Таронга : другие произведения.

И светлы их чертоги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написано на конкурс по произведениям Дж.Толкиена в раздел "Альтернативный вариант".

И светлы их чертоги...

Он (Бог) думает, что держит все,

каждую мелочь, в своих мыслях, но

однажды он посмотрит внимательно

и увидит, что все умерло, распалось,

погибло, осталась лишь шелуха мыслей.

А.Мердок "Черный принц"

   "...Да, я орчанка, Владыка. Свое настоящее имя я не помню, а то, другое... и вспоминать не хочу. Тебя заинтересовала моя история? Ну что ж, рассказать дело нехитрое, вот поверишь ли?..
   Родилась я в степях Мордора, тех, что восточнее моря Нурнон, ближе к горам, которые светлые прозвали Сумрачными, а для нас это Троллий кряж. Я много раз слышала истории о том, что над землями Мордора всегда темная завеса, а земли его унылы и бесплодны, но ты-то должен знать, что все это лишь бабьи сказки, чтоб пугать ребятишек. Наши пастбища всегда были зелены, а поля давали неплохой урожай. Я была еще совсем маленькой, когда все это перестало существовать, но кое-что я помню. Помню бескрайнюю степь, тянущуюся на север, куда хватало глаз видеть, помню говорливую речушку у нашего становища, помню троллей, приходивших к нам торговать, огромных, несокрушимых, как сами скалы, откуда они спускались; помню огромные звезды над самой головой - вот-вот дотянешься; помню родителей, братьев...
   Не знаю, как и почему началась эта ужасная война, Война за Кольцо, как я слышала, ее называли эльфы. Знаю только одно: мой отец ушел однажды, чтобы уже не вернуться. Вряд ли можно когда-либо забыть тот день, когда к нам в становище примчался всадник на взмыленном коне и объявил о сборе ополчения. Регулярные войска уже не могли справиться сами, и взяться за оружие пришлось многим. Оба брата были лишь немногим старше меня, а потому из нашей семьи ушел только отец. Иногда я жалею о том, что мои братья не смогли погибнуть так же как он, с честью, сражаясь за то, чем дорожили. Но теперь-то уже ничего не изменишь...
   Как бы там ни было, война завершилась полным разгромом войск Саурона, и, пожалуй, именно тогда она, наконец, показала свое ужасающее лицо. Камнем на моем сердце - день, когда по всей нашей земле прокатился грохот невиданной силы, и очертания столь знакомого Ородруина на северо-западе навсегда исчезли. Старейшины верно истолковали этот знак, как поражение нашего Владыки, и стали подготавливать жителей к уходу из Мордора, к бегству. Вскоре появились и первые вестники беды: уцелевшие воины возвращались с Запада с рассказом о жесточайших битвах и последовавших за ними расправах победителей над нашими пленными. Ожидались отряды воинов и в Мордор - "очищение от Тьмы".
   Кое-кто из наших, в основном старики, уходить не пожелали, предпочитая умереть на земле предков, да и не хотели стать обузой. Кое-кто отправился дальше на Восток, чтобы предупредить остальные племена. Основная же часть нашего и двух соседних племен приняла решение двигаться на юг, через горы в земли дружественного Кханда. Воинов среди нас было совсем немного, в основном женщины и дети, но взялись за оружие и подростки.
   Добравшись до первой тролличьей заставы в горах, мы обо всем им рассказали, и нам разрешили пройти через их владения и даже выделили проводника. Сами тролли решили остаться, затаиться в пещерах, пока вокруг все не поутихнет. А уж найти их в лабиринтах подземных пещер с множеством тайников и ловушек будет под силу лишь Валарам! Нам же предстоял еще долгий путь. Основная часть детей была совсем маленькими, в том числе и я, пяти весен от роду, что конечно сильно замедляло движение: через горы нам удалось перейти только на исходе девятого дня нашего бегства. Все были измучены, теряли мужество и надежду, мы, дети, ревели, плакали и многие женщины. Еще два дня продвигались мы к югу, стараясь экономить провизию и особенно воду - земли вокруг были пустынны. Мы продвигались все медленнее, и лица мужчин все больше мрачнели - предчувствие воинов подсказывало им близкую опасность, и, к несчастью, оно не обмануло.
   Это случилось под утро третьего дня пути по пустоши. Эльфы прекрасно известны своим великолепным ночным зрением, чего, вопреки россказням, не скажешь об орках. Зоркие лучники успели перебить практически всех мужчин нашего отряда, пока проснувшиеся подняли тревогу. Вооруженные всадники - люди и эльфы - ворвались в наш лагерь, неся погибель. Полусонные, орки хватались за оружие, женщины - за детей, пытаясь спастись бегством и унести их. Но клинки и стрелы всадников были беспощадны...
   Я видела, как мой старший брат, выхватив оружие из рук уже мертвого воина, пытался заслонить нас с матерью, которая, подхватив меня на руки, выкрикивала его имя, боясь оставить на верную смерть. Но он вдруг обернулся и совсем по-взрослому сказал: "Уходи! Отец на моем месте поступил бы так же!" Второй брат уже лежал неподвижно поодаль.
   Женщины и дети бросились врассыпную, пытаясь скрыться за холмами, но растительности почти не было, и, покончив в лагере, всадники разделились, прочесывая местность. Не удалось спрятаться никому, нам с матерью тоже. Меня вырвали из ее рук, и я услышала лишь последний крик...
   В живых оставили только детей, причем самых маленьких. Сбившись в кучку у потухшего костра, мы ревели, несколько мальчишек постарше пытались показать себя мужчинами и сдерживали слезы, но их губы дрожали. К полудню подошла странная телега, похожая на клетку. Без крыши, но с высокими жердями, торчащими вверх изо всех боков. В ней мы и ехали всю дорогу до большого города людей. Все были уже слишком измотаны, чтобы плакать, хотя кое-кто помладше, бывало, просился к маме.
   Я не знаю названия города, в который нас привезли, да и пробыли мы там совсем недолго. Когда нас везли по улицам, люди останавливались, чтобы поглазеть, посмеяться, показывая пальцем, или просто плюнуть в нашу сторону, пробормотав непонятные слова. Все это я помню очень смутно, как во сне. Знаю только, что кроме нас было еще много детей примерно того же возраста - все оставались в огромном здании, похожем на амбар, около недели. Потом нас начали забирать. По одному, по двое или группами детей выводили на улицу, и больше мы их не видели. Однажды пришли и за мной.
   Только много лет спустя я узнала, как мне тогда повезло. Благодаря своей необычной для орков внешности - у меня ведь рыжие волосы - я и попала ко двору эльфийской Владычицы Галадриэли. Я оказалась в Лориэне.
   Из путешествия туда я запомнила только леса, поразившие мое детское воображение. Мне, видевшей лишь небольшие рощицы Тролльего кряжа, огромные деревья обычных лесов поначалу казались просто нереальными, невозможными. В первые дни я их даже побаивалась. И только потом, через годы, уже совсем перестала обращать внимание даже на гигантские мэллорны Лориэна, смутно тоскуя по степи, с ее простором и свободой.
   Во дворце я оказалась не одна. Кроме меня туда попало еще около тридцати детей. Кое-кто вскоре умер, не выдержав непривычного окружения, оставшихся воспитали по-разному. Кто-то стал слугами на многочисленных пирах, а кто-то - шутами на потеху знати.
   Меня ожидало второе. Вскоре я уже пела на языке Перворожденных незатейливые песенки о доблести эльфов в закончившейся войне и о трусости орков и вастаков; танцевала эльфийские танцы на орочий - как они считали - манер. На самом деле, от меня требовались неуклюжие, косолапые жесты и прыжки, сопровождающиеся дикими гримасами, неизменно вызывавшими смех подвыпившей компании.
   И я делала все, что они хотели. Я кривлялась, вертелась и подпрыгивала им в угоду. И я пела... пела эти песни, унижающие мое племя, оскорбляющие память о моих родных. Я делала все это с огромным усердием и стала "любимой уродиной" самой Галадриэли, когда мне минуло 17 весен. В этом возрасте орчанки уже считаются достаточно взрослыми, чтобы создавать семью и принимать участие в решении ее проблем, вот и мое давнее решение уже было готово к исполнению. Мой час был близок.
   Во дворце был праздник - отмечался символический день рожденья Владычицы. Было созвано множество гостей, приготовлены лучшие яства, приглашены лучшие менестрели, спешно шились великолепнейшие наряды для придворных и для самой "виновницы торжества", как ее умильно называли окружающие. Надо отдать должное организатору этого празднества - оно всегда удавалось на славу. В этот раз, пожалуй, особенно.
   Что касается меня, разукрашенная и разодетая вычурнее обычного, я появилась в зале уже ближе к рассвету, когда гости, изрядно набравшись, были вполне готовы к "экзотическим" увеселениям. Выскочив в зал в своем шутовском наряде с всклокоченными огненно-рыжими волосами, я естественно вызвала дружный хохот и заметное оживление. Я пела новую песню, прославлявшую могущество Владычицы и, в частности, возглавленный ею поход на Дол-Гулдур, от которого и камня на камне не осталось. Я старалась вовсю, в лицах изображая и саму Галадриэль, произносящую грозные заклинания, и жалких от ужаса орков, пытающихся спастись бегством.
   Гости были в восторге! Да и сама Владычица, отбивая такт песни изящной туфелькой, вся просто светилась от удовольствия, уже немного раскрасневшаяся от выпитого вина. Я тем временем, описывая наиболее жаркую схватку, в танце все приближалась к ее трону, по бокам от которого стояли вооруженные и тоже смеющиеся телохранители. Дурачась, я выхватила у одного из них кинжал, якобы для большей живописности песенного повествования. Тот дернулся было отобрать его обратно, но Галадриэль махнула ему рукой, чтобы не мешал. Я вздохнула с облегчением - ничто уже не могло помешать моему плану. Теперь нельзя было терять ни секунды, пока сердце мое горело решимостью...
   С криком полным злобы и ненависти, копившихся все эти годы и наконец-то нашедших свой выход, я бросилась к трону и вонзила кинжал прямо ей в сердце. У меня был только один шанс, я не имела права промахнуться. И я не промахнулась. На серебристо-голубой ткани великолепного платья медленно, ах как же мучительно и как сладостно медленно, расплывалось безобразное багровое пятно, похожее на диковинное животное, выползающее из недр земли, расправляя затекшие лапы...
   Все дальнейшее произошло невероятно быстро. В ту же самую секунду несколько разъяренных эльфов - стражников или гостей, не знаю - навалились на меня, оттаскивая от трона и скручивая мне руки. Кто-то подбежал к Владычице, кто-то пытался остановить кровь, лившуюся из открытой раны, все кричали, суетились, звали лекаря, несли подушки, чтоб уложить раненую...
   Сама же Галадриэль в ужасе смотрела на меня широко открытыми глазами, словно не понимая, что произошло. В каком-то недоумении она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и наконец с усилием произнесла: "Проклятая девчонка... провела... она провела меня..." Последнее, что я видела, - ее бессмысленный взгляд, блуждающий по лицам и предметам вокруг, длинные бледные пальцы, хватающие то платье, то чьи-то руки, словно ищущие опоры, за которую можно было бы зацепиться и остаться в живых; едва шевелящиеся губы - кажется, она что-то спрашивала...
   Что я почувствовала в тот миг? Невероятное торжество, сладость долгожданной мести! Так сильна была моя ненависть, что я могла бы убивать ее снова и снова, каждый день видеть это бледное тонко очерченное лицо, перекошенное гримасой боли и ужаса, когда она понимает, что произойдет мгновеньем позже... Я хохотала. Мне заламывали руки и тащили по каменному полу прекраснейших чертогов, время от времени пинками и руганью пытаясь заставить меня замолчать. Но я хохотала. Я корчилась от смеха. Просто не могла остановиться! Вспоминая все эти бесконечные годы, проведенные в Лориэне, погибших родителей, братьев и просто соплеменников, все то унижение, через которое заставили пройти нас, выживших... и багровое пятно на серебристо-голубой ткани - и вновь хохотала. "Мертва величайшая из эльфов!" - ликовало мое сердце. "Мертва! Мертва! Мертва! Всему конец!" - кто-то оглушительно кричал мне в уши. Еще никогда в жизни я не была так счастлива!
   Великая Светлая Королева умерла. А мне оставалось жить еще одиннадцать дней. Или, может, одиннадцать лет?..
   Я очень плохо их помню, и цифру-то эту услышала случайно в разговоре охранявших меня стражников, удивившихся моей выносливости. Те дни слились в один нескончаемый поток жизни на грани сна и реальности. Спутанный клубок липких серых нитей: обрывки фраз, лица, боль, свет, полумрак, стены и снова лица... В конце концов я перестала видеть, слышать, чувствовать.
   Внезапно передо мной возник столь дорогой сердцу край - родной Мордор. В жизни я уже совсем позабыла, как он выглядит, и всегда ужасно на себя за это сердилась, а тут вдруг - увидела, почувствовала, вернулась домой!.. Я шла по степи, было жаркое лето, вдали виднелись горы Тролльего кряжа, чуть плывущие в мареве, время от времени пролетал ветерок, лишь немного освежающий разгоряченное тело... и было солнце. Настоящее. Огромное. Жаркое. Такое, каким никогда не бывает в сумрачных эльфийских лесах, где оно едва пробивается сквозь плотную густую листву, давая лишь легкое зеленоватое освещение. Живое, яростное, грозное, всепоглощающее! Оно притягивало меня к себе, звало в свои жаркие, страстные объятья, даруя мне невиданную силу, и я шла. Шла прямо к нему. Долго-долго. Пока наконец не оказалась здесь.
   У тебя очень красиво, Властитель. Так светло и уютно... Ну вот, ты слышал мою историю. Что со мной будет теперь?.."
   Намо вздрогнул, будто внезапно очнувшись:
   - Теперь?.. Это решать тебе самой. Орки не совсем в моей власти. Будучи когда-то эльфами, вы имеете право оставаться здесь, в моих чертогах до конца дней, пребывая во сне. Но в то же время, над вами слишком сильна власть Мелькора, и я не вправе удержать тебя, если ты захочешь уйти за пределы Арды, к своему изгнанному Властелину. Выбирай.
   Она чуть прикусила губу, задумавшись, потом привычным жестом откинула назад непослушную гриву волос, ставшую теперь лишь видимостью, и улыбнулась:
   - За свои последние дни я ужасно устала, моей единственной мечтой было хорошенько выспаться наконец... Я останусь здесь, можно?
   - Конечно. Идем, я провожу тебя.
   Девушка замялась:
   - Разреши задать еще один вопрос, Владыка Судеб. В те одиннадцать дней меня не раз пытались убедить, что Галадриэль осталась жива благодаря своей волшебной силе и лишь посмеялась над моей глупой попыткой. Я не верила им, я смеялась им в лицо. Мысль о ее смерти была тем единственным, что придавало мне сил и смелости. Было бы слишком тяжело узнать теперь, что они не лгали...
   - Они лгали. Ты попала прямо ей в сердце, девочка. Она умерла на месте.
   - Благодарю тебя Владыка, - вздохнула она с облегчением, - это настоящий подарок.
   - Ну что ж, тогда у меня есть еще один подарок для тебя. Я могу назвать твое настоящее имя... Если хочешь, конечно.
   Девушка вздрогнула. Намо даже показалось, что она побледнела, а ее руки и губы задрожали. В ее взгляде ошибиться было невозможно, и он произнес:
   - Сонза.
   - Сонза... - она медленно произнесла свое имя, словно пробуя его на вкус, затем вновь взглянула на Намо. - Как же это, оказывается, важно - иметь свое имя.
  
   ...
  
   Намо вернулся в зал, чувствуя себя изрядно постаревшим.
   - Ну что скажешь, брат? Ты хотел услышать эту историю с другой стороны. Ты все слышал, что теперь?
   Ирмо вздрогнул, словно испугавшись внезапного вторжения в свои мысли:
   - Я... Я просто не знаю, что и думать. Еще недавно все было так просто: Саурон развязал войну, его орки, тролли, вастаки были кровожадны и беспощадны, а Перворожденные лишь оберегали существующий мир с помощью людей, отвечая на удары врага... Было так легко определять правых и виноватых. Но вот война закончилась, и роли смешались... Я просто не знаю, что и думать, - повторил он.
   - В одном ты прав, роли смешались, но когда? Боюсь, все произошло гораздо раньше, когда Валары впервые противопоставили себя Морготу, а значит, предопределили и судьбы детей своих. Пора признать, эльфы не всегда вели себя достойно своего великого предназначения, а темные народы... Да что мы знаем о них! Их судьбы и мысли сокрыты от нас туманом нашего же невежества! - Намо в ярости зашагал по залу, размахивая руками, сжимая и разжимая кулаки. - Мы закрыли на них глаза! Мы, кому была доверена Эа! Мы, кто создавал ее. Мы, часть замысла светлейшего Эру!.. - он остановился и произнес уже гораздо тише. - Мы забыли, что мы лишь часть его замысла... и все они тоже. Пора понять, что мы не вправе их судить. Мы и сами были слишком жестоки, слишком слепы... И только одного я боюсь теперь, что менять что-либо уже поздно. Совсем.
   - Ты говоришь страшные вещи Намо, я боюсь понимать тебя. Но в одном ты, похоже, прав: мы так же слепы, как в миг нашего сотворения. Но, чтобы осознать все это, нужно много времени. Очень много.
   - А знаешь, на Арде никто кроме эльфов так и не узнал о смерти Владычицы. Для всех она, устав от суетности мира и чувствуя свое предназначение выполненным, отплывает через несколько дней на запад. Начинается исход Перворожденных из Среднеземья...
   - Но ведь это ложь! Чудовищная ложь! - вскочил Ирмо.
   - Ирмо, не будь ребенком! - казалось, Намо по-настоящему рассердился. - Не могли же они признаться всему Среднеземью, что Прекрасная Галадриэль погибла от руки какой-то девчонки, да еще в самом сердце величественного и неприступного Лориэна! Это было бы слишком унизительно, такого Победители не смогли бы снести!
   - Да-да, ты конечно прав. Но так тяжело признать, что ложь стала занятием Детей Илуватара, призванных нести свет и правду в Арду.
   - Думаю, дело здесь совсем в другом, Ирмо. Пожалуй, в том, что они - победители. Война окончена благодаря им, они герои, а героям позволено все. В том числе и месть, и жестокость. Если бы победил Саурон, все повторилось бы с точностью до наоборот, и уже эльфята становились бы шутами при дворе вастакских правителей. Все относительно. Думаю, это мы и должны были понять здесь, на Арде.
   - Как ты думаешь, мы не должны вмешаться? - нарушил молчанье Ирмо после некоторого раздумья.
   - Нет, мы уже слишком отдалились от них, живущих в Среднеземье. Мы больше не имеем прав на их мысли и поступки. Дети стали слишком взрослыми, чтобы продолжать жить по указке родителей. Нам пора устраниться с их пути.
   - Но неужели мы можем допустить, чтобы она лежала там, в твоих лучших чертогах и видела сладкие сны о своем былом величии и счастье, неся в душе такую тьму от содеянного и замысленного?!
   - Есть кое-что и пострашнее, чем гнев и наказание Валар, Ирмо. И это уже есть в них, детях Арды. Там, глубоко внутри, куда не пробраться даже нам, Владыкам! - он произносил эти слова с невероятной горечью и иронией, никогда прежде не слышавшимися в его голосе. - Ты не замечаешь, как смешно звучат теперь все эти наши титулы, когда мы стали никому не нужны? О нас и вспоминают лишь в присказку, для связывания фраз. Нас положили на полку, и пора с этим смириться.
   - Тяжелы слова твои, Владыка Судеб, но я не в праве им противоречить, да и не в силах боле...
  
   ...
  
   А где-то неподалеку, но в то же время слишком далеко от происходящего, в светлейших чертогах Мандоса спала прекрасная Владычица Лориэна. Спала и видела сны. Но неспокоен был ее лик, не сладостны грезы. Снова и снова перед ее взором вставал огромный огненно-красный всепоглощающий шар, выжигающий до самых глубин души. Сухой ветер зло бросал ей пылью в лицо, а взгляду негде было остановиться на бескрайних степях, надвигавшихся на нее желтыми волнами, жаждавших настигнуть ее, поглотить, похоронить. Влекомые ветром, они придвигались все ближе и ближе... Она вскрикивала, пыталась бежать, но не могла двигаться, словно в вязкой липкой жидкости, падала, а ее с головой накрывало жарким, душным покрывалом... А потом все начиналось сначала. И она кричала, кричала всей своей сущностью: "За что? За что?" И что-то там, глубоко внутри, подсказывало ей, что она прекрасно знает ответ...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"