Командир полка - (на 4 декабря 1942 г.) подполковник Петр Юльянович Корбут [4, л. 274].
Заместитель командира по строевой части - (на 25 декабря 1942 г.) подполковник Борис Владимирович Люсин [4, л. 312].
Заместитель командира по политической части - (до начала января 1943 г.) полковой комиссар Моисей Овсеевич Каневский [4, л. 301], (с 4 января 1943 г.) старший батальонный комиссар Петр Сидорович Наконечный [28, л. 502].
Помощник командира по технической части - (на 23 декабря 1942 г.) капитан Александр Андреевич Игнатьев [47].
Начальник штаба - (на ноябрь 1942 г.) подполковник Борис Владимирович Люсин [4, л. 312], (на 12 января 1943 г.) майор Иван Васильевич Смирнов [49].
Формирование. Боевое крещение 25 ноября 1942 г.
7-й гвардейский танковый полк прорыва был сформирован на основании Директивы НКО Љ 1104913сс от 12 октября 1942 г. [1] и директивы начальника Московского автобронетанкового центра Љ813с от 27 октября 1942 г. [10, л. 18] в городе Ногинск [11, л. 118] на базе 329-го танкового батальона 119-й танковой бригады по штату Љ010/267 в составе управление полка, штаб полка, 4 танковых роты по 5 танков КВ-1С в каждой и рота технического обеспечения [1]. Полк был скомплектован из личного состава, на 90% не участвовавшего в боях и не имеющего достаточного опыта в вождении танков [11, л. 118].
19 ноября в составе штатного 21 танка КВ-1С и 214 человек личного состава полк убыл в состав войск Донского фронта и по некоторым данным уже 23 ноября вошел в состав 66-й армии [20, с. 102]. По другим данным только 24 ноября полк выгрузился из эшелонов на станции Иловля [11, л. 118], к вечеру 24 ноября после перехода со станции расположился в селе Садки, где получил задачу в ночь на 25 ноября перейти в балку Пичуга в районе хутора Челюскин для действий на левом фланге 66-й армии [13, л. 154].
В ночь на 25 ноября штаб 66-й армии своим боевым приказом Љ30 поставил 7-му танковому полку новую задачу: "к утру 25.11 выйти район МТФ в балка Сухая Мечетка и последовательно во взаимодействии с 64 и 99 сд содействовать им в овладении Орловка и Городище" [14, л. 87].
25 ноября после 70-километрового марша со станции Иловля 7-й танковый полк прибыл в расположение войск 66-й армии [11, л. 118] и приступил к совместным действиям с находившейся на левом фланге армии 99-й стрелковой дивизией [13, л. 156]. К утру 25 ноября 99-я стрелковая дивизия (на 25 ноября 6545 человек личного состава) [12, л. 123], воспользовавшись произошедшим в ночь на 24 ноября отходом противостоявшей ей боевой группы генерала Пфайффера (усиленная 94-я пехотная дивизия, LI.AK, 6.Armee), продвинулась с рубежа высота 129,6 - хутор Томилин до 10 километров в южном направлении, соединилась в поселке Рынок со 124-й стрелковой бригадой 62-й армии (Сталинградский фронт) и перешла железную дорогу на участке высота 135,4 (2 км восточнее с. Орловка) - Рынок [13, л. 155]. Днем 25 ноября пехота дивизии заняла высоту 135,4, сады юго-восточнее этой отметки и находящийся южнее садов район кустарника, однако быстро организованной контратакой немцам удалось снова отбить высоту 135,4 [16].
Для отражения данной контратаки и восстановления положения пехоты 197-го стрелкового полка на высоте 135,4 только что прибывшие танки 7-го танкового полка (судя по всему, в основной 3-й танковой роты) были немедленно брошены в бой, при этом экипаж танка КВ-1С взводного 3-й танковой роты лейтенанта Ивана Преображенского (младший механик-водитель сержант Владимир Амусин) деблокировал окруженные артиллерийскую и минометную батареи 206-го стрелкового полка, уничтожил до 20 немцев [5, л. 580] и 2 пулеметные точки [9, л. 246].
Другой танк КВ-1С заместителя командира роты по политической части политрука Анатолия Одинцова уничтожил 2 пулемета и до 20 немцев, танк был подбит артогнем, сбиты опорные поддерживающие катки, однако экипаж продолжал вести бой до полного выполнения поставленной задачи, после чего отвел танк на исходные позиции [5, л. 581].
Также 25 ноября отличился радиотелеграфист танка КВ-1С старший сержант Джемолбек Аульбеков, который огнем из пулемета убил 15 немцев, и старший механик-водитель танка старшина Иван Югатов, который смог отвести свой поврежденный в 3 местах танк с высоты 135,4 на исходные позиции [9, л. 246]. Всего немцы насчитали 2 уничтоженных ими на дороге на Ерзовку советских танка, опознав их как Т-34, хотя, вероятней всего, это были именно танки КВ-1С 7-го танкового полка [16].
В именном списке потерь 7-го гвардейского танкового полка за 25 ноября числятся 3 погибших в районе отметки 64,7 у поселка Спартаковка (ныне Спартановка, Тракторозаводской р-н, г. Волгоград) танкистов 3-й танковой роты (собственно сам командир роты лейтенант Федор Мысин, командиры орудий старшины Федор Коновальчик и Михаил Трубкин) и 3 пропавших без вести в районе данной отметки танкистов (командир орудия 3-й роты старшина Александр Попов, командир орудия старшина Евгений Алексимов и радиотелеграфист старший сержант Александр Сычев - из 4-й танковой роты) [21], хотя с большой долей вероятности вышеупомянутые 2 танкиста 4-й танковой роты к боевым действиям 25 ноября никакого отношения не имели, входили в экипаж командира 4-й роты лейтенанта Александра Склярова и пропали без вести примерно 28 ноября (прим. - как это случилось, описано ниже).
Провал наступления 26 ноября 1942 г.
В 18.00 25 ноября 1942 г. штаб 66-й армии своим боевым распоряжением Љ81/оп приказал усиливаемой 7-м гвардейским танковым полком 99-й стрелковой дивизии с 8.00 26 ноября после 15-минутного артналета возобновить наступление в южном направлении, овладеть рубежом железной дороги, что ведет от Орловки на Спартаковку, и далее наступать на Городище. Правее на Орловку должна была атаковать усиленная 58-й танковой бригадой 64-я стрелковая дивизия [15, л. 160].
В ночь на 26 ноября выдвинутая из резерва 51-го армейского корпуса боевая группа Шелле (Schelle; 4-й мотоциклетный батальон без 1-й и 3-й рот и 2-й батальон 26-го панцергренадерского полка 24-й танковой дивизии) [18, F. 945] сменила подразделения боевой группы Пфайффера юго-восточнее отметки 135,4 [16; 17]. Днем сюда же должны были прибыть выдвинувшиеся в 6.00 от Большой Россошки другие части 24-й танковой дивизии, однако начавшееся по немецким данным в 10.00 наступление 99-й стрелковой дивизии с танками 7-го танкового полка упредило выход сюда немецкой танковой дивизии [18, F. 947].
7-й гвардейский танковый полк в 1.00 26 ноября получил задачу поддержать наступление пехоты 197-го и 206-го стрелковых полков 99-й стрелковой дивизии на Спартаковку и безымянный совхоз (ныне пос. Заречный) южнее высоты 135,4 и в 9.00 26 ноября после получасовой артподготовки перешел в запланированное наступление [20, с. 102]. По одним данным для участия в атаке было выделено 7 танков КВ-1С, из них 4 танка 4-й танковой роты лейтенанта Александра Склярова действовали с 206-м, а 3 танка 1-й танковой роты старшего лейтенанта Михаила Филиппова - со 197-м полком [20, с. 102]. По другим данным атаковало 8 танков КВ-1С, которые были поровну разделены между обоими стрелковыми полками [11, л. 118]. Атакованные в районе перекрестка дорог в 1 километре северо-западнее Спартаковки немецкие подразделения (боевая группа Пфайффера) также насчитали 4 танка из состава 1-й танковой роты Филиппова, которым удалось прорваться через немецкий передний край в районе данного перекрестка [16]. Далее все 4 танка вышли на западную окраину Спартаковки, после чего по данным штаба танкового полка сюда же вышла пехота 197-го стрелкового полка [20, с. 103].
Впрочем, другие источники опровергают какие-либо значительные успехи 197-го полка в продвижении к Спартаковке, так что смело можно утверждать, что прорвавшиеся в Спартаковку танки действовали без поддержки пехоты 197-го полка [13, л. 158; 16; 19, л. 11]. Возможно, принятая танкистами за 197-й полк советская пехота была из соседней 124-й стрелковой бригады (62-я армия), которая также с 9.00 вела наступление на Спартаковку, к 18.00 очистила поселок от противника и закрепилась на юго-западной окраине Спартаковки [19, л. 11].
В Спартаковке танки вышли на огневые позиции немецкой артиллерии [16] и столкнулись с большим количеством огневых точек противника. Танк взводного лейтенанта Николая Одегова по словам самого Одегова сначала огнем из своей пушки разбил блиндаж, затем зажег дом, в котором скопились немцы. Сразу же после этого танк попал под обстрел немецкой противотанковой пушки с противоположной стороны балки (вероятно, имеется в виду речка Мокрая Мечетка), однако с 3 выстрелов подавил это орудие [20, с. 105].
Почти одновременно по танку нам открыли огонь еще 2 орудия ПТО: одно - из окна дома, который находился в 50 метрах от танка, а второе - с находящейся на пути отхода горки. Сделав выстрел по зданию и обнаружив, что снарядом его взять трудно, экипаж на большой скорости таранил угловую часть дома своим танком, и дом развалился, накрыв собой орудие ПТО. Далее, выжав 3-ю, ускоренную передачу, танк достиг горки и раздавил 2-е орудие [20, с. 105].
Выйдя из Спартаковки, танк Одегова попал под обстрел сразу нескольких орудий ПТО противника, при попытке обойти разрушенный мост через Мокрую Мечетку он получил множество попаданий снарядов (экипаж насчитал 14 пробоин), был подбит (сбит надмоторный люк, разбита трансмиссия), однако экипаж огнем с места из подбитого танка с 4 выстрелов разбил 1 немецкую пушку, после чего обстрел танка прекратился, и теперь уже немецкая пехота попыталась приблизиться к танку, вероятно, с целью его подрыва [20, с. 105].
Подпустив пехоту к танку, экипаж открыл люк и гранатами отбил вылазку, убив до 25 немцев [20, с. 105], после чего до самой ночи продолжал обороняться внутри танка, в ходе 13-часового боя уничтожив до 65 немцев. Лишь когда у танкистов кончились снаряды и патроны к пулемету, забрав оставшиеся гранаты, диски, пулемет и ППШ, в 24.00 они оставили подбитый танк и через кустарник двинулись обратно к своим. Закидав по пути гранатами штабную машину и уничтожив 1 автоматчика, в 8.00 27 ноября экипаж в полном составе вернулся в свою часть [20, с. 106].
Наградные листы на экипаж лейтенанта Николая Одегова (старший механик-водитель старшина Степан Попадейкин, командир орудия старшина Василий Маховиков) несколько отличаются от показаний самого Одегова. Согласно им в бою за Спартаковку экипаж танка уничтожил 6 орудий ПТО, до 70 немцев, 1 блиндаж и 1 превращенный в ДЗОТ жилой дом с орудием ПТО, после чего 14, а не 13 часов вел бой из подбитого танка, уничтожив всего до 15 немецких солдат. Далее в 23.00 (а не в 24.00) 26 ноября экипаж оставил свой танк, гранатами забросал штабную машину, а выскочившего из нее немецкого офицера Одегов лично пристрелил из пистолета. Обрезав по пути в 20 местах линии связи противника, экипаж в 6.00, а не в 8.00 27 ноября без потерь вышел к своим частям [4, л. 233; 43, лл. 117, 122].
Всего в бою в Спартаковке при выходе к Мокрой Мечетке по данным штаба 7-го танкового полка было потеряно 2 из 3 танков КВ-1С. Танк Одегова был подбит, 2-й танк КВ-1С застрял при попытке перейти Мокрую Мечетку вброд и через некоторое время был расстрелян немецкой артиллерией [20, с. 103]. Судя по наградному листу на старшего механика-водителя данного танка старшину Михаила Токарева, это был танк самого ротного старшего лейтенанта Михаила Филиппова, уничтоживший в данном бою всего 2 пулеметные точки и до 15 немцев [9, л. 374]. Сам ротный, командир танка и командир орудия пропали без вести [21]. Водитель старшина Токарев при выходе к своим уничтожил пулеметный расчет противника и принес в часть трофейный пулемет [9, л. 374].
Сами немцы насчитали 3 подбитых в районе огневых позиций их артиллерии в Спартаковке советских танка [16]. Помимо ротного Филиппова из комсостава 1-й танковой роты 26 ноября пропали без вести взводный лейтенант Ахмет Туймакаев и командир танка лейтенант Георгий Иванов. Вероятно, один из них и являлся командиром подбитого в том бою немцами и не упоминаемого отчетом штаба 7-го танкового полка 3-го танка КВ-1С. Командир данного танка и его командир орудия пропали без вести [21]. Оставшийся 4-й танк КВ-1С после неудачных попыток эвакуировать завязший в Мокрой Мечетке танк ротного Филиппова отошел на исходные позиции [20, с. 103]. Вероятно, это был танк лейтенанта Федора Дьячкова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Филатов, командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе, младший механик-водитель сержант Павел Чушев), который за день согласно наградным листам на экипаж уничтожил 1 орудие ПТО с расчетом, 2 миномета, 1 станковой пулемет и 1 пехотное отделение [4, л. 274; 5, лл. 577, 585; 9, л. 246].
Всего в бою за Спартаковку 26 ноября 1-я танковая рота потеряла 3 танка КВ-1С из 4 и, судя по именному списку потерь, 6 человек пропавшими без вести: 3 командиров танков (ротный старший лейтенант Михаил Филиппов, взводный лейтенант Ахмет Туймакаев, командир танка лейтенант Георгий Иванов), 2 командиров орудий (старшины Николай Наумов и Петр Ямшинский) и 1 радиотелеграфиста (старший сержант Анатолий Киселев) [21].
Поддерживавшая пехоту 206-го стрелкового полка 4-я танковая рота лейтенанта Александра Склярова без потерь ворвалась на передний край противника, где по словам самого Склярова уничтожила 4 противотанковых ружья, 3 пулеметных точки, 2 блиндажа и до 50 немцев, после чего ударом в южном направлении вышла на восточную окраину безымянного совхоза, где уничтожила 2 ДЗОТа, мешавших продвижению пехоты, однако при этом танки оторвались от пехоты 206-го полка и стали действовать самостоятельно [20, с. 102, 103].
В ходе боя 1 из 4 танков KB-1С был подбит, однако его экипаж продолжал вести огонь с места. Другой танк KB-1С - ротного лейтенанта Склярова (старший механик-водитель старшина Николай Сивов, младший механик-водитель Кондратий Курдюков) - севернее совхоза атаковал немецкую артиллерийскую батарею, с 1 выстрела уничтожил 1 орудие, а затем раздавил еще 2 орудия вместе с их расчетами [20, с. 103]. Всего в этом бою согласно наградным листам экипаж Склярова уничтожил 3 орудия ПТО, 3 пулеметные точки, 2 блиндажа и до 50 немцев, т.е. помимо уничтоженной противотанковой батареи ему приписали успехи всей 4-й танковой роты [2; 4, лл. 220, 253]. Подавление танкистами 3 тяжелых орудий ПТО подтверждается с немецкой стороны. Сами немцы насчитали в районе перекрестка дорог в 1 километре северо-восточнее Орловки 10 советских танков (прим. - у страха глаза велики), которым в сопровождении пехоты удалось на 300 метров вклиниться в немецкую оборону [16].
Вскоре танк Склярова был подбит артогнем (повреждена ходовая часть и заклинена башня) на краю балки, чуть позже были подбиты и 2 других танка КВ-1С, после чего лишившаяся поддержки танков пехота 206-го стрелкового полка отошла на исходные позиции [20, с. 103]. Экипаж Склярова остался оборонять свой подбитый танк и гранатами отбил 1-ю попытку немцев приблизиться к танку. Выкатив на прямую наводку 2 пушки, немцы попытались пробить броню танка, что им не удалось [20, с. 104], тогда они подожгли танк, налив в моторное отделение бензин, однако тот прогорел и потух, так и не выкурив танкистов изнутри танка. Позже немцы толовыми шашками подорвали гусеницы танка, от силы взрыва танк качнулся и сошел вниз по склону балки, после чего еще 2 дня немцы охраняли танк, однако экипаж не подавал признаков жизни, в связи с чем немцы а конечном счете сняли его охрану [2; 4, лл. 220, 253].
На 3-й день (28 ноября) Скляров отправил командира орудия и радиотелеграфиста в полк с задачей сообщить о положении экипажа, но они не дошли и пропали без вести (прим. - вероятно, это были числящиеся в именном списке потерь пропавшими без вести 25 ноября командир орудия старшина Евгений Алексимов и радиотелеграфист старший сержант Александр Сычев) [21]. Сам Скляров с водителем Сивовым и младшим механиком-водителем Курдюковым оставался в танке еще 5 дней, причем последние 3 дня танкисты питались лишь снегом и крошками от сухарей [2; 4, лл. 220, 253; 20, с. 104]. В течение этих 8 дней экипаж по словам Склярова периодически в дневное и ночное время суток проводил разведку противника и резал немецкие линии связи [20, с. 104], что маловероятно и не подтверждено наградными листами на экипаж.
Лишь на 8-й день, 3 декабря, экипаж отчаялся дождаться появления советских частей, окончательно привел в негодность свой танк и, забрав с собой часть вооружения танка, оставил свою машину. Пробираясь к своим, экипаж Склярова согласно наградным листам в 8 местах обрезал линии связи противника и забросал гранатами 2 блиндажа с немцами, а также по словам Склярова уничтожил 2 часовых у землянок. 4 декабря Скляров, его водитель Сивов и заряжающий Курдюков вышли в расположение советских частей [2; 4, лл. 220, 253; 20, с. 104].
В целом в бою 26 ноября 4-я танковая рота лейтенанта Склярова была по сути уничтожена, потеряв сразу 4 своих танка КВ-1С. В именном списке потерь танкового полка за 26 ноября числятся всего 5 убитых танкистов 4-й танковой роты (взводный лейтенант Петр Спицин, старший механик-водитель старшина Владимир Засовский, командир орудия старшина Василий Агапов, радиотелеграфист старший сержант Степан Зырянов, младший механик-водитель старший сержант Владимир Коновалов - возможно, это один танковый экипаж), а, значит, большинство экипажей уцелело [21].
Всего 26 ноября 7-й гвардейский танковый полк по одним данным потерял 6 танков КВ-1С подбитыми и сгоревшими (2 танка - 2-й танковой роты и 4 танка - 4-й танковой роты) [20, с. 103], по другим данным он потерял 5 танков КВ-1С [11, л. 118]. В именных списках потерь полка за 27 ноября числятся 11 убитых и пропавших без вести танкистов [21]. Штаб 51-го армейского корпуса в своем дневном донесении 26 ноября отчитался о 7 уничтоженных на участке корпуса советских танках (3 КВ-1 и 4 Т-34) и 1 поврежденном танке КВ-1 [16].
Отражение немецких танковых контратак 27 ноября 1942 г.
Наступление 66-й армии 26 ноября 1942 г. успеха нигде не имело, однако вечером того же дня штаб армии боевым распоряжением Љ82/оп поставил своим войскам задачу на возобновление наступления с 10.00 27 ноября, в т.ч. 99-я стрелковая дивизия была перенацелена с южного на юго-западное направление и должна была атаковать южную окраину Орловки, содействуя соседней 299-й стрелковой дивизии (в ночь на 27 ноября сменила 64-ю стрелковую дивизию) в овладении Орловкой [15, л. 161].
Тем временем 26 ноября на участок боевой группы Шееле прибыли главные силы 24-й танковой дивизии, штабу которой была подчинена оборонявшая Спартаковку задействованная на правом фланге боевой группы Пфайффера боевая группа Бренделя (Brendel; 274-й гренадерский полк, остатки самокатного эскадрона и 194-го саперного батальона, подразделения 389-й пехотной дивизии). Левее этой боевой группы расположилась свежесформированная боевая группа полковника Белова (Below; 4-й мотоциклетный батальон без 1-й и 2-й рот, части 26-го панцергренадерского полка, 2-й батальон 21-го панцергренадерского полка и дежурное подразделение Кюна - K;hn), разграничение между группами Белова и Бренделя прошло по дороге Ерзовка - поселок СТЗ (Сталинград). Уже ночью штабу 24-й танковой дивизии были подчинены остатки 389-й пехотной дивизии и из всех подчиненных дивизии частей образована новая боевая группа во главе с командиром 24-й танковой дивизии генерал-лейтенантом Ленски [18, F. 947 - 949]. К утру 27 ноября 24-я танковая дивизия насчитывала в строю 20 танков (2 Pz.II, 9 Pz.III, 9 Pz.IV) [16].
В 7.15 27 ноября боевая группа Белова с 3-м танковым батальоном 24-го танкового полка (командир батальона капитан Герхард Тиль) перешла в наступление против 99-й стрелковой дивизии, тем самым упредив ее собственное наступление [18, F. 950]. Штаб соседней 124-й стрелковой бригады насчитал 30 танков (судя по численности 24-го танкового полка, явно преувеличенные цифры) и батальон пехоты, в 8.00 атаковавшие 197-й стрелковый полк [19, л. 11], который в итоге отошел на 400-500 метров, оставив ранее занятый участок местности южнее железной дороги [13, л. 160]. В 10.00 передовые 5 танков батальона Тиля вышли на перекресток шоссейной и железной дорог (ныне пересечение ул. Шурухина с железной дорогой), где под огнем ранее поставленных сюда в засаду 3 танков KB-1С 2-й танковой роты лейтенанта Петра Железнова потеряли 3 танка сгоревшими, оставшиеся 2 танка отошли на юг [20, с. 106]. В 10.30 боевая группа Белова полностью заняла вытянувшуюся вдоль железной дороги длинную рощу в 150 метрах южнее этой самой железной дороги и установила новую передовую линию на северной опушке этой самой рощи [18, F. 950].
Примерно в 11.30 еще 3 немецких танка с прицепленными к ним орудиями и до 60 пехотинцев вышли к перекрестку железной и шоссейной дороги, однако под огнем танкистов Железнова потеряли 1 танк подбитым и 1 орудие уничтоженным и оставшимися силами отошли обратно в рощу южнее железной дороги [20, с. 106]. Получив задачу очистить данную рощу от противника, все 3 танка KB-1С 2-й танковой роты в 12.30 перешли в контратаку, обратив находившегося в роще противника в бегство, после чего перешли в его преследование, но наткнулись на закопанные немецкие танки, которые огнем с места сразу же сожгли 2 KB-1С, а затем расстреляли 3-й танк, после того, как он все же сумел подбить 1 немецкий танк. Экипажи всех этих машин погибли [11, л. 118; 20, с. 106].
В именных списках потерь 7-го ГвОТПП за 27 ноября числятся 15 пропавших без вести танкистов из 3 экипажей 1-й, 2-й и 4-й танковых рот, в т.ч. экипаж лейтенанта Юрия Пугача (старший механик-водитель техник-лейтенант Георгий Степанов, командир орудия старшина Яков Кириллов, радиотелеграфист красноармеец Георгий Савенков, младший механик-водитель старший сержант Иван Чебаев) из 1-й танковой роты, экипаж командира 2-й танковой роты лейтенанта Петра Железнова (командир танка лейтенант Николай Пешков, старший механик-водитель техник-лейтенант Виталий Сергеев, командир орудия старшина Иван Акимов, радиотелеграфист старший сержант Владимир Барышев, младший механик-водитель сержант Василий Никитин) и экипаж лейтенанта Михаила Паршина (старший механик-водитель техник-лейтенант Григорий Иванов, командир орудия старшина Петр Токмаков, младший механик-водитель старший сержант Егор Лавин) из 4-й танковой роты. Из данного именного списка потерь прежде всего следует, что 27 ноября действовала вовсе не 2-я танковая рота лейтенанта Железнова, а сведенные под командование Железнова 3 отдельных танка КВ-1С из 3 различных танковых рот [12].
Также имеются наградные листы на экипаж танка КВ-1С лейтенанта Федора Дьячкова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Филатов, командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе; 1-я танковая рота), согласно которым экипаж Дьячкова 27 ноября при отражении контратак противника на участке 206-го стрелкового полка уничтожил 2 танка противника и 1 75-мм орудие вместе с его расчетом. Артогнем танк Дьячкова был поврежден, однако экипаж вывел танк с поля боя [4, л. 274; 5, лл. 577, 585]. Вероятно, именно о танке Дьячкова говорится в наградном листе на помощника командира 1-й танковой роты по технической части техника-лейтенанта Сергея Гобузова, согласно которому Гобузов в тот день эвакуировал с поля и организовал восстановление танка КВ-1С, который уже на следующий день (т.е. 28 ноября) снова пошел в бой [6, л. 70].
С учетом того, что в бою 27 ноября участвовало только 3 танка КВ-1С [11, л. 118; 20, с. 106], можно предположить, что один из вышеназванных пропавших без вести танковых экипажей на самом деле был потерян вовсе не 27 ноября. Вероятней всего, это экипаж 1 из 4 потерянных 26 ноября танков 4-й роты, т.е. экипаж лейтенанта Михаила Паршина. Отсюда следует, что фактические безвозвратные потери 7-го танкового полка в бою 27 ноября составили 2 танка КВ-1С и 11 человек личного состава, 3-й танк КВ-1С (лейтенанта Дьячкова) был подбит и эвакуирован с поля боя в ремонт.
Всего в ходе утреннего наступления и отражения советской танковой контратаки 27 ноября 24-я танковая дивизия по собственным данным уничтожила 3 танка (немцы опознали их как 1 КВ-1 и 2 Т-34) и 1 бронеавтомобиль, захватила 3 орудия ПТО, 4 миномета, 20 противотанковых ружей, 16 пулеметов. Точные потери в танках у 24-й танковой дивизии за 27 ноября неизвестны. К утру 28 ноября количество исправных танков дивизии упало с 20 до 15 штук (2 Pz.II, 7 Pz.III, 5 Pz.IV, 1 Bef.Pz.), за день 27 ноября из строя выбыло не менее 6 танков (2 Pz.III, 4 Pz.IV) [16].
99-я стрелковая дивизия 27 ноября по первоначальным данным подбила на своем участке 9 немецких танков [13, л. 160], однако уже к утру 28 ноября успехи этой дивизии были еще более завышены. Согласно новым итоговым данным за день 27 ноября 99-й дивизией было отражено 6 контратак противника силою в 50 танков и до полка пехоты, уничтожено 15 танков, до 500 немцев, подавлено 1 артиллерийская и 3 минометных батареи [13, л. 161]. Потери самой 99-й стрелковой дивизии за 27 ноября составили 258 человек личного состава [13, л. 162]. [16].
Бой 28 ноября 1942 г.
В 3.30 28 ноября 1942 г. штаб 66-й армии боевым распоряжением Љ84/оп приказал своим войскам с 11.00 28 ноября после 30-минутной артподготовки возобновить наступление, в т.ч. усиливаемая согласно этому распоряжению 7-м гвардейским танковым полком 299-я стрелковая дивизия должна была овладеть Орловкой и высотой 144,4, что к северу от Орловки, а к исходу дня занять Городище [15, л. 163]. В составе располагавшегося в районе Ерзовки 7-го танкового полка на 22.00 27 ноября по данным штаба АБТУ фронта насчитывалось 8 исправных танков KB-1С [22, л. 99].
К 12.00 28 ноября 299-я стрелковая дивизия вышла к железной дороге и по одним данным в 13.00 [16; 23, л. 11], по другим данным - в 12.00 перешла в наступление [24, л. 178]. Противостояла ей оборонявшаяся левее боевой группы Ленски боевая группа Мюллера (267-й гренадерский полк, авиаполевой батальон, штаб 1-го дивизиона и 4-й дивизион 194-го артиллерийского полка и 3-й дивизион 51-го легкого минометного полка) из состава 94-й пехотной дивизии [18, F. 952]. Непосредственно высоту 144,4 оборонял авиаполевой батальон капитана Мато (Matho) [57] 5-ротного состава, в т.ч. его 5-я рота насчитывала по 2 взвода 50-мм орудий ПТО и 20-мм зенитных орудий [25]. Левее него на высоте 135,3 оборонялся 2-й батальон 276-го гренадерского полка [57]. Оборона противника была построена из отдельных окопов, вырытых в железнодорожной насыпи и прикрытых спереди шпалами, образующих амбразуры для стрельбы. Подпустив советскую пехоту на близкое расстояние, противник массированным огнем из этих импровизированных ДЗОТов вынудил ее залечь и сорвал наступление [23, л. 11]. Немцы отметили прорыв юго-западнее высоты 135,3 (3 км севернее Орловки) 6 советских танков в сопровождении пехоты [16], хотя в донесении и журнале боевых действий 299-й стрелковой дивизии о каком-либо прорыве ее за железную дорогу не сообщалось вовсе [23, л. 11; 24, л. 178].
Для устранения данного прорыва соседняя 24-я танковая дивизия выдвинула из своего резерва подразделения 40-го противотанкового батальона, которые в 17.15 были задействованы у полевой дороги северо-западнее Орловки [18, F. 952]. Выдвинувшиеся на высоту 135,3 (в книге значится 135,4, но это, вероятно, описка) 2 немецких танка по воспоминаниям бывшего офицера-порученца из штаба 276-го гренадерского полка обер-лейтенанта Эдельберта подбили 4 из 5 прорвавшихся танков [25]. Собственно штаб 51-го армейского корпуса отчитался об уничтожении при ликвидации советского прорыва всего 2 танков, которых немцы опознали как Т-34 [16].
В целом в ходе наступления 28 ноября 299-я стрелковая дивизия вышла в 50-100 метрах от железной дороги, уничтожила по собственным данным 2 пулеметные точки, наблюдательный пункт и 6 блиндажей, подавила огонь 3 ручных пулеметов и 1 ДЗОТа, но и сама потеряла по предварительным данным 96 человек личного состава [24, л. 178]. Поддерживавший ее 7-й гвардейский танковый полк уничтожил 1 орудие ПТО, 2 противотанковых ружья, 3 пулемета и до 100 немцев, однако потерял примерно 2 танка KB-1С сгоревшими (прим. - в документе неразборчиво), 1 танк подбитым [13, л. 163] и к 22.00 сократился до 3 исправных танков KB-1С [22, л. 101].
В именном списке потерь 7-го танкового полка за 28 ноября числятся 8 погибших и пропавших без вести танкистов, в т.ч. погиб экипаж взводного 4-й танковой роты лейтенанта Василия Стулова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Астафьев, радиотелеграфист старший сержант Андрей Лактюшин, младший механик-водитель старший сержант Федор Желонкин) и пропал без вести экипаж лейтенанта Алексея Харитонова (старший механик-водитель техник-лейтенант Константин Сергеев, командир орудия старшина Виктор Бородавченко, младший механик-водитель сержант Нигамай Булатов) из 2-й танковой роты [12].
Наиболее отличился в бою 28 ноября экипаж танка КВ-1С командира 1-й танковой роты лейтенанта Степана Быкова (радиотелеграфист старший сержант Владимир Пономарев, младший механик-водитель старший сержант Семен Горлов), уничтоживший 2 орудия ПТО, 3 пулемета и до 50 немцев [5, л. 575; 51, л. 33].
Боевые действия 29-30 ноября 1942 г.
Весь день 29 ноября 1942 г. 299-я стрелковая дивизия провела в обороне в 50-100 метрах от железнодорожной линии, проводя обстрел противника и за день потеряла лишь 11 человек личного состава [24, л. 176]. Противостоявшая ей боевая группа Мюллера была с 13.00 подчинена командиру 24-й танковой дивизии генерал-лейтенанту Ленски, войдя в состав его боевой группы [18, F. 952].
Сохранился наградной лист на заместителя командира 3-й танковой роты по политчасти старшего лейтенанта Петра Кулакова, согласно которому его 3-я рота во главе с Кулаковым 29 ноября атаковала противника в районе высоты 144,4, при этом экипаж самого Кулакова уничтожил 4 орудия ПТО, 3 противотанковых ружья с расчетом, 2 пулеметные точки и до 30 немцев [8]. Пока что не совсем понятно, ошибка ли это в наградном листе с датой или танки 7-го танкового полка действительно вели боевые действия 29 ноября.
В 18.00 того же дня штаб 66-й армии отдал войскам боевой приказ Љ31/оп о возобновлении наступления с 9.00 30 ноября. Усиленная 7-м танковым полком 299-я стрелковая дивизия получила прежнюю задачу овладеть высотой 144,4 и Орловкой и далее атаковать на Городище [14, л. 92]. Для поддержки действий танкового десанта в ночь на 30 ноября начальником артиллерии 299-й дивизии была выделена 1 батарея 843-го артполка, а также 1 командир взвода и 2 радиста с 1 радиостанцией в состав самого десанта для бесперебойной связи с наблюдательным пунктом и огневыми позициями поддерживающей танкистов батареи, куда также было выделено 2 радиостанции [26].
Наступление 299-й стрелковой дивизии началось в 10.00 30 ноября [24, л. 175]. Из-за недостаточной подготовки данных для стрельбы артиллерии проведенная артподготовка оказалась неэффективной, и огневые точки противника не были подавлены [23, л. 11]. Под прикрытием огня пулеметов и полковой артиллерии пехота дивизии попыталась по-пластунски достичь железнодорожной линии, однако, встретив сильный огонь противника, ближе 50 метров продвинуться к ней так и не смогла [24, л. 175]. В отчете штаба 7-го танкового полка сказано, что 3 оставшихся танка KB-1С полка лишь в 10.35 вышли с исходных позиций в атаку [11, л. 118].
Танки с десантом пехоты 299-й дивизии продвигались на малых скоростях. Попав под сильный огонь противника, десантники преждевременно соскочили с брони танков и залегли. Оторвавшись от пехоты, танки стали действовать самостоятельно, однако огневых точек противника они также подавить не смогли, т.к. при их приближении немецкая пехота скрывалась в глубоких щелях и укрытиях, не обнаруживая себя [23, л. 11]. В итоге все 3 танка KB-1С были подбиты противотанковыми орудиями противника [11, л. 118].
Судя по именному списку потерь полка, это случилось в 500 метрах юго-восточнее отметки 122,9, при этом 2 экипажа из 10 человек пропали без вести: экипаж лейтенанта Николая Жулябина (старший механик-водитель старшина Никифор Зеленин, командир орудия старшина Иван Коровин, младший механик-водитель старший сержант Семен Недолуга, радиотелеграфист старший сержант Мамедей Умаров) из 1-й танковой роты и экипаж лейтенанта Мирзы Гафиатуллина (старший механик-водитель техник-лейтенант Иван Василенко, командир орудия старшина Александр Стрыгин, младший механик-водитель старший сержант Александр Завьялов, радиотелеграфист старший сержант Аким Коробов) из 3-й танковой роты [21]. 3-м подбитым танком, вероятно, был танк командира 1-й танковой роты лейтенанта Степана Быкова (радиотелеграфист старший сержант Владимир Пономарев, младший механик-водитель старший сержант Семен Горлов). Ко 2 декабря танк был восстановлен и вновь участвовал в боях [51, л. 33].
299-я стрелковая дивизия по предварительным данным 30 ноября потеряла свыше 100 человек убитыми и ранеными [24, л. 175]. Потери противостоявшей ей боевой группы Ленски пока что неизвестны.
После неудачного дневного наступления по данным штаба АБТУ фронта к 22.00 30 ноября в 7-м гвардейском танковом полку, который главными силами располагался в балке Сухая Мечетка в 1,5 километрах юго-западнее высоты 129,6, оставалось в строю 3 танка KB-1С, но с большой долей вероятности это его состав на начало дня [22, л. 102]. По данным штаба фронта на 30 ноября, вероятно, к исходу дня 7-й гвардейский танковый полк насчитывал в строю 163 человека личного состава, всего 1 танк KB-1С, 3 бронемашины, 37 автомашин, 11 ППД и ППШ, 51 винтовку, а поддерживаемая им 299-я стрелковая дивизия - 4691 человека личного состава [12, л. 135].
Исходя из численности танкового полка на 19 ноября, всего 19-30 ноября 7-й гвардейский танковый полк потерял выбывшими из строя примерно 20 своих танков KB-1С и примерно 51 человека личного состава, из них согласно именному списку потерь безвозвратные потери полка за 25-30 ноября составили 50 человек (12 - убитыми и 38 - пропавшими без вести), в т.ч. в полном составе погибли или пропали без вести 9 танковых экипажей. Позже, 7 декабря из списков 7-го гвардейского танкового полка было исключено как безвозвратно потерянные 15 танков КВ-1С [20, с. 106]. Т.к. в начале декабря полк безвозвратных потерь не имел, все 15 танков КВ-1С были потеряны в боях 25-30 ноября 1942 г.
Бой 2 декабря 1942 г.
После провала дневных атак в 19.30 30 ноября 1942 г. штаб 66-й армии отдал войскам боевое распоряжение Љ87/оп возобновить наступление уже в ночь на 1 декабря 1942 г [15, л. 183]. В 00.10 1 декабря 299-я стрелковая дивизия попыталась броском достигнуть железнодорожного полотна, однако вновь была остановлена сильным огнем противника и успеха не имела [24, л. 181]. Не лучше обстояли дела и у остальных дивизий 66-й армии. После провала и этого наступления 1 декабря штаб армии боевым распоряжением Љ88/оп поставил 299-й стрелковой дивизии задачу на совместное наступление с соседней 116-й стрелковой дивизией на высоту 144,4 с 10.00 2 декабря [15, л. 184].
Оставив на ранее занимаемых позициях лишь огневые прикрытие, в ночь на 2 декабря 1-й и 2-й батальоны 960-го стрелкового полка сосредоточились севернее и северо-восточнее высоты 135,3, однако танки 7-го гвардейского танкового полка вышли на исходные позиции только к 14.00, что привело к задержке наступления 960-го стрелкового полка [24, л. 182]. Соседняя 116-я стрелковая дивизия атаковала, как и было запланировано, в 10.00 [27, л. 522] и, не поддержанная 960-м полком, продвижения практически не имела [27, л. 523]. Лишь в 15.00 2-й батальон 960-го стрелкового полка перешел в наступление вдоль железной дороги и далее на юг на высоту 144,4. С фронта его поддерживали огнем главные силы 299-й стрелковой дивизии [24, л. 182].
Сопровождавшие пехоту 2 танка KB-1С сводной 1-й танковой роты 7-го танкового полка - лейтенантов Ивана Лощинина (командир орудия старшина Григорий Сулаберидзе, радиотелеграфист старший сержант Прокофий Пономарев) и Федора Дьячкова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Филатов, командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе) [4, л. 274; 43, л. 129], возглавляемые командиром 1-й танковой роты лейтенантом Степаном Быковым [5, л. 575], не встретив сильной противотанковой обороны противника, успешно прошлись вдоль железной дороги по одному танку с каждой ее стороны и своим огнем подавили несколько огневых точек, однако следовавшая позади пехота 960-го полка под огнем противника с высоты 135,3, восточных скатов высоты 147,6, северных скатов высоты 144,4 и с железной дороги продвигалась медленно и за день смогла всего лишь овладеть 2 окопами противника (в другом документе значатся блиндажи), потеряла 18 человек и закрепилась на захваченных позициях [23, л. 12; 24, л. 182].
В целом 2 декабря 299-я стрелковая дивизия по собственным данным вывела из строя 8 пулеметов (5 станковых и 3 ручных) и подавила огонь 1 станкового пулемета, потеряв по предварительным данным 25 человек личного состава [24, л. 182]. Поддерживавший ее 7-й танковый полк, судя по всему, потерь 2 декабря не имел и согласно наградному листу на командира 1-й танковой роты лейтенанта Степана Быкова за день уничтожил 2 орудия ПТО, 4 пулеметные точки и до 50 немцев [5, л. 575], в т.ч. экипаж танка KB-1С лейтенанта Федора Дьячкова 2 декабря по одним данным уничтожил 1 противотанковое ружье и 15 немцев [4, л. 274], по другим данным в 2 атаках уничтожил 3 пулеметные точки, 5 блиндажей и до 30 немцев [43, л. 138].
Боевые действия 3 - 4 декабря 1942 г.
Не смотря на неуспех наступления 2 декабря 1942 г. к исходу того же дня командующий Донским фронтом оперативной директивой Љ215/оп поставил 66-й армии задачу с 9.00 3 декабря возобновить наступление в прежнем направлении [29, л. 5], после чего вечером последовали указания командующего армией 299-й дивизии продолжать выполнять ранее поставленные задачи, для чего дивизия в тот же день получила пополнение в 500 человек [23, л. 12]. Поддерживавший ее 7-й танковый полк, располагавшийся в районе высоты 101,3, к 22.00 2 декабря насчитывал в строю 3 танка KB-1С [22, л. 104]. Судя по записи в журнале боевых действий 299-й стрелковой дивизии также для совместных действий с танками 7-го танкового полка был выделен последний оставшийся танк (Т-70) 58-й танковой бригады [23, л. 12].
Весь день 3 декабря землю окутывал густой туман. Так и не дождавшись его рассеивания в 15.00 960-й стрелковый полк без поддержки танков и дивизионной артиллерии, которые не могли действовать из-за тумана, атаковал вдоль железной дороги в юго-восточном направлении на высоту 144,4. Подпустив пехоту полка к железной дороге, противник открыл огонь по заранее пристрелянным рубежам, в итоге 960-й полк к исходу дня лишь смог выйти на железную дорогу в районе ее поворота и более продвижения не имел, потеряв за день 14 человек личного состава, еще 19 человек потеряли сковывавшие своим огнем противника 956-й и 958-й стрелковые полки [23, л. 12]. Участие танков 7-го танкового полка в боевых действий 3 декабря не упоминается ни в немецких, ни в советских документах. К 22.00 7-й танковый полк сократился с 3 до 2 исправных танков KB-1С, 3-й танк KB-1С, вероятно, выбыл из строя по техпричинам [22, л. 105].
В 12.00 4 декабря согласно поставленной командармом в 3.15 боевой задаче 299-я стрелковая дивизия вновь атаковала в направлении высоты 144,4 [29, л. 6]. Атаковавшие вдоль железной дороги 2 батальона 960-го стрелкового полка, встретив сильный огонь противника от железной дороги и с высоты 135,3 (станковые пулеметы), как и раньше, успеха не имели и были остановлены на железной дороге в 500 метрах северо-западнее железнодорожного моста, потеряв за день 31 человека личного состава [24, л. 183]. Атакованная ими в 12.45 боевая группа Мюллера (24-я танковая дивизия, XI.AK, 6.Armee) насчитала примерно 100 пехотинцев и несколько танков [18, F. 958].
Позже, в 18.10 штаб 51-го армейского корпуса отчитался, что атаковали 2 советских штурмовых группы по 30 человек, прикрываемые огнем 2 танков [16]. Это были экипажи лейтенанта Ивана Лощинина (командир орудия старшина Григорий Сулаберидзе, радиотелеграфист старший сержант Прокофий Пономарев) [43, л. 129] и, вероятно, экипаж лейтенанта Федора Дьячкова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Филатов, командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе). В наградном листе на Николая Филатова сказано, что 3 декабря экипаж в атаке в направлении железной дороги и высоты 144,4 уничтожил 1 блиндаж и до 25 немцев. Т.к. ни о каких боевых действиях танков 7-го танкового полка 3 декабря не известно, вероятней всего имеется в виду именно бой 4 декабря [43, л. 138].
Атака была неудачной, и уже в 15.00 немцами наблюдался отход атакующих на исходные позиции [18, F. 958].
На участке 226-й стрелковой дивизии
Весь день 5 декабря 1942 г. 299-я стрелковая дивизия оставалась в обороне, а в ночь на 6 декабря согласно боевому распоряжению Љ91/оп штаба армии сдала свои позиции соседней слева 99-й стрелковой дивизии, убыла в резерв армии и до 13.00 передала остатки своей пехоты (570 человек) на пополнение 64-й и 226-й стрелковых дивизий [23, лл. 12, 13].
Ранее поддерживавший ее 7-й гвардейский танковый полк был в 21.00 5 декабря боевым приказом Љ032/оп штаба армии переподчинен 226-й стрелковой дивизии, которой этим же приказом ставилась задача с утра 7 декабря атаковать в направлении высоты 141,0, балка Десятая с ближайшей задачей к исходу дня 7 декабря овладеть железнодорожным полотном и высотой 124,0. Дивизия также усиливалась 72-м гвардейским минометным полком, 843-м артполком и минометным дивизионом из состава 299-й дивизии [15, л. 192].
Всего по данным штаба фронта переданный на усиление 226-й стрелковой дивизии 7-й гвардейский танковый полк на 5 декабря насчитывал в строю 198 человек личного состава, 4 танка, 3 бронемашины, 37 автомашин, 11 ППД и ППШ, 51 винтовку, поддерживаемая им 226-я стрелковая дивизия - 4764 человека личного состава [12, л. 146]. К 22.00 6 декабря расположившийся в балке Барсучья танковый полк пополнился до 5 исправных танков KB-1С [22, л. 114].
Ранее запланированное на 7 декабря наступление 66-й армии было перенесено на 8 декабря. День 7 декабря прошел в 226-й дивизии в подготовке к предстоящему наступлению и распределению полученного пополнения от 299-й стрелковой дивизии [30, л. 163], за счет которого численность дивизии в тот день выросла до 5023 человек личного состава, из них всего 760 активных штыков [29, л. 9]. Планировалось участие в артподготовке 90 орудий и 112 минометов из состава 226-й и 299-й стрелковых дивизий и 2 гвардейских минометных полков [31]. Противостояла 226-й стрелковой дивизии на высоте 145,1 боевая группа Дорманна (усиленные артиллеристами остатки 16-го мотоциклетного батальона) из состава 16-й танковой дивизии, оборонявшаяся здесь с 28 ноября [33].
В 7-м гвардейском танковом полку 7 декабря было исключено из списков как безвозвратно потерянные 15 танков КВ-1С и прибыл на пополнение 1 танк КВ-1 с ремонтной базы [20, с. 106, 107]. К 22.00 численность танкового полка по прежнему составляла 5 исправных танков KB [22, л. 110].
Бой 8 декабря 1942 г. за высоту 145,1
В 7.30 8 декабря 1942 г. на исходные позиции вышли 4 танка KB 7-го танкового полка [34, л. 285]. Согласно донесению штаба 51-го армейского корпуса уже в 8.00 немецкой артиллерией была отбита 1-я атака советской пехоты с танками против высоты 145,1. Т.к. согласно советским документам никаких атак 226-й стрелковой дивизии в это время еще не проводилось, вероятней всего, немецкой артиллерией были накрыты исходные позиции 226-й дивизии и 7-го танкового полка [16].
В 9.00 началась 40-минутная артподготовка, по окончании которой в 9.40 226-я стрелковая дивизия силами 2 стрелковых полков (987-й и 989-й) перешла в наступление, а на рубеж курганов +0,6 и +3,0 (высота 145,1, 5 км северо-западнее с. Орловка) был выброшен танковый десант, который сопровождали 2 батареи 806-го артполка (226-я СД) [30, л. 164; 32, л. 219]. Танки, высадив на курганах десант пехоты, по 2-3 раза прошлись по ним вдоль и поперек, уничтожая огневые точки немцев [34, л. 276]. Всего немцы насчитали 2 батальона пехоты и 6 танков, которые ворвались на позиции боевой группы Дорманна и уже в 10.15 по немецким данным заняли высоту 145,1 и высоту 141,0 (800 метров северо-западнее высоты 145,1) [16]. По советским данным занятие курганов +0,6 и +3,0 на высоте 145,1 произошло в 10.40 [30, л. 164].
В ходе этих боев 16-й мотоциклетный батальон и использовавшиеся в качестве пехоты 5-я батарея 65-го артполка и 2-я батарея 16-го артполка понесли большие потери, в плен была взята оставшаяся без боеприпасов небольшая группа бойцов 16-й танковой дивизии, из-за выхода 987-го стрелкового полка во фланг оборонявшей высоту 141,0 боевой группы Дорнеманна (остатки 16-го разведывательного батальона, 1-го батальона 64-го панцергренадерского полка и 3-й роты 16-го противотанкового батальона), данная боевая группа вынуждена была сдать 985-му стрелковому полку высоту 141,0 [33]. Продолжая наступление, к 13.00 3-й батальон 989-го стрелкового полка и отдельные группы пехоты 987-го полка вышли к железной дороге, а остальные силы обоих полков закрепились на курганах +3,0 и +0,6 [34, л. 274].
В утреннем бою 8 декабря танки 7-го танкового полка уничтожили 1 зенитное орудие (раздавлено вместе с прислугой), 8 орудий ПТО, 7 минометов, 6 станковых пулеметов, 9 блиндажей и до 120 немцев [34, л. 285], в т.ч. экипаж танка лейтенанта Федора Дьячкова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Филатов, командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе) уничтожил 1 орудие ПТО, 7 минометов, 1 пулемет, 5 блиндажей и до 45 немцев [43, л. 138]. При этом 7-й танковый полк потерял сгоревшим в районе кургана +0,6 танк КВ из состава 2-й танковой роты, 3 членов экипажа этого танка (командир танка младший лейтенант Анатолий Сюткин, командир орудия старшина Николай Широков, радиотелеграфист старший сержант Василий Зубехин) при этом погибло [21; 34, л. 285]. Оставшиеся 3 танка КВ - лейтенантов Дьячкова, Ивана Лощинина и одного неизвестного командира танка [43, лл. 129, 138], выйдя к железной дороге, вышли из строя по техпричинам [29, л. 10] и в 13.30 вернулись на исходные позиции для пополнения боекомплекта и устранения технических неисправностей [34, л. 285]. Больше они в боевых действиях 8 декабря не участвовали. К 22.00 по данным штаба АБТУ фронта 7-й танковый полк насчитывал в строю всего 1 танк КВ [22, л. 111].
Оставшийся без танковой поддержки 987-й стрелковый полк к 15.00 главными силами вышел к железной дороге и овладел этим рубежом [34, л. 286]. Позже проведенными с 2 сторон при поддержке танков 24-й танковой дивизии контратаками 16-я танковая дивизия вновь заняла курганы +3,0 и +0,6 на высоте 145,1 и окружила вышедшие на железную дорогу подразделения 987-го и 989-го стрелковых полков [30, л. 164; 33].
Всего за день 8 декабря 226-я стрелковая дивизия совместно с танкистами по предварительным данным подбила 6 танков, уничтожила 1 зенитное орудие, 16 блиндажей, 6 окопов, до 250 немцев, подавила 8 орудий ПТО, 1 минометную батарею, а также 7 минометов, 6 станковых пулеметов, захватила 27 пленных (23 немца и 4 румына) и 1 радиостанцию, однако потеряла сразу 357 человек личного состава, 7 орудий и 6 противотанковых ружей [30, л. 164]. Штаб 987-го стрелкового полка отчитался о захвате полком 28 пленных [34, л. 286]. Собственно 16-я танковая дивизия за день 8 декабря потеряла 99 человек личного состава (20 - убитыми, 53 - пропавшими без вести и 26 - ранеными) [16].
Боевые действия 9 - 11 декабря 1942 г.
С 14.00 9 декабря 1942 г. 226-я стрелковая дивизия силами 987-го и 989-го стрелковых полков вновь атаковала в направлении курганов +0,6 и +3,0, заняла курган +3,0 и вышла к кургану +0,6, однако дальнейшее продвижение пехоты было остановлено танковой контратакой немцев [35, л. 75].
В документах 226-й стрелковой дивизии и ее стрелковых полков не сказано ничего об участии в этом наступлении танков 7-го танкового полка, нет этой даты и в наградных листах на экипажи участвовавших буквально в каждом проведенном танковым полком бою танков лейтенантов Дьячкова и Лощинина, однако немцы отметили участие в атаках на высоту 145,1 отдельных советских танков [16], так что можно предположить, что как минимум 1 танк 7-го танкового полка (а именно 1 танк оставался в строю к 9 декабря) все же участвовал в боевых действиях 9 декабря.
Утром 10 декабря штаб 66-й армии своим боевым распоряжением Љ95/оп подчинил 7-й гвардейский танковый полк правому соседу 226-й дивизии - 343-й стрелковой дивизии, поставив дивизии задачу к 12.00 11 декабря подготовить совместное с 226-й дивизией наступление на высоту 139,7 (7 км восточнее пос. Кузьмичи) [15, л. 218]. Всего на 10 декабря 7-й гвардейский танковый полк по данным штаба фронта насчитывал в строю 157 человек личного состава, 7 танков (что маловероятно), 3 бронемашины, 37 автомашин, 11 ППД и ППШ, 51 винтовку, поддерживаемая им 343-я стрелковая дивизия - 5218 человек личного состава [12, л. 159]. По данным штаба АБТУ фронта к 22.00 10 декабря расположившийся в районе кустов в 1 километре северо-восточнее высоты 141,0 7-й танковый полк насчитывал в строю всего 4 танка КВ [22, л. 115].
Оборону высоты 139,7 занимала боевая группа Дорнеманна из состава 16-й танковой дивизии [33]. Утром 11 декабря немцами было замечено и вскоре накрыто артиллерией скопление 2-3 батальонов советской пехоты и советских танков (немцы насчитали аж 25 штук) северо-восточнее высоты 139,7 [16]. В 15.00 11 декабря 343-я дивизия совместно с 7-м танковым полком перешла в наступление, к 16.00 вышла на восточные скаты высоты 139,7, где под сильным огнем противника пехота залегла и более продвижения не имела [29, л. 12]. Танк КВ-1С лейтенанта Федора Дьячкова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Филатов, командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе) в этом бою уничтожил 1 орудие ПТО, 1 станковой пулемет и до 15 немцев [43, л. 1238]. 2-м участвовавшим в бою танком был КВ-1С лейтенанта Ивана Лощинина (командир орудия старшина Григорий Сулаберидзе, радиотелеграфист старший сержант Прокофий Пономарев) [43, л. 129]. 3-м танком - КВ-1С взводного 1-й танковой роты лейтенанта Трофима Кузнецова (младший механик-водитель сержант Владимир Потапов) [50, л. 163; 51, л. 33]. Экипаж 4-го танка, где старшим механиком-водителем был техник-лейтенант Анатолий Чередниченко, а командиром орудия - старшина Дмитрий Харин, ворвавшись на немецкие позиции, раздавил гусеницами окоп со станковым пулеметом и подавил 1 орудие ПТО [3, л. 232]. Под сосредоточенным огнем противника танк был подбит и загорелся, в т.ч. загорелись боеприпасы, командир танка, младший механик-водитель и радиотелеграфист оставили машину и бежали. Командир орудия Харин и механик-водитель Чередниченко остались в машине, заглушили мотор, сбили пламя внутри танка огнетушителем (в т.ч. пришлось сбивать пламя с одежды самого Харина), после чего, расстреляв из пушки 2 немецких блиндажа, вывели продолжавший гореть танк к своей пехоте, где уже окончательно потушили огонь в танке и тем самым спасли его от уничтожения [3, лл. 230, 232; 29, л. 17].
Согласно одному наградному листу танк в этом бою получил 16 попаданий снарядов, была выбита шаровая установка пулемета, пробит масло-бак [3, л. 232], по другим данным танк получил не 16, а 13 попаданий снарядов, в т.ч. 2 пробоины в броне [3, л. 230]. По данным штаба армии в этом бою экипаж подавил 3 орудия ПТО, 3 пулемета, уничтожил до 30 немцев [29, л. 17], что не подтверждено наградными листами на экипаж, согласно которым экипаж уничтожил всего 1 орудие ПТО, 1 станковой пулемет и 2 блиндажа [3, лл. 230, 232].
Вечером штаб 6-й полевой армии отчитался об отражении 2 советских атак численностью в 1-2 батальона пехоты и 10 танков - именно во столько были оценены немцами атакующие их 343-я стрелковая дивизия, 989-й стрелковый полк 226-й стрелковой дивизии, остатки 7-го танкового полка и 58-й танковой бригады (1 танк) [16]. Всего в бою 11 декабря 343-я стрелковая дивизия уничтожила до роты пехоты, подбила 2 танка, 1 бронемашину и 3 автомашины [13, л. 195]. Собственные ее потери за 11 декабря неизвестны. Поддерживавший дивизию 7-й гвардейский танковый полк к 22.00 11 декабря сократился с 4 до 2 исправных танков КВ [22, л. 116]. Его 1-я танковая рота лейтенанта Степана Быкова 11 декабря уничтожила 3 орудия ПТО, 5 пулеметов, до 8 блиндажей и 45 немцев [5, л. 575]. Потери 16-й танковой дивизии на всем ее фронте 11 декабря составили 187 человек личного состава: 34 - убитыми, 7 - пропавшими без вести, 16 - обмороженными, 130 - ранеными [16].
Атака на высоту 139,7 13 декабря 1942 г.
С 12 декабря 1942 г. согласно оперативной директиве штаба Донского фронта 66-я армия временно перешла к обороне, которая продолжалась сравнительно недолго. Уже в 12.00 12 декабря командирам 226-й и 343-й стрелковых дивизий штабом армии было отдано устное распоряжение в каждой дивизии подготовить по одному отряду в составе 100-125 стрелков, усиленных саперами, 76-мм и 45-мм орудиями, 82-мм и 120-мм минометами, противотанковыми ружьями и станковыми пулеметами. Личный состав требовалось обеспечиться маскхалатами, а матчасть покрасить и установить на лыжи. Еще до рассвета 13 декабря отряды должны были занять исходное положение в 250-300 метрах от высоты 139,7 для последующей ее атаки [29, л. 13].
В 226-й стрелковой дивизии был сформирован отряд во главе с заместителем командира 987-го стрелкового полка майором Соловьевым в составе 100 человек, усиленных 4 орудиями ПТО, 4 противотанковыми ружьями, 5 пулеметами и 30 саперами с противотанковыми минами, поддержку отряда осуществляли 3 минометные батареи, полковые орудия, дивизионная артиллерия и "РС". К 24.00 12 декабря отряд занял указанные ему исходные позиции в 300 метрах северо-восточнее высоты 139,7, где временно окопался. Т.к. формирование отряда 343-й стрелковой дивизии затянулось до утра, наступление было перенесено, в итоге исходные позиции были обнаружены противником, а внезапность наступления потеряна[29, лл. 14, 15; 30, л. 176].
В 15.00 13 декабря после 5-7-минутного артналета и залпа "РС" отряд Соловьева, как и отряд от 343-й дивизии, атаковал высоту 139,7. С некоторым опозданием на высоту также атаковали поддерживавшие отряд Соловьева 2 танка КВ-1С 7-го гвардейского танкового полка - лейтенантов Федора Дьячкова и Ивана Лощинина [29, л. 14; 30, л. 176]. Атакованные ими немцы с перепугу насчитали 3-5 советских танков [16]. В ходе артподготовки артиллерия 343-й стрелковой дивизии подбила все 4 находившихся на высоте орудия ПТО, благодаря чему оба танка 7-го танкового полка безо всякого противодействия достигли высоты 139,7 [29, л. 14]. Ворвавшись на максимальной скорости на высоту, танк лейтенанта Дьячкова (старший механик-водитель техник-лейтенант Николай Филатов, командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе) уничтожил 3 пулеметные точки, 12 блиндажей и до 15 немцев [43, л. 138]. Еще 3 орудия ПТО, 3 пулеметные точки, 16 блиндажей и до 30 немцев уничтожил танк лейтенанта Лощинина (младший механик-водитель старший сержант Владимир Фролов, радиотелеграфист старший сержант Прокофий Пономарев) [9, л. 375].
Тем не менее пехота отряда Соловьева успеха не имела, залегла под артиллерийским (шрапнелью) и минометным огнем противника в 150 метрах от немецких позиций и до вечера в атаку так и не поднялась, в связи с чем танки были вынуждены отойти с высоты 139,7, после чего ранее стихшие при их появлении немецкие огневые точки вновь ожили. Т.к. к тому времени поддерживавшая пехоту артиллерия израсходовала свой лимит снарядов, поддержка наступавших артогнем отсутствовала, и огневые точки подавить не удалось [29, л. 15].
Лишь в темноте в 21.00 отряд Соловьева ворвался на гребень высоты 139,7 и овладел разрушенными окопами немецкого боевого охранения, но т.к. соседний отряд 343-й дивизии не продвинулся дальше своих исходных позиций, отряд Соловьева подвергся обстрелу как с фронта, так и с флангов и в итоге был практически обескровлен. По приказу командующего армии, заминировав высоту 139,7, в 5.30 14 декабря остатки отряда (7 стрелков, 6 пулеметчиков, 6 бронебойщиков с 4 ружьями ПТР и 2 станковыми пулеметами) вернулись на исходные позиции [30, л. 176]. По версии штаба армии отряд и вовсе ни на какие немецкие позиции не врывался, а до 6.00 14 декабря пролежал в снегу в 150 метрах от противника [29, л. 15].
Потери 226-й стрелковой дивизии в бою 13 декабря составили 53 человека убитыми и ранеными [35, л. 77], потери 343-й стрелковой дивизии - 54 человека [29, л. 15]. 7-й гвардейский танковый полк по видимому потерь 13 декабря не имел и к 22.00 все так же насчитывал 2 исправных танка КВ-1С [22, л. 129а]. Противостоявшая им 16-я танковая дивизия за день 13 декабря потеряла 33 человека личного состава [16].
Между боями. Пополнение танками
После неудачной операции 13 декабря 1942 г. войска 66-й армии временно прекратили активные наступательные действия. Потерявшая с 10 по 15 декабря 470 человек личного состава 226-я стрелковая дивизия сократилась с 4452 до 3969 человек, став наиболее малочисленной дивизией 66-й армии, а потерявшая за это же время 229 человек 343-я стрелковая дивизия насчитывала 5226 человек личного состава [12, лл. 174, 178]. Располагавшийся в кустах севернее высоты 141,0 7-й гвардейский танковый полк на 15 декабря насчитывал в строю всего 126 человек личного состава, 2 танка КВ-1С, 3 бронемашины, 25 автомашин, 11 ППД и ППШ, 51 винтовку. За полмесяца боевых действий, с 30 ноября, его численность уменьшилась на 37 человек [12, л. 174; 22, л. 119], но из них только 3 человек в именном списке полка числятся погибшими [21], основная масса, вероятно, выбыла из строя заболевшими [48]. Также в середине декабря из списков полка был исключен как безвозвратно потерянный 16-й по счету танк КВ-1С - вероятно, сгоревший 8 декабря танк младшего лейтенанта Анатолия Сюткина [20, с. 107].
16 декабря 7-й танковый полк был отведен несколько в тыл, в овраг в 500 метрах северо-восточнее высоты 127,7 (вероятно, имеется в виду восточный отрог балки Забазная, что западнее Ерзовки) и к 22.00 насчитывал 3 исправных танка КВ [22, л. 120], 18 декабря отведен в балку Сухая Мечетка в районе МТФ [22, л. 122]. Находясь в тылу и не участвуя в боевых действиях, к 20 декабря танковый полк пополнился до 152 человек личного состава [12, л. 180], 21 декабря - до 4 исправных танков КВ [22, л. 125], а 23 декабря согласно боевому распоряжению Љ00187 штаба АБТУ Донского фронта от 22 декабря танковый полк принял на пополнение сразу 16 танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 7 Т-70 и 3 Т-60) из состава убывающей из состава армии на переформирование 58-й танковой бригады [20, с. 107; 22, л. 135], после чего к исходу дня 24 декабря 7-й танковый полк насчитывал в строю 16 исправных танков (7 КВ-1/КВ-1С, 2 Т-34, 7 Т-70/Т-60) [22, л. 138].
Несколько пополнились и 226-я, и 343-я стрелковые дивизии, насчитывавшие на 22 декабря 4749 и 5463 человека личного состава соответственно, после чего в 4.45 23 декабря штаб армии отдал дивизиям боевое распоряжение Љ96/оп "внезапными и решительными действиями овладеть выс. 137,8 и 139,7 и прочно закрепиться на южных скатах этих высот". Танки 7-го танкового полка придавались 226-й дивизии, которая должна была занять исходные позиции на восточных скатах высоты 139,7 на удалении от немецких позиций не более чем на 150-200 метров, после 15-минутной артподготовки атаковать на данную высоту с направлением главного удара в охват высоты с юго-востока, совместно с 343-й дивизией овладеть данной высотой и закрепиться на ее юго-западных скатах. На поддержку дивизии выделялись 2 гвардейских минометных полка (56-й и 143-й). Времени на подготовку наступления давалось 2 суток (23-24 декабря) [29, лл. 23, 24].
Бой за высоту 139,7 25 декабря 1942 г.
В 12.00 24 декабря 1942 г. штаб 226-й стрелковой дивизии отдал войскам боевое распоряжение Љ028, поставив задачи на наступление 25 декабря. Справа 985-й стрелковый полк должен был атаковать по северо-западным скатам высоты 139,7 и овладеть ее юго-западными скатами до стыка дорог в 300 метрах юго-западнее отметки 139,7, слева усиливаемый 7-м танковым полком 987-й стрелковый полк должен был атаковать с юго-восточных скатов высоты позиции противника у данного стыка дорог, овладеть ими и закрепиться на них фронтом на юго-запад и юг. Собственно танки с десантом пехоты должны были атаковать с исходного положения в лощине в 1 километре восточнее высоты 139,7 через южные скаты данной высоты в направлении немецких позиций у стыка дорог в 400 метрах юго-западнее данной высоты, где высадить десант, уничтожить огневые точки, подавить пехоту в окопах противника, обеспечить занятие пехотой немецких окопов и блиндажей за дорогой на юго-западных скатах высоты 139,7 и только после этого отойти в резерв командира дивизии на выжидательные позиции на восточные скаты высоты 139,7. Для сопровождения танков выделялся саперный взвод с миноискателями и взрывчаткой, а также не менее 2 артиллерийских батарей [36].
В ночь на 25 декабря саперы 226-й дивизии проделали по 2 прохода в немецких минных полях на участке 985-го и 987-го стрелковых полков и сняли советское минное поле на стыке между 987-м и 989-м стрелковыми полками [30, л. 197]. Обнаружив их деятельность, а также усиление артминометного обстрела, уже с 5.00 16-я танковая и 60-я моторизованная дивизии были подняты по боевой тревоге [16]. В 8.00 после 15-минутной артподготовки и залпа 72-го гвардейского минометного полка под прикрытием тумана и поземки 985-й и 987-й стрелковые полки выступили в атаку на заданных им направлениях [29, л. 25]. В 8.05 с исходных позиций атаковали 12 танков (7 КВ-1/КВ-1С, 2 Т-34, 3 Т-70) 7-го танкового полка, буксируя бронированные сани с десантом пехоты 987-го полка [11, л. 118], а точнее с его ротой автоматчиков в 60 человек [29, л. 26; 32, л. 264]. Немцы насчитали 14 атаковавших их советских танков [16].
Согласно отчету 11-го армейского корпуса с самого начала советского наступления пошел сильный снег, из-за чего видимость упала до 40 метров, и даже шум танковых моторов оказался не слышен за снегом [16]. В связи с этим противник вынужден был вести неприцельный артминометный огонь по площадям, огонь из пехотного вооружения велся довольно неорганизованно, благодаря чему, преодолев по проделанным саперами проходам минные поля, пехота 226-й дивизии броском достигла немецких позиций [29, л. 25].
Достигнув южных скатов высоты 139,7, танки 7-го танкового полка высадили десант роты автоматчиков 987-го полка, приступивший к закреплению высоты, и стали огнем и гусеницами уничтожать огневые точки противника, поддерживая пехоту до полного занятия ею данной высоты и выхода туда на новые огневые позиции артиллерии 226-й дивизии [29, л. 26]. Прорвавшись от высоты далее на юго-восток, танки вышли к позициям артиллерии 16-й танковой дивизии. Всего на стыке 16-й танковой и 60-й моторизованной дивизий в противотанковой обороне было размещено 2 88-мм зенитных и 11 орудий ПТО (2 легких, 7 средних и 2 тяжелых), а также 4 тяжелых самоходных орудия, из них непосредственно на переднем крае - 8 орудий ПТО (2 легких, 5 средних и 1 тяжелое) [16].
Прикрывавшие стык дивизии в 1800 метрах за линией фронта 2 88-мм зенитные орудия из-за отсутствия видимости не были использованы против прорвавшихся танков, моторы их тягачей, а также задействованных там же тяжелых самоходных орудий не смогли запустить, а потому произвести переброску орудий ближе к переднему краю также не получилось. Оба тяжелых 76-мм орудия ПТО были разбиты артогнем еще в начале наступления, остальные стоявшие на переднем крае орудия ПТО были занесены снегом и частично замерзли, а потому быстро открыть из них огонь не получилось, вдобавок снаряды средних 50-мм орудий оказались не способны пробить броню танков КВ, в связи с чем противотанковая артиллерия 16-я танковой дивизии в тот день вывела из строя по собственным данным всего 3 советских танка (1 - уничтожен, 1 - сожжен, 1 - поврежден), при этом под огнем танков, но в основном под артминометным огнем она понесла большие потери в личном составе, потеряв 6 человек убитыми и 14 ранеными. Точные потери дивизии в орудиях не известны, для усиления ослабленной противотанковой обороны дивизии ей 26 декабря были переданы 3 тяжелых и 3 средних орудия ПТО из 79-й, 295-й и 389-й пехотных дивизий [16].
Уже в 9.00 25 декабря командир 51-го армейского корпуса отчитался в штаб 6-й полевой армии о захвате советскими войсками высоты 139,7 [16]. Сбив противника с высоты, 985-й и 987-й стрелковые полки вышли на ее западные и юго-западные скаты, к 9.00 овладели здешней линией обороны противника и к 11.00 закрепились на достигнутом рубеже: 985-й полк - на западных скатах, 987-й полк - на юго-западных скатах, между ними - 257-й отдельный пулеметный батальон, 329-й противотанковый дивизион - на юго-восточных скатах высоты, 989-й стрелковый полк - в 300 метрах западнее кустарника, что в 1 километре юго-восточнее высоты 139,7. Была немедленно организована противотанковая оборона и минирование саперами впередилежащей местности [29, л. 26]. Потеряв при захвате высоты всего 2 танка подбитыми [11, л. 118; 13, л. 213] и выполнив все поставленные перед ним задачи, 7-й гвардейский танковый полк оставшимися танками отошел на северные скаты высоты 139,7 в готовности к отражению контратак [29, л. 26].
В бою за высоту 139,7 25 декабря отличились экипажи танков:
КВ-1С командира 2-й танковой роты лейтенанта Федора Дьячкова (командир орудия старшина Николай Лордкипанидзе; уничтожил 3 закопанных в землю немецких танка, 3 орудия ПТО, 15 пулеметных точек, до 20 блиндажей и до 40 немцев) [6, лл. 31, 35];
КВ младшего лейтенанта Порфирия Юркова (радиотелеграфист старший сержант Сергей Ромась; 2-я танковая рота; уничтожил 1 орудие ПТО, 2 пулеметные точки, 4 блиндажа и до 30 немцев) [6, л. 37];
КВ-1С лейтенанта Ивана Лощинина (3-я танковая рота; уничтожил 2 орудия ПТО, 1 пулеметную точку, 6 блиндажей и до 20 немцев) [6, л. 76];
КВ взводного 1-й танковой роты лейтенанта Трофима Кузнецова (младший механик-водитель сержант Владимир Потапов) [50, л. 163; 51, л. 33];
КВ командира 1-й танковой роты лейтенанта Степана Быкова (радиотелеграфист старший сержант Владимир Пономарев, младший механик-водитель старший сержант Семен Горлов) [51, л. 33];
а также экипаж танка КВ 2-й танковой роты (командир танка неизвестен), где младшим механиком-водителем был старший сержант Иван Мудров (уничтожил 2 танка, 3 орудия ПТО, 5 блиндажей) [7, л. 267].
По немецким данным с 13.30 [16], а по советским данным - с 14.00 последовали контратаки немецкой пехоты с танками на высоту 139,7. Всего из балки Сату атаковало до 22 танков и до роты пехоты, а от лесопосадок у железной дороги, что в 2,5 километрах юго-западнее высоты 141,0 - еще до 15 танков и до 100 пехотинцев [30, л. 200]. В отражении контратак принял участие как минимум 1 танк 7-го танкового полка - КВ-1С командира 2-й танковой роты лейтенанта Федора Дьячкова, который в 15.00 подбил 2 немецких танка [6, лл. 31, 35].
Потеряв несколько танков и так и не отбив высоту 139,7 обратно, оставшиеся немецкие танки в 16.00 отошли на исходные позиции [30, л. 200]. Всего за день 25 декабря 226-я стрелковая дивизия по предварительным данным подбила 10 танков и 1 мотоцикл, уничтожила 7 танков, 3 самоходных орудия, 3 орудия ПТО, 6 станковых пулеметов, 7 блиндажей, до 150 немцев, захватила 11 пленных, 6 орудий, 1 миномет, 13 пулеметов, 15 винтовок, 2 неисправные рации, 4 телефонных аппарата, 1 коммутатор [30, л. 200]. Из этого числа поддержанный танками 7-го танкового полка 987-й стрелковый полк по собственным данным захватил на высоте 11 пленных, 3 37-мм и 2 75-мм орудия, 4 ручных пулемета, 20 винтовок, 3 револьвера "парабеллум", 250 ручных гранат, 1 радиостанцию, 2 телефонных аппарата, потери самого полка составили 51 человек [32, л. 264]. Соседний 985-й стрелковый полк по собственным данным захватил 7 пленных, 4 ручных пулемета, 15 винтовок и прочие трофеи, также потеряв за день 51 человека личного состава [32, л. 286].
В бою 25 декабря 16-я танковая дивизия по одним данным вывела из строя 3 советских танка, по другим данным уничтожила 2 танка (немцы опознали их как 1 Т-34 и 1 Т-60), однако потеряла по предварительным данным 83 человека личного состава, из них 50 человек - из состава оборонявшей высоту 139,7 боевой группы Дорнеманна [16]. Участвовавший в контратаках 3-й танковый батальон 24-го танкового полка 24-й танковой дивизии (командир батальона капитан Герхард Тиль) потерял 11 из 15 танков подбитыми [18, F. 980], из них 1 танк Pz.IV к утру 26 декабря вышел в безвозвратные потери [16].