вытесняя чувства любви и восхищения. На какое-то время, занятый собой, я совсем забыл о Рите. Моя собеседница, как ни в чем не бывало, рылась в своей сумочке, по-моему, забыв обо мне. Но вот Рита достала блокнот и авторучку:
- Саша, скажешь мне свой рабочий телефон? Можно я позвоню, как-нибудь?
Я продиктовал. Расставаясь, я обнаружил у Риты в глазах немую благодарность - лицо ее светилось, как светится лунная дорожка на воде - чистая и спокойная.
Сашу больше я не видел никогда, говорили, что он сначала ушел на больничный, а затем и вовсе рассчитался с работы. Спустя месяц до меня дошел слух, что они с Ритой развелись, и Саша со своим ансамблем уехал на заработки в Россию, куда-то на Север.
Прошло, возможно, полгода. Колесо жизни вращало меня, как спичку, прилипшую к нему, то замедляя ход, то разгоняясь под уклон. Жизнь шла по своему, предначерченному кем-то, сценарию. Я начал забывать ту невеселую историю, свидетелем которой невольно пришлось стать. Как вдруг...
И снова это - вдруг! На работе раздался звонок - я снял трубку:
- Привет, Саша, - знакомый "бархат" погладил мне ухо. Это была Рита.
Все сегодня были против меня: кот, стянув со стола мои, начисто перепечатанные, документы привел их в полную негодность; в умывальнике мыло, выскользнув из рук, преодолело сложнейшую траекторию и, нарушая все законы физики, подпрыгнуло и нырнуло в стиральную машину, которая, почему-то, была открыта. Лифт долго не хотел подниматься на мой этаж и я, скрипнув зубами, поплелся вниз пешком. Заговор мира против меня был очевиден. На работе все шло кувырком, еле дождавшись окончания рабочего дня, выскочил на улицу и минут десять не мог надышаться воздухом "свободы". Я не стал связываться с маршрутками, потому что понял - ничего хорошего из этого не получится. В последние дни я научился приспосабливаться ко всяким подвохам, которые готовила для меня судьба. Вот, дорогу мою пересекла грязная, лохматая собака, абсолютно отрешенная от этого мира, озабоченная своими "собачьими мыслями". Странно, что она не замечала меня, вообще-то, я ожидал внимания с ее стороны. Собака, почувствовав мои биотоки, словно наткнувшись на огромную кучу костей, остановилась, как вкопанная. Мы встретились взглядами и, какое-то время, как боксеры перед боем, смотрели друг на друга. В этом поединке она победила - я отвел взгляд первым. Презирая себя за трусость, и, ругая пса, я побрел на другую сторону дороги. Собака в ранге победителя продолжила свой путь.
В метро все, как сговорившись, старались прижаться к ссадине на локте и, когда я поднял руку вверх, один, из самых способных, вдавил мне в ребра какой-то "коленвал" со своего кармана. Жизнь шла своим привычным чередом, и я в этой жизни был Главным героем. Всем было до меня дело. Слава тяготила меня, так хотелось быть в эпизодах, но мир никак не мог обойтись без Главного героя.
Я вышел из темного тоннеля метро и солнце, горячим песком, бросило мне в глаза пучок яркого света. Какое-то время пришлось идти с закрытыми глазами и, когда я их открыл, передо мной предстали силуэты двух молоденьких мам с колясками. Одна из них, бурно жестикулируя, пыталась достучаться до сознания второй, которой, судя по выражению лица, было абсолютно все равно, что твориться в этом мире - ее больше интересовали, проходящие мимо мужчины. И в это время коляска, оставшись без присмотра и, почувствовав свободу, медленно начала катиться в сторону дороги. Я был рядом, и мне не составило никакого труда остановить это самовольное движение. Мама ребенка-"путешественника" улыбнулась улыбкой Джоконды и долго "массажировала" мои лопатки благодарным взглядом. Пришлось поработать со своей осанкой - нехорошо Главному герою сутулиться. Что-то в этом эпизоде было магическое, после этого все стали относиться ко мне с почтением.
Молодой человек, обгоняя меня и зацепив локтем, долго извинялся, взяв меня за руку и, глядя в глаза взглядом жениха, просящего руки и сердца у своей возлюбленной, добился моего прощения. Голуби, не видя во мне никакой опасности, напели, знакомую до боли, мелодию шансона. Старушка, заметив меня и отойдя в сторонку, внимательно изучала мое строение. Мир повернулся лицом ко мне.
Я должен был ответить ему тем же. Несколько комплиментов я отвесил каштану, встретившемуся по пути. Кивнул благодарно водителю, уступившему мне дорогу. Но этого было мало, чувство благодарности переполняло мой истерзанный рассудок - хотелось схватить весь мир в охапку и крикнуть: "Я люблю Вас и прощаю!".
Навстречу, торопясь и выстукивая каблучками, приближалась девушка. Лицо ее явно было чем-то озабочено. Поравнявшись с ней, мы встретились взглядом.
- Красивая,- громко и четко, чтобы у нее не было никаких сомнений, произнес я. Ни на секунду не замедлив, я продолжил свой путь. "Только не огладываться", - приказывал я себе. Рисуя в воображении удивленное лицо девушки, и пытаясь угадать мысли, которые ее в тот момент посетили, я отошел на приличное расстояние. "Ну, все, теперь можно". Я медленно повернулся. Она стояла на том месте, где я озадачил ее одним словом, и смотрела мне вослед. Даже отсюда была видна ее улыбка. Я махнул рукой - она ответила, и мы пошли каждый своей дорогой. Солнце извинялось за свой резкий поступок и нежно гладило меня по щеке. Я чувствовал себя Королем эпизода. Оказывается королем стать совсем несложно. Просто нужно никогда не врать. Даже, самому себе.
- Чуть не забыл, мне же еще кефир нужно купить,- спохватился я и прибавил ходу. Дома меня ждали две моих "королевы" - Рита и трехмесячное наше "очарование" - Полинка.